Текст книги "Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

Или их унёс… – Вероника застопорилась. Она хотела сказать "Шторм", но ведь сейчас был не шторм, а критический момент цикла плато. Ох, как же это всё сложно. – …свет… цикл… В общем, ты поняла. – Хранительница тряхнула головой. – Ладно, надо с этим покончить.

Сияние уже обглодало гостиную по краям и пробиралось всё ближе к центру.

Кру и Лэйтон опять взялись за руки.

Ты знаешь, что нужно делать? – с надеждой спросила брюнетка.

В общих чертах.

Повезло. Я даже общих черт не знаю. Буду надеяться только на инстинкт и, может, на воспоминания из прошлой жизни.

Ты хочешь унять Шторм? Он ведь уже закончился.

Да, но я, возможно, смогу «подтянуть» его к циклу и прикончить. В конце концов, когда ещё у меня будет столько сил? Ко мне вернулась мощь Морриган, и я беременна. …Должно же быть что-то, что подскажет мне, как действовать…

Сейчас узнаем, – выдохнула побледневшая Хранительница.

В следующий миг свет накрыл подруг, будто проглотил их.

В сплошном сиянии, беспощадно режущем глаза, невозможно было разглядеть хоть что-нибудь.

Вероника высвободила одну руку и приложила её к вспыхнувшему медальону Триона. Маргарит только зажмурилась сильнее.

Они пытались что-то сказать друг другу, но вокруг стоял такой невообразимый грохот…

Было очень светло, очень жарко, очень тяжело и очень больно – ощущение, будто тебя вот-вот раздавит. А потом стало просто темно… Очень-очень темно.

Финн резко открыла глаза. Только что её изнутри обжигала невыносимая боль, и вдруг всё прекратилось. Девушка машинально схватилась за бок – и не почувствовала ничего настораживающего, он был цел-невредим.

Из окна в комнату смело проникал яркий солнечный свет. Из окна?.. В комнату?..

Девушка непонимающе оглядывалась по сторонам, усевшись на кровати. На кровати?..

С тумбочки на Финн глядел ее любимый львёнок Эдвард. С тумбочки?.. Эдвард?..

Комната была уставлена фотографиями, в основном пестрящими весёлыми лицами. На некоторых снимках Финн была одна, на некоторых в обнимку с какими-то людьми.

Блондинка ощутила некоторый дискомфорт. Оглядела себя и удивилась пуще прежнего. На ней был надет не привычный чёрный боевой костюмчик, а, как это ни странно, расписанная жёлтыми цветами ночная рубашка до колена. Да что же это такое, а?!

Девушка протянула руку и сняла Эдварда с тумбочки. Львёнок выглядел очень даже ухоженным, и для своего возраста смотрелся просто прекрасно. Игрушку явно периодически чистили или даже стирали. А порванное ухо было аккуратно и добротно зашито. "Мама зашила", – пронеслось в голове Финн. И взгляд сам собой впился в одну из фотографий, тоже на тумбочке. На этом фото Финн стояла между мужчиной и женщиной среднего возраста, обнимая обоих и улыбаясь от уха до уха. Мужчина и женщина были светловолосыми, только вот первый больше подходил под определение "русоволосый", а вторая могла называться блондинкой и никак иначе. "У меня мамины волосы…". Финн взяла рамку и осторожно провела пальцами по лицам родителей. Потом пригляделась к собственному образу. Да ей здесь лет двадцать, не меньше! А её родители умерли, когда ей не было и пяти. "Да ничего подобного! – возмутился внутренний голос, и перед глазами замелькали картинки. Семейные пикники, школьные спектакли, весёлые Дни Рождения. – Они живы и здоровы, оба!".

Финн, детка, – позвал откуда-то женский голос, – просыпайся, соня! Завтрак скоро остынет!

Девушка окончательно потеряла дар речи. Этот голос… Такой тёплый, такой знакомый.

Дар речи быстро вернулся.

Мама?! – не веря собственным ушам, арбалетчица спрыгнула с кровати и помчалась вон из комнаты, едва не снеся дверь с петель.

Коридор с зелёными обоями был минован за полторы секунды. Задним числом Финн не то отметила, не то вспомнила, что живёт вместе с родителями, в уютной четырёхкомнатной квартире, на пятом этаже.

