Текст книги "Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон (СИ)"

Автор книги: FanTaSea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 57 страниц)

Маргарит приложила свою ладонь к ладони матери.

Я уже и не думала, что этот момент наступит. Что встречу тебя… мама.

Женщины обнялись. Это были не самые крепкие, и вообще довольно-таки неловкие, но очень искренние объятья.

В комнату зашёл Рокстон. Зашёл и понял, что выбрал исключительно неудачный момент. Охотник собрался развернуться и уйти, но было поздно – обе зеленоглазки его заметили.

Э-э… – на мгновенье растерялся лорд. Теперь уже не получится просто удалиться, а ведь надо бы дать дамам ещё побыть наедине. Джона осенила идея. – Может, хотите кофе? Я принесу.

Мать и дочь разомкнули объятья. На Рокстона женщины не сердились, но чувствовали себя не очень комфортно.

Разумеется, – кашлянула Элаиза. – Кофе. Отличная идея. Принеси мне кружечку, будь добр.

Джон лишь машинально поглядел на брюнетку, ожидая, что и та вот-вот согласится на предложение. Не может быть, чтобы Маргарит Кру отказалась от кофе. И вдруг…

Мне не нужно, спасибо.

Рокстон прямо-таки остолбенел и даже позабыл о том, что собирался поскорее ретироваться.

Ты не будешь кофе? – изумился мужчина.

Нет, – просто улыбнулась Маргарит. – Нет желания.

Джон моргнул, немного встряхнулся, произнёс:

Ну ладно, – опять встряхнулся и ушёл. И уже вне комнаты охотник пробормотал себе под нос: – Боже, вдвоём они точно сведут меня с ума.

Он такой забавный, когда впадает в растерянность, – усмехнулась Элаиза, проводив охотник взглядом.

Я знаю. – Наследница тоже улыбнулась. – Справедливости ради надо сказать, что такое бывает с ним очень редко.

Я знаю, – опять усмехнулась шатенка. Потом пристально поглядела на Кру. – Видимо, ты любительница кофе?

Ещё какая, – весело призналась Маргарит.

Я тоже обожаю этот напиток. Любила его, сколько себя помню. Хотя, был один период, когда я не переносила кофе, просто терпеть его не могла. – Вдруг Элаиза умолкла. Её взгляд из пристального превратился в цепкий. – … Когда была беременна. – К концу фразу подозрение обернулось уверенностью. – Ты в положении?

Тише! – Маргарит прижала палец к губам. – Джон не знает.

Так отец всё-таки он? – В зелёных глазах бывшей жрицы заплясали озорные бесенята.

Конечно, он! Просто я ещё не успела ему сказать. И вообще, я по-прежнему люблю кофе. Просто когда-то давно, ещё в Европе, слышала, что он вреден для беременных. – Наследница положила ладонь на живот. – Лучше не рисковать. – И, не дав Элаизе времени переварить известие о том, что она станет бабушкой, Маргарит продолжила: – Кстати о Европе. Вы пришли сегодня, но не похоже, что перед этим вы проделали долгий путь по джунглям. Мы все так растерялись, что и не спросили. А теперь мне бы хотелось узнать: как вы трое попали сюда, на плато?

Портал, – ответила Элаиза. Так легко и просто, будто речь шла о чём-то совершенно обыденном.

Портал?..

Да. Ты ведь слышала о Стоунхендже?

А кто не слышал? И ещё я знаю, что это место друиды считали священным.

И неспроста. Плато имеет несколько точек соприкосновения с большим миром. Одна из них – Стоунхендж. При наличии определённых знаний, возможностей и способностей можно открыть портал и попасть туда с плато или наоборот.

Значит, мы все можем хоть сейчас вернуться в Англию? – обрадовалась Маргарит.

Элаиза покачала головой.

Не всё так просто. В этот раз я открыла портал с большим трудом, всё-таки давно не практиковалась. Кое-что пошло не совсем так, как нужно. Что-то сбилось. В общем, какое-то время портал будет недоступен.

Какое конкретно время?

Думаю, пару недель.

Маргарит только застонала.

Раз уж мы заговорили о порталах и друидах. – Элаиза резко посерьёзнела. – Ты знаешь, что друиды считают тебя переродившейся Морриган, великой и ужасной жрицей древности; и многие из-за этого точат на тебя зуб?

Хм, я слышала об этом, парочку раз. – Маргарит помолчала. – Ты сама веришь в это?

В перерождение?

В то, что у меня чёрная душа и поэтому моя судьба предопределена.

Элаиза хмыкнула:

– На свете чего только не бывает. – Шатенка сделала крохотную паузу. Потом заговорила быстрее. – Но даже если всё так, как они считают, и ты – действительно реинкарнация той женщины, всё это полная чушь. Судьбу творим мы сами. По крайней мере, я.

Маргарит приятно удивилась.

Я тоже придерживаюсь такой позиции. – Брюнетка тронула переносицу. – Я прочитала твой дневник, весь, от корки до корки.

Дневник? Я и забыла о нём. Когда я решила уйти от друидов, дневник был у Камиля, а Камиль был далеко. Так что я просто наложила на дневник заклятье, чтоб никто не смог открыть ту тетрадь.

Никто и не мог. До прошлой ночи…

… Джон стоял неподалёку от комнаты Кру, держал в руке кружку кофе и раздумывал: занести напиток или всё-таки не отвлекать Маргарит и Элаизу. Время шло, кофе остывал. Через какое-то время напиток уже был совершенно негоден – кому же понравится холодный кофе? Так что сомнения охотника разрешились сами собой.

Элаиза вышла из комнаты и прошла мимо Джона, даже не обратив на него внимания. Женщине явно было не до кофе. Она выглядела усталой, но вполне удовлетворённой.

Рокстон поставил кружку на первую попавшуюся поверхность, оказавшуюся крышкой комода, и прошагал в комнату.

Маргарит всё ещё сидела за столиком. Она задумчиво рассматривала медальон-сердце, который теперь висел у неё на шее. Лорд ничего не сказал. Он подошёл, присел на кровать. Потом взял любимую за руку и осторожно притянул – в итоге брюнетка со стула пересела на колени лорда. Пересела и положила голову на плечо мужчины. Джон обнял Кру, покрепче прижав к себе. Больше ничего и не требовалось.

… Челленджер сидел у себя в лаборатории, доделывая последние штрихи на новой карте, которая укажет верный путь к Авалону. В какой-то степени учёный прятался за этим занятием, он нервничал.

Кики бесшумно подошла сзади и положила руки профессору на плечи. Он отвлёкся от карты, обернулся, улыбнулся. И уже через несколько секунд Челленджер надел на палец брюнетки обручальное кольцо, а немногим позже она сама надела перстень на палец Джорджа. Потом улыбнулась ещё пленительнее и направилась к выходу из лаборатории, утягивая мужа за собой.

… Мелоун лежал на своей постели, но о сне даже не помышлял. Репортёр при свете масляной лампы разглядывал один из последних снимков, сделанных фотоаппаратом Челленджера. На фотографии была Вероника, сидящая за своим любимым занятием – рисованием. Она сидела вполоборота к фотографу, держа кисть у самой бумаги, где уже красовался рисунок – пейзаж. Со съёмкой Лэйтон застали врасплох, девушка только и успела, что обернуться да улыбнуться…

Я скоро приду за тобой, Вероника, – прошептал Нэд. – Потерпи.

●•●•●•●•

Утро застало их уже в пути. Шли все, кто накануне был в доме-на-дереве, в хижине Лэйтон не осталось никого. Впереди шествовал Челленджер, поглядывая на Кики, которая ступала рядом. "Азиатка" всякий раз нежно улыбалась, и Джордж отвечал не менее ласковой улыбкой. Практически вровень с профессором шагал Мелоун, молчаливый, сосредоточенный. Всё, о чём мог думать журналист, это как поскорее добраться до Вероники. Замыкали шествие Элаиза и Чарльз Бентоны, печально молчащие, держащиеся за руки. А между двумя парами супругов шли леди Рокстон с сыном и Маргарит.

Может, мне стоило остаться в доме? – сомневалась Кэтрин Элизабет. – Всё-таки я уже не молода, возраст берёт своё. Боюсь, я буду вас задерживать.

Я ни за что не оставлю тебя одну, – с трогательной заботой проговорил Джон, взяв мать под руку. – Мало ли что может случиться. Кажется, у нас сейчас как раз наплыв недоброжелателей. Мы отведём тебя к Занга, попросим их присмотреть за тобой.

Оставишь меня среди дикарей? – Леди Рокстон была довольно прогрессивной дамой, и всё же некоторые предрассудки, свойственные европейцам и особенно аристократам, ей не были чужды.

Они славные люди, чуткие и добрые. Главное – не спорь с их вождём, а если всё-таки умудришься, просто спрячься где-нибудь и подожди полчаса. Обычно за это время Джакоба отходит от гнева и передумывает кого бы то ни было казнить.

Очаровательно, – пробурчала Кэтрин Элизабет.

Не воспринимай всё так серьёзно, – рассмеялся Джон. – Занга – хорошие люди, которые смогут о тебе позаботиться в случае чего. Не сомневаюсь, что они тебе понравятся.

Сейчас мы это проверим, – весело сообщил Челленджер, останавливаясь.

Прямо перед путниками высилась ограда индейской деревни. Двое часовых стояли на своих смотровых местах, кутаясь в подобия плащей. Выглядели индейцы довольно усталыми, прямо-таки обессиленными. Должно быть, дежурили всю ночь.

Мы не разбудим остальных в такую рань? – спросила Кэтрин Элизабет, автоматически понизив голос до шёпота.

Местные племена рано встают, – негромко усмехнулась Элаиза. В этой короткой фразе явственно ощущалось что-то душевное, нежное. Как бы ни крепилась бывшая жрица друидов, она скучала по родным краям.

Верно, – подтвердил Джон, крепче прижав к себе руку матери. – Обычно здесь в это время уже шум и гам.

Да, – немного удивлённо согласился Челленджер. – Интересно, почему сейчас такая тишь? Неужели мы всё-таки слишком рано?

Рано или нет, но я не собираюсь стоять и ждать, – отрезала Маргарит.

Она выступила вперед и, поглядев на часовых, жестом попросила открыть ворота.

Ворота отворились почти сразу же. Путники вошли в деревню.

Оказалось, что многие Занга уже бодрствовали. Только были они какими-то тихими, вялыми. Женщины, мужчины, дети – все кое-как перетаптывались и старательно кутались в накидки, плащи, просто обрывки ткани. Индейцам было как будто холодно. Видны были лишь лица, да и их аборигены плато пытались скрыть от глаз путешественников.

Гости приостановились, растерянно озираясь по сторонам.

Вождь Джакоба, завернутый в какую-то серую шкуру с мехом, смахивал на переваренный голубец. Это было бы забавно, если б не угрюмый и – о чудо из чудес! – вроде как виноватый взгляд предводителя племени. Неподалёку от отца стояла Ассай. В складках коричневой материи накидки девушка казалась ещё меньше и хрупче, чем обычно. Бледное личико, испуганные глаза.

Бегите, – сказала она беззвучно, но старательно выделяя слова, чтобы можно было прочесть по губам. – Бегите.

Но бежать было поздно. Ворота закрылись, а Занга обступили путников, будто обволокли кольцом.

Что происходит? – нахмурился Рокстон, сняв с плеча ружьё.

Прошу, не надо, – глухо произнёс Джакоба. – Это ничего не изменит. Простите.

За четыре года знакомства с участниками экспедиции Челленджера это был первый раз, когда вождь заговорил с ними по-английски. Весьма неплохо, между прочим, заговорил, практически без акцента. Снизошёл. Видимо, загрызло чувство вины. Но что за вина?..

Кольцо Занга стало медленно смыкаться.

В чём дело? – Маргарит требовательно посмотрела на вождя.

Репортёр и профессор выхватили пистолеты. Кики приготовилась дать отпор любому, кто попробует причинить вред ей или Джорджу Челленджеру. Рокстон попытался встать так, чтобы заслонить собой и Маргарит, и Кэтрин Элизабет. Сама Кэтрин Элизабет была изрядно растеряна, а с ней за компанию и Бентоны. Впрочем, профессор и его товарищи были выбиты из колеи ничуть не меньше.

Что вы делаете? – Мелоун и представить себе не мог, что придётся стрелять в тех, с кем был дружен несколько лет. Он знал, что просто не сумеет.

В чём дело?! – ещё требовательнее повторила Маргарит, впившись взглядом в Джакобу.

Простите, – повторил вождь. – У нас нет выбора. – И он сбросил с себя накидку.

Остальные Занга, в том числе и Ассай, последовали примеру предводителя.

Леди Рокстон невольно вскрикнула. Её спутники от сего действия удержались, но с трудом. Зрелище было действительно жуткое.

Тела индейцев, облачённые в скудные одежды, пестрели синеватыми язвами и коростами всевозможных форм и размеров. Сыпь, нарывы, отёки и опухлости…

Та женщина сказала, что заберёт свою болезнь, только если мы поймаем вас, – сокрушённо поведал Джакоба. И в который раз промолвил: – Простите.

Какая женщина? – Нэд попытался внести в ситуацию хоть какую-то ясность.

Женщина, которая работает на меня. Большего вам знать не обязательно. – О, это сказал не Джакоба. Это сказал тот, кого друзья хотели бы увидеть меньше всего на свете.

Джейкоб Смит.

Появился как всегда эффектно и неожиданно, будто из ниоткуда. Выглядел отвратительно хорошо, словно прибыл прямиком с лучшего европейского курорта (не исключено, кстати, что так оно и было). Чёрная рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и распахнутым воротом, темные штаны. Чуть приглаженные жгуче-чёрные волосы, чисто выбритое лицо, бронзовый загар. В общем, только розы в зубах не хватает.

Ты?! – Маргарит физически ощутила, как волна горячей, обжигающей ненависти поднимается откуда-то изнутри и неистово рвётся наружу.

Ты же остался в подлодке! – Рокстон встал ещё ближе к Кру и злобно сузил глаза. – Ты должен быть мёртв!

Надо же, какое категоричное заявление, – в своей обычной манере ухмыльнулся Джейкоб. – Не хватает только постановления с печатью. – Он, брезгливо поморщившись, прошёл мимо расступившихся Занга, приблизился к путникам. Окинул лорда издевательски ироничным взглядом. – Что-то мне подсказывает, что вы все не особенно по мне соскучились. Впрочем, и я не сильно страдал в разлуке. Разве что, – он сделал шаг к Маргарит, – скучал по тебе, дорогая.

Отойди от неё! – Рокстон убедительно ткнул в Джейкоба дулом ружья.

Или что? – усмехнулся черноглазый брюнет.

Вместо ответа охотник спустил курок.

Выстрел грянул, но Смит даже не моргнул. Пуля мужчину не задела, а буквально отскочила, сверкнув вспышкой. Хорошо, что не пострадал никто из находившихся рядом.

И когда вы уже хоть чему-нибудь научитесь? – закатил глаза Джейкоб. Он немного развернулся и принялся расхаживать вокруг пленников. Как акула, кружащая возле обречённой добычи. – Вы меня просто разочаровываете.

"Что это за тип?".

Маргарит вздрогнула. Вы бы тоже вздрогнули, если б у вас в голове внезапно зазвучал чужой голос.

"Что это за тип?" – повторил голос Элаизы, в то время как сама Элаиза ни разу не разомкнула губ.

Кру поглядела на мать. Та выразительно повела бровями.

"Не бойся, никто нас не слышит".

"Друидские штучки?". К удивлению Маргарит, вступить в беседу оказалось легко. Понадобилось только мысленно проговаривать слова. Наследница отвернулась от бывшей жрицы, чтобы не вызвать лишних подозрений.

"Они самые. Так кто этот парень?".

"Мой бывший муж". Не надо говорить о том, что он и есть убийца Мередит. Родители сорвутся и наделают глупостей.

"И только-то?".

"Нет. У него большие планы на это плато, но подробностей я не знаю".

"Он опасен?".

"Больше, чем любой из всех, с кем я когда-либо сталкивалась".

"Владеет магией?".

"У него есть Уроборос".

"И всё?".

"Наверняка нет. Я ничему не удивлюсь".

"Ясно. Значит, так. Сейчас я организую отвлекающий манёвр, и вы сбежите".

"Мы?..".

"Да. Ты, Джон, профессор с женой и этот журналист".

"А как же вы?!".

"Я задержу преследователей, иначе побег получится бессмысленным. Чарльз меня не оставит, уговаривать его бесполезно, да и времени нет. А Кэтрин Элизабет далеко не убежит при всём желании".

"Я не брошу вас! А Джон не бросит свою мать! Вы даже не представляете, что Смит может с вами сделать!".

"Смит? Значит, так его зовут. Кажется умным парнем. Не думаю, что он станет разбрасываться ценными заложниками. Вы должны бежать, это единственный выход. Доберитесь до Авалона, а там попросите помощи для нас".

