Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 64 страниц)

– Ариадна, – ответил мне Николас, обернувшись ко мне. – Могу я зайти?

Оглянувшись на комнату позади меня, я подметила, что в целом комната была прибрана и ничего лишнего нигде не вылезало. Главное, чтобы из своего укромного местечка за это время не вылез котенок.

– Безусловно, ненадолго, – неправильно расценив мой взгляд, пояснил принц.

– Ничего, я могу уделить все то время, что еще есть до урока, – приоткрыв створку входной двери пошире, сделала приглашающий жест в комнату. —

Остановившись по центру комнаты, Николас внимательно оглядел мои покои, буквально, останавливаясь и подмечая каждую деталь, пока я нервно стояла и не знала, куда деть свои руки.

– Честно признаться, я в первый раз в комнате Избранной девушки, – хмыкнул принц. – Но именно так, я и представлял ее.

– Правда? Я просто думала. – В голове вспомнились сплетни, теперь я была уверена, что это лишь сплетни, девушек в Женской комнате. – В общем, не важно…

И в секундной тишине, что повисла между нами, противно скрипнула дверца платяного шкафа. Оглянувшись, я заметила легкое колыхание ткани внутри и немедленно поспешила закрыть одинокую створку, пока оттуда не выбрался незваный гость. Направившись обратно в центр комнаты, где стоял принц Николас, я вновь услышала скрип двери и обернулась:

– Эм, разболталась, наверное, – скромно улыбнулась я, взглянув на своего собеседника, который еле заметно приподнял правую бровь. – Вы хотели что-то сказать?

Теперь это «Вы» звучало как-то неестественно, учитывая обстоятельства, но с другой стороны, как ещё… Неожиданно в комнате послышалось какое-то шуршание, словно кто-то усердно драл обивку дивана или шторину, и тихое поскуливание. Именно в этот момент, я увидела, как Принц Николас смотрел на что-то в районе моей постели, обернувшись туда, я заметила, как из-под тяжелой атласной ткани покрывала высовывается серый, пушистый хвост.

– Это не то, что ты подумал! – хватая ртом воздух, сказала я и бросилась к изножью большой кровати в попытке скрыть как-то маленького котёнка, в итоге просто встав перед ним.

– Не то? – скучающим тоном спросил он и, кажется, чуть не закатил глаза на мою попытку набросить одеяло поверх покрывала.

– Нет?

В голове набатом била мысль: «Ты такая ужасная лгунья»! Николас, словно не замечая отчаянных попыток, подошёл к платяному шкафу и прислонился спиной к косяку; все это время я оставалась на своём месте. Дотронувшись до створки шкафа, он несколько раз открыл и закрыл ее: – Возможно, и правда немного разболталась. – И пока я выдохнула с облегчением, он скрестил руки на груди и кивнул в сторону кровати:

– А что тогда это?

– Одеяло? – словно ничего не понимая, улыбнулась я.

– Угу, а ты знаешь, что твое одеяло шевелится? – спросил парень, наблюдая, как котенок начал игриво бороться с одеялом.

И в следующий миг маленькое существо показалось на свет. Я встретила пронизывающий взгляд принца, который якобы говорил: «Вот и я об этом подумал!» Прикрыв глаза, я начала тихо про себя молиться всем имеющимся в этом мире богам, не заметив, как Ник…

Опустившись на мою кровать, посадил к себе на колени котенка, который тут же обустроился на новом месте. Выгнув серую спинку, котенок приноровился к мерному почесыванию за ушком, тихо замурчав. Все это время я стояла в стороне, наблюдая удивительную картину: вместо того, что выкинуть четвероногое создание за двери дворца, а следом и меня, Его Высочество принялся играть с диким питомцем. Привыкнув, котенок уже сам начал выпрашивать дозу нежности и ласки, перебирая лапками по дорогой ткани костюма принца, он приподнялся на задние лапки.

– Ник, стойте, у нее очень цепкие когти, и костюм может испортиться, – сделала я неловкое движение в сторону этой удивительной компании в моей комнате.

– У нее? – подняв на меня взгляд, переспросил принц, словно не замечая, что я вслух сократила его имя, как это делали только его родные.

