сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц)
Закрыв за собой дверь, Гермиона выдохнула воздух, который удерживала все это время и судорожно вздохнула снова. В туалете все еще пахло гниющей, поджаренной плотью. Вонь коснулась всего, пропитала стены, пол, ее одежду. Неуклюжими, резкими движениями она сорвала с себя мантию, сдирая ткань с влажной кожи, и швырнула в угол. Бутылочки с зельем зазвенели в кармане, но ей было плевать.
Ее дыхание стало коротким и прерывистым. Гермиона задалась вопросом, было ли дыхание мужчины таким же. Издавал ли он такие же звуки, когда его избитое, изломанное тело прислоняли к стене, или когда он врезался в нее и упал на пол, где встретил смерть, охваченный болью и ужасом.
Успокойся, Гермиона. Спокойно, спокойно, спокойно.
Ее лоб скользнул по двери, когда она сделала глубокий медленный вдох и такой же выдох. И снова. И снова. И снова, когда она говорила себе не думать об этом прямо сейчас. Она может подождать. Позже, когда она будет одна в своей квартире, когда никто не увидит, как она впивается, вырывается, закапывается.
Из коридора донесся скрип, и Гермиона резко повернулась. Ее взгляд все еще вращался после того, как она остановилась, и ее шатнуло в сторону. Она схватилась за край столешницы для раковины и потянулась рукой, чтобы поднять сиденье унитаза. Кончики ее ушей дернулись от очередного скрипа, и она быстро расстегнула пуговицу и молнию на брюках. Гермиона поставила ноги чуть шире — в голове пронеслось краткое воспоминание о ее первой неудачной попытке — и вытащила пенис из трусов, слишком рассеянная, чтобы на этот раз молча извиниться. Она прицелилась, а затем закрыла глаза, желая расслабиться. Ллойд и Диксон — параноики, им могло показаться, будто она что-то замышляет, и…
Ее глаза распахнулись через мгновение после того, как она услышала звук мочи, льющийся в воду, и она оглянулась через плечо на лежащую в углу мантию. На данный момент они мало что могли сделать, но у них все еще оставался вариант прийти и арестовать двоих мужчин под предлогом того, что один из захваченных членов группы наконец-то раскрыл место встречи. Это немного, но, если это поможет удержать двух человек от возможности сделать это снова, это будет лучше, чем ждать, пока им не придется арестовывать других членов группы и рисковать Заданием.
Гермиона выдохнула, глядя на стену, когда шаги остановились на полпути по коридору. Она вытерла пот, затем поерзала и встряхнула пенис, прежде чем надеть обратно трусы и брюки. Она спустила воду в унитазе, открыла кран и быстро вымыла руки. И хоть шум воды перекрывал какие бы то ни было звуки, она чувствовала, что кто-то стоит за дверью и ждет ее. Ждет ее с волшебной палочкой, паранойей и способностью на многое. От этих мыслей сердце пустилось вскачь.
Гермиона вытерла руки о штаны, сделала три шага до угла, и, затаив дыхание, порылась в мантии. Она вытащила блокнот и перо, открыла его и бросила взгляд на дверную ручку позади нее.
Маггл, мертв, Линч. 2 ответственных — Ллойд, Диксон. Уитворт, Беллс ушли с телом, присутствуют только Л & Д в 5м.
Буквы вспыхнули золотым, прежде чем исчезнуть, и Гермиона захлопнула блокнот, запихивая его вместе с пером обратно в карман. Она снова надела мантию — стало в два раза жарче— а затем открутила краны. Ей хотелось бы окунуть всю голову в ледяную воду, но они могли заподозрить, что Гермиона сильно нервничала, потому что она никогда так не поступала прежде, как бы здесь ни было жарко.
Хотя коридор был пуст, она на всякий случай вглядывалась в затененные места и шла быстрее, чем нужно, на случай если бы кто-то возник за спиной. Гермиона провела краем мантии по лицу, вытирая влагу, а затем по задней части шеи. Сделав глубокий вдох, она вошла в комнату и тут же закашлялась, ощущая гнилостную тяжесть в горле и кислый осадок на кончике языка.
— … не стоит тратить его зря, — услышала она последние слова Ллойда, когда приступ кашля прекратился.
— Я не буду повторять этого снова, — растягивая слова произнес Малфой низким и ровным голосом, его речь напоминала змею, обвивающую горло.
