Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 64 страниц)

– Ваше Высочество, простите, я вовсе не собиралась Вам мешать, просто решила взглянуть на конюшни, – словно в подтверждение своих слов девушка указала рукой внутрь конюшни. Я бросила предостерегающий взгляд Нику, пусть ненароком не испугает девушку еще больше. Но он, видимо, и без меня заметил, как она встревожена.

– Любите лошадей? – учтиво поинтересовался Ник, улыбнувшись для пущего эффекта.

– Очень. У моей подруги Роуз своя конюшня. Они выращивают прекрасных скаковых жеребцов, но их жеребцы далеко не так прекрасны, как ваши, – девушка слегка смутилась, явно решив, что взболтнула лишнего, она выглядит настолько естественной и чистой что ли, что я сразу же проникаюсь к ней симпатией. Я, конечно, не собираюсь сразу же доверять ей, но, думаю, стоит присмотреться к ней внимательнее.

– Охотно верю Вам, леди Ариадна? – я вопросительно поднимаю бровь, вежливо уточняя у девушки ее имя, – Мой отец сам нередко покупает жеребцов в провинциях, но, к примеру, этот – подарок испанского короля. Чистокровный андалузский жеребец, он очень норовистый, с ним нужно уметь справляться, – я погладила гриву Гермеса и улыбнулась девушке одобрительно, стараясь поддержать ее. Леди Ариадна нерешительно улыбнулась, и ее улыбка не была искусственной и дежурной, каких я полно увидела у девушек, – а вы любите норовистых или покладистых?

– Норовистых. Мне всегда нравилась быстрая езда. Моя подруга держит для меня дома Арчера. Никто не хочет покупать его из-за вспыльчивого нрава, а ко мне он привык.

– Так вы у нас укротительница строптивых? – Ник улыбнулся, а в глазах заблестел огонек. Кто-то другой не заметил бы, но я очень хорошо знаю Ника. Посмотрим, хорошо ли это. Ариадна немного смутилась, но не так сильно, как прежде.

– Возможно.

– Значит, у Вас очень много общего с моей сестрой. Жеребец, который столь мирно стоит подле Бланки, не подпускает никого к себе, кроме нее, мамы и старшего конюха Никсона. Даже меня с отцом не подпускает, – Ник добродушно улыбнулся девушке, а она с любопытством посмотрела на Гермеса.

– Не слушайте Николаса, Гермес просто очень любит женское общество, – Ник приглушенно фыркнул, а Ариадна с удивлением посмотрела на меня.

– Гермес?

– Да. Это имя древнегреческого бога.

– Я знаю. У меня папа – писатель, и он очень много мне рассказывал. Я всего лишь удивилась такой кличке.

– А мне нравится, со смыслом, – я непринужденно пожала плечами, а Ник закончил задумчиво смотреть на девушку и обратился к ней с предложением.

– Если вы любите быструю верховую езду, должен признать, наши интересы тут совпадают. Надеюсь, Вы не откажете мне в конной прогулке?

– Сочту за честь, Ваше Высочество.

– Тогда я пришлю Вам записку с датой прогулки и ее временем.

Из конюшни вышел Никсон, и решительности леди Ариадны как ни бывало, но, тем не менее, она не подала и виду. Сделала хоть немного и неровный, но вполне приличный книксен, попрощалась и удалилась. Мы передали Никсону поводья и направились с Ником во дворец.

– Уже назначаешь индивидуальные свидания? – с усмешкой спросила я.

– А почему бы и нет? Она интересная. С ней скучно не будет. Думаю, ее стоит включить в третью пятерку девушек, с которыми я пойду на свидание завтра, а уже через два дня смогу пригласить ее на прогулку, – улыбаясь, ответил брат, взяв меня под руку.

– Не спешишь ли ты?

– Посмотрим. Я ведь должен узнать девушек, вот я и намерен это делать. Что о ней думаешь?

– Она естественная, не носит маски, а это очень редко встречается.

– Посмотрим, что из этого выйдет.

– Посмотрим. Только, Ник, если леди Ариадна не научиться обуздывать свою стеснительность и нерешительность, боюсь, из нее не выйдет принцессы. Она хорошая девушка, но ты же знаешь мировое сообщество. Ее съедят и не заметят.

