Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 64 страниц)

– Значит что-то из этого? – Николетта кивнула, и присела рядом со мной. Наши отношения и без того всегда хорошие в последнее время стали еще лучше. Она относилась ко мне так, словно я была второй ее дочерью, и я никак не могла нарадоваться. Я не хотела чтобы мой новый дом стал бы для меня тюрьмой, и пусть с испанскими придворными было не все так просто, но у меня за спиной была эта семья, что мне было еще нужно?

– Значит.

– Хорошо, устроим для кортесов шоу, которого они так хотят, – как я сказала раньше, мне неважно в чем выходить замуж, лишь бы за Анхеля.

За неделю до свадьбы

Ещё до того, как я открыла глаза, почувствовала лёгкое прикосновение к щеке чего-то воздушного и лёгкого. Я улыбнулась, зная, что это мог делать только мой жених. Марисса никогда на такое не решилась бы, а больше никто и не знал, что я ночевала не в своей спальне. Предполагалось, что я должна была рано утром перебраться к себе, но если меня будили пером, значит я просыпалась поздно.

Я резко открыла глаза и над собой увидела лицо улыбающегося Анхеля. Он улыбнулся, как делал это всегда, но сегодняшнее утро не должно было отличаться от предыдущих дней после возвращения из домика у моря. Анхель предлагал мне сразу же переехать в его комнату, я же свела все к тому, что утром я буду возвращаться к себе, ведь он был категорически против, чтобы мы засыпали порознь, да и, собственно, его интересовал не только сон. Испанец наклонился и поцеловал в уголок рта.

– С Днём Рождения, Бестия, – прошептал он так сладко, что я вмиг растаяла и позволила себе понежиться в его руках всего несколько лишних секунд. Утро может подождать, когда на тебя смотрят вот так.

– Спасибо, – поблагодарила я, и нехотя приподнялась на локтях, но любимый несильно толкнул меня за обнаженное плечо обратно на кровать рядом с собой, – Мне пора к себе. Сейчас придут Марисса и Эльза. Я не хочу думать о том, что будет, если меня не будет в моей комнате.

– Бестия, мы и так женимся, перестань беспокоиться о приличиях, – проворчал Анхель, как только я вывернулась из его рук и все же встала с кровати. Этот вопрос уже сколько времени оставался постоянной темой споров по утрам, Анхель не хотел отпускать меня, я не собиралась оставаться в его постели утром до самой свадьбы.

– Я не буду портить репутацию своей семьи, – весело отозвалась я, нарочно не надев пеньюар, а закутавшись в простынь шагнула к смежной между нашими спальнями двери. Хорошо хоть бегать по дворцу на рассвете не приходилось, а всего лишь перейти в соседнюю комнату.– потерпи всего семь дней и я не буду больше сбегать к себе.

– Бесконечно долгих и мучительных дней, – все так же проворчал Анхель, но, сдавшись, откинулся на подушки, будучи невозможно красивым все еще сонным и растрепанным после сна, и мне не хотелось ничего другого, кроме как вернутся к нему, но существовали правила и я не собиралась нарушать хотя бы их видимость.

Принятие душа ограничилось возмущенным сопением коварного испанца, который ожидал, что сможет пробраться ко мне и оттянуть появление внизу, но его ждало разочарование в виде закрытой двери.

– Бестия, это жестоко.

– Тебе придется потерпеть, – смеясь, ответила я и услышала недовольные шумные шаги. Он ушел и ждал меня возле двери в мою комнату после того, как мои горничные помогли мне перевести себя в надлежащий вид. Сегодня был особенный день и впереди поздравлений и пожеланий на меня будут сыпаться любопытные детали, которыми меня потом можно будет уколоть.

– Это смешно, прелесть моя, – выдохнул в мои волосы Анхель, как только взял меня за руку и мы пошли к лестнице, таким образом он пытался отвадить от меня сплетниц, а заодно и потенциальных воздыхателей. Анхель ревновал, причем ничем не слабее меня и стоило кому-то проявить ко мне внимание, которое переходило рамки дозволенного, как у него срабатывал собственнический рефлекс и можно было только пожалеть того, кто решился перейти ему дорогу, – Прятаться от всего мира, когда мы почти женаты.

