Текст книги "Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 57 страниц)

Финн принялась высчитывать. Она так углубилась в мир хронологии и математики, что не заметила, как спустилась с тротуара на дорогу. Водитель белой грузовой машины тоже не заметил.

Девушка услышала визг тормозов и сразу несколько предупреждающих взволнованных криков. И увидела, как неотвратимо приближается "морда" авто (машина в тот момент впрямь казалась арбалетчице живым существом, оскалившимся и бросившимся в атаку).

Вдруг рядом прогудело ещё что-то, менее громкое, чем машина, зато более быстрое. Мотоцикл. Сияющий в солнечном свете чёрно-бардовый механический красавец. "Водитель" одной рукой схватил Финн, усадил перед собой – на это ему понадобилось меньше половины секунды – и выехал на тротуар, обогнув нескольких прохожих. Белая машина промчалась мимо, мотоцикл остановился.

Ух! – только и смогла выдохнуть Финн, слезая на землю. Ноги немного подрагивали, и не только из-за каблуков. – Спасибо.

Мотоциклист был в шлеме, чёрном, как и всё остальное облачение – штаны с небрежно потёртыми (но не протёршимися) коленками, распахнутая байкерская куртка (или куртка, похожая на байкерскую) и футболка под ней.

Спасибо, – повторила Финн.

Вокруг них образовалась толпа, впрочем, ненавязчивая.

Парень почему-то продолжал молчать. Конечно, через шлем лицо не разглядишь, и всё же создавалось впечатление, будто мотоциклист в шоке.

У Вас всё в порядке? – заволновалась Финн. Вдруг спаситель себе что-нибудь ненароком отдавил, когда выручал её? – Что случилось?

Вместо ответа парень медленно снял с себя шлем. Чёрные волосы рассыпались по плечам и спине спасителя, шевелюра доставала ему до лопаток.

Финн почувствовала, как сердце подпрыгнуло вверх, ударилось о горло и упало обратно.

Рауль?!

…Рокстон оглядывал свою комнату и сверху вниз, и слева направо, и даже по диагонали. Всё просто и знакомо, как всегда. Крепкая мебель, добротные практичные вещи. Лорд уже давно привык к этой обстановке, и странно было думать теперь, что он осматривает её, возможно, в последний раз.

Будете скучать?

Надо же, Джон даже не заметил появления Мелоуна.

Охотник чуть сжал губы и признался:

Да, буду. Я ведь прожил здесь самые важные и, наверное, самые лучшие годы в жизни.

Не говорите так окончательно. Я уверен, что всё лучшее только впереди. Да и Вы всегда сможете сюда вернуться, здесь вам будут рады в любое время. И наверняка Вы приедете вместе со следующей экспедицией, после того, как о плато узнает весь мир.

Вероятно. – Рокстон снова огляделся и вздохнул. – Но в любом случае, это будет уже не то…

Спорить Нэд и не собирался.

Рокстон, у меня к Вам просьба.

Лорд только сейчас заметил, что в руке репортёр держит пухлую потрёпанную тетрадь.

Моя рукопись. Здесь лучшие наши истории, начиная с первого дня на плато. Я сделал подборку. В Лондоне найдите моего редактора и передайте ему, а уж он разберётся, что с этим делать дальше. – Писатель улыбнулся и протянул тетрадь другу. Улыбка журналиста была простой, широкой.

Джон поколебался секунду, прежде чем взять рукопись. Он прекрасно понимал, что она означает для Мелоуна.

Это ведь главный труд Вашей жизни, – шатен почти робко посмотрел на товарища, будто спрашивая, уверен ли тот, что может доверить кому-либо такую ценность.

Именно поэтому о нём должен узнать мир. – Нэд говорил без всякой помпезности. – И потом, я опять же надеюсь, что впереди меня ждёт что-то ещё, что-то не менее, а может, и более интересное, о чём я с удовольствием напишу.

Не сомневаюсь, что Вы своего дождётесь, – не смог не улыбнуться лорд. – Авалон – интересное место.

Точно.

Они посмеялись, а потом лорд, притихнув, проникновенно произнёс:

Я буду беречь эту рукопись как зеницу ока, даю слово. Отдам в надёжные руки и лично прослежу за тем, чтоб её издали, ничего не переврав.

