Текст книги "Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 57 страниц)

Рада за тебя. А ты… точно потом не пожалеешь?

Нет, – не раздумывая, ответил брюнет. – Хватит с меня вечной жизни без любви и без цели.

Финн кивнула и опять посмотрела на шифоньер. Было там кое-что еще, помимо наградных документов. В светло-коричневой рамке стоял не цветной, карандашный рисунок, весьма умелый. …Девушка со светлыми волосами, не доходящими до плеч. Одета она была в черные топик и шорты с пряжкой. А на боку у неё висел сложенный арбалет. Черты лица были отлично прорисованы.

Это я? – ахнула Финн.

А кто же ещё? – улыбнулся Рауль, подходя ближе.

Хороший рисунок.

Да, самый удачный из всех. У меня ведь был не один десяток лет, чтоб отточить мастерство художника…

Финн взглянула ему в глаза. В эти добрые зеленоватые глаза с поволокой, лучащиеся нежностью.

Несколько секунд молодые люди смотрели друг на друга, потом поцеловались. Основательно так поцеловались, аж дух захватило. Затем Финн отступила назад, тряхнув волосами, которые уже практически высохли. И уселась на кровать. Провела рукой по покрывалу, после чего просто и без затей легла, растянувшись на постели.

Иди ко мне, – прошептала девушка.

Нельзя сказать, что эти слова Рауля шокировали, и уж тем более нельзя сказать, что они ему не понравились. Брюнет расстегнул рубашку.

А ещё говорят, что это парням только одно и нужно, – пошутил молодой человек.

Какая клевета! – с максимально возможной серьёзностью проговорила Финн. – Не волнуйся, к тебе не будет никаких претензий. – Она уже не могла сдерживать улыбку, хотя пока пыталась. – И вообще, привести девушку ночью к себе в дом, где есть только одна кровать – это же верх бескорыстия.

Рауль лишь усмехнулся, улыбка его была весёлой и ласковой. Парень скинул с себя рубашку и направился к Финн.

Объявляю вас мужем и женой, – торжественно завершил церемонию сухонький, но добродушный священник и улыбнулся. – Можете поцеловаться.

Маргарит и Рокстон не заставили просить себя дважды и охотно воспользовались разрешением.

Остальные, в том числе и священник, радостно зааплодировали. Конечно, радость преподобного не шла ни в какое сравнение с волнением и восторгом, которые испытывали близкие друзья и родственники пары – Челленджер, Кэтрин Элизабет, Чарльз, Элаиза, Кики. Они стояли неподалёку от импровизированного алтаря в малом холле гостиницы. Собственно, это были все гости свадьбы, не считая Блэка и парочки его людей. Для прочих посетителей холл сейчас был закрыт.

Новобрачные целовались не просто долго и страстно, но и вместе с тем удивительно нежно, любяще. В общем, это был один из тех поцелуев, которые заставляет зеленеть от черной зависти или улыбаться от белой.

На Рокстоне был тёмный костюм, с вдетой в петлицу пиджака алой розой. На Маргарит – белоснежное длинное платье, с широким свободным подолом, начинающимся прямо под лифом (так называемая завышенная талия). Широкие лямки платья и пояс лифа украшались изумительной золотой вышивкой в виде узора в древнегреческом стиле. Волосы Маргарит были собраны чуть ниже затылка в замысловатый художественный "узел" из кос, на голове наследницы красовалась прелестная диадема. В руках брюнетка держала букет из белых роз.

А теперь первый танец новобрачных! – объявил священник, чувствуя, что поцелуй супругов затянулся сверх всяких моральных норм.

Зазвучала мелодия Венского вальса.

Рокстон и Маргарит с трудом оторвались друг от друга. Улыбнулись, рассмеялись. А потом начали танцевать – легко и свободно кружились по залу, будто невесомые.

Я люблю тебя, жена.

Я люблю тебя, муж.

Вскоре к вальсу присоединились Челленджер и Кики, потом Элаиза и Чарльз. А потом и капитан Блэк взял и пригласил Кэтрин Элизабет

Челленджер отошёл в сторону, чтобы налить себе чего-нибудь из напитков – от волнительных, пусть и радостных, переживаний и последующих танцев (то есть вальсов) у профессора пересохло в горле. Рокстон и Маргарит стояли в центре зала, Кики о чём-то весело разговаривала с новобрачными.

