сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 60 страниц)
- Вы мрази... - тихий хрип вырвался из горла бойца по соседству, я повернулся к нему и подошёл ближе. Воин смотрел воспалёнными глазами. Не боль и отчаяние, не тупое ожидание смерти, просто тяжёлое предчувствие, вот и всё, что в них можно было прочесть.
- А вы церковники, - в тон ему ответил я. - Больные на голову. Думаете, Бог вам поможет, а он ничего не сделает, чтобы вас спасти, как сотни раз до этого ничего не делал.
- Бог сотворил мир... - мне с трудом удалось различить слова в хриплом шёпоте, прерывающемся тяжёлым дыханием. - Что ещё мы можем требовать?..
- Да-да, слышал я эту байку, - поморщился я, прерывая его мучения ударом ножа, - Только бред это всё, про Всемогущего. Эй, отнесите это к тем кускам мяса, оно больше не дёргается!
Я смотрел на тела раненых, мимо проходили дайтьи, задавали им короткие вопросы, а потом прерывали их жизни. Почти сотня человек погибло. Я не понимал, почему они так бездумно шли на смерть. Они не вечны и хрупки, живут ради эмоций, наполняющих каждый день, счастья, веры. А ещё они боятся потерь. Неужели, страх даёт им силы жить?
Недовольный, я отвернулся. Подобные размышления приводили меня в тупик. Сам я перестал бояться, а счастье... можно ли назвать так наслаждение кровью, чужим отчаянием и страхом? Пожалуй, не совсем подходящее определение. Да и не хотелось признаваться, что меня могут радовать подобные вещи, даже самому себе.
***
Мы передали пост и вернулись домой, изрядно потрёпанные, но довольные. У меня разболелась голова, и здоровый сон был единственным желанием. Но как только я вошёл в комнату, показалось, в темноте промелькнуло движение. Я точно знал, что в здесь никого не должно быть, и это заставило замереть. Наверное, просто слишком устал, да и это ужасное самочувствие... Пожалуй, новая Искра сказывается не слишком хорошо. Опустив руки, я обессилено привалился спиной к стене, запрокинув голову и закрыв глаза.
- Жан.
Тихий голос прервал попытки успокоиться. Я принялся судорожно осматриваться по сторонам, но взгляд натыкался только на темноту и окно, едва виднеющееся среди мрака.
- Жан, - на этот раз голос звучал не так чётко и тише.
- Кто здесь?
Ответом была тишина. Я сделал шаг в сторону двери, потом ещё один, и ещё. На пороге осмотрел комнату, но теперь не мог рассмотреть даже очертаний окна, его заполонил мрак. Больше не оглядываясь, вышел в коридор. Там я выпустил потоки, а в голове уже проносились образы тех, кто мог придти по мою душу.
- Выходи, или я за себя не ручаюсь!
И снова в ответ услышал только тишину. Недолго думая, выплеснул потоки в комнату и бросился к лестнице, слушая грохот за спиной. Когда добежал до перил и готов был ступить на ступеньки, внезапно услышал, что меня опять зовут. Голос звучал слишком близко, прямо над ухом. Я метнул в сторону голоса поток, в следующий момент оступился, потерял равновесие и кубарем покатился вниз по ступеням. Оказавшись на нижней площадке, замер, ощущая, как с затылка по шее стекает тонкая струйка крови.
- Жан.
Я замер, осознав, что могу рассмотреть знакомое лицо.
- Цепеш?
Он резко схватил меня за горло, заставив отступать, пока я не упёрся в стену. От неожиданности я не сразу сообразил, что происходит, и начал вырывать только когда его хватка усилилась, и я почувствовал, что ещё немного, и потеряю сознание от нехватки воздуха. Я попытался разжать его пальцы, однако они были словно стальными. На его лице застыл безжалостный взгляд и жестокая ухмылка. С каждым разом попытки вырваться становились всё более отчаянными. Цепеш не отпускал, вторая его рука зажала мне рот, мешая закричать. Я впился зубами в ладонь, рот наполнился кровью. Цепеш вскрикнул. Секунда его замешательства дала возможность отскочить подальше. Я попытался обратиться к Искре, но та безмолвствовала.
- Она моя, Жан! Она моя!
Я закричал, выставив перед собой руки. В голове забилась всего одна мысль: надо бежать, я должен предупредить или... Додумать я не успел, Цепеш схватил меня и дёрнул к себе, заставив обороняться. В следующий момент я почувствовал страшную боль в груди, опустив взгляд, увидел, как пальцы раздирают мою кожу, и взвыл от невыносимой боли, чувствуя, как руки разрывают плоть. По груди потекла вязкая жидкость. Собрав волю в кулак, я ударил его в висок и упёрся ему в грудь коленом в попытке оттолкнуть. Это удалось, я получил секундную передышку. Увернувшись, сделал подсечку, и мы повалились на пол. Я оказался сверху и вцепился ему в шею, чувствуя, как ногти прорывают кожу. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но на губах выступила кровавая пена. Я продолжал кромсать его пальцами, чувствуя, как легко разрывается кожа, нащупывая позвонки. Их было приятно брать в руки, с лёгкостью переламывать, упиваясь негромким хрустом. Я не заметил, когда он закричал. Тогда отпустил его и откатился в сторону, видя, как в ужасной рваной ране пенится кровь.
Не в силах больше бороться, бросился прочь, не видя дороги, спотыкаясь и падая. Перед глазами стояло изуродованное тело Цепеша, я чувствовал запах крови. Опомнился только, когда в глаза ударил луч света. Я внезапно понял, что стою в кабинете принца. Не в состоянии стоять, я сполз на пол. Кайл резко поднялся, спустя мгновение я ощутил прикосновение его руки к своему плечу.
- Что случилось? - спокойно спросил он.
- Цепеш, - прошептал я, каждое слово давалось с трудом. – Он здесь. Не знаю, как ему удалось выжить, но... Он напал на меня... Весь коридор залит кровью... – я осёкся, глядя на свою рубашку. На ней были пятна пота, но ничто не говорило о том, что несколько минут назад мою грудную клетку раздирали безжалостными пальцами. Я поднял взгляд. Ещё трясло, но на душе стало легче.
- Иногда Искра устраивает сюрпризы, - произнёс принц, убрав руку с моего плеча. - Она ещё не освоилась. Если думаешь, что спокойно переживёшь столь скорый её рост, ты ошибаешься. Это пройдёт со временем, если тебе удастся справляться с видениями. В противном случае, это может закончиться печально. Покончишь с собой или попадёшь в опасную ситуацию.
- Я не хочу умирать. Только не сейчас, когда мы столько всего сделали. Только не сейчас... Я хочу увидеть победу. Я не могу умереть!
- Ты сможешь научиться владеть ей, и постепенно всё пройдёт.
Я слабо кивнул, почему-то мне не верилось, что это возможно.
- Сейчас тебе лучше отдохнуть, - произнес он, и я понял, что это не пожелание, а приказ.
Поднявшись на ноги, я устало поплёлся назад. Я терял самообладание и не знал, как совладать с пробирающейся наружу паникой. Какое-то время у меня была банальная истерика, которую смогла обуздать только тройная доза успокоительного, но и тогда сон был каким-то ненастоящим, полным кошмаров, бреда и страха.
***
Я почти не замечал, как летит время. Минуты и часы казались бесконечными и незаметно перетекали в дни. Всё продолжало идти по кругу, менялась только природа за окном и цвет неба. Казалось, ещё вчера голые ветви деревьев царапали окна, а теперь с них шептала листва. Жизнь казалась такой же неуловимой и непонятной, как погода. Одно из заданий проходило недалеко от Мирры, в какой-то момент я посмотрел в сторону города и вспомнил монаха. Сложно сказать, почему, но мне захотелось вновь придти туда. Задание было закончено, дайтьи возвращались домой, а я открыл Переход и вскоре стоял перед храмом.
- Рад вас видеть, - улыбнулся мне монах. – Ваши поиски закончились удачно?
- Весьма.
- Это замечательно, - он посмотрел с любопытством. – Почему-то мне кажется, вы зашли сюда не для того, чтобы сказать мне это.
- Честно говоря, просто ради этого я не стал бы возвращаться.
Он мягко на меня посмотрел и провёл рукой в сторону скамьи, расположенной возле стены. Я кивнул, принимая приглашение к беседе, и мы уселись.
- В вас что-то изменилось.
- Мне страшно, - вдруг вырвалось у меня, и я смутился.
- Продолжайте, - кивнул монах, глядя на меня почти с пониманием.
- Это слишком сложно объяснить...
- Вы можете попробовать. Ведь именно за этим и пришли сюда? Чтобы поделиться своими переживаниями и, возможно, найти ответы на вопросы. Что вас пугает?
Несколько секунд я молчал, наблюдая за стоящими в зале людьми и вслушиваясь в молитвы.
- Я боюсь потерять доверие значимого для меня человека. Я стараюсь, креплюсь, делаю всё, чтобы не разочаровать его, но... всё равно боюсь. Иногда кажется, я не выдержу, и тогда становится ещё хуже. Как бы я хотел быть таким же, как он, - голос сорвался, и я замолчал.
- Этот человек многое значит для вас.
Я усмехнулся и согласно кивнул, посмотрев на крест, возвышающийся над алтарём.
- Почему он сделал это?
Монах проследил за моим взглядом и мягко улыбнулся.
- Он сделал то, что от него требовалось, и верил, что поступает правильно.
- Значит, главное – вера?
- Мы, люди, часто совершаем ошибки, и порой это единственное, что помогает держаться.
- Я устал верить. Когда-то это казалось лёгким, но сейчас многое усложнилось, я не чувствую уверенности в будущем. Меня мучают кошмары, порой они настолько неотличимы от реальности, что я не могу понять, иллюзия передо мной или всё по-настоящему. Мне не хватает сил для борьбы. Вы когда-нибудь чувствовали это?
- Я пришёл к вере через тяжёлые испытания. У меня опускались руки, я думал, что всё потеряно, в какой-то момент показалось, что смысла в моём существовании нет, и если меня не будет, всем станет только лучше.
- И вы решили уйти сюда?
- Нет, тогда я решился на более страшную вещь, - он нахмурился, точно вспомнил нечто нехорошее, за что продолжал осуждать самого себя. – Однако Он привел меня к спасению, дал возможность встретиться с человеком, который указал верный путь. И сейчас я осознаю, что Он не сделал бы этого, не будь я нужен здесь. Природой ваших кошмаров могут быть ваши сомнения в выбранном вами пути. Не они рождают страх, а страх рождает кошмары...
- Причиной моих кошмаров является нечто иное. Вы чувствовали себя слабым? Неспособным ни на что? Чувствовали, иначе с вами не произошло бы того, что... произошло. Но представьте, что у вас внезапно появилась возможность. Сила, о которой вы могли лишь мечтать. И всё усложняется, потому что мечты и реальность несовместимые вещи. В мечтах мы можем что угодно, любые тягости кажутся лёгкими, а когда это происходит в настоящем, начинаешь теряться. Здесь нужно делать выбор, и изменить его невозможно, нельзя пролистать жизнь назад и переписать заново. А всему виной именно эта сила. С ней сложно справиться. Она и помогает, и уничтожает. Я вижу кошмары, и мне чудится, будто, как и там, так и здесь, я должен...
- Должны что?
- Убивать.
- Но это ваша сила, она является частью вас, и вы можете управлять ею.
- Вы не поняли. Мне нравится убивать.
Я взглянул в глаза монаха и увидел, как в них проступает скорбь.
- Каждый может согрешить, но есть нечто, что не даёт совершать ужасные вещи.
- Вера? – хмыкнул я.
- Вы относитесь к ней со скептицизмом, но не станете же говорить, что пришли сюда просто так?
Я замялся, раздумывая над ответом.
- Мой господин сделал для меня больше, чем кто-либо. Он спас мне жизнь, дал возможность обрести будущее и стать сильнее. Я служу не из чувства долга, просто знаю, он способен сделать то же самое для других. И потому поддерживаю его. Но я совершаю ошибки. Много ошибок, которые могут стоить кому-нибудь жизни. Жизни тем, кто мне дорог. Я не хочу их терять. Именно поэтому я и здесь. Глупо, но я пытаюсь найти помощь даже здесь.
- Это не глупо, а правильно. Здесь многие находят помощь и обретают силы жить, - он недолго помолчал, после чего пристально взглянул на меня. – В прошлый раз вы не рассказывали о себе, и я вижу, что не готовы сделать это сейчас, но может, хотите рассказать о своей силе?
Я криво усмехнулся, запустив руку в волосы, потом потёр лицо ладонями и опустил голову.
- Она всегда была со мной, было время, когда я не знал о ней, будто некая часть меня спала...
- И что заставило её пробудиться?
- Смерть отца.
- Потеря близких тяжкое испытание...
- Он заслужил свою участь. Я всегда хотел, чтобы моим отцом был совершенно иной человек.
- Кто-то близкий вам?
- Можно и так сказать. Но и он лгал мне.
- Возможно, чтобы защитить вас?
- И к чему это привело? Всё вышло ещё тяжелее. Для нас обоих. Я думаю, если бы не его молчание, это могло облегчить мне жизнь. Зная, кто я такой, я бы не стал...
Я не договорил, однако всё и без слов было понятно.
- Все ошибаются, - мягко проговорил монах. – Это неизменно, и мы можем лишь прощать.
- Значит, я должен простить его? – я поднял на него взгляд, и он кивнул.
- Простить и жить дальше.
- А получится?
- Вы не узнаете этого, пока не попробуете.
Он поднялся с места и отошел, оставив меня наедине со своими мыслями. Я сидел, опустив голову, и разглядывая каменные плиты пола. Поговорить с Альбертом? Наверное, он прав, и это действительно то, что мне сейчас нужно больше всего. Улыбчивого толстяка я не видел уже давно, было бы неплохо снова оказаться в «Вишнёвой лозе», быть может, мне удастся найти ту самую ниточку, которая распутает клубок внутри меня.
***
Открыть Переход прямиком в столицу не удалось, пришлось топать пешком. Видимо, церковники в кои-то веки озаботились защитой города. Хотя атаковать из Переходов мы не планировали. Стоит людям нарушить их течение, и о нападении можно забыть, мы сами себя уничтожим.
- Давно тебя не видел, - улыбнулся Альберт, когда я вошёл в трактир. – Ты чего такой хмурый?
- Не спал давно. От новостей голова кругом идёт.
- Хорошие вести или дурные?
- Как сказать. Узнал на днях, что мой отец был жив.
Альберт замер на мгновение, потом пожал плечами.
- Вот как?
- Ничего не хочешь рассказать? Что случилось с моей матерью? Как её нашли?
- Оно тебе надо? Сам подумай, что это может изменить? Тебе вообще не стоило знать, кто ты есть. Я не хотел тебе такой жизни. Нам тяжело приходилось, и единственной возможностью было избавиться от той, за которой охотились Каратели. Да, я отправил им сообщение. И она исчезла. Но зато ты выжил. Окажись ты на моём месте, поступил бы также.
Внутри поднялась злоба, я почувствовал, как она вздыбилась огромной волной – одной из тех, что обрушились на западные берега. Казалось, разум больше не является частью меня, он жил своей жизнью и действовал самостоятельно, выбирая слова и произнося их.
- Не равняй меня по себе! Я хотя бы думаю, что делаю! Всю жизнь я оправдывал людей, думал, это жизнь такая, что они друг друга ударить больнее пытаются, и если сделать её лучше, они тоже изменятся. Но зачем вам история, где всё долго и счастливо? Море крови, вот настоящий эпос, и он проживёт тысячи лет. Какое удовольствие вы получаете, разрушая. Сколько ни говори, что есть на свете хорошие люди, убеждаешься в обратном. Стелитесь, а потом – удар ножом в спину.
- Что ты несёшь? Сколько раз я тебе помог? И это твоя благодарность?
- За что тебя благодарить? За молчание о том, кто я есть? За рассказы, заставляющие ненавидеть и бояться своих сородичей? Не узнай я о своём происхождении, начал бы убивать тех, кого должен защищать. Ты пытался породить во мне ненависть к ним.
- Это были просто истории!
На нас обернулись. Обеспокоенная криком Люси выглянула из кухни и испуганно замерла, увидев нашу ссору. Захотелось уйти из этого места и больше никогда не возвращаться. Смотреть на Альберта было противно. Он хотел сделать меня человеком, ненавидящим «нелюдей».
- Я не жалею, что убил отца. Но сейчас я бы к нему присоединился.
- Что ты бы сделал? – опешил Альберт.
- Ты слышал. Я верен принцу и готов костьми за него лечь, но мне жаль, что я никогда не смогу его переубедить. Никогда не смогу доказать ему, что вы не стоите тех усилий, которые он прилагает. Цепеш прав. Вас нужно уничтожить.
За спиной раздался приглушенный шёпот, и я обернулся. Люди смотрели с неподдельным ужасом, словно увидели перед собой какое-то чудовище. Я расхохотался.
- Ну? Кто из вас даст мне повод думать иначе? – выкрикнул я в зал. – Кто?!
- Жан, успокойся. Ты себе же делаешь хуже. Думаешь, твои слова забудут? Уже сегодня Ордену донесут о том, что ты здесь наговорил.
- Ты прав, - усмехнулся я. – Свидетели ни к чему.