Спасибо. – Репортёр тепло посмотрел на друга.

Рокстон в свою очередь похлопал Нэда по плечу.

…Сколько же у неё, оказывается, вещей! И не только привезённых с собой на плато, но и накопившихся уже здесь. Что из этого взять с собой, а что оставить? Маргарит вздохнула.

Женщина вряд ли бы призналась кому-то, но сейчас она ощущала грусть. Печально было покидать этот дом, эту комнату. Да, тут тебе ни шика, ни блеска, но именно здесь к Маргарит относились лучше, чем в самых дорогих апартаментах мира.

Брюнетка присела на кровать, окидывая взглядом комнату. Небогатая обстановка, самодельный шкаф, старенькое бельё на кровати. Всё такое грубоватое, незатейливое. И почти родное. Хотя, почему "почти"?..

Из задумчивости наследницу вывел лёгкий шорох и чьё-то деликатное покашливание.

Рядом с кроватью стоял Чарльз, неуклюже вертя в руках – Кру глазам своим не поверила – игрушку. Деревянная лошадка-качалка размером была не больше котёнка, и от неё пахло свежей древесиной. Отсутствие раскраски игрушку не портило. Лошадка была сделана умело и добросовестно – ни одной задоринки, глаза выразительные, грива и хвост – хорошо прорезанные.

Я узнал, что буду дедушкой, – довольно-таки глуповато, но радостно пробормотал Бентон. – И вот, решил… сделать. – Он подал игрушку Маргарит. – Я сам вырезал её из дерева. Не волнуйся, она абсолютно гладкая, ребёнок не поцарапается и не поймает занозу, когда будет играть. – Пока Кру осторожно перенимала из рук отца игрушку, сам отец чувствовал себя всё неувереннее и неувереннее. – Кончено, у вашего ребёнка будет много других игрушек, куда дороже и лучше, но эта всё-таки сделана вручную, не чужим человеком. Хотя, я не настаиваю. Я понимаю, это лишь кусок дерева…

Нет-нет. – Маргарит покрепче сжала лошадку и даже чуть приподняла. – Это замечательный кусок дерева. В смысле, замечательная игрушка. Уверена, малышу она понравится. – Наследница помолчала. Потом взглянула на лошадку пристальнее. – Она красивая. Чувствуется опытная рука.

Чарльз усмехнулся:

У всех есть хобби. – Потом посерьёзнел, понизил голос. – У меня не было возможности холить и лелеять тебя, так хоть внука побалую.

Маргарит не знала, что сказать, поэтому мягко отшутилась:

Только не перестарайся.

Чарльз развёл руками и направился к выходу. На пороге комнаты мужчина обернулся и опять взглянул на дочь.

Брюнетка сидела на кровати и глядела на лошадку. «Маргарит похожа на Элаизу, – пронеслось вдруг в голове Бентона. – Те же глаза. А волосы, как у меня… И мимика временами тоже».

Это ведь хорошее начало для нас, да? – тихо спросил Чарльз.

Кру чуть вздрогнула, снова посмотрела на Бентона. Пожалуй, впервые за всё время их знакомства, наследница вдруг не просто поняла, но и почувствовала, что этот вот уже немолодой, седоватый мужчина с добрыми глазами и прекрасной выправкой, не посторонний человек, а кто-то… ну если пока и не родной, то и не чужой точно.

Да, – кивнула Маргарит, слегка прикусив нижнюю губу, чтоб не расплакаться. – Определённо хорошее.

… Джордж бережно поставил последнюю пробирку рядом с остальными, аккуратно выровняв их все. Нехорошо оставлять после себя беспорядок.

Профессор смотрел на свою лабораторию и не мог наглядеться. Столько воспоминаний, столько открытий…

Кики погладила мужа по спине, он обернулся к «азиатке».

Хочешь побыть здесь один? – осторожно спросила черноглазая.

Нет, – грустно улыбнулся профессор. Он быстро потёр глаза. – К тому же нам уже скоро пора выходить.

Мы можем побыть подольше, – мягко сказала «азиатка». – Никто ведь нас не торопит.

Нет необходимости. – Профессор будто бы всхлипнул, но Кики сделала вид, что не заметила. – Я и так на всю жизнь запомнил эту комнату, этот дом. Я никогда их не забуду. – Челленджер любовно провёл пальцами по краю крышки своего рабочего стола, сдул пылинки с микроскопа.

