сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц)
Гарри медленно выдохнул и встретился взглядом с Гермионой. Она все еще злилась — у нее что-то жгло вверху живота и в висках, но сейчас она была более опустошена, чем до того, как Малфой вошел и объяснился. Гермиона знала, что ей предстоит пройти через это еще много раз: Малфой будет входить в дом и рассказывать ей о человеке, которого он проклял, или о семье, которую он пытал, или о чем-то еще, что Возрождение заставило его сделать.
В любом случае Гермиона не могла это контролировать, будь то Малфой или другой Пожиратель Смерти. Но в случае с Малфоем был шанс все это прекратить. Ей придется смириться. Но этот огонь, эти люди, все могло быть по-другому, должно было быть по-другому.
Он мог бы сказать членам группы, что у него есть идея, над которой им нужно поработать сегодня вечером, чтобы подготовиться к завтрашнему походу. Он мог бы сказать им что-то, что дало бы ей достаточно времени. Или они могли возразить, что им хватит времени и для того, и для другого, и она бы опять осталась ни с чем.
Гермиона поймала взгляд Малфоя на себе, когда полностью повернула голову в его сторону, и ее пальцы дернулись.
— Палочка, — потребовал Личер, протягивая руку.
— Малфой, переоденься. Гермиона, проводи его обратно в Азкабан, опроси и собери воспоминания. — Гарри, поморщившись, посмотрел на часы, а затем тыльной стороной ладони поправил очки. — Встречаемся в Министерстве через четыре часа.
06:22
— Был ряд проблем…
— Я не отправлю ее, когда там…
— Это не ваше решение.
— Это мой…
— Джентльмены.
— …с самого начала. Она остается в Риме…
— Миссии проваливались, когда в план действий не вносились корректировки из-за вновь открывшихся обстоятельств.
— Я сделаю это, — сказала Гермиона, сцепив руки на коленях.
На мгновенье наступила тишина.
— Ты не можешь…
— Я официально прошу…
Гарри отвернулся от нее.
— Гер… Грейнджер уже вовлечена…
— Гарри, я…
— Эта группа, — громко заговорил Кингсли, привлекая все их внимание, — радикальна и безрассудна. Они молоды и не имеют представления о войне или стратегии. Они атакуют, не имея никакой иной цели, кроме привлечения внимания, разрушения и причинения вреда людям. Они непредсказуемы и одержимы, и поэтому опасны. Беллс не в состоянии остановить их, не вызвав подозрений, и за ним всегда будут очень пристально следить, чтобы он смог воспользоваться каким-либо средством коммуникации.
— Не может же он каждый раз выходить в туалет, чтобы передать нам информацию, а потом возвращаться и ждать наших указаний, — Прюит покачал головой. — Атаки этой группы всегда будут спонтанными. Разумнее всего будет внедрить туда кого-то еще, кто сможет связаться с Министерством, не находясь под таким пристальным вниманием как Беллс, и попытается предотвратить худшее, а затем покинет группу, когда станет понятно, что ими заинтересовался высший круг.
— Никто не останется в группе, если это произойдет, — твердо проговорил Гарри, и можно было бы ожидать, что он вытащит палочку, если они не согласятся.
— В любом случае высший круг не будет доверять никому и ничему, — Прюит наклонил голову. — Вот почему нам в первую очередь нужен Беллс — он единственный шанс, который у нас есть, чтобы проникнуть наверх. Любой мог бы иметь дело с этими детьми, но ни для кого другого это не стало бы трамплином для чего-то большего. По крайней мере безрассудство этой группы поможет привлечь внимание.
— Это заставит высший круг усомниться в способности Беллса руководить, — заметил Личер.
— Он может утверждать, что это было сделано для того, чтобы привлечь внимание других людей, заинтересованных в присоединении к их движению, — Гермиона пожала плечами, — а затем иметь на руках готовый план, чтобы показать им, что он хотел сделать на самом деле, когда у него будет собственная армия.
— Нам придется постоянно быть наготове: прикрывать, предотвращать травмы и смерти, контрпланировать. Наличие другого человека, способного связаться с нами, помочь нам в достижении наших целей, а также…
— Тот факт, что на данном этапе было бы лучше иметь кого-то еще, не подвергается сомнению. Действия и менталитет группы наряду с потерянными маггловскими жизнями доказали это. Вопрос в том, кто…
— Я уже… — начал Гарри.
