Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 64 страниц)

Как раз, когда Ник касается бутылки, мы с Хулией снова встречаемся взглядами. Она смотрит на меня с надеждой, я понимаю, чего она ждет. Бутылочка кружит столько же, сколько и у Бланкиты, остановившись на Хулии. Я едва заметно подмигиваю сестре, и вот, когда уже Ник (улыбаясь?) тянется к малышке Хули, Карлос нахмурившись спрашивает:

– Разве это не против правил? Она все-таки моя невеста, а он ее бывший, – все так и замирают. Я с раздражением смотрю на будущего зятя, и, тем не менее, боковым зрением замечаю, как Бланка расстроено поникает (она знает о чувствах Хулии?), а Март и Ами, переглянувшись, смотрят непонимающе на Карлоса, как, впрочем, и все. Я уже собираюсь отшутиться, но меня опережает Бланка. Она невинно улыбается.

– Карлос, это всего лишь игра, забыл? Ну что случится, если он ее поцелует? Это часть игры. Все же согласились. Правила всем известны.

– А Синеглазка права, Карлос, не кипятись ты. Во дворце у Ника 26 девушек, ему их и так хватит с головой, – весело говорит Март, пытаясь разрядить обстановку и Ами спешит ему подыграть.

– Куда уж ему еще больше. И перестань ревновать. Хулия и так твоя невеста. Хотя, это даже мило, – Карлос под атакой всей компании смиряется и спокойно сидит, а тем временем Ник дотягивается до Хулии и легко касается ее губ, но более чувственно, чем было в первом этапе игры. Поцелуй выходит легкий и нежным, и мне начинает казаться, что они вот-вот сильно увлекутся. Чтобы этого не произошло я незаметно через Лину, дергаю Ника за ногу. Он отстраняется от Хулии, и они, улыбаясь, возвращаются на место.

– Ну вот видишь, Карлос, ничего ведь страшного не случилось.

Я перехватываю взгляд сестры и одними глазами спрашиваю «что это было? Рядом Карлос сидит, мы его еле успокоили, а вы тут чуть не устроили спектакль». Она пожимает плечами и одними глазами отвечает «я понимаю, но, Анхи, это ведь Ник». Я в ответ незаметно для других качаю головой «Ты – безнадежна, Хули». Она смеется, и мы смотрим как бутылочка, закрученная Мартом, снова останавливается на Амалии.

– Ты ее что, заколдовал? – смеясь, я спрашиваю у друга, больше всего радуясь, что это не Бланка. Боже, я с ней с ума сойду. Так параноиком стану скоро.

– Конечно. Я скрыл от вас, что владею необычной силой подчинения неодушевленных предметов, в особенности бутылок из-под вина, – смеется Март, а Бланка ехидно улыбаясь, отклоняется назад, давая свободу Марту.

Амалия поддается немного вперед, и их губы встречаются на пути. Поцелуй сначала выходит милым, и я уже начинаю терять интерес, когда Март неожиданно прикусывает ее губу, а Ами толкает его в грудь.

– Ты чего это вытворяешь? – немного хмурясь говорит Амалия, но по глазам и по румянцу видно, что понравилось же ей. Она меня все больше удивляет. В ней куда больше огня, чем я думал.

– А тебе не понравилось? Да брось, Ами, где же твоя бунтарская сущность? – Амалия не выдерживает и смеется, Март наклоняется и целует ее повторно. Этот поцелуй уже куда интереснее, больше страсти что ли. Атмосфера вокруг накаляется и все ощущают азарт, немного раскрепощаются, или это на нас всех так действует Шардоне 2015 года? А может и то и другое? Все смеются, наблюдая за Мартом и Амалией и даже Карлос немного расслабляется, забыв о Хулии и Нике. Кстати о них. Я перевожу взгляд на Хули, а она из-под ресниц подсматривает за Ником, к ее счастью, ее жених смотрит сейчас на парочку, а не на невесту. Я киваю Хулии, и она тут же переводит взгляд на Ами.

И вот тут за бутылочку берется Бланка, я вижу по ее глазам, что она уже выпила достаточно вина, чтобы чувствовать себя увереннее. На ее нижней губе, в уголке блестит капелька вина и повернув бутылочку она ее, по ее мнению незаметно, слизывает языком. Боже, дай мне сил удержаться на месте и удержать свои руки подальше от нее, но как бы не казалось это странным, бутылочка указывает на меня.