Потом взял за руку жену и зашагал в сторону гостиной.

Пальмовые листья по краям крыши чуть трепетали от лёгкого ветерка. А вокруг солнечный свет идеально прямыми лучами пронизывал листву деревьев в вышине. Дом-на-дереве был таким же, как всегда – надежным и приветливым.

Друзья стояли во дворе и, запрокинув головы, смотрели на хижину на ветвях. Особенно пристально и внимательно глядели Рокстон, Маргарит и Челленджер. Вероника и Мелоун предпочитали смотреть на товарищей, которым предстояло отправиться в путь. Кики тоже мысленно прощалась с этим домом, но для неё он не значил столь же много, сколь для мужа и его друзей. А Кэтрин Элизабет, Элаиза и Чарльз смотрели только на своих детей.

Вы не можете переместиться из нашего двора? – жалобно спросила Вероника.

Нет, – глухо ответил Челленджер. – Энергетические потоки плато наиболее сильны в Авалоне, так что лучше произвести телепортацию оттуда.

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая только звуками джунглей: шелестом листвы, отдалённым пением птиц.

Мы уходим, – медленно произнесла Маргарит. Она плавно повернулась к Рокстону. – Мы действительно уходим, да?

Лорд тоже перевёл взор на брюнетку, кивнул. Потом обнял её за талию. Вместе они развернулись и зашагали в джунгли. За этой парой последовали и остальные. Но, прежде чем исчезнуть за стеной лесной зелени, Челленджер, Рокстон и Маргарит оглянулись не раз и не два. И не три.

И никто из путников, продвигающихся вглубь зарослей, не замечал, что находится под наблюдением. Впрочем, оно и не удивительно. Наблюдатель, точнее, наблюдательница стояла далековато от них – на одном из тех холмов-одиночек, что высятся прямо посреди леса и открывают обзор на пару километров вокруг. Женщина с длинными и гладкими чёрными волосами, тёмно-карими глазами, смуглая, одетая в недлинное коричневатое платье из грубого материала наподобие мешковины. На вид незнакомке было лет двадцать – двадцать пять. Она явно была из индейцев. Имелась в ней и ещё одна примечательная деталь: девушка была беременна, причём довольно "глубоко" – срок не меньше семи месяцев.

Женщина ласково погладила себя по животу, а потом вновь бросила полный бессильной ненависти взгляд на вереницу путников, нагруженных сумками и рюкзаками.

Они убили твоего отца, малыш, – на своём родном языке проговорила девушка, опять поглаживая живот. – Он никогда не увидит тебя, а ты никогда не увидишь его. Но ты родишься, вырастешь и отомстишь им за смерть отца. За смерть Джейкоба. – Брюнетка немного помолчала. – Что бы о нём ни говорили, но ко мне он был добр. И он был рад, когда узнал, что у него будет наследник. И ты станешь достойным наследником. Достойным продолжателем линии Мордренов…. Надеюсь, ты будешь мальчиком. Джейкоб очень хотел сына.

Каким-то чудом они сообразили добраться до ближайшего кафе и сесть за столик, вместо того, чтоб торчать у дороги прямо посреди людского потока. Оба заказали по чашке кофе, но только за тем, чтоб официантки не смотрели косо. Ни один из них не притронулся к своему заказу, и чёрный напиток в обеих чашках постепенно остывал.

Кафе было маленькое и уютное, практически на открытом воздухе – под навесом, на перекрёстке улицы и бульвара, напротив пальмовой аллеи. Несколько круглых столиков, обставленных белыми пластиковыми стульями. Вазочки с цветочками, салфетки, сложенные веерами, и прочее в таком же духе. Из кухни шёл запах жареных сосисок и свежеиспечённых кексов.

Разговор не клеился. Было несколько фраз и даже полных предложений, но все они в итоге затухали, превращаясь в молчание.

Рауль сделал очередную попытку побороть тишину.

Значит, ты не помнишь ничего, что было в твоём… прошлом прошлом? Или прошлом будущем?.. – Брюнет внимательнее взглянул на блондинку, а потом уставился в свою чашку.