– Не смешно, если вспомнить, что я – принцесса Иллеа, с ее строгими взглядами и законами о близости, – отозвалась я и прикоснулась губами к его щеке, а затем рассмеялась, когда он попытался за талию потянуть меня обратно к спальням, плохой номер, – Не будь таким эгоистом, я хочу увидеть сегодня и твою семью.

– Ты видишь их каждый день, – возмутился он, понимая все же, что сам неправ, а точнее то, что ему все-таки придется мне уступить или мы поссоримся на ровном месте.

– Тебя не меньше, – рассмеялась я, и потянула его за руку к лестнице, – к тому же сегодня приедет твоя сестра. Я ужасно соскучилась.

Когда мы спустились в столовую, кроме родителей Анхеля, вопреки моему мнению, что мы опоздали, не было никого. Николетта и Энрике кричали друг на друга, чего нельзя было предположить даже в самых безумных мыслях. Они всегда были примером понимания, взаимоуважения, почитания и глубокой любви, к которой стремились все. Они создали моду на любящие пары у себя в стране, они восхищали, а сейчас ругались, как два продавца на рынке. Анхель притянул меня к себе поближе и то ли защищая, то ли успокаиваясь самому, надёжно и крепко приобнял меня.

– Девочка – почти ровесница наших детей, младше всего на год. Значит, когда я занималась детьми, ты развлекался на стороне? Не могу поверить, что ты сделал это, – злилась Николетта и мы почувствовали себя лишними, такие разговоры были слишком личными и уж точно их свидетелем не должен был стать любимый (если бы это были мои родители, я бы предпочла не видеть этого), но когда я подала Анхелю знак, что нам стоит уйти, он не сдвинулся с места, словно приросший к полу. Я его прекрасно понимала.

– Я тебе ещё раз говорю: Мишель – не мой ребенок. Я не изменял тебе. За эти годы ни разу, – защищался Энрике и четкое чувство дежавю буквально кричали мне в уши, что это уже было. Казалось ситуация как у сына повторилась у его родителей, но все было гораздо хуже, чем история с Кири. Если девушка и правда дочь свекра – нас проблемы ждут похуже, чем ссоры с кортесами или недомолвки между мной и Ником.

– Хочешь сказать, она – не Монтеро? Да она похожа на тебя почти так же как наша собственная дочь, и даже больше, чем Луис, – голос Николетты дрожал и руки Анхеля буквально окаменели. Я понимала его, увидь я родителей в таком состоянии, вряд ли чувствовала бы себя хорошо. Супружеская верность была незыблемым идеалом, в котором нас обоих растили и тут такое… Ему хотелось защитить маму, но может мы не все так понимаем? Вдруг есть что-то, чего мы не знаем. Не только мы, но и Николетта.

– Я сделал тест ДНК, чтобы доказать тебе, что я не предавал тебя, – попытался взять себя в руки Энрике, но казалось, что он сейчас что-то сломает. Едва сдерживаемая ярость – худшая эмоция мужчин этой семьи. Я старалась не судить, ведь мы всего не знали, но чтобы мой будущий свекр изменил своей любимой супруге, да это казалось невозможным.

– А разве он нужен? Девочка – твоя чертовая копия, – Николетта отвернулась от мужа, пытаясь сохранить лицо и тут заметила нас, притихших у двери. Поспешно вытерла слезы и улыбнулась нам ак, словно ничего не происходило сейчас и этот завтрак должен был быть таким же, как и всегда, – Доброе утро, хорошие мои. Как себя чувствуешь, дорогая?

– Прекрасно, – отозвалась я, делая шаг к будущим свекрам и таща за собой Анхеля, который не сопротивлялся, но явно не хотел находится сейчас здесь.

– С Днём Рождения, милая, – приобняла меня Николетта, а Энрике поняв, что она поставила точку в этом разговоре стукнул по столу, от чего я подпрыгнула на месте.

– Прости, Бланка, – извинился он, поздравив меня вслед за своей женой и занимая место за столом. Что мне нравилось в этой семье: умение держать себя в руках, даже когда все катится в черную дыру, но куда сейчас это умение испарилось?

Я не могла поверить в то, что слышала. Николетта и Энрике казались мне непостижимо любящей и верной парой, идеалом супружеской пары, но даже такая безупречность может дать трещину. Я перевела взгляд на Анхеля, чтобы узнать, что думает он об этом, но он сделал вид, что ничего не происходит, совсем ничего. Я решила не трогать его и принялась завтракать, с благодарностью принимала поздравления, но всеми мыслями была с Анхелем, не с того началось это утро, ой не с того.

Как только закончился завтрак, Анхель встал и увел меня из столовой. Долго не думая мы скрылись в одной из комнат и я поспешила обнять любимого, словно могла забрать его боль, как он делал это постоянно.

– Ты как? – прошептала я, надеясь, что он сейчас не будет делать ничего необдуманного.

– Как он мог? Как мог так поступить с мамой? – спросил Анхель, уткнувшись носом мне в макушку, ища поддержки. Почему этот счастливый день должен был стать таким тяжелым.

– Я не верю что он это сделал, они всегда были такой замечательной парой, просто невозможно чтобы твой отец сделал подобное твоей матери. Я не верю и ты не верь.

– Хорошо, подождем, – сдался Анхель, сжав меня в своих объятиях, – Раз ты так в это веришь, и я не буду сомневаться.

– Куда ты меня ведёшь? – спросила я уже раз десятый, но стоило предположить, что и сейчас Анхель не ответит мне, только придумает новую отговорку. Он сегодня был слишком загадочным. После его замечательного подарка, я не ожидала еще сюрпризов, но моего жениха оказалось остановить было несложно. Он даже не дал насладиться редкими изданиями любимых произведений, а сразу повел меня в неизвестном направлении, говоря, что второй сюрприз мне понравится гораздо больше.

– Потерпи немного, Бестия, осталось совсем немного, – отозвался он слишком близко, над моим ухом, я хотела уже открыть глаза и проверить все сама, но он прикрывал их своими ладонями и только безграничное доверие мешало мне открыть глаза и прекратить все это. Спустя несколько шагов, Анхель приостановился, а затем ещё шага через три сообщил, что мы наконец пришли. Я открыла глаза и увидела перед собой Ника и Ариадну, которую брат держал за руку. Ну уж нет.

– Да ты издеваешься, – разозлилась я, повернувшись на каблуках, желая поскорее уйти. Ещё чего. Я не собиралась разговаривать ни с Ником, ни с его невестой. Это было слишком, и подобного предательства от своего жениха я не ожидала. Он же, кроме того, что привел меня сюда, крепко держал за плечи, очевидно, чтобы я не убежала. А мне ведь именно этого и хотелось.

– Я думала ты зол на него, – отчитала я испанца, но мой голос дрогнул от того, насколько шокировал его поступок, это было невозможно, чтобы он сделал это специально, – Я думала ты ещё не скоро заговоришь с ним, не то, чтобы строить коварные замыслы против меня.

– Я ничего не делал против тебя, я всегда буду только на твоей стороне, – Анхель говорил тихо и спокойно, будто не видел моего нервного состояния и не знал насколько сильно я недовольна появлением брата в Мадриде.

– Тогда чем ты объяснишь их присутствие в этой комнате? – я указала рукой в сторону Ника и его невесты, которые предусмотрительно молчали, а иначе злость вылилась бы на них.

– Ваша ссора затянулась и она с каждым часом причиняет тебе все больше боли. Я не хочу чтобы тебе было больно, – просто и нежно ответил Анхель, развернув меня к Нику лицом, – Позволь ему объясниться, ради меня.

– Хорошо, – нехотя согласилась я. И почему я не могу отказать ему в чем бы то ни было? Нужно будет научиться сопротивляться его магнетическому обаянию и не поддаваться на провокации, а иначе это заведет меня неведомо куда. Я повернулась к Нику и уже серьезным тоном сказала непосредственно ему, – У тебя десять минут.

– Леди Ариадна, – обратился Анхель к девушке, цеплявшейся за руку Ника, будто боясь, что я сейчас начну кусаться, и не сказала бы что она напрасно боится. Кусаться я не стану, но я зла на обоих, – Пойдёмте, уверен Хенни будет рада Вас видеть.

– Хенни? – переспросила она, но нерешительно шагнула в его сторону, понимая, что ей придется оставить нас с Ником наедине. Нам было что обсудить и любимый прав, без посторонних, пусть и будущих супругов, ведь разногласие возникло в первую очередь, между мной и братом.

– Хеневьева – невеста моего брата, – объяснил Анхель и вывел Ариадну из комнаты. Мне хотелось уйти с ними, но раз я решила выполнить просьбу жениха, это стоило закончить.

Я прошла в глубь комнаты и присела на софу, оставляя за Ником право выбора. Он сел напротив меня и посмотрел на меня виноватым взглядом.

– Прости меня, Блу, – тихо и без лишних предисловий попросил он, что бы только сделало все ещё хуже, если это вообще возможно.

– За что? – спросила я, подняв на него взгляд. Вряд ли он понимал или догадывался с чего началась наша размолвка.

– За то, что пренебрег тобой, за то, что сделал больно, – я всмотрелась в его глаза, пытаясь понять насколько он искренен. Он и правда сожалел, именно это позволило моей злости начать стихать, он не лукавил.

– Почему? – тихо поинтересовалась я, – Ты оставил меня, когда был больше всего нужен.

– Мне жаль, Блу, что я подвёл тебя, – Ник был расстроенным, мы все расстраивались из-за происходящего, но во всем его вины было больше, чем моей, – Сначала я пытался справиться с отъездом Хулии, затем Ариадне нужна была моя поддержка.

– Больше, чем мне? – пусть это звучит и довольно эгоистично, но свои проблемы я не считала пустяковыми, я едва с ними справилась, но для моего брата они были не столь важны, как проблемы его невесты? Что же у нее такого произошло, она выглядела счастливой.

– Нет, но у тебя были Анхель, Сами, Хулия и Женевьева, а у нее никого, кроме меня, – попытался защититься Ник.

– А что делать с тем, что мне нужен был ты? – помню сколько слез я выплакала на плече у Анхеля, поняв, что брат игнорирует меня. Я привыкла искать у него поддержки, а он так резко лишил меня ее.

– Выслушай меня хотя бы. Мама Ариадны была серьезно больна, в день твоей помолвки у нее была первая из четырех операций. Ариадна ни за что не оставила бы ее, а я был должен ей за поддержку, после того, как Хулия ушла. Она снова научила меня радоваться жизни, я полюбил ее, Блу, – я вопросительно подняла бровь. Я понимала тревогу Ариадны и сразу же простила ее, семья – святое, но Ник, с ним ещё стоило разобраться, – Неужели ты думаешь, что наше с Хулией расставание никак на мне не отразилось?

– Очевидно нет, раз Ариадна так быстро заняла ее место, – я удивилась насколько обиженным прозвучал мой голос. Я верила в любовь брата и подруги как в нечто незыблемое, постоянное, настоящее и только сейчас, разговаривая с ним, я поняла, что все это время чувствовала себя обманутой и это сыграло важную роль в моей обиде.

– Я по-прежнему ее люблю, и не думаю, что это измениться. Ариадна не заняла ее место, она заняла свое собственное, – я посмотрела растерянным взглядом на брата, ведь в чем-то он сейчас соврал, в любимом человеке растворяется полностью, он же сейчас признавался в любви сразу к двум таким разным девушкам.

– Это невозможно, – покачала я головой. Да, я знаю, что ему не было никакого смысла сейчас врать, но, то, что он говорил, шло вразрез с моими представлениями о правильном и не совсем. Любить двоих было противоестественным. Или не было? – Я не могу представить себе, что способна чувствовать нечто похожее даже на любовь, к кому-то ещё, кроме Анхеля.

– Я сам был уверен в этом, но это правда, – тяжело вздохнул Ник, – Возможно, если бы мне не пришлось отпускать Хулию этого никогда бы не произошло. Любовь к Ариадне ничуть не потесняет любовь к Хулии, она другая.

– Но как это? Кто-то из них значит для тебя больше все равно.

– Я не сравниваю. Чувства к ним, такие же как и сами девушки, они совсем не похожи, – брат подался вперёд и взял мои руки в свои, – Блу, мы не выбираем кого любить, но выбираем кого продолжать любить. Я не обманывал ни тебя, ни Хулию: то, что было между нами было настоящим, но и то, что между мной и Ариадной тоже настоящее. Прошу тебя оказать немного понимания, которым ты баловала меня раньше, я задыхаюсь без твоей поддержки.

– И это после того, как ты лишил меня своей? – Спросила я подняв бровь. Если я уступлю легко, Ник не поймет ничего и когда нибудь все может повториться, а я бы этого не хотела.

– Я готов искупить свою вину, – Ник не отпускал мои руки, не позволяя ни отодвинуться, ни отвернуться, – Что мне сделать?

– В разумных пределах, – попыталась пошутить я, но Ник не засмеялся и мне тоже пришлось стать такой же серьезной.

– Что угодно, – ответил он и я задумалась, чтобы попросить, ведь нескоро представиться такая возможность. К тому же в будущем это может мне пригодится, никто не знает как сложится жизнь.

– Никогда больше не поступай подобным образом, – меня пугала пропасть, которая успела между нами развернуться и я больше никогда не хотела бы так терять близких, – И я хочу оставить за собой на будущее просьбу, которую ты выполнишь, какой бы она не была.

– Лихо ты закрутила, – улыбнулся Ник, даже не подозревая, что эту просьбу я просила не для себя, а для его детей, – но я согласен. Клянусь выполнить любую твою просьбу несмотря на время и обстоятельства. Даже две, или может три.

– Не обещай так смело, ты не знаешь что я попрошу.

– Неважно, что ты именно попросишь, – брат подмигнул мне, – ты – моя любимая младшая сестренка, лучший мой и самый верный друг, какая просьба может быть дороже твоего прощения?

– Даже не знаю. Может начнем с нескольких дней в Мадриде? Ты должен мне.

Ник улыбнулся и без слов обнял меня. Как хорошо и приятно было наконец убрать эту стену между нами. Помирившись, мы быстро нашли Анхеля и Ариадну и стоило мне оказаться в любимых руках, как я почувствовала уже почти забытую легкость. Наконец все было хорошо, даже с братом помирились. Что касается леди Ариадны, тут и без того было все сложно. Никто из присутствующих и не ожидал этого от меня. Хоть мисс Стоун и расстроилась, натолкнувшись на мою холодность, я не могла ничего с собой поделать. Так легко простить ее было не в моих силах.

День омрачался только не разговаривающей друг с другом королевской четой и отсутствием Хулии. Она позвонила и сообщила, что не может приехать, так как неважно чувствует себя. Извинялась и обещала наверстать упущенное после, но я не злилась, ведь прилети она в Мадрид, встретилась бы с Ником и ей стало бы только хуже. Интересно, наступит ли день, когда встреча не принесет обоим большой боли? А вечером, до того, как приехала моя семья, и мы отпраздновали мой День Рождения в уютном семейном кругу, Энрике получил результаты того самого теста ДНК. Девушка, из-за которой утром ругались родители близнецов, оказалась его племянницей, дочерью его младшего брата, что и объясняло такое сильное сходство. Только после этой новости Анхель решил познакомится с той самой Мишель.

За три дня до свадьбы

– Может пропустим этот этап? – спросил Анхель, наклонившись ближе, его глаза заблестели, а улыбка постепенно начала превращаться в шаловливую и увы я не придала этому особого значения, увлеченно заворачивая фарш в капустный лист.

– Как можно? Ты ведь говорил, что голоден, а прислугу мы не взяли. Твоя, впрочем, была идея. Сказал только мешать будут. Что же я за женой буду тебе, если не смогу накормить тебя? – улыбнулась я, продолжая делать свою работу руками, а Анхель снова стал отлынивать, но неважно, пусть вот так сидит и смотрит на меня, а большего мне и не нужно, – То, что я родилась принцессой, еще ничего не значит. Ты ведь знаешь, что моя мама выросла в небогатой семье в Каролине и была простой девушкой. Она многому научилась до того, как попала в Отбор и дворцовая жизнь избаловала ее и она очень вкусно всегда готовила. Мы с Ником, Мари и мамой раньше любили спускаться на кухню и притворятся, что мы обычные люди, а вовсе не королевские отпрыски в компании королевы, – заворачивая голубцы, я попутно время от времени жестикулировала, слишком воодушевившись рассказом, – Ты только представь, какое веселье начиналось, когда мама пыталась показать нам как печь хлеб, вся кухня в муке, мы все чумазые, но нам весело, а повара с ужасом наблюдают со всем из-за угла. Иногда к нам присоединялся папа, но он обычно был слишком занят для таких шалостей. А вот мама другое дело. Ты не представляешь, как повара ее любили. Она могла столько всего интересного рассказать, да и сейчас рассказала бы, но мы уже выросли, и я уехала к тебе, но зато мне будет что рассказать и показать нашим детям, а пока наше место успешно заменили Джеймис и близняшки. Мама с Мэй и дедушкой нас много чему научили и если мы с тобой попадем на безлюдный остров, то ты не останешься…

Неожиданно мою длинную речь (признаю, я слишком увлеклась), прервал резкий поцелуй Анхеля, я ведь видела, что его лицо стало подозрительно близким ко мне, но поцелуй застал меня врасплох своей внезапностью и пылом, который вмиг подпалил фитиль внутри меня. Анхель казался слишком нетерпеливым, выхватывая меня из стула, увлекая сначала просто вверх, а затем в сторону от стола и к стене того небольшого кирпичного домика, который мы сняли в одной из деревушек вблизи гор (Альпы). Он был мастером сливаться с толпой и исчезать так, чтобы тебя никто не нашел, если не хочешь. Семьи были предупреждены, необходимые меры безопасности предприняты, продукты закуплены, а вот готовить было некому, ведь мы притворялись среднестатистическими туристами. И это за три дня до свадьбы. Увидев, что я практически валюсь с ног, Анхель почти насильно уволок меня в самолет и отвез сюда.

Анхель и правда был голоден, очень, но, как оказалось, дело касалось вовсе не еды. То ли свежый воздух, то ли всеобщее многодневное напряжение и невозможность не то, что остаться наедине, а даже перекинуться парой слов, сделали свое дело, довели обоих до предела физического напряжения и выпустили на волю этого опасного хищника, который с грацией льва наступал на свою жертву.

Жертва, к слову, была не против быть захваченной в плен и руками, и настойчивыми губами вместе с прочим и жертву даже не волновали испачканные руки. Жертва мечтала быть сведенной хищником, да только боялась сердце всего не вынесет. Вот только жертва была не в восторге от столкновения спиной и головой о кирпичную спину, а затем легкому головокружению, право хищник, заметив свою оплошность взял ситуацию в свою руки, обхватив талию жертвы, т.е. меня, и буквально неся ее, ибо ноги едва касались пола в дом…

Ожидался очередной голодный вечер, неприготовленный ужин так и остался на столе во внутреннем дворике, а недоповара-самоучки вспомнили о нем только на следующее утро, когда он, увы, уже был ни к чему непригодным.

====== Глава 26 ======

– Алло, Блу… – я взяла трубку, отложив на время работу над прической и дав Марии возможность немного отдохнуть. Знакомое чувство дежавю подсказало, что от Ника на другом конце связи не стоит ждать ничего хорошего. Это напоминало другой случай в не менее важный для меня день, и в тот раз звонок брата значил, что его не будет на моей помолвке. Что он хотел сказать сейчас, в день моей свадьбы?

– Если ты сейчас скажешь, что и в этот раз вас не будет, – я перевела дыхание, пытаясь успокоиться: мне не хотелось верить в то, что мой любимый брат способен пропустить мою свадьбу. Я могла взболтнуть лишнего, разозлившись, но рядом сидящие Мари и Женевьева покачали головой, чтобы я не сделала необдуманных действий, – это будет последнее, что ты мне скажешь, это будет последний наш разговор.

– Мы будем, – сразу же поспешил успокоить Ник, но если бы все было хорошо, разве стал бы он звонить? Я ждала его «но», которое обязательно последует, и дождалась, – но мы задерживаемся, была обнаружена поломка и мы не успеем прилететь к церемонии…

Я отложила в сторону телефон, выругалась, но быстро взяла себя в руки. Просто превосходно. Любимый старший братец снова бросал меня. И снова из-за мисс Стоун. Сколько еще боли принесёт мне ее присутствие в наших жизнях? И Ник хотел, чтобы я одобрила его выбор? Он серьезно этого ждал? Даже если закрыть глаза на то, что из-за нее страдала моя самая близкая подруга, мой собственный брат постоянно выбирал ее в любых ситуациях, даже в ущерб своей семье. И я бы простила ей все ради него, но не мою свадьбу. Я сделала пару медленных вдохов и вроде бы помогло.

– Блу… – осторожно позвал меня Ник на другом конце связи, явно опасаясь моей реакции, и правильно делал. Если бы я только могла сейчас до него добраться…

– Я никогда не прощу тебя снова, если тебя не будет банкете, – уже спокойным тоном ответила я, – и не смей сейчас говорить, что я не права.

– Я буду, Блу, – пообещал Ник, – и ещё Ари хотела…

– Ники, давай раз и навсегда уясним: наладить отношения со мной через тебя у твоей невесты не выйдет, – перебила я его, прежде, чем он сказал бы что-то ещё в защиту Ариадны. Я на нее больше не злилась, но и делать первый шаг не собиралась. Если она хочет стать мне другом, пусть не привлекает к этому брата. – Пусть сама говорит за себя все, что хочет, кусаться не буду.

– Как скажешь, Блу, как скажешь, – примирительно начал он, а затем резко сменил тему. – Я хотел бы поговорить с тобой лично перед венчанием, но уже не успею, придется по телефону. Я знаю, ты любишь Анхеля, но ты готова? Ты готова связать с ним всю свою жизнь? Скривы не разводятся, Монтеро тоже. Брак – это навсегда. Ты уверена?

– В Анхеле я уверена больше, чем в самой себе, – ответила я и словила себя на глупой влюбленной улыбке. Анхель был моим всем и верил в меня больше, чем я когда-либо могла бы поверить в свои силы. Кроме всего прочего, он спас меня из пропасти, из которой я без него никогда бы не выбралась. – Он – самое прекрасное, что есть у меня, самое дорогое. Его счастье – мое счастье, его печаль – моя печаль. Думаю, ты знаешь, как это бывает, думаю, ты знаешь…

»…Как любить Монтеро» – я не договорила, не могла сказать, но могла подумать и намекнуть. Ради близнецов Монтеро мы оба готовы были разбить себя, и если жизнь кого-то приобретает такую ценность, разве могут быть сомнения?

– Знаю, – тише согласился Ник, и по его тону я поняла, что он услышал скрытый намёк. – Тогда я спокоен. Будь счастлива. В следующий раз я буду говорить уже с Ее Высочеством Бланкой Монтеро, принцессой Астурийской.

– Я всегда останусь дочерью Иллеа, – улыбнулась я, и на глазах проступили слезы. Пожелав удачного приземления, я отключилась.

– Кто заставил невесту плакать в день свадьбы? – в комнату решительно вошла Хулия, неся в руках футляр со свадебным комплектом украшений – подарок будущего свёкра, который как нельзя лучше подходил под платье, и мне было приятно иметь нечто, символизирующее одобрение и благословение отца Анхеля и Хулии. Даже если меня не любила испанская знать, даже если кортесы продолжали оспаривать выбор Анхеля, родители Анхеля были мне как родные, и когда вчера вечером дядя Энрике приподнёс этот подарок и назвал дочкой, я была невероятно счастлива.

Хулия была удивительно проворной для беременной двойней, да ещё и на шестом месяце, и я завидовала ее грации даже сейчас, с ее уже большим животом, в котором росли мои племянники. Но тем не менее она все равно казалась уставшей. Не легкое бремя – носить в себе еще две жизни.

Жаклин, улыбаясь, жестом показала, что она не при чем, а Мари сдала меня и Ника прежде, чем я успела ее остановить. Я хотела бы оставить это без внимания, упустить деталь отсутствия брата до тех пор, пока она сама не обратит на то внимание, что скоро и произошло бы, но не так, не от нас и не с самого утра. Не стоило тревожить Хулию напрасно. Но может, оно и к лучшему, что Ника и его невесты не будет в соборе? Меньше встреч брата и Хулии помогут обоим быстрее выздороветь от чувств, которым не суждено было стать реальностью.

– Значит, опаздывает? – переспросила она, критично осматривая работу девушек над моим макияжем и почти законченную прическу. – Они многое потеряют, раз не увидят эту красоту у алтаря, сестрёнка.

Хулия шутила, и меня это радовало, она подбадривала меня, когда я, совсем распереживавшись, едва не сбежала с собственной свадьбы и даже позволила мне почувствовать, как толкаются племяши, которые совсем не давали ей покоя.

Я смотрела в сторону удаляющейся по проходу собора вслед за Жаклин Женевьевы и пыталась унять приятную дрожь волнения. Ещё немного, и я стану замужней девушкой и самой счастливой на всем свете. Остались только мы с папой. Повернув к нему голову, я заметила слезы в его глазах. Это мне показалось таким забавным, что я совсем забыла о своем волнении. Не помню, когда в последний раз видела его таким расчувствовавшимся.

– Ты чего, папа? Все ведь хорошо, – я улыбнулась и жестом показала ему последовать моему примеру, что он и сделал.

– Никогда не думал, что увижу кого-то прекраснее, чем твою мать в подвенечном платье, но ты… Моя маленькая девочка, ты – само совершенство, – папа неуклюже пожал плечами, словно такое изобилие чувств было слишком для него.

Это было так трогательно, что я потянулась и обняла папу. Ещё немного, и я перестану зависеть от него, сменю его фамилию на фамилию мужа, окончательно уйду из отчего дома, но это совсем не значит, что я буду любить его меньше. Я всегда буду его маленькой девочкой, его старшей дочерью, и ни Анхель, ни океан и сотни километров расстояния между нами никогда не изменят этого.

– Спасибо, папа, – оставив лёгкий дочерний поцелуй на его щеке, я отстранилась, подняла вверх глаза и часто заморгала, прогоняя непрошеные слезы. – Я сейчас заплачу.

– Только в том случае, если ты несчастлива, – улыбнулся папа, и я рассмеялась. Я не представляла, что можно быть ещё более счастливой. Я выходила замуж за единственную любовь, входила в семью, о которой даже не мечтала и которую любила лишь немногим меньше, чем свою собственную. Я годами завидовала девушке, которая станет женой Анхеля и заберёт у меня привязанность семьи Монтеро, отодвинув меня, как дочь друзей и подругу близнецов, на второй план, ведь невестка куда ближе. А порой я даже ненавидела мифическую незнакомку, не в силах даже предположить, что окажусь ею сама.

– Если бы я только могла описать насколько счастлива, я бы сделала это, – я замолчала, подбирая слова, но сердце было так полно, что казалось невозможно озвучить все грани моих чувств к Анхелю. – Я больше не завидую вам с мамой, я знаю, как это – дышать другим человеком.

– В таком случае, нам пора, – папа указал на проход и предложил руку, чтобы я взяла его под локоть. Он еще никогда не был таким торжественным и величественным, разве что на церемонии окончания отбора Ника, которую мне довелось смотреть только по видеозаписи. Папа был выдающимся королем, таким же мечтал стать и Ник, но как отец он был самым лучшим.