Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"
Автор книги: Юрий Иванович
Жанр:
Попаданцы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 147 страниц)
– Странные вам всем предоставили условия, – подивился я. – А если вы потом опять в свои баронства вернетесь? Или часть баронов свои земли отвоюет?
– Ничего не поделаешь, – пригорюнился Дункан Белый. – Так были все документы царем составлены: бросили свои земли, значит, жди следующего царского указа. Только те считаются в своих правах, кто земли свои не покидал более чем на рудню и дольше этого времени по иным царствам не прятался.
– Хитер леснавский царь, ох хитер!
– Да уж!.. Мне-то что, и титул имеется, и земли, уйду в отставку – есть где голову преклонить. А вот ребяткам обломилось. Слишком уж мы понадеялись на смуту в Гадуни после убийства их императора. А тут эти твари все свои силы выставили.
– Ничего, им тоже конец придет, как и всей их империи! – вырвалось у меня со злостью. – Отольются им кровь детей и женские слезы!
Полковник заглянул мне в глаза:
– Тоже кто-то пропал из родных? – Так обычно деликатно спрашивали о родственниках, попавших на стол к людоедам.
– Да нет, судьба миловала. Но насмотрелся достаточно. Готов зроаков резать и рвать зубами до последнего вздоха.
– Ну, просто погибнуть в бою тоже не дело. Вон как Ивлаевы лихо врагов и на ножи брали, и засады устраивали, и какую лавину на них столкнули. И как только сумели на траверсу выйти?
Вдоль колонны отступающих переселенцев, которых за время нашего разговора сменили повозки с ранеными, словно волна, прошелестела новость, передаваемая из дальних тылов:
– Наши заслоны ведут тяжелый бой с наседающими толпами зроаков.
Все понятно, людоеды посчитали, что западня захлопнулась, и теперь постараются в этом котле уничтожить обе группировки одним ударом. Что в общем-то, глядя на две неприступные скалы рядом с дорогой, могло показаться странным. Но вот если припомнить, как расправились трехщитные враги с непреступными крепостями, то становилось тревожно и за данное место обороны.
– Ничего, – не унывал Дункан Белый, – скоро уже и заслоны подойдут. Отступать в темноте легче. А за ночь затор и в долине рассосется. Там наши мастера при поддержке первого моста второй и третий обустраивают. Так что вот-вот проходимость на ту сторону втрое больше станет. Утром как ударим по вражеским тылам – только копоть от аспидов останется! А здесь до самого утра и малый заслон справится.
Я немного подумал, но раскрывать наличие у нас дальнобойного оружия не стал. Пока. Просто предложил:
– Мы тут тоже останемся до последнего. Попридержим гадов! Так что можете спускаться в долину спокойно и громить там тылы противника. А если еще и пограничники вовремя ударят, то людоедам попытка нашего окружения кровавыми слезами вылезет.
После чего я повернулся к своему другу, спрашивая одной мимикой его мнения на этот счет. Леня весело хохотнул, показывая мне большой палец руки:
– Правильно мыслишь, мастер! Останемся, встретим, то да сё… Давненько я уже зроаков и кречей не дырявил. А застаиваться нельзя, тренироваться следует чаще.
Полковник посмотрел на нас с уважением. Видимо, ему уже успели доложить пересказы деда Мирослава о наших подвигах. Так что сомневаться в нас старый ветеран не стал:
– Хорошо. С вами останутся лейтенант Кори и десяток лучников. Справитесь?
На что ответил, неожиданно даже для меня, Чарли Эдисон:
– Только с условием: командовать и решать о моменте отступления будем мы с мастером! Поэтому достаточно просто лучников. По нашей команде они должны немедленно отойти к мосту и приготовить его к сожжению. Тогда как бравый лейтенант Кори вам на той стороне пригодится в атаке.
Дункан Белый размышлял, советовался с какими-то офицерами и с прибежавшим майором около четверти кара. За это время и слегка недовольный Кори вниз к нам спустился. И наше желание остаться, да еще командовать наемниками, ему явно не понравилось:
– Вы, ребята, хоть и герои, но слишком-то не зарывайтесь. Наши ветераны вам в любом сражении фору дадут. Так что командовать собой не слишком-то и позволят. Сами себе и позиции выберут, и цели распределят.
