сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 52 страниц)
— Я только стоял у входа. Других частей дома я не видел.
— Как он выглядел? — Она оторвала глаза от бумаги, так как пауза затянулась, и посмотрела на Малфоя. Тот ответил приподнятой бровью. — Дом. Общее…
— Небольшой, три этажа, возможно подвал.
Она повернулась к другой стопке пергаментов, листая их, пока не нашла свою запись с адресом и временем, когда он исчез с карты России.
— Венгрия, 02:12 ночи, продолжительность тринадцать минут, верно?
— Я не стоял с секундомером.
— Но Венг…
— Да.
— Ты забрал почту у этого человека, а потом ушел?
— Да.
— Ты не открывал?
— Важнее было не сделать этого, чем увидеть, что внутри. — Малфой выглядел готовым оспорить этот момент, если она не согласится, но Гермиона этого не сделала. Пока.
— Кому ты его отдал?
— Командиру. Запад.
— Он проверил…
— На постороннее вмешательство, потом ушел.
— Ты сказал, что они набрали новых рекрутов, которые проходят тот же процесс, что и наша старая группа. Возможно, им понадобится больше командиров.
— Возможно.
— Есть ли способ пробиться на эту позицию? У тебя подходящий статус крови и семейная история.
Малфой откинулся на спинку стула, глядя на нее.
— Но не личная история.
— Но ты работаешь над этим.
— …Да.
Гермиона неразборчивым почерком записала его ответы на своем пергаменте, а затем начертила линию рядом с четырьмя абзацами, отмечая их как третий раздел.
— Важно, чтобы ты поднялся в ранге…
— Я не идиот, так что не надо констатировать очевидное.
Она слишком устала, чтобы ответно раздражаться на его раздражение, поэтому просто проигнорировала этот выпад.
— Есть ли у тебя какие-либо идеи о том, как этого добиться? Они поручили тебе какие-либо дальнейшие миссии, которые ты мог бы выполнить самостоятельно?
— Они попросили меня поговорить с Блейзом Забини, хотя я подозреваю, что это связано с прошлой историей, и поэтому это скорее возможность для них, чем для меня.
— Но ты можешь обратить это в свою пользу. Ты дружишь с Забини или дружил? Гермиона помнила, что они проводили время вместе в Хогвартсе — смутные образы коридоров и столов факультета мелькнули в ее голове.
Малфой поднял голову, потирая костяшку большого пальца.
— Наверное, я был к нему ближе всех.
— Понятно. Думаешь, он присоединится?
Она отметила третий раздел и начала четвертый, заключая первый вопрос в жирную темную рамку, чтобы потом было легче сориентироваться.
— Я знаю, что нет.
— Это будет расценено как твой провал, — Гермиона посмотрела на него снизу вверх.
Они подумают, что Малфою не хватает харизмы или амбиций, чтобы повлиять на нужных людей, особенно если он уже был в хороших отношениях с этим человеком. Это заставит их сомневаться в том, что он способен занимать руководящую должность, что, несомненно, затормозит Задание.
Гермиона прервала их молчаливый обмен взглядами и опустила глаза на пергамент, чувствуя себя неловко из-за того, что он смотрел, не моргая.
— Может быть, он изменился?
— Нет.
Услышав столь быстрый и однозначный ответ, она опять подняла глаза на Малфоя и возразила со скепсисом в голосе:
— Но ты не разговаривал с ним, я…
— Блейз верил в классовость, а не в кровь. Он уважал любого, кто был на его социальном уровне, будь то чистокровный, магглорожденный или маггл. Он по характеру конформист, а нужно быть экстремистом, чтобы согласиться. К тому же Блейз не будет ввязываться, когда речь идет об игре с маловероятными шансами на успех. — Малфой осмотрел стену слева от себя, словно что-то ища. — Он не стал бы вмешиваться сейчас, даже если бы имел соответствующие убеждения.
— Деньги?
Что-то, к чему они могут стремиться, что могло бы успокоить высший круг.
В том, как исказился его рот не было настоящего веселья, возможно, горечь, злость, злонамеренность. Она не видела раньше этой мимики.
— Только если он загнан в угол.
Гермиона не решилась спросить, что именно он планирует сделать, чтобы Забини там оказался.