Не совсем, – неуверенно промолвила Финн. – Я помню всё, что было со мной на плато в двадцатом веке, и помню всё, что тогда помнила о Новой Амазонии после атомной войны. Это как воспоминание о воспоминании, понимаешь?

К удивлению девушки, Рауль слабо кивнул.

По-моему, да.

Финн чуть расширила глаза и, вроде бы, кашлянула. Потом продолжила:

Я помню всё о своей теперешней жизни в Новой Амазонии. А вот о предыдущей – не очень. Получается, то будущее исчезло, его как бы и не существовало, видимо, поэтому я не помню его самого. У меня есть только воспоминания, которые были при мне, когда я находилась в двадцатом столетии. – Девушка плотнее сжала губы, посмотрела куда-то вдаль. – Но мне и этого достаточно. Больше, чем достаточно. Прямо-таки выше крыши.

Её взгляд в эту секунду был полон боли. Рауль осторожно коснулся руки девушки.

Теперь это лишь образы, Финн. Образы, не имеющие ничего общего с реальностью. – Он помолчал. – Я рад, что ты в порядке, что ты вернулась… Что ты в порядке.

Взгляд голубых глаз проник в самую душу Рауля.

А я рада, что ты жив. – Взор её стал более цепким. – Мог бы тогда хоть дать о себе знать. Только не говори, что у тебя память отшибло.

А что, это было бы отличным оправданием. Но лгать Рауль не хотел.

Я знаю, что поступил плохо, – с покаянным видом признал парень. – Мне не следовало от тебя прятаться…

Так ты от меня прятался?! – захлебнулась возмущением Финн. От обиды её аж в жар бросило.

Рауль виновато смолчал.

Ну знаешь, – продолжила возмущаться блондинка, становясь красной, будто помидор, – это просто подло! Прятаться от меня! Как будто я чудовище какое-то, или как будто я тебе прохода не давала! – Щёки её пылали.

Финн, дело совсем не в этом… – Чувствовал себя Рауль ужасно неловко.

Ещё бы ты сказал, что в этом! – не собиралась успокаиваться девушка, ощущая, как по телу проходит горячая волна негодования. Стало действительно жарко. Финн расстегнула куртку, сняла, повесила на спинку стула и опять повернулась к Раулю, готовясь вылить на брюнета очередную порцию упрёков. – Это самое настоящее свинство, и если ты думаешь, что…. Рауль. Рауль, на что ты уставился?..

Парень смотрел на неё так, будто увидел… нет, не приведение. Скорее, стадо одетых в розовые юбочки слонов, бегущих на цыпочках и попутно выделывающих фуэте. Взгляд Рауля был устремлен на Финн, если точнее – на её грудь, а если ещё точнее – на украшение, которое поблёскивало поверх майки. Прозрачно-рубиновый кулон на старой цепочке, не то железной, не то серебряной.

В чём дело? – насторожилась Финн.

Ответил Рауль не сразу. Несколько секунд понадобилось ему, чтоб собраться с мыслями и силами и прохрипеть:

Кулон. Откуда он у тебя?

Финн вскользь посмотрела на своё украшение.

Этот? Нашла на пляже, когда была ещё маленькой. Мы тогда выезжали всей семьёй на пикник к морю. И на берегу я увидела этот кулон, его, наверно, вынесло волной. Я взяла его себе, отчистила от ржавчины, теперь вот иногда ношу. А что?

Рауль проглотил порцию воздуха.

Ничего. Просто это, кажется, тот самый эликсир.

Какой ещё тот самый?

Который избавит меня от вечной жизни.

То есть лишит постоянной молодости? – медленно промолвила Финн, опять покосившись на кулон.

Рауль на это украшение смотрел и с радостью, и с сомнением.

Финн запаниковала. Вдруг Рауль сейчас как хлебнёт этот свой эликсир, как станет обычным человеком, и тогда получится, что это из-за Финн, и она будет вроде как чем-то обязана. Нет, по совести говоря, этот парень ей нравился, очень нравился и даже больше, но… Как-то это всё слишком резко и серьёзно.

А ты уверен, что у него не вышел срок годности? – брякнула Финн первую полуотговорку, пришедшую на ум.

Это не органическое соединение, – пробормотал брюнет. – Насколько я знаю, у него нет срока годности.

Понятно. – Девушка очень глупо покивала. Потом схватила цепочку, кое-как стянула через голову и положила на стол перед собеседником. После чего скомканно протараторила, одновременно доставая деньги за кофе и кладя их под блюдце: – Вот тебе твой эликсир, дальше решай сам. А мне пора, у меня сегодня свадьба. – Прежде, чем подскочивший на месте Рауль успел что-то спросить, Финн, взяв куртку, спохватилась и исправилась: – То есть не у меня, а у моей сестры. То есть не у сестры, а у кузины… В общем, неважно. Я одна из подружек невесты, и мне надо готовиться. У меня ещё очень много дел. Извини. Пока. – Последнее слово она выдохнула уже на бегу.

Финн, – Рауль поднялся, собираясь направиться следом.

Но девушка жестом велела не идти за ней.

Не надо, Рауль. Не сейчас… Рада была встрече.

Вскоре она исчезла из вида, а Рауль так и остался за столиком в кафе, огорошенный и растерянный.

Всё было готово: в просторном зале стоял чудо-агрегат Челленджера традиционной ящикообразной формы. Все настройки были установлены, оставалось только нажать пару кнопок. Сумки путников уже стояли напротив изобретения, как раз в радиусе его действия.

Маргарит, Рокстон, Вероника, Мелоун, Челленджер, Саммерли, Кики – никто не знал, с чего начать расставание. Чарльз, Элаиза и Кэтрин Элизабет стояли чуть поодаль, деликатно дожидаясь, когда закончится прощание. А оно, по сути, ещё и не начиналось.

Берегите друг друга, – наконец, промолвила Вероника, делая шаг навстречу отбывающим, в первую очередь – к Рокстону и Маргарит. Лэйтон посмотрела на жениха с невестой. – Вы созданы друг для друга, предназначены друг другу судьбой. Причём это не красивые слова, а чистая правда. Рокстон, – девушка облизнула губы, – я не рассказывала, но Вашему отцу в своё время сообщили о пророчестве: о том, что у него родится сын, призванный защищать и оберегать «Свободную волю» – вернувшуюся Морриган; и на сей раз, благодаря этому сыну, она выберет верный путь, встанет на сторону Добра. Правда, поначалу Ричард решил, что имеется в виду Уильям… но судьбу не обманешь. Так что вы двое – идеальная пара. – Она почти машинально вытянула вперёд ладони.

Маргарит взяла Веронику за руки, улыбнулась, потом бросила взгляд на Нэда и вновь посмотрела на Хранительницу:

Как и вы двое. Не люблю повторять чужие слова, но лучше и не скажешь: берегите друг друга.

Мелоун подошёл ближе к Веронике, положил руку ей на плечо и весело пообещал Маргарит:

Я за ней присмотрю.

Все рассмеялись.

Ждём ваше семейство на Рождество в Эйвбери. – Рокстон встал вплотную позади своей невесты.

А мы в свою очередь будем вас ждать на День летнего солнцестояния. Ведь надо будет посвятить вашу дочку.

Ну нет, больше никаких друидов! – в один голос воскликнули Джон и Маргарит. После этого первый озорно добавил:

И ещё неизвестно, что это будет дочка. Может, первым у нас родится сын.

Первым? – подняв брови, Кру с интересом посмотрела на будущего мужа. – То есть ты планируешь ещё детей?

Мне всегда хотелось пятерых, – не то пошутил, не то поиздевался, не то попробовал прощупать почву лорд.

Маргарит в шутку легонько стукнула охотника локтем под дых.

Ладно, – притворно проворчал Джон, – согласен на двух.

Все разом несколько замялись, размышляя, что бы еще такого важного сказать друг другу.

Дьявол, даже не верится… – тихо произнесла наследница, оглядывая всех присутствующих. – Мы столько раз пытались покинуть это плато, и столько раз терпели неудачу, что это уже вошло в привычку.

Друзья тихонечко усмехнулись.

А теперь… неужели, спустя почти пять лет, мы действительно вернемся домой?..

Уверяю вас, – вклинился Челленджер, откашлявшись – что-то горло першило, – я все посчитал и два раза пересчитал. Ошибок быть не должно. Нет, даже так – ошибок нет!

