Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 147 страниц)

Следующие три жертвы, кардинал, и ещё пара шаманов, оказались разорваны в клочья уже непосредственно взрывами моих эрги’сов. И, наверное, поэтому защитный контур оказался разрушен. Тотчас над валуном пронеслись уже практически последние особи огромного стада, которые стали замедляться, уткнувшись в замок и обтекая его со всех сторон. Своими прыжками монстры сбили второго кардинала и ещё одного шамана. Больше прыгать было некому, и я, чтобы не рисковать и не оставлять свидетелей, видевших меня в живых, тремя эрги’сами добил носителей потной, излишне зловонной одежды.

Нам с Хрустом с четверть часа ничего больше не оставалось делать, как наблюдать за волнующимся вокруг стадом, за окрестностями и переговариваться. Монстры сильно рассредоточились в стороны, а их передние шеренги так и продолжали катиться и прыгать кудато вдаль, выискивая для себя в бешенстве обязательную жертву, а одиночные особи вокруг нашего обломка скалы постепенно успокаивались.

– А ведь от шаманов и кардиналов только мелкие окровавленные клочки остались! – с удовлетворением констатировал мой друг. – Жаль, что раньше этих уродов зверушки не пожрали.

– Ты когото из них помнишь лично?

– Двух шаманов узнал и кардинала, которого ты разорвал взрывом. Они были подручными той твари, которая меня прокляла и выгнала из города. Они же чтото сделали и с моим горлом, после чего я не смог больше разговаривать. Так бы и помер Хрустящим, если бы не ты…

– Ерунда! Не о том думаешь. Сейчас нам следует решить, что делать будем с теми девятью серпансами, которые остались на валуне. Люди их не видят, зато просматривают вещи в багаже и некоторое оружие. Не отдать ли этих скакунов защитникам замка?

– Дело твоё, это твои законные трофеи, – заверил брат по разуму. – Но сумеют ли люди укротить, а потом и правильно использовать серпансов?

– Ну, ты же видел, какая у них уникальная ведьма! Думаю, что она справится с таким делом, особенно если ты дашь ей некоторые нужные разъяснения.

– Я?! – поразился Багнеяр, явно не желающий приближаться к девушке ближе, чем на тридцать метров. – Ты о чём?! Я же не самоубийца!

– Ничего, ничего, ты, главное, слушай от меня подсказки…

– А не лучше ли тебе самому с ней переговорить? Никто же тебя из наших не увидит. Или есть кто поблизости?

– Ты знаешь, сам не пойму почему, но чтото меня от такого шага удерживает, – признался я. – Наверное, это потому, что мы пока ничего не знаем о тех, кто оккупировал этот замок… При всём уважении к ведьме, там внутри может оказаться сброд из самых отъявленных негодяев. Всётаки не стоит забывать, что здесь для людей – каторга.

– Помню… сам с каторжанами знаком очень близко… – сподобился мой брат по разуму на юмор. – Жуть до чего опасные и неадекватные существа!.. Но ты так и не сказал, кто ещё тут остался из осаждающих?

– Ну, воины с ветеранами во главе, – начал комментировать я, осторожно выглядывая изпод одеяла. – Ушли грамотно и далеко, в пределах видимого пространства – никого не вижу. А вот любители повеселиться спасаются под самой стеной каверны, и, кажется, им очень жарко… не все выживут…

– Вот уж по ком душа не болит… – легко отмежевался Хруст от избранной элиты своего родного города. – А мы ещё долго будем на этой скале торчать?

– Мда, – озадачился и я. – Монстры рассосались, но всё равно ещё рано спускаться. Разве что мне сонными мягунами воспользоваться, которые я против скатрегов применяю?..

– А тебе их хватит?