Из кухни тянулся запах свежего хлеба и кофе. Девушка застыла и несколько секунд постояла в нерешительности. Затем набралась смелости и шагнула вперёд, навстречу светлому будущему.

Светлое будущее встретило её усилившимся ароматом кофе и выпечки, а ещё радостной маминой улыбкой. Сама мама, в светло-розовом домашнем халате, стояла у плиты и что-то варила. Кажется, овсяную кашу. "Ладно, я это переживу", – мысленно усмехнулась Финн.

Доброе утро! – Женщина приветственно помахала дочке ложкой.

И тут Финн накрыло лавиной чувств, воспоминаний, знаний. Её мама!.. Её маму зовут Ливия, она консультант в одной из исследовательских организаций Новой Амазонии, помогает разобраться в специфике нравов, обычаев и истории коренного населения плато. Ведь Ливия сама из местных. Она была Амазонкой, пока однажды не познакомилась с Диланом, будущим отцом Финн… Мама просто замечательная! Не похожая на остальных мам, которые озабочены либо работой, либо домашним хозяйством, и вечно пытаются учить дочек жизни. Нет-нет, Ливия – та ещё оптимистка и хохотушка, в ней живёт настоящая авантюристка и любительница приключений!

Мама! – Финн прижалась к Ливии со спины, едва не задушив родительницу в объятьях.

Ой! – пискнула Ливия и засмеялась. – Ещё раз с добрым утром, родная! – Повернулась к дочке и чмокнула её в щёку.

А вот и мои красавицы! – радостно констатировал Дилан, заходя на кухню.

Коротко стриженый мужчина в деловом костюме подошёл к жене с дочкой и обнял обеих.

Папа! – Финн буквально повисла на шее у отца.

Дилан тоже рассмеялся, заключив дочку в объятья. Потом глянул на Ливию.

Что это с ней сегодня?

Мать семейства пожала плечами.

Просто у меня отличное настроение, – кое-как объяснилась Финн, держа за руки обоих родителей.

Вот и славно, – похвалила Ливия. – Именно с таким настроением и нужно идти на свадьбу!

Финн едва не упала. Свадьба? Какая ещё свадьба? Чья свадьба? Неужели её собственная?!

Но новая память быстро пришла на помощь, подсказав, что замуж сегодня выходит вовсе и не Финн, а её кузина Бэт, дочка старшей папиной сестры, тёти Эшли. Кстати, папа и тётя Эшли работают вместе, в крупной лаборатории, оба биологи. Так много информации разом…

Ах да, свадьба, – с облегчением усмехнулась Финн и попыталась почесать затылок. Не получилось – оказалось, что голова девушки была сплошь усеяна бигуди. – Свадьба моей двоюродной сестры Бэт.

И нам на эту свадьбу лучше не опаздывать, – наставительно изрекла Ливия. Она обращалась главным образом к мужу.

Тот сразу понял, что это камень в его огород, и поспешил заверить супругу:

Дорогая, я пробуду на работе не больше двух часов, обещаю! А потом сразу на свадьбу. Я взял выходной на сегодня, но оказалось…

… что именно сегодня там без тебя никак не обойдутся, – закончила за мужа Ливия. Потом улыбнулась. – Только не забудь переодеться после работы, не вздумай заявиться на праздник в лабораторном халате, как в прошлый раз, на Дне Рождения Финн.

Обязательно переоденусь! – торжественно заверил Дилан, садясь за стол. – Финн, а ты почему не ешь? Налетай!

Девушка подошла к столу, отпила кофе из своей чашки, взяла булочку и, жуя, проговорила:

Я хочу прогуляться по городу. Думаю, время ещё есть.

Ты собралась разгуливать в бигуди? – хихикнула Ливия, отключила конфорку на плите и присела рядом с мужем.

Н-нет, бигуди я, пожалуй, сниму, – улыбнулась Финн.

Кудри быстро разовьются, – предупредила мама, не делая из сего факта никакой трагедии.

Финн махнула рукой.

Да и бог с ними. Я очень хочу на улицу.

И она ушла в комнату переодеваться. А вышла оттуда через полчаса, чувствуя всю непривычность своей одежды. На Финн были ярко-синие джинсы, белая майка со стразами, лёгкая джинсовая куртка поверх. Причём этот ансамбль имел такой утончённый вид, что надеть вместе с ним кроссовки было бы кощунством. И Финн пришлось надеть черные полутуфли-полуботинки на весьма внушительных каблуках. Волосы, освобождённые от бигуди, теперь ниспадали красивыми кудряшками, немного не доставая до плеч. Вдобавок, Финн практически на автопилоте подкрасила ресницы. Так что теперь девушка выглядела просто замечательно.

