Текст книги "Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 57 страниц)

План был простой, но удачный, – усмехнулась воительница.

Всё гениальное просто, – улыбнулся лорд.

Они помчались прочь из пещеры. На выходе столкнулись ещё с двумя Тарэнами, видимо, как раз прибыла вторая смена караула.

Рокстон даже не успел ничего предпринять. Селена была просто неподражаема. Столько ловкости, точности, силы и великолепной ярости, смешанной с обидой. Всего пара ударов, и двое Тарэнов уже спокойно лежат на земле, отдыхают.

Бежим в деревню, – попытался скомандовать Рокстон.

Нет, – мотнула головой Селена. – Нам надо в другое место.

Куда? – удивился охотник.

К каннибалам.

Что мы у них забыли?!

Селена быстро облизнула губы.

Одним Амазонкам с Тарэнами не справиться, во всяком случае, быстро. Чем дольше продлится противостояние, тем больше будет жертв. Думаю, каннибалы ещё не забыли нашу прежнюю договорённость и рады будут возобновить её, хотя бы на один день.

Глаза лорда расширились.

Ты собираешься привести каннибалов к деревне и скормить им Тарэнов?

Селена сузила глаза.

На войне все средства хороши. Каннибалов немало, аппетит у них хороший. К тому же, в процессе схватки Тарэны тоже поубивают некоторых из каннибалов, а Амазонкам и это на руку, потому что слишком уж много становится этих людоедов. Мы в выигрыше, куда ни посмотри.

Рокстон какое-то время смотрел на Селену. Да уж, ну и ум кроется в этой хорошенькой головке. Ум и холодный расчёт.

Вы ведь разорвали отношения с каннибалами, – напомнил Джон.

Да, и заключили союз с мужчинами, которые, судя по всему, унесли из деревни ноги, едва настали трудные времена. Ты же сам рассказал, что в деревне других мужчин сейчас нет.

Рокстон вздохнул.

Мы теряем время, – нервно напомнила Селена.

Джону не нравилась её идея. Но он не мог не признать, что в данных обстоятельствах это оптимальное решение.

Рокстон коротко кивнул, добавив:

Вперёд.

И они побежали.

Челленджер и Кики шли по знакомой профессору тропе, оба помалкивали. По сути, с того момента, как мужчины-азиаты попрощались с молодожёнами, эти самые молодожёны друг с другом не обмолвились ни словом.

«Ну Джордж Эдвард Челленджер, ну выкинул номер! – мысленно удивлялся самому себе профессор. – Вторично женился, это при живой-то первой жене! Хотя, формально мы с Джесс уже не женаты, но всё же… А ведь утром просто вышел добыть продукты! А теперь раз – и я женат! Да ещё на девушке вдвое моложе меня!.. Интересно, сколько ей точно лет? На вид не больше двадцати пяти. Может, двадцать семь».

Кики…

Брюнетка, шагающая рядом, быстро вскинула на него взгляд.

Да, Джордж Челленджер?

Прости за бестактность…

За что? – не смекнула Кики.

За нахальство, – перефразировал Джордж. – Но, раз уж мы теперь женаты, то я, наверное, могу спросить. Сколько тебе лет?

Три десятка и ещё половина, – после некоторых раздумий ответила брюнетка.

Челленджер решил, что он что-то не так понял.

Ты, наверное, что-то напутала…

Нет, цифры я знать хорошо. Иногда наши люди торговать с людьми, у которых такой же язык, как у тебя. И я тоже иногда торговать. И цифры я не путать. Мне три десятка лет и ещё половина десятка.

То есть тебе тридцать пять лет?

Да.

«Надо же, ни за что бы не подумал. Это уже не девушка, а взрослая женщина. Впрочем, азиатки зачастую выглядят моложе своих лет. И вообще это ничего не меняет».

А где ты жила раньше?

Моя деревня на гора. Все называют эту гору «Запретная». Запретная гора. Мы там одни живём, других деревень нет. Наша деревня высоко на гора.

А гора далеко отсюда?

Я сходить с гора вчера вечером, немного спать, узнать погоню и бежать полдня… точнее полночи и немного утра.

И вдруг Челленджер осознал: у неё ведь недавно умер муж. Может, даже вчера. Бедная. Как ей, должно быть, тяжело. Столько всего пережить.

