Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Kleine Android

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 50 страниц)

После обеда нам показали учебные кабинеты – в основном небольшие комнаты по пять-десять человек, где все занятия проводились в виртуальности. Всего пара кабинетов могла вместить курс или больше за один раз – там стояли обычные парты с компами и висели школьные доски с голографическими проекторами. Еще был медицинский отсек и оранжерея, а часть кольца, противоположную жилым ученическим, занимали отсеки преподавателей.

Я запоминал расположение кабинетов, номера на дверях, таблички на стенах и названия отсеков – в общем, всё, что попадалось мне на глаза.

Сделав по Станции круг и вернувшись в отсек со столовой, куратор отпустила нас, объяснив, что перед ужином будет рассылка оповещений на все наручные коммы. Об этом я вспомнил только тогда, когда это самое оповещение увидел, а тогда пропустил мимо ушей, как и всё остальное. До ужина мы с Джерри сидели в нашей комнате: он сперва о чем-то болтал, а потом ушел, пока я валялся как в трансе. Кажется, не меньше часа я просто разглядывал потолок, потому что других картинок не запомнил.

Академия, вот она. Петер. Обещание. Адмирал.

Джерри отвлек меня тем, что, вернувшись, нашел панель управления интерьером рядом со входом и принялся перебирать все варианты. Потолок надо моей кроватью заходил ходуном, меняя цвета и пестря узорами, и в конце концов остановился на мерзком мятном цвете.

Наверное, я сказал Джерри что-то убедительное, потому что через пару секунд он уже послушно вернул всё как было.

В себя я пришел только к вечеру, и тому была причина. На ужин кроме нас, первогодок, собрались и старшие классы тоже. Прилетевшие с каникул не такой организованной толпой, как мы, они собрались полным составом только к вечеру. Когда мы кучкой зашли в столовую, почти все столики оказались заняты.

Пятикурсники сидели отдельно, в самом дальнем углу. Многие из них выглядели уже совсем взрослыми, хотя никому не должно было быть больше шестнадцати. Они сдвинули несколько столов, чтоб сидеть всем вместе, будто показывая, что они уже не новички, им многое позволено. Разговаривали они между собой смеясь и дурачась, но всё равно показались мне очень важными и крутыми. Графитово-серая форма сидела на них ничуть не хуже, чем серебристые комбезы на настоящих военных. У большинства пятикурсников на груди блестели значки в форме стилизованного космического корабля.

Увидев собранные в хвост волосы одного из старших, я вздохнул с облегчением, тут же намотав на палец кончик своего хвоста. Видимо, стричься не придется.

Джерри ткнул меня локтем в бок.

– Гляди, народу сколько! По двадцать человек на курс – вместе с нами должна быть целая сотня! Надеюсь, я со всеми смогу общий язык найти, – сказал он, и это стало первой фразой, которую я запомнил за весь день.

Я молча кивнул, разглядывая сидящих, пока шел вместе с новыми товарищами до раздачи, а потом продолжил вертеть головой, когда сел рядом с Джерри за столик.

Петера не было.

– Здесь не сто человек, – подозрительно сказал я, пересчитав всех по головам. – Считая нас с тобой, всего шестьдесят два.

Джерри пожал плечами и отправил в рот полную ложку картофельного пюре.

Я поковырялся в тарелке, особо не замечая, что вообще взял для себя.

Петер. Обещание. Мы должны встретиться.

– Может, не все еще вернулись, – проглотив, сказал наконец Джерри. – Ты кого-то конкретного ищешь?

– Да, друга, – ответил я нехотя, по второму кругу разглядывая и без того уже запомнившиеся лица студентов. – Это из-за него я решил, что смогу сюда поступить. Мы обещали встретиться тут, он вроде бы меня на год старше…

– Вроде бы? – удивился Джерри. Потом снова набрал полную ложку. – Ничего, разберетесь. Напиши ему в Сети.

– Я не знаю его адреса, – проворчал я, гоняя по тарелке кусок цыпленка. – Мы вообще виделись всего один раз, а потом не общались.

– Вот так друг! – еще сильней удивился Джерри. – Ты странный, бро. Скажи еще, что имени его не знаешь.