Красавица моя! – ахнула Ливия. Дилан уже давно ушёл на работу.

Ну, я пошла! – выдохнула Финн. Было страшновато выходить в новый мир, хотя девушка и осознавала, что никаких чудовищных опасностей он её не готовит.

Подожди! – Ливия нагнала дочку в прихожей, у самой двери. – Я хотела поговорить с тобой насчёт Бурка.

Бурка? – Финн впервые нахмурилась. – А он здесь причём?

Ты ведь страдаешь из-за него?

Да? – искренне изумилась Финн. "Нет, в этом мире я, может, и хорошая девочка, но не такая ведь дура, чтоб до сих пор любить этого гада и лить по нему слёзы! Или такая?..". Чтобы не обескураживать мать, девушка придала лицу более-менее уверенное выражение. – Да.

И тут же поняла, что не лжёт. Да, ей плохо из-за Бурка. Но не потому, что она влюблена в него. Этот идиотизм давно прошёл. Просто Бурк ведёт себя как и положено истинной сволочи. Чуть ли не на каждом углу хвастается, что был у Финн первым мужчиной, постоянно подтрунивает над ней, делает пошлые намёки. В общем, заклевал Финн. А она терпит, боится, как бы до родителей не дошла эта грязь… А родители думают, что дочурка мучается из-за несчастной любви.

Не волнуйся, мамочка, я в полном порядке, и никакой Бурк мне настроения не испортит, – бодро проговорила Финн, мысленно прибавив: "Пусть только попробует. Ох, попадись он мне!..". – Я скоро вернусь. – Помахав на прощание, арбалетчица скрылась за дверью.

«Я точно жива. У мёртвых просто не может так зверски болеть голова». Такой была первая более-менее ясная мысль Маргарит. Следом за этой мыслью пришла другая – о том, что неплохо было бы открыть глаза. Не без труда, брюнетка выполнила своё намеренье.

Первым делом в поле зрения попал потолок дома-на-дереве. Деревянный, со щелями, сквозь которые были видны пальмовые листья. В следующий миг на фоне потолка нарисовалось лицо Рокстона, который взволнованно и испуганно смотрел на Маргарит. И Маргарит сообразила, что он сидит на полу, осторожно приподнимая её и держа в своих тёплых объятьях.

Несложно было догадаться, о чём лорд спросит в первую очередь.

Всё хорошо, – слабо улыбнулась наследница. Затем плавно «передвинула» ладонь на живот. – У нас обоих.

Рокстон положил свою ладонь поверх ладони брюнетки, а затем не выдержал и крепко-крепко обнял женщину. Ему хотелось кричать от счастья, от облегчения.

Кру положила вторую руку на затылок охотника, притянула мужчину к себе, расцеловала в щёку. Поцелуи были лёгкими, почти беглыми, но такими искренними и горячими!

Джон!.. Родной мой, хороший мой! – Ну вот, её прорвало. – Ты жив, жив!..

Всё хорошо, – прошептал лорд, целуя наследницу. – А будет ещё лучше. Я так тебя люблю!

Я тебя люблю не меньше. – Маргарит прижалась к шатену, зажмурилась и счастливо улыбнулась. Не золото, не бриллианты, не старинные ценности. Объятья Рокстона. Это всё, что сейчас ей нужно было для счастья.

В двух шагах от этой пары другая пара не менее бурно и трогательно миловалась. Нэд обнимал Веронику, а она, прильнув к любимому, не то смеялась, не то плакала от радости. Мелоун что-то нежно шептал ей на ухо, гладя по волосам, по спине. Лэйтон слушала, и плач её всё больше напоминал улыбку…

Краем глаза лорд приметил кольцо Маргарит, которое почему-то лежало на полу рядом с ней. Возможно, наследница стащила его с пальца, когда оно раскалилось. Или оно само упало, отдав всю силу законной владелице. Теперь уже лишенное всякой магии, оно, тем не менее, не лишилось своего первоначального предназначения – быть великолепным украшением для пальца и сверкать.