– Да сколько угодно, – объяснил мой помощник и лейтенанту. – Мы только и требуем, чтобы лучники по нашей команде сразу же отступили к мосту. Хотим некое свое хитроумное оружие использовать.
– А-а-а… Тогда понятно.
Тут и полковник свое решение огласил:
– Ладно, командуйте. Чуть позже к вам прибудут десяток наших самых метких стрелков из лука.
– Прекрасно! – потер я руки в предвкушении предстоящей баталии. – Тогда забирайте и тех воинов, которые помогают вашшуне. Вместе с ней, конечно. – И уже глядя вслед посыльному, помчавшемуся наверх после приказа полковника, опять потер ладони. Но теперь уже с удовлетворением. – Женщины нам в последнем заслоне тоже не нужны! Верно, дружище Эдисон? Ха-ха!
Рано радовался.
Глава двадцать первая
Везение
Изначально, по настоянию зуавы, стали проверять, как и почему сработала ловушка, чуть не завалившая их всех камнями. Сама Апаша стояла чуть в сторонке, стараясь не опираться на все еще болевшую коленку, и посматривала за девушками, словно наседка за цыплятами. Ну и чего уж там скрывать: надоедала постоянными подсказками и советами. Ивлаевы кривились и перемаргивались незаметно от своей опекунши, но стоически терпели. Раз уж называют ветерана тетей, то стоило и соответствовать образу порядочных и любящих племянниц. Но дело тем не менее завершили быстро.
Сам итог удивил: при создании ловушки использовались три составляющих, практически неизвестных в данном мире: нержавеющая сталь, пластик и веревки из синтетических волокон. То есть за неизвестно какое время веревки не сгнили, сталь не проржавела, а только пластик подвергся частичному разрушению. Именно последний фактор и спровоцировал значительную задержку в срабатывании камнепада.
После подведения итогов и пояснения ветерану, что есть что, Мария спросила:
– Случайно предки рода Грозовых не заявились сюда из иного мира, как и зроаки? Уж больно много у них интересных вещей и подручного материала.
Апаша на это строго помахала указательным пальцем:
– Да ладно с предками, разберемся. А вот вы откуда про такие материалы знаете?
– Сто раз уже говорили: наш наставник из Заозерья – великий ученый. Имеет у себя в дома массу образцов и знает удивительные истории о пришельцах из иных миров.
– Ага! Как же, как же! То он у вас отшельник, сбежавший от своих долгов или жен, то он у вас не меньше чем пуп всего ученого мира, – возмущенно хмыкала зуава. – Где правда-то?
– Тетя Апаша, – вмешалась в разговор Катерина, обладающая дипломатическими талантами. – Так ведь все зависит от того, кому мы и что рассказываем. Есть некоторые тайны нашей семьи, о которых даже в разговоре между собой упоминать не имеем права.
– Даже между собой?! – сузила глаза ветеран не то от обиды, не то в подозрении. – То есть мне вы эти тайны точно не раскроете?
– Да мы и так уже почти все рассказали! – округлила Катя глаза от возмущения. – Остались только такие, что можно раскрывать лишь после одобрения наших родителей или после их смерти. Но мы-то им смерти не желаем!
– Ладно, ладно, – расслабилась Грозовая. – Раз они живы, то пусть еще сто лет здравствуют. Только помните, малышки, что мне с ними очень-очень хочется как можно быстрее встретиться и поговорить.
– При первой же возможности устроим! – Такое обещание младшенькая из близняшек могла давать твердым голосом с самым что ни на есть честным взглядом. Ибо сам шанс встречи с родителями казался ничтожно мал в свете происходящего.
– И давайте уже двигаться дальше. – Поверившая на слово Апаша поднимала факел над головой. – В какую сторону пойдем?
Видимость была метров тридцать, не больше, затем стенки тоннеля сливались с чернильной теменью. Мария сразу выбрала направление:
– Двигаемся налево!