– А вот и знаю! – обиделся я. – Его зовут Петер… И как он выглядит знаю! Так что ничего я не странный.

Джерри был совершенно спокоен.

– Тогда спроси у старшекурсников, – сказал он. – Если он тебя на год старше, значит сейчас на второй курс перешел. Пока ты днем балду гонял и в потолок таращился, я успел сходить в гости к нашим соседям. Слева живут две второкурсницы – может, смогут тебе помочь.

Он указал ложкой на соседний столик, где сидели девчонки: пухлощекая кудрявая блондинка и брюнетка с двумя косичками ниже талии. Есть они закончили раньше нас, потому поймать их после ужина у меня не вышло, а напрашиваться в гости, как это сделал Джерри, я не умел. Потому просто вернулся в нашу комнату, залез на свою кровать и задумался.

Целый день я витал в облаках, пропустил все разговоры и всё знакомство со Станцией. Ладно хоть «видеоинструкцию» сохранил, а то совсем дураком бы казался сейчас.

Поговорив перед сном с Джерри про его отношения с Ма и Па, про поступление в Академию и особенности, я завернулся в одеяло и неожиданно быстро уснул.

И впервые за всю жизнь мне снились настоящие сны. Не чужие, тревожные и пугающие картинки жизней, не чернота без сновидений, а дремучие парки Нью-Кэпа, аллея с двумя фонарями, рыбки в аквариуме из венерианского стекла и солнечные зайчики на вышитых подушках. Видимо, несмотря на то, что всем сердцем я стремился вперед, какая-то часть меня не могла не скучать по дому.

***

Следующий день начался торжественным построением в честь начала очередного учебного года. Джерри не позволил мне проспать, хотя я ужасно не хотел вставать в такую рань. Мои ботинки валялись где-то в дальнем углу комнаты, а его – аккуратно стояли на явно предназначенном для обуви месте у дверей. Мою куртку пришлось снимать со шкафа, его же одежда висела на плечиках до тошноты идеально.

– Не забудь причесаться, – наставительно сказал Джерри.

Я скорчил ему рожу и провел рукой по всклокоченным после сна волосам.

– Ты уверен, что смог уехать от своих Ма и Па? Кажется, чувак, ты взял их с собой!

Общие ванные с туалетами, умывальниками и душевыми находились в конце каждого отсека. В нашем уже было довольно тесно, когда мы заглянули туда. Высокий парень с надбровными дугами настоящего неандертальца удивленно посмотрел вниз и грубо хлопнул меня по макушке.

– Эй, давно в Академию берут инвалидов? – спросил он. Через плечо у него было перекинуто полотенце, форменная куртка расстегнута, демонстрируя бычью толстенную шею и натянутую на широкой груди майку.

– С тех же пор, с каких берут таких даунов, как ты, – ответил я быстрее, чем успел подумать.

Неандерталец гоготнул и двинул меня по плечу – без замаха, но всё равно ощутимо. Я качнулся, но устоял на ногах, сжал кулак и упрямо поднял голову, заглядывая ему в лицо.

Я видел, как пульсирует кровью жилка у него на шее. Если постараться, можно ее перекусить или разбить зеркало и…

Между нами вклинился юркий Джерри, пытаясь похлопать обоих по плечам, но чтоб дотянуться до неандертальца, ему пришлось слегка подпрыгнуть.

– Эй, бро, мы не хотим неприятностей, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Мы же тут новенькие, извини, чувак, мы просто тоже хотим успеть на общее построение…

Неандерталец смерил нас обоих взглядом и презрительно чихнул.

– Ссыкуны. Чего только в военные поперлись. Один мелкий, как козявка, второй патлатый, как девчонка, так еще и инвалид.

Я отодвинул Джерри и мстительно пнул неандертальца в коленку. Тот выругался и потянулся гигантскими лапищами к моей голове. Стоящие вокруг старшекурсники дружно заржали.

– Эй, что за хрень тут творится, мужики? – к нам заглянула темноволосая девчонка, одна из наших соседок-второкурсниц. – Куратора позвать? Давайте живее, дамы ждут свою очередь!

– Отстань, Ронг, – опустив руки, медведем заворчал неандерталец. – Тут мелюзга всякая нахальная мешается…

– Ты сам всем мешаешься, – нахмурилась девчонка. – Всё, тишина, спокойствие! Даем вам десять минут, а потом выгоним!