Рокстон вдруг наклонился чуть вперед к наследнице, при этом не выпуская ее из объятий, и подобрал колечко. Посмотрел на даму своего сердца. Улыбнулся. И, осторожно отстранившись и поднявшись на ноги, вдруг присел на одно колено – прямо перед обомлевшей брюнеткой, которая и подняться-то толком не успела, так и осталась полусидеть-полулежать напротив Рокстона, упёршись локтями в пол.

Лорд сделал вдох. Собрался с мыслями. Нет, попытался собрать мысли в кучку – так вернее, мысли-то разбегались. Кашлянул. И, наконец, произнес:

Маргарит… я… мы уже давно… кхм, ты для меня… ну, в общем, я хочу сказать…

Серьезно, Джон, – не выдержала наследница, – я по-прежнему поражаюсь, как ты умудрялся завоевывать сердца миллионов дам с таким «ораторским» талантом?

Она улыбалась счастливейшей и лучезарнейшей из всех улыбок. Он тоже просиял и даже слегка «порумянел», предприняв очередную попытку, в результате чего вышло только два более-менее отчетливых слова: «люблю» и «женой». Кру сжалилась над счастливым влюбленным и, уж неизвестно, почему – то ли из-за трогательности момента, то ли из-за чертовых гормонов, прослезилась и протянула к нему руки, опять же по неведомой причине дрожащие как осиновые листочки на ветру. Лорд пылко схватил ее ладони в свои и с удовольствием подчинился, когда она притянула его к себе и обняла, крепко-крепко, поцеловав в щеку.

Да. Да-да, я согласна! – и не пытаясь сдерживать поток слез, шептала она обалдевшему от такого нереального масштаба счастья охотнику.

Между прочим, в гостиной был кое-кто ещё. Целая толпа: и Амазонки, и Тамэ, и воины Аватары, и люди Гидеона, и сам Гидеон, и Мэдэрик, и Марс, и Элаиза с Чарльзом, и Кэтрин Элизабет, и Челленджер с Кики.

…Профессор обнял жену, а она откинула голову на его плечо. «Азиатка» была немного измученной, но в общем и целом невредимой.

В доме пока царило деликатное молчание… Которому очень скоро предстояло перевоплотиться во всеобщее ликование – ведь беда миновала, плато спасено, все друзья живы, и, вдобавок, временной шторм укрощён!

Теперь, без Джейкоба и Саламайн, остальные враги проблемы уже не представляли.

…Амазонки с подлинным удовольствием гоняли остатки Тарэнов по джунглям, под конец прихватив практически всех уцелевших мужчин к себе во временное рабство – пусть годик поработают на благо общества (то есть Амазонок), глядишь, поумнеют. Или хотя бы деревню Амазонок хорошенько благоустроят; может, даже удастся провести водопровод…

…Хикари бежали восвояси в гордом одиночестве, правда, всё время оглядываясь. А окрестные жители явно перестали бояться этих воинов грозной азиатской наружности. Кажется, скоро Хикари лишатся дани от многих деревень…

…Люди с красными полосами на лице тоже не могли похвастаться триумфальным возвращением домой. Они прекрасно понимали, что долго ещё не смогут ни на кого нападать, теперь главное – защититься самим.

…Каннибалы просто удрали куда подальше, забились в пещеры, и некоторые людоеды от пережитого шока даже стали задумываться о вегетарианстве. Не факт, конечно, что задумки станут реальностью, но бывают случаи, когда можно хвалить хотя бы за намерение.

…Вероника, вместе с друзьями, пришла к Занга. Индейцы уже были полностью здоровы. Джакоба постоянно извинялся и несколько раз норовил даже опуститься на колени перед Хранительницей, но его останавливали. Дикарка правда понимала, что у деревни и её предводителя не было выбора. Вероника и Ассай обнялись, на этом прошлое… недоразумение можно было считать исчерпанным.

…Что касается мсье Локка, то бишь Омака, участь его была эффектной и совершенно неожиданной, в первую очередь для самого Франсуа. Он без проблем ушёл от преследования и, от природы будучи оптимистом, принялся строить дальнейшие планы на будущее, стоя на красивой лужайке, по которой живописно протекал ручей. И тут просвистела стрела… Просвистела и вонзилась божку прямо между лопаток. А, как вы помните, Локк был бессмертным не в полном смысле этого слова – насильственная смерть могла оборвать его жизнь. И оборвала. Он очень красиво упал в ручей, лицом вниз. Шляпа слетела с головы мужчины и уплыла по течению.

