355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Иванович » Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) » Текст книги (страница 99)
Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 22:42

Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"


Автор книги: Юрий Иванович


Жанр:

   

Попаданцы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 147 страниц)

– А зачем? – ответили Дорту. – Наковальне недолго осталось роскошествовать! Лутень, максимум два! И нам что, вместе с рыцарями погибать? За их баб? У нас и свои «иконки» не хуже!

На первый взгляд, мужики казались веселыми. Да и силушкой вроде никого природа не обидела. Но глаза их были полны грусти, усталости и какой-то безнадежности. Такой волшебнице, как вашшуна, рассмотреть реальные психоматрицы этих мужиков было проще простого. Так что манеру разговора она выбрала самую подходящую.

Начала с того, что представилась командиром отряда, идущего в замок Наковальня. Причем идущего туда не прятаться от неприятностей, а чтобы помочь рыцарям в борьбе против смертельного окружения.

– А если нас туда придет много, то и победа над врагами будет одержана без потерь. Поэтому приглашаю идти с нами.

Вначале женщину со страшненьким личиком слушали с изумлением. Такое тут бывало очень редко, чтобы женщина высказывалась при мужчинах, да еще и незнакомых. Потом послышались смешки, хохот, а там и свист раздался вперемежку с вульгарными словами.

Поэтому все даже присели от неожиданности, когда вроде негромкий шепот достиг ушей каждого:

– Если кто еще посмеет мне адресовать плохое слово, жестоко накажу!

А тут и Дорт закричал с надрывом и сделал отчаянное лицо:

– Ее могущество Дива, путь указующая – одна из самых сильных чудотворниц нашего мира! Любой, кто попытается на нее напасть, – умрет!

Как ни странно, слова Медового приняли во внимание. Свистеть перестали, ругаться тоже. Но явное неверие читалось в настороженных взглядах и хорошо слышалось в обращении управляющего Сосулькой:

– Мы даже женщин посторонних не обижаем, потому что придерживаемся нейтралитета. Но когда нас пытаются обмануть, мы считаем, что имеем право наказывать обманщика. Дорта, если что, мы обязательно накажем. А ты, женщина, чем докажешь свои возможности творить чудеса?

– Довольно уважительные слова, вежливые, – сказала Шаайла. – Я опасалась, что озверевшие на Дне мужчины уже давно забыли об уважительном отношении к женщинам. И мне очень приятно, что мои опасения не подтвердились. Ну а чудеса… Для таких, как вы, я сделаю это с удовольствием. Это намного приятнее, чем причинять сомневающимся боль, лишать их мужского достоинства или убивать точечным ударом силы в мозг. В чем вы нуждаетесь? Мне и так нетрудно догадаться: в пище. Но свои пайки вы уже получили?

– Да, три с половиной дня назад. И уже сегодня собирались на охоту.

– Поэтому я постараюсь потребовать для вас у Длани достаточно коробок с продуктами. Вы готовы на это посмотреть? Тогда становитесь ближе, а мы вам с Дортом покажем, как это делается. Слушайте мои пояснения внимательно и постарайтесь настроиться правильно. Потому что именно каждый из вас имеет право вспомнить и представить рядом с собой товарища из числа погибших и получить паек вместо него. Итак, слушайте.

Она объяснила, как настраиваться на воспоминание, как представлять, и даже попросила Медового поделиться опытом. А потом показала, как надо прилечь на плиту и расслабить готовую для возложения в оттиск руку. И подчеркнула, что важно верить в ее, Шаайлы, руководящую роль во время чуда.

На глазах у зрителей Дорт трижды получил коробки с пайками. Но если первая была воспринята со снисходительными улыбками (мол, такое и мы можем раз в пять суток!), то вторую и третью с недоверчивостью вскрыли, не в силах поверить в случившееся. Все-таки три раза подряд один человек никак не мог получить паек.

Затем попробовали это сделать зрители. У первого, правда, ничего не вышло, зато второй с воплями радости получил от пункта раздачи целых четыре коробки. И громко перечислил тех, кто уже погиб, но кого он отлично и навсегда запомнил.