Она скрылась за дверью.

– Женщины, – вздохнул неандерталец, отвернулся от нас и утопал в сторону душевых. Остальные тоже вернулись к делам.

– Женщины, – повторил за ним Джерри с каким-то восхищением. – Она клевая, правда?

Наскоро приведя себя в порядок, мы встретились с остальными с нашего курса, дождались куратора и всё тем же неровным строем вышли в ангар.

Под звуки национального гимна Содружества на стенах вспыхнули флаги всех стран, входящих в него, а затем их место заняли два герба: дракон, медведь и орел на фоне звезд, а рядом символ Академии – серебристый полумесяц, пересеченный стилизованным изображением Станции.

Стоя в ангаре, я оглядел всё вокруг себя и привычно стал рассматривать людей.

Студенты стояли группами, выстроившись в ровные ряды курс за курсом. Их всё равно оказалось куда меньше сотни.

Петера не было. Я начал нервничать.

Перед нами возник силуэт пожилого мужчины в серебристом парадном костюме, в фуражке и с вышитыми рукавами. В воздухе над ним зажглась надпись – генерал Андерсон, директор Академии Военно-космических Войск.

Голограмма директора начала длинную заунывную речь, едва кончился гимн. А я всё думал и думал о Петере.

Его не было среди студентов.

Он не дождался меня в Академии?

Не выполнил свою часть Обещания?

Погруженный в мысли, я простоял в беспамятстве до самого конца, пока Джерри рядом со мной умирал со скуки. Когда нас отпустили на завтрак, ему пришлось тянуть меня за локоть, чтоб я пришел в себя хоть немного.

– Петера тут нет, – сказал я, чувствуя себя совершенно растерянным.

Джерри упрямо покачал головой.

– Пойдем, спросим девчонок всё-таки. Вон они идут как раз!

Он потащил меня за рукав, я путался в собственных ногах, слишком пораженный, чтоб суметь на чем-то сосредоточиться. Джерри помахал девчонкам рукой – они заметили его и остановились. Кудрявая блондинка покраснела и смущенно опустила голову, длинноволосая брюнетка наоборот смело заулыбалась нам. У нее была прямая редкая челка, большая щель между передними зубами, широкие скулы и лихой азиатский разрез глаз.

– Привет, это вы утром разборки в толчке устроили? – спросила она со смехом. – Вы же наши соседи справа, верно? Ты заходил к нам вчера после обеда. Я Ронг!

– Слушай, Ронг, – тут же начал я, отодвигая Джерри и подходя к ней ближе. – У меня к тебе очень важный вопрос!

У Ронг загорелись глаза.

– Я готова! Задавай, наглый первокурсник! – выпалила она.

– Ты всех знаешь на своем курсе? – спросил я.

Ронг закатила глаза.

– Пфф, да я вообще всю Академию знаю, не то что свой курс. Со мной все общаются! И все слухи тоже знаю, и все последние новости! А что?

Я помедлил, опасаясь задавать следующий вопрос. Джерри пришел мне на помощь.

– Его тут должен был какой-то мутный типчик ждать, но, видать, не дождался, – сказал он. – Вроде как Петером зовут.

Ронг цокнула языком.

– Петеров нету. Не помню никого с таким именем, – сказала она. – Даже Петров и Питеров нет. Последний выпустился пару лет назад.

– Ты уверена? – настаивал я.

– Эй, полегче! Если хочешь, могу зайти к вам после занятий, посмотрим учетки всех студентов, – предложила Ронг. – Идет?

– Идет, – хмуро согласился я.

Мы все вчетвером отправились в столовую. Джерри с Ронг быстро нашли общие темы для разговора, ее блондинка-подружка хихикала в нужных местах, а я шел мрачнее тучи.

Я так надеялся, что встречусь здесь с тем, кто дал толчок моему развитию. Кто спас мне жизнь там, на Нижней Земле, вытащив из реки во время ужасной грозы. Кто оставил после себя вопросов куда больше, чем у меня имелось ответов.

Усевшись за один столик с девчонками, Джерри продолжил с ними болтать, но я всё никак не мог прийти в себя.