За уплывающим головным убором равнодушно следил Трибун, по-прежнему сжимая в руке (ну, или лапе) лук. На секунду ящер задумался – не прихватить ли шляпу в качестве трофея, но потом решил, что она будет просто ненужным хламом. Не станет же Трибун её носить. Она не сочетается с цветом его глаз.

Ящер перевёз взгляд на бездыханное тело божка.

Что ж, одной проблемой меньше, – довольно улыбнулся хищник. – Жизнь налаживается.

Чарльз терпеть не мог безделья, но в данный момент делать было абсолютно нечего. Поэтому брюнет стоял посреди безлюдной гостиной (все остальные обитатели дома разошлись по своим комнатам) и легонько барабанил пальцами по крышке стола.

Тихо, практически бесшумно, сзади подошла Маргарит и встала, поравнявшись с отцом. Какое-то время оба просто молчали. Чарльз продолжал отбивать незатейливую мелодию. Потом перестал.

Красиво, – промолвила брюнетка.

Брюнет только кивнул.

Немного подождав, Кру сказала:

За всё время нашего знакомства мы ни разу даже не поговорили по-настоящему… хоть о чём-нибудь.

Верно, – флегматично согласился Чарльз.

Наследница украдкой вздохнула. И продолжила:

Я не навязываюсь. Просто хочу понять: ты что, обижен на меня?

Конечно, нет, – сразу же отозвался Чарльз. И пристально-пристально поглядел на Маргарит. – Наверное, ты хорошая девочка. – «Ха», – только и успела подумать на этот счёт Маргарит. – Но Мередит была мне не чужой. Я играл с ней, ночи напролёт не спал, когда она болела, читал ей сказки, учил ездить на лошади. Я не могу так сразу… перестроиться. Я не могу выбросить её из своего сердца и заменить тобой.

Лучше всего было бы, если б Маргарит понимающе кивнула и сказала: «Да, это ясно. Но я ведь не требую, чтоб вы с Элаизой забыли о Мередит. И я не собираюсь выселять Мередит из твоего сердца. Но, может быть, там найдётся место для нас обеих?». Но… В конце-то концов, почему она должна проявлять всепонимание? Она – тоже пострадавшая сторона, причём пострадавшая ничуть не меньше, чем родители!

А я разве прошу её забыть? – насупилась наследница. – Нет. Я прошу пойти и плюнуть на её могилу? – Это было явно лишнее, но брюнетку понесло. – Тоже нет. Я вообще ничего не прошу. А, выходит, что я должна чувствовать себя виноватой. Ну да. Простите. Простите, за то, что меня забрали в детстве, простите, что я была сиротой всю жизнь. Ужасно неудобно получилось. Тысяча извинений. – Изумрудные глаза постепенно наполнились слезами. Слезами какой-то бессильной обиды, которую, вроде и адресовать некому, так что она полагается тому, кто находится под рукой, то есть Чарльзу. – Отдельные извинения за грязную постель и вечно холодную комнату со сквозняком. За прокисшую кашу на завтрак и чёрствый хлеб на обед. Ну и за периодическое отсутствие ужина. За то, что приходилось грызться с другими, чтобы меня саму не сгрызли. Ты вряд ли представляешь, какими жестокими могут быть брошенные дети. О, и ещё хотелось бы извиниться за злобных нянек и воспитателей, которые всю свою обиду на жизнь вымещали на беззащитных детях, в том числе и на мне.

Чарльз слушал, и просто не знал, что сказать. Выражение его лица из растерянно-скорбного преобразовалось в виноватое, но Маргарит было уже всё равно. Выдохнув из себя последние слова, будто дракон пламя, она развернулась и быстро ушла из комнаты.

Мужчина протянул руку, собрался окрикнуть дочь и, может, даже последовать за ней, но в последний момент не решился…

На улице было немного шумно, но в целом мило и даже уютно. Аккуратные невысокие дома стояли ровными рядами, между которыми были разбиты клумбы и цветники, кое-где росли деревья, в том числе и пальмы. Да, это была не та многоэтажная и густо застроенная Новая Амазония, из которой арбалетчица сбежала в двадцатый век.