Суть осознали почти все, и еще полтора десятка коробок заняли свое место сбоку от транспортных средств местного назначения. А затем вашшуна обратилась к управляющему:

– Вы пришли за новым имуществом и готовы потратить на это два груана. Но давайте попробуем получить то же самое за один. Для этого только и надо, что помочь мне в исследованиях Длани. Потому что я здесь совсем недавно и еще не во всем разобралась. Согласны? Тогда приступим!

Получившие гору коробок с пайками уже твердо верили в чудо и готовы были для эксперимента пожертвовать даже самой ценной местной валютой. А иномирянка впервые взяла в свои руки маленькое светящееся чудо.

Глава восемнадцатая

«А мне здесь нравится!»

Проводник не обманул. Но слишком скромно отозвался о подсевших в следующем городе массажистках:

– Худые они какие-то, господин…

Видимо, он принадлежал к тому племени, что обожает горячих пышечек. Зато пассажир еле успевал сглатывать слюнки, как только рассмотрел вошедших в купе и снявших с себя просторные плащи с капюшонами девушек.

«Да таких хоть сразу на сцену выпускай, без всяких репетиций! – завопил он мысленно. – А они свой талант массажами губят!»

А вот следом за массажистками вошли в вагон как раз такие женщины, которые нравились проводнику: в теле, мощные, пробивные. Каждая несла по корзинке с заказанной Найдёновым едой, доставленной из ближайшего ресторана. Леонид рассчитался с ними, и они покинули вагон.

Поезд поехал дальше, и уже через пять минут девушки смеялись от шуток клиента, рдели от его комплиментов и угощались едой. Через полчаса они хохотали уже так, что их, наверное, слышал машинист электровоза. А еще через полтора часа с пылом и с жаром вытворяли такой массаж своему милому и сердечному другу, что, если бы его оплачивать даже по самой низкой цене, все равно денег не хватило бы и более богатому человеку, чем Леонид Найдёнов. Потому что душевные порывы на самом деле бесценны.

И уже засыпая под утро, землянин с еще большей уверенностью в своей правоте размышлял:

«Надо будет приложить максимум усилий, чтобы уговорить Бориса остаться здесь. Этот мир прекрасен, а люди достойны восхищения. И не такие уж огромные строгости устраивают колонизаторы. Никаких тебе зверств, народ живет хорошо, сыто и достойно. А что имеются некие запреты, так советскому человеку, и уж тем более россиянину нашего времени не привыкать. На Земле бюрократы такие, что здешние им и в подметки не годятся. Зато здесь при желании любой человек может развиваться в любом направлении, и никто ему препон не чинит. Вон даже простые массажистки преспокойно работают на междугородних транспортных коммуникациях и составляют великолепную компанию чуть ли не первому встречному. И взяли точно по прейскуранту, ни копейки больше. А в работу всю душу вкладывали. Надо будет им что-нибудь подарить при расставании…»

Проводник со всей деликатностью постучался в дверь купе за полчаса до прибытия в Макиль. Леонид проснулся бодрым, несмотря на ночные развлечения и всего лишь три часа сна, и вскочил с дивана словно подкинутый пружиной:

– Уже встал! – оповестил он уже своего практически друга. – Подавай нам чай, да покрепче! И бекон с яйцом. Целый день мотаться придется…

Девушки на словесные призывы даже глазки приоткрыть не соизволили. Но как только Леонид стал их тормошить, как был затянут вниз и наглухо прикрыт очаровательными телами.

– Ах вы… притворщицы! Почему не встаете?

– Ждем еще пару капель положенной нам ласки! – страстно требовали женские губки. – Или ты имеешь что-то против?

– Да я страшно, страшно желал бы и дальше путешествовать… Но увы! Мне скоро выходить… А вам тоже? Или поедете дальше?

Красавицы заговорили по очереди:

– Нет, мы только до Макиля. И у нас сегодня выходной… А так как у нас здесь родственники, то мы можем этот день здесь провести. И с тобой продолжить чудесное общение. Хочешь? Или ты шутил, что с нами тебе весело и интересно?