Ради чего тогда всё это было? Поступал я сюда только ради Обещания или больше ради себя самого? Я ведь и без Петера всегда хотел стать настоящим военным, офицером. Достигнуть звания Адмирала Флота. Академия подходила для моих амбиций просто идеально.

Ронг привлекла мое внимание, помахав перед лицом ладонью.

– Смотрите, мальчики, сейчас будет событие редкое, как взрыв сверхновой! – сказала она с набитым ртом. – Видите, старшаки опять сели кучкой? Но при этом они оставили пустой стул прямо по центру!

Я отвлекся от тяжких раздумий, посмотрев, куда она указывала ложкой. Пятикурсники действительно сидели так же, как вчера за ужином, но при этом в самом центре их шумной компании было пустое место.

– И что это значит? – заинтересовался Джерри, едва ли не подпрыгивая на стуле. – Кому, кому они оставили этот стул?

Ронг взяла многозначительную паузу и помахала в воздухе ложкой, оставляя на столе липкие капли, но ничуть этого не смущаясь.

– Самый крутой учитель полетов во всей Ойкумене. Он не считается нашим преподом, его нет ни в одном списке, но иногда он приходит поработать в Академии – бывает, что на пару занятий, а порой и несколько месяцев. Его предметы появляются только во втором полугодии четвертого курса, но я уже просто мечтаю, чтоб они скорей наступили! Говорят, он не полагается на виртуальность и заставляет учеников садиться в реальные корабли! И не работает ни по одной учебной системе, а при этом его ученики уже кучу лет становятся лучшими пилотами Содружества! По давней традиции, если он собирается поработать у нас какое-то время, то в первый день учебы он садится за один стол с пятикурсниками.

– Кто, кто этот неизвестный легендарный, мистический и невероятно крутой учитель?! – почти завопил Джерри, сразу зажимая себе рот обеими руками.

Двери столовой открылись, впуская очередную порцию запоздавших студентов разных курсов. Я взглянул на них только мельком, переведя взгляд обратно на Джерри с Ронг.

А потом повернулся к выходу всем корпусом, думая, что у меня галлюцинации.

Светло-серый настоящий военный комбез. Пустой семиугольник правительственных войск. Седые виски, прямая спина, перчатки на обеих руках, но я-то знал, что под одной из них скрывается металлический протез. Майорская звездочка рядом с полоской на воротнике и пряжке.

– Майор Патрик Джонсон, – торжественным шепотом представила его Ронг. По столикам прокатилась волна шепота, а потом в столовой будто выключили весь звук.

Я уронил вилку и попытался снова начать дышать.

Возможно, всё действительно было не зря. И хотя бы часть моих вопросов получит ответы.

========== Глава 14. Учеба. ==========

В первые дни я не особо смотрел в окна. Сперва был занят собственным разочарованием, размышлениями о загадочном майоре Джонсоне, попытками проживать жизнь, не складывая в голове всего лишь отдельные беззвучные безэмоциональные кадры.

А потом однажды посмотрел наружу, на белую стрелу Станции посреди черноты, и вздрогнул всем телом. То ощущение, которое я испытал однажды на Земле, в Нью-Кэпе темной августовской ночью, оно вернулось.

Звезды смотрели на меня оттуда, из космоса, миллиардами пристальных взглядов. Тут, на хрупкой крохотной Станции, я был куда беззащитней перед ними, чем на Земле. И здесь не было Лолы, чтоб взять меня за руку.

Лола…

В один из вечеров выйдя во внешнюю Сеть с компа в нашей с Джерри комнате, я нашел аккаунт Лолы и открыл пункт «собщений».

Мы не переписывались до этого, потому что все время проводили рядом. Не нужно было ничего ей писать, ведь я мог просто сказать лично. Теперь же, вызвав на стол мерцающую клавиатуру, я держал над ней руку и не знал, с чего начать.

Бесцеремонный Джерри влез в личное пространство и заглянул через плечо.

– Пишешь той девчонке кудрявой, которая тебя на Земле провожала? – спросил он весело. – Вы родственники?

– Брат с сестрой, – неохотно ответил я.