Финн вышла из подъезда. Её каблуки кокетливо зацокали по асфальту. Правда, уже на втором шаге девушка споткнулась и едва не навернулась, но это мелочи.

Она не имела ни малейшего понятия, куда лучше идти. Поразмыслив, просто пошла прямо, вдоль по улице.

Надо же, как всё чисто и ухоженно, просто глаза радуются! Никакой разрухи. Люди спокойно спешат по своим делам, дети играют во дворах, никто не боится, что сейчас посыплются бомбы или нагрянут работорговцы.

Играли во дворах не только дети. Компания молодых людей в майках и шортах гоняла мяч по баскетбольной площадке, а три девицы в мини-юбках смотрели на это со скамейки неподалёку и хихикали. Увидев проходящую мимо Финн, один из парней усмехнулся, отбросил мяч и направился к ней. Блондин в синем, вспотевший и разгорячённый игрой. Это был Бурк.

Финн, малышка! – Он быстро приблизился.

Его приятели и приятельницы позабыли об игре, предчувствуя потеху, и стали с любопытством пялиться.

Не называй меня малышкой, – прошипела Финн.

Почему? – ухмыльнулся Бурк. – Тебе это всегда нравилось. – Он провёл пальцем по её щеке.

Враньё, – фыркнула Финн, с отвращением отстранившись. – Уйди с дороги, я спешу.

Помнится, раньше ты бегала не от меня, а за мной, – протянул Бурк, сделав вид, что собирается обнять блондинку.

Не льсти себе! – Финн отшагнула назад. – Отстань от меня. Тебе же будет лучше.

И эта твоя благодарность тому, кто сделал тебя женщиной? – гадко улыбнулся парень, произнеся свои слова отнюдь не тихо.

Предполагалось, что это страшно смутит Финн. Дружки Бурка уже захихикали. Но девушка лишь равнодушно хмыкнула:

По-моему, ты уже давно сам себе по этому поводу вынес благодарность. Тебе осталось лишь повесить на грудь медаль с надписью: «Я был у Финн первым!». Повесь, мне плевать. Только не мозоль больше глаза. – И она возобновила прежний путь. Правда, ненадолго.

Куда это ты собралась? – рявкнул Бурк, раздосадованный тем, что не удалось поиздеваться. – Я не разрешал тебе уходить! – Он схватил девушку за руку и с силой дёрнул к себе.

Финн резко обернулась и одновременно засветила Бурку кулаком в глаз. Парень отшатнулся, отпустив руку арбалетчицы. Девушка могла бы уйти, но решила покончить с проблемой раз и навсегда. Блондинка сложила руки и не тронулась с места.

Бурк прямо озверел.

Ты совсем одурела, малявка?! – Он замахнулся и нанёс удар, пытаясь стукнуть Финн по лицу.

Ага, разбежался. Финн, с самым спокойным выражением лица, мигом блокировала удар и ещё раз огрела парня кулаком, теперь сделав основной упор на челюсть.

Компания на спортивной площадке дружно онемела.

Бурк рассвирепел окончательно и снова кинулся на "малявку". И снова получил по своей белобрысой физиономии, только уже не кулаком, а ногой. Получил и свалился, с разбитым носом.

Финн усмехнулась и изящно присела рядышком, уперев коленку в горло Бурка.

А теперь слушай и запоминай, повторять не буду. – Арбалетчица благодушно улыбнулась, предотвратив попытку парня освободиться. – Увидишь меня снова – перейдёшь на другую стону улицы. – Она посмотрела на остальных. – Это всех касается! – Убедившись, что остальные кое-как кивнули, арбалетчица снова переключила внимание на распластавшегося на асфальте Бурка. – Попадёшься мне на глаза ещё раз, станешь инвалидом. Открою тебе секрет, Бурк, – она склонилась над ним, понизив голос до шёпота. – Мне уже доводилось убивать подонков вроде тебя. – И снова улыбнулась. Так улыбнулась, что Бурку очень захотелось провалиться сквозь асфальт. Девушка поднялась, демонстративно отряхнула колени и громко бросила напоследок: – Кстати, ты, мой дорогой, только на первый раз и сгодишься, когда сравнивать не с кем; я бы на твоём месте особенно этим не гордилась.

Приятели Бурка смолчали, а вот зеваки, уже сбившиеся в кучку, посмеялись.