Я привстаю и тянусь к Бланке. Стоит моим губам коснутся ее губ, как во мне вспыхивает огонь. Ее в меру пухлые губы с доверчивостью и наивностью прижимаются к моим, и это сводит меня с ума. Ее тяга ко мне выбивает почву из-под ног и кружит голову. Моя Бланка, только моя. Разве я могу позволить, чтобы она целовала кого-то так еще? С вот такой вот сердечностью и самоотдачей как меня? Разве я могу позволять кому-то пробовать сладость этих губ? Ну уж нет. Мне мало простого поцелуя и, рискуя испугать Бланку, я все же углубляю его и уговариваю ее открыть рот так, чтобы мой язык мог проникнуть к ней в рот. Она прикрывает глаза, я чувствую, как ее дыхание бешено скачет. Она сведет меня с ума. Я забываю о нашей компании и притягиваю ее к себе ближе. К черту всех и вся.

– Эй, эй, дружище, ты чересчур увлекся. Мы понимаем любовь, страсть и все такое, но, ей Богу, не на людях же, – одергивает меня Шон, и я опускаю Бланку. Она садится обратно и приглаживает волосы. Боже, это я их распушил? Бланка тупит взор и краснеет, а я не могу сдержать торжествующей улыбки.

– Простите, ребята, немного увлекся. Вы же понимаете, Бланка у нас чувственная девушка, – все смеются, и только Хулия и Ами бросают на Бланку красноречивые взгляды. Бедная моя маленькая бестия.

Дальше все происходит довольно скромно и прилично, ведь Карлос и Лина едва знакомы, а Шон и Даниэль почему-то стесняются. Хотя, может просто я ничего больше не замечаю, думаю о Бланке и о поцелуе. Я даже не замечаю, как начинается третий этап и после поцелуя Ника и Ами, довольно-таки интересного, от которого глаза у Хулии тухнут, я понимаю, что наша игра перестала быть наивной и простой. Сестра внешне выглядит веселой, но внутри пропал весь интерес к игре. Я не могу ее утешить, не выдав ее с головой. Поэтому стараюсь не заострять на ней внимания, чтобы никто не смотрел на нас. Следом за ними наступает черед Шона и Лины, и я вижу что-то большее, нежели проблеск дружеской привязанности, искренне радуюсь, что друг начинает отходить после смерти Алексии. Он заслуживает снова быть счастливым, хотя мне самому не хватает солнечной Али. Как же мне не хватает ее искрящего юмора и теплоты. Кузина была очень дорогим человеком нам всем, и она унесла вместе с собой часть каждого из нас.

Я недооцениваю сестренку и когда выпадает так, что она должна поцеловать Карлоса, она делает это с шиком. Кто угодно увидел бы в поцелуе страсть, но в нем я вижу отражение ее обиды и боли, а также злости и на себя и на Ника. Что между ними, черт побери, творится? Мне кто-то объяснит? Потому что после этого Ник становится еще сдержаннее, чем обычно, привычка, перенятая им у отца. А масла в огонь подливает Март.

– Да уж, ребята, вам и двух месяцев ждать не нужно. Не думали забежать в местную часовню и покончить со всем?

Я вижу, как Ами, Бланка и даже тихая Лина сердито смотрят на него.

– Ну а что? Выплеснут все страсть в постели.

– Март, аккуратнее со словами, – сдержанно говорит Ник. А с ним-то что? Ну ладно Хули, а он? Он-то сам говорил, что забыл уже все. Все успокаиваются немного, когда я кручу бутылочку, она указывает не на мою Бланку, а на Даниэль.

Я весь вечер не обращал внимания на нее, но чего ей ждать? Я влюблен в Бланку, и она станет моей женой, а Даниэль я ничего не обещал. Но она, в отличии от моих ожиданий, вовсе не злится или не показывает этого. Она улыбается мне и притягивает к себе, требуя свой поцелуй, я целую ее и не могу сказать, что мне вовсе не нравится. Да, девушка горячая и целоваться умеет, но она ведь не моя бестия, она не Бланка. Поцелуй выходит лучше, чем я ожидал. Когда мы отстраняемся, она улыбается мне, а я провожу рукой по волосам.