И спустя все эти славные пять лет он по-прежнему столь же самоуверенный и неунывающий энтузиаст, – добродушно усмехнулся профессор Саммерли в усы.

Ох, Артур, дружище, мне будет не хватать Вашей постоянной критики!

Ученые обменялись рукопожатиями и обнялись, похлопав друг друга по плечам.

Так что, – обратился охотник к младшему товарищу, – вы окончательно решили перебраться сюда, в Авалон? И не жалко дом-на-дереве? – Лорд полушутя поднял бровь.

Мелоун вздохнул, приобняв свою любимую.

Да. Мы подумали и решили, что так будет лучше. И безопасней для моих девчонок, – усмехнулся он.

Нэд, еще неизвестно, что будет именно девочка, – вполголоса напомнила Вероника, положив руку на живот.

Да брось, у вас это потомственное – уже сколько веков рождались Леди-Хранительницы?

Это еще ничего не значит, – стояла на своем девушка. – А родительский дом и вправду жаль… там я выросла… там я жила сколько себя помню. Там я приютила когда-то, на свою голову, пятерых путников, которые стали мне такими родными и… – Она запнулась, за улыбкой пряча слезы.

О-о, ты тоже стала нам родной, милая! – растроганно произнесла наследница, обнимая подругу. – Ты уже давно – моя младшая сестренка, Вероника, – шепнула брюнетка, разжимая объятья и возвращаясь назад, к Рокстону, который тут же положил ладонь ей на спину, в знак поддержки. – Проклятые гормоны! – Стойкая Маргарит Кру все-таки не выдержала и дала волю слезам, уже давно рвущимся наружу. – Уже третьи сутки глаза на мокром месте, – пожаловалась она. – И ведь это лишь начало!

Мелоун усмехнулся.

Счастливчику Рокстону можно только позавидовать. А уж если он ненароком ее разозлит… – шепнул он на ухо невесте и тут же подпрыгнул, почувствовав с тыла какое-то странное покалывание от щипка в области хм… в которой никому не хочется чувствовать щипки, а если и хочется, то он в этом мало кому признается. – Ай!

Я все слышала, Мелоун! – сурово возвестила Маргарит, удовлетворенно улыбнувшись – парень получил урок. – К тому же, Джон не будет меня злить, правда ведь, Джон?

Конечно, дорогая, – поспешил отозваться охотник, незаметно от невесты состроив многострадальную рожицу.

Нам пора, – выдохнул Челленджер. – Аппарат начинает перегреваться. Нужно включать.

Рокстон взглянул на товарища и кивнул. Челленджер нажал несколько кнопок на своём изобретении, оно энергично загудело и начало светиться.

Профессор подошёл и обнял расплакавшуюся Веронику. К ним подошёл Мелоун и обнял обоих. Затем присоединились Маргарит и Саммерли. Шестеро друзей стояли узким кругом, обнявшись. А остальные не вмешивались.

Марагрит, не выходя из круга, повернулась в сторону и протянула руку, приглашая «азиатку» присоединиться. В конце концов, кики тоже была частью Этой их семьи – семьи из дома-на-дереве. Черноглазая улыбнулась, подошла к друзьям и встала между Марагрит и Вероникой, обняв всех, до кого сумела дотянуться.

Наследница всхлипнула, дикарка тоже…

Рано или поздно всё заканчивается. И эти объятия тоже закончились.

Друзья медленно расступились. Челленджер, Кики, Марагрит и Рокстон встали напротив аппарата, где уже ждали родители наследницы и мать лорда.

Прощайте, – прозвучало сразу семь голосов.

Последнее, что видели Вероника, Мелоун и Саммерли – это машущих им рукой друзей. Последнее, что видели Марагрит, Челленджер, Кики, Рокстона, да и Чарльз с Элаизой и Кэтрин Элизабет – это прощальные взгляды Хранительницы, репортёра и седовласого профессора. Взгляды, полные преданности и любви. Прощальные взгляды.

Когда семеро исчезли, Вероника тяжело выдохнула и разрыдалась во всю силу.

У меня странное предчувствие… Я боюсь, что мы их больше не увидим, – сквозь слезы прошептала Хранительница, посильнее прижавшись к груди успокаивающего своим теплом Нэда.

Не говори глупостей, милая, – как можно более задорно возразил репортер, гладя девушку по спине. – Вот увидишь, и месяца не пройдет, как они вернутся! Да еще и с экспедицией, с кучей репортеров, фотоаппаратов и ученых!

Думаешь? – с надеждой сглотнула слезы блондинка, подняв глаза на парня.

Уверен!

Кудри безвозвратно распрямились ещё до того, как Финн вернулась домой, поэтому к свадьбе пришлось соорудить другую причёску – собрать волосы на затылке и выпустить несколько прядей «на свободу», создав таким образом изысканно-неряшливый пучок. Тушь и золотистые тени на глазах, медовая помада на губах. И платье персикового цвета – с длинным ровным подолом, струящимся шёлковыми складками; верх без лямок, корсаж расшит на манер кружева прозрачно-золотистым бисером. Конечно, имелись и туфли – под цвет платья, на высоких тонких каблуках.

Теперь, этим чудесным тропическим вечером, полным тепла, Финн сидела за столиком во дворе дома своих дяди и тёти. Дом был частный, двухэтажный, большой, как следствие – и двор не маленький. Посреди двора располагался внушительных размеров праздничный шатёр белоснежного цвета. Именно под покровом шатра творилось основное веселье – гости танцевали, угощались пуншем и деликатесными закусками, произносили тосты, желая молодым всяческих благ. Но там, где сейчас находилась Финн, тоже не было пусто – несколько столов были выставлены под открытым небом, специально для тех, кому по каким-либо причинам станет неуютно в шатре. Компанию арбалетчице (хм, интересно, как можно быть арбалетчицей без арбалета? С другой стороны, это как с велосипедом – однажды научившись, никогда не забудешь) составляли ещё две подружки невесты и сама невеста, которая теперь могла позволить себе расслабиться – церемония бракосочетания завершилась полчаса назад, и новоиспечённый муж в данный момент танцевал в шатре со своей сестрой.

Звуки музыки и лучи декоративного освещения проникали во двор, поэтому у "обитательниц" дворового столика создавалось впечатление, что они тоже в шатре. К тому же с их места было видно всё, что происходит на основной праздничной арене, ведь никто и не собирался закрывать шатёр наглухо, наоборот – он был открыт со всех сторон. Финн, например, прекрасно видела, хотя и почти не слышала, как Ливия отчитывает Дилана за то, что тот опять пришёл на праздник в лабораторном халате.

Финн сидела, подперев щёку рукой, и слушала стрекотню подруг, главным образом – стрекотню кузины. Бэт была замечательной девушкой, но чересчур активной, причём активность эта выражалась в желании срочно найти пару любому одинокому человеку, маячащему в радиусе тридцати метров. А поскольку у Линды и Мэри личная жизнь была налажена, единственной кандидаткой на поиски счастья в данный момент являлась…

…Финн, я серьёзно. Он отличный парень, я завтра же вас познакомлю!

Завтра ты уезжаешь в свадебное путешествие, – флегматично напомнила арбалетчица.

Не беда, – нисколько не растеряла пылу Бэт. Она энергично поправила диадему с фатой, норовившую сползти набок. – Полчаса ничего не решат, этого времени мне вполне хватит, чтобы вас свести.

Бэт! – Финн застонала и уткнулась лбом в крышку стола. – Ты можешь хотя бы один день не пытаться меня сосватать?

Конечно, могу! Как только ты найдёшь себе парня, я прекращу всё свои происки. Только ищи лучшего, потому что ты, сестрёнка, достойна самого хорошего.

Ну вот и как на неё злиться? Финн поневоле улыбнулась. Но, увидев, что от этой улыбки решительный настрой Бэт увеличился, застонала, зажмурилась и вернула голову на стол.

А кто этот парень? – вдруг спросила Мэри у главной виновницы праздника.

Где? – не сориентировалась Бэт.

Да вот же. Никогда его раньше не видела.

Бэт ответила не сразу. Видимо, выискивала объект в толпе шатра. А когда выискала, пробормотала:

Не знаю, кто это, но хорошо, что он появился только сейчас, а то я, увидев его, пожалуй, раздумала бы выходить замуж.

Да, парень просто отпадный, – заворожённо промолвила Линда, видимо, временно позабыв о своей второй половинке.