Финн вскинула подбородок и ушла. И даже тот факт, что она опять едва не свалилась с каблуков, не испортил блистательности финала. Бурк ещё долго смотрел ей вслед, не решаясь подняться и даже утереть кровь, струящуюся из носа. Теперь, если парень увидит Финн, то не перейдет на другую сторону, нет. Сразу убежит в другой квартал.

Элаиза и Чарльз не хотели даже слышать о Совете Авалона, не то что повидаться. Кэтрин Элизабет тоже предпочла отказаться от встречи. Так что сейчас в большой белом зале пред очами Совета стояли только Маргарит с Рокстоном, Вероника с Мелоуном, Челленджер с Кики, да Саммерли с трубкой.

Мы должны поблагодарить вас, – степенно произнес Кай. – Всех вас, но тебя, Маргарит, особенно. Ты избавила нас от Шторма!

Не успела наследница улыбнуться, как Риан будто бы невзначай кашлянул:

Хотя сама же его и наслала.

Никогда не доверяйте этому парню важных переговоров, – небрежно усмехнулась наследница, стрельнув взглядом в "римлянина".

Риан кашлянул снова, куда менее насмешливо и более человечно.

Вири решила вернуть разговор в нужное русло – русло благодарственной речи.

Вероника, ты тоже отлично справилась со своей задачей. Мы тобой гордимся.

Хранительница на мгновение чуть прикрыла глаза и едва заметно кивнула.

И спасибо всем вам за помощь, – Шарэ обвела взглядом друзей дикарки и наследницы. А племена плато, которые были вашими союзниками, и их вождей мы поблагодарим отдельно.

Кстати о благодарности. – Маргарит лукаво взглянула на Совет. – Вы обещали отправить нас домой.

Разумеется, – энергично кивнул Торнак.

Через пять месяцев, – добавил Лоо.

Через пять месяцев?! – хором выдохнули наследница, лорд и профессор.

Почему так долго? – продолжил Челленджер.

На плато бушевали мощнейшие силы, – начал терпеливо объяснять Лоо, немного подавшись назад и продолжая держать руки на подлокотниках своего "трона". – Такого никогда ещё не было. Нужно время, чтобы остаточные смущения затихли. Иначе результат перемещения – хоть с помощью магии Авалона, хоть с помощью порталов, хоть с помощью амулетов наподобие Уробороса будет совершенно непредсказуем и почти наверняка опасен для жизни.

А нельзя без магии? – спросила Кики, наглядевшись на расстроенного мужа.

Боюсь, что нет, – мягко произнесла Шарэ. – Во всяком случае, мы можем помочь только магией. Никто не запрещает вам искать другие способы, но…

…Мы их уже искали четыре года и без толку, – вздохнула Кру.

Вири вновь решила переменить тему.

Вероника. – "Индианка" проникновенно и слегка строго поглядела на Хранительницу. – Разумеется, ты можешь отправиться со своим избранником. Но ты должна вернуться, сама понимаешь. Мы можем дать тебе только два месяца, не больше.

Хранительница порядком растерялась. Что сказать? "Спасибо, Совет"? "Извини, Нэд"? Она даже не была уверена, что хочет покидать плато. Но была уверена, что пойдёт за Нэдом куда угодно.

Мелоун её опередил.

В этом нет необходимости, – спокойно сказал репортёр. В ответ на удивлённые взгляды друзей и любимой журналист мягко улыбнулся, смотря на Лэйтон: – Давно уже было ясно, что ты должна жить на плато, а значит, и я тоже. К тому же, не думаю, что для ребёнка будет полезной такая резкая и неоднократная смена климата.

Вероника могла бы многое сказать. Но сказала лишь одно. Точнее, спросила:

Ты уверен? – Голос её был приглушённым.

Уверен, – не колеблясь, произнёс Мелоун.

Постепенно с Вероники сошло оцепенение.

Нэд, а как же твоя работа, твоя профессия?

Репортёр невозмутимо пожал плечами.

Писать рассказы можно везде.

К тому же, у нас есть, так сказать, вакантное место, – напомнил о себе Совет в лице Торнака.

В смысле? – непонимающе поднял брови Нэд.

Наш летописец недавно отошел в лучший мир. Эдвард Мелоун, не согласитесь ли Вы занять это важное место и написать пару страниц в истории Авалона?