– Врешь! – удивился Джерри. – Не похожи. Впрочем, мне без разницы. Что, не знаешь, про что написать? Напиши, о чем думаешь! Конечно, это не работает с моими Ма и Па. В этом случае приходится писать исключительно то, что они хотят от меня услышать. Это такой вид заботы, я думаю. Иначе Ма прилетит прямо в Академию, и никакие военные ее не остановят, будь уверен!

Я промолчал, Джерри похлопал меня по плечу и завалился на свою койку.

Написать то, что думаю?

О том, что меня тоже никто не ждал в Академии? О том, что Петер обманул меня, подставил, бросил тут в одиночестве?

О том, что я нашел того самого майора… или это он меня нашел? Нужно как можно быстрее узнать, что от меня нужно правительственным войскам, это уж точно.

Или написать про то, как я боюсь космоса вокруг Станции? Как страшно засыпать и думать, что от бездны тебя отделяет лишь тонкая обшивка? Как тяжело выдерживать взгляды этих жутких гигантов с глазами-звездами – тех самых, которых сама Лола боялась во время земных летних гроз?

Я размял пальцы и написал, что у меня всё отлично. Что учеба пока совсем легкая. Что куратор вполне милая девушка, а мой сосед по комнате хоть и зануда, но довольно веселый товарищ. Что я скучаю и передаю привет бабуле.

Потом долго медитировал над кнопкой «отправить», нажал ее почти вслепую, задержав дыхание, и поспешно закрыл все окна, уставившись на картинку рабочего стола.

Лучше не волновать Лолу. Как Джерри беспокоился о своих Ма и Па, так и я тревожился о Лоле, потому решил за нее, какую часть правды ей стоит знать.

***

Каждый день в Академии проходил одинаково: ранний подъем, двадцать минут на личную гигиену и утреннюю зарядку, бегом до столовой, легкий завтрак и общее построение в ангаре, потом учеба почти до обеда. Перед обедом – физкультура и время привести себя в порядок после нее, затем и сам обед. После – опять уроки, занятия по выбору и ужин. Потом – свободное время до отбоя. После него матовый свет потолка безапелляционно гас, да и вредина Джерри следил, чтоб я не просыпал на зарядку, потому к режиму я привык быстро, хоть и не был этим особо доволен.

На первый курс Академии поступили двадцать учеников: двенадцать, включая меня, прилетели с Земли, пятеро – с Марса и его спутников, трое – с Эвридики. Девочек у нас было всего шесть, среди старших – и того меньше.

Но старших вообще было меньше. На втором курсе – пятнадцать человек, на третьем – четырнадцать, а на четвертом и пятом – вообще всего по дюжине студентов. Я не знал, с чем это связано, и потому испытывал смутную тревогу на этот счет. Обсудив свои волнения с всегда готовым поболтать Джерри, мы решили спросить Ронг.

Второкурсница Ронг Ли была старше нас всего на год, а вела себя так, будто уже повидала все тяготы и невзгоды, которые есть на свете. Она всегда оказывалась в нужном месте в нужное время и была в курсе всех слухов и новостей. На наши расспросы она сперва хитро улыбалась лисой, но никогда не отказывала в помощи или совете. Хотя меня раздражал ее снисходительный тон всезнайки, слушать ее истории было интересно.

– Ох, мальчики, думаете, жизнь в нашей Академии легка и полна чудес? – рассмеялась она, когда мы спросили про то, куда подевалась едва ли не треть студентов. – Поступает двадцать малолеток, а потом часть сдается и возвращается к мамочкам!

– Да ладно! – не поверил я. – У них что, силы воли нет? Будто я позволю себя отсюда кому-то вышвырнуть, мне ради места на этой Станции такие усилия пришлось приложить!

– Это ты сейчас так говоришь! Вы, малышня, еще мамкины пирожки не… – Ронг захохотала в голос и встряхнула косами. – Ой, нет, вам о таком еще рано, вы же и вправду малышня!

– Чего обижаешь? – надувшись, спросил Джерри.

– А чего обижаешься? – продолжала веселиться Ронг. – Если тебя каждый обидеть может, то тебе в Академии делать нечего!

– Будешь задаваться – по носу получишь, – мрачно погрозил я ей кулаком.