– Почему? – заупрямилась Вера. – Это мальчики туда ходят, а девочки – только направо. Тем более как раз там где-то ближайший вход. Надо бы его вначале осмотреть.
Но ее сестра поддержала лидера компании.
– Во-первых, ты уже давно не девочка! – подначила она Веру. – А во-вторых, почему это мальчикам налево можно, а нам нельзя?
Так как зуава лишь равнодушно пожала плечами, все двинулись в выбранном большинством голосов направлении. Да и в самом деле, разглядывать очередной, только более внушительный завал не было особого смысла. А то, что именно так будет закупорен выход основного тоннеля, никто не сомневался. В крайнем случае вначале будет стена, а потом… все равно завал. Иначе с той стороны уже давно бы древнюю транспортную артерию отыскали если не люди, то зроаки с кречами.
На этот раз двигались осторожно, опасаясь совершить вчерашнюю ошибку. Внимательно осматривали и стены, и свод, и пол под ногами. Последний, кстати, был на удивление ровным и чистым. Не лазерная обработка, как внутренности водопровода, но и не кирками проходка велась.
– Не удивлюсь, если потом пол выравнивался буровой установкой с алмазными вставками, – присмотревшись к следам на полу, решила Вера. – Под стенами остались характерные, не затоптанные овальные царапины.
От новых словечек Грозовая только хмурилась, но вопросов больше не задавала.
Далеко уйти не удалось. Метров через восемьдесят тоннель изменился: стал шире, в высоту до пяти метров, овальный свод исчез, и теперь периметр напоминал чуть ли не правильный квадрат. После чего путь оборвался в приличную пропасть, до дна которой было не менее ста метров. Так высчитала знаток архитектуры, бросая вниз камни и засекая время их падения и вернувшегося вверх звука. То есть тоннель как бы пересекал гигантскую каверну общей шириной метров в пять.
Вся беда в том, что продолжение тоннеля перекрывалось наглухо поднятой каменной плитой. Причем сразу становилось понятно, что подняли ее именно с той стороны, отсюда такое сделать было невозможно и нечем. То, что плита опускалась, доказывало и наличие на этой стороне двух выпирающих вперед мощных зубьев. Их еще можно было назвать опорными быками. Выступая на метр, они находились ниже уровня пола на добрых полметра, и именно на них опиралась опущенная плита в рабочем положении.
После предварительного осмотра не удержалась от ерничества Мария:
– Тетя Апаша, глядя на такое грандиозное сооружение, я просто поражаюсь: как это предки Грозовых не правили империями? С такими силами и умениями? Даже не удивлюсь, если за той плитой мы не сразу сокровища отыщем, а нам придется вскрывать сейфы с толстенными бронированными дверьми.
Так как зуава лишь озадаченно почесывала кончик носа, ответила Вера:
– Мне кажется, как бы мы ни старались и ни пыжились, но за эту плиту нам без взрывчатки не пройти. Она идеально вошла в паз и наверняка состоит не только из камня… Вот. – Она соскочила на выступающий над пропастью бык и замерила перепад уровней от пола до ног своей рулеткой-брелоком. – Шестьдесят сантиметров. Если плита будет такой толщины, она под собственной тяжестью сразу не проломится, но вот при прохождении по ней повозок и создании мелкой вибрации, скорее всего, лопнула бы. Значит, обращенный к нам фасад декорирован камнем.
Затем она, нисколько не прячась от зуавы, достала наладонный калькулятор и принялась обмерять площадь выступа у себя под ногами. Катю при этом заставила светить сверху факелом, чтобы лучше различать отметки на метре. Внесла данные в калькулятор и вскоре выдала еще один ответ:
– Ну и могу обрадовать: этот опускаемый мост внутри полый. Иначе вес был бы чрезмерный даже для вот этих двух выступов. – Присев на корточки, она руками гладила срез камня перед собой и приговаривала: – Точно машины использовали! И здесь чуть ли не отшлифовано. О-о! А это что? – Ее чуткие пальчики ощупывали участок между полом тоннеля и полом выступа. – Надпись, что ли? Катька! Да свети ты по-человечески! Ниже!.. Вот только волосы мне жечь не надо! Хм. Странно.