Уместный вопрос, при таком засилье вокруг хищников. И я сильно пожалел, что у меня нет свистка обратного действия, который мог бы если не усыпить байбьюков, то хотя бы ввести их в спокойную прострацию. Но, достав его, я стал рассматривать и думать:

«А что случится, если подуть вот в это отверстие с другой стороны? Вдруг как раз реверс иного воздействия сработает?.. Попытка – не пытка…»

Предупредил когуяра, на всякий случай поднатужился, дунул и… И ничего не произошло. Только непонятное шипение да насмешливое бульканье свидетельствовали о моём фиаско. Да мой компаньон решил опять пошутить:

– Может, туда не дуть надо, а когтем ткнуть? – наверное, чтото связанное с местными понятиями юмора, о которых надо вначале знать, а потом уже уметь понимать.

– Увы, когтей у меня нет, поэтому придётся нам по полю побегать… Но вначале надо придумать, как трофейных серпансов с валуна снять и заставить слушаться?

– Не понял! – чистосердечно удивился Багнеяр. – А ты разве отсюда их позвать не можешь?

То ли он мне так льстил, то ли и в самом деле глубоко уверовал в мои уникальные способности, но мне была приятна такая безграничная вера. А с минуту подумав, я и в самом деле решил попробовать. Всётаки Иггельд – это не хухрымухры, а обладатель воистину легендарного имени! Да и наездник с невесть какой по значимости циферкой, обозначающей магическую силу. Только надо хорошенько подумать.

А думать было и не о чем. Вначале просто позвал, как зову иных серпансов, идущих за мной следом в едином строю. Ноль эмоций, как и ноль движений. А на второе блюдо оставалась лишь одна идея, связанная с тем, что местных скакунов практически ничем не кормят. А раз они вечно голодные, слабые и квёлые, то почему бы не попробовать с ними, как с собачками: приманить едой? Сытной, калорийной такой, в виде малого, годного на все случи жизни эрги’са? Или пусть мягуна, как чаще их называл мой учитель, патриарх монастыря Ястреб Фрейни.

Вся сложность заключалась в том, чтобы не перекормить сразу, а потом ещё и суметь двигать свою приманку перед несуществующим носом серпансов. А не получится, так… придётся торчать здесь гораздо дольше.

Начал с самого крайнего, стоящего ближе к нам. Покормил, практически искоркой, освещая внутреннюю структуру скакуна пурпурным светом, и…

И оказался отвлечён бурным гомоном и восклицаниями со стороны замка. Пришлось выглянуть изпод левого локтя Хруста, чтобы посмотреть, в чём дело. Оказывается, с нашей стороны собралась порядочная толпа людей, человек под пятьдесят. Десятеро из них с мясницкими топорами готовили в сторонке лестницы. Понятно: осада длительная, питаться защитникам уже давно нечем. По крайней мере, недоедание наверняка всех достало.

А остальные человек сорок тщательно наблюдали за нами. И когда я подкормил чужое привидение на валуне, все его увидели и не удержали вырвавшиеся восклицания. Кажется, они впервые заметили мешкообразную структуру и осознали, кто именно носил врагов и делал их практически непобедимыми. Там стояла и ведьма, вглядываясь в нашу сторону огромными глазищами. Ага, значит, и она только сейчас рассмотрела…

Но пока нас никто и не думал атаковать, да и возможности у них не было. Кричать, призывая к диалогу неожиданного и крайне непонятного союзника, люди тоже не стали. Пытались пока додуматься до всего своими рассуждениями.

Ну и ладно, лишь бы пока не мешали.

Второй эрги’с отправил не просто медленно, а готовясь его отдёрнуть перед самым носом привидения. Получилось ещё лучше: брошенный мягун в момент своей остановки растаял в воздухе полностью и рассосался энергией в пространстве. Но зато последовала первая реакция от серпанса: он резко двинулся вперёд, пытаясь вобрать в себя так и не доставшуюся ему пищу.

Прецедент был создан, и дальше оставалось только безостановочно и усиленно работать. Честное слово, трудился я так напряжённо, что стал мокрым. Но и друга, чтобы не простаивал даром, решил задействовать. Заставил его вытянуть правую лапу вперёд, как бы в позе призывающего колдуна, и всеми мыслями звать скакунов к себе.

Не знаю, это помогло ли, или мои личные призывы, но уже с пятнадцати метров серпансы павших шаманов и кардиналов довольно бойко топали к нам и по приказу останавливались у подножия нашей скалы. Там я каждого ещё разок подкармливал небольшой порцией и принимался за следующего.

А в финале, после протяжного выдоха, поинтересовался у жителя мегаполиса:

– Интересно, за сколько можно было бы продать этих скакунов у вас в городе?

– Торговля запрещена законом, – последовало напоминание. – Только наследники получают право пользования, а если таковых нет, то скакуны передаются в храм. И уже оттуда кардиналы могут распределить их наиболее нуждающимся, многодетным семьям. А ты что, торговать серпансами собрался?

– Может, и не на Дне, а гдето там… в ином мире…

– Ого! Какие у тебя планы!

– Но ты не думай, что я забыл о ваших законах. Просто ещё одну идею придумал: когда будешь выступать с речами перед народом, не забудь добавить, что в подвалах храмов у кардиналов скопилось более десяти тысяч серпансов, и все они будут розданы народу сразу после возвращения и признания власти Меченых.

– Сколько?! Неужели они столько накрали?! – вознегодовал Багнеяр. Я сомневался и в десятой части названного количества, но говорил с полной уверенностью:

– А то ты не знаешь, на что эти хитрецы способны! – Даже если я и ошибусь, большой роли это играть не будет, к тому времени от теократии останутся только рожки да ножки. Тогда как сам факт такого щедрого обещания сразу привлечёт на сторону первого наездника среди когуяров добрую половину народа. С предвыборной кампанией как таковой здесь не знакомы, и любой землянин в этой земле в мгновение ока стал бы президентом. Разве что потом, если продолжит лгать и его в этом разоблачат – ему может не поздоровиться.

Ещё минут десятьпятнадцать мы прождали, ведя интенсивные обсуждения того, как можно говорить, что надо сказать, а о чём лучше и намёками не вспоминать. В том числе я успел проинструктировать друга, как себя вести возле замка и что конкретно сказать именно ведьме. Потому что я подозревал: она сама впервые рассмотрела серпансов только сегодня и не скоро сумеет укротить девятку таких немыслимых для человека созданий.

Ну и наконец, заметив вокруг нас только редких, одиноких хищников, я решил, что пора двигаться. Тем более что защитники замка не только уже лихо и быстро кромсали туши байбьюков, цепляли их к крюкам и поднимали на стены. Похоже, они интенсивно готовились сделать вылазку. Причём объектом этой вылазки вроде как планировалась именно наша скала. Так что я не на много ускорил нашу встречу.

Спускаться вниз – три секунды! Ибо Росинанту попросту удалось сбежать по крутому склону с огромной скоростью. После чего мы, не останавливаясь, промчались два десятка метров и замерли как раз на необходимой для полной безопасности отметке. Трофейные серпансы тоже за нами ускорились после моего призыва и остановились рядом. Ибо, переговариваться с защитниками замка и с тридцати метров прекрасно получалось.

– Люди! – завопил Багнеяр. – На эти пространства мира, который называется Дно, возвращаются его прежние владельцы! И называются они Меченые, потому что носят на правой ладони… или лапе, вот такой символ! – он поднял лапу и показал почётную отметку, хотя мы и не надеялись, что ктото, кроме ведьмы, хорошо сумеет рассмотреть татуировку. Затем спешно перечислил, что нарисовано у него, а что у «туристов» и «управляющих». – Ненужную войну между вами и моим народом я постараюсь остановить. Но вначале мне бы хотелось узнать: кто вы такие и какими происками судьбы оказались в этом месте?

Как ни странно, ведьма отвечать не стала, а после её еле заметного кивка заговорил представительный мужчина, назвавшийся Барсом Чёрным, который ранее не иначе как подвизался глашатаем самого короля. Довольно красочно, понятно и охотно пояснил, что здесь люди с высокими понятиями чести, противники рабства и справедливо ратующие за полное равноправие между полами. Поэтому мужчины в их коллективе считаются рыцарями, а дамы – называют себя иконами. То есть дамы проповедуют главным своим достоинством женственность, достойную только поклонения и восхваления.

Большая часть прибывших людей раньше проживала в огромном замке, который сгорел, меньшая – это люди из башни, в которой разрушился до основания водопровод, а сама башня превратилась в водопад с кипятком. И напоследок Барс Чёрный поведал, что шли они с мирными целями в легендарный город Иярта, где намеревались отыскать покой и мирное существование, и воевать ни с кем не собирались. А однажды, переночевав в этом замке, со следующего утра были вынуждены защищаться от «сумрачных теней», как он назвал когуяров.

Мой друг сильно почемуто подивился последним словам рассказчика и в свою очередь тоже представился:

– Меня зовут Хруст Багнеяр, и я первый официально признанный империей Наездник среди когуяров. Именно так звучит правильное название нашего народа. А чтобы сделать жест доброй воли и в знак примирения, передаю вам в дар девять серпансов, на которых можно передвигаться очень быстро, довольно просто и весьма удобно.

– А откуда они у вас? – неожиданно влез в переговоры мужчина, стоявший чуть осторонь от основной группы. – И по какому праву вы ими распоряжаетесь?

– Серпансами наш народ владеет испокон веков, и у нас их предостаточно. Поэтому те, которые ранее принадлежали шаманам и кардиналам, жаждущим войны, теперь имею право передать любому, кому посчитаю нужным.

– Но почему ты убил шаманов? – надрывался всё тот же мужчина, невзирая на шиканья и осуждающие взгляды стоящих невдалеке соратников. – Неужели ты и в самом деле предатель и самозванец, как они успели прокричать перед смертью?

Нужный ответ, после моей подсказки шёпотом, не заставил себя ждать:

– Шаманы очень боялись прихода Меченых, потому и не желали допустить моего появления ни на поле боя, ни среди моего народа. Но кто ты такой, настолько рьяно ратующий и переживающий за угнетателей нашего народа?!

– Нисколько я за этих тварей не переживаю, потому что я человек! – неожиданно и рьяно озлился мужчина. – Тогда как ты, тварь хищная, достоин только смерти! И вести с тобой переговоры – это позор для настоящего рыцаря.

Даже я не сразу стал соображать, как надо ответить на подобные оскорбления. Но тут Барс Чёрный заорал на грубияна, явного провокатора, своим отлично поставленным голосом:

– Закрой пасть, Шляпник! Не то голову сверну! И не марай звание рыцаря, оно к тебе никоим образом не относится! Ты и так одной ногой стоишь на помосте с виселицей за свою подлость, гнусность и лицемерие! И мы знаем о том, что ты готовил заговор против Дивы, Указующей Путь!

И в подтверждение его слов, словно и в самом деле сейчас провокатора арестуют и повесят, к нему двинулись пять серьёзно настроенных мужчин. Названный Шляпником тут же разразился площадной руганью, восклицая, что он имеет право на собственное мнение. А раз ему не верят, не слушают и решили тут издохнуть от грязных лап этих людоедов, то он со своей дамой уходит из этого места гнили и безобразия немедленно.

Резко развернулся и вместе с женщиной скрылся в дверях внутреннего помещения. Через минуту он уже выскочил из замка наружу и неожиданно быстро, грамотно лавируя между нескольких одиночекбайбьюков и заблаговременно обходя большие группы хищников, устремился в сторону ближайшей боковой стены данной каверны.

Такое поведение выбило из колеи всех участников переговоров. Полное отсутствие логики в словах и действиях парочки буквально шокировало. Подобным дичайшим и бессмысленным образом даже самоубийцы не поступают. Вроде как наметился проблеск в завершении войны, вроде как появился шанс людям вырваться из осады, спастись, уйти на новое, спокойное место… Только живи и радуйся! Или этот Шляпник совсем помешался?..

И только чуть позже я уловил суть самого беспокоящего меня момента: странный провокатор видел дальше, чем обычные люди. А что это могло значить?

Следовало немедленно выяснить! И я стал задавать вопросы через когуяра:

– Кто этот предатель и давно ли он с вами?

– Пристал во время пути! – отвечал Барс. – У нас есть подозрения, что это он со своей Ирис устроил поджог замка рыцарей, а когда узнал о путешествии в Иярту – незаметно пристроился к общему каравану. Всё время осады вёл себя премерзко, устраивал смуту, ссорил людей между собой и даже призывал казнить Диву за неудачное размещение всего каравана в этом замке.

– Ладно, тогда владейте серпансами и разбирайтесь пока с ними, – провозгласил Хруст. – Они сейчас пройдут прямо сквозь стены… стоп! Про багаж забыл! – это он мне напомнил вовремя о «разгрузке», что и я сделал, заставляя скакунов сбросить удерживаемые захватами вещи убитых шаманов и кардиналов. – Вещи тоже соберите и сохраните, если они потом потребуются для осмотра, попрошу их тогда предоставить. А сейчас я поспешу в погоню за вашим предателем, есть у меня к нему парочка вопросов…

Ведьма шепнула чтото Барсу на ухо, и тот поинтересовался:

– У тебя или у вас? Потому что мы знаем: у тебя за спиной ещё ктото прячется. Если он с тобой заодно, то почему нам не покажется?

«Ага! Знают они! – мелькнула у меня мысль. – Явно ведьма сумела просмотреть!»

Но шёпотом уже успел дать нужную подсказку Багнеяру. И тот её продублировал:

– Ваша ведьма – просто молодец! Даже второго Меченого увидела! Тогда ей тем более не сложно будет с серпансами разобраться. Ну а показываться моему другу нельзя по уважительной причине: за этим миром порой ведут незаметное наблюдение гаузы, и ему никак нельзя попасть в их поле зрения! До встречи! Мы ещё обязательно увидимся!

Последние слова он уже выкрикивал на максимально возможной для Росинанта скорости. Я гнал нашего скакуна напрямик к тому месту, где только несколько мгновений назад рассмотрел петляющую между монстров парочку. Они и в самом деле были вынуждены двигаться бегом по пересечённой местности, невероятно большими дугами обегая кучки бродящих у них на пути хищников.

Направленность их движения показалась мне слишком странной и слишком целевой. Уже начав с ними быстрое сближение, я сообразил, что они норовят попасть в некую расщелину, виднеющуюся на фоне вертикальной стены каверны. И мы вроде как успевали их нагнать в любом случае. Ещё несколько хищников мешали убегающим промчаться напрямик. Но тут, когда между нами оставалось метров двести, Шляпник обернулся и легко нас заметил. Его дальнейшее поведение решило всё: пара ринулась не просто строго по прямой, а игнорируя при этом две пары байбьюков. Ни один нормальный человек не смог пробежать мимо одного монстра, а уж два – в любом случае подомнут под себя даже самого шустрого человека, бегущего мимо них. Придавят, накатят, а то и сразу пастями порвут. Если они скользких зайцев порой фалангами загоняют и ловят!..

Так монстры и собирались сделать. Но тут от обеих фигурок людей в сторону хищников мелькнули неуместные в этом мире росчерки чегото летящего, что можно выпустить только из оружия. Несущиеся искорки втыкались в колобков, и те моментально замирали на месте, словно парализованные. Может, и умирали сразу… но меня не это волновало! Я пытался экстренно просчитать: кто эти люди и почему они от нас так резво и, главное, открыто пользуясь высокотехническим оружием, убегают?

Времени у меня на раздумья оставалось секунд десять, не больше. И опятьтаки при условии, что надо знать, куда же беглецы так отчаянно норовят спрятаться? Если это представители неких местных владельцев, которые оставили здесь свои замки и плантации с травой паломник, то они бы так безрассудно действовать не стали.

Если это непосредственно представители империи Альтру – тем более.

А что их могло напугать больше всего? Однозначно новость о появлении Меченых! Ну и сам факт использования на Дне серпансов!

И кто от этих новостей придёт в бешенство?! Только новые хозяева этого мира?

А кто у нас тут новые хозяева? Правильно, гаузы!

Значит, предатели работают на них и рвутся передать архиважные новости о событиях на Дне, которые могут повлиять на расклад отношений на невесть каком уровне. На межмирском! На отношениях между цивилизациями! А то и вообще…

Дальше додумать я не успевал, уже твердо и уверенно зная: парочку надо уничтожить! В любом случае, узнай гаузы о Меченых или о серпансах – сюда могут отправить целые толпы зроаков или какихнибудь иных содержащихся у них в рабстве людоедов. То есть карательные отряды придут по душу многих каторжан, а уж когуяров – в первую очередь.

Вдруг в расщелине стали раскрываться двери, за которыми пряталась готовая к приёму Светозарных клеть. Ну и сама процедура мне стала ясна до безобразия: только люди, имеющие по полному комплекту груанов, могут безопасно передвигаться по Дну в любом направлении. А имея при себе уникальное оружие, вообще ничего могли не бояться, передвигаясь куда угодно и ночуя в любом понравившемся месте.

Не вызывал удивления и сам подбор предателей, шпионов или наблюдателей, которых гаузы могли подготовить в мире Набатной Любви. Не знаю, могу только предполагать, как они уговаривают на новые приключения и немалый риск, но такую гниду, каким был художник, которого я убил в тюрьме, помоему, большого труда уговорить не стоит. Он сам отправится на каторгу с удовольствием. Тем более располагая удесятерённой силой! Тем более с имеющимся багажом знаний, опыта, умений и улучшенного зрения. Ну и плюс – оружие.

Итог: пара опускается вниз, легко стреляет себе кучу зверушек, собирает комплекты, становится Светозарными вторично. Скорей всего, в тот момент и мужчины себя могут уже прекрасно контролировать, не бросаясь к лифтам в иной мир на голых инстинктах. А потом, скорей всего, опять с удвоившимися силами, делать на Дне всё, что требуется пославшим их хозяевам.

А силы точно прибавились!

Бегут сволочи так, что расстояние между нами почти не сокращается!

И я понял, что мы не успеваем!

Немного! Всего лишь метров на двадцать, а то и пятнадцать, но не успеваем!

И скорей всего неуместной могла бы показаться фраза из какогото припомнившегося мне фильма: «А пуля всё равно быстрей!». В ином случае – да, я бы просто посмеялся или печально вздохнул. Но сейчас эта фраза мне подсказала самый верный, единственно правильный выход. Пистолета у меня не было, автомата – тем более, как и снайперской винтовки. Да и вообще на индейца я не сильно тянул. Но зато у меня имелись эрги’сы, а они всётаки летели значительно быстрее наездника… к тому же изначально запущенные на максимальной скорости.

Ну, я и гребанул со своего крестца силёнок магических столько, сколько уместилось в захват, а потом швырнул получившееся чудо в сторону раскрытой двери. Такого огромного мягуна у меня ещё никогда не получалось: с гигантское яблоко! Да и учитель мой утверждал, что больше чем пяти сантиметров в диаметре в природе не существует. Наверное, я был сильно зол. Или слишком увлечён погоней.

Зато Шляпник с Ирис успели всётаки вскочить в клеть!

Дверь стала закрываться, оставалась только быстро сужающаяся щель…

Но в самый последний момент мой эрги’с всётаки проскользнул внутрь!

А я… А я, увлёкшийся недотёпа, не успел остановиться…

Глава 17

Не совсем триумфальное возвращение

Рвануло так, что содрогнулось всё пространство вокруг. Со свода каверны рухнули каменные обломки, многие корнидеревья возле стены оказались оборваны и скрипящими плетьми стеганули вниз, а почва под ногами сотряслась, как при жестоком землетрясении.