– Ну что вы, что вы! С вами действительно не соскучишься… – он так и продолжал лежать, придавленный сразу двумя телами. – А что, вы и город прекрасно знаете?

– Да уж получше тебя! Мы сюда частенько приезжаем… Ага! И очень многие места знаем. В том числе три арляпаса… Угу! Они как раз недалеко от вокзала находятся.

Леонид задумался. Следовало хотя бы в один арляпас наведаться для отвода глаз. А если не терять время на поиски, то и все три можно оббежать, на ходу придумав повод для перехода на картины, а потом и на посещение выставок. Если картины окажутся знакомыми или намекающими на земные аналоги, то можно будет придумать, как объяснить свой интерес к самому художнику. И тут помощь новых подружек может оказаться существенной. Им – развлечение, а Звездному Чарли – приятные для глаз Сусанины. Да и для престижа не повредит, если ведущий артист иногороднего арляпаса будет передвигаться по Макилю с такими вот красивыми, эффектными и притягивающими взор барышнями.

Тем более что не обязательно представлять их массажистками междугородней чугунки, можно представить их танцовщицами. Поэтому Чарли сказал:

– Малышки, я с вами и в самом деле хочу прогуляться, но с одним условием: я всем вас представляю в случае нужды своими танцовщицами. Договорились?

Даже без последовавших потом заверений, по одному только блеску глаз можно было догадаться о положительном ответе обрадованных массажисток. И все трое принялись поглощать доставленный завтрак и обсуждать предстоящий маршрут.

Чужой город встретил землянина громадной (такой в Пловареше не было) площадью. Там стояли несколько памятников, весело искрились струями воды сразу пять фонтанов, а клумбы и декоративный кустарник заставляли поразиться и засомневаться, что все это выращено в подземном пространстве, а не на открытых солнечным лучам просторах. Вид площади портили разве довольно частые, пусть и окрашенные в белый цвет металлические опоры. А вот ажурные арочные своды, наоборот, ее очень украшали.

Первый арляпас, наиболее известный в Макиле, гости посетили сразу. Но там в такое раннее время не оказалось никого, кроме только начавших работать поваров и уборщиц. Сюда следовало наведаться вечером. Предполагалось, что и в остальных делать пока тоже нечего, но заглянули и туда. Второй арляпас был закрыт на ремонт. По крайней мере, так гласило объявление, а на стук в дверь никто не отозвался.

А вот на третьем удивила дощечка: «Продается!» И вторая, чуть поменьше, повешенная рядом: «Срочно!» Там был на месте и владелец арляпаса, и директор труппы. Посетители были приняты без всяких проволочек. Леонида удивило недоумение на лицах местных коллег, когда он представился и начал рассказывать о себе. Оказывается, об арляпасе Звездного Чарли в Пловареше здесь ничего не знали. Местные газеты ни единой заметки не давали, а жиденький ручеек путешествующих между городами не в силах был донести сюда тот всплеск невероятной популярности и зрительского восторга, который царил в Пловареше.

Найдёнов выяснил, за какую цену продают арляпас, и пожелал осмотреть все помещения. На ходу спросил:

– Неужели в таком большом городе так мало посетителей?

– О! Посетителей у нас всегда хватает! – ответил директор. – Дело в том, что ни я, ни управляющий не собираемся оставаться в Макиле. У нас уже и квартиры в столице куплены, и дело налажено, да и труппа фактически собрана. Там совсем иные, более грандиозные перспективы.

Владелец энергично закивал.

Несмотря на радостный вид обоих, Леонид им не поверил. Скорей всего, они и в самом деле перебираются жить в столицу, но вот насчет постоянного большого количества посетителей они лгали.

