Текст книги "Без права на ошибку (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 64 страниц)

– Зачем? – Мы остановились на площадке второго этажа. Мне было интересно, зачем я понадобилась ему, особенно сегодня.

– Отмени помолвку или не приходи на нее, – попросил Гиацинт, чем меня очень озадачил. Я и сама подумывала отменить ее, но для этого нужна причина, а моя причина всадила нож мне в спину. Очень не благородно с ее стороны. А не прийти – это самый ужасный поступок по отношению к англичанам. Они никогда не простят этого ни мне, не моей семье. Это мировой скандал. Я на это не пойду.

– Ты с ума сошел? Почему? – нахмурилась я.

 – Плохое предчувствие, – отмахивается хореограф; я ему не верю, но мне сейчас не до разгадывания тайн.  – А у меня предчувствие, что если я не приду, разверзнется ад…

30 минут до…

– Всего лишь танец, – настоял Анхель, смотря на меня с вызовом. Если я откажу ему в третий раз, все присутствующие обратят на это внимание. Что ж, придется согласиться.

– Всего один танец, – холодно отозвалась на этот раз я, попутно извиняясь посмотрела на Джордана, на что он, улыбаясь, кивнул и отошел в сторону, уступая нам дорогу.

Мне не повезло уже тогда, когда оказалось, что этим танцем обязательно должен был стать вальс. Я ж не выдержу так близко с ним. Вплотную к предателю и обманщику, но самому прекрасному мужчине, которого я знала. Его рука не оставалась неподвижно, а выводила меня из себя легкими маневрами подушечек пальцев. Он играл, Анхель любил играть, будто то слова, тело девушки, ее чувства, может даже судьба. Умелый лживый, но очень обаятельный игрок. Мое тело спорило с разумом и таяло в его ладонях, как бы я не старалась держаться отчужденно.

– Долго мы будем молчать как незнакомцы? – поинтересовался Анхель, наклоняясь ко мне, а я отклонилась тут же от него.

– Нам не о чем говорить, – формально ответила я, стараясь не поддаться его голосу, его обаянию, его присутствию, ведь он снова соврал мне. Зачем не знаю, но он снова предал меня. Я не могу закрыть на это глаза.

– А мне кажется, что есть о чем, – настаивал Анхель, держа меня в своих руках уверенно и настойчиво.

– Нет, нету, – ответила я. – Я не хочу.

– Я люблю тебя, – прошептал, наклонившись над самым моим ухом Анхель. Я вспыхнула. Да как он смеет? После всего того, что сделал… Скажи он это раньше, я бы поверила ему, а сейчас, сейчас я вижу, что это очередная его ложь.

Я дернулась рядом с ним и отошла, прервав танец. Я знала, что должна вести себя сдержанно, как требует мое положение, но его слова вывели меня из себя. Как он может врать о таком?

– Ты любишь только себя, – еле слышно ответила я. У меня не осталось больше сил с ним ругаться. Все что я бы не говорила ему, больнее бьет по мне, все больше и больше втаптывая в землю меня и мои глупые мечты.

Я отвернулась и увидев совсем недалеко Джордана и решила подойти к нему, чтобы Анхель не смог последовать за мной, но каким бы последний был испанцем, если бы не устроил из этого сцену?

– Бланка, – громко позвал меня Анхель, но я не оглянулась, из последних сил стараясь игнорировать его. – Бланка! – еще громче позвал он, словно я и с первого раза его не услышала, я сжала кулаки, но сделала еще несколько шагов. – Бланка, если это заставит тебя поверить, то я могу и закричать об этом: я люблю тебя!!!

В зале притихли, я зажмурилась, собирая остатки своей выдержки, чтобы не бросится ему на шею. Эти слова, все, что мне было нужно, даже после всего произошедшего в последнее время, поэтому мне пришлось напомнить самой себе, что это все ложь. Жестокая и мерзкая ложь. Он умел лгать, да так, что ему поверил бы кто угодно. С чего бы ему сейчас быть со мной честным?