Мне жаль, что у тебя так печально всё сложилось, – помявшись, проговорил Челленджер. Хотелось хоть как-то выразить сочувствие. Тем более, они теперь не чужие. – Ты, наверное, очень переживаешь из-за смерти своего настоящего мужа.

Кики тут же опечалилась.

Нет, – выдала вдруг она. – Я за него рада, ведь он теперь в хорошем мире. Только… я ужасно поступила, что не пошла с ним. Я испугалась. Страшно умирать.

Джордж опешил.

Послушай, Кики. Ты не должна себя корить за то, что не захотела проститься с жизнью. Поверь – это нормально. И правильно. Вот убивать себя в расцвете лет – это неправильно.

Но моя душа теперь проклята и я никогда не попаду в хороший мир, – похоже, девушку… то есть женщину это немало беспокоило.

Джордж задумался. Потом проговорил:

Знаешь, это не так. У нашего… эм… народа считается, что обязательно попадешь в рай, если будешь хорошо себя вести при жизни. Вот ты, например, кого-нибудь убивала?

Глаза Кики расширились от страха и ужаса:

Нет! Конечно, нет! Никогда не убивать.

Вот видишь, – улыбнулся Челленджер. – Значит, все у тебя будет хорошо. Ты же теперь моя жена, и значит, мои поверья распространяются и на тебя.

Правда?

Конечно, – заверил ученый.

Спасибо, что спас мою жизнь, Джордж Челленджер. – Она так и просияла, глядя на своего спасителя.

Ну что ты, не стоит благодарностей. Я и не мог поступить иначе.

Чёрные глаза женщины заблестели. А потом в них появилось что-то… ну очень похожее на смущение и одновременно понимание.

Для тебя это не по-настоящему, да? – спросила брюнетка. – Наша свадьба? Ты назвать меня своей женой, но не по-настоящему.

Челленджер не видел смысла лгать.

Да. Извини, но это так. Я приглашаю тебя в свой дом, точнее, дом моего друга – девушки по имени Вероника. Я думаю, она не будет возражать, если ты останешься на какое-то время, пока не найдёшь для себя действительно хорошее место. Я представлю тебя остальным своим друзьям, они все чудесные люди и обязательно тебе понравятся. Но жить как муж и жена мы не будем. В конце концов, мы же познакомились меньше часа назад! И тот свадебный ритуал для меня не имеет никакой силы.

Кики не обиделась. Ничуть.

Я всё понимать, – устало выдохнула она. – Я быть очень благодарна тебе. Ты очень хороший Человек, Джордж Челленджер.

В деревне забили тревогу. Опять. Это могло означать только одно.

Тарэны наступают! Тарэны наступают! – выкрикивали Амазонки, судорожно готовясь к предстоящей схватке. Хватали оружие, занимали позиции.

Снова началось, – цокнул языком Мелоун.

Репортёр, дикарка и наследница как раз проходили по улице.

Наверное, Тарэны опять начнут со стрел, – протараторила одна из Амазонок, пробегая рядом.

Ипполита уже спешила к защитной стене, чтобы быть в первых рядах обороны.

Нэд! – к репортёру подбежала запыхавшаяся Фиби.

Вероника и так-то была в неважном настроении, а теперь оно испортилось ещё больше. Хранительница с неприязнью прищурилась. Но Амазонка даже не обратила внимания.

Нэд, Тэа пропала!

Что? – У Мелоуна внутри всё перевернулось. – Она опять убежала? Опять не уследили?! – Надо же, он научился предъявлять родительские претензии.

Сам бы попробовал! – в сердцах воскликнула Фиби, едва не плача.

Так, успокойся. Мы найдём её. – Репортёр придержал Амазонку за руки.

Это был обычный дружеский успокаивающий жест, но Веронику он ничуть не порадовал. Впрочем, Хранительница понимала, что дело серьёзное, и жизнь невинного ребёнка гораздо важнее её, Вероникиной, обиды.

Мелоун посмотрел на Маргарит и Веронику.

Поможете нам?

Лэйтон кивнула. Кру, закатив глаза, сделала то же самое.

Разделимся, – выдохнул Нэд.

И все четверо разбежались в разные стороны.