Больше всего разрушений пришлось на стену каверны и на упрятанный в её толще лифт межмирского соединения. Изнутри вспучился огненный шар, разрывая прочный камень, словно гипсокартон для декораций, и разбрасывая его обломки во все стороны. А больше всего острых осколков и непосредственно сама взрывная волна ринулись именно нам навстречу. И можно было считать огромным чудом тот факт, что серпанс успел прикрыть своими лапами не столько меня, как в первую очередь когуяра.

Удар оказался настолько силён и страшен, что нас не просто остановило, а отбросило метров на десять назад, а потом ещё и проволокло по совсем не мягкой поверхности ещё полтора десятка метров. Что оказалось наиболее для нас чувствительным и болезненным моментом. Я выпал из багажного отделения, и мой друг Багнеяр в седле не удержался. Нас прокатило по земле, словно тряпичные куклы, нанося раны, ушибы и даже ломая кости. Но в любом случае можно было считать себя счастливчиками только по одной причине: мы остались живы! А я – даже не потерял сознание.

В последнем существенную помощь наверняка оказали прижившиеся во мне симбионты. Первым делом, независимо от моего дикого желания выть от боли, они эту самую боль притупили, локализовали и сняли её давление на сознание. Затем немедля взялись за устранение самых тяжких последствий падения. Устранение открытых ран, остановка крови и вправление наиболее пострадавших костей на место. Хотя у меня оказалось больше вывихов да растяжений, но и без явных переломов не обошлось: правая кисть висела плетью, с левой стороны груди скрипели треснувшие рёбра, скулы свело от боли в поломанной челюсти, дышать мешала скопившаяся в поломанном носу кровь, и правая нога была неестественно вывернута в коленке.

Так что первые пять минут я попросту отходил от шока, пялился в пространство вокруг да поглядывал иногда с унылым фатализмом на свод, откуда всё ещё продолжали рушиться обломки, способные убить кого угодно. Несколько неуместно в голове крутилась строчка из песни Высоцкого: «Как ты выжил? Как ты спасся? – каждый лез и приставал…» Соображал я плохо, что за мохнатый мешок лежит чуть поодаль, – не понимал, да и вообще любой подоспевший к нам в то время хищник схарчил бы нас без всякого с нашей стороны сопротивления. Но байбьюки, пользуясь инстинктами самосохранения, теперь споро откатывались от эпицентра взрыва.

Потом мой Первый Щит прояснил мне мозги самым кардинальным способом: ударил болью по нервным окончаниям. И как раз той болью, от которой следовало избавляться в первую очередь: в сломанной ноге. Ведь какими бы ни были у меня защитники и врачеватели, сами они поставить кости в нормальное положение не могли, для этого требовалось моё осознанное вмешательство, мои руки да приложенные верно усилия. Ну, я и стал всматриваться для начала в свою коленку. Неприглядная получалась картинка, при которой любой нормальный хирург, наверное, скорей всего, отрезал бы всю ногу, чем стал бы спасать повреждённый участок. Но ято не специалист, да и собственную плоть отрезать жалко. Поэтому, руководствуясь подсказками своих симбионтов на интуитивном уровне, приступил к самолечению.

Тому, что правая кисть меня слушается, хотя чувствительность пальцев утеряна, я не удивился. Да и общих сил мне хватило для постановки костей в требуемое для сращивания положение. А вот некие прозрачные сгустки, которые я заметил в крови и которые своим сквозным проникновением костной ткани словно наращивали, сшивали, склеивали обломки и зазубрины – поразили. Присмотрелся к кисти, а потом и рёбрам: там работали аналогичные сгустки. За собственной челюстью я присмотреть не мог, зато почувствовал, как стало возобновляться дыхание через нос. Неужели и оттуда удалось устранить спёкшуюся, свернувшуюся кровь?

Всётаки прижившиеся во мне существа оказались уникальными врачевателями! Я сам умел себя заштопать и подлечить, но чтобы сделать это так быстро и качественно – мечтать не приходилось. Помню свои проблемы, когда пытался излечиться от страшной раны, нанесённой мне копьём одним из бандитов Витима. Уж сколько я времени изгалялся, чтобы с помощью зеркала зарастить пострадавшую костную ткань, сколько сил у меня на это ушло и времени! А тут я даже помощником оказался постольку поскольку.

«Получается, – размышлял я, оставаясь в роли скорей пассивного наблюдателя, чем участника событий, – что Первый Щит не только в несколько крат усилился после пленения груана, но и перешёл на совершенно иной уровень врачевания, осознать который мне в данный момент невозможно. Правда, подобное чудо мне уже приходилось наблюдать, когда сотни груанов создали вокруг умирающей от гангрены Зоряны сияющий кокон и вернули женщину с того света. Кажется, там тоже прослеживались подобные сгустки, преобразующие загнившую ткань в здоровую, полноценную плоть. Но тогда вожделенных ракушек было невероятно много, а во мне всего одна, да несколько штук на поясе… Исходя из этого можно утверждать теперь уже более уверенно, что мой Первый окончательно трансформировался в Третий Щит. Иного объяснения отыскать не удастся, исцеление слишком уж крупномасштабное ведётся… Ага! А что там с моим другом творится? Вроде как шевелится…»

В самом деле, застонавший когуяр не только пошевелился, но и звуки подал, в виде стонов и некоего бормотания ругательного толка. Поэтому пришлось ползти к нему на левом боку, помогая себе левой рукой и надеясь, что срощенные ребра не пострадают при резких движениях. А добравшись до Хруста, приступил к его тщательному обследованию, сразу же сращивая наиболее раскрытые, кровоточащие раны.

Как ни странно, местный абориген получил всего два, можно сказать незначительных перелома. А вот внешность его пострадала кардинально: во многих местах шерсть оказалась сорвана. Из восьми усов осталась лишь половинка одного, ну и начисто оказалось оторвано правое ухо. Уж не знаю, как орган слуха так угораздило приложить и каким образом отрезало, но отныне непропорциональная морда когуяра смотрелась на удивление страшной, если не сказать зверской. Онто себя со стороны не видел, но когда я ему описал внешние потери, мой боевой товарищ чуть не заплакал. Мне ничего лучше не придумалось, как утешать шуткой сомнительного свойства. И сожалеть, что во время погони мы не догадались надеть шлемы.

Когда первая помощь была оказана, я даже осмелился на эту тему утверждать:

– А что… ты без уха – лихо смотришься! Ещё бы повязку на глаз, костыль в лапы – и вылитый кот Базилио! Был у нас такой герой… Тогда тебя точно все кардиналы испугаются и бросятся врассыпную только от одного вида.

– Да? – поразился когуяр. – Ещё и глаза лишиться? – шутка не оказалась оценена должным образом, раненый загрустил ещё больше. – Если уж сволочи кардиналы испугаются, то наши девушки тем более в мою сторону даже не посмотрят… У нас увечные воины никогда семей не имеют…

Подобная постановка вопроса меня несколько смутила, так что я не отыскал ничего лучшего, как с оптимизмом заверить:

– Нашёл о чём печалиться! Новое ухо отрастим! А не получится, так ты в шлеме наездника в любом случае самым желанным кандидатом в женихи станешь. Хаха! С нами не пропадёшь! Мм… в смысле, со мной… А как ты себя вообще чувствуешь?

– Паршиво… Такое ощущение, словно тервель пожевал и выплюнул…

– Но сидетьто сможешь?

– Зачем? – поразился Хруст. – Я и лёжа умереть могу.

– Да, кажется, со стороны замка к нам делегация любопытных продвигается, – сообщил я новость, поглядывая в центр каверны. – Ведьма и десяток рыцарей вместе с ней тронулись по нашим следам, желают выяснить, что здесь так сильно взорвалось… Так что пора нам сматываться…