Гермиона сделала очень короткий вдох, расширила глаза и подняла брови, когда Малфой поймал ее взгляд. Кажется, он не понял, поэтому она бросила взгляд на Ллойда и Диксона, чтобы убедиться, что те отвлеклись, а затем снова выразительно посмотрела на Малфоя. Она расширила глаза, показывая на его грудь, потом на себя, на тело, а потом на дверь. Ноль реакции. Гермиона была всего в нескольких секундах от того, чтобы вскинуть руки и закричать на него, но тут он заговорил.
— Вымойте кровь. Если Министерство появится, нам не нужно, чтобы они обвинили часть нашей группы в убийстве. Уитворт, хватай его за ноги.
Его ноги. Отстраненно ей показалось, что она попыталась воспламенить Малфоя взглядом, но он так быстро отвел глаза, как будто она была не более опасна, чем весенний ветерок.
— Где… — начал Диксон, но оборвал себя на полуслове, когда Малфой перевел взгляд с тела на него.
— Как мы собираемся избавиться от всей этой грязной крови? — поинтересовался Ллойд. — Я не…
— Разберись! — рявкнул Малфой, в то время как его пальцы, контрастирующие с резким тоном, едва скользнули по рукаву рубашки мертвеца.
Когда Гермиона пересекала комнату, ей казалось, что ее колени стали как у робота — скрипящий и трудно поддающийся движению камень в металле. Она присела, затаив дыхание, и сконцентрировала взгляд на самом безопасном месте — на полосе порванных джинсов. Ее руки тряслись, поэтому она, пока не заметил Малфой, быстро подхватила мужчину под колени, когда тот оттолкнул его от стены. В ее сознании это был и Большой зал Хогвартса, и срывающиеся рыдания над вереницей тел, и смерть многих вещей тоже.
Гермиона даже не успела полностью выпрямиться, когда Малфой их аппарировал, и ее пальцы впились в джинсы и раздувшуюся ткань. Она всего несколько раз была «второй скрипкой» в двойной аппарации и сейчас, открывая глаза в черноту ночи, отчетливо вспомнила почему. Она попыталась сделать вдох, чтобы унять тошноту и головокружение, но запах трупа душил ее, и она трижды сдавленно сглотнула, прежде чем смогла подавить рвотный позыв.
Малфой на удивление никак это не прокомментировал, и Гермиона наклонилась, чтобы опустить мужчину на землю.
— Ты не аппарируешь меня, — хрипло произнесла она, — это я аппарирую тебя.
— Тогда тебе не стоило стоять там, как будто твоя единственная цель в жизни — это держать ноги мертвого маггла.
— Мертвого мужчины. Нужно добавить классификацию его…
— Надо ли добавлять, что он мужчина, а не просто человек? — огрызнулся Малфой, половицы скрипнули, когда он шагнул… куда-то.
Гермиона зажгла свою палочку и выхватила светом фонарика затененное лицо Малфоя с темными глазами на краю сферы.
— Я была занята, поднимая его, иначе я бы… Не делай этого больше.
Гермиона прищурилась, когда его левая бровь изогнулась дугой, и сделала вид, что он не выглядел зловеще, и ей не захотелось отступить на несколько шагов назад. Она находилась в неизвестном темном месте с мертвым телом и Малфоем, у которого была палочка.
— Где мы?
Правая бровь приподнялась, чтобы присоединиться к левой, но выражение его лица было слишком скучающим, чтобы выглядеть удивленным.
— Ты не узнаешь?
Поместье Малфоев, гостиная, комната под полом, где…
Нет. Это был дом, который они отдали на разрушение членам группы. Казалось, что с тех пор прошло уже несколько месяцев.
Она стрельнула в него взглядом, затем сконцентрировалась на блокноте, который выудила из кармана.
— Мы возвращаемся к Линчу?
Гермиона проигнорировала его, и ей не нужно было поднимать глаза, чтобы увидеть его раздражение.
30 июня, 04:57
Иногда ей казалось, что дементоры вложили холод в саму структуру Азкабана, и чем ближе они к нему подплывали, тем холоднее становилось. Или, может быть, это был просто страх, который лишал теплоты ее кровь.
— Диксон и Ллойд были арестованы сегодня ночью. — Она подождала, но Малфой молчал. — Авроры поймали их, когда те были в Лютном, так что Линча все еще можно использовать, поскольку Министерство или, по крайней мере, они думают, что Министерство не знает об этом.
— Арестованы за…?
— Им сказали, что их разыскивают для допроса в связи с их связями с людьми, недавно совершившими преступление. Но авроры видели, что на них была кровь, под мантиями. Завтра будет обнаружено тело мужчины, которое свяжут с ними.
Малфой повернул голову к борту лодки, мимолетному туману и вихрю черной воды. На ее памяти он сделал так впервые. Гермиона задалась вопросом, всегда ли он ожидал нападения, как и она.
— Нечего сказать? — тихо спросила она.
— Если бы мне было что сказать, я бы сказал. Динь…динь. Ты бы легко находила ответы, если бы не тратила время на бесполезные вопросы.
— Ни один вопрос не бесполезен.
— Да, — пробормотал Малфой, — я догадался, что ты придерживаешься именно такого мнения.
Динь… динь… динь.
Диньдинь… динь… динь.
— Я подумала, что у тебя могут быть некоторые мысли по этому поводу, поскольку ты полагаешь, что большинство из них невиновны.
— Не те двое. По очевидным причинам. Ты также тратишь время на бесполезные предположения, Грейнджер.
Она нахмурилась, потирая пальцами большие суставы. Ее пальцы в теле юноши были жесткими и изогнутыми, и ей не хватало успокаивающего ощущения от прикосновения собственных рук.
— Ты верил в превосходство чистокровных, когда был ребенком — в пять, шесть лет? Динь…динь… Некоторые из них — те, что в группе, заставляют меня задуматься об этом. О невинности детей, которые не знают о мире или ненависти других. Они верят в простое счастье, такое как бег босиком по траве, теплое печенье или интересная находка в виде червей под камнями. Они не знают ненависти. Поэтому я задаюсь вопросом, когда это меняется.
— Они знают то, чему их учат. Если поместить ребенка и его мать в комнату, заполненную людьми любой расы, крови, религии, страны и культуры, этот ребенок будет принимать одного так же, как и другого. Если бы этому ребенку сказали, чтобы он не подходил к тем, кто носит оранжевое, что люди, носящие этот цвет, злые, грязные, будут делать плохие вещи и заберут у них абсолютно все… он не будет приближаться ни к кому, одетому в оранжевое.
— Он боится, но не ненавидит. По-настоящему…
— Любой страх превращается в ненависть. — Его голова снова повернулась к ней, и позади из тумана появился Азкабан. — Любой.
— Но только потом. Их невинность не разрушается ненавистью, потому что…
— Когда мне было шесть лет, мы с друзьями нашли на земле раненую белку. Мы взяли на кухне ножи и разрезали ее от горла до дна желудка. Вскрыли, а потом закопали. Нам было любопытно, а это было просто животное. Совсем как грязнокровки. Оно было не похоже на нас.
Гермиона обняла руками колени, когда лодка зашла в пещеру.
— Зачем ты ее закопал?
Ей показалось, что его плечи слегка качнулись, или, может быть, ее вопрос действительно удивил Малфоя. Если так, то это случилось бы в первый раз.
— Что?
— Белка. Зачем ты ее закопал?
Фонарь качнулся, когда дерево царапнуло стену пещеры, и Гермиона вытянула руку, отталкивая их обратно к центру. Она могла различить только середину лодки и участки каменной стены, мимо которой они проплывали; их голоса отдавались глухим эхом.
— Из нее текла красная кровь… как и у всех.
— Но это все еще было просто животное.
Динь…динь.
— Когда ты покрыт теплой красной кровью до запястий, уже не имеет значения, что это такое. Это все еще кровь.
1 июля, 00:02
Гермиона подпрыгнула всем телом, услышав громкий хлопок аппарации. Звук пронзил ее кожу и отдался дребезжанием в голове, когда в комнате перед ней появились десятки черных фигур. На один удар сердца она замерла от шока, а затем все погрузилось в шквал движений и криков. Одна из фигур возникла позади Кокса и натянула на него черную повязку. Капюшон мужчины был надвинут настолько низко, что она могла разглядеть только широкий подбородок. Гермиона подняла палочку, отбрасывая его назад как раз перед тем, как ей в бок врезалось чье-то твердое тело.
Падая на пол, она с хрипом на вдохе двинула локтем по массе, которая ее придавила, и вложила всю силу во вращение. От внезапного учащенного сердцебиения у Гермионы закружилась голова. Она резко вскочила на ноги и отпрянула от человека, который тянулся к ней на полу.
— Ступе, — она отдернула голову от натянутой на глаза ткани, — фай!
Она перекинула палочку через плечо, выкрикивая еще одно заклинание, и дернулась вперед, но почувствовала, как что-то сжимает ее затылок. Гермиона потянулась к повязке вокруг глаз и, распознав знакомое натяжение в пупке, рванула ткань, но та не сдвинулась с места. У нее перехватило дыхание, когда кто-то сжал ее палочку, и она дернулась назад, выбрасывая ногу, которая коснулась только воздуха. Крики оборвались.
Раз, два, крики вернулись — и бац, боль пронзила бедро, ребра и плечо, а зубы лязгнули от удара об пол. Гермиона перекатилась на ноги прежде, чем успела совладать со своими конечностями. Кто-то врезался в нее и отбросил на шаг назад. Она быстро повернулась на каблуке, но ощутила лишь покалывание магии в основании позвоночника — аппарация была заблокирована. Она направила палочку на себя, чтобы применить отклеивающее заклинание, но чья-то сильная рука обхватила ее запястье, и она произнесла заклятье, отбрасывая ее назад. Рука сомкнулась вокруг ее палочки в ту секунду, когда заклинание вспыхнуло красным сквозь черную полоску ткани на глазах, и хватка оказалось достаточно сильной, чтобы выдержать его действие.
Крик Гермионы застрял в горле, сердце подпрыгнуло в груди. Она бросилась вперед, врезаясь в кого-то, кто хватал ее за плечи, другая пара рук удерживала ее за запястья. Гермиона сделала выпад и оттолкнулась, пытаясь вывернуться из захвата, но ее снова дернули назад. Вокруг ее запястий забурлила магия — она поняла это еще до того, как попыталась вытянуть руки вперед. Что-то жесткое и колючее впилось в кожу, руки оказались связаны за спиной.
От накрывшей ее паники Гермиона была на грани гипервентиляции, ее ступня коснулась чего-то твердого, что прогнулось под подошвой ботинка. Руки снова обхватили ее локти и плечи, и ее отбросило в сторону. Ее правая щека и край челюсти врезались в пол, посылая искры боли вверх по лицу и периметру черепа. Чья-то нога надавила на середину ее спины, и воздух, который она пыталась вдохнуть, вырывался рывками наружу под действием тяжести. Гермиона сжала руки в кулаки, которые приземлились на пол с глухим стуком.
Хлопок.
Она подтянула ноги, пока не оказалась на коленях, отрывая лицо от пола и пошатываясь, поднялась. С ее губ слетело начало имени, прежде чем Гермиона их крепко сжала. Было естественно окликнуть его в этот момент, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, но Гарри и Рона здесь не было. Она была не на войне. Гермиона врезалась плечом в того, кто касался ее руки, и затаила дыхание, чтобы прислушаться к звукам вокруг нее.
Они либо ушли, либо затаились и наблюдали.
— У кого-нибудь есть палочка? — спросила Гермиона, ее измененный голос ломался.
Тишина и шарканье ног.
— Здесь кто-то есть?
— Они ушли? — раздался третий мужской голос.
Фишер.
— Возможно, если, — у нее перехватило дыхание при звуке протяжной речи Малфоя, — ты снимешь повязку с глаз, ты узнаешь сам.
— О, — пробормотал Фишер.
— У тебя получилось снять? — спросила Гермиона, зная, что злость Малфоя не знает границ между правдой и ложью.
Ее голова откинулась назад от прикосновения ко лбу, а затем чьи-то ногти оцарапали ее кожу, впиваясь в повязку. Ее уши загнулись, когда ткань натянулась на шее, и она моргнула в тусклом свете, увидев перед собой напряженное от гнева лицо Малфоя. Судя по пристальному взгляду этот гнев был направлен именно на нее — похоже, он действительно думал, что за нападением стоит Министерство. Гермиона слегка помотала головой, но это его не убедило.
Она пыталась поймать его взгляд, чтобы показать, насколько абсурдной она считала эту мысль, а затем отошла от него на четыре шага, чтобы обеспечить себе личное пространство. Гермиона осмотрела комнату и нашла Фишера, прислонившегося к стене, и Моргана, зажимающего окровавленный нос в нескольких шагах от нее. Она повернулась спиной к стене, переводя взгляд на трех других членов группы, а затем осмотрела само помещение.
Оно было совершенно пустым, если не считать восьми свечей, хаотично закрепленных по стенам. Желтый свет танцевал плавными изгибами и быстрыми движениями на коричневом камне пола и стен. Потолок выглядел бетонным, какие-либо признаки вентиляции отсутствовали. Единственным отверстием в комнате был слив в одном из углов, но в него максимум можно было вместить руку, если бы ей вообще пришло в голову это сделать. Не было даже запертой двери, чтобы попытаться прорваться. Гермиона сделала глубокий вдох, от которого у нее задрожало горло. Нет, это определенно было не Министерство — она могла гарантировать, что высший круг наконец-то нашел их.
***