Пальцами она что-то нащупывала, но зрение настойчиво утверждало, что там ничего нет. Тогда Вера попросила подруг ощупать указанный участок поверхности. У тех уровень осязания был не такой, но и они уловили какой-то рисунок.
Первой ухватила суть Мария:
– Значок! И молния рядом! Подобные тем, что были на башне в Диком! И размеры те же! А молния так вообще совершенно идентичная.
С минуту после этого девчонки в упор пялились друг на друга да косились на Апашу, которая присела над правым выступом. Но потом единовременно пришли к выводу, что если кому и доверять в этом мире свои секреты, то это именно зуаве Грозовой, и продолжили обсуждение без всякой оглядки или недоговорок:
– Но там значок был отдельно!
– И молния на другой стороне.
– То же самое в Сияющем кургане: значок – молния или полукруг – на другой стороне прохода.
– Молнии и полукруги Боря назвал контрфорсами.
– Молния – туда лезть нельзя! Но правда, так и не доказано пока.
– Полукруг – тоже неизвестно. Правда, Боря предполагал, что это три варианта переноса в тот самый мир значка.
– Может быть. Ну а сам значок – это стабильное место. Такое, как башня или Пантеон. Но это – по отдельности. А что вместе со стрелкой?
– Осмотрим срез над вторым уступом! – решила Мария.
Деликатно согнали с нагретого камня свою опекуншу и точно в ожидаемом месте нащупали второй знак. Рядом с ним тоже явно нащупали молнию, уходящую наискосок вверх и вправо. После чего попытались определить конкретный рисунок самого значка. Спорить на эту тему не стали, а просто каждая срисовала то, что нащупывала пальчиками. Попыталась в этом процессе участвовать и зуава, но ее мозолистые пальцы, привыкшие к мечу и тетиве лука, только и отличили какие-то мелкие бороздки.
Понятное дело, что самым точным оказался рисунок у Веры. Два остальных разнились значительно, но по сути своей сходились. О значке над правым уступом почти и не спорили: три щита остриями вниз. Мир Трех Щитов. Разве только значок был заключен в идеальный круг и этим отличался от изображения на выступе башни в Диком.
А вот по поводу второго рисунка спор разгорелся нешуточный. Над левым уступом имелся значок, изображающий стоящую женщину с откинутыми назад руками. Примерно так люди живописуют собой летящую ласточку. Вся фигурка стояла внутри то ли треугольника, то ли пирамиды. А напоследок обведено кружком. Здесь девушки спорили ожесточенно. Потому что Мария нащупала дерево в треугольнике, а Катерина рьяно утверждала, что это натуральный дорожный знак, обозначающий «Осторожно! Дорожные работы!».
Уставшая им доказывать, Вера наконец-то сдалась первой и примирительно спросила:
– Да какая разница? По большому счету плевать на точность рисунка. Верно? – и продолжила обсуждение в ином ключе: – Главное, что это другой мир. Нам неизвестный совершенно. И что мы имеем в итоге? Как решать будем? Заглянуть в него или оглядеться здесь?
– Ну нет, оказаться опять в кургане и тыкаться в стенку носом – не для нас, – решительно заявила Катя. – Да и здесь наши дела еще не все решены.
Ей стала возражать Мария:
– Не обязательно в кургане очутимся. Значок-то кругом обведен и наверняка отправит совсем в иное место. Другой вопрос, куда и как далеко? И не окажемся ли мы вдруг в гуще зроаков?
В такое место никто не хотел даже заглядывать. Хотя никакой гарантии не было, что при попытке заглянуть в иной мир там не окажется других, не менее страшных и хищных чудовищ. Ну и самое опасное, как уже знали на собственном опыте путешественницы между мирами: не всегда из того места есть возможность шагнуть обратно. Пример Дикого – в этом плане – можно считать положительным. А вот мир Трех Щитов, а вернее Сияющий курган, – отрицательным. Как и непосредственный выход на Земле: если в него шагнешь из Дикого да сделаешь по инерции пару шагов, то потом обратно можно и не вернуться. Поди догадайся, с какой ноги шагнуть и как именно при этом придерживаться за дерево!