– Ну да, у котенка… – На секунду я замялась под твердым взглядом голубых глаз, отчего мои щеки окрасились в цвет малины.

Хмыкнув что-то не разборчивое, принц подхватил моего питомца под передние лапы, поднимая на уровень глаз. Секунда перетекала в минуту, прежде чем серый комок был вновь опущен на четыре лапы. Со стороны я видела, как Николас настойчиво вглядывался в его зеленые глаза, будто общаясь с животным:

– Тебя не заслуженно оскорбили, не так ли? – Я опешила, к кому только что обратился принц? – Леди Ариадна, вы же не присматривали для этого создания еще розовых бантиков?!

– Что?

На меня посмотрели две пары глаз: зеленые и голубые, как будто я не понимала простых истин.

– Боюсь, Ариадна, у тебя не очень хорошие познания в анатомии. – На щеках у принца проявились ямочки от тяжело сдерживаемой улыбки, после чего он произнес. – Должен буду огорчить, но теперь придется придумывать новое – мужское – имя, этому милому созданию.

– Я…не понимаю. – Мне оставалось глупо моргать ресницами. – Откуда такие выводы? – спросила я и увидела, как светлая бровь моего собеседника задорно подскочила на его лице.

– Мне нужно это объяснить? – уже не сдерживая улыбку.

– Боже… – воскликнула я, спрятав покрасневшее лицо за ладонями и завесой из волос, – не стоит…

По моей спальне разнесся наш дружный смешок, а вслед за ним возмущенное урчание. Мне не хотелось оправдываться, тем более объяснять, почему сама не проверила, а просто решила для себя, что это девочка. И теперь в моей комнате жил маленький разбойник, который рассекретив свое присутствие, улегся поверх шелкового покрывала, продолжая сканировать комнату своими умными глазами.

Я опустилась рядом на кровать, по правую руку от меня сидел Николас, а по левую возлегал котенок. Пригладив его хохолок на голове, я улыбнулась всей нелепости ситуации.

– Думаю, мне не придется менять имя, – произнесла я в минуту повисшей над нами тишины. – Ему… понравилось, когда я его назвала Аттилой.

Принц весело засмеялся, взглянув на меня:

– Аттила, да? Моей бы сестренке понравилось…

– Что с ним теперь будет, – кивнув на лежебоку, спросила я.

– Ничего. Он останется жить с тобой, если захочешь, – одними губами я прошептала: «Спасибо». – И Николас меня понял. – Честно говоря, я пришел сюда по-другому вопросу. – Захватив мое внимание, он продолжил: – Насчет того, что произошло у конюшни. Следовало сначала спросить… – Мое смущение мешало четко сформулировать то, что я хотела сказать, поэтому получился какой-то набор несвязанных между собой слов.

– Мне не следовало убегать, и я… ну… не должна была… я просто… не очень… во всем этом… и не знала, как правильно себя вести что ли?

Наши взгляды пересеклись, и мы вновь засмеялись над сложившейся ситуацией. Но затих смех, утихла и моя смелость, уже через секунду я нещадно приступила к тому, что выдергивала нитки из близ лежащей подушки. И в момент, когда я почти собралась с силами продолжить разговор, принц Николас произнес вместе со мной:

– Ариадна…

– Вам не стоит извиняться…

Я боялась вновь заговорить первой, поэтому инициативу в свои руки взял принц:

– В первую очередь, это мне не стоило приставать к юной леди, – с улыбкой на губах заговорил он, но через пару секунд взгляд голубых глаз потух. – Я не уверен, что это было то, что следовало сделать в той ситуацию; думаю, мне просто хотелось выяснить…

– И мне хотелось, – проронила я.

Но Николас услышал мой тихий шепот.

– Что именно… – Мы не повышали голоса, словно боялись спугнуть этот момент.