Разумеется, покупать арляпас он не собирался и стал переводить разговор на интересующую его тему:

– Что-то мне убранство вашего основного зала не нравится. Как и холла с гардеробной. Нет никакого лоска, изящества в дизайне, изюминки. Вот почему бы, к примеру, не повесить несколько полотен известных художников? Я у себя так делаю, и посетителям это нравится. Денег, конечно, это немалых стоит…

– Вот именно! – кивнул владелец. – И очень немалых! А толку с того? Народ приходит не ради картин, а чтобы вкусно пожрать да полюбоваться задираемыми к потолку ножками. Желательно, чтобы и трусов не было. Вот и вся тяга к прекрасному!

При этом на красоток, представленных как лучшие танцовщицы, он даже не косился, зная по своим работницам, что те ко всему привычны и таких разговоров нисколько не стесняются.

– И все равно, без картин арляпас смотрится не так, – продолжал гнуть свое землянин. – А чтобы купить полотна подешевле, надо выискивать молодых талантливых художников. Или уже совсем разочаровавшихся и не ждущих признания. А то и тех запрягать в работу, которые сидят по какой-либо вине в тюрьмах. Говорят ведь, что у лишенного свободы человека резко обостряется художественное восприятие мира. Не правда ли? Или у вас тут таких нет?

Его вопросы попали на благодатную почву. Оба собеседника, порой противореча друг другу, а порой сходясь во мнениях, стали описывать один из последних случаев, когда некий сидящий в тюрьме преступник нарисовал такие картины, что его сектор завоевал первое место в городских ежегодных соревнованиях. В других городах тоже было такое, уже и неизвестно кем введенное развлечение, но в Макиле не первое десятилетие эти соревнования проходили с ажиотажем. Еще за полгода до финалов и подведения итогов здесь начиналась подготовка, тренировки, отборочные соревнования и прочая, прочая, прочая…

Чего там только не было и в каких только видах спорта, быта и искусства не соревновались. И одним из самых значимых пунктов была графа «изобразительное искусство». Предоставлялось три картины от каждого сектора, и каждой выставляли оценки не только самые уважаемые и образованные граждане, но и валухи, а также несколько кураторов из числа колонизировавших планету гаузов.

Вот в этом году и случилось чудо, о котором стало известно вчера вечером. Победили с невероятным отрывом от всех иных творений картины ранее никому не известного художника. Все три! И создавались шедевры не где-нибудь, а в тюрьме, по заказу господина поставного. Пока, как ни старались вызнать газетчики, имя автора не было известно. Но уже сегодня утром открылась выставка, где эти картины выставлены для всеобщего обозрения.

– О! Вот такими шедеврами и надо украшать главный зал арляпаса! – воскликнул Чарли после того, как выяснил адрес выставки. – И я прямо сейчас отправлюсь туда и если даже не куплю эти творения, то дам заказ талантливому художнику. Может, это дешевле обойдется…

Собеседники не стали его отговаривать, да и о другом были их мысли:

– Ну и как вам наше заведение?

– Что вам сказать… – уже стоя в холле, задумался гость. – Не хочется вас обижать, но… Все какое-то маленькое, серенькое и убогое. Потолки низкие, двери – словно для худых лилипутов. Кухня – тихий ужас…

Он с минуту перечислял все замеченные и придуманные минусы, а напоследок заявил:

– Но вполне возможно, что я все равно куплю ваш арляпас, если вы согласитесь на мою цену, да еще и разделенную на три выплаты. Причем сразу говорю: торговаться не намерен.

И назвал цену вдвое меньшую заявленной продавцами. Пока те ошарашенно открывали рты, собираясь возмутиться, заверил в самой искренней симпатии к ним, пообещал принять с положительным ответом в любое время дня и ночи, узнал у девушек адрес намеченной для проживания гостиницы, сообщил, попрощался и поспешил на улицу.

Уже там, двигаясь к выставке, массажистки поинтересовались:

– Зачем ты так занизил цену арляпаса?

– Ты его не собирался покупать?

Леонид непринужденно рассмеялся, хотя в душе уже и пожалел, что прихватил девиц с собой. Дело по поиску друга оказалось проще пареной репы, и теперь красотки только мешаться будут под ногами. Но приходилось продолжать общение.

– Ничего вы, малышки, в торговле не понимаете. Я их пугнул, и теперь слово за ними. И я буду не великий Чаплин, если мы не сторгуемся где-то посерединке между их предложением и моим.

– Вряд ли… Подобное здесь не принято. Если и торгуются, то не более чем за пять процентов.

– Ха-ха! Уж поверьте мне, сведущему в арляпасах, что мы с этими типами сторгуемся! И вообще, не забивайте свои прекрасные головки такой неинтересной бытовухой! Ага… кажется, уже и пришли?

– Да, это здесь, – подтвердила одна девушка.

Ее подруга добавила:

– А вон написано, что вход платный. И догадываюсь, что вот эта огромная очередь как раз туда и выстроилась…

Чарли ее и поставил в эту очередь, а вторую девицу пристроил в очередь к кассе. А сам решил сделать попытку прорваться к цели в гордом одиночестве без всякой очереди. Зная, что подобное лучше всего устроить со служебного входа, он устремился туда. Опасался, что там будет валух, но у входа дежурил, мягко говоря, обильный весом мужчина лет сорока, с сердитым и неприступным лицом, говорящим о том, что здесь и мышь не прошмыгнет. Но ведь тем и отличается бессловесная мышь от мэтра клоунского искусства, что она говорить не умеет, а потому ей и не суждено проходить степенно и с достоинством. И ее не проводят со счастливой улыбкой к самому директору данного средоточия культуры. А там парочка смешных фраз, несколько восхищенных комментариев по поводу величественности здания и вкуса оформителей, и вот уже гость, стоя несколько сбоку от общей, медленно ползущей очереди, с восторгом рассматривает знаменитую картину «Последний день Помпеи» в иной интерпретации. Да такой интерпретации, что сомнений в ее авторстве не оставалось. И хоть и значилось под картиной незнакомое имя «Миха Резкий», Леонид был уверен: так в этом мире назвал себя Борис Ивлаев!

Ну а когда присмотрелся к картине «Маха обнаженная», то только слюнки глотал непроизвольные. Гойе и не снилась такая великолепная натурщица, которую Ивлаев изобразил словно живой. И у этой картины зрителей буквально подталкивали четыре дюжих служителя, приговаривая однотонно:

– Проходим! Проходим! Не задерживаемся!

Иначе там образовалась бы жуткая пробка.

«Ай да Борька! Ай да гений! – восторгался Найдёнов своим земляком. – Такую красоту сотворить умудрился!.. И где только такую куколку отхватил?! Везет же пацану!.. Но и я сглупил, заявляя о покупке таких картин для своего арляпаса… Если я их там повешу, зрителей прибавится точно, вот только тогда ни на моих танцовщиц никто не взглянет, ни к моим репризам никто не прислушается… Хе-хе! Ладно, друг, я иду за тобой! Держись!»

Глава девятнадцатая

Отрыв от погони

Пока я сращивал раны Емельяна, Неждан снял с убитых по патронташу, в которых оказалось по два «чужих» груана. Ну и мимо нескольких полезных каждому воину мелочей не прошел, собрав с полмешка трофеев. Кому они будут принадлежать в дальнейшем, его не волновало, это решать командиру. Мы двинулись догонять караван. Возле нашей с Ксаной пещерки следовало сделать привал и достать припрятанные там вещи и груаны банды Витима.

А еще там было много рыцарского снаряжения и вооружения, которого тут не имел никто. О пружинной каленой проволоке я никому и не заикался: создание метателя в виде доски дело еще нескорого будущего. Да и арбалет можно будет достойный соорудить, имея металл, который я выдурил у наивного искусственного интеллекта, заведующего обеспечением тех, кто отправляется на Дно. Сколько бы тут и чего ни было, но свое добро я намеревался забрать и тащить, если понадобится, на собственном горбу.

Место вчерашнего побоища мы прошли, зажимая носы. Такое количество начинающей гнить плоти не могли проглотить и тысячи собравшихся здесь шавок. Падальщики валялись вокруг, не в силах двигаться от переедания и порой даже не рыча, когда мы отшвыривали их пинками с дороги. Здесь я впервые увидел ярко-розовых мохнатых гусениц с руку человека. Эти поедатели плоти копошились чуть ли не везде, куда доставал взгляд.

– Мохасики, – пояснил с какой-то лаской Неждан Крепак. – Редко появляются из земли и только вот в таких случаях. Безобидные существа… если их не трогать.

– Плюются ядом? – попытался угадать я.

– Хуже! – рассмеялся ветеран. – Так бьют молнией, что человек валяется часа два в отключке. Шавки к ним, даже умирая с голоду, ближе, чем на полметра, не подходят. И тервели стараются мохасиков не затоптать нечаянно, а то им тоже достается…

– Неужели в обморок падают?

– Да нет, просто минут пять стоят на месте и ошарашенно оглядываются. Словно забыли, куда шли и что делали.

– Так в этот момент и надо их… – я копьем наколол воображаемого противника.

Знаток местных реалий с досадой цокнул языком:

– Такие чудеса редко случаются. Там, где мохасики, и тервели, и байбьюки стараются не появляться.

Я смотрел на диковинных гусениц и старался понять смысл их существования. Они здесь вместо муравьев? Или вместо крыс? Кто-то их создал специально? Иначе зачем у них такая жесткая защита ударами током? Существо «мохасик розовый, трупы поедающий, током бьющийся» настолько ценное, что его стоит изучить. Это же небольшой генератор! И его можно приспособить для здешнего быта.

Мы догнали караван и остановились на привал. В другую каверну можно было пройти либо через пещерку, либо двигаясь по дороге в обход. Повозки через пещеру не пройдут, их надо будет разбирать и таскать груз на руках. И я решил разбить караван на две группы: повозки отправить по дороге, а самому вместе с Ксаной заняться припрятанным добром. И Емельяна с собой взять.

Только на привале рыцарь рассмотрел мою подругу, которая раньше скрывала лицо под шлемом, и выпучил глаза от восторга:

– Ай, да Молчун!.. Ай, да рыцарь-соратник!..

Я никак на это не отреагировал и обратился к двойняшкам:

– Снажа Мятная и Всяна Липовая, подойдите ко мне!

А затем во всеуслышание повторил примерно то же, что сказал Неждану возле Пяти Проходов, и, вложив по одному, пока еще ничейному груану в трофейные патронташи, прикрепил их у растерявшихся девушек на талии. Затем два «чужих» груана подарил вместе с патронташем Фране, пообещав, что следующий ничейный трофей будет для нее. То есть я как бы окончательно закреплял равенство в нашем отряде и материально подтверждал, что рабов среди нас нет. Все мы – равные обладатели самой ценной здесь валюты.

Не скажу, что при этой сцене все выглядели радостными. Двойняшки боялись поднять глаза. Франя испуганно косилась то на одного, то на другого мужчину. Ксана сверлила меня взглядом, ноздри ее трепетали, и я так и не понял, то ли от гордости за меня, то от искреннего желания подраться. Ольшин кривился, словно съел лимон. Бывшие исполнители тяжело и грустно вздыхали. Лузга Тихий выглядел обиженным (ему-то пока ничего не досталось, а он вроде мужчина!). Ратибор Палка был возмущен. Я догадывался, что он мне еще припомнит такую самодеятельность. А его старый друг Неждан откровенно радовался.

Невозмутимым, словно старый индеец, сидящий на раскаленных углях, выглядел только Сурт Пнявый. Ну, от него я пока никаких эмоций и не ожидал. А вот что с ним будет, если он своим трудом заслужит свой первый груан?

Поживем – увидим…

Привал окончился, одиннадцать человек впряглись в повозки и направились дальше по дороге. Глядя им вслед, я лишний раз убедился, что огромные колеса легко преодолевают любую ямку или бугорок.

– Иди прямо вверх, там увидишь пещерку, – сказал я Емельяну. – А мы с Ксаной смотаемся к нашему тайнику за трофеями и нашим барахлишком оттуоттудада.