– Эх, жаль, что мы из Рушатрона так быстро умчались, – скорбела вслух Вера. – Столько ценного в Пантеоне еще следовало изучить.
– Это все из-за Борьки, – фатальным тоном констатировала Катя. Хотела приплюсовать к имени друга еще и Марию, но, наткнувшись на ее взгляд, только вздохнула: – Хотя чего уж там.
Но лидер трио прочувствовала свою вину в скоропалительных решениях, скрытые обвинения ей не понравились, и она закусила удила. Можно сказать, обиделась на подруг:
– Нашли чем укорять! Только представьте, как наш Боренька вдруг оказался в лапах зловонного кречи! Что ему в тот момент пришлось пережить и испытать! – Больше укорять она не стала, как и развивать дальнейшие переживания пропавшего милого друга. – И все равно я верю, чувствую, что он спасся и остался жив!
– Почему тогда нас не ищет? – фыркнула Катерина.
– А то мы сидим на одном месте, – пыталась еще здраво рассуждать расстроенная Мария. – И вообще, чего это мы такие трусихи стали? Ну, вывалимся в другой мир без возможности возврата, так мы и там не пропадем! Кто со мной?
И решительно двинулась к левой опоре. Близняшки так и повисли на ней:
– С ума сошла!
– Совсем сдурела?!
– Без подготовки?
– Не продумав и без страховки?
– Ты хоть знаешь, куда шагать?
Мария медленно, но упорно продолжала двигаться вперед:
– Ну не в стенку же высотой шестьдесят сантиметров! Разве что там вход для лилипутов. В пропасть, конечно же, шагать буду. В этом выборе даже ребенок не ошибется.
Уже догадываясь, что спорить бесполезно и решение принято, Вера взмолилась:
– Ну хоть страховку давай соорудим! Вдруг ошибка? Да так и свалишься в пропасть, как дура набитая.
– Да и вещей с собой прихватить не помешает, – упрашивала, с другой стороны, Катя. – Хотя бы теми, что при нас, поделимся. Может, лишний нож тебе там жизнь спасет?
– Да? И в самом деле, – согласилась старшая Ивлаева. – Давайте мне по три своих ножа и веревкой под мышками обвяжите!
Когда двойной веревкой обвязали разведчицу нового мира, попыталась вмешаться в ход событий зуава:
– Малышки, что это вы затеваете? Насколько я догадалась из ваших споров, знаки служат указателями для переходов в иные миры. Правильно? И вы там уже бывали?
– Всего лишь в двух кроме этого, – подтвердила Мария, уже спустившись на выступ и приблизившись к самому его краю. – Тетя Апаша, не волнуйся, а лучше помоги девочкам меня подстраховать. Когда вернусь, расскажем тебе все наши тайны. Ну а не вернусь… Катя с Верой все расскажут. – И уже с раздражением, подгоняя саму себя: – Ну и чего тянуть? Пошла!
И шагнула с правой ноги в пропасть. Трое страхующих подались назад в естественном стремлении ощутить в руках рывок натянувшихся веревок. Но только потеряли равновесие, чуть не падая и цепляясь друг за друга. Мария не упала вниз, она исчезла! Как и положено при переходах в иные миры. А веревки оказались перерезаны, словно острейшей бритвой.
Что уже само по себе двойняшки посчитали удачей и хорошим знаком. Довольно взвизгнули и пояснили ветерану, что сам уход – это уже чудо, сопоставимое с двумя третями всего дела.
Понятное дело, что после такого колдовства на ее глазах зуава потребовала полного отчета по всем тайнам. Усаживаясь прямо под стенкой и мотая головой в сторону левого выступа, они приказала:
– Начинайте все с самого начала! Вернется она или нет, пока я все не узнаю, и сама с места не встану, и вас от себя не отпущу.
Сестрички переглянулись, одинаково повели носиками и согласились.