Британец казался все ближе и ближе, но Анхеля это не останавливало, хотя я не уверена, что есть что-то, способное заставить его оставить меня в покое. Я сделала шаг в сторону Джордана и достаточно громко сказала:

– Нам пора сделать объявление, – я знала, что Анхель и наши друзья слышали мои слова, но я должна сделать хоть что-то прежде, чем рассыплюсь тут на кусочки. Послышался звон битого стекла, даже не оборачиваясь, я знала, что это был бокал Анхеля, запущенный в стену.

– Merdе! – выругался Анхель, в его голосе чувствовалась тоска и боль, а ещё злость, которые я сама, казалось, ощущала за него или с ним. – Бланка не делай этого. Прошу не делай.

– Почему Вы с ним так? Вы разбиваете ему сердце, – тихо спросил Джордан, словно мне не хватало моей стонущей в агонии души, так еще и британец встал на сторону испанца-предателя. Мужская солидарность или как они это называют?

– Он заслужил это. Ему стоило подумать, прежде чем растаптывать меня, – я взяла Джордана за руку, подталкивая вперед, боясь, что сорвусь и отступлю. Это ведь было ТПК близко, так реально.

– И все же Вы его любите, – печально улыбнулся Джордан. Разве это так всем очевидно, даже посторонним? Даже тем, кому кажется, что они знают меня. Окружающие сделали вид, что не смотрят на нас, не подслушивают, но старательно пытались уловить каждое слово, если бы Джордан или я говорили немного громче, чтобы кто-то посторонний мог услышать. – Подумайте, прежде чем принимать окончательное решение.

– Я уже приняла решение, – с едва не ломающимся голосом ответила я. Я осознавала весь ужас для самой себя того, на что шла, но это были отчаянные попытки спасти то, до чего еще не добралась жестокость Анхеля. Что еще осталось от моего сердца.

– Вы уверены, что не будете жалеть потом? Лет через десять или пятнадцать? – Доброта Джордана поражала меня. Он-то вообще не должен никого жалеть или пытаться понять. Он-то должен радоваться всему происходящему или отказаться от всего изначально, но вместо этого британец пытается позаботиться о других. – Подумайте. Я не прошу любить меня, но будьте честны хотя бы с собой.

– Вы и так многого просите. К чему это? Внезапное сострадание к сопернику, – внезапным выпадом, казалось, была озадачена не только я, но и сам британец. Он не ожидал такой реакции, но очевидно же, что его поведение не было обычным.

– Потому, что я не хочу начинать семейную жизнь с сожалений, а Вы будете сожалеть. Если не сейчас, так потом. Когда я ехал сюда, я надеялся на согласие, но я не ожидал, что все будет так.

Я рванулась вперед, как раненный зверь, понимая, что уже жалею о своем выборе, но оставить его одного, после всей его доброты, разозлить его семью, разве я могла бы это сделать? Отступать поздно. Я знала, что отец Хулии и Анхеля горы свернет, но защитил бы не только свою страну, но и нашу, если бы я передумала, но с меня хватит. Достаточно с меня одного испанца, как его лжи, индийской принцессы и их общей дочери.

Джордан не пошел за мной, а повернулся к своей сестре, словно так и было задумано. Арабелла прям светилась. Она-то считала, что все гладко и сказочно. Я тоже так думала еще недавно, я даже почти поверила Анхелю, а он продолжал лгать, словно я не заслуживала и щепотки правды.

– Ты в порядке? – спросила оказавшаяся рядом Жаклин. Она не знала и пятой доли происходящего в моей душе, что подразумевало, что у меня всего один ответ для нее.

– Да, все хорошо, – улыбнулась я, натягивая на лицо маску счастья.

– Если бы что-то случилось, ты бы мне сказала? – как бы невзначай обронила она, встряхивая темными кудрями и улыбаясь одному из кузенов Джордана.

– Конечно, мы ведь подруги, – хоть часть из сказанного быда правдой, мы были подругами, но куда меньше, чем с Хулией. Когда Жаклин ушла с тем самым кузеном, сказав мне что-то, что я не расслышала, так как была слишком растеряна, я оглянулась в поисках Хулии. Я готова была молить её, чтобы она побыла со мной хоть немного. Её компания успокаивала меня, а мне казалось, сейчас я была на грани истерии.