Профессор Челленджер?

Да. – Джордж внимательно посмотрел на двух незнакомцев, выросших перед ним, словно из-под земли.

Мужчины среднего возраста, оба учёные, наверняка. Челленджер давно научился узнавать собратьев, по крайней мере, преданных делу, – у них во взгляде всегда скользило что-то такое… непередаваемое, видимое и понятное лишь столь же рьяным коллегам.

Позвольте представиться. Меня зовут Адам Кэрол, это мой коллега Сэмюэль Гриф.

Рад знакомству. Чем могу быть полезен?

Мы хотим предложить Вам отправиться с нами в экспедицию, – без лишних вступлений взял слово Сэмюэль. – Считаем, что Ваш опыт окажется бесценным в данных обстоятельствах.

Простите, но я не намерен опять лезть в джунгли, по крайней мере, в ближайшее время.

Никто и не говорит о джунглях, – усмехнулся Адам. – Никто даже не говорит о Земле. – Мужчина выдержал торжественную паузу. – Мы хотим, чтоб вы вошли в состав экспедиции, которая отправится на Марс. Мы – из Международного космического агентства, там сейчас запускается секретный проект…

Челленджер чем-то поперхнулся.

Простите, Вы сказали «на Марс»? Вы имеете в виду?..

Да-да, Красную планету и космическое путешествие.

У Челленджера загорелись глаза.

Если наши сведенья верны, – продолжил Сэмюэль, – то Вы – фактически универсальный учёный, и у Вас более чем достаточно опыта работы и принятия решений в экстремальных условиях. Сейчас таких специалистов днём с огнём не сыщешь, да нам и некогда искать. Запуск космического корабля состоится в следующем месяце.

Разумеется, это не самое безопасное мероприятие, – кашлянул Адам, – но Вас, судя по всему, опасностью не напугаешь. Полёт в одну сторону займёт приблизительно семь месяцев, на планете команда пробудет минимум месяц, провизией и технологиями, в том числе жизнеобеспечивающими, вы будете снабжены.

Только подумайте! – вновь вступил Гриф. – Вы первым попадёте на планету, о которой тысячелетиями слагались легенды! А ведь легенды не возникают просто так, уж Вы-то это знаете. Столько тайн, столько открытий!

Пожар в глазах Челленджера перерос в настоящую огненную бурю энтузиазма и желания немедленно приступить к делу. Слова были излишни.

Кики, одетая в обыкновенное повседневное синее платье современного покроя, сидела в лондонском кафе и смотрела на экран телевизора, крепившегося под потолком позади стойки.

Информация пока не подтверждена, – говорил шустрого вида паренек с микрофоном, – никаких официальных комментариев не поступало и, вероятно, не поступит. Но, если наши сведенья точны, то это великий шаг для человечества! Напомним, по некоторым данным, сегодня с секретного космодрома в штате Невада, США, была запущена автономная станция для дальних космических перелетов, проще говоря, космический корабль. Нам сообщали, что он называется "Первооткрыватель", и направляется не куда-нибудь, а на Марс. О составе экипажа известно только то, что…

Кики грустно вздохнула.

На столе перед женщиной появилась тарелка с яичницей и блюдечко с пирожным.

Твой заказ, – улыбнулся Челленджер, поставив свою еду перед собой и усаживаясь напротив жены.

Профессор тоже был одет как обычный человек начала двадцать первого века: брюки, рубашка, галстук.

Грусть Кики как рукой сняло, лицо брюнетки стало прямо-таки лучезарным.

Спасибо, Джордж Челленджер. – "Азиатка" с воодушевлением принялась за свой завтрак, между делом кивнув в сторону телевизора. – Как раз рассказывали про космический корабль и про Марс. – Она немного замедлилась, пристально взглянув на мужа. – Я чувствую себя виноватой. Ты ведь хотел быть с ними. Но не поехал… не полетел… в общем, остался из-за меня.

Челленджер мягко усмехнулся и взял жену за руку.