– Только даже не знаем, с чего начать, – задумалась Вера, взяв слово как старшая на сколько-то там минут. – Пожалуй, начну с истории, которая приключилась с нашим другом Борей, или, как его иначе называют, Бореем. Однажды он зашел в лес и засиделся там под падающим снегом…
Что такое снег, их слушательница знала, но вот откуда он в теплых Пимонских горах, ей было невдомек, и она пожелала сразу же прояснить такое недоразумение.
Но ни ей спросить, ни близнецам дальше что-то рассказать в тот час было не суждено. На левом уступе появилась из ниоткуда Мария. Раскрыла глаза, опознала подземный тоннель и заорала от восторга и переполняющих ее эмоций:
– Ура! Девчонки, сработало! Апаша! Я нашла твои сокровища! Готовьтесь все к переходу! Я сейчас еще разок попробую.
Две руки вздернули зуаву на ноги, а потом все четыре стали подталкивать к обрыву. Причем на каждое недоуменное восклицание ветерана следовал десяток убедительных скороговорок в виде: «Это совсем не страшно! Мы уже не раз так шагали!»
А тут опять Мария появилась, уже самым деловым тоном давая инструкции по переходу:
– Шагать можете с открытыми глазами: там чуть сумрачно, но видно преотлично. Под ногами толстенная восьмиугольная плита высотой под метр. Но! Она, как и все помещение, стоит под уклоном вправо. Уклон довольно крутой, градусов пятнадцать, так что не пошатнитесь. Хотя я постараюсь поддержать. Плита большая, поместимся все. Я пока с нее не спускалась, но помещение осматривала долго, потому что там вокруг тонны сокровищ. Глазам своим вначале поверить не могла и стояла как окаменевшая статуя. Добра там – видимо-невидимо! И валом, и в сундуках, и в железных ящиках. Помещение круглое, под самым потолком продолговатые окошки, через который и проникает свет. Примерный диаметр – метров двадцать пять. Я еще раз туда и обратно! Контрольный проход!
Повернулась и шагнула. Причем делала она теперь это так, словно переходила из спальни в прихожую и обратно. Через минуту появилась снова, еще больше ликующая:
– Глянула на торцы плиты: там значки! Причем не только на ощупь, но и видимые. Не на всех гранях, только на четырех, и они сверху по самому краю помечены стрелкой. Я потому и заглянула на край. Получается, что четыре стороны для заноса и выноса сокровищ, а четыре – для перехода в иные миры. Дорога сюда обозначена тремя щитами в окружности и со стрелкой рядышком. Точно так же, как на правом уступе. Остальные три значка вижу в первый раз. Уф! – Девушка перевела дух и задорно улыбнулась: – Ну вот, а вы боялись! И не больно и не у… Ладно, готовы к переходу? Кого первой ждать?
– Меня! – пискнула Катерина, уже усаживаясь на край тоннельного пола и свешивая ноги вниз. А по глазам было видно, что она сходит уже заранее с ума от такой ожидаемой и вожделенной картины. – Сокровища! Много сокровищ! Неужели я их сейчас увижу?!
– Увидишь, увидишь! – насупилась лидер компании. – Только не прыгай, как лягушка, вперед. Лишнее усердие в прыжке еще занесет тебя неизвестно куда, потом ищи. Шагай нормально, размеренно, с правой ноги.
– Да что я, не знаю?!
– Судя по туману в глазах, можешь и ноги перепутать. О! Раз обижаешься – значит, еще соображаешь. За мной!
Ушла Мария. За ней, сделав глубокий вздох и вздрагивая, шагнула Катя. Тогда как между оставшимися в тоннеле воительницами состоялся интенсивный диалог:
– Тетя Апаша! Ты первой!
– Может, я лучше тут останусь?
– Не позорь род Грозовых!
– При чем здесь род?
– О! Никак сомнения? – поразилась притворно Вера. – Или это трусость?
– Следи за словами, малышка, – ворчала Апаша, начиная осторожно, без присущей ей ловкости, опускаться на уступ. – У меня ведь коленка болит! Меч подай! Как шагать-то?
– Ну уж на один нормальный шаг тебя должно хватить! – убеждала девушка зуаву. – Нормальный шаг, чуть больше среднего мужского. Ну! Не стой! С правой ноги! И не забудь – там уклон! Пошла!
Как ни старалась зуава, прижав к телу меч, шагнуть с открытыми глазами, не получилось: закрылись сами. Все-таки пропасть под ногами, каменная плита напротив и отблески факелов никак не могли настроить на расслабление и полную веру в предстоящее чудо. Подобный антураж готов помочь перед самоубийством, когда человек сигает с моста или вот в такую же стометровую пропасть.
Но падать не пришлось. Правая нога оперлась на каменное покрытие, в самом деле сильно скошенное вправо. Но левую ногу удалось подтянуть спонтанно выше, и коленка болью не отозвалась. В следующий момент за локоть поддержали две ладошки, и голос Марии сообщил:
– С прибытием! Глаза можно открыть. Теперь два шага в сторону, вот сюда. Иначе кто-то усядется тебе на плечи.
Глава двадцать вторая
Новый мир
Глаза Апаши открывались одновременно со смещением тела чуть в сторону. И красочные картинки стали фрагментами проникать в сознание прославленной боевыми подвигами зуавы. Ряд окошек под потолком. Горы сундуков и наваленных россыпью драгоценностей. Носящаяся среди этого всего добра с истерическими взвизгами Катерина. И возникшая из ниоткуда на расстоянии вытянутой руки Вера.
Именно последний визитер в данное место посмотрел вокруг наиболее трезвым, расчетливым взглядом. Потому что Мария до сих пор продолжала радоваться новому миру, полному сокровищ, и наблюдала за перемещениями младшенькой из двойняшек так, словно сумасшедшая от счастья мамаша за первыми шагами своего ребенка.
– Эй! Может, мозги включите?! – прикрикнула Вера. – Что там за окнами? Почему никто не взглянул? Вдруг здесь нельзя орать и сейчас ввалится охрана наружного периметра?! Катька! Хватит визжать, как недорезанный поросенок! Маш, скажи ей! Не то я сейчас ее пристукну.
После чего внимательно осмотрела все стороны восьмиугольной плиты, на которой они стояли, и тоже сошла вниз по стороне без всякого значка. При этом она продолжала ворчать, словно старая бабка:
– Сокровища отыскать – это еще полдела только. А вот уберечь их, правильно перепрятать да потом пустить в дело с толком!.. Вот где холодный ум и расчетливость нужны. А они словно с дерева упали.
Опробовав один из ящиков на прочность, она высмотрела пару самых солидных у стены. Взгромоздясь на них, уставилась на открывшийся ей вид. Вначале просто пару раз приоткрыла рот, не в силах подобрать слова, потом все-таки впечатления выплеснулись в восклицаниях:
– Мамочка родная! Что творится! Смотрите!
Тут уже всех проняло, даже Катерина замерла в недоумении на месте. Правда, она же и спросила после глупого хихиканья:
– Неужели там деревья, на которых растут бриллианты?!
Мария, уже помогшая спуститься с плиты зуаве, начала повышать свой командирский голосок:
– К одному окну все не толкаемся! Разобраться на четыре стороны света по периметру! Тетя Апаша, сами влезете вон на те ящики? Добро. Катька, бесстыдь! Вон к тому окну карабкайся!
И вскоре уже все четверо интенсивно обменивались мнениями о видимых ими картинках. Хотя суть наблюдений не слишком-то и разнилась в деталях. Вокруг, насколько простирался взгляд, а было это, пожалуй, километров на десять в каждую сторону, раскинулось похоже что некое гористое плато. С высоты метров шестидесяти, где находилось перекошенное помещение, можно было бы рассмотреть и дальше в ясную погоду, но мешала дымка не то тумана, не то серой сырой мглы. Но повсюду, куда только хватало глаз, теснились в огромном лагере шатры, подобия юрт, шалаши, навесы и просто стойбища под открытым небом. В загороженных загонах в жуткой тесноте толкались козы, овцы и некие животные, отдаленно напоминающие коров. Громоздились горы бревен, коряг и хвороста. Впритык друг к другу стояли открытые телеги и крытые повозки. Причем многие из них были заполнены скарбом явно больше, чем требовалось. Скарб лежал валом и под телегами. Кое-где еще виднелись узкие полоски дорог, по которым проносились редкие всадники. Бросались еще в глаза вздымающиеся столбики костров. Тысяч и тысяч костров.