Нэд и Фиби носились по улочкам деревни, как ополоумевшие. И если Амазонке к этому было не привыкать, то для репортёра процесс был в новинку. Мелоун даже думать боялся, что будет с Тэей, если её не найти до начала битвы. А битва, между прочим, уже фактически грянула.

И что, так теперь будет всегда? Что бы ни случилось, хоть драка возле дома, хоть землетрясение на другом конце света, Нэд, слыша о произошедшем, всегда будет думать: "А что было бы, если б моя дочка оказалась там? А вдруг она каким-то образом и впрямь оказалась там? А вдруг такое случится снова, и она окажется в эпицентре?"? И холодеть от одной только мысли о том, что с Тэей может случиться что-то плохое.

Именно Мелоун нашёл Тэю, хотя Фиби, Маргарит и Вероника, наскоро прочесав деревню, практически сошлись в одной точке и тоже приметили девочку. Малышка в обнимку с Эдвардом брела по самой крайней улице деревни, аккурат возле стены. Взрослые Амазонки кричали Тэе, чтоб она уходила, но ни у одной из них попросту не было времени отвести девочку в сторону. Битва началась.

Из-за стены хлынули горящие стрелы, притом в гораздо большем количестве, чем накануне. Амазонки укрылись кто как мог: одни прижались к стене, другие подняли щиты, третьи попрятались за какие-то ящики и бочки.

Тэа! – заорала Фиби, дёрнувшись к дочке.

Но Маргарит остановила.

Ты не успеешь, Фиби.

А вот Нэд успел. Добежал в последний момент, схватил девчушку, вместе с ней упал наземь, прикрыл своим телом. Дождь из стрел обрушился на улицу, в том числе и на отца с дочкой…

[Затемнение]

Нэд! – Теперь ужё Вероника собралась броситься под стрелы.

Да и Фиби проявляла такое же стремление. Маргарит еле удержала обеих.

Нэд!!! – вскричала Лэйтон.

Первые стрелы миновали Мелоуна, вонзившись в землю рядом. Все старания журналиста были направлены только на одно – спасти Тэю, даже если придётся пожертвовать собой. А следующие стрелы устремлялись прямиком в спину репортёра…

Маргарит в ужасе отпустила блондинок и закрыла рот руками. Нет, так недолжно быть!

И вдруг горящие наконечники стрел вспыхнули ярче, и пламя охватило каждую стрелу целиком. На землю просыпался лишь пепел. Словно пошёл снег, только серый.

На миг все Амазонки опешили. Тарэны за стеной, наверное, тоже. Мелоун первым пришёл в себя. Подхватил Тэю и метнулся в безопасное место, туда, где стояли Вероника, Фиби и Маргарит.

Фиби переняла девочку с рук отца, а в следующее мгновение Вероника крепко обняла Мелоуна, горячо прижавшись к нему. Слов не требовалось.

Маргарит стояла и изо всех сил старалась успокоиться. Со стрелами получилось хорошо, но это дело нужно прекращать. Что, если повторится то, что случилось после смерти Клары? Наследница сделала несколько глубоких вдохов. Кажется, всё унялось.

Остальным некогда было удивляться и разбираться. Сражение взыграло с новой силой.

Основные силы Амазонок уходили на то, чтоб не дать Тарэнам преодолеть стену. А Тарэны очень старались. Постоянно приставляли лестницы, лезли наверх. Большинство лестниц женщины успевали скинуть до того, как мужчины окончательно взбирались на стену. Но некоторым Тарэнам всё же удавалось взобраться. И их «радостно» встречали Амазонки. Стычки и драки происходили прямо на стене, и проигравший просто сбрасывался вниз. В большинстве случаев проигравшими оказывались Тарэны, но были и Амазонки…

Конечно, нападающие собирались поломать ворота и даже приготовили парочку отличных таранов, вот только обороняющиеся не давали возможности даже подойти к воротам. Ведь, держа грузный таран, трудно вовремя отскочить, спрятаться или закрыться от стрел. А стрелами Амазонки, стоящие на стене, своих врагов обсыпали более чем щедро. Враги стреляли в ответ. Некоторые девушки падали замертво, но на их место вставали другие.

Крики, бренчание оружия, грохот…

Ипполита была одной из тех, кто уже находился на стене. Женщина только успевала уклоняться от ударов врагов, отражать выпады, разить в ответ…

… Резкого переломного момента в битве не было. Просто набегающих Тарэнов стало меньше, натиск ослаб. Мужчины уже не рвались в бой, их словно отвлекло нечто другое. И Амазонки со стены быстро увидели, что именно.

Ипполита сначала глазам своим не поверила. А потом широко улыбнулась, при этом не забыв блокировать удар очередного нападавшего и отправить того вниз.

Всем за ворота! Добить Тарэнов! – громогласно скомандовала Амазонка. И первой выполнила собственный приказ, спустившись по одной из тарэновских лестниц.

Зрелище было, мягко говоря, не жизнерадостное. Трупы Тарэнов валялись по всей поляне перед деревенской стеной. Но самым страшным было даже не это. Наиболее жуткое впечатление производили раскрашенные в бело-чёрные цвета каннибалы, деловито расхаживающие по полю, добивающие тех торговцев, которые не успели или просто не смогли сбежать. Людоеды складывали на наскоро сделанные повозки трупы – и Тарэнов, и своих собственных соплеменников (не пропадать же добру). На поле не умерла ни одна Амазонка. А на тех женщин, чьи тела лежали возле стены, каннибалы даже не смотрели – знали, чем это будет чревато.

Десятки Амазонок, ещё не отошедших от пыла схватки, стояли и, глубоко дыша, смотрели на свою королеву. Многие её попросту обступили, кланялись, некоторые даже обнимали.

Ворота со скрипом открылись, из-за них высыпали ещё Амазонки, а также гости деревни, с Маргарит во главе. Брюнетка лихорадочно вглядывалась в силуэты тех, кто находился на небольшом поле. Не прошло и минуты, как её глаза встретились с глазами Рокстона.

… А Кру и не подозревала о том, что может так быстро бегать. Она перегнала даже Веронику, которая, вместе с Мелоуном, также поспешила к товарищу.

Увидев любимую, Джон улыбнулся так, что, кажется, даже солнце потускнело в сравнении с этой улыбкой. И рванул навстречу…

Охотник подхватил наследницу и закружил, а она засмеялась сквозь слёзы радости, обняв его за плечи.

Джон! – Женщина приникла своими губами к губам лорда, который и не думал опускать её на землю. – Джон!.. – Маргарит осторожно провела ладонью по разбитой щеке Рокстона. – Милый мой… Ты в порядке?

Никогда не чувствовал себя лучше, – не солгал шатен, коснувшись губами нежных пальцев Кру.

Мелоун и Вероника не решались пока нарушать это прилюдное уединение влюблённых, но улыбки репортёра и Хранительницы ясно свидетельствовали о том, что молодые люди счастливы оттого, что с другом всё хорошо.

К Селене тем временем подвели Кирэна, порядком израненного, но твёрдо стоящего на ногах. Он шёл сам, гордо подняв голову. Все женщины невольно смолкли. Амазонки попытались насильно усадить предводителя Тарэнов на колени перед королевой, но это оказалось непросто. Одна из женщин замахнулась шестом, чтоб как следует стукнуть Кирэна по коленям, но Селена резко взмахнула рукой в знак неразрешения. Та Амазонка замерла.

Королева смерила предводителя своим фирменным непокорно-дерзким взглядом. Но взгляд этот, хоть и был суров, почему-то не отливал обычным для Селены металлическим холодом.

Кирэн усмехнулся, растянув израненные пересохшие губы.

Я думал, будет наоборот, – ухмыльнулся рыжеватый мужчина.

Думал, что Амазонки будут повержены? – уточнила Селена.

Да, – без обиняков признал собеседник. – А теперь…– Он огляделся с содроганием, которого не сумел утаить да и не хотел скрывать. – Добрая половина моего племени мертва, большая часть тех, кто остался – женщины и дети из нашей деревни. Можешь радоваться, Селена. Мы окончательно повержены.

Ты сам начал это.

Знаю.

И ты проиграл.

Знаю.

И ты понимаешь, что я… мы не отпустим тебя.

Я этого и не хочу. – Кирэн выпрямился ещё сильнее. – Как я буду смотреть в глаза жёнам, оставшимся без мужей, детям, оставшимся без отцов, родителям, лишившимся сыновей?

Надо было думать об этом раньше. – Селена подняла голову ещё выше.

Согласен. – Кирэн и впрямь не искал себе оправдания. – Я должен был продумать всё лучше. И гибель моих людей на моей совести.

Гибель твоих людей – на твоей жадности! – отрезала королева.

Кирэн не стал спорить. Он лишь смотрел в её глаза, в эти огромные чёрные омуты…

Не отрывая ответного взгляда от Тарэна, Селена протянула руки в разные стороны. Амазонки знали, что означает этот жест. В одну руку королевы мигом вложили лук, в другую – колчан со стрелами.

Селена отошла на несколько шагов назад, достала стрелу, «вложила» в лук, натянула тетиву, прицеливаясь.

Лорд, наследница, Хранительница и журналист смотрели на это с немым ужасом, понимая, что не имеют права вмешиваться. А каннибалы просто поглядывали с любопытством и нетерпением – ждали, когда будет «готова» очередная порция еды.

Селена, возможно, не стоит, – попыталась Вероника. – Да, он похитил тебя, но…

Своё похищение я бы простила, – сквозь зубы процедила королева, продолжая целиться. – Но смерть сестёр не может остаться безнаказанной. – Селена сделала глубокий вдох и обратилась к Кирэну. – Ты бы меня не пощадил, если б я не соврала про ребёнка.

Так всё-таки соврала? – Он не был особенно удивлён. Но вздохнул. – Жаль.

Всем было понятно, что жалеет Кирэн не о том, что поддался на уловку, а о том, что Селена не носит его ребёнка.

Прощай, Кирэн. – Она не радовалась.

Прощай, Селена. – Он не боялся.

Словно взвизгнув, стрела «отсоединилась» от лука и через мгновение вонзилась в самое сердце предводителю Тарэнов. Кирэн упал замертво.

Селена и Ипполита, в окружении нескольких Амазонок, среди которых была и Фиби с Тэей на руках, провожали гостей до ворот. Ворота открылись, все остановились.

Что же, – Селена окинула величественным взглядом всех визитёров, особенно Рокстона. – Спасибо за помощь.

Что вы решили насчёт мужчин, которые сбежали от вас и от опасности? – спросила Вероника. – Опять начнёте с ними воевать?

Нет, – равнодушно пожала плечами королева. – Просто будем знать, что на них нельзя полагаться. В общем-то, мы всегда это знали. Возможно, когда-нибудь у нас и будет полная гармония с противоположным полом, но даже тогда мы останемся самостоятельными. Вот и всё.

Фиби поставила дочку на землю. Нэд опустился на корточки, жестом подозвав девочку к себе. Та, чуть поколебавшись, шагнула к отцу.

Я ухожу, но я скоро вернусь, – произнёс Нэд, погладив Тэю по макушке. – Договорились?

Маленькая Амазонка кивнула, потом выудила из кармашка наручные часы и протянула их законному владельцу со словами:

На. Твои.

Я же подарил их тебе, – с улыбкой напомнил Мелоун.

Девочка тряхнула головой.

Нет, они же твои.

Она взяла папу за руку и попыталась надеть на эту самую руку часы. Однако это оказалось не так-то просто. Тэа старалась, как могла, сосредоточенно сопела, но застёжка на ремешке ни в какую не поддавалась. Нэд усмехнулся:

Давай я сам. – И быстро совладал с непокорными часами.

Тэа довольно хмыкнула.

Обнимешь меня? – тихо спросил Нэд.

Тэа нерешительно посмотрела на Фиби. Та кивнула. Малышка просияла и обняла отца. А Нэд осторожно сжал дочурку в объятьях. Какая же она маленькая и хрупкая, просто с ума сойти.

Вероника смотрела на это, плотно сомкнув губы.

Всё-таки ты не в восторге, да? – негромко проговорила Маргарит.

Это настолько бросается в глаза? – кисло ухмыльнулась Хранительница.

Да, причём за милю, – хмыкнула наследница.

Нэд отпустил дочку и поднялся. Взглянул на Фиби.

Береги её.

«А чем я, по-твоему, занималась предыдущие два года? Тоже мне нашёлся мудрец», – очень красноречиво сказал ответный взгляд девушки, в котором, впрочем, не было раздражения, только ирония.

Уставшие, вымотанные событиями друзья возвращались домой. Шли молча, каждый думал о чем-то своем. Но можно было навскидку предположить, что, по сути, думали все о великой новости – у Нэда Мелоуна есть двухлетняя дочь. Мало того, она еще и является предком их Финн! В суете двух последних дней это открытие как-то затёрлось, не было времени вдумываться в его глубину. А вот теперь оно, время, появилось. Новость друзьям было нелегко переварить, а сам виновник событий и вовсе опасался за свой мозг – тот угрожающе медленно работал, словно еще немного и совсем отключится.

Выходит, Финн была не просто другом, – наконец, промолвил Рокстон. – Она ещё и была Вашей родственницей, Мелоун. Вашим потомком

Нэд плавно кивнул.

Сам до сих пор не могу в это поверить. То есть, поверить-то могу, а вот осознать – сложнее. – Нэд задумался, вспоминая арбалетчицу. – Теперь, задним числом, я понимаю, что она действительно была чем-то похоже на мою мать. Но мне раньше думалось, что это совпадение вкупе с игрой моего воображения. Сейчас я всё понял, но уже поздно…

"Поздно". Это слово хлестнуло по ушам и душам друзей.

По крайней мере, я могу не волноваться о том, что мои потомки станут негодяями, – сквозь грусть нежно улыбнулся журналист. – Финн была замечательной… Она будет замечательной.

Ко всему прочему Вероника на журналиста по-прежнему дулась, мягко выражаясь. Да, во время битвы она не на шутку волновалась за горе-парня, но по завершении заварушки снова похолодела к нему. И вот как прикажете со всем этим справляться несчастному, ни в чем не повинному репортеру? Мелоун лишь надеялся, что со временем Вероника все же сменит гнев на милость, и Нэд обязательно приложит все усилия, чтобы это случилось поскорее.

Наконец путники прошли мимо электрического ограждения и ступили в лифт.

Интересно, чем весь день был занят Челленджер? – устало произнесла брюнетка. – Небось, и из дома-то не выходил, торчал в лаборатории…

Поскольку первой из лифта вышла как раз мисс Кру, то она тут же поняла, что Челленджер выходил-таки из дому. И успел притащить в их дом какую-то девку, которая, к слову, сейчас самым наглым образом сидела в кресле Маргарит, листала ее недочитанную книгу, рассматривая картинки, и пила, судя по запаху, кофе из кружки Кру!

Это еще что такое?! – наследница порядком устала за день и была абсолютно не готова к проявлению гостеприимства и всепонимания. – Челленджер, это я к Вам обращаюсь! Кто эта юная особа?!

На кухне профессор суетливо снял горячую сковороду с ужином и водрузил на стол, поскорее пройдя в гостиную – эх, а он так хотел успеть накрыть на стол и морально подготовиться до прихода друзей!

О, вы вернулись! Я рад.

Друзья, возможно, тоже были рады, но, тем не менее, продолжали вопросительно смотреть на интересную гостью, одетую в…

Мой халат!! – Наследница от подобной неслыханной наглости схватилась за голову. – Что эта девочка делает в нашем доме, и почему она в моем халате, черт возьми?!

Маргарит, успокойся, – попытался присмирить Рокстон леди, но понял, что именно в данную минуту это крайне сложно, и даже опасно.

Маргарит, друзья! – Профессор прошагал в центр комнаты, вскинув руки в знак примирения. – Я вам сейчас все объясню! Познакомьтесь, это Кики. Прошу любить и жаловать.

Ну это вряд ли, – наследница недобро смотрела на свой халат, висевший на хрупких плечах азиаточки.

Я есть жена Джорджа Челленджера, – промолвила вдруг Кики, и все как один умолкли.

И все как один посмотрели на профессора. А тот, в свою очередь, замялся и смущенно произнес:

Ну, формально да, но это не совсем так… Это длинная история…

Все по-прежнему молчали, не шевелясь и не моргая.

Вдруг комнату озарил пронзительный хохот. Звонкий, громкий, практически безумный.

Смеялась Вероника.

Ой, не могу, – она схватилась за живот, продолжая безудержно хохотать. – Вчера и сегодня – это не дни, а сплошное безумие. Если еще кто-то сообщит мне подобную новость, клянусь, я просто сойду с ума! Все, я у себя, будут еще новости – стучите. – И она ушла в свою комнату, хлопнув дверью.

За дверью нет-нет, да раздавался истеричный смешок.

Остальные переглянулись, раздумывая над тем, как на это реагировать. Первым нашелся охотник – он решил предоставить хозяйке дома побыть немного одной, отдохнуть, успокоиться, придти в себя. А пока можно и подробности разузнать.

Джордж, а Вы времени зря не теряете. Не хотите поделиться, когда успели жениться и почему не пригласили нас на торжество? – поинтересовался Джон, опускаясь на стул.

А потом мы поведаем Вам о дочери Мелоуна, – подхватила Маргарит, садясь напротив лорда.

Профессору Челленджеру вдруг тоже захотелось сесть.

Да и, коли на то пошло, как раз самое время ужинать.

В деревне Тарэнов царило горе. И скорбь. И полная растерянность. Те, кто чудом сбежал с поля боя возле деревни Амазонок, залечивали раны. Женщины рыдали. Дети тоже плакали, или испуганно наблюдали за старшими, не понимая ещё толком, что же произошло. А произошло то, что большую часть взрослых и при этом не старых мужчин племени попросту перебили.

Плачи и крики разносились по всей деревне. Кстати, сама деревня, в отличие от амазонской, не имела мощной ограды – только забор, сквозь который не могли пробраться мелкие и средние хищники. А крупные сами бы не взобрались на крутую горную возвышенность, где находилось поселение.

Марэн, вместе с двумя ранеными товарищами, сидел возле костра в компании горюющих старика и старухи. Сидел, уткнувшись лбом в свою ладонь.

Ты был его братом, не так ли?

Все пятеро вздрогнули от неожиданности и с удивлением уставились на высокого незнакомца, непонятно как появившегося в их деревне.

Ты был братом Кирэна, правильно? – повторил Смит свой вопрос.

Марэн устало кивнул, едва слышно добавив:

Младшим братом.

То есть теперь ты – законный правитель Тарэнов.

И что? – безжизненно хмыкнул торговец, такой же рыжеватый и худощавый, как и его брат.

Неужели не хочешь отомстить? – спокойно вопросил Смит.

Отомстить? – "Не знаю, кто этот человек, но он явно не в своем уме". – Как бы Амазонки сами не надумали мстить.

Смит небрежно махнул рукой.

Об этом не беспокойтесь. Амазонки не опустятся до того, чтобы мстить горстке вдов, стариков и инвалидов. Тем более, Селена и её сёстры уже излили всю свою ярость на поле брани.

За "горстку вдов, стариков и инвалидов" Марэн хотел было съездить незнакомцу по физиономии, но у того в глазах стояла такая спокойная решимость, такая непоколебимая уверенность, что Тарэн вдруг передумал. И лишь вздохнул:

Мы слишком слабы, чтобы мстить.

Вы будете не одни, – заверил Смит, вокруг которого начала собираться постепенно воодушевляющаяся толпа. – Есть ещё племена, у которых не малый зуб.

На Амазонок?

Нет, на их друзей. На тех самых гостей, что пришли в деревню воительниц незадолго до битвы. Помнишь их?

Марэн кивнул.

Так вот, – продолжил Смит, – с этими людьми хотят поквитаться Хикари. И Готы. И племя, чей вождь несколько лет назад погиб на взорвавшемся мосту. Забыл, как оно называется, но ребята очень обиделись и до сих пор мечтают отомстить. Отомстить и этим людям, и их союзникам, то бишь Амазонкам. Итак, вы с нами? – Брюнет выжидающе посмотрел на рыжеватого собеседника.

Тот оглядел своих соплеменников. Всех их мысль о мести явно привлекала.

Да. – Марэн протянул руку Смиту.

После того, как свершилось рукопожатие, толпа Тарэнов разразилась одобрительно-торжественными выкриками.

Смит довольно ухмыльнулся.

КОНЕЦ

========== 4х18 – Радиосигналы ==========

Жильцы дома-на-дереве быстро поняли, что их новая соседка люто ненавидит беспорядок. Кончено, ни Вероника, ни Маргарит не были грязнулями, но для Лэйтон уборка никогда не была болезненным вопросом первоочередной важности, а уж о Кру и говорит нечего. Кики же бросалась в бой с грязью и неопрятностью, едва замечая малейшие их признаки. В результате дом теперь подметался минимум два раза в стуки, да и пыль во всех комнатах вытиралась с такой же периодичностью.

В очередной раз увидев Кики с веником, совком и тряпкой для вытирания пыли, деловито шествующую в одну из комнат, Рокстон чуть смущённо улыбнулся, пропуская даму вперед. Ему было немного неловко. Почему-то возникало ощущение, будто все, и не в последнюю очередь он сам, тут усиленно грязнят, а Кики только и делает, что прибирает за ними.

Женщина тоже улыбнулась, не то чтобы очень тепло; скорее, отвечая на любезность. Всё-таки людям трудно сразу привыкнуть друг к другу.

Одета Кики была в свои непонятного цвета брюки и нижнюю кофту – брюнетка ещё не успела обзавестись новой одеждой.

Затем черноглазая брюнетка скрылась в лаборатории Челленджера. Оттуда сразу же стало доноситься мерное шелестение веника, энергично «прохаживающегося» по полу.

Ну и чистюля, – усмехнулся появившийся рядом с Рокстоном Мелоун. – В сравнение с ней чувствую себя последним неряхой.

А вот Маргарит довольна, – ухмыльнулся лорд. – С тех пор, как появилась Кики, вопрос о том, кому делать уборку, решается автоматически.

Нэд почесал затылок.

Рокстон, а у Вас иногда не возникает ощущения, что мы ведём себя как… ну, почти как рабовладельцы? Кики теперь выполняет львиную долю всей работы по дому.

Возникает, – признался охотник. – Но ведь она сама так хочет, мы её не принуждаем. По-моему, её даже никто не просил, она сама переняла эти обязанности. – Мужчина вздохнул. – Но мне перед ней немного неловко.

И мне. Зато она хорошо влияет на Челленджера. – На лице Нэда появилась немного лукавая ухмылка. – Когда она рядом, он становится настолько растерянным, что словно бы забывает грустить в полную силу. – Глаза журналиста потускнели, печальный вздох слетел с его уст. – С тех пор, как погибла Финн, он практически не заходит в лабораторию. Не сделал ни одного изобретения, не прикасался к своим заметкам. Я волнуюсь за него.

Мы все волнуемся за профессора, Мелоун, – грустно промолвил Джон. – Хотел бы я знать, как ему помочь.

Я бы тоже многое отдал за такую информацию. – Нэд невесело улыбнулся.

Лорд решил сменить тему. Но выбрал не самый удачный вариант:

А как у вас с Вероникой? – Он сразу же понял, что брякнул глупость, но отступать было поздно. – Я имею в виду: как Вероника привыкает к мысли о том, что у Вас есть дочка?

На Мелоуна стало жалко смотреть. Его лицо приняло такое измученное выражение, что Рокстон мысленно проклял свой длинный язык. Впрочем, Нэд постарался добавить в свой страдальческий облик хоть немного оптимизма. Репортёр косо поднял брови и даже усмехнулся.

Могло быть и лучше, – проговорил Нэд. – Но я рад тому, что Вероника не попыталась меня убить, когда узнала. С другой стороны, думаю, что ей стало бы легче, если б она выпустила пар. Расстаться с жизнью я бы не хотел, но вытерпел бы пару ударов в челюсть.

На мгновение Рокстон отвлёкся, ибо ему почудился какой-то странный треск. Однако мужчина быстро вернулся к разговору:

Формально Веронике не в чем Вас винить. Разве что в… некотором отсутствии откровенности. – Лорд не сумел удержаться от смешка.

Перед обоими на мгновение встала картина-воспоминание: «Ничего не было. Совсем ничего». Ну-ну.

Нэд даже не обиделся, лишь махнул рукой.

Мне тогда казалось, что то, что было у нас с Фиби, не имеет значения. Я и представить не мог, как всё обернётся. – Мелоун дёрнул плечами и развёл руками. – А теперь у меня, – он начал по очереди загибать пальцы, – двухлетняя дочь, которая меня абсолютно не знает. Мать моей дочери, с которой я совершенно не представляю, как себя вести. И, наконец, любимая девушка, которая, мягко говоря, не в восторге от двух вышеперечисленных фактов. – Ещё не успев договорить, Мелоун настороженно свёл брови и начал прислушиваться. – Слышите?

Теперь треск, поначалу отвлекший Рокстона, стал гораздо громче и отчётливее. Трещало явно в лаборатории. А потом сквозь треск стали прорываться слова, обрывки предложений. Хорошо поставленный мужской голос вещал: