сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 60 страниц)
Я оглядел поле. Когда Золь осветил мой внутренний мир красным светом, я обратился в пса и побежал вперёд, не желая оставаться на месте. Если меня сюда закинуло, надо выяснить, для чего. Остановился я только, когда почувствовал незнакомый запах. Шерсть на загривке вздыбилась, я глухо зарычал. Это мой мир! Здесь нет места чужакам! Сорвавшись с места, я бросился по следу. В небе смеялся Золь, ночное солнце грезило смертью. Впереди послышался неясный шум, и я начал двигаться осторожнее. Прошёл минуты две медленным шагом, и шорох неожиданно пропал. Я остановился и навострил уши. Если раньше я больше полагался на глаза, то сейчас, в обличье пса, зрение было отвратительным – видно метра на два, а дальше всё сливается. Направляют меня уши и нос, но это и к лучшему, их сложнее обмануть.
Резкое движение справа заставило сорваться с места и отскочить в сторону, но я не успел уйти от молниеносного удара, и меня отбросило в сторону. Я перекатился и с гневным рычанием вскочил на лапы, поворачиваясь противнику. То, что я увидел, заставило мою челюсть поползти вниз. Это, должно быть, забавно выглядело, потому что в точности такой же пёс, как я сам, находящийся напротив, внезапно захохотал. Так, стоп!
- Расслабься, Жан, здесь мы можем разговаривать в любом обличье.
- Что ты делаешь в моём мире?
- А как же последнее сопротивление?
- Ты знал...
- Конечно, - он пригнулся и крадущейся походкой пошёл по кругу, заставляя меня поворачиваться следом. – Посмотрим, кто из нас более достоин жизни.
Он ринулся на меня резко, в прыжке открыв свою пасть с большими клыками. Самое обидное было в том, что рядом с ним я выглядел, как болонка перед матерым волком! Я успел краем глаза заметить новый молниеносный бросок, но было уже поздно – он вцепился клыками в загривок и тряхнул, точно нашкодившего щенка. Рыча больше от досады, чем от боли, я попытался вырваться и к моему изумлению это удалось. Мы снова оказались друг напротив друга.
- Подумай, на кого зубы скалишь, щенок! - рыкнул Цепеш, бросаясь вперёд, в этот раз мне удалось ускользнуть от его жутких челюстей, которые могли впиться в мою шею, точно капкан. Отскочив в сторону, я тут же прыгнул обратно, попытавшись атаковать, но только разорвал ему ухо. С коротким воем Цепеш развернулся и расцарапал мне нос клыками. Я взвизгнул и затряс головой, пытаясь хоть немного унять боль. А он в это время обходила меня для новой атаки. Мы столкнулись в прыжке и покатились по земле, покрывая друг друга укусами. Удавить его не удалось, но дырок наделал и шерсти надрал немало. Впрочем, я и сам уже походил на старую шапку, которую вот-вот можно будет отпевать. Если Цепеш мог похвастаться разодранной лапой и боком, то у меня появилось немало ран на горле и теле. Постарались предки, вывели зверюгу.
Я зарычал и прыгнул, заставляя его пригнуться, и мы снова сцепились в клубок. В какой-то момент он оказался на мне, и я едва не испустил дух под его весом. Сколько он весит? И ведь по виду-то не скажешь – никакого жира. С гневным рыком я впился ему в шею, стараясь добраться до артерии. Прокусить её – и все дела. Озверев, Цепеш схватил меня за плечо и попытался отбросить меня в сторону, но я продолжал его держать. Как говорится: да будет пасть крепка!
Он протащил меня по земле, пытаясь отцепить от себя, а потом, улучив момент, вгрызся мне в заднюю лапу. Взял так резко, что я едва не расцепил челюсти от неожиданности. Пока я пытался удавить его, он перегрызал мне лапу. Ничего, побегаю на трёх, зато его спасает только невероятная толщина шеи. Пока спасает.
Неожиданно Цепеш издал совсем короткий скулёж, настолько тихий и мгновенный, что я его почти пропустил мимо ушей. Это никак нельзя было назвать победным воем, даже близко не стояло. И что надо сделать? Поднажать! Победа близка, я должен вырвать её вместе с горлом врага! С этими мыслями я ужом завертелся на земле, подминая Цепеша под себя. Ослабевший, он не успел перенести центр тяжести, и мне удалось опрокинуть его. Прижимая его к земле всем весом, я сжимал челюсти до тех пор, пока он не перестал дёргаться. Для верности выждал немного и только тогда отпрянул в сторону. От Цепеша можно ожидать любого сюрприза.
Однако он не поднимался, и я постепенно успокаивался. Шерсть на загривке улеглась, я подошёл ближе, принюхиваясь к неподвижному телу. В голове странно пусто, словно все мысли в страхе разбежались в разные стороны и прятались по закоулкам. Желудок недовольно заворчал, и я задумчиво посмотрел на тело Цепеша. Со своей Искрой я сливался понятно как, а с этой что делать? Сожрать? Опустив голову, раскрыл пасть и сделал первый укус. Вопреки ожиданиям, сырое мясо вовсе не показалось противным. Вполне съедобная пища. Поначалу я по привычке пытался жевать, но потом пришла мысль, что я сейчас как жвачное животное, и ускорился, проглатывая огромные куски. По мере того, как тело врага исчезало, мои силы восстанавливались. А когда с ним было покончено, я был готов отрастить крылья и взлететь, настолько лёгким себя чувствовал.
Когда я вернулся в реальность, Цепеш злобно смотрел на меня и ничего не говорил. Оно и понятно, сейчас меня лучше не нервировать, а то вызов демона получится корявым, и я сам могу попасть к нему на обед. Через несколько минут круг призыва был готов.
- Что ты делаешь?
- Я же говорил, что твоя душа отойдёт к демону. Итак... Лютик! Предстань перед моими очами!
За спиной послышался сдавленный смешок. Никак не уймётся. Недовольно поморщившись, я уставился в круг. Никого. Ему что, мало, что я преподнесу ему подарок? Ещё и приглашения цивилизованного ждёт. Или до него не доходит?
- Ну же, цветочная душа, вылезай из норы, нечего дружеские дары игнорировать!
Ага, вот стоило упомянуть о подарке, как мы тут как тут.
- Добрый... – демон задумался ненадолго, огляделся, пытаясь понять, какое у нас тут время суток, и закончил. – Рад тебя видеть. С чем вызвал? И о каком даре шла речь?
- Об этом, - я указал на Цепеша. – Можешь забрать его душу и тело, но только с условием.
- И что за условие? – насторожился Лютик.
- Не смей его использовать, как костюм. Увижу – изувечу.
Демон посмотрел на меня с удивлением и рассмеялся.
- А ты забавный. Даже жалко, что мне не приходилось раньше сталкиваться с твоими сородичами, вы очень щедры. Мало кто готов преподнести демону члена своей семьи.
- Откуда тебе это знать?
- Я это вижу, - беспечно пожал он плечами, и тут же умолк, слушая мой хохот.
Э, нет, господа, истерикой тут и не пахло. Нет, ну правда, сами подумайте, как я должен реагировать, когда каждый встречный утверждает, что я – сын Цепеша. Сын, которого он бросил на произвол судьбы в малолетнем возрасте. Сын, руками которого он воспользовался, чтобы убить Элайзу. Сын, который вот-вот убьёт своего отца, жаждая мести.
Но тут у меня заболела голова, и пришлось заткнуться. Демон смотрел, как на сумасшедшего – с любопытством. Ну да, стою тут, слушаю такие вести и смеюсь, как ненормальный. А, собственно, почему как? Странно, но мысли были холодными и спокойными, я смотрел в потолок и думал над всем, что произошло, что происходит сейчас. Всё казалось бредом, какой редко встретишь.
- Подтолкнуть его?
- Сделай милость, - радостно кивнул демон и облизнулся.
Я повернулся к Цепешу и подхватил его потоками. Он успел что-то выкрикнуть, прежде чем стальная хватка демона заставила его замолчать навеки.
========== Глава 32 ==========
Наступление зимы я ощутил по холодному промозглому ветру, ворвавшемуся в комнату. Лицо обдало потоком влажного воздуха, я вдохнул запах приближающегося снега и хмуро всмотрелся в угрюмые пейзажи, пытаясь вспомнить, когда же их в последний раз озаряли лучи солнца. Серое небо, низкие тучи и противные белые. Декабрь в самом разгаре, а это означает, что солнца будет всё меньше, а потом и вовсе наступят заморозки. Я даже не пытался казаться приветливым и дружелюбным, говоря только по делу, в то время как в голове роились личные мысли.
Люблю ли я людей настолько, чтобы бороться за их жизни?
Они объявили войну моим сородичам и уничтожили их, оставив меня без семьи и возможности обрести настоящее детство. Если задуматься, Цепеш вовсе не был виновен в войне – он делал, что считал нужным: искоренял грязь под ногами. Мелких сошек, предающих, готовых грызться со всем миром, затевающих бесконечные войны, втягивающих в них всех вокруг. Стало бы легче этому миру, если бы их не было?