Ну а все остальное пространство занимали люди. Старые, малые, молодые, пожилые, молодые девушки и солидные матроны. Безусые воины, у которых имелся только один меч на поясе, и грозные ветераны, обряженные в доспехи с ног до головы. Были и такие мужчины, кто щеголял с голым торсом, были и такие, кто красовался в удивительной по качеству выделки и богатству одежде. Не меньшей пестротой, разнообразием рябили и женские одежды. И все это людское море бурлило, перемещалось, что-то делало, кушало, резало овец или коптило маринованное мясо, спало или занималось хозяйственными делами. Вместе с дымом гул десятков тысяч голосов вздымался к небу, усиленный мычанием коров и блеянием голодных овец.
Впечатлял наблюдательниц и ближний план. И здесь в первую очередь следовало признать наилучшее осязание пальчиков Веры. Ее рисунок оказался наиболее верным. Именно в его воплощении в виде статуи четыре воительницы сейчас и находились. Величественная, гордая женщина, облаченная всего лишь в некое подобие набедренной повязки и ленту, прикрывающую грудь, стояла, гордо задрав подбородок и откинув руки назад. Словно и в самом деле пыталась изобразить ласточку, готовую вот-вот сорваться в полет. С высотой прически статуя, похоже, достигала девяноста метров от земли, если не ста.
Полое помещение находилось на уровне груди, и окна в нем как таковыми не являлись. Просто некоторые наружные стенки имели прозрачность изнутри, позволяя рассмотреть все, что творится снаружи. Сама статуя стояла, накренившись чуть влево и назад, и наверняка бы давно упала, если бы не строительные леса из прочных бревен, которыми люди подперли сооружение чуть ли не до самой его груди. Похоже, фундамент монумента дал трещины, осадку или перекосился вследствие то ли неправильной постройки, то ли подмытой почвы, то ли землетрясения. Потому великолепное, величественное воплощение неизвестной женщины и накренилось похуже какой-нибудь там Пизанской башни.
Словно в подтверждение последнего высказанного предположения, дико заблеяли овцы, им вторили козы и коровы, а потом местность основательно встряхнуло. Все люди к этому отнеслись как-то без испуга – но! Все! Буквально все как один повернули головы в сторону статуи и с минуту взирали на нее, как на барометр, предсказывающий ураган. Леса из бревен чуток поскрипели, монумент устоял, и все вернулись к своим обыденным делам. Что самое загадочное, так это факт, что и с той стороны, куда могла рухнуть накренившаяся постройка, тоже разместился лагерь таких же беженцев, как и все остальные. На эту тему осмелилась пошутить смотревшая вниз и на леса Катерина:
– Подо мной собрались либо самые отчаянные оптимисты, либо крайние фаталисты. Но вверх, словно прямо мне в глаза, и они смотрели после сотрясения почвы.
Самая интересная позиция в плане понимания сути «Ласточки», как единогласно решили окрестить статую гостьи из иного мира, досталась Марии. Она отчетливо видела вздыбившиеся, даже приподнявшиеся над землей огромные пальцы монолитного сооружения, именно к ним вела, пожалуй, самая широкая и прямая дорога в лагере, и на этой дороге стояла живая очередь из женщин, стариков, детей и даже осанистых воинов. Когда им предоставлялась возможность коснуться большого пальца статуи на левой ступне, они не только что-то бормотали, но и громко выкрикивали, порой задирая голову к лицу «Ласточки». Некоторые слова казались вполне знакомыми и разборчивыми, но за всеобщей мешаниной шумов ничего толком разобрать не получалось.