— Я сделаю это, — снова озвучила Гермиона свое предложение, — я квалифицированная ведьма, которая быстро соображает и которая уже активно вовлечена в Задание. В этой группе я могу присматривать за Беллсом и выполнять свои обязанности так же легко, как и находясь в Риме. Может, я и не аврор и не обучена быть им, но у меня более чем достаточно опыта в дуэлях и боях. Я лучше буду там делать то, что необходимо, чем сидеть в Риме и ждать, пока кто-нибудь даст мне указания, — она посмотрела на Гарри, когда тот открыл рот, — я сделаю это.
========== Четыре ==========
21:48
Динь…динь…динь…
Если бы Гермиона была более склонна ко сну — а она, безусловно, была бы склонна ко сну, если бы не путешествовала по этим водам и с этим мужчиной — звук колокола свел бы ее с ума. Но сейчас она была благодарна за этот звон, вибрирующий в дрейфующей части ее разума, который отказывался концентрироваться на чем-либо кроме жесточайшего недосыпа в последние две ночи.
Сегодня у нее был самый длинный день за этот год, и она тосковала по теплому одеялу и пуховым подушкам. Возможно, даже по пижаме, чашке чая и столу с бумагами. Уж точно не по черному овалу, которым должно было быть лицо Малфоя, косым теням фонаря и потемневшим водам, уносящим их из Азкабана в туман.
— Ты должен поднять тему вербовки новых людей сегодня. — Гермиона плотнее закуталась в мантию — она всегда начинала мерзнуть сильнее, когда уставала. — Друзья, знакомые, которые проявляют интерес и кажутся заслуживающими доверия. Они наблюдательны, но у них нет реальных навыков для проведения проверки людей. Таким образом, ты не рискуешь быть пойманным.
— Они этого не знают. Большинство из них приходит из-за видимости денег. Они могут предложить приобрести сыворотку правды.
— Это не будет проблемой.
Он долго молчал, и ей показалась, что он уже наполовину догадался о том, что они задумали. Вчера ночью Гарри упомянул о проблеме с коммуникацией, и Гермиона ожидала, что Малфой попытается придумать, как они могли бы решить этот вопрос.
— Для кого? — спросил он таким тоном, как если бы кто-то констатировал, что это место было мрачным, или свет фонаря тусклым, или что-то еще, столь же очевидное само по себе, как и вызывающее его неодобрение.
Гермиона фыркнула, наблюдая, как туман движется клубами и пятнами тьмы. Иногда они выглядели как лица, смотрящие на нее в ответ, застывшие от ужаса, жалости, страха, горя, сожаления, смерти. В других случаях они были похожи на птиц.
— Я присоединюсь к группе под оборотным в качестве молодого человека двадцати лет. Меня будут звать Чарльз Уитворт…
— Это не чистокровное имя.
— …отец — Пожиратель Смерти, погибший во время войны…
— Пожирателями Смерти были только чистокровные. Полукровки были лишь частью армии, но…
— И все же Волдеморт был полукровкой. Снейп тоже. Их статус крови был секретом, или об этом просто старались не упоминать, потому что их достаточно уважали, чтобы игнорировать этот факт.
Малфой заговорил снова только после пятого диня.
— Я говорю, как это было.
Гермиона поерзала на скамейке, смотря на «лица» в тумане, но и на него тоже.
— Наша семья была вынуждена скрываться после окончания Первой войны, и наша фамилия несколько раз менялась, чтобы Министерство не вышло на нас. Настоящая фамилия не может быть раскрыта из-за того, что остальная часть моей семьи все еще в бегах, и я не могу рисковать тем, что одного из нас поймают и заставят сознаться.
— Полукровки будут приниматься в группу, так что эта легенда лишнее. Кроме того…
— Это не так. Ни один из членов группы на данный момент не является полукровкой. Хотя я могу быть принята, им потребуется больше времени и больше проверок, чтобы убедиться в моей лояльности. У нас нет на это времени. Поэтому ты сделаешь вид, что узнал это имя, расскажешь, как нашей семье пришлось залечь на дно и изменить его, скажешь, что не знаешь настоящего имени, но Волдеморт знал Пожирателя Смерти, которого ты знал как Уитворта.
— Почему они решили отправить тебя?
Она ощетинилась.
— За тобой слишком пристально следят, чтобы ты мог контактировать с нами. А за мной не будут. То есть отправить кого-то было единственным вариантом. Как только высший круг обратит внимание на вашу группу, я уйду.
Гермиона не видела лица Малфоя, но прекрасно могла представить себе его выражение.
— И они посчитали тебя подходящим вариантом?
— Я весьма подхожу, чтобы…
— Поговорить об уничтожении грязнокровок, убийстве маггловских детей или о том, какие звуки издает грязнокровка, когда ее насилуют. Возможно, шутить над различными криками во время пыток, или...
Ее сердце пустилось галопом, но выражение лица не изменилось.
— Я знаю, что от меня требуется. Раньше я была под прикрытием, и…
— И чем это для тебя закончилось?
Они были обнаружены, и он это знает. Волдеморт жил в его доме, в конце концов.
— Это задание, Малфой. У тебя нет выбора.
Динь, динь, динь.
Гермиона почувствовала волны гнева с его конца лодки.
— Я не стану прикрывать тебя, если тебя обнаружат. Если это произойдет, и они решат тебя пытать, я не собираюсь терять все, останав…
— Ты и не должен.
И снова наступила тишина.
13 июня, 13:18
Гермиона разделила волосы, зачесывая их набок, и посмотрела на себя в зеркало. Стоявший у нее за плечом Гарри нахмурился. Она задумчиво прикусила щеку, затем слегка покачала головой, зачесывая волосы назад.
— Я не хочу снова с тобой спорить.
— Я просто не знаю, готова ли ты, Гермиона.
— Я готова, — она перестала расчесывать волосы, развернула кисть свободной руки к потолку и начала загибать пальцы, — я выгляжу как мужчина, я займусь физическими тренировками, я буду принимать волюбис, чтобы изменить голос…
— Ты знаешь, что я не об этом.
Она опустила руки на колени, переплетая пальцы. В зеркале отразился юноша с черными волосами и темно-синими глазами, слабой челюстью и изогнутым носом, форма бровей придавала лицу естественную задумчивость, образ дополнял большой рот с тонкими губами.
— Война закончилась уже четыре года назад, Гарри, — тихо напомнила Гермиона.
— Это не имеет значения.
— Имеет. Должно иметь.
— Гермиона…
— Я знаю, — она привычно провела рукой по лицу, но все под пальцами ощущалось неправильно, — я знаю.
Судя по шороху ткани Гарри отодвинулся, а затем, вздохнув, произнес:
— Я не могу решить, пойдет ли это тебе на пользу или только усугубит ситуацию.
Он оглянулся на нее, но Гермиона посчитала, что бессмысленно проговаривать еще раз то, что уже было неоднократно сказано.
— Если ты передумаешь, в любое время и по любой причине…
— Я…
— Ты скажешь…
— Гарри, я знаю, — они задержала на нем взгляд, пока его плечи не опустились, а затем снова посмотрела на юношу в зеркале, — усы?
18:54
Она узнала его по воспоминаниям Малфоя. Он был юн, лет восемнадцати, и впечатлителен. Малфой сказал, что если бы намечалось что-то серьезное, то он бы не стал посвящать того в план до самого последнего момента. Юноша с такой же долей вероятности стал бы сражаться и против Пожирателей Смерти, случись ему встретить кого-то достаточно харизматичного и убедительного, о ком бы он был высокого мнения, с другой Стороны. Он был чистокровным, но, хотя его семья и владела рестораном, за столиком которого в эту минуту сидела Гермиона, у него не водилось больших денег и не было привилегированной жизни, чтобы вырасти снобом. Он подходил идеально.
Гермиона положила меню на стол, в очередной раз удивившись своим большим волосатым рукам, хотя она долго тренировалась двигаться в новом теле, прежде чем прийти сюда. Она мягко прочистила горло, но звук все равно вышел грубым, и посмотрела на юношу.
— Я вижу, что это уважаемый ресторан в таких кругах как наш.
— Это ресторан, уважаемый во всех кругах, — ответил он с улыбкой.
— Я понимаю, — Гермиона сложила руки одна на другую и приподняла подбородок, — значит, этот ресторан посещают все круги.
Его брови опустились, и она начала сомневаться в своем подходе. Может быть, ей следовало быть более прямолинейной?
— Вы нанимаете людей из всех кругов, мистер Рокфорд?
Его брови выпрямились, а голова откинулась назад в понимании, что скрывалось за этим вопросом.
— Нет.
Гермиона улыбнулась, стараясь сделать это так же непринужденно, как и он.
—Значит, грязнокровки не будут готовить мне еду.
— Нет, — он качнулся вперед, и на его левой щеке появилась ямочка, — мы храним весь мусор в переулке, прежде чем использовать эванеско.
Гермиона издала короткий смешок, чтобы скрыть напряжение.
— Где им и место, по моему мнению. В мусорке или просто…, — она сделала паузу, бросив на него понимающий взгляд, — «исчезнувшим».
Он быстро оглянулся и посмотрел по сторонам.
— Я был вынужден… находиться вдали от Англии последние четыре года, поэтому я рад узнать, что еще не все изменилось.
Теперь он был полностью сконцентрирован на ней, в его глазах заиграл свет, возможно, это было вызвано поворотом его тела к ней и другим освещением или волнением, в котором он склонил голову.
— Это не так.
— Тогда всегда есть надежда все исправить, — многозначительно произнесла Гермиона, смотря в меню, — не хотите ли присоединиться ко мне, мистер Рокфорд? Может быть, вы порекомендуете фирменные блюда и расскажете мне о том, что я пропустил.
Он облизнул губы — нервная привычка, о которой упоминал Малфой — и снова оглянулся через плечо. Гермиона наблюдала за ним краем глаза, когда Рокфорд посмотрел нее, обдумывая это предложение, а затем улыбнулся.
— С удовольствием, — ответил он, садясь напротив нее, и, хотя ее грудь сдавило, на этот раз ее улыбка была искренней.
14 июня, 22:33
Его рука скользила от скулы к подбородку, голова была слегка наклонена вправо, а глаза прикованы к каждой новой полоске кожи, открывающейся под бритвой. Малфою пришлось подстричь бороду, прежде чем сбрить ее, и теперь раковина была завалена волосами.
Какая-то часть нее была счастлива, что борода наконец исчезла, так что она могла видеть форму его рта и лучше понимать, о чем он думает. Другая ее часть задавалась вопросом, каково будет иметь дело именно с Малфоем, а не обросшим заключенным. Гермиона не видела его по-настоящему со времен Битвы за Хогвартс, поэтому третья, наиболее любопытная часть, задумалась, были ли у него морщины уже тогда. Возможно, он выглядел непривычно, потому что это все было так давно. А, может быть, дело было в волосах, мокрых после душа и зачесанных назад как когда-то в детстве, вот только сейчас под ними обнаружилось лицо мужчины.
— Ты часто брился в Азкабане? — Ей всегда было любопытно это узнать, кроме того, разговор позволял заполнить неловкое молчание.
Гермиона не знала, почему было так важно следить за тем, чтобы он не поранился или не спрятал в карман острый предмет вместо оружия, ведь она почти каждый вечер вручала ему палочку и отпускала на свободу.
Малфой посмотрел вниз, открыл кран и провел бритвой под слабым напором воды. Половина его лица уже была побрита. У него была гладкая безупречная кожа, если не считать маленького пореза возле уха, покрытого ярко-красной кровью, от которого шла красноватая линия там, где ее размыло водой.
— Это зависит от охранника, — ответил он как раз тогда, когда она уже решила, что он этого не сделает. Малфой постучал по стенке раковины, а затем поднял бритву и прижал верхнюю губу к зубам.
— То есть бритье не является обязательным требованием и зависит от настроения охранника.
Его левый глаз дернулся, и спустя еще один взмах пространство между носом и ртом стало чистым.
— Или от моего желания, хочу ли я, чтобы бритва была приставлена к моему горлу, пока они там стоят.
Гермиона закатила глаза к потолку и задержала их там на секунду, осматривая подозрительное изогнутое пятно, которое выглядело так, словно потолок в этом месте вот-вот рухнет.
— Охранник не стал бы тебя убивать.
— Они ищут любую причину для нападения на заключенных, и наказание, что неудивительно, всегда несоразмерно преступлению. Несчастные случаи случаются довольно часто.
— Это люди, которые имеют дело с преступниками — преступниками, которых сажают в тюрьму за то, что они убивали, пытали, насиловали, нападали, жестоко обращались. Если один из них нападет на охранника, ты ожидаешь, что тот просто попытается оттолкнуть его, в то время как другие вежливо попросят его успокоиться?
— Нет. Я ожидаю от них того, что они делают: пятеро человек хватают одного за такую мелочь, как толчок локтем, а затем бьют этого человека еще долго после того, как он перестал шевелиться, все еще в попытке удержать его или остановить от сопротивления.