Ронг хихикнула с меньшей самоуверенностью, заглянула мне в лицо и примирительно подняла ладони:

– Все, поняла-поняла, вы крутые ребята, совсем не малышня. Ладно, сейчас расскажу кое-что важное. Вы же в курсе, что до самого Рождества по домам вас не отпустят? Придется терпеть без мамочки и папочки, и так каждый год – это раз. Сейчас, в начале первого курса, еще нет ничего сложного, но чем дальше, тем больше всего придется учить, тем сильнее стараться. Никто не даст вам поблажек. К концу года вы поймете, действительно ли хотите стать офицерами. Вот почему почти треть уходит летом, перед вторым курсом.

– Слабаки, – заявил я. – Сдаются, едва встречают препятствия!

– А может не слабаки, а сделавшие ошибку люди, – возразил мне Джерри. – Это же круто, что есть возможность понять, выдержишь ты или нет, хочешь ли посвятить этому жизнь. Каждый имеет право ошибаться и начинать с начала. Даже студенты этой Академии.

– Но мы будущие офицеры! – возмутился я. – Однажды любая наша ошибка может стоить жизни огромной толпе людей за нашими спинами!

– Вот почему искать правильный путь нужно сейчас, пока наши ошибки еще не так дороги, – добавил Джерри. – Если на пути к своей цели я вдруг пойму, что иду в неверную сторону, то я разрешу себе отступить и начать заново.

– Выходит, если ты дойдешь и поймешь, что все было напрасно, то будет уже слишком поздно что-то менять? – я попытался логикой развить его мысль.

Джерри похлопал меня по плечу.

– Чувак, пока я жив и имею силы делать выбор, никогда не наступит это «слишком поздно». Неужели можно думать иначе?

– Еще как можно. Отступаться от своей цели – это какое-то предательство. Свернул с пути – виноват в своей слабости.

– Думаю, ты как-то узко мыслишь, чувак, – осторожно заметил Джерри. – Вообще мы тут разбираем не идеальный сферический пример в вакууме. Еще и обстоятельства разные бывают.

Я упрямо покачал головой.

– Нет, нет и нет. Обстоятельства можно преодолеть. Если дал Обещание – держи его! Если идешь к Цели – иди к ней! Иначе ты просто слабак и трус.

– Ты сейчас о своем Петере говоришь, да? – угадал Джерри.

– С чего это вдруг?! – взвился я. – Вовсе нет, я так… абстрактно размышляю!

Джерри очень тяжко вздохнул.

– Ты же не знаешь, что у него случилось. Время сейчас неспокойное, взрослые усиленно судачат о Войне, а мы пока в том возрасте, когда они решают слишком многое в нашей судьбе. Может, его родители выбрали место учебы за него. Или его поразила какая-нибудь страшная инопланетная болезнь. Или он просто передумал, так тоже бывает!

– Бывает, не бывает, – протянул я, не желая сдаваться. – Всё равно он меня обманул! Я на него рассчитывал, а он взял и не сделал!

Ронг, до того наблюдавшая за нашей словесной перепалкой молча, кашлянула в кулак.

– Эй, Джейк, я вот думаю об этом и не понимаю, – сказала она, когда мы оба на нее посмотрели, – а как этот Петер влияет на твою цель? Ты вообще чего хочешь?

– Адмиралом стать, – ответил я, почему-то слегка смутившись. – Ну, сначала, конечно, Академию закончить, потом вышку, потом стать офицером. Но в конце прямо настоящим адмиралом чтобы!

Джерри хихикнул. Ронг удержалась от смеха, за что я был ей благодарен.

– А Петер тебе зачем? Или вы за одну цель конкуренты? – серьезно спросила она.

Я задумался, вспоминая нашу единственную встречу на Нижней Земле. Уютный, но будто нереальный костер среди луж и грязи. Отблески синего газового огня в нахальных голубых глазах. Лихорадочно горячее рукопожатие. Прямая гордая фигурка на фоне серого неба, яркое пятно на однотонной мрачной унылости. Картинки были отчетливыми, как любые воспоминания, но разговор…

Как на речь, так и на звуки в целом моя память была просто отвратительной. Общий смысл я не забыл, но о чем мы с Петером говорили конкретно? Закрыв глаза, я сосредоточился на картинках, догадавшись, что могу прочитать слова по его губам.