— Этого будет достаточно? Если…
— Никогда не бывает достаточно, — Малфой снова посмотрел на нее и шумно выдохнул, — хотя любые галлеоны и информация, которую он даст, могут помочь заслужить немного уважения. Это лучше, чем ничего. Верхнему кругу должно быть хорошо известно, что Забини не занимают чью-либо сторону. Это давняя шутка, что они в любой гонке ставят большую часть своих денег на себя, пока остальные делают ставки на своих врагов.
— Хорошо, — кивнула Гермиона, ее руку свело судорогой. — Мы обсудим время встречи, а потом спланируем…
— Они хотят получить результаты к концу недели.
— Хорошо.
31 июля, 23:42
Семейство Уизли и куча друзей из Хогвартса и Министерства общались тесными кругами в небольшом пространстве Норы. Артур рассказывал группе авроров о своем последнем маггловском открытии, Молли смеялась вместе с Джинни, пока они суетились на кухне, а Джордж с весьма подозрительным видом следовал за Невиллом, который пытался вместе с Луной протиснуться сквозь толпу.
Гермиона стояла около окна в углу, из которого открывался вид на всю комнату, и пыталась расслышать хоть что-нибудь сквозь визг Лаванды и громкий голос подвыпившего Симуса, пока они спорили о выборе музыки. Сливочное пиво стало теплым — оно успело нагреться в ее руке за все то время, что она потягивала его для вида. Гермиона была полна решимости остаться совершенно трезвой. На всякий случай. Сегодня вечером за Малфоя отвечал Личер, и она подозревала, что дела шли не очень хорошо с того самого момента, как аврор появился перед камерой Малфоя несколько часов назад.
Ее взгляд устремился к копне рыжих волос слева. Она смотрела на профиль Рона, когда тот внезапно к ней повернулся. Его рука легла ей на плечи — Гермиона догадывалась, что он больше не злится, но решила подождать, пока он не заговорит первым, чтобы окончательно в этом убедиться.
Рон бросил на нее косой взгляд поверх напитка, и его брови приподнялись, одновременно выражая понимание и раздражение. Однако он улыбнулся, опуская бокал, и его рука сжалась вокруг нее, притягивая ближе к себе.
— Мы захватили несколько игр из магазина.
— О, Боже, — прошептала она.
— Ты будешь играть.
— Я не…
— Ты будешь играть.
Гермиона подпрыгнула, когда другая рука прижалась к ее лопаткам. Это оказался Гарри, небрежно улыбающийся им. Они с Роном засмеялись, и она протянула руку, чтобы поправить его очки.
— Начинаем? — спросил Рон.
— Да, — ответил Гарри, а затем взглянул на нее, расширяя глаза и кивая, — да.
Гермиона щелкнула языком по нёбу, но не смогла сдержать улыбки.
— Ох, ладно.
1 августа, 21:14
Динь…динь…динь…
Малфой, должно быть, все еще смотрел на нее, как делал это с тех самых пор, как она добралась до восьмого уровня и обнаружила его в кандалах и смятении.
Динь…динь…динь…
Она чувствовала покалывание в центре лба и напряжение в середине спины.
Динь…динь…динь…
— Работа стала слишком сложной для тебя?
Напряжение расползлось по плечам, и Гермиона раздраженно отвела их назад. Хотя его тон был небрежным и насмешливым, но в нем отчетливо проскальзывал гнев, и это всегда приводило ее в ярость.
— Ни в коей мере. Меня не было здесь прошлой ночью, потому что у меня есть жизнь помимо работы.
— Один вечер за два месяца. Да ты отрываешься на всю катушку, Грейнджер.
— В отличие от тебя? — рявкнула она.
— Я пять лет провел в тюрьме. Я заключенный, которого завербовали в качестве шпиона, чтобы положить конец Возрождению. А вот ты, с другой стороны… — он сдвинулся вперед, слегка наклонив голову, — скажи мне, Грейнджер, сколько у тебя сейчас кошек? — спросил Малфой проникновенно-шелковистым, но в то же время словно царапающим по металлу голосом.
Она посмотрела на его темнеющую фигуру, ее пальцы сжались до боли в костяшках.
— Моя жизнь поставлена на паузу до тех пор, пока это не закончится, Малфой. Возрождение Пожирателей Смерти, которые хотят убить половину мира и контролировать остальную, важнее, чем полноценная жизнь.
На этих словах в сознании Гермионы всплыла тишина ее квартиры, эхом отдающаяся гулом в ушах и тупой, ноющей тяжестью в костях.