И отправился с подругой к хорошо заметному мне крученому корню-дереву. Пока шли – молчали. А когда я, прихватив веревку, стал карабкаться к своду, моя спутница все-таки высказалась:

– Надо было эти груаны мне отдать! Или себе оставить! Или ты этим девкам больше доверяешь? А вдруг они сбегут?

Я замер, уставившись на нее с укором:

– Как тебе не стыдно?! Как ты можешь сомневаться в своих новых подругах?

– Какие они мне подруги?! – проворчала красавица. – Я им точно глаза выцарапаю, если они посмеют еще раз на тебя так смотреть! Только и делают, что на тебя косятся, каждый твой шаг замечают и между собой как крыски шушукаются! У-у-у! – она со злобой сжала кулачки. – Ну вот скажи, разве мало им вокруг мужиков? Чего это они пытаются помешать нашим отношениям?

Я помолчал и вкрадчивым голосом поинтересовался:

– А разве между нами есть какие-то отношения? Ну, кроме дружеских, конечно.

Ксана усмехнулась:

– Только не надо притворяться недоумком, тебе это не идет. Да и не поверю я. Или ты ждешь, что я сама буду проявлять инициативу? А ты будешь себя вести как зажравшийся рабовладелец и шага навстречу не сделаешь? Ха! Не много ли ты себе позволяешь?

Вот так вот! Я еще ничего не сделал, а меня уже и обругали на голом месте. Ни за что! Или как раз за то, что ничего не сделал?.. А желаю ли я таких отношений?

Продолжив подъем, я стал размышлять.

Хочу ли я, скажем так, секса с Ксаной? Ну и чего скрывать? Конечно – хочу! Как любой здоровый молодой самец, у которого гормоны хлещут через край даже в самых тяжких ситуациях. Ведь не надо врать самому себе: что бы мы ни творили, от чего бы ни спасались, у меня всегда проскакивают некие потусторонние мысли. То ножка женская мне видится голая сквозь брюки, то попа непроизвольно завораживает, заставляя тормозить даже во время бега, то голосок томный звучит, словно музыка летнего, несущего прохладу и покой ручья. То вообще хочется прижаться к пышным волосам и просто замереть на какое-то время, словно ощутив себя в ином мире…

Понятно, что стоит мне только ощутить Ксану в своих объятиях, как мой мозг будет отгорожен от тела непроницаемой стеной. Или не будет? Все-таки я не зверь какой-то, прекрасно себя знаю и в любом случае постараюсь доставить удовольствие не только себе. Тем более что моя бурная юность успела получить высшее образование в сфере сексуальных удовольствий. То есть в этом плане я за себя могу поручиться: в скота не превращусь.

А что мне не дает расслабиться до конца и принять Ксану с тем же удовольствием и даже вожделением, как я, например, воспринимал Мансану?

Первое: девушка мне сразу не понравилась своим снобизмом, спесивостью и высокомерным презрением ко всем окружающим. Хотя чуть позже оказалось, что все это относилось к старшине управы Борею. Но факт такой имелся, а начальное ощущение западает в душу чуть ли не навсегда.

Второе: Ксана хотела меня убить. И не раз. И даже была к этому очень близка. Правда, если копнуть в себе глубже, то эти попытки я ей уже давно простил. И наше боевое товарищество – в самом деле не пустой звук. Я смело могу доверять Ксане свою спину и ради нее в бою пожертвую собой не раздумывая. Но тут был один маленький штришок: если мы станем интимной парой, как это отразится на боевой дружбе? Не пожелает ли моя любовница помыкать мною не только в постели, но и в повседневной жизни? А еще хуже, если нечто подобное случится в бою. Я ведь отныне несу ответственность не только за самого себя. И другие люди вверили свою жизнь в мои руки. Уместна ли в такой ситуации моя физическая близость с подчиненной? Тот еще вопрос!..