Обнаружить её было не так сложно. Она смеялась в компании Ника. Им было хорошо вместе и она вполне дружелюбно и оживлённо что-то объясняла заинтересованной Марджери, но несмотря на присутствие последней, казалось Хулии и Ника там больше никого нет. Что ж, они определённо могли производить нужный эффект, сейчас они казались просто отличными старыми друзьями, но были мелкие детали, которые говорили о большем, их только никто не замечал. Начиная с взглядов украдкой и заканчивая тем, что в её волосах нить сапфиров и аквамаринов лежит совсем не так, как в начале вечера, но, в конце концов, это их дело. И все же я не стала беспокоить их. В первую очередь пришла мысль, что это было слишком эгоистично дергать её, когда она была счастлива, а во вторую очередь я увидела впереди мелькнувшую светловолосую голову Ами.

– Знаешь, забудь все, что я тебе говорила об Анхеле, – сказала подруга, стоило мне только подойти к ней.

– Почему мы должны говорить о нем? Разве нет темы интереснее? Я через пол часа буду обручена с Джорданом.

– Но этого ли ты хочешь? – Ами внимательно посмотрела на меня, заглядывая в самую сущность. – Я видела тебя сегодня. Ты плакала в узорчатой гостиной. Так не поступают девушки перед помолвкой, если все и правда хорошо. Но это ведь не так?

– С чего вдруг ты изменила мнение об Анхела? Ты ведь не Хулия, ты не его сестра, – попыталась защититься я. Все были за него, все переживали за Анхеля, был ли кто-то, кто безоговорочно был за меня.

– С ним ты светилась. Он, конечно, не ангел, несмотря на имя, но может она врёт? Может он не предавал тебя?

– Ами, – прошептал я, – я видела их, днём, они целовались…

Амалия закупила губу, не найдя можно было бы ответить, но разве был бы какой-то другой ответ, которого я ещё не знала? Индийской принцессы нигде не было видно, и я наслаждалась её отсутствием, но когда Ами нахмурилась, я повернула голову влево и увидела в дверях пассию Анхеля.

Я ощутила, что сердце снова рассыпается на осколки, когда в зале показалась Прити, но вместе с ней ворвался хаос в бальный зал. Я не думала, что это связанно с ней, и все же это было удивительное совпадение.

Раздалась серия выстрелов как аккомпанемент музыке, которая продолжала литься журчащим потоком по залу. Это было жутко. Что-то столь прекрасное смешивались с чем-то столь ужасным. Я никогда прежде не слышала выстрелов помимо кино, но они казались чем-то неприятным, нереальным, а сейчас все происходило наяву.

Вокруг воцарился ужас. Гости сбивались в кучи и вопили от ужаса, билось стекло, бокалы, вокруг то и дело сверкали пистолеты и кинжалы, которые были в большинстве своем бесполезны, против огнестрельного оружия.

Всех охватила паника, а я оцепенела.Первой мыслью моей было спрятаться, убежать. Я знала, что нечто подобное происходило во время правления предыдущего короля, но папой народ был доволен, его любили. Что же началось сейчас? Да только прятаться было негде.

– Ты должна уйти, – перекрикнула общий шум и гам Амалия; в её руках оказался острый и тонкий кинжал, такие кинжалы обычно называют иглами, и он весьма удачно оказался у подруги Джеймиса.

– Куда? И откуда у тебя кинжал? – встрепенулась я, но все же, подобрала в руки немного кремовой парчи, чтобы можно было бежать.

– Я – дочь начальника королевской стражи. На любой такой большой приём папа не выпускает меня без оружия. Говорит, что в жизни всякое бывает, – вот в тебе и всякое, хмыкнула про себя я. Дядя Картер всегда начеку и очевидно привил осторожность своим детям. – В десяти метрах на юго-восток Март. Он выведет тебя.

– А ты? – забеспокоилась я. Ами могла казаться слишком храброй, но ведь она была простой девушкой, без военной подготовки.

– А я поищу близняшек или Джеймиса. Я должна помочь папе и Шону, – ответила она, уже не смотря на меня. Она осматривала зал, и что-то в её облике было такого, что я перестала волноваться о себе, и начала переживать за неё.

– Оставь эту работу им. Пошли со мной. Ами, – она не слушала и растворилась в ток прежде, чем я смогла ещё что-то сказать.

Девушки вокруг меня визжали, люди, одетые как гвардейцы стреляли без разбора и хватали девушек, ехидно и злорадно ухмыляясь. Я не хотела думать, что будет с ними дальше, иначе моя голова просто лопнула бы. Я почти опустила руки, но потом вспомнила о том, что где-то, совсем рядом Март и пошла в ту сторону, о которой говорила Амалия.

Меня охватил дикий ужас. Я побежала в сторону боковой двери, инстинктивно желая спастись, но вдруг услышала выстрел совсем близко, куда ближе, чем раньше, но выстрел не задел меня, он предназначался не сне. В этот раз. Никто не обещает, что следующий раз пуля будет для меня. И все же я остановилась и повернула голову. Обернувшись, я увидела, что выстрел едва не задел Хулию, на которую навалился Ник, чтобы сбить с ног, или может предназначался не ей, а брату. Рядом с ними уже был Шон и люди его отца, что значило, что они в относительной безопасности теперь. Я отключила мысли, чтобы не ужаснутся еще сильнее от того, что едва не потеряла брата или подругу или обоих сразу. Это заставило меня еще больше желать выбраться из ада, но тут меня резко дернули за руку.

– Спрячься за штору, – услышала я голос Марта над своим ухом. Как он вообще оказался рядом? Я уже и забыла, что, доверившись подруге, шла именно туда, где должен был быть он, я не видела его, не видела никого. Он толкнул меня к портьерам, и я почти последовала его совету, он был повстанцем, северянином и очевидно, что в вопросе спасения чьей-то жизни он понимал больше меня, но тут увидела, как в дверном проеме исчез подозрительный мужчина с Ариэль на руках. Она извивалась в его руках и кричала, но ее крик тонул в общем шуме, царившем в зале. Не было никого, кто рванулся бы ей на помощь, никого, кто заметил происходящее, кроме меня и Марта. Ее глаза на время остановились на мне, и меня пронзил ее страх, ее беспомощность, ее надежда. Она ждала, что я спасу ее, и разве я могла подвести ее?

– Ри, – крикнула я и рванулась вперед, мне было даже все равно, пострадаю ли я сама: лишь бы только помочь Ариэль. Март схватил меня и удержал. Он был сильнее меня, и, сколько бы я не пыталась вырваться, это было безнадежной затеей.

– Не кричи, или тебя заметят, – прошептал он. Я понимала, что он прав, но думать перестала в тот момент, когда мою сестренку стали выносить из комнаты неизвестно куда.

– Они забрали ее, маленькую Ри, – выдохнула я, полная страха и отчаяния за маленькую девочку куда больше, чем за себя. Мы должны ей помочь, должны, ведь больше никого. кроме нас нет, никто больше не видел этого.

– Я позабочусь о ней, – пообещал Март, но я не могла оставить все как есть. Ари ждала меня, я нужна ей. Это все, что имеет значение.

– Хорошо, – согласилась я с ним, делая вид, что согласна. По-другому он не пустит меня к сестре и хотя я понимала лучше всего было бы спрятаться за штору, пока все не утихнет, но Ри ждала меня, надеялась.

– Спрячься за шторы, а я пойду за Ри, – снова словно приказал Март, и я сделала несколько шагов к окну и почти скрылась за тяжелым бархатом, но потом резко рванула к выходу со всех ног, бежа настолько быстро, насколько позволяли каблуки. Я должна спасти Ариэль. Больше никто не пошел за ней, никто не заметил, а Март, неужели он думал – я спрячусь, как трусливая мышка, когда Ри в опасности?

– Блу! – закричал он и бросился за мной, но что-то его остановило. Он не догнал меня ни в коридоре, ни у выхода в сад, ни когда на садовой тропинке я увидела того самого похитителя и маленькую напуганную Ри.

– Отпустите ее, – закричала я, но к горлу Ариэль тут же был приставлен небольшой, но – я уверена – очень острый кинжал.

– Блу, – заплакала Ариэль; ее темные глазки расширились от испуга, а я запаниковала. Нужно что-то сделать. Нужно как-то освободить. Что-то сделать, что сказать, всё, что угодно, лишь бы она оказалась в безопасности.

– Она ничего Вам не сделала, – взмолилась я. Я не могла видеть лезвие, приставленное к горлу моей маленькой сестрёнки. – Она ещё ребенок.

– Блу, – снова заплакала Ариэль, а я не могла ее утешить, не могла обнять и сказать, что все будет хорошо. Все было бессмысленным, я не могла помочь ей, потому, что стоило мне сделать ещё шаг, как лезвие подобралось ещё ближе к ее горлу.

– Эта девочка – принцесса, – рассмеялся похититель, – она никогда не была простым ребенком.

– Я тоже принцесса, старшая из принцесс, – твердо произнесла я. Я знала, что у меня только один выход, он правильный, так и должно быть. – Возьмите меня, вместо нее.

– Бланка, – из дворца на тропинке появился Март. Весь взволнованный и сердитый, – что ты делаешь?

– То, что должна, – я лишь на мгновение оторвалась от Ри и посмотрела на Марта. – Ты можешь предложить что-то лучше?

– Все, что угодно, кроме этого, – отозвался он, и я услышала в его голосе злость и панику. – Не будь глупой, Блу, возвращайся во дворец, я разберусь.

– Стой, где стоишь, – за спиной материализовался ещё один нападающий, когда Март рванулся ко мне, желая схватить за руку или хоть как-то защитить. Ему приставили пистолет к виску, и он застыл на месте. Он может увернуться, может увернутся от пули, но если мужчина нажмёт на курок пострадает либо Март, либо я. Это понимал и сам Март, и его злость стала ещё сильнее.

– Возьмите меня, я буду полезней, чем Ариэль. Если вы хотите шантажировать короля, я подойду лучше, отец любит больше меня, – Март сцепил зубы, но я отвернулась, я не могла видеть его осуждения. У него было мало шансов спасти Ри, у меня куда больше. Он поймет, потом поймет, что я права, что он сейчас бессилен.

– Да, ты определенно будешь полезней, красотка, – зычно рассмеялся тот, кто держал Марта на прицеле, друг дернулся, но потом зашипел, я не оборачивалась, так как не сводила взгляда с Ри. – Аппетитная штучка.

– Молчать. Ты о принцессе говоришь, – буркнул на него тот, который держал Ри. Ну хоть кто-то уважал мое происхождение. – Хорошо, ты пойдешь вместо сестры, Бланка Ариана.

– Мы разве знакомы? – Я внимательнее посмотрела на похитителя и с удивлением обнаружила, что лицо его я так и не смогла увидеть: оно было скрыто капюшоном, но что-то в голосе пробирало до дрожи.

– Нет, но у нас будет много времени. Думаю, тебе должно польстить, что мы пришли именно за тобой.

====== Бонус 11 ======

До похищения Бланки

Не стоило мне заходить в портретную галерею. Я даже не знаю, что тут хотела найти. Может, отчасти мне хотелось увидеть портрет, написанный тетей Бланки. На нем изображены моя мама и тетя Америка в моем возрасте. Мне он всегда нравился, и поэтому я иногда приходила сюда, чтобы сравнить нас с Бланкой с нашими матерями. Мы с подругой очень похожи на девушек на картине. А может мне просто захотелось посмотреть на маленького Ника на соседнем семейном портрете? Увидеть доброту и заботу в больших голубых глазах. Или просто остаться одной и подумать о том положении, в которое сама себя поставила.

Они стояли в боковом «крыле» галереи, прям посреди коридорчика и совсем не подозревали, что их видят, настолько были поглощены друг другом. Слишком жестоко было смотреть на это, но это было той горькой правдой, от которой не сбежать. Было что-то правильное в том, чему я нежеланно стала свидетельницей. Все происходящее оказалось ощутимой пощечиной и напоминанием, что и диадема на голове не избавляет от боли. Все мы люди под этим небом и никто не застрахован от страданий, будь ты попрошайкой или принцессой с длинной родословной.

Он был в привычном синем костюме, так подходящим к его глазам, а девушка была окутана в облако бледно голубого шифона и мягкого фатина, словно сама была легче пуха и вот-вот сейчас возьмет и взлетит. Они смотрелись красиво. Они могут стать красивой парой. Как и должно быть, как задумано, только почему сердце так сильно сжимается, раз это правильно?

Я не ожидала, что тут кто-то будет, а тем более не ожидала увидеть тут Ника с леди Ариадной, особенно того, что они будут тут целоваться. Он нежно обнял ее и поцеловал так, словно она что-то для него значит, словно она важна для него, словно он чувствует что-то к ней. Я видела, как он начинал привязываться к девушкам по мере того, как их становилось меньше. Я знала, что одна из девушек займет в его сердце особое место и сама хотела, чтобы у него была возможность полюбить кого-то, но я оказалась совсем не готовой к этому. Увиденное напрочь лишило меня способности говорить или шевелиться, я замерла на месте.

Девушка, хрупкая на вид, хоть и того же роста, что и Бланка, изгибы ее тела гораздо менее выразительны, чем у подруги, а ее внешность спокойная, хоть и волосы необычайного оттенка. Она совсем другая, она так не похожа на меня, но она важна для него. Это оказалось особенно жестокой пыткой: смотреть, как он целует ее, как его руки касаются ее спины, как он смотрит на нее. Ник провел по ее щеке рукой, и это стало последней каплей. Я просто не могу на это смотреть. Никогда не замечала за собой мазохистских наклонностей.

Хулия Луисанна Монтеро, ты – инфанта Испании, в твоей крови течет королевская кровь, ты не позволишь никому из этой пары, да и обитателей и гостей дворца увидеть твою боль, ты используешь все свои знания, чтобы не ударить в грязь лицом. Да, мне пришлось напомнить себе, кто я, и, заставив себя повернуться на каблуках, пойти к выходу тихо, медленно и уверенно, как истинная инфанта.

Я хотела бы убраться отсюда как можно быстрее, но я не хотела переполошить весь дворец. Тем не менее, я направляюсь к выходу максимально быстро. Когда я выходила из галереи, я спиной ощущала взгляд Ника, но не остановилась. Высоко подняв голову, шла по коридору. Теперь мне совершенно точно нужно побыть одной. Мне нужно обдумать увиденное, заставить себя принять то, что кто-то занял мое место, заставить себя принять произошедшее, отпустить Ника.

Я должна отпустить его, но я не могу и, важнее всего, не хочу.

По пути мне встречаются лишь гвардейцы и девушки из Отбора. Я не обращаю ни на кого внимания, я даже замечаю Амалию уже после того, как сталкиваюсь с ней на лестнице.

– Хулия, все хорошо? – Хорошо хоть я не сбила ее с ног, и она осталась цела и невредима.

– Да, все хорошо, – рассеянно отвечаю я, стараясь услышать, не гонятся ли за мной.

– Тебя искали Бланка и Марианна, – Амалия подозрительно смотрит на меня, но ничего не говорит. Если бы она и спросила, я бы ей не ответила, и это только подпортило бы наши налаживающиеся отношения, которые и так пошатнулись из-за Ника. Не повезло нам обеим в него влюбиться, но обеим взаимностью он бы не ответил. Ник прав: у него был выбор – я или Амалия, и теперь, как оказалось, выбирая между мной и девушкой из Отбора, он выбирает последнюю. Что ж, я испытала на себе участь Амалии, которая, к ее радости, уже переболела.

– Спасибо. Я найду их и узнаю, зачем им нужна.

– Хулия, – останавливает меня девушка, когда я собираюсь подняться выше.

– Да? – Я вижу, что она хочет что-то сказать, но быстро передумывает.

– Они должны быть в комнате Бланки.

– Спасибо.

Я не успела сделать и шаг, как услышала мягкий мужской голос, который сейчас меньше всего хотелось слышать.

– Хулия, подожди.

Я поступила как раз наоборот: подобрав подол платья, я поспешила как можно быстрее подняться по лестнице. Ник буквально дышал мне в затылок и на верхней ступени лестничного пролета, ведущего на 3-й этаж, он догнал меня и схватил за руку.

– Нам нужно поговорить.

– Не прикасайся ко мне.

Стряхивать его руку мне не пришлось, так как из комнаты Бланки вышла Марианна. Она тихо притворила за собой дверь и отошла от нее. Все трое старших детей королевы Америки разные, хотя Марианна немногим больше напоминает старшего брата, чем сестру. Она самая благочестивая из всех троих и самая доверчивая. Ее убедить гораздо легче, чем Бланку. Там нужно больше изворотливости и убедительности.

– Ник? Что ты тут делаешь? – искренне удивилась принцесса.

– Я забыл документы в комнате, – серьезно говорит этот обманщик, врет сестре и даже не краснеет. И где он этому только научился?

– Мне показалось, ты спорил с Хулией.

– Нет, что ты? С чего бы нам спорить? – не поверила Марианна, но спорить не стала, просто кивнула и перевела свой взгляд на меня.

– Хулия, тебя Бланка ждет.

– Спасибо, Марианна, – стараясь использовать присутствие Марианны, я пробую пройти к комнате подруги, не привлекая внимание. Все проходит гладко, и я бы успела скрыться за дверью старшей из принцесс, но мне не везет, младшая быстро спускается по лестнице, что в свою очередь дает полную свободу действий ее брату. Едва я успеваю скрыться за дверью, как тут же в нее начинают стучать.

Стараясь особо не акцентировать свое внимание на стуке в дверь, я ищу взглядом подругу. Бланка сидит в подоконной нише вместе с одним из своих блокнотов. Когда забарабанили в дверь сильнее, она подняла голову и посмотрела на меня.

– Кто за тобой гонится? – Подруга отложила блокнот в сторону и спустила ноги на пол, обувая легкие туфльки.

– Ник! – удивленно воскликнула Бланка, так как ее брат тут же вошел в комнату, шумно распахнув дверь и, наверное, привлек внимание горничных, но им не повезло. Слишком уж быстро принц закрыл дверь в комнату сестры. – Что ты тут делаешь?

– Мне нужно поговорить с Хулией, – отвечая сестре, наследник престола наблюдает за мной.

– Я не буду с тобой разговаривать. Мне нечего тебе сказать.

– Зато мне есть что. То, что ты увидела… – Блондин застыл и напряженно смотрел на меня, пытаясь найти правильные слова.

– А что я видела? Ничего нового я не узнала.

– Хулия, если бы я только знал, что ты там будешь, я бы туда не зашел.

– Ты бы целовался с ней в другом месте.

– Я никогда не врал тебе в отношении других девушек и сейчас не стану. Хулия, мне нужна жена, я должен закончить Отбор.

– Так заканчивай, только оставь меня в покое.

– Не могу и не хочу.

– Ты – эгоист!

– Если потому, что не хочу терять тебя, то я согласен.

– Хочу – не хочу, могу – не могу, люблю – не люблю. Ты никогда не думал обо мне. Ты хоть раз задумывался, что делаешь со мной?

– Мне казалось, ты любишь меня так же, как я тебя. Что я тебе так же необходим, как и ты мне.

– Я люблю тебя так, что трудно дышать без тебя. Твой поцелуй с мисс Стоун выбил все из меня. Мне было так больно, что даже вдох боялась сделать.

– Это ведь был просто поцелуй.

– Ты целовал ее так, словно она заняла в твоем сердце мое место, мое. Словно она важнее всего.

– Никто и никогда мне не заменит тебя. Ни она, ни другая не займет твое место, оно только твое. Мы с тобой связанны неразрывно, это не исчезнет, разве мы уже не пытались? Хулия. – Ник попытался за плечи притянуть меня к себе, но я сбросила его руки и попыталась увернуться от него. Я была меньше, а значит, у меня меньше шансов противостоять ему. Я все-таки оказываюсь в его руках, и он держит так крепко, что нет шансов увернуться. Я вскидываю голову вверх, желая приказать отпустить меня, но он не дает. Ник буквально накидывается на меня, словно желая поцелуем стереть все мои воспоминания об увиденном, но разве это так просто?

Поцелую принца Иллеа сопротивляться невозможно. Счастливая, злая или просто рассерженная, я всегда реагировала одинаково: бросалась сломя голову в этот омут. Все было бы куда лучше, если бы в голове настойчиво не засела мысль: а ведь он примерно так же целовал ее. Ник отстранился, когда соленная влага оказалась на моих, а значит и на его, губах. Я не знала, что плачу, пока поцелуй не прекратился. Слезы сами текли ручьем по щекам, а я ничего с этим не делала.

– Хулия, прости меня.

– Ник, она уже занимает мое место. Когда ты меня целовал, она была тут.

– Хулия, я буду повторять это столько раз, сколько нужно, пока ты не осознаешь это в полной мере. – Он немного сдавил мои плечи, чтобы я подняла на него глаза. Я так и сделала и в его глазах я увидела его душу, я знаю его взгляд, когда он открывается передо мной весь. – Никто никогда не заменит мне тебя и не займет твое место, я больше никого и никогда не полюблю как тебя.

Слезы потекли сильнее потому, что я знала, что он говорит искренне и от этого еще больше заболело сердце. Зря я не уехала раньше.

Ник отпустил меня, отошел на шаг и снова попытался мне что-то сказать, но, почти коснувшись меня, опустил руки. Он был сейчас похож на раненого зверя, метался словно в агонии, и я не могла ему ничем помочь. Так или иначе, мы оба должны пройти через это.

Ник никогда не умел справляться с моими слезами. Я не знаю причину, но он уходил, словно не было у него сил видеть их. Я не смотрела в его глаза, и не знала, что он в это время чувствовал, но он тяжело вздохнул и ушел, ничего не говоря. Почти в неестественной тишине раздался шум слишком громко захлопнутой двери напротив и мое сердце очередной раз ёкнуло.

Ник словно сделал это в подтверждении своих слов. Если бы он ушел к мисс Стоун, чтобы утешить ее, если она вообще поняла, что произошло, если видела хоть что-то, или просто объяснить, все его слова и действия в комнате его сестры (я совсем забыла о Бланке!) потеряли бы всякий смысл, его заверения в любви и открытый взгляд, его душа, которую я видела словно на блюдце потеряли бы свою ценность, но Ник остался верен себе, за его каждым словом не было фальши, он не врал.

Я о Бланке не сразу вспомнила, она ничего не сказала и не сделала, просто подошла и молча обняла меня. Как это знакомо: она снова утешает меня, и снова я лью слезы из-за ее брата. В этот раз мое сердце разрывается из-за жалости к нам обоим. Что же мы с Ником творим, мы ведь только губим друг друга?

Я не знала, что делала, когда стояла у порога комнаты Ника и стучала в его дверь. Наша ссора не очень хорошо закончилась, а я ненавидела ругаться с ним. Он прав, он должен выбрать из девушек себе жену, просто я не ожидала, что это будет так больно и что в итоге я на это отреагирую так остро. Мне было больно, слишком больно, но я понимала, что рано или поздно все к этому придет, так зачем мне сжигать все мосты? Женитьба Ника, его будущая жена – неизбежное зло, так зачем разбивать маяк света об эти мрачные утесы?

– Да, – нетерпеливо и все еще не в духе ответил Ник с другой стороны. – Я занят, Блу. Помощь психолога мне не нужна.

– Если бы сейчас тут была Бланка, ты бы не скоро исправил свою ошибку, – уверено отозвалась я, оппоненту через дверь, которая мигом открылась. Ник был в расстегнутой наполовину рубашке, с закатанными рукавами и растрепанной светлой гривой. Самый красивый, самый родной, – Слишком жестоко по отношению к девушке, столько делающей для тебя.

– Ты права. Мне не стоило этого говорить. Она такого не заслуживает, – вмиг подобрев, отозвался Ник, так и замерев на пороге.

– Ты – маленький хулиган. Когда перестанешь отталкивать близких, когда тебе плохо? – спросила я, словно мы не ссорились, словно ничего этого не было, словно все хорошо.

– Когда ума немного прибавиться, – блондин запустил руки в карманы брюк и по-щенячи доверчиво и трогательно посмотрел на меня. – Я – безнадежный болван, Лу, полный придурок. Что будем с этим делать?