Если я не полетел, значит, я больше хотел быть с тобой, а не с ними. Вот и всё. – Он говорил очень уверенно, в голосе не было ни намёка на сожаление. – Научные открытия – это здорово, но я уяснил, что нельзя тратить на них всю жизнь. Говорят, невозможно заработать все деньги, которые есть в мире. Точно так же нельзя сделать все открытия. – Улыбка профессора сделалась плутовской. – И потом, думаю, если б ты на меня разозлилась, то мне было бы не спастись даже на Марсе.

Они оба рассмеялись. Свободной рукой Кики погладила мужа по щеке, а он поцеловал пальцы жены.

Мне и на Земле неплохо, – горячо сказал Челленджер. – Очень даже неплохо.

Лорд Рокстон был чертовски привлекателен как в практичном охотничьем костюме, так и в безукоризненно белой рубашке с расстёгнутым воротом и классических чёрных брюках. Маргарит тоже не потеряла своего очарования, переодевшись в более современный наряд – изящную светло-голубую юбку до колена и синюю кофточку на манер крестьянской (по последней моде). Впрочем, сейчас мода интересовала супругов в последнюю очередь. В медицинский кабинет они пришли совсем по другой причине.

Ну-с, посмотрим, – добродушно усмехнулся доктор, делая последние приготовления для УЗИ.

Маргарит уже лежала на кушетке, закатав кофту так, чтоб живот был полностью оголён. Животик, кстати, уже окончательно выдавал свою хозяйку, свидетельствуя о, как минимум, четвёртом месяце беременности.

Мы только вчера узнали, что есть такая аппаратура, – как бы оправдывался Рокстон.

Врач понимающе кивнул. Он прекрасно знал, кто пришёл к нему на приём.

К слову, не оставите потом автограф для моих детей? – немного застенчиво попросил сонолог. * [Сонолог – врач, делающий УЗИ]

Запросто, – усмехнулась Маргарит. Им было не привыкать к таким просьбам. Женщина посмотрела на экран рядом с собой. – Через эту штуку правда можно увидеть не родившегося ребёнка?

Конечно, – заверил врач, нанося гель на живот пациентки. Пациентка ойкнула. – Да, немного холодный, потерпите. Вот так. Вы хотите узнать пол будущего малыша?

Брюнетка взглянула на шатена, сидящего возле неё на стуле и держащего её за руку. Мужчина, как и его жена, растерялся.

Хотим? – неуверенно спросил лорд у супруги.

Та растерянно пожала плечами. Потом промолвила:

Я как-то не думала о том, чтоб узнавать заранее. Может, подождём? Ведь всегда успеем, если что.

Джон тепло улыбнулся со словами:

Должны же в жизни быть сюрпризы.

Врач уже вовсю водил по животу пациентки "роликом" и внимательно вглядывался в изображение на мониторе. Доктор кашлянул.

Кхм. Значит, пол ребёнка вы узнавать не хотите?

Нет, – ответил Джон. – Во всяком случае, пока. – Он нежно погладил жену по руке, женщина любяще улыбнулась в ответ.

Сонолог не расслабился и, немного неловко, задал следующий вопрос:

А количество?..

Пухлощёкая светловолосая девчушка в розовом комбинезончике сидела в песочнице на детской площадке парка и под бдительным присмотром мамы играла. Печь пирожки из песка девочке давно надоело, но, поскольку рядом на скамеечке сидела родительница, кидаться песком во все стороны тоже было нельзя. Поэтому малышка просто рыла ямку, надеясь, что сможет выкопать клад. Папа как раз вчера рассказывал сказку, в которой бедняк нашёл сокровище, зарытое в землю. Кончено, девочка не знала, для чего людям так хочется отыскать сокровище, она искренне верила, что весь интерес сводится именно к тому, чтоб найти что-то и достать. А потом можно закопать обратно, чтоб другие тоже поиграли.

Это был обычный весенний день в Новой Амазонии. Городок жил своей жизнью, со стороны могшей показаться медленной и скучной. Если не знать, что изучается в многочисленных лабораториях, и не видеть, как учёные каждый день отправляются в дикие джунгли, полные динозавров.

Рядом с детской площадкой пролегала одна из парковых тропинок. И на этой тропинке сейчас стояли Рокстон, Маргарит и Челленджер в сопровождении теперь уже майора Блэка. Стояли и смотрели на девочку в песочнице.

Подумать только, две тысячи пятнадцатый год, – пробормотал Рокстон. – Ей, наверное, уже лет пять.

