Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 64 страниц)

Сначала я злилась всё больше и больше, наблюдая, как те же упражнения давались ему с меньшими усилиями, чем мне; как он был своим даже здесь, хотя, как мне известно, поклонником йоги никогда не был, но чем дальше мы продвигались в занятии, тем раздражение мое постепенно уходило, уступая место легкости, которую я раньше ощущала с Анхелем.

– Не хотите ли попробовать парную йогу? – поинтересовался Амир, отреагировав на притягательную энергетику между нами с Анхелем. Еще каких-то минут пятнадцать назад я категорично отказалась бы, так энергично замотав головой, что она определенно отвалилась бы, но в тот момент я просто рассеянно кивнула.

Анхель в ответ нежно улыбнулся. Если бы он стал заигрывать или его улыбка имела оттенок самодовольства, это предрешило бы весь момент, а так, я оказалась заложницей своих чувств к испанцу и умиротворенной обстановки.

– Примите положение друг к другу спиной, – попросил Амир, и мы так и сделали. Я бы сказала, что легче не видеть испанца, но я своей спиной ощущала его и… чёрт, это ничуть не помогало забыть о присутствии или отгородиться от него. – Главная ваша задача – максимально почувствовать друг друга для большего сближения.

Я хотела возразить, но эта мысль плавно и легко сошла на нет, пока я успокаивала дыхание с закрытыми глазами и незаметно для себя стала прислушиваться не к своему телу, а к его. Я чувствовала его тепло, как он делает вздох, как выдыхает, как бьется его сердце и как мое подстраивается под него.

Мы синхронно задышали, и я расслабленно откинула голову на его плечо, почувствовав, как он улыбнулся. Было так легко, так уютно с ним. Я знала его всю жизнь, я любила его; Анхель был частью меня, и сейчас это так поразительно ясно ощущалось.

– Ваша энергия начала переплетаться. Почувствуйте, как становитесь одним целым, – медленно и умиротворенно сказал Амир. – А теперь сядьте, Бланка, между его ног и сведите ступни за его тазом, приблизившись корпусом к его. Вы тоже сведите ступни, Ваше Высочество, выровняйте дыхание. Положите ладони друг другу на заднюю часть шеи. Расслабьтесь. Почувствуйте друг друга.

Я чувствовала его, чувствовала и тогда, когда смотрела в пронзительные синие глаза и когда он держал мои ноги в «берёзке», прикасаясь к ним своим разгоряченным телом, дотрагиваясь до бедер так, словно они были фарфором, а не плотью. Прикасаясь нежно, мягко. Я чувствовала его во время каждого упражнения, каждой позы…

Проскочила бешенная искра, и пиком всего этого безумия стала просьба Амира обхватить Анхеля ногами и повиснуть на нем. Не знаю, чего я ждала, соглашаясь на всё это, но я полностью растворилась в Анхеле и в том, что мы делали. Я не заметила, как мы оказались на полу, я у него на коленях, неспешно целуясь, словно на это у нас была целая вечность. Мы вкушали каждое движение губ, каждый вздох и выдох, настроившись друг на друга так сильно, что сложно было бы сказать, где кончались ощущения одного и начинались другого.

Это было невероятно.

Это было прекрасно.

Это было отрезвляюще.

Эти ощущения разбивали мне сердце снова и снова. Когда Анхель отстранился в следующий раз, он увидел дорожки слёз на моих щеках.

– Бестия, – прошептал он, стирая их сначала пальцем, а затем и поцелуем.

– Как ты мог предать это? – с дрожью в голосе спросила я, обретя снова голос, – Как мог очернить нечто столь волшебное? – правда лежала между нами и переливалась бесчисленными гранями вечности. Я не верила его словам любви, но она ощущалась сейчас как живое создание между нами. Он любил, я не могла это больше отрицать, но его же любовь рвала душу в клочья.

– Я не делал этого, Бестия, – Анхель покачал головой и прикоснулся губами к моим волосам.

– Ты позволил ей это сделать. – Я встала, вырываясь из его объятий, и ушла, а он не стал удерживать меня.

Я всего лишь хотела найти убежище от своих мыслей, от самой себя и того, что я делала со своей жизнью, запутываясь во всем этом все сильнее и сильнее. Я не любила Джордана, но любовь к Анхель принесла мне больше боли, чем счастья. И всё же я хотела его – наша йога наглядное тому подтверждение; я думала о нем, искала его взглядом, а поцелуй с Джорданом оставил меня равнодушной, почти, но этого было слишком мало. Я запуталась. Как мне выбрать Джордана, если я постоянно думаю об Анхеле? Как заставить сердце замолчать? Как примирить себя с выбором нелюбимого? Испанец и не собирается помогать мне, то и дело преграждая мне путь. Я не знала, о чем я думала, когда брала ключ от комнаты Ника и направлялась к разделяющему наши комнаты коридору. Ключ брат дал мне несколько лет назад после того, как мы неожиданно сблизились с ним. Он всё ещё закрывался временами ото всех, но мне разрешал войти.

Почему я решила разбудить его в час ночи для самой меня осталось загадкой. Скорее всего, одиночество просто начало давить на меня, а ближе всего и проще было сбежать к Нику. Я тихо повернула в замочной скважине ключ, стараясь не разбудить Ника резким скрипом двери, но брат не спал. Осторожно ступая, я вошла в его комнату и оторопела от увиденного.

Ник лежал в своей постели, откинувшись головой на ворох подушкой, с непонятной, непривычной мне улыбкой и горящими в свете ламп глазами, а над ним склонилась обнаженная Хулия. Я никогда не видела её нагой, разве что была близка к этому на пляже, при переодевании, и всё бы ничего, если бы к этому не был причастен мой брат. Я знала, что они были близки, что занимались любовью там в охотничьем домике, но знать это одно, а видеть своими глазами это другое… Я не смогла сдержать визг, и, когда он как расклад небольшого грома прозвучал в комнате, это встряхнуло не только меня. Я прикрыла рукой рот. Любовники оторвались друг от друга и посмотрели в мою сторону. Я видела их и не узнавала: она растрёпанные, вспотевшие, в лихорадочно блестящими глазами и раскрасневшимися лицами. Они были другие, и мне явно не стоило их такими видеть.

Мы все трое несколько секунд смотрели друг на друга, осознавая, что произошло. Они уж точно гостей не ждали. Первой пришла в себя, хотя может даже Хулия, которая потянула простынь вверх, прикрывая грудь.

– Я лучше вернусь к себе, – невнятно пробормотала я себе под нос и повернулась к двери, чтобы уйти. Видеть всё это было не так уж совсем неприятно, но это уж точно никоим образом не касалось меня.

– Я заберу у тебя ключ, – услышала я голос Ника, через два шага, но слишком смущённая не нашла что ответить. Вот потянул же меня чёрт сюда именно в это время, и не сиделось мне с моими тараканами в голове. Пойду я дальше разбираться со своими проблемами сама, оставив двух близких мне людей заниматься тем, чем они до моего прихода развлекались.

– Бланка, – услышала я снова Ника уже ближе и рефлекторно обернулась. Взволнованность в его голосе заставила меня остановиться. Обернувшись, я увидела, что Ник утянул с собой вторую простынь, благоразумно оставив одну Хулии. Он по-прежнему был на половину обнаженным, и чёрт, хоть я видела его таким миллион раз (не в простыне, а по пояс раздетым), я никогда не связывала это с подобными моментами. Бог ты мой, я никогда даже не думала, что застанут его в постели с кем-то. – Зачем ты пришла?

– Я хотела… Эммм… Поговорить, – смущённо промямлила я, не зная куда деть глаза, лишь бы не смотреть на брата, который ещё каких-то две минуты назад занимался сексом с моей лучшей подругой. – Ты мог бы одеться.

– Ты собираешься оставаться? – выгнув угольную бровь и улыбнувшись, словно такой вариант был бы нелепой, но своеобразной шуткой, спросила Хулия. Ведь мне стоило просто уйти, и тогда и разговора об одежде не было бы вообще.

Казалось она была единственной, кто не испытывал сейчас смущения. Ох ты ж… Чёрт… Мне даже не стоило думать над её словами, но картина в моей голове нарисовала б слишком абсурдной. Я не собиралась больше наблюдать за ними. Неа. Не за какие коврижки на свете.

– Конечно нет, – я покачала головой, стараясь не думать, что под её простыню одежды совсем не было, а то я не смогла бы смотреть на подругу.

– Ты не пришла бы просто поговорить в час ночи, – нахмурился Ник. Он прекрасно знал, что просто так, я не приду к нему в час ночи. Только когда очень припечет. Раз я тут, для меня это очень важно, но они… Я… Меня определенно тут не должно быть.

– Я лучше пойду к себе, – пискнула я и раньше, чем Ник ухватил бы меня за руку, скрылась за дверью.

Дверь открылась через пару мгновений, в дверном приёме показался Ник. Уже в пижамных штанах, наспех натянутых на него. Ни халата, ни кофты от пижамы он не надел, но всё же его вид больше не был таким смущающим.

– Блу? – обратился он, присаживаясь рядом. Я сначала не могла поднять на него глаза, смущенная произошедшим, но потом он мне знакомо понимающие улыбнулся, прочитав всё по глазам. – Я тут, Блу, я рядом.

И я разревелась на его плече, выплескивая наружу все, что меня беспокоило и что болело на его плече. Он обнял меня и придвинул к себе.

– Он не стоит стольких твоих слез, – прошептал он, целуя меня в макушку.

– Я люблю его, – всхлипнула я, шмыгая носом и снова начиная рыдать.

– А Джордан, как он? – спросил брат, приглаживая мои волосы.

– Он мне нравится, он хороший и приятный, но он не Анхель, – шмыгнула, выплакавшись вдоволь и отстраняясь немного от брата. Он вряд ли хотел выслушивать моё нытье, пока его ждала Хулия. Или не ждала? – Я запуталась, Никки. Я не знаю, кого выбрать.

– Представь себя лет через тридцать, – посоветовал Ник, – с кем из них ты себя видишь? Кто будет отцом твоих детей, кто будет заставлять тебя улыбаться, смотреть на мир в ярких красках, кто будет делать тебя лучше. Как только представишь – не отпускай, выбирай его. Неважно, что происходит между вами сейчас.

– Ты уже представил?

– Да, – грустно улыбнулся Ник, и улыбка эта была слишком горькой, – но я не могу быть с ней.

Ник посмотрел на дверь моей комнаты, и я поняла, что он видит не её, а дверь напротив.

– Знаешь, что больнее всего? Я никогда не узнаю, какими могли бы быть наши дети, – печально посмотрел на меня брат. Это и правда было ужасно. Это не та боль, о которой легко забыть, не та, которую можно отпустить. Я подобно Нику представляла своё будущее с Анхелем, но у нас оно ещё может быть, возможно, а у них только с громадными потерями с обеих сторон.

– У тебя будут дети. Любая из девушек с радостью подарит тебе маленьких карапузов, – я попыталась приободрить его, но вы вышло как-то кособоко.

– Любая, но не она, – досадно хмыкнул Ник, – я бы, возможно, душу отдал за нашу маленькую копию Её.

– Иди к ней, – мягко улыбнувшись, я показала ему туда же рукой, приглашая к действию. – Не упускай дарованные свыше мгновения.

– Я нужен тебе сейчас больше, – возразил Ник, потрепав мою макушку. Любого другого убила бы на месте, но сейчас было не до этого, кроме того, Никки можно.

– Мне уже легче. Да и я буду тут всегда, – улыбнулась я, – а она?..

Вопрос был риторическим. И так ясно, что это украденное счастье, им не разбрасываются.

– Больше не вламывайся ко мне, Блу, – рассмеялся Ник, – по крайней мере пока все не закончится. А то и правда отберу ключ.

Я любила Анхеля как сумасшедшая и поплатились за это. Я не думала дважды, когда собиралась отправиться к нему после завтрака. Впервые за всё это время я собиралась поговорить с ним и услышать от него, что произошло тогда на самом деле. Принимая решение за нас двоих, за троих, так как мой выбор в любом случае повлияет и на Джордана, но после ухода Ника я так и избавилась от чувства, что что-то упускают, нечто важное и способное в корень изменить всё. Когда Ник попросил представить себя через лет тридцать, я вовсе не видела себя с Джорданом. Точнее, представляла, но это было бы не так, как я мечтала и не так как могло бы быть с Анхелем. Первым, о ком я подумала, был Анхель. Так легко было представить нас через много лет в окружении достаточно большого количества детей. Все было так ярко, так живо, так восхитительно, что это пугало меня. Пугало той четкой предрешенностью, которая казалась неоспоримой, несмотря ни на что, даже на его бывшую с дочкой.

Мне достаточно было бы пары слов и всё было бы как прежде: только мы и длинная дорога жизни перед нами, но для этого мне нужно услышать его, позволить ему объясниться, исправить всё. Может, всё было не так, ведь я знала, что любая девушка не отпустила бы его просто так, так почему же это делала я? Почему не давала даже возможности высказаться.

Анхель пропадал вместе с Ником в последнее время в кабинете брата, бильярдной зале и ещё нескольких местах, но нигде присутствие испанца не было обнаружено. Решив не сдаваться, я снова пришла к ряду гостиных. Возможно он в одной из них. Мои догадки оказались верны, и в первой попавшейся я нашла его и то, что был не один, так ещё и с индианкой, заставило меня замереть на месте. Рука девушки лежала на сгибе его локтя; она очевидно пыталась его в чем-то убедить, но испанец судя по всему не возражал. Даже если их ничего кроме дочери не связывало, то почему он проводил с ней время,? Почему не стал искать моего общества? Потому, что ему достаточно её? Или он снова скажет, что я вижу то, чего нет. В таком случае мне интересно, а чего, собственно, нет? И в таком случае что-то есть.

– Бланка, – быстро заметил меня испанец и улыбнулся, в ответ я только нахмурилась. Почему он снова был с ней? Почему она занимала столько места в его жизни?

– Не буду вас беспокоить.

– Стой на месте, – приказал Анхель. Он разозлился, смотрел на меня так, словно я была одной сплошной головной болью. Была ли я в самом деле ею или чем-то большим? Кем я была для него.

– Анхель, дорогой, если принцесса Бланка хочет уйти, мы не должны её задерживать, – елейным голосом прощебетала бесспорно красивая индианка. Она прекрасно знала это, как и то, что на её фоне я казалась невзрачной.

– А ты и не задерживаешь, это я и сам делаю прекрасно, – отозвался Анхель, подходя ко мне.

– Ты меня искала? – спросил он, заглядывая мне в глаза, ища в них ответ, очевидно больше не сильно доверяя моим словам. Впрочем, я сама не была склонна им доверять. Они начинали как слова Хулии о Нике до недавнего времени очень красиво врать, когда дело касалось его.

– Искала, но уже неважно, – отмахнулась я, отворачиваясь. Анхель взял мой подбородок большим и указательным пальцами и повернул к себе, – всё, что касается тебя, нас, важно.

– Мы? Анхель, нас уже нет, – я покачала головой, желая от него избавиться, не выяснять отношения при Прити, но она так притихла, что легко было забыть, что в комнате есть кто-то другой.

Анхель мгновенно и слишком резко наклонился, прижавшись к моим губам в яростном поцелуе. Он наказывал меня за всё, в чём я была виновата и в чём нет

Он был бессовестно красив, нагло умен и, как оказывается, поразительно самонадеян, но испанца казалось это вовсе не заботило: он старался доказать, что неправа я, что я вру нам обоим и это было чистой правдой, да только я не собиралась так легко сдаваться ему. И всё же, несмотря на своё упрямство, моего сопротивления на долго не хватило, но для меня это был уже определённый прогресс, учитывая то, что мы уже определили с его сестрой, Анхель был способен расплавлять меня как воск, но сегодня воск выстоял пусть и недолго. Когда он вот так сердито прижимал меня к себе, я всерьёз задумывалась над тем, чтобы остаться тут надолго, очень надолго, но рядом была индианка, и это всё определённо портило.

Испытывала ли я в тот момент удовольствие, зная, что она все видит? Скорее всего, но куда больше меня смутил сам факт этого. Я не хотела делать из всего этого показательное выступление, и, когда я собиралась уже оттолкнуть Анхеля, он отстранился сам.

– Мы будем всегда, – ответил Анхель и позволил мне уйти, когда разозленная его поступком я сверлила его глазами.

И всё же окончательной причиной моего решения было не это. Несмотря на то, что он спокойно проводил с ней время, он и глазом не повёл, чтобы поцеловать меня при ней. Успокоившись, я собралась снова найти его, но всё оказалось слишком просто. Дверь в гостиную, где мужчины пили бренди, виски или что-то другое перед обедом или когда пожелают. Эта гостиная была своеобразным мужским аналогом Женской комнаты. Только в тёмных тонах, в которой пахло зачастую сигарами или же просто мужским парфюмом.

На общем фоне голосов больше всего выделялись два, которые, очевидно, стояли ближе всего к двери. Им стоило бы быть более осторожными, но, очевидно, это их не смутило. Я остановилась и прислушалась, узнав голос Джордана.

– Вы должны позволить ей сделать выбор самой, – спокойно и, как всегда размеренно, обратился британец к собеседнику, даже не услышав ответ – я знала к кому он обращается.

– А разве она его ещё не сделала? – хмыкнул Анхель. Его голос звучал слишком расслаблено, слишком уверенно.

– Она ещё ничего не ответила ни мне, ни Вам.

– Бросьте, Джордан. Вы сами всё прекрасно видите. Я сильно её обидел, но, в конечном итоге, она простит, а Вас она не любит. – Я услышала вздох Джордана, когда он собирался ответить, но его перебили. – Скажите, Вы знаете, что она больше всего любит, когда целуют одно небольшое, но очень чувствительное местечко под ухом и ещё одно в основании шеи? Знаете ли, как она судорожно вздыхает, стоит сделать перерыв в поцелуях? Знаете Вы, как важно для неё одобрение семьи, но стоит дать волю чертёнку внутри неё, подыграть её демонам и она преображается. Вы хотя бы раз целовали её? Забывала ли она с Вами об окружающем мире? Со мной да.

Я не слышала спокойный ответ Джордана. Во мне расцветала многочисленными красными лепестками злость. Да как он только мог говорить такое? Как мог обсуждать всё это с посторонним, как мог похваляться тем, что он заставлял меня чувствовать и какой я была с ним. Он красовался перед соперником, он не так…. У меня даже не было слов, чтобы описать, что на самом деле делал Анхель, но это всё выглядело как очередное предательство наших чувств, нашей с ним связи.

Я вошла в комнату, не желая дальше слушать этот разговор, уже порядком разозлившись, чем удивила наших отцов и мужской половины гостей. Натянув неуверенную улыбку при неважной игре, я подошла прямо к Джордану.

– Я не отвлекают Вас? – улыбнулась я, заметив, как Анхель нахмурился, но Джордан покачал головой, показывая, что свободен. – Я хотела бы поговорить с Вами наедине.

– Конечно, – отозвался Джордан, предлагая мне руку, за которую я ухватилась, как за спасательную соломинку.

– О чем Вы хотели со мной поговорить? – спросил британец, стоило нам отойти немного дальше по коридору.

– Как скоро Ваша семья может прилететь в Анджелес?

– Для чего? – удивлённо спросил Джордан, сворачивая в обширный холл.

– Для нашей помолвки, – отозвалась я, уже сейчас сдерживаясь, чтобы не убежать куда угодно подальше от своего выбора.

====== Глава 15. Ариадна ======

Закрывая глаза, я теряла нить с реальностью; мне казалось, что я чувствовала мягкость того мокрого песка, что покрывал пляж у побережья, ощущала ветер, а вдалеке продолжала видеть странное сооружение, больше похожее на сломанного паука. Да, именно паука, тысячи деревянных балок поддерживали пирс, но в связи с отливом, его ноги были покрыты миллиардами ракушек и отдельными водорослями, создавая чувство, что ему много десятков лет. Наверное, тут было то самое место, где мне вновь хотелось встречать рассветы и провожать закаты, как сегодняшний – огненный, опаляющий, сжигающий. Но самым главным стало то, что всё то время я провела не одна: он шёл рядом; впервые я могла забыть о его статусе, мне показалось, что он совершенно ничем не отличается от Райта. Мне было столь же легко рядом. Может, я могла бы влюбиться? Вдруг всё-таки весь этот конкурс не огромная ошибка, точнее была моей ошибкой, как сказала Тайни – я не старалась, не желала. Я просто не знала, чего я хочу и хочу ли?!

Иногда мне казалось, что я слишком много думаю о каждом из своих шагов, поступков, не замечая, что не делаю ничего нужного. В какой-то момент пока мы шли вдоль безлюдного пляжа, я даже не заметила, как перестала говорить. Мне хотелось понять, занимаю ли я сейчас правильное место во всем этом. Почему-то показалось удивительным, как Женевьева поняла, кому должно принадлежать ее сердце. Николас шёл рядом; он был совсем другим здесь, а точнее – нет, он не поменялся внешне или качественно, просто стал на несколько секунд более свободным. Я бы могла вечно смотреть на него, задаваясь тысячью вопросами, не находя ответов, боясь совершить ошибку.

Могли быть ошибкой те поцелуи, от которых замирало сердце, а потом вновь устремлялось куда-то? А вдруг так у всех, но мне же это не проверить никак. Я честно не знала, как называется то, что между нами происходит, но мне это нравилось. Нас объединяло какое-то глуповатое и хрупкое, но очень доброе чувство.

– О чем задумалась, – вырвал меня из задумчивости его голос; мы почти подходили к пирсу, до этого казавшегося миражем вдалеке.

Вначале я отвернулась, но после мой взгляд вернулся вновь к нему, подобное тому, что творилось в моей голове было трудно рассказать или передать. И стоит ли это делать? Я не видела его глаз: их скрывала тень, падающая на лицо, благодаря шляпе, до сих пор покоящейся на его голове. Она мне нравилась: каким-то магическим способом она смогла превратить из принца обычного человека, но при этом не уничтожила привлекательности, что была в каждом движении Ника.

– Думаю, как забрать твою шляпу себе, – наконец ответила я на вопрос, заставив Николаса рассмеяться.

– Никак, – доверительно поделился со мной информацией Ник, – она не продается и не сдается во временное пользование.

– То есть даже ради леди, Вы бы это не сделали, Ваше Высочество?

Он, конечно же, видел мою улыбку, но решил подержать этот обмен незначащими предложениями. Думаю, при удачном стечении обстоятельств, я смогла бы его заболтать, а потом резко сорвать с него шляпу. Уверена, что при всей той же удаче, я бы смогла убежать с ней – я не могла разучиться делать то, чем занималась большую часть своего детства.

– Считаю, мне следует знать, о какой леди мы говорим, леди Ариадна?

– Прошу заметить, – развернувшись к нему всем корпусом так, что теперь я шла задом наперед, ради того чтобы видеть его лицо, указала на него пальцем, – это сказал ты! Так что, я леди, неужели ответ будет, нет?

Я надеялась, что загнала его в ловушку слов, однако Николас даже не изменился в лице. Лёгким движением он приподнял шляпу над своей головой и, остановившись, сделал поклон. Цокнув языком, обозначая свое неверие, что он мог сделать подобное, я решила продолжить напор:

– Ну, а что насчёт Принцессы Бланки? – Я продолжала идти задом, поэтому не могла не заметить, как его взгляд быстро прошелся по моим губам, когда я немного закусила нижнюю.

– Боюсь, она моя сестра, – уточнил Ник, разведя руками, словно это все объясняло.

– Уверен, она сделает всё ради меня, поэтому и я совершу не меньшее в честь ее имени.

– Это нечестно, – наконец высказала я свой вердикт, развернувшись лицом к приближающемуся пирсу. В ответ мне прозвучал быстрый вопрос: «Почему же?»

– Потому что если я спрошу насчёт кого-то из Отбора, ты мне ответишь, что мы все на равных правах, а значит… – Я замерла, обдумывая вопрос. – А что, если это будет Хулия Монтеро?

И все-таки я пожалела о сказанном, услышав тишину в ответ. Мне не стоило начинать вновь разговор, казавшийся законченным и закрытым некоторое время назад. Но мне не удалось успокоить свой внутренний интерес, возможно, я бы хотела быть похожей даже на инфанту. Ведь быть ей значило так много, я бы могла стать смелее, знать цель в жизни и идти к ней – многое мне бы давалось совсем по-другому.

– Многое, – за своими мыслями, я почти прослушала то, что ответил Ник, поэтому попросила повторить, – я бы сделал многое. И шляпа вообще не в счёт…

Я услышала нотки грусти в его голосе, но не могла быть уверена, что их вызвало. И даже не хотела знать, уж точно не сейчас.

– Раз уж она, – имея в виду шляпу, – никому не нужна, я заберу ее себе!

И на этих словах я срываю ее с головы Николаса, и все, что я знаю сейчас – мне нужно бежать. Быстро, насколько это возможно. Песок заглушает все звуки шагов, поэтому я точно не знаю, проникся ли моими махинациями сам Ник. Остановившись на миг, я водрузила трофей на свою голову, обернувшись (возможно, это было моей ошибкой, так как следом за мной бежал Николас). И я вновь рванулась с места.

Над моей головой, в добрых трёх метрах, пошли деревянные перекрытия помоста, которые я не заметила сразу; у меня было лишь понимание, что мне далеко не убежать. Песок замедлял бег, а ноги быстрее уставали. Кто-то ухватил меня за левую руку, сжимая запястье, останавливая на месте.

– Леди Ариадна. – Дыхание Николаса было сбито, как в целом и мое. – Вам стоит отдать мою шляпу.

– И почему же, – уточнила я в попытке освободить свое запястье.

– Меня могут увидеть, этого нельзя допустить, плюс, я Вам приказываю!

Его голос был строг, но я чувствовала, что он просто сдерживал смех, как и улыбку.

Просто потому что это была слишком детская забава, чтобы радоваться ей, как маленьким.

– Вы превышаете свои обязательства, принц Николас, – и с этими словами я наконец-то высвободила руку, отбежав на несколько метров за ближайшую деревянную колонну.

Мои ноги петляли между десятками одинаковых опор, но благодаря эху, которое царствовало под помостом, я могла слышать его шаги. Зная, куда не стоит сворачивать заранее:

– Ариадна, начинает прибывать вода.

И сквозь смех, я выкрикнула куда-то за спину: – Значит, есть больший повод догнать меня!

Я чувствовала свободу здесь, я танцевала – двигалась, словно в одном ритме. На самом деле я двигалась навстречу ему, не замечая этого совсем… Так как в один момент мы оказались по разные стороны одного столба друг напротив друга, могли почти достать рукой один другого. Каждый шаг был решающим, и первым его сделал Ник, обогнув сваю, он двинулся на меня. Я лишь помню, как начала двигаться назад, ощущая помимо обычного песка – воду, теперь достигающую лодыжку. Я пятилась назад, ощущая, что шляпа немного спустилась мне на лоб, скрывая лучший обзор, а Николас шел лицом ко мне, полностью ощущая себя главным. Опомнилась я, когда моя спина натолкнулась на очередную деревянную сваю, окутанную растительностью и морской живностью. Прятаться было негде: меня загнали в ловушку, стоило его рукам опуститься по обе стороны от меня.

– Итак, что будем делать с этим недоразумением, Ариадна, – поинтересовался Ник; на его губах давно играла улыбка. Хищник поймал свою жертву, и добавить тут было нечего.

– Решим его, как и все предыдущие, – пришлось переспросить мне, – в которые я попадала…

И стоило мне закончить фразу, я сама для себя первой приблизилась к его лицу на расстояние возможного поцелуя и, недолго думая, я дала на него добро. Когда наши губы сомкнулись, я ощутила вновь энергию, которая буквально простреливала во мне все, начиная от макушки и заканчивая пятками ног. Вряд ли бы я смогла объяснить себе когда-нибудь, что это означает. Казалось бы, просто поцелуй, но, почувствовав ответную реакцию, показалось, его было слишком много – этого поцелуя, и при этом все равно не хватало. Это чувство контраста было странным и прекрасным. Ник поднял голову, наши взгляды столкнулись, и в его голубых глазах бушевала настоящая буря чувств. Неужели я могла вызвать подобное? И было ли такое в моих собственных?

– И всё-таки эта шляпа мне идет намного больше, – водрузив себе на голову головной убор, перед этим сняв его с меня, произнес Николас, отходя на несколько шагов. Но меня радовало, что с наших лиц при этом не сходила улыбка. Глупо ли?

Металлические двери подземного гаража дворца громко захлопнулись за нашими спинами; Николас вел меня за руку по еще не знакомым мне коридорам подземного этажа, то сверяя каждое движение, то срываясь на быстрый шаг. Вместе мы достигли винтовой лестницы, хотя я была уверена, что спускалась сюда я по совсем другой, которая располагалась намного дальше.

– Ты уверен, что это нужная лестница? – в очередной раз наклонив голову, переспросила я; это было странно, ведь мой рост желал оставлять лучшего, из-за чего Николасу вообще приходилась нагибаться в половину. Зачем же тогда выбирать эту лестницу? А для начала вообще строить такую?!

– А ты вновь сомневаешься во мне, – через плечо поинтересовался блондин; его глаза цвета яркого кобальта восторженно светились в этом полутемном коридоре. – Просто напомню, что я с раннего детства жил в этом дворце…

– Принимается, Ваше Я-все-умею-и-знаю, – стоило этим словам сорваться с моего языка, как я тут же захлопнуло свой рот – я смела дерзить принцу (вновь), – так почему мы идем этим коридором?

– Потому что, Леди Любопытство, – шпилькой на шпильку ответил Ник, – эти коридоры построены вместе с дворцом, так как королевская семья чуть ли не ежемесячно подвергалась, хммм… террористическим актам.

В свете одиноких безликих светильников коридора, Николас казался темной тенью, от странных мыслей в моей голове спасал лишь его голос и теплая ладонь, держащая мою. В таком сочетании темные картинки, рисовавшиеся в сознании о тех временах, когда дворец подвергался нападкам мятежников, казались простыми страшилками. Хотя Амалия на своих уроках истории рассказывала, что прошло не так уж и много времени; девушкам прошлого Отбора, в котором участвовала Королева Америка и, конечно, тетя, чуть ли не каждую неделю приходилась прятаться в тайных комнатах. Были Северяне. И Южане. Кровь. И смерти. А самое главное, все это происходило в стенах, казалось, такого спокойного, статного и неприступного дворца.

– Так вот, убежище для Королей и их приближенных находится ниже подземного паркинга. – Николас сделал жест пальцами, означающий, что намного глубже, чем я могла бы себе представить. – Избранные, если проводился в это время Отбор, к примеру, как у моей мамы, тоже должны были спускаться туда или прятаться в любых других убежищах. Для этих целей были возведены целые сети тайных коридоров.

– Но если это так, то каждая девушка должна была знать, где находится входы в эти коридоры, – уточнила я, вполне понятную вещь, – неужели Избранные должны были бежать в другой конец дворца из своих спален, в которых могло быть намного безопаснее…

Ник обернулся, и я поняла, что сейчас его лицо я вижу намного лучше, словно где-то вдалеке был более яркий источник света. И чтобы это ни было – с нашим приближением к нему он усиливался. Принц откашлялся, привлекая мое внимание:

 – Именно поэтому на этаже для Избранных более 6 тайных ходов, в случае опасности служанки помогали девушкам спуститься в безопасные места.