Кайл не одобрял моего желания оставаться в Лигии, хотя я успешно защищал границы. Несколько раз враги заходили далеко на нашу территорию, и мне требовалось немало усилий, чтобы расправиться с ними. И всё же, принц хотел, чтобы я занимался делами вне наших границ. Я только пожимал плечами. Не рассказывать ведь ему, что сейчас, увидев людей, я только поубиваю всех? Не поймёт. Не знаю, что виновато в этом желании. То ли я принимаю слова Цепеша за правду. То ли моя Искра, став сильнее, пытается заставить убивать. А может, в душе я никогда и не был согласен с равенством и просто убеждал себя в желании его достичь?
- Жан, заступаешь на пост!
Я ответил вымученной улыбкой. Очередной патруль вокруг Лигии. Кажется, ещё немного, и я смогу обойти границы с закрытыми глазами, не напоровшись ни на одно дерево, не споткнувшись ни об один камень. Регенес занимался охраной днём, я – ночью. Мне так удобнее. Днём уснуть сложнее, и у меня есть достаточно времени, чтобы поразмышлять над своими проблемами.
Мои подчинённые уже ждали.
- Разделимся на две группы. Первая отправится на север. Вторая со мной на юг. В случае нападения пленных не брать, уничтожать всех, кто переходит границу, - замолчав, я поразмыслил и поправился. – Нет, капитанов при возможности брать живыми.
- Есть! – откликнулись дайтьи, и мы разделились.
До границ добрались быстро, последний патруль передал пост и, поделившись новостями, вернулся в город, а мы отправились вдоль леса, всматриваясь в раскинувшиеся перед нами поля.
Пока было тихо, я позволил себе вернуться к размышлениям. Всю свою жизнь я провёл среди людей. У меня были друзья, с которыми установились гладкие отношения. Девушка, которая когда-то нравилась. Знать бы, что она теперь про меня думает. Были и враги, отношение к которым довольно запутанное. Я ненавидел их, но в то же время был благодарен за силу.
Но каково отношение к человечеству, если убрать друзей и врагов и взять только то, что вижу?
А что я могу видеть? Разрушенные деревни, где живут простолюдины, безропотно позволяющие себя грабить, считая это совершенно нормальным делом. Они слабые люди, и этим оправдывают свое нежелание что-либо менять. «Раньше же как-то жили, и теперь проживём!» - вот их оправдание страху.
Города, где обитают зажиточные люди, чьим родителям удалось пробиться повыше. Эти свысока смотрят на тех, кто беднее, и стелятся перед теми, кто выше. Ими не владеет страх, но они сгорают от зависти к тем, кто чего-то добился. «Это не его заслуга, ему просто повезло!» - объясняют они сами себе, не желая признаваться, что сытые дни привели их к лени.
Замки с лордами, погрязшими в роскоши и пьянстве. Им на всё плевать, только бы простолюдины платили налоги, да соседи не узнавали о пороках, которые они пытаются скрыть за семью печатями откровенной ложью. «Мы лучше вас!» - кричат они на каждом углу, не понимая, что ничем они ещё не доказали своего превосходства.
Церковь, погрязшую в «войнах во благо», которая пытается заменить собой правителя и при этом её совершенно не волнует, что будет с людьми, которые от нее зависит. «Во имя Господа!» - кричит она, отправляя несозревших юнцов в безнадёжную атаку, и вряд ли задумывается, этого ли хочет их бог. Куда важнее, что народ, подобно баранам, следует за ними, и у них есть власть и деньги. У неё нет принципов, только собственные интересы.
Армию, которая делится на две части. Одна готова головы сложить за чужие Идеи и добровольно становится мясом. «За короля!» - вопят они, идя в атаку, словно не видят, что их король – инфантильный ребёнок. Дай Рональду конфетку, и он забудет о королевстве, увлёкшись сладостями. Ему плевать на всех, были бы пиры. И это мясо готово его защищать. Вторая часть жаждет управлять первой ради мнимых заслуг, которые они выставляют напоказ и не замечают, что настоящие герои снисходительно посматривают на них со стороны.
И тут назревает вопрос: «За что их любить?». За единицы, которые сумели обуздать мерзкие человеческие повадки? За ту малую часть, которая научилась думать своей головой? А не лучше ли уничтожить это большинство, которое не приносит никакой пользы своим существованием?
***
- Капитан.
- Что? – в сердцах выкрикнул я, повернувшись к солдату, который рискнул в такой момент ко мне обратиться. Он мгновенно закрыл рот и посмотрел с сомнением, словно раздумывал, стоит ли сообщать новость или потерпеть. – Говори, раз начал.
- На горизонте какая-то активность.
Я повернулся к полю и сощурился, пытаясь рассмотреть, о чём он говорит. Так и есть, вдалеке выстраивались ровными рядами солдаты. Между нами не больше мили, которую они пройдут за считанные минуты. Миля прохладного воздуха, запахов природы и звуков приближающегося леса. Для них - родной мир, тёплый и манящий, распахнувший объятья перед вернувшимися из вечно освещённой и наполненной шумом столицы солдатами.
- Занимаем позиции. Ничего не предпринимать, пока я не подам сигнал.
Одно мгновение, и дайтьи исчезли среди растительности, словно их и не было. Я покрутился на месте и забрался на дерево, укрывшись среди ветвей. Отряд прошёл по полю и осторожно приблизился к нашим границам, не замечая, что за ними наблюдают. Внезапно разошедшиеся тучи выпустили на волю ночное солнце. Луна, пробившись сквозь кроны деревьев, прочертила на снегу узоры, холодная и тревожная, как крик, застывший в воздухе. Дайтьи осторожно крались за гвардейцами. Приближаясь к Лигии, отряд рассыпался, и одиночки скользили в сторону города. На стенах не умолкали голоса часовых, на фоне факелов мелькали смазанные силуэты, иногда поскуливали собаки, чующие приближение беды. Ночные птицы бесшумно пролетали мимо, заставляя людей испуганно дёргаться от внезапно появляющихся теней, но большинство никак не реагировало на лесной шум, считая себя невидимыми и неслышимыми.
Ухнул филин. Сигнал. Миг – и всё пробудилось, зашевелилось, бросилось с места. Люди не видели противника. Стрелы прочертили небо неровным строем. Солдаты заволновались. Приготовив потоки, я вперился взглядом в фигуру целительницы. Она спешно проверяла готовность сумки на поясе и готовилась уносить раненых.
Женщина приготовилась двигаться, но тут почувствовала внимание к себе, холод паники сковал её тело. Она вскочила с места и побежала, подчиняясь бездумно своему страху. Точно так же бежали солдаты. Бежали, чтобы не оставаться в темноте один на один с тем, что может убить медленно, наслаждаясь каждым хрипом жертвы. Я, казалось, не касался земли - стлался над ней, с неуловимой быстротой оказывался на большом расстоянии от того места, где только что находился. Люди умирали один за другим. Началась паника, гвардейцы едва ли не бились друг с другом, создавая беспорядок, но король не мог отправить на бой своих людей без главного оружия. Целители встали плотными рядами и начали читать молитвы, в их руках покачивались серебристо-зелёные кресты. Дайтьи погибли мгновенно. Я чувствовал, что на грудь словно положили тяжёлый камень, но меня это не могло остановить. Внимание металла прошло мимо, уничтожая дайтьи, огибая меня, словно вода. Вытянув потоки, я пронзил ими первого церковника, тот захрипел, глядя на живот, где пр
оступали пятна крови. Я мелькнул смазанной тенью, оставляя за собой бьющиеся в агонии тела. Хранители незримо проходили сквозь пространство и уводили души погибших по Входящему Пути...
***
Я стоял посреди места схватки. Наступил рассвет. Люди лежали в собственной крови, благо, что сейчас зима, иначе уже начали бы благоухать. Некоторым удалось выжить, новоприбывшие дайтьи ходили среди них, прерывая жизни.
- Уберите этих клоунов! Где их командир, я вас спрашиваю?
Солдаты распределились по поляне, переступая через серебристую пыль, которой рассыпались члены моей группы под действием амулетов. Я прошёл мимо трупов, взгляд зацепился за знакомую фигуру. Подойдя ближе, присел на корточки рядом с телом Ванессы и коснулся её руки. Ран не было, но и пульса тоже. Опустив голову, я прикрыл глаза и злобно скрипнул зубами. Ей не удалось избежать моих потоков.
- Что с нами делает война? – тихо спросил я девушку, та смотрела неподвижным взглядом и молчала. Ответа ждать было глупо.
Меня подозвали, когда нашли человека в форме офицера, его живот был вспорот, кишки неприятно смотрелись в свете солнца, синеватые, со сгустками крови. Повернув ногой его голову, я рассматривал лицо трупа. Кровавое месиво, складывалось ощущение, что по телу несколько раз пробежались, неоднократно наступая на лицо. Командир отряда.
- Помер. Не лучший поворот дел... - я окинул злобным взглядом тело убитого и сплюнул на землю.