«Через неделю я должен сдавать экзамены в среднюю школу. Думаю, мне не составит труда поступить в Академию».

«Я от своей мечты не отступаю, у меня тоже есть цель, которой я добьюсь во что бы то ни стало».

«Мы обязательно встретимся на Луне-12 – так или иначе!»

– Ерунда какая-то. Если честно, я сейчас не могу понять, о чем он говорил и чего хотел добиться, – растерянно сказал я, открывая глаза. – Я помню всё, но ничего не понимаю. Да блин, каждую его фразу можно додумать так, как угодно!

Ронг присвистнула с какой-то завистью:

– Даже я так не умею. А Петер-то твой – интересный тип, оказывается! Возвращаясь к нашим баранам: зачем он тебе нужен?

– Это как соревнование, – ответил я убежденно. – Он показал мне, что я действительно могу добиться того, чего хочу. Теперь осталось сделать это, чтоб сказать: “Смотри, я правда смог, я крутой!”.

Джерри легонько толкнул меня в бок.

– Как человек, прошедший в своей жизни через кучу соревнований, могу сказать тебе совершенно точно: в результате ты сражаешься не с противником, а с самим собой, – с нотками философских мечтаний сказал он, глядя куда-то мимо меня, – и доказываешь, что лучший, не окружающим, а только себе. Но это всё так утомительно!

– Ты самоутверждаешься, – подхватила Ронг. – Потому что у тебя комплекс неполноценности. Из-за руки, да? Ты вообще как, с детства такой? Или что-то случилось?

Джерри затряс головой, всем видом показывая, что эту тему трогать не стоит. Я почувствовал, как горячо стало ушам и шее, но поднял голову и уперся взглядом в темные, почти черные раскосые глаза Ронг.

– Место рождения, отсутствие правой руки, соперники, бандиты, непонятные хитрости военных – это всё просто препятствия на моем пути. И знаешь что? Я сейчас решил, что никакой Петер мне действительно не нужен! Свою часть Обещания я выполнил, а что делает он, ничуть меня не касается.

– Наш мальчик вырос, – нервно засмеялась Ронг, закрывая глаза, не выдержав мой взгляд. – Да, таких упертых людей я еще не встречала! Хотя знаешь, пожалуй, я сама тебе ничуть не уступаю! Я пережила первый курс Академии потому, что у меня тоже есть, к чему стремиться!

Джерри потянул меня за рукав.

– А что за бандиты и непонятные хитрости военных ты имел в виду? – спросил он с горящими глазами. – Расскажешь??

Посомневавшись, я решил, что осторожничать глупо, и кратко пересказал всё, что успело случиться со мной с момента, как потерял руку. Я рассказал им про то, как очнулся без руки в больнице и потом подрался со Шваброй, как едва не утонул в грязной речке во время грозы, как познакомился с Петером и решил не отказыватся от мечты из-за такого пустяка, как одна оставшаяся рука. Рассказал, как прилетел в Нью-Кэп с Усачом, водителем грузового аэробуса, как стал жить вместе с Лолой и бабулей, ходить в школу и ссориться с противным Дылдой. Как работал в «У Русалки» и сражался за свою жизнь с убийцей, а потом защитил Лолу от мерзкого урода-наркомана. Как встретился с майором Патриком Джонсоном еще до зачисления в Академию.

Ронг слушала молча. Джерри то и дело перебивал вопросами, восклицаниями и попытками вскочить и бегать по стенам от удивления.

Всё время рассказа я сидел на крутящемся стуле напротив нашей с Джерри двухъярусной кровати. Ронг сидела на втором стуле, Джерри то садился на кровать, то вставал с нее и нарезал вокруг нас круги.

Когда я закончил историю и замолчал, Ронг пару раз хлопнула в ладоши:

– Отличный рассказ. Правда звучит чересчур драматично, особенно про крышку от бачка унитаза и катающиеся под ногами зубы. Старые боевики смотреть любишь?

– Ты ему не веришь?! – вместо меня поразился Джерри. – Думаешь, такое можно придумать?

Ронг подняла одну бровь.