– Ну, не скажу же я ей это прямо. Тут ей придется самой все осознавать. Она не Хулия, – ухмыляется Ник. Он прав. Леди Ариадна не Хулия. Я не говорю, что она плохая, нет же, она просто другая, совсем другая. Хулия – яркая, беззаботная, решительная, умная и очень любящая, она оправдывает свое второе имя, она и правда солнечная, а вот о леди Ариадне я могу сказать только, что она нерешительная, скромная, но милая.

– Кстати, о Хулии. С ней в последние дни что-то происходит, она словно сама не своя. Ты не знаешь, что ее так расстраивает? Она ничего не говорит, – я смотрю на Ника, он кажется мне растерянным.

– Нет, не замечал, – он хмуриться, а потом спрашивает, – В последние дни?

– С приема. Между вами ничего такого не происходило?

– Почему ты спрашиваешь?

– Вы можете сколько угодно пытаться обмануть всех, но я вижу, не все прошло, история еще не закончена. Только не наломайте дров, – брат выглядит растерянным, словно и правда думал о том, что я не увижу, как он украдкой бросает на Хулию взгляды.

Когда мы почти подходим ко дворцу, нас догоняет служанка.

– Ваше Высочество, Принцесса Бланка, Вам просили передать, – я взяла с подноса сложенный вдвое красивый листок цвета слоновой кости и, поблагодарив служанку, отпустила ее.

– Что там? – спросил Ник, он явно заинтригован, но уж точно меньше меня самой.

– Я еще не смотрела, – я расправила листок и прочитала совсем короткое послание.

«Бланка,

Надеюсь, ты сможешь уделить мне совсем немного времени и прогуляться в полдень со мной в саду. Очень на это надеюсь.

Анхель»

Даже не будь подписи, я все равно узнала бы отправителя по гербу в верхнем углу листа. Личный герб испанского инфанта.

– Анхель приглашает меня на прогулку, – Ник загадочно улыбнулся, но ничего не сказал. Что задумал Анхель? Прогулка в саду? Зачем ему это? Хотя, не стоит отрицать, мне нравиться это.

– А вы не спешите? – передразнил меня Ник, и я рассеянно ему улыбнулась.

– Не знаю, Никки, – моя растерянность только растет. Я смотрю на свои идеальные ногти и вспоминаю слова Ами:

«И Бланка, милая, прошу, будь осторожна, не забывай о репутации Анхеля. Я не знаю, как он относится к тебе, но раньше он менял девушек как перчатки.»

Стану ли я для Анхеля одной из… или это и правда нечто большее для него? Как узнать, честен ли он со мной? Разве мой старый друг может осознанно причинить мне боль?

Мы быстро распрощались с Ником, и я первым делом решила заглянуть к Хулии. Меня ни на шутку встревожило ее поведение, и, чтобы это не переросло в проблему, я поспешила в ее комнату. Прежде чем подняться на 3-й этаж, я вижу в конце длинного коридора на этаже Ами. Она проскользнула на боковую лестницу и испарилась прежде, чем успела заметить меня. Амалия в последнее время ведет себя немного подозрительно. Она явно чего-то не договаривает. Может, боится чего-то или стесняется. Сегодня утром я видела, как она шепталась о чем-то с Линой, и мне почему-то показалось, что я чего-то не знаю. Ами перестала доверять мне, или просто меня ей начали заменять девочки? А может, все дело в словах Марта? Как бы там ни было, Ами словно начала отдалятся немного от меня. Словно то, что как бы должно было нас разделить, начало это делать только сейчас. Я все эти три дня пыталась прокрутить в голове хотя бы последние несколько недель и понять, не высказала ли я пренебрежения к Ами, не обидела ли ее, не заставила ли ее ошибочно думать, что она ниже меня, но ничего так и не вспомнила. Я всегда держалась с ней как на равных, но ее реакция показала, что она, возможно, думает иначе. Я видела, как она помирилась с Мартом, я поняла, что это примирение, так как она улыбалась ему искренне и непринужденно, а до этого ходила как в воду опущенная, но это не изменило того, что между нами появилась некоторая недосказанность. Что я буду делать без ее поддержки? И без поддержки Хулии?

Мои опасения были не беспочвенны, когда я вхожу в комнату Хулии, то вижу ее, в смятении пытающуюся собрать что-то из вещей.

– Хулия, что случилось? – Хулия, едва обращая на меня внимание, продолжает складывать мелкие вещи в свою сумочку, одеждой занимаются ее горничные.

– Я уезжаю, Бланка. Домой. Идея приехать сюда сейчас была ошибкой, – Я смотрю внимательно на подругу. Она пытается сохранить беспечный вид, но я вижу, что в ее глазах стоят слезы.

– Что случилось? – что могло так опечалить Хулию, чтобы она собиралась уезжать?

– Ничего, Бланка. Мне нужно быть в Мадриде и готовится к свадьбе, а не наблюдать за тем, как… Бланка, прошу тебя, не расспрашивай меня, – в ее голосе столько мольбы, что я не решаюсь ничего спросить. Тут дело не в нерешительности, а в том, что я не могу заставить себя еще больше встревожить Хулию, чем уже есть.

– Ты мне нужна. Хулия, ты мне очень нужна, – все, что я могу сказать ей.

– Прости, Бланка. Я не могу так, мне нужно уехать, – стойкость инфанты дает трещину, и я вижу, что ее глаза полны слез. Я подхожу к Хулии, забираю все у нее из рук, кладу на столик и тут же обнимаю подругу. В свое время я провела немало времени, утешая Хулию, когда она рассталась с Ником. Немало слез пролила тогда подруга у меня на плече, но это нас еще больше сблизило. Секрет Хулии, который не знал никто, кроме нас обеих, и, тем более, Ник. Так вот, в чем проблема? Он снова стал тем, из-за кого Хулия плачет? Мне казалось, она все же смогла полюбить Карлоса, но ее решение уехать и то, как она сейчас расстроена, доказывают обратное. Неужели Хулия все еще любит Ника? И как так случилось, что я этого не заметила? Только то, что ее чувства к моему брату никуда не делись, объясняет, почему она так растеряна и рвется уехать. Только это могло подтолкнуть ее к подобному решению. Я понимаю ее, я действительно понимаю, почему она хочет уехать, но не могу я отпустить ее. В таком состоянии уж точно нет, да и она нужна мне тут. Без нее и без Ами я не смогу разобраться во всем.

– Ты хорошо подумала?

– Да, Бланка. Я все решила, не отговаривай, прошу, – когда Хулия немного успокаивается, я, под предлогом того, что мне нужно еще подготовиться к уроку девушек, выхожу из комнаты и направляюсь в кабинет брата. Если он виноват в чем-то перед Хулией, пусть исправляет свою ошибку.

Ник удивляется моему приходу, но тепло улыбается, чему я ответить ему не могу в этот раз. Я слишком обеспокоена тем, что Хулия так встревожена.

– Хулия собралась уезжать, – глаза Ника тут же находят мои, и спокойствие сменяется на взволнованность и удивление.

– С чего ты взяла? – серьезно спрашивает брат, поднимаясь из-за стола.

– Она собирает вещи, и сама сказала, что уезжает. Она настроена серьезно.

– Где она? – деловито спрашивает Ник.

– В своей комнате. Если ты ее обидел…, – но я не успеваю закончить свою мысль, Ник тут же быстро выходит из кабинета, оставив меня одну.

Так как я довольно много времени трачу на разговор с Хулией и мой визит в кабинет Ника, очень мало времени остается на то, чтобы переодеться к уроку, поэтому я решаю не переодевать платье и заглядываю к себе в комнату только для того, чтобы подправить прическу и макияж. Амалия удивлена хотя бы тому, что в этот раз задержалась я, а не молчаливо поджидаю ее. В этот раз у нас очень мало времени, и его хватает лишь на то, чтобы перекинутся парой фраз.

Как бы там ни было, в бирюзовую гостиную я пришла к назначенному времени, ни раньше, ни позже. У окна замер высокий темноволосый парень. Он что-то рассматривает в саду, но тут же оборачивается на стук моих каблуков и улыбается.

– Ваше Высочество, рад, наконец, познакомиться с Вами. Сеньор Фернандез много о Вас рассказывал, – голос у молодого человека грудной, приятный, глубокий. Интонации его голоса выдают в нем жителя южных стран. Мой собеседник подходит ко мне близко. Исходя из традиций, он, сделав глубокий поклон, поцеловал тыльную сторону протянутой ладони.

– Сеньор де Флор, надеюсь, Вы слышали обо мне только хорошее, – я улыбаюсь молодому человеку. Исходя из имеющейся у меня информации, сеньор Гиацинт де Флор лишь наполовину испанец, его отец – англичанин, но смотря в лукаво блестящие и темные, как у больше части испанцев, глаза и на темные волосы, можно с точностью сказать, что он взял внешность от матери. Как и у большинства истинных жителей Испании, улыбка не сходит с его лица, но он не беспечен. Темный костюм, белая рубашка и загорелая, словно позолоченная, кожа сочетаются просто превосходно. Темные глаза и волосы, мягкие черты лица делают его притягательным. Он красив, он более чем красив, и, может, ошибка с нашей стороны – подпускать его к девушкам. Хотя это может послужить для них дополнительной проверкой.

– Конечно, Ваше Высочество, сеньор Фернандез хвалил Вас. Не только Вашу красоту, но и Ваш ум, усердие и дружелюбие, – я улыбаюсь. Пожилой испанец был мне, в свое время, прекрасным учителям, и хотя я сильно изматывалась после уроков, он научил меня мастерству танца, помог овладеть им в совершенстве. Именно поэтому я и обратилась к нему за рекомендацией учителя танцев. Сам сеньор Фернандез решил уйти на заслуженный отдых, но исходя из его слов, он отправил к нам лучшего из своих учеников. Что же, посмотрим, на что способен сеньор де Флор.

– Очень приятно слышать это. Как сеньор Фернандез?

– Замечательно, – темные глаза словно подсвечиваются изнутри, и я представляю, насколько его обаяние может быть губительно для девушек, но они тут ради моего брата, не стоит им забывать об этом. Сеньор де Флор красив, но не так завораживающе притягателен, как его будущий повелитель. Анхель. Одна лишь мысль о нем заставила меня встрепенутся, и мое сердце забилось сильнее. Я вспомнила о предстоящей прогулке в саду и улыбнулась.

– Прежде чем познакомлю Вас с девушками, я хотела бы напомнить Вам об осторожности и о том, что эти леди – участницы Отбора, иметь какие бы то ни было отношения с ними имеет право только мой брат. Нарушившие наши правила и законы сурово караются.

– Что Вы, у меня даже и в мыслях не было, – улыбается молодой человек, и я надеюсь, что он всерьез воспринял мои слова, и он будет более чем благоразумен. Он производит впечатление разумного человека.

Когда мы появляемся в Парадном Зале, который освободили от всего лишнего специально для уроков танцев для девушек, все Отобранные стоят и молчаливо ждут нового урока, усвоив со второго раза, что нас с Сильвией лучше слушать, потому что это нужно им, а не нам.

– Добрый день, Сильвия, добрый день, девушки, – сказала я дружелюбно девушкам, и они присели в легком книксене, – С сегодняшнего дня у вас начинаются уроки танцев. Я хочу представить вам сеньора Гиацинта де Флора – вашего наставника и учителя по танцам. Прошу вас внимать его советам, он учился у лучшего из профессионалов, и я ему доверяю, – я смотрю на часы. 11:45. Через 15 минут я должна быть в саду. Я свою работу сделала, а теперь меня ждут другие дела, – А теперь я должна вас покинуть. Хорошего дня, девушки.

Я вышла в сад и стала осматриваться по сторонам. Перед тем, как прийти сюда, я зашла к Хулии, чтобы проверить, как поживает подруга. В комнате я ее не обнаружила, но вот вещи ее снова разложены, и ее служанки весело себе переговариваются, никаких намеков на отъезд. Значит, Ник все-таки успокоил Хулию и смог уговорить ее не уезжать. Мне Хулия нужна тут. Как я без нее? У меня всегда словно две руки было, одну зовут Ами, вторую – Хулия, а моим здравым смыслом всегда был, есть и будет Ник. Я себе не представляю, каково это – остаться без кого-то из них. Особенно сейчас, когда моя жизнь переворачивается с ног на голову. Пусть каждый из них хранит свои тайны, но они мне нужны. Если бы уехала Хулия, пусть даже просто в Испанию, я лишилась бы важной составляющей себя самой. Мне нужна ее поддержка. Даже ее допросы мне нужны. Обрадованная тем, что лучшая подруга осталась тут, в Анджелесе, я едва ли не бегом спустилась в сад.

На часах полдень, девушки на уроке с Гиацинтом, мама вместе с тетей Николеттой, Ами и тетей Марли сейчас в Женской комнате, а сад совершенно пуст, тут никого нет. Нет, я надеюсь, тут все же есть один человек, тот самый, который пригласил меня на прогулку. Я оглянулась, но Анхеля нигде не оказалось, и поэтому я пошла дальше, глубже в сад. Может, это одна из его игр? Анхель всегда был способен на разные проделки. Что же изменилось за 4 года?

Я осматриваюсь вокруг и снова ничего. Где же Анхель? Он передумал? Ему не нужна эта встреча? Или он затеял очередную проказу? Мальчики никогда не вырастают. Особенно такие проказники, каким всегда был Анхель.

Я уже хочу завернуть в сторону лабиринтов, но тут опускаю взгляд вниз на свои кружевные туфельки нежного голубого оттенка и замечаю, что едва не наступила на лепесток ромашки. Я приседаю и поднимаю его, и тут же замечаю второй, а за ним и третий. Я улыбаюсь, а затем и смеюсь, довольная тем, что оказалась права. Анхель что-то и в самом деле задумал. Я иду по тропе за цепочкой лепестков ромашки, не отрывая взгляда от них. Я совсем не замечаю ничего вокруг, просто иду вслед за дорожкой лепестков. Дорожка из мощенного камня местами обрывается и переходит в траву, но вскоре заканчивается и постепенно переходит в поляну, окруженную жасминами. Идеально очерченный круг – прекрасное место для уединения, тут по кругу стоит несколько лавочек, в стороне еще стоит беседка, но вот этот участок словно отрезан от общей композиции сада. По словам мамы, она любила тут отдыхать, когда была беременна мной. Может, поэтому я так люблю жасмины?

Дорожка кончается, а лепестки еще есть, я слежу за ними и совсем не замечаю, как врезаюсь в кого-то. Так как в саду я никого так и не встретила пока, совершенно ясно, что это Анхель.

– Здравствуй, маленькая бестия, – широко улыбается Анхель, и я поднимаю глаза на него, немного отстранившись от его широкой груди и белоснежной рубашки. На его губах замерла манящая теплая улыбка. Скольким девушкам он разбил сердце этой улыбкой, сколько девушек готовы были отдать все за то, чтобы он им улыбнулся точно так же? Неужели я особенная? Или одна из них?

В темных волосах солнце переливается радужными бликами, а синева ярких глаз затмевает синеву неба. Вот, молодец, Бланка, еще немного, и ты начнешь грезить о нем.

– Здравствуй, – тихо отвечаю я и, наконец-таки сумев оторвать от него взгляд, осматриваю поляну. На одной из лавочек я замечаю брошенный платок, на другой вижу букет ромашек, а на третьей, на третьей лавочке лежит красная шляпа.

– Бланка? – странно, как сквозь поток горячих слез я могу расслышать голос. Теплый голос вырывает меня из пучины самобичевания, и я поднимаю глаза. Перед собой вижу два синих озера и волосы чернее ночи. Я пришла сюда в надежде, что в тишине смогу понять, что со мной не так. Почему в моей румбе не хватает чего-то. Мистер Фернандес расстраивается, а я все никак не могу понять, что делаю не так. Вроде бы все правильно, все движения четкие, но чего-то недостает. Чего же сеньор Фернандес хочет от тринадцатилетней девочки? Хотя, чему тут удивляться? Все ждут от меня одного. Безупречного, идеального выполнения поставленной задачи. Вот я и пытаюсь понять, в чем моя ошибка. Анхель снимает красную шляпу со своей черноволосой головы и с участием смотрит на меня, – Что случилось? Почему ты плачешь?

– Сеньор Фернандес учит меня румбе, я четко отработала все движения, но чего-то не хватает, – Анхель откладывает в сторону букет ромашек и кладет на скамейку свою шляпу. Как всегда, широко улыбаясь, он протягивает мне руку.

– Вставай, – я удивленно смотрю на него, а его улыбка становится еще шире, – Вставай же, Бланкита. Будем учить тебя танцевать румбу.

Я подхожу нерешительно и когда останавливаюсь, Анхель протягивает мне платок, который он достал из пиджака. Пока я утираю слезы, Анхель стаскивает красный пиджак, кладет его к шляпе и остается в белоснежной рубашке и брюках. Он корчит пару смешных рожиц, и я даже смеюсь.

– Вот так лучше. Могу ли я пригласить Вас на танец, Ваше Высочество? – шутливо кланяется Анхель, и я со смехом протягиваю ему свою руку.

– Раз уж ты согласилась на затею Хулии, нам не помешает тренировка, – улыбается Анхель, но я все еще не могу отвести взгляда от красной шляпы. Она, словно магнит, притягивает меня к себе. Анхель быстро перехватывает мой взгляд, – Помнишь?

– Конечно. Ты тогда спас меня от позора и разочарования моей родни. Это было единственным, чему я не смогла быстро научиться. Я не хотела бы, чтобы мама и бабушка во мне разочаровались.

Анхель берет меня за руку и выводит на самую середину поляны. Он одет в такую же белоснежную рубашку и брюки как тогда. Только разница между «тогда» и «сейчас» составляет 4 года. Мы оба изменились. Остались ли где-то “те” мы, или “те” подростки уже испарились?

– Бланка, ты никогда бы не разочаровала своих родных. Я слишком хорошо тебя знаю. Ради своей семьи ты готова на очень многое, ты преданная, верная, нежная, смелая и решительная. Ты восхитительна. Ты все та же Бланка, которую я знал всегда. Ты самая открытая и доверчивая, самая ответственная девушка, – Анхель отходит к той самой шляпе, берет ее в руки и возвращается с ней ко мне. Я слежу за каждым его движением, словно зачарованная, – А я все тот же Анхель. Тот Анхель, который всегда тебя выручал, который всегда был тебе другом. Бланка, не нужно меня бояться и сторонится или избегать. Раньше ты мне доверяла, так куда это делось? Мы выросли, но я ведь остался Анхелем, тем Анхелем, который был всегда где-то поблизости. Я все тот же.

Я смотрю ему в глаза и правда вижу перед собой своего друга, того, такого родного Анхеля. Яркого блестящего Анхеля, но такого веселого, доброго и заботливого. Неужели он и правда мог бы причинить мне боль? Только не Анхель, только не он. Он всегда был рядом, всегда был за меня и на моей стороне, даже когда Ник, Хулия и Ами с Шоном были против, он неизменно стоял на моей стороне. Я закрываю на мгновение глаза и прогоняю прочь все страхи и сомнения. В голове звучат предостерегающие слова Амалии, и, дав себе обещание быть осторожной, я все же не убегаю, а, открыв глаза, игриво улыбаюсь старому другу. Я и правда ощущаю, что это он. Красная шляпа, черные волосы, синие озера вместо глаз и неизменная обворожительная улыбка.

– Говоришь, не помешает репетиция? Что же, я вся во внимании, – говорю я тихо и спокойно, но мне кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, особенно, когда Анхель заходит мне за спину. Он очень близко.

– Помнишь, что я тебе тогда советовал? – тихо интересуется Анхель, а я затаиваю дыхание.

– Бланка, ты должна почувствовать себя женщиной, красивой соблазнительной женщиной. Представь, что перед тобой стоит парень, который тебе сильно нравится, ты хочешь очень ему понравиться, и ты это можешь сделать только с помощью танца. Почувствуй свое тело, ощути каждую клеточку себя и позволь эмоциям вырваться наружу. Не сдерживайся, просто выпусти себя на волю, растворись в музыке, танце и партнере, – я закрываю глаза, пытаюсь последовать совету Анхеля и, не открывая глаз, начинаю вместе с ним двигаться в танце. Я чувствую, как мое тело и без музыки улавливает раньше ускользающую от меня нить. Мои движения становятся более плавными и легкими, и это получается так же легко как дышать. Я открываю глаза и вижу, как ухмыляется Анхель, сверкая синими озерами глаз, – Вот видишь. У тебя все прекрасно получается, а ты переживала.

– Спасибо, – радостно говорю я и в порыве эмоций обнимаю друга.

– Помню, – говорю я. Руки Анхеля ложатся мне на бедра, и у меня перехватывает дух, – этот танец очень легкий, и самое главное – плавно двигать бедрами под довольно быструю музыку, – Анхель толкает мои бедра то в одну сторону, то в другую. Его руки от кожи моих бедер отделяет лишь ткань летнего кружевного голубого платья. Я понимаю, чего он хочет и делаю плавные движения бедрами, – Вот так. Тут все просто. А теперь сама.

Я вспоминаю все его наставления, данные в прошлый раз и повторяю движения. Анхель довольно кивает и показывает еще пару несложных па. Он прав, этот танец очень легкий, главное – правильно двигать бедрами. Потом Анхель подстраивается совсем близко, и эта часть дается мне с трудом. Почему я так остро на него реагирую? Моя голова едва не касается его. Наши лица слишком близко, а тела почти прижаты друг к другу. Движения выходят плавными и все так, как и должно быть, но когда его руки начинают скользить по моей спине, я сбиваюсь.

Мы останавливаемся, но Анхель не делает никаких замечаний. Он тяжело дышит, так же, как и я. Я пытаюсь понять, что же пошло не так, и поднимаю на него глаза. Озера глаз потемнели и стали походить больше на море во время грозы. Его жадный взгляд выхватывает каждый участок моего лица. Я собираюсь что-то сказать, но не успеваю, губы Анхеля накрывают мои. Его, сначала осторожные и неторопливые, словно спрашивающие разрешения, губы дразнят меня, и я едва ли не чувствую, как Анхель хочет ухмыльнутся. Я не выдерживаю пытки, и мои губы приоткрываются в полувыдохе, полустоне, а хитрющий язык Анхеля тут же проскальзывает мне в рот. Поцелуй перерастает в нечто опьяняющее и дурманящее. Я перестаю помнить, кто я, кто он, и что мы тут делаем и вообще, что за мир нас окружает. Я не теряюсь и не пугаюсь, наоборот мне становится очень легко, и я начинаю словно парить в небесах. Я, набравшись храбрости, закидываю руки ему за шею и льну к нему еще ближе. Губы и язык Анхеля изучают меня и пробуют на вкус, у меня подгибаются колени, а когда я пытаюсь повторить то же самое, руки Анхеля стальными прутьями обвивают мою талию и прижимают к груди. Мы словно не существуем по отдельности, а слились в единое целое, нерушимое. Мои руки зарываются в его черные как смола волосы, и мне это нравится. Я чувствую себя живой, сильной и желанной. Это мой первый поцелуй, и он просто невероятен, у меня нет слов, чтобы описать все ощущения, а может и не нужно?

– Какая же ты сладкая, – неровным сбившимся голосом пытается сказать Анхель, но это больше похоже на срывающийся шепот. Для него это было так же волшебно как и для меня? Неужели Анхеля с его то опытом и всеми девушками может так выбить из колеи простой поцелуй? Ответ очевиден, и осознание того, что это из-за моего поцелуя он сейчас едва ли что-то может сказать, заставляет сердце пропустить пару ударов, а потом застучать в бешеном ритме, – Ты меня с ума сведешь, маленькая бестия. Теперь я просто не смогу тебя отпустить, даже не мечтай.

Я не убегаю, не отстраняюсь, просто остаюсь в кольце его надежных рук. Это тот Анхель, которого я знала всю жизнь и который перевернул ее, снова появившись в моей жизни. Разве он может причинить мне боль? Надеюсь, что нет.

Я сразу направилась в свою комнату, втайне надеясь, что никто меня сейчас не потревожит, и так и есть. Я оказываюсь в своей комнате, никем не замеченная, и это просто замечательно. К тому же, в комнате нет никого, и это только радует меня. Я совсем одна.

Я сажусь на кровать и прикасаюсь к губам, они все еще горят от поцелуя Анхеля. Боже, до чего это восхитительно. Это было просто волшебно, непередаваемо. Я на время забыла обо всем на свете. Что со мной сделал Анхель? Почему я так остро чувствовала его каждой клеточкой себя, каждой микрочастицей? Я много раз пыталась представить себе свой первый поцелуй. В моих мечтах он неизменно был связан с уединением и с дворцом. Мне всегда казалось, что это произойдет в комнате во дворце, будь это гостиная или библиотека… Я всегда знала, что мне понравится, но чтобы меня так захватил поцелуй, я даже не мечтала. Он поглотил меня всю, и теперь запах жасмина навечно будет связан с поцелуем.

Я провожу по губам, их словно покалывает от воспоминаний о жарком поцелуе, а мое сознание подливает масла в огонь, прокручивая в голове поцелуй снова и снова. Это всегда так? Все ли поцелуи такие, или этот поцелуй чем-то отличается? Интересно, он для Анхеля особенный? Он понравился ему? Что он теперь обо мне думает?

В голове снова звучит предостерегающий голос Ами, но я открещиваюсь от сомнений, не позволяя им отобрать у меня момент блаженства.

– Бланка, мне Анхель сказал, что, возможно, ты тут…, – в комнату заходит Хулия, но я ее не замечаю сразу, лишь тогда, когда она оказывается прям напротив меня.

– Что?

– Бланкита, что случилось? – добродушно смеется Хулия, – Хотя не отвечай, все и так понятно.

– Что понятно?

– Что вы с Анхелем целовались. Ты такая взволнованная и убери пальцы от губ, сама же себя выдаешь, – глаза Хулии сверкают, и мне удивительно видеть такую перемену в ней. Еще пару часов назад она плакала и рвалась домой, а сейчас она улыбается, и ее глаза от чего-то светятся. Удивительно. И тут явно дело не в нашем с Анхелем поцелуе.

– Это так заметно? – удивленно спрашиваю я. Хулия присаживается рядом и поворачивает голову ко мне.

– Очень. Ты такая встревоженная и взволнованная. Расскажи, как это случилось.

– Тебе интересно услышать о поцелуе твоего брата?

– Бланкита, я сейчас твоя подруга, а не его сестра, так что рассказывай, – хоть Хулия и скрывает что-то от меня, мне, тем не менее, захотелось поделиться с ней своей радостью. Я привыкла делиться с ней всем и привыкла, что она все рассказывает мне. Может, когда она будет готова, она поделится со мной своей тайной. Я рассказываю Хулии все, что произошло на прогулке, и ее победная улыбка становится все шире и шире.

– Как я за тебя рада. Ты ведь этого ждала, так ведь? Ты хотела влюбиться и вот тебе, твоя собственная счастливая история. Ты влюбилась.

– Ничего я не…, – я хочу сказать, что она ошибается, я думаю, что она шутит, но в ее взгляде нет ни тени лукавства, ни смеха, ничего. Она говорит, что думает, – Возможно. Возможно, я и правда влюблена.

– Наконец ты в этом призналась, а то я боялась, что на это уйдет много времени.

– Понимаешь, это так необычно и неловко. Он всегда был мне другом, и тут все так резко изменилось. Он сейчас мне больше, чем друг. Это так пугающе, – говорю я, вконец решившись поделится с Хулией своими переживаниями.

– Бланка, я сама была в точно такой же ситуации. Абсолютно так же я испугалась своих чувств к Нику. Это было страшно, но и так волнующе прекрасно, – синие глаза испанки мечтательно смотрят словно сквозь меня, – Я долго привыкала к мысли, что Ник больше для меня, чем был раньше. Я боялась потерять его, потерять как друга и как любимого, я боялась, что он не поймет и осудит меня. Но все вышло куда лучше, чем я могла надеется. Я так его любила.

– И сейчас любишь, – добавляю я тихо, но Хулия прекрасно слышит меня. Она вопросительно выгибает бровь, теперь моя очередь смотреть на нее так, словно я знаю все ее тайны, точнее я просто вспомнила об этой тайне. Как я забыла или как позволила себе забыть? Какая из меня лучшая подруга?

– И сейчас люблю. Безумно люблю, настолько сильно, что не могу отпустить его.