— Но не так важно, как торт, алкоголь и гриффиндорцы, вспоминающие о славных деньках Поттера?
Значит, он был в курсе, что они отмечали день рождения Гарри. Это должно было быть ожидаемо. Весь волшебный мир знал, что это день рождения Гарри, и даже если Малфой не помнил этого со школы или от Пожирателей Смерти, пересказывающих пророчество, кто-то подсказал ему.
— Я праздновала торжество жизни. Если бы это не было чем-то важным для меня в целом, я бы не взялась за это Задание. Кроме того, авроры вполне способны меня подменить, если мне нужно присутствовать в другом месте. Если бы они не смогли, я была бы здесь. Не сомневайся в моей преданности делу, Малфой.
— Я буду подвергать сомнению все, что сочту нужным. Если мне кажется, что твоя приверженность делу недостаточна, я обязан удостовериться в этом, поскольку ты мой… как тебя назвал Личер? Да, мой куратор. Я также чту жизнь, Грейнджер. Мою собственную.
— Я знаю это, но могу гарантировать, что не будет ничего, что смогло бы поколебать мою приверженность этому Заданию.
— Я могу гарантировать, что не будет ничего, чтобы смогло поколебать мою приверженность этому Заданию, — повторил Малфой и сделал паузу, наклонившись вперед, и Гермиона была уверена, что он почувствовал, как в этот момент поднялись и сдвинулись ее брови, — ты думаешь, что если произнести это вслух, то это сразу станет более правдоподобным, не так ли?
В ответ Гермиона закатила глаза к темно-синему небу. Она была немного удивлена, что он не обрадовался возможности остаться в эту ночь без ее присмотра, после того как провел с ней столько времени. Однако Личер был не лучшей заменой. У них были разные взгляды на то, как они должны обращаться с Малфоем, с тех пор как он впервые присоединился к Заданию. Малфой до сих пор не особо верил, что она не проклянет его при первой удобной возможности, что уж говорить об авроре, который, кажется, готов был сделать это в любой момент. Судя по его поведению, она догадывалась, что для него это была длинная ночь.
Гермиона почти сказала ему, что это другое, что она действительно верит в то, что говорит, но она понимала, как мало это имело значения. Он также мало верил ее словам, как и она его. В отличие от других пунктов по этому вопросу они единогласно сходились во мнении. Слова могут приобрести вес только после того, как будут доказаны действиями. До сих пор Малфой не сделал ничего, чтобы предать ее доверие, но он еще не сделал достаточно. И она не знала, будет ли достаточно когда-нибудь. Для них обоих.
2 августа, 02:10
Малфой молча снял мантию, сложил пополам и повесил на спинку стула. Гермиона медленно шла от начала коридора к кухонному уголку, сверяясь с часами, прежде чем снова взглянуть на него. Он выглядел отрешенным. Нет, не так. Гермиона опустила голову и стряхнула воображаемые пылинки со своей рубашки, изучая его краем глаза. Это не было гневом, высокомерием или страхом. Похоже, он глубоко задумался. Хотя было и что-то еще. Грусть? Нет. Он также не походил на человека, который что-то замышлял, но…
Гермиона отвела взгляд, рассматривая полки, когда Малфой повернулся, и покашляла в кулак, найдя занятие своим рукам.
— Ты голоден?
Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как он ел в последний раз. Гермиона видела его нетронутый поднос в камере, когда пришла. Сперва она решила, что это из-за вчерашней истории с Личером, но после его ухода из дома предположила, что Малфой мог нервничать из-за встречи, которую ему предстояло провести сегодня. Ведь нужно было не только увидеться с кем-то, кто когда-то был другом, но и сообщить об отсутствии успеха Возрождению. И каким бы ни было выражение его лица, это было нечто большее, чем обычное проявление эмоций.
Малфой остановился перед ванной, спиной к ней.
— Я приготовлю пасту.
Дом был забит продуктами, но прошло уже достаточно времени с тех пор, как она проверяла срок их годности. Однако Гермиона помнила, что вносила макароны в список закупок для авроров, и надеялась, что они не забыли о кастрюлях и сковородках. Они должны были быть где-то в шкафах.
Малфой издал неопределенный звук, прежде чем зайти в ванную, и дверь со щелчком захлопнулась. Несколько секунд она прислушивалась к шарканию ног и шороху одежды, а потом обернулась к шкафам в поисках необходимых ингредиентов.