– Я… – Щеки вновь заалели. – Мне хотелось попробовать, ну, поцеловать кого-то, эм, в первый раз. И когда это случилось, пусть и так сумбурно, я испугалась…

– Не знаю точно чего! Наверное, я оказалась не совсем готова, – оправдываясь, продолжила я свой монолог. Эх, то из меня слова лишнего не вытащишь, а то разговорилась о какой-то сентиментальной чуши. Оооох, сейчас бы достать из-под подушки револьвер и нажать на курок, пока еще что не сказала! «Но ведь там нет никакого револьвера?!» – грустно пропищал голосок в моей голове.

– А сейчас? – спросил Николас, но тут же поняв свою ошибку, дополнил вопрос. – Еще хочется?

Я боялась что-либо произнести, ведь это бы означал полный провал. И «да», и «нет» звучали здесь пустыми, не нужными междометиями, пока щеки горели в пламени. Мне было страшно сейчас встретиться с синевой глаз принца, но когда это произошло, мне расхотелось чего-либо бояться, мне нужно было стать сильной. И я не уверенно кивнула головой.

Придвинувшись ко мне, я ощутила теплое дыхание принца на своей коже и как его левая рука легла на мою скулу, очерчивая ее контур. Казалось, все длилось вечность, наверное, мне стоило бы закрыть глаза и просто чувствовать, но нет. Я всматривалась в голубизну его глаз и нежный ободок светлых ресниц, что казалось, могли достать до его щек, и продолжала ждать…

И словно через призму чужих чувств, я ощутила на своих губах легкую тяжесть, от которой в месте соприкосновения наших губ, будто разлетелся сноп искр. Я боялась пошевелиться. Испортить что-либо в этот миг. Воздух застыл где-то по пути в легкие, когда я ощутила легкое прикосновение и ответила на него своим. Наверное, время остановилось, когда ладонь Николаса соскользнула с моей скулы, а за ней и отстранились его губы.

Мы не попрощались, просто разошлись, но мне и не хотелось говорить, хватило лишь ответной улыбки на его губах, когда он закрывал дверь моей спальни. И как только его шаги стихли в коридоре, я позволила себе выдохнуть, опустившись на постель. Мои дрожащие руки прикоснулись к губам, которые также мелко подрагивали. В голове роились навязчивые мушки, шепчущие всякий бред: «Ты только что поцеловала принца. Ты только что… поцеловала… ПРИНЦА».

Нет, не так. Ариадна, это принц только что поцеловал тебя, а ты сидела и не знала, что делать дальше! Ты просто сидела!!! Было ли это тем, что ожидал Николас от своих Избранных? Не знаю. Означало ли это, что между нами будут теперь не только разговоры? Не знаю. Смогу ли я покорить сердце принца? Без понятия. Я просто продолжала лежать поверх покрывала, пока под боком своим теплом меня согревал комок моего маленького счастья, что останется рядом со мной.

На следующее утро, после завтрака, я решилась вновь заглянуть в библиотеку. У Роуз были последние примерки платья. Тайни же не явилась на завтрак, на котором присутствовали родные абсолютно всех девушек, что еще числились Избранными Отбора принца Николаса. Однако, она не забыла обо всех возможностях дворца, прислав мне с лакеем маленькую записку, в которой говорилось, что она навестит меня ближе к обеду. А я не смела и спорить… Я многое не знала о своей тете, а здесь, на нее могла накатить буря эмоций, от которых она надеялась на время скрыться.

Проходя мимо знакомых уже полок, я взяла несколько книг, что приметила еще в прошлый раз. Уже собираясь покинуть читальный зал, я остановилась напротив прохода, к тем самым полкам, где чуть не позволила себе совершить опрометчивый поступок, где осталась еще одна заинтересовавшая меня книга. Сделав глубокий вздох, я направилась в ту сторону. Привстав на носочки, я достала нужную книгу, быстрым взглядом пробежавшись по ее страницам, я намерилась закрыть ее и отложить к себе, в стопку для чтения. Когда заметила что-то темное на первой странице. Там, черными чернилами было выведено несколько строк, которые я прочитала:

«Не верь, что в звёздах есть огонь,

Не верь, что солнце встанет вновь,

Не верь, что в истине нет лжи,

Но верь в мою любовь.»

СЭР

Я не знала, как все это понимать?! Единственное, что я понимала без лишних подсказок это то, что означают эти три буквы – «СЭР» – выведенные твердой рукой одного человека. Это были инициалы очень знакомого мне человека.

« – Что ты там делаешь, – свешиваясь с дерева, на котором мы обосновались уже несколько месяцев, спрашиваю я. Но Райт продолжает усердно работать, словно и, не замечая меня. – Я к тебе обращаюсь!

Похоже, мой голос все-таки был услышан, так как друг вскинул голову вверх:

– Не дуйся, лучше просто спустись и посмотри. – После чего вернулся к своей работе.

Спрыгнув с толстой ветки, я встала плечом к плечу с Райтом, вглядываясь в то, как он аккуратно врезается в толстую кору дерева перочинным ножиком. На нем элегантно появляются буква за буквой, сначала я увидела „С“, за ней, не желая долго вырубаться, показалась „Э“, идеально вписавшаяся с уже стоящей рядом „Р“.

– СЭР? Что это такое?

– Я решил, что раз уж мы обосновались здесь, надо заявить на это место права, – пожав плечами, ответил Райт.

– И как три буквы могут это прояснить? – вновь переспросила я после того, как нож был аккуратно собран в единое целое.

– СЭР – это моё сокращённое имя от Райтен Эндрюс Смит. – После чего улыбнулся.

Я ещё некоторое время вглядывалась в эти буквы, навсегда оставившие свой след в коре дерева. И тут меня осенило:

– Но это не только твоё дерево, мы нашли его вместе. – Райт согласно кивнул и, взяв меня за руку, обвёл вокруг него. На ту сторону, что сейчас была подсвечена закатным солнцем.

– Я уже кое-что придумал…

И действительно, с этой стороны уже красовалась маленькая надпись „Ар“… а рядом какой-то непонятный значок.

– Что это за ромб, рядом с моим именем, – указав на не понятный символ, спросила я.

– Это не ромб, а камень (от англ. „Stone“ – камень), если прочитать, получается „Арстоун“. Ну, так что ты об этом думаешь?

Я не хотела признавать это сразу, но мне нравилось, в этом было что-то лично наше. Об этом бы никто не узнал… лишь те, что знали о существовании таких инициалов, мог их расшифровать, а таких людей было всего трое: Я, Райт и Роуз.»

Кто оставил записку внутри этой книги, мне не составляло трудности понять. СЭР – это Райтен Эндрюс Смит. Осталось лишь понять, что теперь с этим делать.

Мои не сформировавшиеся детские мечты не должны повлиять на то, что происходит сейчас. А я была участницей Отбора, и мне следовало бы подумать дважды над каждым из своих действий. Над каждой своей мыслью, а ещё вчера я думала то о поцелуе с Райтом, то о состоявшемся через некоторое время с принцем Николасом. И что-то мне говорило: при любом раскладе второй был в десятки раз лучше.

Взгляд был затуманен, поэтому я не заметила, как споткнулась обо что-то незаметное. И все книги из моих рук с громким грохотом вывалились на пол. Именно в этот момент вдалеке послышались шаги…

====== Глава 14 (Бланка) ======

Бланка

Я пыталась понять, что делаю не так и почему второй раз за день я наталкивалась на Анхеля, но он словно ходил за мной по пятам. Я не знала, куда мне пойти, чтобы там не было его. Раньше я только мечтала о том, чтобы постоянно пересекаться с ним, а теперь желала найти место, где его бы не было.

– Бланка, – ласково позвал меня Анхель, поджидая меня в моей личной гостиной. И кто только пустил его сюда? Кого он подкупил, чтобы ему позволили войти в мои личные комнаты? Сначала я хотела просто уйти, но потом решила, что не могу позволить ему видеть, как меня волнует его присутствие. Вместо этого, игнорируя его, я прошла к столу и потянулась к верхнему ящичку за своим блокнотом. Тонкая гладкая кожа успокоила меня хоть на самую малость. Мои пальцы сомкнулись на бархатном переплете, и я попыталась скрыть своё напряжение нарочито преувеличенной беспечностью и расслабленностью.

– Да? Ты что-то хотел? – Я наклонилась к ящичку стола и вытянула оттуда любимую ручку. Не обращая внимания на Анхеля, я открыла блокнот и стала делать вид, что увлеченно что-то записываю, но слов я не разбирала; пальцы двигались автоматически, а чернила перед глазами словно плясали в неизвестном мне танце, мешая прочитать то, что писала рука.

– Нам нужно поговорить, – начал Анхель, и я закусила губу, пока он не видит моего лица, чтобы не закинуть голову и истерично не рассмеяться.

– Разве нам есть о чем разговаривать? –  поинтересовалась я, придавая голосу ноты небрежной скуки, а рука продолжала порхать по бумаги; нажим становился всё сильнее, и казалось, что бумага вот-вот порвётся.

Почему он преследует меня? Что ему нужно? Что он еще не сломал? Что не испортил?

– Я клянусь, что я никогда не обещал на ней жениться. Я люблю… – запальчиво начал Анхель, прикоснувшись к моему локтю, и рука с ручкой замерла, а я натянулась, как тетива отцовского лука. Это была самая гнусная ложь, самая мерзкая и самая жестокая. Он не мог придумать ничего более изощренного, даже если бы это принесло ему больше удовольствия.

Во мне вскипела ярость. Он играл тем, что было для меня священно. Он пытался добить меня теми словами, за которые еще позавчера я отдала бы все, что у меня было. Я повернулась, вырывая руку из его хватки. Он не ждал этого, не ослабил нажим и чуть выше локтя обязательно останется синяк, но я почувствовала себя лучше, увидев на его лице отпечаток разочарования. Я хотела причинить ему боль, но я ненавидела то, что это невозможно, не причинив её себе.

– Не смей врать мне! Не говори мне о любви! – выкрикнула я ему в лицо, и гнев, разлившейся по венам месте с кровью, не дал привычным слезам вырваться наружу. Я смотрела в его прекрасные и чистые, как горное озеро, глаза и видела всё, что раньше заставило бы меня трепетать и таять рядом с ним, а сейчас я удивлялась, насколько же умело он пытается выдать ложь за правду.

Анхель хотя бы раз послушал меня. Он перестал говорить, но решил действовать. Испанец резко притянул меня к себе и поцеловал. Жар его сильного спортивного тела, пламя его ловких губ не помогло мне скрыть то, что я по-прежнему хотела его, хотела его поцелуев и любви. Прошло мало времени, чтобы я забыла всё; слишком мало мало времени, чтобы я научилась управлять собой рядом с ним.

Я ответила на поцелуй потому, что мое сердце, истерзанное последними днями, искало тепла, потому, что мое тело помнило его и предало меня, как только появилась возможность и потому, что несмотря ни на что я любила его.

Анхель одновременно был и нежным и страстным, сплетая хрупкое полотно поцелуя из противоречивых эмоций. Мне он показался таким искренним и честным, что я не отстранилась и позволила сладкому туману спутать мои мысли. Я снова растворилась в нем, в поцелуе и даже, когда он отстранился, я сама потянулась за ним следом.

– Бланка, – прохрипел он после следующего глотка воздуха, и тут меня словно ударили по голове.

Он предал меня, посмеялся с моих чувств, а я позволила ему целовать меня. Запоздало я поняла, что его ладонь сейчас лежала на моем бедре под юбкой, а вторая была на затылке. Я опустила взгляд вниз и увидела, как замысловатый бант моей шелковой кофты развязан, и меня сковало оцепенение, а потом дикое разочарование в себе. Я ведь позволила ему всё это, а он воспользовался. Бант красноречиво показывал, что от меня хотел Анхель, всегда хотел.

Вот что ему нужно от меня – моё тело, а на мою душу ему плевать.

Я потянулась к пуговичкам кофты и стала расстегивать одну за другой.

– Бланка, – уже вопросительно окликнул меня испанец.

Я не замечала изменившегося поведения Анхеля: сначала он убрал ладонь с плеча, затем с бедра, а потом схватил меня за руки, останавливая, но кофта уже была расстегнута, полы ее сами разошлись в стороны, открывая ему мою грудь обтянутую тонким слоем белого кружева.

– Остановись, – прикрикнул он, с осуждением смотря на меня. Ему противно? Почему? Если он хотел мое тело, почему тогда останавливал меня? Я не понимала его.

– Разве это не то, что ты хочешь? Тебе ведь только и нужно, чтобы я стала твоей очередной шлюхой, еще одной галочкой в твоём длинном списке. – Я словно со стороны слышала своей язвительный, но дрожащий голос (и откуда у меня только взялись силы пытаться бороться со всеми этими чувствами?). Не зная, куда подевалась моя скромность, но я не пыталась прикрыть перед ним полуобнаженную грудь; я даже наслаждалась в этот момент происходящим, но это наслаждение было каким-то неправильным, так не должно быть. При этом наблюдая его горящий взгляд: так давай закончим, прямо тут, на столе. Каждый получит то, что хочет.

– Если бы мне нужен был один секс, я бы уже давно овладел тобой, – это звучало грубо. Он был так в себе уверен. Его слова задели меня за живое, будто тупым ножом он прошелся по моей душе, разрывая её. Он думал, что я настолько легкодоступна, что позволила ему бы всё, причем давно. Это было слишком. Анхель, и правда, был неотразим, но не настолько бы чтобы забыть о гордости и чести. – Но, бестия, это первый раз, когда секс – последнее, о чем я думаю, – Анхель попытался застегнуть мою кофту, но я вырвала ткань из его рук, больше не позволяя к себе прикоснуться.

– О, ты просто решил поиграть сначала. Так же веселее, правда? – хмыкнула я, чувствуя в уголках глаз предательскую влагу. Я наклонилась к нему ближе, продолжая вести себя так, как никогда бы раньше не посмела.

Испанец отошел от меня, видя, что я колеблюсь между истерическим смехом и слезами. А к истерике я, и правда, была близка, и именно он довел меня до такого состояния.

– Я бы воспользовался твоим предложением, если бы не было двух небольших причин отказаться. – Он наклонился к полу возле меня, не отрывая от меня взгляда, и я не знала что мне делать, но прежде, чем я решила хоть что-то, он поднялся и выпрямился.

– Каких?

– Я люблю тебя, – снова повторил ложь Анхель и протянул мой блокнот, который упал на пол. Вот за чем он наклонялся. – И мне никогда не нужна была твоя боль.

Я взяла у Анхеля блокнот, после того, как наши ладони соприкоснулись моя рука начала дрожать и, заметив это, Анхель ушёл, не сказав больше ничего.

Я посмотрела на блокнот, открытый на том самом месте, где я что-то шкрябала до этого.

«Пожалуйста, хватит», -повторялось из раза в раз и чем дальше, тем сильнее нажим и тем беспорядочней почерк.

Я осела на пол и снова расплакалась. Что только что произошло? Почему я вела себя как шлюха? Почему я позволила ему довести себя до такого отчаяния, и отличалась ли я чем-то от всех его бывших и будущих? Ведь я тоже поверила ему. Даже сейчас поверила.

Я не знаю, сколько бы просидела так: униженная и разбитая на полу у своего стола, если бы меня не нашла Хулия спустя какое-то время. Я не слышала, как она вошла, просто почувствовала её руки, притягивающие к себе и встряхивающие меня, приводящие в себя. Она ничего не сказала, просто подняла меня, быстренько застегнула мою кофту и отвела меня в мою спальню, уложив на кровать и примостившись возле меня. Она по-прежнему молчала. Просто была рядом, понимая, что слова были лишними.

4 года назад.

– С нами это тоже произойдет? – Мы сидели под широкой кроной дуба в дальней части сада и делали вид, что не замечаем, как наши брат и сестра целуются. Это им кажется, что они спрятались достаточно, но осторожности им бы не помешало. Хоть немножечко. И как Ник не боится злости папы? Ему запрещены любые отношения с девушками, у него будет отбор, но сейчас он упрямо нарушал запрет, и что-то мне подсказывало, что мало думал о последствиях.

– Что? – спросил сидящий рядом со мной на пледе Анхель. Он оторвал взгляд от придворных девушек, которые, хихикнув от его пристального внимания, скрылись на ближайшей к ним садовой дорожке, и повернулся ко мне. Он был красив: чёрные волосы, выразительные синие глаза и красивая улыбка; но я не понимала, почему остальные девочки и девушки сходили по нему с ума. Он ведь был просто Анхелем.

– Мы тоже влюбимся друг в друга, как они? – стоило мне высказать свои мысли вслух – мне стало неловко. Они звучали так глупо, так наивно… Я наклонила голову и спрятала свое лицо в ворохе локонов, благо, Ами помогла мне их сегодня завить и я не дала убрать их в тугую прическу. Анхель рассмеялся, и мало мне было унижения от осознания абсурдности своих слов, как он взял на смех нелепую фразу: – Забудь.

Я поднялась с пледа и поправила юбку своего платья. До чего же мне было стыдно. Анхель перестал смеяться и поднялся тоже.

– Я не хотел тебя обидеть. Прости, – серьёзно попросил Анхель, и в его глазах плескалось достаточно раскаяния, чтобы я не вырвала руку. – Почему ты так решила?

– Потому, что я пытаюсь понять, что изменилось между Хулией и Ником. Как они поняли, где грань между дружбой и чем-то большим, не случится ли этого с нами? Мы тоже росли вместе, так же хорошо знаем друг друга, а разве можно полюбить того, кого не знаешь?

Анхель несколько мгновений ничего не говорил, просто смотрел вниз на меня, на тринадцатилетнюю наивную угловатую девчушку; и я знала, что во мне нет ничего, что могло бы понравиться ему, да и я не знала, хотела ли. Зря я вообще обо всём этом подумала.

Я ожидала, что он снова рассмеется, но он как-то неуверенно улыбнулся.

– Я не знаю, Бланкита. Все может случится, и если и будет, то точно не как у них, но сначала тебе нужно подрасти, – последние слова он сказал со смешком, и я толкнула его, а он отбежал. – Я не хочу загадывать наперед, но сейчас ты мне как сестра.

– Сестра? – переспросила я, думая параллельно о том, как можно было бы его обхитрить.

– Младшая приставучая сестра, – рассмеялся Анхель и скрылся за деревом.

– Не слишком-то красиво, старший брат, – с сарказмом поддела я его и попыталась нагнать, когда он скрылся в кустах жасмина.

Смотреть на идиллию было просто невыносимо. В Женской комнате мама, тетя Николетта и Хулия ворковали над маленькой дочерью Анхеля. Я не имела ничего против маленькой черноволосой девочки, кроме того, что её мать лишила меня почвы под ногами, буквально вырвав мое сердце из груди своим появлением. Эта малышка была живым доказательством обмана и того, насколько я была глупа и доверчива.

Девочка сидела на руках у тети Николетты и улыбалась, ей было хорошо у бабушки, но сердце сдавило от воспоминания, что еще пару дней назад я думала о том, какие у нас с Анхелем могут быть дети. Теперь же не будет никаких.

Повернувшись к маме, испанская королева что-то сказала и тут же заметила меня. Ее взгляд стал понимающим. Я только сейчас поняла, она знает, что я чувствую, она прошла все это в свое время и, вместо Кири был Самюэль.

Она понимала то, что я отказывалась понимать.

Я опустила голову и отошла от дверей, закрывая их за собой. Мне не хотелось больше смотреть на это. Мазохизмом заниматься я не привыкла, и начинать не стоит. Я пошла дальше по коридору, стараясь не сильно цокать каблуками.

– Бланка, – позвала меня мамина подруга, прикрывая за собой дверь. И почему я не смогла исчезнуть до того, как меня кто-то заметит? В последнее время я только и делаю, что избегаю свою семью, своих друзей; они слишком хорошо знают меня, чтобы верить в плохую игру. Я просто не могу так. Я остановилась и натянула на себя улыбку.

– Да? – я попыталась сделать вид, что ничего не произошло.

– Ты не должна была уходить.

– Я не хотела мешать. Кири… она часть Вашей семьи, Ваша внучка, а я. – Я закрыла глаза, вздохнула и снова открыла, справившись, наконец, со своими эмоциями. – Я не могу смотреть на эту девочку.

– Знаю, – ласково и участливо ответила тетя Николетта, притягивая меня к себе и обнимая, словно сейчас я была ее дочерью, а не Хулия. – Кири – моя внучка, я не сомневаюсь: она очень похожа на моего сына, но я её совсем не знаю, а ты мне как дочь. Я не стану оправдывать Анхеля. Он весь в отца: может наломать дров, а затем думать, но знай, я всегда буду и на твоей стороне.

– Я не могу просить об этом.

– А просить и не нужно. Ты выросла у меня на глазах, ты всегда была мне как вторая дочь, думаешь, я отдам предпочтение какой-то индианке? – рассмеялась она. – Прежде, чем что-то сделать, подумай об этом. И мне жаль. Не знаю, почему Анхель так поступил, но мне жаль.

– Я, я пойду, – мне стало неловко от такого участия, и я поспешила распрощаться, чтобы еще не расплакаться при ней. Что вполне могло случиться, учитывая, что глаза мои снова были словно на мокром месте.

– Да, конечно, тебе нужно побыть одной, – отозвалась моя собеседница, и свет её карих глаз преследовал

Я шла по коридору, стараясь совладать с дрожью, пробравшей всё тело. По пути, весьма кстати, попалась библиотека и, прошмыгнув туда, я почувствовала себя в относительной безопасности и уединении. Здесь я вряд ли повстречаюсь с Анхелем или его бывшей-настоящей.

Я прошла глубже в библиотеку, побродила между рядами, проводя пальцами по корешкам книг, но жалость к себе, чувство мировой несправедливости и гнетущее чувство ничтожности подкосила меня и, прислонившись к резному подоконнику, я позволила себе расплакаться. Казалось, в последнее время я только и делала, что плакала, но слезы все никак не кончались.

Со стороны первого ряда послышались шум и тихие ругательства-причитания. Я вытерла слезы и поспешила на шум. В середине небольшой кучи разбросанных книг присела леди Ариадна. Она держала в руках небольшой томик поэзии прошлого века и выглядела порядком несуразно, замерев в неудобной позе.

– Вы не можете не встревать в неловкие ситуации, так ведь? Знаете, леди Ариадна, мне кажется у Вас талант, – девушка смутилась, поднявшись, и потупила взгляд. Ну вот, свою злость на других срываю. Она же ни в чем не виновата. По крайней мере, в этот раз.

– Простите, я сейчас же все уберу. – Девушка склонилась над книгами, но я остановила ее рукой, прикоснувшись к предплечью.

– Не нужно, слуги все поставят все на место. – Мисс Стоун неуверенно заморгала, пытаясь понять, что же ей делать.

– В таком случае я лучше вернусь в Женскую комнату. – Девушка слегка неловко махнула рукой в сторону дверей. Я поняла, что снова останусь одна, и что-то в сердце кольнуло от этой перспективы.

– Не уходите, – почти приказала я, и, поняв, насколько грубо это прозвучало, я более мягко добавила, пройдя к небольшому диванчику и присаживаясь на него. – Пожалуйста. С некоторых пор, я не выношу одиночества.

– У Вас много друзей. Почему Вы одни? – удивилась девушка, присаживаясь около меня.

– Вы были в Женской комнате – значит, знаете причину. – Сначала девушка удивленно смотрела на меня: может, она не видела меня замершей в дверном проеме, а может, только сейчас связывала все воедино. Я решила дать ей подсказку, хотя это было сложнее произнести, чем казалось: – и Вы были тогда в холле, я помню.

Девушка кивнула и нерешительно поправила подол платья. Ей неловко. Почему? Неловко должно быть мне: она стала свидетельницей того, что я тщательно стала бы скрывать от посторонних, но, может, ей как раз неловко, что она это видела?

– Разве это может разрушить Вашу дружбу, хотя бы с инфантой? – тихо и удивленно спросила леди Ариадна. Сразу заметно, что дружба для нее нечто незыблемое, постоянное; и я почувствовала небольшую симпатию не только поэтому, но и потому, что она никому не рассказала о произошедшем в холле. Значит, она иногда может хранить секреты.