Нет, только четыре, – улыбнулась Марагрит. – Финн рассказывала, что родилась в две тысячи одиннадцатом.

Рокстон и бывшая Кру практически не изменились за последние годы. Только стиль одежды сделался другим – под стать времени. Они были изумительно красивой и потрясающе счастливой парой.

Блэк, Вы уверены, что это именно наша Финн? – спросил Челленджер.

Профессора годы тоже особенно не преобразили, лишь добавили в его рыжие волосы парочку седых прядей.

Другой Финн в Новой Амазонии просто нет, – хмыкнул Дэвид. – Так вы собираетесь к ней подойти или будете стоять и смотреть?

Стоять и смотреть, – хмыкнула брюнетка. – Что мы можем сказать ей или её матери? Мы же даже не знакомы.

Мы только хотели убедиться, что с нашей Финн всё в порядке. – Голос Челленджера немного дрожал, но профессор был более чем счастлив. – Спасибо, что помогли её найти.

Какое-то время они смотрели на жизнерадостную малышку, а потом побрели дальше, периодически оглядываясь и улыбаясь.

Итак, – чтоб совсем не расчувствоваться и не пустить слезу, начал профессор, обращаясь к Блэку. – Как идут дела в Новой Амазонии?

Дела идут прекрасно. Все системы функционируют превосходно, местные жители ни о чём не догадываются. По крайней мере, абсолютное большинство из них. С некоторыми мы сотрудничаем. Некоторые, единицы, перебрались сюда. Кстати, мать вашей Финн тоже из местных – Амазонка.

Мы в курсе.

Не так давно в нашу службу безопасности, правда, внешней, тоже приняли одного парня с плато. Так что дружба потихоньку налаживается. Кстати, вы надолго приехали?

На несколько дней. В понедельник возвращаемся в Англию.

Понятно. А теперь позвольте откланяться, у меня дела.

После ухода Блэка друзья направились в сторону набережной.

Кики, наверно, уже заждалась. – Лицо Челленджера потеплело, потом профессор тихонько рассмеялся. – Боюсь, долго она не выдержит.

Ещё бы, мы же нагрузили на неё наших сорванцов, – усмехнулся Рокстон.

Ну, наша Джессика тоже тот ещё пострелёнок, – хмыкнул учёный.

Всё-таки необычная у вас супруга, Джордж, – произнёс Джон. – Мало какая женщина решит назвать свою дочку в честь бывшей жены нынешнего мужа.

Я и сам удивился, но Кики сказала, что Джессика, моя первая жена, этого заслуживает, что ей, должно быть, многое пришлось вытерпеть. – Профессор несколько помрачнел.

Охотник решил быстро сменить тему. Демонстративно огляделся по сторонам.

Надо же. Ничего общего с тем городом, в котором мы впервые встретили Финн. От старой Новой Амазонии тут только название.

И слава Богу, – усмехнулась Марагрит. – Что ж, какие у нас дальнейшие планы?

Можно погулять по парку или посидеть в кафе, – предложил лорд.

И перечитать письмо Мелоуна, – добавил Челленджер.

Да, перечитывать письмо Мелоуна – это уже традиция, – ласково улыбнулась наследница. – Как же я по ним скучаю…

Мы всё скучаем, дорогая, – проговорил лорд, обнимая жену.

Как бы мне хотелось, чтоб Мелоун увидел свою книгу изданной, – вздохнул Челленджер. – Узнал, каким успехом, популярностью и любовью у читателей по всему миру эта книга пользуется… А ещё больше мне бы хотелось просто обнять их с Вероникой, поговорить о чём-нибудь… Спросить, как их дела, рассказать о своих.

Нам тоже, профессор – глухо промолвил охотник.

Нам тоже, – эхом отозвалась брюнетка.

День ещё не заканчивался, но уже начал двигаться в направлении вечера.

Небольшое кафе в парке. И за одним из столов, тесно прижавшись друг к другу, сидят четверо взрослых. Один из них, усатый и рыжий, держит в руках желтый от времени, но почти не мятый (видно, что бережно хранившийся) лист бумаги. И все четверо читают текст, который уже давно знают наизусть. И буквально видят картины – сцены из жизни, кроющиеся за написанными словами, фразами, предложениями…

«Я даже не знаю, как начать это письмо.

Рокстон, Челленджер, Марагрит, Кики… Мы с Вероникой очень вас ждали. Не подумайте, это не упрёк! Теперь мы знаем, что вы не вернулись потому, что не могли. И никогда не сможете.

И всё же порой, по ночам мы прислушиваемся и надеемся, что услышим сначала скрип лифта, потом ваши шаги и голоса. Глупо, но ничего не можем с этим поделать.

Кстати, мы вернулись в дом-на-дереве. Здесь как-то роднее, чем в Авалоне. Кончено, Авалон тоже не забываем, посещаем время от времени.

Вам огромный привет от Саммерли. У него всё в порядке, даже лучше. Жаль, что вы не сумеете передать весточку его семье. Но Саммерли говорит, что его семья всегда с ним – в его сердце. А он – в их сердцах. А потом добавляет: «И потом, у меня есть ещё одна семья». Смотрит на нас и улыбается»…

… Пожилой мужчина в белой рубашке возится с растениями в шикарном ботаническом саду. Осматривает цветы, подрезает подсохшие листья. Изредка берёт трубку, но порой даже забывает положить в неё табак. Иногда отводит взгляд наверх, к куполу сада, напоминающему небо, и надолго о чём-то задумывается.

«Моя должность летописца Авалона мне нравится. Но это, по правде сказать, бывает скучновато. Так что я счастлив, что могу продолжать писать о наших приключениях на плато – а приключений предостаточно. К примеру, наша свадьба (очень-очень жаль, что вы на ней не побывали!) – официальная церемония, и дальше пришел раптор…»…

… Вероника, в ослепительно белом платье дивной красоты, с расписным корсетом и длиннющей, вьющейся позади юбкой, как никогда кудрявая (явно не обошлось без магии Авалона!), с вплетенными в волосы белыми лилиями, с белоснежной улыбкой смотрит на своего теперь уже мужа, в черном фраке с бабочкой, поразительно растерянного – до конца не верившего в реальность происходящего – и нервничающего, но, тем не менее, также улыбающегося своей теперь уже жене. Вообще, такие шикарные наряды должны были смотрелись бы нелепо на поляне в джунглях, но почему-то не смотрятся. Вместе влюблённые стоят в обнимку, окруженные толпой приглашенных со всего плато друзей, и медленно кружат в вальсе (откуда взялась музыка – не совсем ясно, так что это тоже можно списать на магию Авалона), время от времени перебрасываясь глупыми шуточками, понятными лишь им одним, и еще чаще – целуясь. Ассай, под руку с папой-вождем, стоит тут же, умиленно улыбаясь и вытирая слезы радости. Джакоба, взирая на сию картину, нет-нет даи вздыхает, печалясь: какую девушку упустил – а ведь когда-то она могла стать его женой!..

Среди толпы можно увидеть и зеленолицего императора, щурящегося на солнце и блаженно улыбающегося. Как он здесь очутился? По его уверению – просто проходил мимо в поисках новых подчиненных и невзначай решил заглянуть на огонек. Но молодожены не верили в эту теорию.

Казалось, ничто не могло помешать идиллии этого торжества. Ничто, разве что… незваные гости!

Раптор, явно обиженный на то, что его не пригласили вместе с остальными гостями, решил этими гостями пообедать. Поднялась небывалая паника, гости падали, спотыкаясь, рассыпались прочь в разные стороны от голоного хищника, пока тот, наконец, не приметил виновников торжества.

Вероника, не растерявшись, рванула подол юбки вниз – и часть юбки, большая часть, отстегнулась, предоставляя новоиспеченной жене свободу действий. Выхватив пару ножиков (которые она предусмотрительно оставила на положенном месте – прикреплёнными к ногам) и метко прицелившись, блондинка попала точно в цель – в левый глаз хищника. Одновременно с этим раздался выстрел, и животное рухнуло наземь, с грохотом, повалив часть столовых приборов со столиков для гостей.

Кто-нибудь желает жаренного раптора? – пошутил Нэд, убирая револьвер обратно за пояс – он, как и его супруга, был готов к любым сюрпризам. – Вероника, жаль твое платье, – поддержал он жену, заметив, как та с грустью рассматривает остатки юбки. – Хотя, знаешь, – журналист притянул любимую к себе и прошептал на ушко: – так мне даже больше нравится.

Вероника хотела было обидеться, но не смогла и рассмеялась, охотно отвечая на поцелуй мужа.

«Помните, я был уверен, что у нас с Вероникой родится дочь? Я был прав… в конечном счёте. До дочери у нас появились два сына – сначала Дэвид, потом Патрик. Мы выбрали простые имена, не в чью-либо честь, просто потому, что есть так много людей, в честь которых хотелось бы назвать своих детей… Мы с Вероникой решили не повторять имён, а дать «свежие». Дочку мы назвали Эстэр – наверное, вы знаете, что это переводится как «Звезда». Ночью, когда она появилась на свет, в небе мы увидели падающую звезду».

… Дом-на-дереве, гостиная, вечер, свечи. Нэд возится с двумя мальчишками, лет пяти и семи. Катает их на спине, устраивает догонялки на четвереньках. Все трое хохочут. Один из мальчиков – яркий блондин, как мама, второй с чуть более темными волосами, как у отца. У обоих парнишек открытые взгляды и широкие разбойничьи улыбки. Вероника сидит неподалёку, заплетая косичке белокурому ангелочку, который стоит и послушно ждёт, когда мама закончит делать красивую причёску. Хотя, ангелочку явно хочется присоединиться к играм на полу. Да и сама мама, наверное, не отказалась бы. Хранительница доплела дочери вторую, последнюю косичку. Потом Вероника и Эстэр посмотрели друг на друга. Рассмеялись. И через минуту уже были с мальчишками, заливаясь звонким смехом.

«Тэе нравится быть старшей сестрой. Жаль, что я не могу проводить с ней так же много времени, как и с остальными детьми, но ничего не поделаешь».

…Фиби обнимает подросшую дочку перед недолгой разлукой, затем выпрямляется и смотрит, как девочка бежит к отцу. Нэд подхватывает девочку на руки, крепко обнимает, целует в щёку. Тэа тоже целует папу и ласково, доверчиво прижимается к нему.

Я скучала, папа.

Я тоже, моя родная!..

Они разворачиваются и направляются к дому-на-дереве.

Дэвид и Патрик соскучились по тебе.

А Эстэр?

Она постоянно про тебя спрашивает.

Я тоже по ним скучаю. – Девочка повернулась и помахала рукой маме.

Фиби помахала в ответ.

Папа с дочерью возобновили путь, а взрослая Амазонка смотрела им вслед, улыбаясь. Что ж, с отцом для дочери она явно не прогадала.

«Дети обожают Саммерли, да и он в них души не чает. Что интересно, он у этих разбойников пользуется просто-таки непоколебимым авторитетом, а сам рядом с ними становится ребёнком – беззаботным и озорным».

…Улыбаясь во все зубы, Саммерли рассказывает ватаге из четырех детей Мелоуна сказку о Красной шапочке, попутно играя с ними в какую-то настольную игру.

«Они сильные – наши дети. Вряд ли у них будет простая и лёгкая жизнь, но я знаю, что они справятся со всем»…

Как же я скучаю по нашим друзьям! – озвучил мысль каждого лорд, ведя под руку свою супругу.

Маргарит задумчиво улыбнулась своим воспоминаниям. А Челленджер вдруг приободрился, весело произнеся:

Все-таки ваши сорванцы научили мою дочь пользоваться рогаткой! – Он смотрел вперед.

А к ним уже спешила забавная компания: две девчушки и два, похожих будто две капли воды, мальчугана, тащившие на себе этих девчушек наперегонки – кто быстрее добежит до родителей. Сзади, совершенно изнеможенно, плелась Кики, радостно улыбаясь друзьям – наконец-то можно со спокойной совестью передохнуть – дети вернулись к законным родителем и теперь они уже их проблема, не ее.

Уильям, Роберт, осторожней! Не уроните сестру и Джесси! – предостерегла наследница, помчавшись навстречу и расставив руки в стороны, чтобы дети остановились. – Уилл, где ты опять умудрился так запачкаться? А ты, Роберт?! О боже, Сара! – Маргарит посмотрела на дочку. Сара не была копией братьев, но сходство просматривалась явное; в конце концов, тройняшки есть тройняшки. – А с тобой-то что? Вас что, тетя Кики специально вымазала в самой грязной луже, прежде чем вернуть мне?

Маргарит, это нечестно, – устало возразила подошедшая Кики. – Я исправно следила за ними целый день, овсянка и сонный час по расписанию. Правда, не совсем сонный, но… Здравствуй, Джордж Челленджер. – Она поцеловала мужа в щеку и продолжила: – Джесси – самая послушная девочка из всей этой компании! Честно говоря, Маргарит, я поражаюсь твоему ангельскому терпению и выдержке. Как ты умудряешься воспитывать сразу троих детей?

Наследница ухмыльнулась.

Мы с Джоном воспитываем, – поправила она. – К тому же бабушки помогают.

А, ну да, теперь мне ясно, почему малыши такие «воспитанные».

Мама, папа, – скромно произнесла рыжеволосая девочка, глядя на чету Челленджеров и машинально сжимая в руке рогатку, которой, судя по всему, недавно пользовалась, – можно я поеду в гости к тете Маргарит и дяде Джону? У них есть пони, – привела безоговорочный аргумент девчушка.

Взрослые рассмеялись.

Джордж присел на корточки и обнял дочку за талию.

Конечно, можно, Джесс.

Только помни: тебе нельзя лазить по деревьям, даже если мальчишки уговаривают, – строго напомнила Кики. – И тебе нельзя учиться стрелять, хоть Сара это уже умеет. Просто она старше, и ее папа – охотник, а мама… – Кики запнулась.

Маргарит внимательно слушала завершение предложения.

А мама… такая же как папа. Две босоножки пара, или как там.

Друзья рассмеялись и зашагали вдоль по аллее. Джон подхватил дочь на руки, при этом умудряясь не выпускать руку жены, сыновья-Рокстоны умчались куда-то вперед, Челленджер держал своих дам сердца за руки, и так вот, дружной компанией, все шли и шли вперед, пока не остановились как вросшие.

Финн с Раулем весело о чем-то спорили, идя под ручку вдоль оживленной улицы. Наконец-то закончился сезон дождей, и теперь можно было спокойно погулять, не опасаясь испортить новое платье или шлепки.

Влюблённые шли в свою любимую аллею, где частенько гуляли и провели много счастливых денечков, сидя на лавочке под тенью какого-нибудь экзотического и крайне редкого дерева, подкармливая местных птиц или сидя в кафе под зонтиком и попивая свежевыжатый сок.

Вот и сейчас они свернули с перекрестка и оказались здесь – и медленно пошли вперед. Дойдя до самого конца, они вдруг остановились и переглянулись.

Нэд сидел в своём «кабинете» в Авалоне и писал письмо. Вообще, оно было написано не за день и даже не за два. И вот последние строки довелось выводить именно на своём рабочем месте.

«Как знать, может, когда-нибудь где-нибудь на плато даже установят памятник в честь пятерых отважных (и скромных) первооткрывателей и одной коренной обитательницы, без которой все эти первооткрыватели не продержались бы и недели».

При мысли о памятнике Мелоун усмехнулся. Потёр нос и вновь склонился над письмом.

«А, если серьёзно, то это не важно. Уверен, что ни один из нас не думал о будущем памятнике, когда пускался в это путешествие – лучшее путешествие в нашей жизни.

Мы скучаем по вас, друзья. И от всего сердца надеемся, что у вас всё хорошо.

Помните: независимо от географии и времени, мы остаемся одной семьёй. Где бы и когда бы вы ни были, мы знаем, что вы о нас помните и знаете, что мы тоже никогда вас не забываем.

Не знаю, как закончить это письмо. Поэтому просто напишу:

Прощайте. И будьте счастливы.

Всегда ваш Нэд Мелоун».

«И Вероника», – быстро появилась приписка.

Нэд взглянул на жену, держащую карандаш в руке. Надо же, как незаметно подошла, да ещё и приписать умудрилась.

Супруги улыбнулись друг другу. Потом обнялись.

«Это плато было откр… откр… – Маленькая Джесси застопорилась, читая надпись на каменной плите, стоящей возле огромного дерева посреди парка. В конце концов, девочка ещё не умела хорошо читать.

«…Открыто», – подсказал Роберт и подошёл ближе, продолжая читать: – «…в одна тысяча девятьсот девятнадцатом году группой отважных исследователей и отчаянных искателей прик… прикл…».

«…Приключений», – пришла на помощь Сара, встав рядом с братом и подругой.

Уильям перехватил инициативу у сестры и, шмыгнув носом, дочитал:

«Старший научный сотрудник Лондонского музея зоологии Уильям Мэпл-Уайт. Профессор Джордж Эдвард Челленджер, профессор Артур Эдвард Саммерли, лорд Джон Ричард Рокстон, леди Маргарит Рокстон (урождённая Кру/Бентон), репортёр Эдвард Мелоун, а также Вероника Мелоун (урождённая Лэйтон) – Хранительница плато. Путешествие, равных которому не знала история. Великие люди, великие дела». – Мальчик гордо хмыкнул. Гордость была вызвана тем, что он прочитал всё без запинки.

Маргарит медленно подошла и погладила сына по голове.

Всё-таки непривычно видеть памятник самим себе, да ещё читать хвалебные надписи – и это при жизни, – усмехнулся лорд, поглаживая дочурку по чёрным кудряшкам и одновременно похлопывая по плечу Уильяма.

Но, должен признать, весьма приятно, – хмыкнул Челленджер, беря на руки довольную Джесси.

Папа, а тебе было страшно? – спросила вдруг рыженькая девочка (у Джесси была интересная внешность – рыжие волосы сочетались с потрясающе красивыми, истинно азиатскими, раскосыми глазами цвета ночи).

Уильям, Роберт и Сара, как один, взглянули на своих родителей, ожидая ответа на тот же вопрос.

Иногда, – не стал хитрить профессор.

Всем иногда бывает страшно, – поддержал друга лорд.

И даже тебе? – поразился Роберт.

И даже мне, – весело признал охотник.

На ваш папа, несмотря ни на какой страх, не сдавался и делал то, что считал нужным, – сказала Маргарит, обнимая мужа и целуя его в щёку. – Поэтому он – настоящий храбрец.

Не только он, – улыбнулась Кики.

Расскажите! – потребовала Сара.

Что рассказать? – удивился лорд.

Историю!

Про что?

Про что-нибудь на плато.

Да, расскажите историю! – в один голос поддержали остальные дети и даже запрыгали от энтузиазма. Точнее, запрыгали Роберт и Уильям, стоящие на земле, а Джесс заёрзала на руках отца.

Вообще-то, не я эксперт по историям. – Джон на миг замолк, грустно, но тепло улыбнувшись. Потом приободрился, увидев, с каким жадным любопытством на него взирает малышня. – Но я попробую. – Он медленно зашагал дальше по тропе, остальные побрели следом. – Однажды тётю Веронику попытался обмануть злой великан. Он хитростью привёл её в свою пещеру и уговорил выпустить…

Джон, только не эту историю! – взмолилась Маргарит, вспоминания о своей лепте, внесённой в дело возвращения великана обратно в пещеру.

Ну хорошо, – не стал спорить охотник. – Другая история. Однажды ваша мама чуть не вышла замуж за короля.

Джон!!!

Что?! По-моему, это замечательная история, тем более что свадьба не состоялась. Итак, король. Его звали Гуэйн. И он был хорошим мальчишкой, только слегка избалованным. Ну, это понятно, король есть король. В один прекрасный день он…

«Великие люди, великие дела», – полушёпотом прочитала Финн. – Как же я скучаю по этим великим людям.

Рауль сделал лучшее, что мог – обнял её и ласково прижал к себе. Девушка ответила на объятие и улыбнулась.

…Нэд и Вероника шли по лесной тропе. Дэвид и Патрик бежали впереди, смеялись.

Догоняй!

Нет, сейчас твоя очередь водить!

Я уже водил и поймал тебя. Теперь опять ты!

Дэвид, Патрик, не убегайте далеко, – крикнула Вероника, не сводя внимательного взгляда с сыновей.

Эстэр ехала на папиных плечах. Она в основном держалась за шею Нэда, но периодически начинала ерошить его волосы, видимо, решив сделать отцу красивую причёску. В результате чего у Мелоуна на голове образовалось нечто среднее между гнездом и «ирокезом».