Гермиона открыла кран, наполняя кастрюлю водой. Она тоже была голодна, потому что ее единственным приемом пищи стало яблоко, съеденное несколько часов назад, но сама мысль о совместном ужине с Малфоем была странной. Конечно, она видела, как он ел за столом в Большом зале, и что-то жевал, прогуливаясь по коридорам Хогвартса. Но сидеть рядом и вместе есть — в этом было что-то интимное.
В ванной было тихо. Гермиона поставила кастрюлю на плиту, наблюдая, как конфорка вспыхнула красным, а затем решила открыть банку с соусом, чтобы чем-нибудь себя занять.
— Как прошла встреча? — крикнула Гермиона, чувствуя, что ее любопытство растет с каждой секундой.
— Это уже официальный допрос?
Она покрутила крышку банки на столешнице, глядя на прилипший к ней соус.
— Тогда в общих чертах.
— Ты…ожидаемо.
Ожидаемо? Она ожидала многого, так что вряд ли одного этого слова было достаточно в качестве ответа. Забини, должно быть, отказался присоединиться, и Возрождению это не понравилось. Его ответ не раскрывал как минимум дюжину более мелких деталей, о которых она постоянно думала в течение последних дней.
Гермиона оглянулась через плечо, когда услышала, как открывается дверь, и встретилась взглядом с Малфоем, прежде чем тот направился к столу. Остальное она вытянет из него в Азкабане, так что ей придется подождать. Малфой все равно ненавидел повторяться, и Гермионе тоже не нравилось, когда ему приходилось повторяться, потому что она чувствовала себя идиоткой, которая не может усвоить информацию с первого раза.
Вода слишком долго закипала. К тому моменту, когда паста была готова, а соус замешан, она должно быть простояла в тишине уже целый час. А от осознания, что Малфой все это время наблюдал за ней, становилось только хуже.
Гермиона была слишком погружена в свои мысли о сегодняшней встрече, чтобы подумать о том, что он мог бы обслужить себя сам. Но осознала это только тогда, когда уже поставила перед ним тарелку и приборы и встретилась с ним взглядом. Его плечи были слегка повернуты к ней, и она на всякий случай поудобнее перехватила палочку, чтобы быть готовой, если он что-то задумал.
— Если хочешь пить, стаканы в третьем шкафчике, можешь налить воды из-под крана.
Она открыла портфель, достала папку, два листа пергамента и ручку. Отодвинув стул назад настолько, чтобы оставить зазор между ногами и краем стола, она села, балансируя с бумагами на коленях.
Гермиона дошла до середины третьего абзаца, прежде чем услышала, как вилка царапнула стол.
3 августа, 14:40
Глаза Гермионы широко распахнулись, когда она одной рукой отбросила одеяло назад, в то время как другая врезалась в стену. Ее ладонь покалывало, она оттолкнулась от кровати и вскочила на ноги, хватая с тумбочки книгу. Сузив глаза, она осмотрела каждую полку своего книжного шкафа, стену с фотографиями их трио, а также с ней и ее родителями — подпись внизу гласила, что Гермиона «Лучшая дочь в мире». Она снова повернулась — еще одна полка была заполнена безделушками из Хогвартса и отпусков, рядом висел в рамке ее аттестат с баллами по ЖАБА. Ее взгляд снова метнулся к глухой стене, с которой взлетела маленькая черная муха.
Бзз, бзза, бзззз, муха полетела в ее сторону, и Гермиона замахнулась книгой. Бз, бз, бззз, доносилось над ухом, пока Гермиона пыталась уснуть. Она уже почти погрузилась в сон, находясь на границе яви и сновидений, плывущих затененными, туманными образами под ее веками, когда новое бзза вернуло ее обратно в реальность.
Гермиона снова замахнулась книгой, но судя по очередному жужжанию промазала. Ее взгляд метнулся в угол, снова по стенам, потолку, полу, но источника звука нигде не было видно.
Она подождала еще несколько секунд, пока ее веки снова не начали тяжелеть, а затем упала на кровать, подогнув колени. Положив книгу обратно на тумбочку, Гермиона натянула одеяло до ушей и перевернулась на бок. Она медленно выдохнула, отгоняя сонм мрачных мыслей, которые подгадывали такие моменты, чтобы прокрасться в ее разум.