Скорее уж, пару десятков страниц, – усмехнулась Вири.

Или сотен, – почти хихикнула Мавия.

Ого, – присвистнул репортёр. – Да, чёрт возьми, я согласен!

Серьёзно? – всё ещё не верила своему счастью Вероника. – А как же твоя лондонская редакция?

Это ничто в сравнении с таким предложением, милая! А главное, – он заглянул ей в глаза, встал напротив и сжал её ладони в своих, – нас теперь не смогут разлучить, и если тебе придётся перебраться в Авалон, то и меня поселят здесь же. Иначе ты даже не представляешь, что я им в этой летописи насочиняю. – Он ухмыльнулся.

Что-то наподобие истории с зеркалом-порталом и актёрской жизнью? – подшутила блондинка, напоминая о бредовой байке, которую когда-то рассказывал Нэд, выдавая за чистую монету.

Это было на самом деле! – шуточно надувшись, напомнил журналист. А потом расплылся в улыбке и обнял свою невесту, мать его будущего ребёнка…

Сколько же здесь было коридоров! А залов – ещё больше! В одном из них друзья сейчас и находились – за столом с угощением. Только их маленькая компания из семи человек, никого лишнего.

Маргарит, наевшись досыта, стала расхаживать по залу, осматривая стены, сплошь покрытые надписями на древних языках.

Я потратил много времени, изучая это, – поведал Саммерли, подходя к наследнице. Он оглядел ближайшую стену и удовлетворённо усмехнулся. – Это не то легенды, не то быль старины, не то пророчества. По-моему, всё вперемешку.

Очень похоже. – Маргарит внимательнее присмотрелась к одной из надписей и даже провела пальцем по ряду символов. – "…И будет старец, который сможет укрощать стихии, проходить сквозь пространство, сквозь время и сквозь миры. И поможет он наследнику трона своими чарами и волшебством".

Прямо легенда о Мерлине, – усмехнулся Челленджер.

А, по-моему, это о Вас, – рассмеялась наследница. – Разве что я бы поспорила со "старцем", Вы-то ещё хоть куда. В остальном всё сходится: Вы помогали и помогаете Веронике – наследнице трона Авалона; Вы используете силы природы, Вам доводилось бывать в параллельных мирах, путешествовать во времени и телепортироваться.

Может, это заставило бы всех глубоко задуматься, если б не последующие слова Челленджера, заставившие друзей забыть про легенды-предсказания:

Кстати о телепортации. – Все взоры устремились на учёного. – Помните моё изобретение?..

То, которое перенесло нас в Новую Амазонию? – Маргарит даже не пыталась скрыть сарказма.

Отлично помним, – усмехнулся Рокстон.

А мы наслышаны, – весело поддержала Вероника, сидящая на коленях у Мелоуна, обнимающего её за талию.

Кики промолчала.

Челленджер и не подумал обижаться. Но и отступать не собирался:

Так вот, я снова стал над ним работать. Начал пару месяцев назад, но не говорил вам заранее. Хотел быть уверен, что на этот раз всё точно получится.

И как? Теперь уверены? – по-прежнему не особо проникновенно осведомилась Маргарит.

Практически, да. Осталось ещё несколько нюансов. Я бы хотел переправить моё устройство сюда, в Авалон, и если Саммерли мне поможет с доработками… – Профессор вопросительно взглянул на коллегу.

С удовольствием, – отозвался Артур.

Спасибо, дружище. – Челленджер подошёл к старшему товарищу, и они пожали друг другу руки. Затем Джордж поглядел на остальных друзей. – Но я пойму, если вы не захотите рисковать. В конце концов, мы можем просто подождать пять месяцев.

Рокстон и Маргарит обменялись какими-то пришибленными взглядами.

Большой экран над входом в супермаркет сообщал всем прохожим о том, что сегодня – 5 августа 2034 года.

"Интересно, почему я попала именно в этот день? – раздумывала Финн, стоя на кромке тротуара спиной к дороге и вглядываясь в вырисованные электричеством цифры. – Или просто вспомнила всё в этот день? У-у-у, голова кругом. Короче, почему я очнулась именно сегодня? – Девушка склонила голову набок, машинально сделав полшажка назад. – Может, потому что сегодня мне столько же лет, месяцев и дней, как было тогда, когда я… погибла там, в двадцатом веке?".