Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 50 страниц)

– Я тоже так думал, – ответил я. – Долго считал, что в моем мозгу что-то работает криво. Но сейчас меня все устраивает. Я готов смотреть вперед.

Акула пододвинулась ближе и лбом уткнулась мне в плечо. От неожиданности, я едва не отдернулся, но смог заставить себя не шевелиться.

– Правда, спасибо, – сказала она шепотом. – Мне лучше. Ты хотел в город. Пойдем утром.

После двух дней тяжкого, как перегрузки, одиночества, я согласился с радостью.

В заднем кармане Акулы пискнул сообщением комм. Отодвинувшись от меня, она вытащила его и развернула экран.

– От Кэпа, – сказала она, читая сообщение. – Тебе. Смотри.

Мысленно чертыхаясь, в очередной раз поражаясь проницательности гребанного Феникса, каким-то неведомым образом выяснившего, что я увижу пришедшее Акуле сообщение, я взял комм из ее рук.

«Ящер.

Завтра к вечеру будь готов выдвигаться. Если хочешь что-то сделать, то поторопись. Утром тебе доставят посылку. Считай это подарком от меня. Позже будет еще один, он точно тебе понравится.

Феникс».

– Как он это делает… – пробормотал я, возвращая комм.

– Он знает все, – догадавшись, о чем я, сказала Акула. – Верь Кэпу. Он не ошибается.

Просто так брать и верить?

Он хотел от меня дружбы, а не подчинения, в котором нет места проблемам доверия и сомнениям. Я никогда не считал, что смогу что-то подобное, но выбирать не приходилось.

Несмотря на все недомолвки и неясности, несмотря на кучу вопросов без ответов, я выбрал идти рядом с ним, а потому был вынужден доверять.

Так что я просто кивнул и стал ждать обещанную посылку, гадая, что же будет внутри.

Комментарий к Глава 28. Чувства.

https://sun9-9.userapi.com/c840321/v840321158/85414/lqbRTzOO0jk.jpg – картинка на тему событий. Не совсем по тексту, но по настроению хотя бы.

========== Глава 29. Эвридика. ==========

Утреннюю посылку доставили к порогу моей комнаты. Выйдя в коридор, я едва не запнулся за угловатую коробку.

Затащив её внутрь, я обнаружил внутри свертки с одеждой и запечатанный непрозрачный пакет. Его я вскрыл первым, решив не мучиться любопытством.

Новенький комм в упаковке, небольшая гибкая пластинка, разворачивающаяся в мерцающий голографический экран. Пластиковая карта удостоверения личности в конверте. Коробочка с капельками наушников, таких же, как я видел у Акулы. Я ждал чего-то более серьезного, может, какое-нибудь фантастическое оружие или загадочное устройство, но все оказалось куда прозаичней.

Зато удивила одежда. Проницательный Феникс угадал с размерами, возможно, использовав данные о физическом состоянии из моей учетки в Академии. Но самым странным было не это.

Сперва я достал светлый, почти молочный комбез из той же невесомой ткани, что у самого Феникса. На пряжке ремня и воротнике по две полоски крестом – офицерская узкая черная и широкая зеленая. Семиугольник на груди, без лишней цветной окантовки, только вписана в него была ящерица, а не птица. К комбезу ботинки и одна перчатка. Правый рукав куртки отрезан ровно по нужной длине.

Во втором свертке оказалась парадная форма. Китель и брюки, все в том же светлом молочно-сером, все нарядное, как у директора Академии генерала Андерсона. Вышитый воротник-стойка и манжеты. Брюки со стрелками, лакированные ботинки, жесткая фуражка с гербом Содружества. Рукава у кителя было два, но правый хитро цеплялся внутри при желании. Перчатки тоже было две.

Зачем, интересно?

Еще было немного гражданской одежды: пара штанов и рубашек, белье, обувь и длинное черное пальто.

Нехилый подарочек. Что же будет вечером?

Герб с ящерицей и крест незнакомых погон на воротнике и пряжке, вот что заставило насторожиться. Я закопался в воспоминания, вытаскивая все, что знал о званиях и знаках отличия. Потом снова уставился на новую форму в задумчивости.

Личные гербы в семиугольниках на прошлой Войне принадлежали маршалам правительственных войск. О том же говорили и погоны.

Мы так не договаривались. Я и до лейтенанта ещё не дослужился! Школу бы сперва закончить…

А ведь от маршала до адмирала – один шаг. Крохотный разрыв, без промежуточных званий. Всего на ступеньку ниже. Огромный прыжок к моей далекой цели, не этого ли я добивался? Феникс что-то говорил о маршалах во время полета, но о том, что он может быть серьезен, я даже не думал.

Нет. Я не заслужил. С этой мыслью я закинул всю новую форму на дальнюю полку гардероба, решив вернуть Фениксу вечером, а потом, помедлив, переоделся в гражданское.

Все-таки мы с Акулой собирались наружу. А в Столице Эвридики, несмотря на купол, редко бывало теплей плюс пяти. Возвращать пальто было бы глупо, уж оно-то со званиями никак не связано!

Без помощи Меган волосы никогда не удавалось собрать во что-нибудь приличное. В такие моменты я острей, чем когда-либо злился на невозможность быть самостоятельным.

Акула была на балконе. Я выглянул туда, смущенно вертя в руке резинку.

– Привет. Только не смейся! Умеешь косы плести?..

Смеяться она, ожидаемо, не стала. Со всей серьезностью усадив меня в гостиной на краю дивана, она неловко потянула за прядки волос, заставив меня поморщиться. Я запоздало подумал, что с ее стрижкой вряд ли была нужда в таком бесполезном умении, как заплетание кос.

Из-за спинки дивана высунулась любопытствующая Стрекоза.

– Все неправильно делаешь, – сказала она. – Я девчонкам раньше такие прически делала! Но тебе, Джейк, помогать не буду, ты парень!

Мой тяжелый взгляд заставил ее юркнуть обратно.

– Теперь точно не буду помогать! – раздалось оттуда.

Акула безуспешно возилась еще минут пять. Я закрыл глаза, раздраженно шипя, когда она дергала волосы. Видимо, терпение Стрекозы лопнуло быстрей, чем мое, потому что она влезла Акуле под руку и принялась командовать. Процесс пошел заметно быстрей.

Едва я поднялся с дивана, Стрекоза испарилась. Смешила она меня или раздражала, понять пока не удавалось, слишком эпизодическим оказывалось всё общение.

Акула развела руками.

– Что смогла. Плохо? Извини.

– Отлично, – я покрутил в пальцах кончик косы. – Ну что, идём наружу? Знаешь, кстати, что было в хвалёной посылке от Феникса? Шмотки, блин!

– Полезно, – улыбнулась Акула. – Идем. Оденусь.

Её дутая куртка цвета слежавшейся пыли напоминала о скучных взрослых с Нижней Земли. Я скептически посмотрел, как она шнурует поношеные высокие ботинки и спросил:

– Это нормально, что ты выглядишь, как бомж?

Акула взрогнула.

– Не знаю. Нормально. Никто не прицепится.

– Со мной-то? – хмыкнул я. – Не выйдет. Ко мне вечно цепляются, проблемы находят меня везде. Если бы не старина Джерри, я бы всем недоумкам в Нью-Йорке зубы пересчитал за время, что там гостил.

– Твой друг? – спросила Акула.

Мы вышли на лифтовую площадку. Солнца за огромными окнами не было, небо казалось черней самой черной краски. Звезды кололись с него булавками. Я ежился даже в новеньком пальто.

– Расскажи, – попросила Акула, когда мы зашли в лифт.

– О Джерри? – удивился я. – Ладно. Он жуткий перфекционист и самый шумный человек из всех, кого я знаю. Погромче Феникса, если тебе интересно! При этом мы терпели друг друга кучу лет, хотя, кажется, двух более непохожих людей не найти.

– Дорожишь, – односложные фразы без вопросительной интонации сбивали с мысли.

– Хрен его знает, – приходилось тормозить и думать, перед тем, как отвечать. – Я его себе в друзья не заказывал, он сам навязался. Так вышло, что мы в одной комнате жили. Пришлось искать общий язык.

– Не было выбора? – уточнила Акула.

Я смотрел в пол и думал о наших с Джерри ссорах. О том, сколько раз он хотел послать меня подальше, а потом вновь самым непонятным образом приходил мириться.

– Был. Он всегда мог съехать к кому-нибудь менее колючему, – признался я. – Или просто перестать со мной общаться. Сейчас это даже не злит, я знаю, что со мной тяжеловато дружить. Мы мало в чем друг друга понимали, но он говорил про принятие без понимания.

– Хороший, – улыбнулась Акула. – Расскажи ещё.

Лифт открыл двери на первом этаже, выпуская нас в уже знакомый полутемный холл. Чтоб не привлекать внимания неофициальными прогулками, приходилось сперва идти под поверхностью города, выбираясь наружу довольно далеко от резиденции.

Раздвижные двери на нашем пути открывались по отпечатку ладони Акулы. Она шла чуть впереди, я сразу за ней, оглядываясь по сторонам, то и дело натыкаясь взглядом на её спину. Акула молчала, я рассказывал про Джерри, Ронг, про Ма и Па, про Академию и Меган.

Потом про Нью-Кэп и Лолу, Дылду и Рыжего. Акула не перебивала, почему-то я верил, что ей интересно.

Впереди маячило светлое розоватое пятно выхода. На улице оказалось прохладнее, чем я думал, пальто вышло как нельзя кстати. Изо рта вырывались облачка пара, тут же растворяясь в ярком свете фонарей.

Дома-небоскребы поднимались вокруг, теряясь вершинами в дрожащей дымке. Под нами был идеальный чистый тротуар, по сторонам от него – причудливой формы кусты. Переливались на каждом доме, на каждой стене полотна рекламы, новогодней гирляндой горели над головами огни фонарей, а ещё выше, у самых крыш, серебрилась воздушная мишура дорог.

Изнутри этот город был похож на декорации к высокобюджетному фильму. Не на кукольный домик, как плюшевый и нарочито естественный Нью-Кэп, а на сложную, технологичную и детальную постановку. На машинку-конструктор. И люди, спешащие по своим делам или спокойно гуляющие, и округлые, как леденцы, машинки, изредка мелькающие в поле зрения на подъездных дорогах, и тысячи огоньков повсюду, расцвечивающие тротуары радужными пятнами света.

На нас никто не пялился, даже не бросал косых взглядов. Ни пустой рукав моего пальто, ни спускающаяся по спине коса, ни откровенно дешевая и небрежная одежда Акулы – ничто не привлекало внимания. Потому что все люди на улице были совершенно разными.

Цветные волосы и полное отсутствие волос. Движущиеся татуировки и абсолютно белая или совершенно черная кожа. Деловые костюмы-тройки и военная форма. Мешковатые заношенные свитера и блестящие латексом откровенные платья, на которые даже смотреть было холодно. Строгие пальто в самый пол и потертые встопорщенные парки. Древний пятнистый камуфляж и модные голографические принты.

Мы ничуть не выделялись из этой пестрой толпы. Я так удивился, что тут же сказал об этом Акуле.

– Привык отличаться? – спросила она. – Злишься?

– Вовсе нет! – возмутился я, смутно ощущая укол обидного согласия с ее словами. – Просто странно, что к нам действительно никто не цепляется.

Акула пожала плечами.

– Смотрят на самих себя, – сказала она. – Умные? Или снобы?

– Без разницы, – ответил я. – Отличаться внешностью проще всего. Если кто-то хочет этим гордиться, пусть, а я выберу другое. Заслужу и заработаю место адмирала. Сам себе покажу, что отличаюсь от остальных характером.

– Маршал. Мало? Надо адмирала? – удивилась Акула.

Я затормозил и схватил ее за руку.

– Откуда ты знаешь про маршала?

Акула склонила голову на бок, часто моргая и будто пытаясь понять смысл моего вопроса.

– Трое. Мы тоже. Сразу за Кэпом. Опора и поддержка, – сказала она медленно. – Честь. Награда.

– Сейчас это выглядит подачкой, – поморщился я. – И если мы сразу решили быть на равных, то в чем смысл выдавать нам звания, подчеркивающие иерархию?

– План? – предположила Акула. – Не знаем деталей.

– Вернется домой – по лицу получит за такие планы, – пообещал я.

Акула не стала меня отговаривать.

Дальше болтать не хотелось. На смену беззаботным воспоминаниям пришла странная мысль. Как меня угораздило сразу считать это место домом?

Мне больше не было холодно. Нет, постоянная тревога не отпускала, колокольчик интуиции трепыхался в подсознании, подсказывая, что расслабляться не стоит. Еще оставались вопросы, еще не было ясно, что случится через год, через месяц или даже завтра.

Зато я знал точно, что будет прямо сейчас. Я взял Акулу за локоть и потащил с широкой центральной аллеи вбок.

– Заблудимся, – встревожилась она.

– Уж я-то запомню дорогу, – успокоил я. – Идем, посмотрим, насколько большой этот город. Нью-Кэп, старая-новая Столица, был совсем крошечным, даже ребенком я это понимал. Его разоборали и эвакуировали сюда, на Эвридику, еще до начала всех катаклизмов. Интересно, правительство знало все наверняка? Или опять предсказания чертового Феникса? Можешь не отвечать, это риторический вопрос. Интересно, восстановили ли Верхние Города на Земле?

– Частично, – неожиданно сказала Акула. – Нью-Йорк точно. Была там.

– Серьезно? Что ты там забыла?

– Руководила. Разбирали обломки. Мой батальон помогал. Не хватало рук.

Я стиснул ее руку, пододвигая к себе ближе, заглядывая в лицо.

– Твой что? Ты ведь тоже еще не офицер!

– Нет. Стану в августе, – согласилась она. – Закончу Аристей. Кэп приказал. Маршал. Под нами – любая войсковая группа. Если нужно. Учимся. Ответственность. Земля. Разбирали завалы.

Переваривая эти новости, я заметил, что уж слишком сжал её руку. Наверное, ей было больно, но на лице не отразилось ни тени эмоций. Я отпустил её и отодвинулся. Акула смотрела на меня с участием, даже не притронувшись к больному месту.

– Все хорошо?

– Отлично, – буркнул я. – Просто неожиданно.

По залитой светом аллее мы дошли до угла со знаком “место для курения”. Акула остановилась и достала сигареты.

Я кутался в пальто и поглядывал по сторонам. Эти длинные дни-ночи в Столице были мрачней, чем мне казалось с балкона. Малиновое солнце село пару часов назад, стало темно, как промозглым осенним вечером.

– Центр. Тихо, – сказала Акула между затяжками. – Слышала, у стены интересно. Не была сама.

– Тогда пойдем сейчас, – предложил я. Дождавшись, пока она выкинет бычок, я вытащил комм и вызвал карту. Из центральных районов во внешние вела сеть разветвленных аллей и дорог.

– На такси или пешком, как хочешь?

– Пешком не заблудимся? Точно?

– Точно. Я запомню дорогу.

Обдумав, насколько это необходимо, я рассказал Акуле про особенность своей памяти. Про идеальную запись событий и ощущение «по ту сторону фотоаппарата».

– Дистанция, – выслушав, сказала она, будто поняла, о чем я говорю. – Ты за стеклом. «Снаружи».

– Угу, – помрачнел я. – Будто весь мир – симуляция, матрица. А я играю за калеку с тяжелым характером. Неужели у тебя тоже?..

– Играю за урода, – тихо сказала она. – Жить больно. Играть проще.

– Что-то в этом есть, – признал я безрадостно.

– Извини, – тут же спохватилась она. – Хочу помочь. Все понимаю.

От этих слов веяло противной жалостью.

– Один больной человек другому вряд ли поможет, – огрызнулся я. – У тебя самой куча проблем в голове осталась, после всего, что с тобой происходило. Например, эта твоя дурацкая привычка не носить ничего открытого, хотя ты, блин, красивая девчонка. Фразы обрывочные, боязнь волосы отращивать… Да куча всего, прям наружу торчит же!

Акула смиренно опустила голову.

– Сначала свои проблемы в прошлом оставь, – максимально строго продолжал я. – Тогда, может быть, разрешу себе помогать. Видишь ли, люди постоянно от меня страдают, особенно, когда близко подходят. А я никого не жалею, ни на словах, ни в действиях, сразу предупреждаю! Наверное, даже не замечу, если с тобой что-то случится. Так что, надеюсь, ты сможешь перестать грызть себя за то, в чем ни капельки не виновата, перед тем, как лезть в моих проблемах разбираться!

Я взял ее за руку, теперь стараясь быть аккуратным, и развернул к себе лицом. Она все смотрела вниз, но почему-то улыбалась.

– Все понятно? – хмуро спросил я.

– Так точно, сэр, – ответила она, продолжая улыбаться. – Спасибо.

– И вовсе не за что, – постарался разозлиться я. – Не воображай себе там ничего… и, блин, пошли уже.

Мою руку она так и не отпустила.

Столица была гигантским светящимся ульем, бесконечным запутанным муравейником. Спустя почти час неспешной ходьбы мы выбрались из центра, дойдя до самого края цветных аллей. Тут было темней и даже прохладней, а из-за зданий выглядывала черная громада стены, окружающей город по периметру. Под деревьями впереди светились желтые окна забегаловки, из ее двери доносился смех и музыка.

Легкая щекотка знакомого ощущения. Маленькое кафе в конце темной аллеи, да, почти такое же. Фонарей тут, конечно, было не два, но все остальное…

Мы зашли и сели с краю, найдя свободный столик у окна. Подскочившая официантка имела пышные формы, светящиеся неоновые волосы и звенящее кольцо в носу, желтые искусственные глаза и нарисованные черные брови, будто специально сделала с собой все, чтоб стать максимально страшной. Но я всё равно её узнал.

– Эй, ты работала на Земле, в Нью-Кэп, – сказал я, заглядывая ей в лицо. – Ты помнишь меня? Босс брал нас с сестрой помогать вам.

Официантка из «У Русалки», одна из миловидных болтливых девчонок, та, кто привел бармена-наркомана… Девчонка превратилась в размалеванную тетку. Как такое случилось? Желание возобновлять знакомство исчезло через пару секунд.

Но она уже открыла рот и схватила меня за руку, едва не уронив свой электронный блокнот, потом дернула за пустой рукав пальто и под конец фамильярно потрепала по щеке.

– Джейк, е-мое! – сказала она нараспев. – Однорукий парнишка, действительно ты, радость какая! Сколько лет прошло, пять, шесть, больше? Вырос-то как, совсем мужчиной стал! Вот уж где-где, а в Столице тебя не ожидала встретить!

– Аналогично, – сам я радости не испытывал, только непонятную тоску и холод где-то в желудке. Эта встреча еще раз напомнила про Лолу и Нью-Кэп. – Это новое кафе Босса?

Официантка затрясла неоновыми волосами.

– Нифига подобного, мы с ним разругались в пух и прах, давненько уже. Ушли обе, отправились покорять Эвридику. У меня получилось, у подружки моей – ха-ха! – нет!

Она улыбалась кривыми желтоватыми зубами, никак не сочетающимися с модификациями остальной внешности. Дальше общаться с ней смысла не было, потому я заказал нам с Акулой кофе и отвернулся. Что-то бубня про “важный стал, зазнался” официантка ушла, умело виляя задом перед носом каждого из сидящих в кафе мужчин.

– Прошлое? – спросила Акула, едва она отошла достаточно далеко. – Неприятное?

– Тебе показалось, – ответил я, без особого интереса оглядывая зал. – Ничего важного. Такая хрень не заставит меня оборачиваться назад.

За соседним столиком спал рыжий парень, уткнувшись лицом в сложенные руки. Что-то смутно знакомое было в его склоненной голове. Под моим взглядом он зашевелился и высунулся из-за рукава куртки.

Длинный грустный нос и смешные кудри. Тот самый Рыжий? Проморгавшись, он сфокусировался на мне, вскочил из-за стола и бросился к нам.

День призраков прошлого? Я не успел отвернуться и сделать вид, что с ним не знаком.

– Ой, привет, мы, ну, учились вместе, да? Ты сводный брат Долли Гарсии? – заплетающимся языком спросил Рыжий, едва оказался рядом с нами.

Акула смотрела с удивлением. Я провел по лицу рукой и ответил:

– Бинго. Привет, неудачник.

– Это кто еще тут, ну, неудачник! – оскорбился Рыжий. – Я, ну, подающий надежды программист кораблей дальнего следования! Пишу исследовательскую по отказу от галактиония в прыжках!

– И что, много наисследовал? – больше из вежливости, чем из интереса спросил я.

В глазах Рыжего загорелся маньячный огонек. Я взмолился, чтоб скорей принесли кофе, и можно было спрятаться за кружкой.

– О, ты не представляешь, сколько! – принялся изливать восторги Рыжий. – Вот я уверен, ты не знаешь, что запасы галактиония на Венере закончатся в ближайшие три-пять лет! У меня есть связи в одной корпорации, которую мы все, ну, прекрасно знаем, и есть способы получать достоверную информацию. Я все выяснил! Буквально на носу необходимость прекращать использование галактиония!

– И как ты хочешь справляться без него? – теперь это была не просто вежливость.

Он поднял тему, которую мы обсуждали с Фениксом и Стрекозой. Кажется, Акула тоже была в курсе, потому что стала вдруг слушать с повышенным вниманием.

Рыжий прижал палец к губам.

– Дальше – секрет! Я, ну, не знаю, можно ли тебе доверять? Это же годы моих трудов. Вдруг ты их, ну, украдешь?

Алкоголем от него не пахло, но вел он себя нетрезво. Или просто так изменился за прошедшие годы? Я отодвинулся насколько смог. Интерес побеждал брезгливость.

– Не украду, не паникуй. Сдались мне твои труды.

Рыжий сперва надулся было, потом, подумав, кивнул.

– А верно. Знаешь, даже если ты шпион правительства, как я всегда, ну, думал, проще забрать данные с моего компа, чем узнавать информацию так, устно. Я, ну, пытаюсь сделать возможными прыжки, при которых прямое участие пилота не требуется.

– Искусственный интелект кораблям? – иронично спросил я. – Так тебе и разрешат в эту сторону копать, после всех проблем с бунтом машин в прошлом веке.

Рыжий поспешно замотал головой.

– Нет, не совсем это! Скорее, сохранение части сознания пилота в электронном мозгу корабля. А самого пилота – в анабиоз.

– Не выйдет, – резкий тон Акулы заставил его вздрогнуть всем телом. – Провал. Плохо.

– Почему это? – обиделся Рыжий.

Акула смотрела не моргая.

– Скорость. Разморозка это долго. Война. Медленно – бесполезно.

Рыжий был, кажется, готов начать истерить.

– Ты ничего не понимаешь! Эта область перспективней дурацкого галактиония, которому скоро придет конец! Да я, да мы!..

Я хлопнул Рыжего по плечу, тот наткнулся на мой взгляд и замолчал, проглотив зачатки истерики.

– Весь твой треп это, конечно, жутко интересно, жаль, что дальше послушать не выйдет. У тебя не изменился адрес в Сети? Отлично. Я напишу в ближайшее время. Мне будет нужна кое-какая информация.

Рыжий захлопал глазами.

– В каком смысле? Хочешь узнать про мои исследования?

– Будем считать, что так, – не стал вдаваться в подробности я. – А теперь, давай, гуляй отсюда.

Я подтолкнул его в сторону выхода. Рыжий обернулся, пошевелил губами, будто собирался сказать что-то ещё, но стушевался и только плотней закутался в помятую куртку.

– Напишешь ему? Зачем? – взглядом проводив его до выхода, спросила Акула.

– У него талант влезать в защищенные участки сети, – ответил я. – Вполне может быть, что он действительно имеет информатора в «Венера Энерджи», или докопался до чего-то сам. Это нам на руку. Скажу Фениксу, когда тот вернется. Раз он не может достать ответы через отца, то я достану их своими способами.

Официантка наконец принесла кофе, улыбаясь яркими губами и звеня кольцом в носу. Еще погруженный в мысли о Рыжем и галактиониевом заговоре, я спросил без задней мысли:

– Зачем тебе такая мишура на лице? Ты теперь на клоуна похожа. И выглядишь на двадцать лет старше.

Её перекосило от злости.

– Это красиво и модно! А что, тебе только дурнушки нравятся? – спросила она довольно громко. – То твоя кудрявая мартышка, то это подзаборное нечто… Знаешь, хоть сам ты и красавчик, у тебя ужасный вкус!

Она наклонилась и влажно поцеловала меня куда-то в угол рта, обдав волной духов, пота и жаркой мерзкой похоти. Я оттолкнул ее сразу же, негодуя и закипая не хуже чайника на огне.

Официантка же уперлась руками в крутые бока и заулыбалась.

– Обычно мой поцелуй стоит раз в десять больше, чем ваш сегодняшний кофе, – сказала она. Ее голова неестественно дернулась в бок на последнем слове. Белая щека вспухла алым отпечатком ладони.

Акула села, опуская руку, все такая же спокойная, легко улыбающаяся.

– Простите, – сказала она тихо, но твердо. – Спасибо за кофе. До свидания. Идите.

Официантка прижала ладонь к пострадавшей щеке. На губах у нее выступили капли крови – совершенно обычной, красной, несмотря ни на какие ухищрения с внешностью.

– Сука, – зашипела она сквозь зубы. – Психопатка, тебе, однорукий, подстать! Вам жить надоело?!

Круто развернувшись, она быстро пошла по залу, все еще держась за щеку.

– Перебор? – шепотом спросила Акула, повернувшись ко мне. – Прости. Сбежим?

– Охренеть, – только и смог ответить я. – Не перебор. Я бы сам ей влепил, за такие слова!

– Я не за слова, – смутилась Акула, внезапно краснея. – За другое.

Окинув зал взглядом, я заметил нехорошее шевеление в районе кухни. Оттуда на нас выглядывали крайне подозрительные лица.

– Этого нам только не хватало, – вздохнул я, поднимаясь. – Хрен с ним, с кофе. Идем, пока не начались разборки.

Повторяя извинения, Акула двинулась к выходу следом за мной. Обходя столики, я не забывал оборачиваться. Подозрительные взгляды с кухни пропали, но колокольчик тревоги не умолкал.

Стоило нам выйти из кафе, как меня схватили с боков – сразу вдвоем или втроем.

Черт!

Руку заломили за спину, дернули за волосы. Через миг я ослеп от прилетевшего прямо в глаз удара, только круги цветные поплыли в мозгу.

Ноги подкосились. Не падать, не падать!

Я дернулся, вывернулся из пальто, отскочил в сторону, сжимая кулак. Акула стояла тут же, помятая, но живая. Заметив меня, она подбежала ближе, встав за моей спиной.

– А я говорил, что проблемы меня и здесь найдут, – глубокомысленно выдал я.

Противников было больше, чем нужно для честной драки. Никто не пытался играть по правилам – на нас навалились одной толпой. Где-то в гуще тел опасно блеснуло лезвие ножа.

– Никто не может трогать моих девочек! – голосили над моей головой. – Каждая собака на Эвридике знает, что бывает с теми, кто их обижает! Вы должны нам за поцелуй и пощечину!

Уже пострадавший глаз снова встретился с чужими костяшками пальцев, до искр и звона в опустевшей голове. Я поймал чьи-то зубы на кулак, лбом поприветствовал другой лоб, тычком локтя свалил стоявшего передо мной.

Что-то выкатилось под ноги, упало мешком с песком. Я увернулся, противники полетели на пол, как кегли на дорожке для боулинга.

А потом погас свет.

Сперва я решил, что ещё раз получил по голове, но сразу услышал, как закричали вокруг. Запинаясь за что-то, я упал на землю, в последний момент больно спружинив локтем и коленями. Попался кому-то под ноги. Меня уже не пытались держать, всех нападавших охватила паника. В куче мале я получил по ребрам, лишившись дыхания на долгий миг, потом вскочил, протаранив кого-то в мягкий живот, отбежал в сторону…

Полная темнота. Крики, ругань, звуки ударов. Растущая ноющая боль. Пульс пулеметной очередью. Что делать?!

Мой двойной пульс, да. Излучение Кузнецова.

Поймать. Ритм. Вдох-выдох.

Я открыл глаза где-то внутри себя, будто поднял вторые веки, вечно закрытые под первыми. Двойной ритм барабанами ударил по голове изнутри.

Боль отошла на второй план, туда же, где остались все эти заторможенные, ослепшие во внезапном мраке люди. Я же видел их Искры, видел нити их действий, видел миллиарды глаз за вдруг ставшим слепым и матовым куполом города.

Ужом проскользнув у всех под ногами, я вскочил позади, за спинами, высматривая среди кучи мелких звезд белый гигант Акулы.

Она сама возникла рядом, из ниоткуда, не видя меня. Звезда в её груди трепетала паническими вспышками протуберанцев.

Я схватил Акулу за плечо, она вскрикнула в испуге.

– Посмотри на меня, другим зрением смотри! – приказал я ей прямо на ухо, зажимая ее рот рукой и утаскивая подальше от возни у крыльца.

Белый гигант вздрогнул и свернулся пушистым комком белого меха. Я убрал ладонь с её лица и продолжил шептать на ухо:

– Тихо, уходим, пока темно. Так ты все видишь, правда? Давай, держи меня за руку, а то опять потеряешь!

– Хорошо, – тяжело прохрипела Акула. – Нас не заметят?

– Не заметят, ни за что, – пообещал я, стараясь передать ей свою уверенность. – Все будет в порядке.

Это сработало, рука Акулы в моей руке перестала дрожать.

Пригнувшись, мы побежали через кусты на соседнюю аллею, Акула почему-то тормозила, запинаясь и тяжело дыша.

Столица погрузилась в темноту. Мало того, кажется, вообще всё электричество перестало работать, не только освещение. Из-за полосы деревьев выглядывали языки пожара. Крики слышались со всех сторон, заглушая кутерьму у кафе.

– Почему ничего не работает? – все еще шепотом спросил я, когда мы остановились перевести дух. – Нигде нет электричества! Смотри, ни один комм, ни один фонарик не светятся! Кажется, даже машины застыли!

– Электромагнитная бомба? – слова давались Акуле с трудом. Она стиснула мою руку до боли и вновь поднялась на ноги. – Не знаю. Прости. Мне нужен врач.

Я встал следом, чувствуя, как холодеет всё внутри от этих слов, готовый подхватить её, если она начнет падать.

И тогда включился свет.

Комментарий к Глава 29. Эвридика.

30 глава в среду-четверг

========== Глава 30. Вспышка. ==========

Комментарий к Глава 30. Вспышка.

охохохо… внезапно получается быстрей, чем я думал

после *** можно ставить что-нибудь из Hurts фоном. Например Illuminated, да. Или альбом Exile по кругу

не вычитывала на ошибки, уж очень мне нравится повествование, слишком сложно концентрироваться на мелочах, когда сам же глотаешь страницы взглядом, лол

пока так :3 извините

Я бы поднял её, чтобы скорей унести к врачам, но для этого были нужны две грёбанные руки. Хотел крикнуть о помощи, но отовсюду кричали ничуть не тише и вряд ли нуждались в той самой помощи меньше нашего. За спиной полыхали пожары, над головой надрывалась сирена, а я не мог сделать ничего.

Хотя бы заработало это чёртово электричество, а значит, нам помогут!

Ещё через сотню метров Акула опустилась на землю, бледная, лоб в испарине. Руками она зажимала дыру на окрашенной в алое куртке. Я рухнул на колени рядом, чувствуя, как уходит мое хладнокровие следом за каждой тягучей каплей на тротуаре.

– Нужно «скорую» вызвать, держись! – я тряхнул её за плечо.

– Тихо. Это. Ещё. Не. Боль. Дотерплю, – фразы выходили неразборчивыми, ещё более рваными, чем обычно.

За деревьями раздался топот ног, мелькнули серым военные комбезы. Я отчаянно им замахал.

– Эй, сюда, скорей! Тут раненые!

Четверо солдат правительственных войск в бронежилетах и с поднятым наизготовку оружием окружили нас.

– «Альфа», «Альфа», я «Гамма». Мальчишка без руки и рыжая девушка, это они? – скомандовал в наушную рацию белобрысый поджарый юноша с погонами лейтенанта. – Сэр, мы у стены, в западном районе. Высылаю координаты. Нужен врач. Прием.

На последних словах он уже разворачивался к нам, опускаясь рядом на одно колено.

– Акула и Ящер? – деловито спросил он.

Я мог только кивнуть, голос исчез вслед за спокойствием. Меня трясло. Нужен врач, да, скорее врач… А если она истечет кровью?!

Спокойно, блин!

Кажется, я тут один впал в панику, как идиот. Где моя ледяная злость, когда она так нужна?? Я закусил губу, пытаясь хотя бы унять стук зубов.

Двое солдат остались на ногах, двое, включая лейтенанта отцепили меня от Акулы и уложили её на спину. Лейтенант рывком расстегнул ей куртку, почти вырывая замок, задрал остальную одежду и тут же зажал рану на животе Акулы белым лоскутом, заранее вытащенным из поясной аптечки его товарищем. Края лоскута впились в кожу, поверхность раздулась, становясь толще.