– Так, у нас остались только Март и Бланка. Думаю, тут можно и без бутылочки обойтись. Март, ты как? – Шон смеется, указывая на Бланку и Марта. А ведь и правда, только они остались. Так, только не Март и только не французский поцелуй. В этот раз я старательно пытаюсь перехватить взгляд Бланки, но встретившись с ней глазами, я вижу в них не теплоту и влюбленность, а обиду и гнев, много обиды, слишком много. Я качаю головой, мол «не делай, не смей», а она вскидывает голову и сама целует Марта. Его реакция не заставляет себя долго ждать. Ну что же, в искусстве мстить она Хулии не уступает и поцелуй выходит далеко не таким безобидным, как должен бы быть. А Март только пользуется возможностью. Его руки лежат у нее на пояснице, и он принимает все то, что Бланка ему предоставляет, то есть полную власть над ее ртом. Благоразумия хватает у обоих, чтобы вовремя остановиться. Когда поцелуй заканчивается, я еле сдерживаю себя, чтобы не врезать Марту. Как он посмел так целовать мою девушку, мою будущую жену? Что он себе возомнил? Ладно, она разозлилась, а он? Бланка отворачивается, как только замечает мой испытывающий взгляд, но не упускает возможности испепелить меня своим взглядом, а ведь совсем недавно она таяла в моих руках. Что же за женщину я себе выбрал? И что мне теперь делать? Как успокоить ее? А то, не дай Бог, она пока не успокоится, еще кого-то вот так поцелует. И это еще говорят у испанцев кровь горячая, они просто не знакомы с Бланкой.

Когда мы заканчиваем играть, страсти все еще кипят, а вокруг нас уже поздняя ночь и бедная скромная Магдалина напоминает всем, что пора вернуться. Я подхожу к Бланке, но она шарахается от моего прикосновения и тут же оказывается под защитой брата. Хулия, также злая, держится около меня, и я понимаю, что она сейчас не желает видеть ни Ника, ни Карлоса. Амалия о чем-то идет и преспокойно шепчется с Мартом, ну хоть у них после игры не наступит кризис отношений, которых, собственно, пока нет. Дани идет слегка в стороне, но я даже не рискую с ней заговорить, а то Бланку мне потом уж точно не вернуть. До чего же она вспыльчивая и строптивая. Шон с Линой смеются над чем-то. Красивая была бы пара. Посмотрим, что выйдет.

Ник и Бланка уходят далеко вперед и вдали только и мелькает рыжий огонек. Да уж. Нечего было мне целовать Дани. Теперь придется ломать голову, как доказать Блу, что никакие Дани мне не нужны, а нужна только она. Хулия доверчиво жмется ко мне, пока я укрываю ее от ветра, и я ощущаю, как ее злость стихает. Теперь она начнет казнить себя за свой поступок. Уж кого-кого, а ее я знаю. Ей сейчас уже явно стыдно за спектакль, но ничего уже не исправишь. Что есть, то есть.

– Да уж, поиграли, – тяжело вздыхает Хулия, и я с ней молча соглашаюсь.

Хулия

Когда я окончательно убедилась, что не засну, я накинула на себя халат из очень тонкого шелка и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, вышла из своей спальни. Поднявшись на последний этаж, зайдя в нужную комнату и надавив на скрытую панель, я нашла выход на крышу. Этим ходом уже почти не пользуются, и только мы с Ником сбегали часто на крышу, чтобы побыть вдвоем. Здесь никто не стал бы нас искать, и это нам нравилось. Я не знаю, почему мне так хотелось попасть сюда. Может потому, что с этим местом связанно так много воспоминаний? Может потому, что на крыше я буду ощущать себя гораздо ближе к Нику, и это съедающее неприятное чувство после игры хоть немного отпустит? Домашние туфли делают мои шаги почти неслышными и единственный звук, который я слышу, прежде, чем открываю тайную дверь на крышу, это стук моего сердца. Хмельной туман в голове начал уже рассеиваться, и я все больше начинаю ощущать стыд за свою вспыльчивость. Как же я могла так поступить? Как я могла так поступить с Ником? Как я могла сделать ему больно? Совсем неважно, что до этого было больно мне.

Я вышла на крышу и сразу увидела переносной компактный уличный фонарь, а рядом сидящего на пледе молодого мужчину. Ник. Он тоже сюда пришел и так же, как и я, не может уснуть. Полуночный ветер немного прохладный, он охлаждает и успокаивает кожу, обещает успокоение. Макияж уже смыт, волосы просто распущены, а из наряда на мне одета лишь короткая ночная сорочка и легкий халат, а на ногах домашние туфли, не лучший наряд, чтобы показаться перед Ником после произошедшего. Я выгляжу не слишком достойно, не как принцесса. Мне стоит уйти.

– Ты врала ему? Врала мне? Или может сразу нам обоим? – слышу я тихий голос, родной такой, но сейчас слишком тихий. Пока я замешкалась и думала уходить или нет, Ник поднялся и теперь стоит, смотря на меня. Незаметно уходить как-то поздно. Он меня уже заметил. Лицо его не злое, хотя этого следовало ожидать, скорее просто сосредоточенное и задумчивое.

– Я не врала тебе, после того приема с поцелуем. Я не врала о чувствах и о мотивах своих поступков. Я тогда была впервые за эти годы абсолютно честна с тобой.

– Тогда зачем? Зачем ты сделала это во время игры? Если ты не любишь Карлоса, то зачем так целовала его? Так, словно он имеет значение для тебя, словно он важен тебе, – Ник развел руками, и его жест был похож скорее на желание что-то ударить, или кого-то. Вот теперь он начал злиться, а принц Николас злиться очень и очень редко.

– Не забывай, что я в первую очередь женщина, импульсивная женщина. В тот момент мне казалось, это лучший способ показать тебе, что я недовольна твоим поступком, – я прошлась по крыше и остановилась на ее краю. Отсюда открывается вид на Анджелес, прекрасный вид и таким образом я избавлена от необходимости смотреть Нику в глаза. Мне стыдно теперь за свое поведение на озере.

– Это все из-за поцелуя? Из-за одного единственного поцелуя? – Ник стал рядом со мной и потянулся повернуть меня к себе, но передумал, поняв, что так мне легче.

– Да. Мне твой поцелуй с Амалией показался большим, чем простой поцелуй в ходе игры. Я приревновала тебя к ней, – мне было неловко признаваться в этом Нику, но я так устала от лжи между нами, я хотела вернуть то время, когда мы не боялись ничего сказать друг другу.

– Хулия, я не должен был так поступать с тобой, но дело все в том, что я должен был Амалии. Она заслуживала хоть один нормальный поцелуй. Я знал, что она испытывает ко мне определенные чувства.

– Знал? – я удивленно смотрю на него. Откуда он знал о том, что к нему испытывает Амалия? Она ведь так старалась это скрыть, и у нее очень хорошо это получалось. Я всегда думала, что он даже не подозревает об этом. Я посмотрела на Ника, он молча кивнул, – почему же ты не сделал ничего? Не сказал.

– Зачем? Усложнить ситуацию? У меня был выбор: ты или она. Я выбрал тебя, потому что это было правильным, учитывая, что мне нравилась ты, а к Амалии я относился как к сестре. Я же бы никогда не полез целовать Бланку, так было и с Амалией. Она не была для меня чем-то большим, чем просто подруга, другое дело ты. Я счел, что лучшее что я могу сделать для Амалии – сделать вид, что ничего не замечаю.

– Тогда почему сейчас? Почему? Ее чувства обрели для тебя большую ценность? Может это ты соврал мне, что все еще любишь. Ник, зачем ты так со мной? Я же тебе не игрушка, – отступаю на шаг, а ветер, подхватив мои волосы, бросает их в лицо Ника. Я быстро собираю их вместе и снова перекидываю за спину. Он решил напоследок поиграть с моими чувствами. Сама же виновата. Дурочка.

– Потому, что я увидел у нее в глазах страх быть отвергнутой. Такой страх я видел в твоих глазах после нашего первого поцелуя, и сам ощущал его, в день приезда девушек. Я подумал так будет лучше.

– Лучше. Конечно, ты прав. Мне пора вернуться в свою комнату, – мне как-то не хотелось верить в то, что у нас все началось с его жалости, или что он жалел Амалию, но что же как ни это значат его слова? Я попробовала пройти к выходу, но Ник не дал мне уйти, как совсем недавно не дал мне уехать. Я уже говорила Бланке, что у ее брата тайное оружие – поцелуи, и он мастерски им пользуется. Ник притянул меня к себе и поцеловал, а когда отстранился – я забыла, что хотела уйти.

– Ты подумала, что я с тобой играл? Но это никогда не было игрой. То, что я чувствую к тебе настоящее, Хулия. Кого и как бы я не целовал, а этого не избежать, Отбор не даст, я люблю тебя всей душой. Это все неправильно, но я готов заплатить любую цену за каждый твой поцелуй и за ласковый взгляд. И я знаю, что у Карлоса есть все права целовать тебя, но прошу, побереги его, не делай этого при мне. Я хотел его убить. Я хотел убить его всего из-за одного поцелуя. Я безумен.

– Ты безумен не больше меня. Хорошая же я невеста. Карлос спит, а я тут, на крыше, и даже не пыталась оттолкнуть тебя, когда ты целовал меня.

– А ты бы могла меня оттолкнуть? Если бы я снова попытался поцеловать тебя? Это как бы было? Я тянусь к тебе, обнимаю тебя за талию, убираю волосы с твоего плеча, прикасаюсь губами, – его голос дурманит, но Ник использует запрещенный прием, он делает все то, что говорит, а мне любопытно, интересно, на чем он все закончит, – Мои губы прокладывают дорожку поцелуев от плеча до губ и там, там нас обоих ждет запретное наслаждение.

Поцелуй еще больше путает мысли, но я, немного насладившись им, отстраняю Ника и отхожу.

– Я буду отталкивать тебя каждый раз после твоего поцелуя с девушками, – я указываю на него рукой и не знаю, как указательный палец вмиг трансформируется в ладонь уже прижатую к груди Ника.

– Хулия, это несправедливо. Отбор, – Ник качает головой, а я присаживаюсь на край крыши.

– Ты не обязан никого целовать и уж тем более Амалию. Я не против Амалии, но, мне кажется, у тебя всегда был выбор как раз между нами и да, мне даже мысль о вашем поцелуе неприятна.

– Хулия, одна из них станет моей женой, даже при всем том, что моим самым заветным желанием было бы, чтобы ты оказалась одна на месте всех этих леди, всех, поцелуи неизбежны.

– Так оставь меня. Оставь меня Карлосу, отпусти, – я-то думала, я начала трезветь, но судя по нашему разговору, мы оба пьяны до безобразия. Ни один из нас бы не сказал это вслух, хоть и каждый думает об этом.

– Не могу и не хочу. Мир? – любимый опускается на корточки возле меня, и я удивленно смотрю на него.

– Мы были в ссоре? – удивленно спрашиваю я. Поцелуи Ника явно лишили меня способности думать. Я умудрилась забыть, что я успела за вечер сильно обидеть Ника и что успела на него обидится сама. А ведь казалось действие спиртного начало проходить.

– Нет, но кажется, я на тебя обижался.

– А сейчас?

– А сейчас не знаю.

– А если так, – я тянусь и целую его так, что Ник в буквальном смысле стаскивает меня с крыши к себе на руки, едва не падая. Я не знаю как, но Ник умудряется удержать себя и меня от падения. Но я все же уговариваю Ника занять куда более положение. Он садится рядом с фонарем на тот плед, на котором сидел, прежде чем я пришла и притягивает меня к себе. Мы смотрим в одном направлении, он обнимает меня за плечи, я кладу голову ему на грудь, а он прикрывается губами к моим волосам. Мы смотрим в тишину и слушаем биения наших сердец. Нам тут хорошо. Тут спокойно. Тут только мы, как и прежде.

====== Глава 7 (часть 1) ======

– Поставь эту вазу в дальний угол зала. Да, в тот самый угол. Эти ленты поместите вот на тот столик в углу. И, пожалуйста, оставьте в покое картины, – прошло три дня, и вот сегодня вечером наконец будет первый маскарад после совершеннолетия Ника. Я просто обожаю маскарады, поэтому с особым рвением решила участвовать в его подготовке. Все уже почти готово, остались мелкие детали.

– Ваше Высочество, я сама могу проследить за приготовлениями к вечернему балу. Вам и без того хватает дел, требующих Вашего внимания, – Сильвия прошла за мной к служанкам, которые поправляли портьеры и, отвлекаясь на слова Сильвии, я забыла совсем что хотела сказать прислуге.

– Сильвия, за приготовлениями должна была следить мама, но, думаю, Вы согласитесь, что ее не стоит беспокоить. Мне совсем не сложно, – я показала слуге, куда отнести очередной букет цветов, а затем второму, где разместить украшение зала.

– Ваше Высочество, если Ваша камеристка все же соизволит подойти, мы с ней присмотрим за всем сами, а Вам бы я посоветовала немного передохнуть. Вы слишком много на себя берете. Ваши родители спасибо уж точно не скажут мне за это.

– Сильвия, Амалия в самую первую очередь моя подруга, а уж потом камеристка. Урок истории с девушками закончился всего немногим больше получаса назад, мисс Вудворк заслуживает небольшой перерыв, и к тому же, главная ее забота – подготовить мой наряд к маскараду. Я уверена, Вы найдете достойную замену Амалии, – Сильвия деловито кивает, довольная тем, что настояла на своем, несмотря на то, что в этот раз ей и правда придется обойтись без Ами. Подруга и так выматывается, занимаясь моими нарядами, так еще и помогает Сильвии.

– Бланка, – я обернулась на оклик, и около входа в бальный зал увидела Марта. Он приветливо улыбнулся и помахал мне, подзывая к себе.

– Простите, Сильвия. Мне нужно идти, – женщина делает реверанс, и я ухожу к Марту. Слышу, как Сильвия раздает указания служанкам и в очередной удивляюсь железной хватке этой женщины. Вот уж кто со стальным стержнем.

– Синеглазка, не слишком ли ты много на себя берешь? – Март предложил мне руку, я приняла ее, и мы направились мимо кабинета отца, а затем и Ника, в библиотеку. Лакеи отсутствовали, поэтому дверь открыл Март. Библиотека – довольно просторное помещение. Много книг и темная обстановка должны были бы сделать комнату мрачной, но большие широкие окна и высокие хрустальные люстры делают ее уютнее.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – спрашиваю я, глубже заходя в комнату. Тут совсем никого нет, мы одни, но с Мартом спокойно, это мой старый друг. Мой очень хороший друг. Мы спускаемся по нескольким ступеням вниз, так как библиотека находится на уровне немного ниже, чем весь остальной первый этаж, но к окнам снова ведут ступени. Вдоль стен тянутся книжные ряды в два яруса, и отдельно стоят ряды книжных столов. На второй ярус, который огибает всю библиотеку, ведет лестница, а в середине библиотеки расставленны столы и небольшие диванчики.

–Чтобы поговорить с тобой мне нужен веский повод?

– Нет конечно.

– Мне начинает казаться, что скоро будет нужен. Ваше Высочество, Вы стали очень популярны.

Мы прошли к окну и остановились там. Даже если нас и будут искать, то быстро найдут. Я посмотрела в окно и улыбнулась красоте за ним, перед окном как раз вилась одна из алеек сада, и сейчас по ней прохаживались тетя Николетта и дядя Энрике. Он что-то шепнул ей на ухо, за что получил легкий хлопок по руке, но глаза испанской королевы игриво заблестели. Они словно молодая супружеская пара, и не скажешь, что у них взрослые дети.

– Они такие забавные. Как думаешь, через 20 лет Анхель будет таким же, как и его отец? – я указала на дядю Энрике, который в свои 46 лет оставался очень красивым мужчиной. Этого у него не отнять. Каким будет Анхель в его возрасте?

– Анхель. Ты уже сделала выбор? – Март облокачивается на подоконник, я по-прежнему смотря в сад, улавливаю его взгляд на себе,

– Нет, я не сделала выбор, пока еще не сделала.

– Но ты все больше и больше склоняешься к определенному варианту? – хоть Март и прав, я все же хочу оспорить его слова. Мне не хочется открыто признавать, что он прав. Мои чувства к Анхелю не забота Марта, – Не спорь. Это и так понятно.

– Но что тут такого странного? Я ведь должна выйти замуж.

– Ты никогда не смотрела на кого-то помимо принцев. Анхель, Джордан, Максим, Анри, Лин, Эстебан. Все они принцы, они могут дать тебе все, что же до других?

– Март, ты о чем? – я резко поворачиваюсь к нему, и его действие застает меня врасплох. Я совсем не ожидаю, что его губы коснутся моих в то же мгновение, как его лицо окажется напротив моего. Я теряюсь, не ожидая такого от Марта, я не была готова к поцелую. Пока Март целует меня, я замираю, не зная, что лучше сделать. Этот поцелуй не такой как дурманящие поцелуи Анхеля, но он приятный, теплый и нежный, легкий как ветер. Я лишь на мгновение поддаюсь и немного приоткрываю рот во вдохе, Март тут же пытается углубить поцелуй, но его руки у меня на талии выводят меня из смятения и, ставя руки перед собой, пытаюсь оттолкнуть Марта, он не поддаются. Я не могу так поступать с Анхелем и Амалией. Что он себе придумал?

«Это так же невозможно, как если бы ты полюбила Марта»

Я вспоминаю ответ Марианны на мои слова о Рейдане. Так вот в чем дело? Хоть я и не влюблена в Марта, это не говорит об обратном. Я не могу оказаться тем неприступным увлечением, которое стоит между Мартом и Амалией. Я не хочу быть помехой для своей подруги и не хочу причинять боль другу, но, но есть столько «но», что это все равно невозможно. Я сильнее толкаю Марта, но он не сразу реагирует, когда парень начинает отстранятся, его буквально отрывают от меня. Меня отталкивают в сторону, и я ударяюсь бедром о выступ подоконника. Мне больно, но больше меня пугает то, как на Марта набросился Анхель. Март не остался в стороне, и, когда я прямо встала на ноги, я не смогла уже понять кто кого бьет. Я тут же бросилась к ним.

– Что вы делаете? Вы с ума сошли? – меня никто, ясное дело, не услышал. Я попыталась разнять их, но меня оттолкнули. Я потянулась к Анхелю, может он меня услышит, – Анхель, прекрати! – он остался глух по отношению к моим словам, такое же повторилось и с Мартом. Я попыталась протиснуться мимо них, и как раз в этот момент чей-то кулак задел мою скулу. Это стало последней каплей.

Разъединить их невозможно, как бы я ни пыталась. В конечном счете меня еще и ударили. Вот так в следующий раз и пытайся что-то остановить. Я прижала ладонь к скуле, которая очень сильно разболелась и отошла к окну. А затем решила выйти из библиотеки и только тут заметила Амалию.

– Ами, я не….

– Ты как? Сильно болит? – подруга деловито, словно сама прирожденный врач, посмотрела на мое лицо, а затем обернулась к притихшим петухам, – Вот идиоты. Любуйтесь, что натворили. Вам обоим будет за радость, если из-за вас она пропустит маскарад, который долго ждала?

Через каких-то пять или десять минут мы с Амалией уже сидели в госпитале и миссис Лайтон колдовала над моей скулой. К моему счастью, наши врачи нашли чудо мазь, которая помогает при ушибах и побоях. Она действует за 4-5 часов и не только снимает внешние признаки, но также убирает и воспаление, вот только до этого придется потерпеть. Доктор дала мне обезболивающее, но оно еще не подействовало.

– Ваше Высочество, теперь осталось только спрятать все с помощью пудры, и никто ничего не заметит, – миссис Мелисса Лайтон была невысокой женщиной, едва ли на несколько сантиметров выше меня, с добрыми зелеными глазами и ловкими руками. Она всегда говорила мягко и спокойно, ее голос звучал ровно. Можно было ожидать от нее, что чтобы ни случилось, она не пойдет тут же докладывать родителям, она не вмешивается в наши дела, лишь помогает.

– Миссис Лайтон, не могли вы оставить нас с Амалией наедине?

– Конечно, мне как раз нужно было навестить Вашу бабушку.

Женщина вышла и прикрыла за собой дверь. Людей, подобно Ами, во дворце немного. Мало кто осмелиться и кому позволено вольно разговаривать с королевской семьей, но семья Амалии всегда была особенной.

– Ами, мне жаль. Поверь, я не хотела этого. Он…, – никогда за собой не замечала за собой потерю способности подобрать нужные слова, но сейчас мне кажется невозможным подобрать правильные слова, чтобы объяснить подруге, что я не собиралась становиться между ней и Мартом. Я никогда бы не стала бы причинять боль подруге умышленно, и уж тем более предавать ее таким образом.

– Бланка, все хорошо. Март может делать все, что захочет. Я не его девушка, и, тем более, не жена. Пусть перецелует хоть всех во дворце или даже в Анджелесе, мне то что с того?

– В тебе сейчас говорит обида. Он тебе нравится.

– Да, нравится, но он ничем мне не обязан. Он просто друг, как Николас, – Амалия отмахнулась и внимательно осмотрела мою скулу. Она сама явно не поняла, что только что подтвердила мои опасения. Вот кто уж для нее другом никогда не был, так это Никки. Они дружили, но он ей слишком долго нравился. Она даже не назвала брата привычно Ником, а Николасом. Что сейчас творится у нее в душе? – Больно?

– Уже не так, – Я посмотрела в карие глаза подруги, увидела в них растерянность и то, что она попыталась спрятать от меня – боль и обиду. Я же сделала то, что мне показалось самым правильным. Ами решила сменить тему, я поддержала ее в этом.

– Вот уж два идиота. Устроили петушиные бои. Не нашли другого способа доказать свою привязанность. Я думала, Анхель умнее, – я улыбаюсь тому, как подруга отвиливает от разговора о Марте и нарочно не говорит о нем. Она, наверное, и сама не осознает, насколько сильно ее слова отличаются от ее действий и реакции.

Я собираюсь сказать, что Анхель в последнее время и меня саму удивляет, но в госпиталь зашел мистер Кейнс и вежливо поклонился, а затем подошел ко мне ближе.

– Ваше Высочество, прибыл человек, который утверждает, что он брат Ее Величества и хотел бы повидаться с сестрой, но так как Ее Величество сейчас занято с экс-герцогиней Эмберли и Ее Величеством королевой Испании Николеттой, то я подумал, что разумнее будет позвать Вас.

– Как он представился?

– Кота Сингер.

– Спасибо, Кейнс. Где сейчас находиться мистер Сингер?

– В зеленной гостиной.

– Можете идти. Я сама найду дорогу и поговорю с гостем.

– Ваше Высочество, леди Амалия, – дворецкий поклонился и вышел из госпиталя. Даже не было слышно, как за ним затворилась дверь.

– Даже спокойно поговорить с подругой не дадут, – я не злилась, нет, к постоянным проблемам, с тех пор, как мама стала чувствовать себя слабее и хуже обычного я привыкла, просто ощущение петли на шее становится все отчетливее. Перед тем как уйти, я посмотрела на подругу, завидуя той свободе, которую она имеет. Не то, чтобы у нее было ее слишком много, нет, просто у Амалии ее было гораздо больше, чем у меня. Ее жизнь не протекала все время на виду, и каждая ее ошибка не была известна по крайней мере всей стране. Одежда и та должна соответствовать определенным требованиям, а уж поведение тем более. Не представляю, как девушки добровольно подписались на это.

В нашей семье имя старшего брата моей мамы под запретом, если уж быть точным, под запретом оно и в Анджелесе и в родном городке моей мамы. В прошлом, когда семье мамы была нужна поддержка, он оставил их, а вспомнить о семье решил, когда мама попала в Отбор, и когда многим стало ясно, как привязан папа к ней. Он, когда умерла бабушка Магда, явился на похороны лишь потому, что на них присутствовали мои родители, на то время они уже были женаты, а соответственно, молодые король и королева, и мама носила под сердцем Ника. Он на похоронах пытался убедить моего отца в своем исключительном таланте, совсем позабыв, что находится на похоронах матери. Я никогда его не видела, не разговаривала с ним, и всю мою жизнь у меня был один дядя, дядя Джерард. Хоть нас, маму и дедушку с тетями папа всячески оградил от общения с ним, я сама понимала, что ждать от этого человека что-то хорошее не стоит.