– Я бы легко придумала и более интересную историю! Выходит, что у него не жизнь, а сплошные превозмогания! Эй, Джейк, хочешь сказать, ты действительно прикончил уже трех человек? И так спокойно об этом говоришь? Врунишка!

– Он защищался! Это совсем другое! – у Джерри были стеклянные глаза фанатика.

– Он говорит, что отнял чужую жизнь! Это одно и то же! – настаивала Ронг.

В этом споре они не давали мне и слова вставить. Я поднялся со стула и со всех сил хлопнул ладонью по столу.

Ронг и Джерри вздрогнули и замолчали. Тяжело посмотрев на них по очереди, я сел обратно.

– У меня есть вопрос, – сказал я. – К вам по отдельности. Ответьте, пожалуйста, это важно для меня. Джерри, скажи, ты вообще о смерти когда-нибудь думал? Имеет ли кто-то право решать, кто выживет, а кто умрет?

Взгляд Джерри меня напугал. Пустота не проходила. Он не боялся ни моей истории, ни вопросов о смерти.

– Я думаю, что мы для того и учимся на офицеров, – сказал он спокойно. – Чтоб уметь решать, кому выжить. И то, что ты уже умеешь защищать свою жизнь, это очень круто.

– То есть тебе не кажется странным или страшным то, о чем я рассказал? – уточнил я, уже сделав для себя выводы.

– Ни капли, чувак, – ответил Джерри. – Они же были плохими людьми. Мы должны без колебаний убивать плохих.

Да, определенно, ему не было страшно.

Зато мне стало.

– Ронг, – уже неуверенно начал я. – А что ты думаешь?

Она сидела с прямой спиной, держа сжатые в кулаки руки на коленях, и дрожала.

– Это всё какая-то злая шутка, – сказала она тихо. – Вы, мальчики, не должны о всяком таком даже думать. Мы не в игре, не в мультфильме, где герой побеждает злодея, и все танцуют от счастья. Вы говорите о настоящих жизнях. Джейк, ты действительно не врешь? Скажи, что ты соврал, чтоб еще разок самоутвердиться, показать нам, что ты крутой и взрослый. Пожалуйста!

– Извини, Ронг, – я покачал головой.

Она поднялась и тряхнула черными косами.

– Скоро отбой, пойду к себе в комнату, – сказала в пространство где-то между мной и Джерри. – До завтра, мальчики.

Видимо, самообладание покинуло ее примерно в этот момент, потому что она резко развернулась на месте и кинулась к дверям.

Мы с Джерри остались сидеть, как сидели: я – на стуле, он – на кровати. В наступившей тишине я отчетливо слышал, как Джерри тяжело сипло дышит.

Мне было страшно.

Он смотрел на меня и улыбался совершенно спокойно. Как улыбались Рыжий и Дылда. Как безропотно приняла мои действия Лола. Кроме Ронг, любой, с кем я говорил о смерти, считал, что убить «плохого парня» – просто великолепное достижение.

– Если ты реально не приврал нигде, чувак, то я завидую тому, какая у тебя жизнь интересная! – сказал Джерри с восторгом. – Еще и с майором знаком! Ты крутой! Просто улет!

Ответив что-то совсем невнятное, я поспешно встал и залез на свою кровать. Когда прозвучал отбой и выключился свет потолка, Джерри пожелал мне спокойной ночи и вскоре засопел в глубоком сне.

А я таращился в темноту и думал, что испытывать страх из-за того, что не испытал его в прошлом, наверное, не очень нормально. И ощущать вину за то, что не чувствовал вины. Какое-то усиление эмоции повторением по кругу.

Бред. Сложно. Совсем непонятно.

Видимо, мои чувства слишком уж сильно отстают от разума, потому что только он всегда заставлял меня ощущать страх и вину. Именно он хладнокровно подсказывал, что в одиннадцать лет нормальные люди думают об учебе, друзьях и игрушках, а не о том, сколько человек они убили и имели ли на это право.

И сейчас тот же рассчетливый разум напоминал, что нормальные люди не восторгаются приятелями, которые сознались в убийствах. Может быть, просто никто из них никогда не видел настоящую смерть? Потому считают это всё пустяком, супергеройской сказочкой, приключениями крутого хорошего парня, сражающегося со злодеями.