Финн стало любопытно – кто же произвёл такой фурор среди её подруг. Девушка оторвала лоб от стола и поглядела туда же, куда и остальные. Она практически сразу увидела объект девичьего внимания.

Высокий худощавый парень в облегающих тёмных джинсах и заправленной в них чёрной рубашке. Казалось бы, одежда не бог весть какая, но до чего же эффектно она на нём смотрелась! Впрочем, на этом стройном и складном теле, наверное, всё что угодно смотрится классно. А длинные волосы и зеленоватые глаза с поволокой добавляли незнакомцу шарма. То есть, незнакомцем этот незваный гость был для Бэт, Мэри и Линды, Финн-то его прекрасно знала.

Какое-то время Рауль, стоя среди гостей под куполом шатра, растерянно оглядывался по сторонам. Но брюнет быстро отыскал Финн. Улыбнулся и направился к ней. Подошёл к столику.

Привет, – немного глухо поздоровался парень.

Привет, – хором отозвались Бэт, Линда и Мэри.

Это заставило Рауля вспомнить об этикете. Он обратился к невесте:

Поздравляю. От всей души желаю Вам счастья.

Бэт аж зарделась от удовольствия.

Спасибо.

Брюнет вернул свой взор к Финн.

Как ты меня нашёл? – сдавленно пробормотала блондинка.

Ты сказала про свадьбу кузины. Если есть связи, можно узнать в агентстве по организации свадеб, где будет проходить торжество.

У тебя связи в свадебных агентствах? – "Да, отлично продолжила разговор, Финн. Ничего глупее придумать не могла?".

Нет, но много других знакомств. Кстати, это уже третья свадьба, на которой я побывал за вечер.

Бэт, с интересом наблюдающая за развитием диалога, решила вклиниться:

Так вы знакомы?

О, да. – Финн с трудом оторвала взгляд от Рауля, поглядела на кузину, но уже через секунду опять смотрела на брюнета. – Уже сто лет. – Кончики её губ скривились в полуулыбке. – И даже немножко больше.

Сто одиннадцать лет, десять месяцев, две недели и четыре дня, если быть совсем точным, – почти прошептал Рауль. Всё. Он больше не видел никого, кроме неё. – Я считал. Считал с самого первого дня знакомства.

"Парень, конечно, симпатичный, – подумалось невесте, – но какой-то странноватый. Хотя, Финн это не волнует, судя по тому, как она на него смотрит".

Потанцуем? – Рауль протянул Финн руку.

Девушка мгновенье колебалась (чему очень удивились Линда и Мэри – они бы не стали медлить ни секунды). Потом улыбка Финн сделалась явственнее, смелее. Блондинка кивнула и подала свою руку.

И снова это ощущение, почти забытое, но теперь такое яркое – когда ты готова пойти куда угодно за тем, кто сейчас держит тебя за руку.

Правда, путь "куда угодно" прервался на третьем шаге – Финн споткнулась на своих каблуках, она точно бы навернулась, если б не Рауль. Вместо того чтоб упасть, арбалетчица оказалась в объятьях брюнета. Её взгляд буквально ворвался в глубину его зелёно-карих глаз…

Чёртовы туфли, – пробормотала Финн. Ей нужно было сказать хоть что-то, чтобы окончательно не впасть в транс. – Ненавижу каблуки.

Рауль был примерно в том же состоянии, что и арбалетчица. Он кое-как проговорил:

Так сними их.

Что?..

Сними эти туфли. Если тебе в них плохо, зачем они вообще нужны?

А ты прав, – рассмеялась блондинка и скинула опостылевшую обувь. Просто сбросила, не заботясь о том, что туфельки теперь валяются посреди двора. И пускай себе валяются.

Финн сразу стала сантиметров на десять ниже, но поскольку Рауль и пятью секундами раньше был существенно выше арбалетчицы, "снижение" особой роли не сыграло. Финн рассмеялась. Рауль опять улыбнулся своей неповторимой улыбкой. И молодые люди прошли в шатёр, рука об руку, не замечая никого вокруг.

Смотри-ка, Финн пригласили на танец, – шепнула Ливия Дилану. Супруги и сами танцевали под медленную музыку, отдалённо напоминающую вальс. – Интересно, она знает этого молодого человека или они познакомились только что?