"Ты не знаешь Смита".

"Придётся рискнуть".

"Давай лучше объединим наши силы".

"Насколько я поняла, ты свои силы не контролируешь".

"Да, но парочку раз они действовали так, как надо".

"А если на сей раз не повезёт? Ты же можешь убить всех вокруг ненароком. Да и вызывать свои силы ты толком не умеешь, раз на раз не приходится. Нет, мой план лучше".

"Но…".

"Без всяких "но"…".

Всё это время Джейкоб продолжал расхаживать возле пленников, отпуская короткие, язвительно-насмешливые замечания.

Всё вышло до отвратительного просто, не находите? – Смит обращался не то к Джону, не то к Джорджу. – А я-то суетился, стольких союзников выискал. Оказывается, всёго-то и нужно было организовать простейшую ловушку. Право слово, я ожидал от вас большего.

"Маргарит, приготовься. Один. Два. Три!".

Элаиза резко вскинула руки. Невиданная по своей яркости вспышка ослепила всех, а через секунду на земле уже пылало пламя, вставшее стеной. Точнее, двумя стенами, отгородившими путников от врагов и обеспечившими проход напрямую к воротам, которые, кстати, дали солидную трещину и открылись.

Приглашение друзьям не требовалось. Мелоун, Челленджер и Кики ринулись к свободе, в полной уверенности, что и остальные последуют за ними.

Мама, бежим! – Джон схватил Кэтрин Элизабет за руку.

Нет, сынок, не могу. Беги сам, спасайся.

Не говори глупостей, я тебя понесу на руках, если потребуется.

Скорее вы! – прошипела Элаиза, сосредоточенно морща лоб. – Я долго не удержу огонь…

Маргарит понимала, что каждая секунда бесценна.

Джон, бежим. Элаиза позаботится о твоей матери.

Охотник посмотрел на Кру со смесью обиды и недоверия.

Я не оставлю свою мать.

Бегите, быстрее! – уже почти вопила Элаиза.

Я свою оставляю, – выдохнула Маргарит. – Я оставляю своих родителей. И я от этого в ужасе! Но выбора нет, пойми! Мы вернёмся за ними, всё будет хорошо! – Интересно, она сама-то в это верила? В данный момент наследница на этот вопрос бы не ответила.

Сквозь огонь прошёл Смит. Простенько так, без затей. И лицо у него всё ещё было довольным, хотя и выражало удивление.

Надо же. Не ожидал. – Он впервые посмотрел на Элаизу с интересом.

Интерес сменился изумлением, когда Смита внезапно подняло над землёй и с приличной скоростью отбросило куда-то в сторону.

Элаиза застонала, схватившись за голову. Чарльз обнял жену за плечи, пытаясь поддержать её и хоть как-то придать сил.

Бегом, живо! – прокричала бывшая жрица, обращаясь к Маргарит и Джону. – Чёрт побери, скорее!

Рокстон всё ещё смотрел на мать. Кэтрин Элизабет была перепугана до полусмерти, и всё же нашла в себе силы улыбнуться сыну.

Беги. Если любишь меня, беги и спасись.

Мысленно прокляв всё на свете, Джон, тем не менее, позволил Маргарит утянуть его к выходу из деревни…

●•●•●•●•

Мир сошёл с ума, во всяком случае, плато – точно. Даже не плато, а его жители. Создавалось такое впечатление, что всё население в массовом порядке рвануло в джунгли: каннибалы, другие дикари, более цивилизованные племена. Причём цель у каждого была только одна: кого-то поймать. И несложно догадаться – кого. Рокстон, Маргарит, Мелоун, Челленджер и Кики как-то сразу поняли, что это по их души… Нет, серьёзно, джунгли просто кишели людьми!

Что же это такое? – шёпотом поражалась Маргарит, вместе с друзьями прячась за поваленным деревом.

В пределах видимости были две "поисковые группы" – люди в язвах (но не Занга) и чёрно-белые каннибалы. Они шныряли по кустам, рассматривали землю на тропах. Пока беглецов не обнаруживали. Но те понимали, что очень скоро их укрытие перестанет быть безопасным.

А они точно ищут нас? – со слабой надеждой и очень-очень тихо спросила Кики.

Что-то мне не хочется выходить и уточнять это, – также тихо хмыкнул Мелоун.

Рокстон угрюмо молчал. Маргарит его понимала.

Челленджер внимательно разглядывал в бинокль аборигенов, обсыпанных язвами.

Ума не приложу, что это за болезнь, – пробормотал профессор.

Болезнь, которую может забрать какая-то женщина, – медленно проговорила наследница, вспоминая слова Джакобы. – Видимо, эта же женщина болезнь и наслала.

Женщина, которая может насылать и забирать болезни? – Мелоун нахмурился. И не он один. Вывод напрашивался сам собой…

Саламайн, – в один голос выдохнули репортёр и наследница.

Выходит, она не погибла. – Сказать, что Маргарит была раздосадована, это ничего не сказать. – Демон чумы выжила!

Челленджер на миг прикрыл глаза. Опять вспомнилась гибель Финн.

Ужасно, что та женщина осталась жива, – произнесла Кики, поглаживая мужа по плечу. Затем посмотрела на остальных. – Но сейчас нам надо думать не о ней, а о себе. Нам придётся долго идти и старательно прятаться. Будет трудно.

Кики права, – согласилась Маргарит, бросив очередной взгляд на лорда. – Давайте пока сосредоточимся на этом.

●•●•●•●•

Это была простая деревенька, каких на плато пруд пруди. Здесь жили охотники и ремесленники. Жили и ни с кем не враждовали, хотя и себя в обиду не давали. А сегодня в их поселение пришла беда, причем пришла буквально, в образе потрясающе красивой женщины с чёрными раскосыми глазами и тёмными, как глубокая ночь, гладкими волосами. Даже золотое одеяние прекрасной брюнетки не могло затмить её неземной красоты. Да, красота точно не была земной, скорее уж адской. И вот половина жителей разом слегли и умерли, а оставшиеся покрылись ядовито-красной сыпью и синюшными струпьями. Крики и стоны страха, боли, отчаяния наводнили деревеньку. А красавица стояла и улыбалась…

Смилуйся над нами! – дрожащим голосом взмолился глава деревни, пожилой, но всё ещё статный мужчина. Сам-то он уже немало прожил, поэтому переживал не столько за себя, сколько за своих людей.

Саламайн улыбнулась поистине шикарно.

Смилуюсь. Но для начала вам придётся кое-что для меня сделать.

Что? Скажи, что?!

Кое-кого найти. И кое-кого убить.

●•●•●•●•

Разжигать костёр не стали, ведь уже была ночь, а многочисленные преследователи мигом приметили бы пламя в темноте. Поэтому друзьям пришлось устраиваться на ночлег в потёмках.

Мелоун наконец-то решил отдохнуть и сейчас дремал под деревом. Челленджер вызвался дежурить первым, он сидел неподалёку, в обнимку с ружьём. Рядом, свернувшись клубочком, спала Кики. Рокстон и Маргарит тоже лежали, но ни к одному из них сон не шёл. Оба думали о родителях. Голова наследницы покоилась на груди лорда, обнимающего любимую за талию.

С ними всё будет в порядке, – словно заклинание повторяла Маргарит.

Джон кивал, гладил её по голове. У обоих было тяжело на сердце.

Кру закрыла глаза. Какой же всё-таки трудный был день…

Только посмотри на себя! С кем ты связалась?! Маразматик, возомнивший себя учёным; простофиля – бездарный репортёришка; ещё есть эта ваша девочка джунглей, не знающая, что такое цивилизация; какая-то узкоглазая бродяжка; ну и конечно самое ужасное – этот неудачник Рокстон. Тьфу! А ты привязалась к ним, считаешь их даже больше чем друзьями. Дважды тьфу! С такой компанией ты обречена. Неужели сама этого не видишь? Возвращайся ко мне, и вместе мы свернём горы, подчиним себе всех!

Ещё скажи: "Будем править миром", – ухмыльнулась Маргарит, вставая с земли.

Рокстона и остальных уже не было и в помине, зато горел солидный костёр, от которого веяло приятным жаром. А у костра сидел Смит, с мягкой полуулыбкой поглядывая на Кру.

Маргарит сразу поняла, что это сон. И в то же время общение с Джейкобом явно было настоящим.

Как ты это сделал? – Наследница огляделась по сторонам. Пейзаж вроде тот же, но смотрится как-то искусственно.

Какая разница, как? – хмыкнул Джейкоб. – Ты и сама знаешь, что на этом плато при желании можно найти уйму способов путешествовать во сне и проникать в сны других.

Как наши…? – Она хотела сказать "родители", но осеклась. Незачем снабжать Смита такой информацией. – … Наши друзья?

Ты о своих родителях и маменьке дружка-лорда? – Джейкоб усмехнулся. – Приходи и посмотри сама.

Что ты с ними сделал? И вообще, откуда ты знаешь?..

Что я с ними сделал, я тебе не скажу. Сиди и гадай. А когда станет невмоготу – вспомни о моём приглашении. Что касается того, откуда я знаю, кто эти люди… Ну, мамашу Рокстона, точнее, её фото, я ещё в Европе несколько раз видел в газетах. А о твоих родителях я знаю давным-давно.

Насколько давно? – натужно спросила Кру.

Брюнет пожал плечами.

Лет двадцать.

Что?! – Маргарит очень захотелось куда-нибудь сесть, а ещё лучше упасть, но она удержалась.

Да, моя хорошая. – Смит сладко потянулся. – Я знал всё с самого начала.

Для Кру в такой ситуации логичнее всего было бы наброситься на бывшего мужа с кулаками или хотя бы запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Но какой смысл, если это сон? Наследница взяла себя в руки, подошла к костру и присела рядом со Смитом, пристально глядя прямо в чёрные глаза брюнета.

Так какого чёрта ты пудрил мне мозги, обещая помочь найти родных?!

Я не пудрил тебе мозги, моя дорогая, я тебя подготавливал.

Подготавливал?.. К чему?

К жизни. Ты была такой мягкой, когда мы только познакомились.

Чушь! Чушь и бред! – Маргарит тряхнула головой. Господи, ну должен же быть во всём этом хоть какой-то смысл! Наследница прищурилась. – Ты хотел меня распалить? К чему-то подтолкнуть? Озлобить?

Джейкоб неторопливо хлопнул в ладоши три раза.

Браво! Наконец-то до тебя дошло! Не оправдавшиеся надежды – что может быть лучше, чтобы ожесточить душу? Разве что внезапное предательство от того, кому больше всего доверяешь.

Маргарит онемела. Она лишь широко раскрыла глаза и захлопала ресницами. Бывший муж хохотнул и продолжил:

Ты думаешь, Ксан мне предложил что-то по-настоящему для меня ценное, чтобы я тебя заложил? Да плевать я хотел на этого старого идиота вместе со всеми его деньгами! Награда меня не волновала, меня волновала ты. Ты стала слишком уж добросердечной. Твоя работа на разведку, мысли о хорошей семейной жизни – надо было срочно что-то с этим делать. И я сделал. А Ксан со своими претензиями по поводу ожерелья просто мне помог.

Маргарит не отрывала взгляда от бывшего супруга. И заговорила тихо, злобно процеживая каждое слово сквозь зубы:

Я ненавижу тебя. – Лицо её было искажено сдерживаемой яростью. – Ты сломал мне всю жизнь. И я никогда не буду твоей, заруби себя на…

Ты будешь со мной, иначе твоих друзей будет ожидать страшная участь. Она у них и так-то незавидная, но может стать ещё хуже. Мы вас найдём, это лишь вопрос времени, сама понимаешь. И тогда вы все опять окажетесь у меня в руках.

О, не надо этих пустых угроз. – Она старалась говорить как можно холоднее, и получалось неплохо. – Ты же меня знаешь, я не из впечатлительных.

Смит наклонился к ней и спокойно улыбнулся, промолвив:

Но и ты меня знаешь. Я не разбрасываюсь пустыми словами. – Он выпрямил спину. – Последний раз предлагаю: вернись ко мне. А то… С кого бы начать? – Мужчина сделал вид, будто глубоко задумался. – К примеру, этот твой ярый защитник – глупец Рокстон. Когда мои люди и не совсем люди до вас доберутся, он умрёт первым.

Маргарит лишь на миг переменилась в лице, по которому скользнула явная тень страха. Но женщина тут же скрыла это за слабой улыбкой. Смит не увидит, что испугал её, она ему не покажет.

Зря я послала за тобой наёмника, Джейкоб. Надо было сделать всё самой, сейчас не было бы хлопот.

И это твой ответ?

Иди к чёрту! Вот мой ответ. Ты вообще в своём уме?! Неужели ты думаешь, что я прощу тебе всё, что ты натворил?!

Нет-нет, милая моя, прощать не нужно. Ты должна помнить, что предателем может оказаться любой, даже самый близкий человек. Но я более не собираюсь тебе предавать, наоборот – хочу о тебе позаботиться.

Спасибо, ты уже позаботился! Отдал на растерзание Ксану, который упёк меня в тюрьму!

Но ты же выбралась. Более того, даже умудрилась наняться к Ксану на работу и обвести его вокруг пальца как последнего простофилю, украв половинку Уробороса. Правда, до сих пор не понимаю, как ты могла купиться на обещание найти твоё свидетельство о рождении. Ну нашли бы они эту бумажку, и что? Если родители бросают ребёнка добровольно, то редко прилагают к дитю документы. А если дитё выкрали и подбросили, то и тем более ни о каких документах речи быть не может. В твоём свидетельстве о рождении в графе "родители" стоял прочерк, потому что составлено оно было уже в приюте, куда ты попала. Неужели ты этого не предполагала?

Предполагала. – В её голосе по-прежнему скользил холод напускного равнодушия. – И всё же шанс был, я не могла его не использовать.

Понимаю. Маргарит, посмотри на себя: насколько ты сильнее, чем раньше! Во всяком случае, была, отправляясь на это плато. В этой идиотской компании ты размякла. Ну да к чёрту их. По идее, ты должна благодарить меня за то, что я сделал тебя такой.

Благодарить? Разумеется! Спасибо, что врал мне с самого начала, с самого детства! Спасибо, что благодаря тебе я попала в шанхайскую тюрьму и вынуждена была связаться с Ксаном! Отдельное спасибо за убийство двух моих мужей! Да-да, милый, когда спала пелена влюблённости, я быстро сообразила, что к чему. Даже спрашивать не стану, чем они тебе не угодили.

Если тебе интересно, я всё-таки могу сказать. Они просто задержались на нашей грешной земле, хотя им давно уже было пора на тот свет. Они зря тратили твоё время, а значит, и моё тоже.

И после всего этого ты хочешь, чтобы я, как ни в чём не бывало, снова была с тобой?! – Нет, серьёзно: как у него язык повернулся такое предлагать?!

Весь свет ляжет у наших ног, ты станешь королевой, мы будем править миром. – Он говорил об этом без пафоса, без надрыва, поэтому получалось правдоподобно. Под конец Джейкоб понизил голос: – Как мы и мечтали в детстве. Помнишь? – Мужчина наклонился и шепнул собеседнице на ухо: – Лишь ты и я. Как в старые добрые времена.

Маргарит просто устала от всего этого словоблудия. Она отодвинулась от Смита, но при этом снова внимательно посмотрела ему в глаза. И сказала:

Вот что. Я хочу знать, почему ты так со мной поступил. Почему обманывал? За что? Давай же, мне интересно, чем я заслужила такую участь.

К удивлению брюнетки, Джейкоб не стал отпускать мерзкие шуточки или ёрничать. Нет. Внезапно на лице его отразилась некая смесь чувств: досада, или, скорее, глубокая обида, ненависть и частица, как это ни странно, сожаления. И, спустя какое-то время, он заговорил, даже несмотря на то, что Маргарит продолжала впиваться в него взглядом, полным отвращения.

Хочешь знать, почему я с детства дурил тебя? Ты сказала, что ненавидишь меня за это. Так вот, я тоже ненавижу тебя. Ненавижу всё, что с тобой связано. А в особенности всё, что связано с этим чёртовым плато.

Как будто бы они снова вернулись в ту пору, когда считались лучшими друзьями. Когда вместе, сговорившись, сбегали с глупых воскресных молитв; когда прятались от разъярённых продавцов или приютских нянек в руинах невесть какой давности; когда понимали друг друга, понимали с полуслова. Маргарит продолжала смотреть на экс-мужа, но теперь уже с замешательством. Она не собиралась прерывать его колкими замечаниями, хоть и могла бы, она просто слушала его со всем возможным вниманием.

Я говорил тебе, что я сирота. И я не врал. Просто не уточнял, что был сиротой при живом отце. Матери я никогда не знал, она умерла при родах, и вполне естественно, что единственным идолом для меня был и будет отец. Но из-за плато и из-за тебя он меня вообще не замечал.