Третье: не совсем приятное. Ксана была любовницей, если не сказать, жалкой любовницей поставного Сергия. Хотя как человек, поставной мне довольно симпатичен, и я его уважал за исключительно деловые качества и честный характер, а не за его громадный рост в два с половиной метра. Так что это и не совсем отрицательный момент получается. Наоборот, жалко малышку становится, после того как представлю, что этот детина Сергий вытворял с такой хрупкой и беззащитной секретаршей.

Ну и четвертое, да, наверное, и самое главное. Моя боевая нынче подруга когда-то была любовницей Лучезарного. Мало того, что обманывала Сергия, мало того, что выдавала некоторые тайны, так еще и спала с тем человеком, которого я ненавидел за подлость, низость и оголтелый цинизм. Всей душой ненавидел, так сильно, что умудрился голыми руками убить существо, которое могло уничтожить даже четырехметрового валуха. Все в шоке, сам я в шоке, гаузы от такого убийства тоже в шоке, и что? Да ничего, только и всего, что я на Дне! А где-то меня бедный Леня разыскивает. Если сам в тюрьме не голодает… Да и Шаайлу жалко, она в быту все-таки наивная и непроходимая дура… Примерно…

Радости мне эти размышления не доставили.

Нагрузив на себя наши богатства, мы двинулись к пещерке. И у меня появилась такая мысль: если на мои вопросы Ксана ответит полностью и откровенно, то я, может, и прощу ее мерзкую близость со Светозарным. Но если же начнет юлить и недоговаривать, то я не стану скрывать главную причину, по которой наше сближение в интимном плане невозможно.

И, не откладывая дело в долгий ящик, я приступил к выяснениям:

– Расскажи, как и где ты познакомилась с тем художником из другого сектора? И почему у вас завязались такие близкие отношения?

Что-то подсказывало мне, что, пока мы работали и молчали, моя подруга проделала примерно тот же самый мыслительный процесс. Ну, может, он и проходил с чисто женской непоследовательностью, но к главному выводу она пришла такому же: нашим отношениям мешает убитый мною Светозарный. И если это не осветить, то ничего у нас не получится.

Ксана тяжело вздохнула и начала рассказывать:

– Я вначале на него вообще внимания не обратила. Он при первой встрече даже на меня рассердился за полное его игнорирование. Но я и на это плюнула да забыла. Но затем он стал попадаться у меня на пути постоянно и баловать разными подарками. То цветы вручит, которые я обожаю, то безделушку какую-нибудь… И при этом долго держит меня за руку и складно так описывает суть подарка, его скрытый смысл или какие сны снятся каждому из подаренных цветков. Это было жутко интересно, и я сама не заметила, как стала с ним простаивать в скверике возле моего дома часами. А потом как-то совершенно естественно и легко оказалась у него в постели. Вот мы вроде еще только разговариваем, держимся за руки, и вдруг раз… и уже в постели, разгоряченные после близости. Вот так мы и встречались… И как-то стеснялась не ответить на любой его вопрос, который он задавал таким любящим и сердечным тоном…

Она замолкла уже в пещере, уставившись, словно загипнотизированная, на разожженный Емельяном костерок. А я сбросил свой груз и, не обращая внимания на Емельяна, продолжил спрашивать:

– А ты скучала по нему, когда была на работе?

– Даже и не помню… Он меня всегда встречал возле моего дома, когда был свободен от работы. Порой я ему позировала, а он продолжал рассказывать интересные сказки и романтические истории…

– О чем истории? – Я уже примерно догадался, почему все случилось.

– Мм… Не помню…

– А хоть одну сказку расскажи.

– Ну-у-у… – затянула она, припоминая. Но так как ничего в памяти не всплывало, она озадаченно нахмурилась.

А я продолжал:

– А когда он… умер, что ты почувствовала?

Она с минуту молчала, копаясь в своей памяти, а потом призналась:

– Поняла, что меня уже точно отправят на Дно. Только это было как бы фоном к иной, потрясшей меня чуть ли не до смерти мысли: мне было абсолютно все равно при виде его окровавленной смятой головы. Я была ошарашена иным вопросом: «Неужели я была влюблена в этого… человека?!»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю