Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"
Автор книги: Юрий Иванович
Жанр:
Попаданцы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 147 страниц)
Еще при обсуждении этого проекта я пообещал Барочу, что перебросить и закрепить на той стороне три веревки, каждая из которых выдерживает вес человека, мне труда не составит. Поэтому начальный этап нашей работы лежал на мне. Только и жалел, что с метательными ножами у нас напряженно, каждый дороже золота. Но вроде как повредиться не должны.
К лезвию стальной проволокой приматываю заказанные еще в кузне лагеря переселенцев прочные якоря, к якорям – те самые прочные, пусть и тонкие с виду, веревки. Затем вместе с Барочем издалека высматриваю нужный зазор между камнями на противоположной стороне и произвожу выверенный выстрел. Только один из трех оказался неудачным, и его пришлось повторить. Зато зацеп получился преотличный: каждую веревку мы испытывали при натяжении в три мужские силы. Сложили их вместе, и на ту сторону, подстраховавшись ременной петлей, перебралась Шаайла.
Пока девушка проводила разведку дальнейшей тропы, мы под руководством мастера стали крепить на этой стороне основные, несущие канаты. Причем делали это с таким расчетом, чтобы позже произвести должное их натяжение. Ну а чтобы работа спорилась веселей, обсуждали частности и обговаривали общности.
– Знаете, что хуже всего для такого моста? – вопрошал главный строитель. – Дождь! День-два проливного ливня – и мост приходит в негодность. Веревки размокают и растягиваются, доски выскальзывают из петель, и… может сам рассыпаться. Одна надежда, что дождь на таких высотах в это время года явление необычайно редкое.
– Да и сколько ему сроку висеть? – хмыкал я. – Дня два, от силы три. Ведь не для армии строим.
Знал бы, сплюнул. Но ведь даром предвидения никто не обладает. Да и в тот момент мне на память пришла занимательная история о военной кампании на Земле, во время которой один знаменитый полководец провел свою армию через горы и неожиданным ударом нанес сокрушительное поражение противнику. История ветеранам понравилась, и они все выпытывали, где это было и в каких именно горах.
Работой истинного мастера можно было любоваться постоянно. Наверное, раз сто я похвалил себя за решение взять в наш маленький отряд именно Бароча, без него у нас бы такое совершенное строение не получилось. Специалист работал так основательно и с такой скрупулезностью, словно не временный мостик создавал, а строил фамильный дом на века. Каждую неровность или шероховатость доски сглаживал рубанком, под каждую веревку, если она могла протереться в том месте, подкладывал куски попоны, одеяла и вдобавок тщательно смазывал смолистой пропиткой. Любые замеры проводил своими метрами как минимум три раза, нисколько не обращая внимания на подначки своего старого приятеля и родственника Мирослава. Ну а уже нас, своих помощников, гонял сурово и беспощадно.
Вернулась из разведки вашшуна и, перед тем как перетянуть на свою сторону более солидный канат, доложила обстановку:
– Тропа проходима, никого на ней нет. Чуть ниже красивая, идеально круглая равнина, а за ней перевал, на котором стоят две высокие скалы. Возле тех скал, если судить по карте, вернее, прямо впритык к одной из них и должна находиться моя цель, тот самый пантеон.
– А людей в долине видела? – крикнул Мирослав.
– Нет. Но половина площади лесом покрыта, может, кто там и есть.
О людях мы интересовались недаром. Уж очень нам пригодилась бы помощь при окончательном натяжении несущих канатов. Хотя вряд ли сюда могли забрести те же охотники за провиантом: в данный момент людям приходилось концентрировать все свои силы на обороне крепостей Грохва и Ледь. Наверняка там и скопились как бароны из числа наемников «Южной стали», так и успевшие прорваться в долину переселенцы. По некоторым подсчетам того же командира полка леснавских пограничников, получалось, что в Борнавских долинах скопилось не менее чем три тысячи наиболее воинственного и работящего люда, и если они успели как следует поднять и укрепить наружные стены крепостей, то им вполне по силам выдержать самую длительную осаду.
Но во время работы наши беседы не ограничивались только поучительными рассказами, тот же Мирослав, к примеру, поделился самым актуальным из экспресс-допроса баресса Уделя. И следовало очень серьезно отнестись к утверждениям людоеда, что в самые ближайшие дни собравшиеся в осаде трехщитные готовят некую пакость обороняющимся. В чем конкретно она заключается, льющий от страха не только слезы людоед рассказать не мог, попросту не знал, но вот то, что это планируется совершить одновременно сразу у двух крепостей, был уверен.
Мы очень надеялись, что уже завтрашним утром помчимся в долины и сообщим о грядущей катастрофе. Мало того, и сами защитники наверняка должны видеть грозящие им опасности, следить за приготовлениями врага и принимать соответствующие меры.
Для себя роли мы уже распределили заранее. Я с Леонидом мчусь к крепости Ледь. По пути встречаем любого человека и отправляем с имеющейся у нас информацией в Грохву. Если никто на пути не попадется, придется нам мчаться к крепостям поодиночке. Риск, конечно, имелся, если учитывать пролетающих над нижней крепостью и шныряющих по всем долинам кречей, но с нашим оружием от пары разведчиков всегда можно отбиться.
Шаайла подастся копаться в подземельях своего пантеона. Опять-таки, если нам удастся кого-то встретить и направить к ней в помощь, она обещала быть очень благодарной. Ха! Нужна нам ее благодарность! Хоть и не мешается под ногами и даже польза от нее есть (я непроизвольно пощупал недавно раненный бок), но лучше все равно держать ее от себя как можно дальше. Жуткое напряжение от нее валит, словно от трансформаторной будки. До сих пор смотрит на меня, как на врага народа, и шипит, как змея, за то, что оставил в живых титулованную людоедку. Не ровен час расслаблюсь, и она меня достанет-таки своим проклятием! Потом оставайся всю жизнь не реализовавшим себя отцом.
Кстати, чтобы отрабатывать строгость взгляда, я каждый раз, как только поворачивал глаза в сторону вашшуны, тужился и пыжился, пытаясь сформировать именно тот луч силы и влияния, который другому разумному существу шевелил уши. Скорее всего, ничего толкового у меня не получалось, но мои взгляды как минимум девушку нервировали. Понятное дело, что трехщитным она меня никак не считала, но вполне благоразумно стала опасаться еще больше и держаться всегда на приличном расстоянии. Кажется, она меня стала уже солидно побаиваться, и хорошо, что не догадывалась, насколько это взаимно.
Оба деда по окончании строительства должны были остаться на охране моста. Ведь если по здешним горам бродят такие вот группки людоедов в поисках сокровищ и «травки», то оставлять наше строение на произвол судьбы, как я планировал раньше, ну никак нельзя. Ни на два дня, ни на день! Подойдет этакая сволочь да просто сожжет мост, а мы потом топай ножками с этого места аж до Леснавского царства! Во время работ мы отыскали весьма удобную, не продуваемую ветром пещерку, куда мастера заранее снесли свои вещи и провиант. Также имелось место и для устройства лошадок. Ну а дежурство на тропе, в самом удобном для обороны месте, ветераны в любом случае распределят самостоятельно. Как и способ оповещения спящего второго номера придумают. В момент постройки нам об этом и поразмыслить было некогда.
До сумерек мы при любом сравнении пахали как проклятые. А уж как намучились с натяжением четырех канатов, служащих основой для настила, и не передать! Наверное, при этом действе я и сорвал свою спину окончательно. Но понял это уже ближе к ночи. К тому времени мы уже и верхние канаты натянули, которые использовались как перила и для дополнительной жесткости всего каркаса. Их было натягивать намного проще: вначале приподняли опорными столбами с одной стороны обрыва, потом, подбивая столбы молотом и специальными клиньями, – с другой. Верхние канаты получили натяжку словно струны, и теперь, придерживаясь за них, перебежать пропасть получалось за пятнадцать секунд.
Вот только после этого Бароч при помощи Мирослава приступил к сооружению настила из досок. Делал аккуратные надрезы в каждой у торцов, а потом тройным креплением в четырех местах привязывал к несущим канатам. Не мост получался, а загляденье.
Но мне любоваться оказалось невмоготу. От резких болей в спине я свалился с ног чуть ли не буквально. И только при помощи вашшуны сумел добраться до пещерки с пожитками ветеранов.
Вначале я просто был уверен: первый щит в моих внутренностях и эту болячку вытянет. Тем более что времени мне выделили до утра, именно тогда Бароч обещал сдать подвесной мост в эксплуатацию. Большую надежду я возлагал также и на обильный прием пищи, после которого я обычно мог свернуть горы от рвущейся наружу силы. Но, как это ни странно оказалось для моих новых привычек, и солидная кормежка меня не поставила на ноги, и к наступлению ночи боли усилились до резких спазм, от которых мне хотелось лезь на стенку. Причем, как я ни крепился, как ни скрежетал зубами, стараясь не показать свое болезненное состояние, Шаайла все равно заметила. Решительно отбросила свои страхи и антипатию и уселась рядом со мной:
– Переворачивайся на живот! Мне надо осмотреть твою спину.
Понятное дело, что уступать безропотно мне не хотелось.
– Забыла, кто командует в отряде?
– Забыла! И ты сейчас забудешь! – прикрикнула она, и я уже в наступивших плотных сумерках таки рассмотрел ее покрасневшее от гнева, страшненькое личико.
«Уф! Лучше и в самом деле лечь на живот! – мысленно решил я. – Хоть пугаться не буду от ее вида. Да и в самом деле, она меня не зарежет ведь… Или зарежет? Вон как с ножом ко мне рвалась, когда про оставленную в живых княгиню Верски услыхала. А-а-а, что будет, то и будет…»
Потому что сил терпеть боль и ждать, пока с ней мой заблудившийся где-то первый щит справится, больше не было.
Кое-как перевернулся, рубашка оказалась задрана мне на затылок, а по коже спины забегали, чуть только касаясь, ее женские пальчики.
– Тебе надо расслабиться, – советовала вашшуна. – У тебя не спина, а сплошной комок перевитых, напряженных и вздувшихся мышц. Иначе я не смогу просмотреть, что у тебя вызывает боль.
«Елки-палки! Как тут расслабишься, если от боли выть хочется и дугой выгибаться? Надо же, как меня угораздило! Нельзя мне было с канатами так надрываться, никак нельзя».
– А что ты в детстве больше всего любил? – вдруг последовал неожиданный вопрос, заставивший меня самого задуматься.
Конечно, сказать вот так ей с ходу, что я любил санки, коньки, всякие разные детальки, сгущенку и ролевые игры, я не мог. Может, само понятие санок и коньков у них есть, но только в царстве Ледовом или в царстве Веричей, где, по утверждениям знатоков, снега было «выше крыши». Но если я представился родом из царства виноградарей Паймон, на теплом юге, то ляпнуть про те же лыжи было бы полным абсурдом. Про сгущенку в этом мире тоже пока ничего не знали, как и про ролевые игры могли не догадываться. Да еще неизвестно, как вашшуна, с ее воспитанием, отнеслась бы к нашим невинным детским шалостям.
А вот про детальки, которые мне чемоданами приносил отец со своего многопрофильного завода, можно было и поведать. Ведь недаром я сам теперь представляюсь техником-оружейником, да еще и с приставкой «мастер».
Ну я и стал рассказывать. Естественно, с огромной поправкой на здешний мир и на его технические достижения. Также при этом не забывая о запрете Лобного камня на распространение нового оружия. Вначале медленно, со скрипом подбирая слова и нужные словосочетания взамен земных, а потом все быстрее, я вошел во вкус и поведал о своих детских достижениях в области простейшей механики. Раз здесь существовали такие вещи, как часы, то уж взаимодействие шестеренок, маятников и пружинок объяснять труда не составило. Как и слушателю понять, о чем идет речь.
Кажется, в результате я завоевал своими рассказами огромное уважение и почтение. Это вдобавок к тому авторитету, который у меня уже имелся за изобретение пик-метателей.
Но самое главное, что в итоге этой неспешной беседы и умелого массажа боль в спине успокоилась, мышцы значительно расслабились. Ну а моя лечащая вашшуна наконец-то смогла рассмотреть причину моего плохого состояния. Причем увиденное ее невероятно расстроило:
– У тебя открылась старая травма позвоночника! Что это? Когда и где ты ее получил?
Я немного не понимал такой паники по этому поводу, поэтому отвечал пренебрежительно и без страха:
– Давно это было. Еще и десяти мне не исполнилось. Упал, переболел, потом долго травма мне расти мешала. Можно сказать, что первый щит меня человеком сделал и на твердые ноги поставил. И сейчас поможет.
– Зря ты так пренебрежительно относишься к травме. Твои силы тебя и в самом деле вытянут, но не скоро, уж поверь мне. Опухоль на месте декомпрессии позвонка не уменьшается и даже не стабилизирована, а, наоборот, увеличивается. Так что я просто уверена: дней пять, а то и шесть ты вообще ходить не сможешь.
– Ох! Только не это! Мне ведь надо родственниц разыскать! Немедленно!
Паника меня накрыла с головой, да так, что боль стала возвращаться.
– Расслабься, не напрягай спину! – причитала надо мной вашшуна. – Иначе только хуже станет! – И с новой силой, уже гораздо интенсивнее продолжила массаж в виде щипков и поглаживаний.
Так мы с ней и пыхтели уже в полной наступившей темноте. Ну а чтобы скрасить безмолвный процесс лечения, продолжили обмен воспоминаниями. При этом Шаайла не просто постаралась, а у нее замечательно получилось пересказать несколько занимательных, веселых историй из своего детства. Ребенком она росла задорным, подвижным, боевым, так что все время попадала в истории, граничащие с несчастными случаями. При этом мне впервые приоткрылось окошко в мир здешних мальчишек и девчонок, и подсмотренные картинки оказались довольно познавательными.
Но только чуть позже, когда стал проваливаться в сон, я осознал, что таким образом молодая колдунья пытается меня лечить. Вначале расслабляет разговором, а потом уже старается максимально помочь мне прикосновениями к поврежденной спине. Словотерапия совместно с массажем. Вот только у нее какая-то несогласовка получалась. Стило мне только забыться во сне, как боль резко возвращалась, и в конце концов я и сам начал осознавать, что угроза провести лежнем здесь несколько дней более чем реальна.
И естественно, что в порыве очередного отчаяния взмолился:
– Слушай, Шаайла! А есть у тебя иное, радикальное средство лечения? – Заметив, что она затихла в раздумьях и сомнениях, я постарался надавать кучу поспешных обещаний: – Я для тебя что хочешь сделаю! Помощь любую окажу, пусть хоть в исследовании твоего пантеона древнего. Но мне ох как надо завтра на ногах стоять, понимаешь? Надо!
Но только после долгого молчания вашшуна выдала:
– Средство есть. Но мне самой оно жутко не нравится. Да и ты, скорее всего, не захочешь да и не сможешь его принять.
– Ха! Да я что угодно приму! – горячо убеждал я, думая, что разговор идет о каком-то жутко противном и невкусном лекарстве. – Ты бы знала, сколько меня в детстве наигорьчайшими пилюлями пичкали, и микстурами тошнотворными, и уколами пекущими! Порой ни на попу сесть не мог, ни на пищу спокойно смотреть, сразу ком в горле появлялся и тошнило.
– А как же я? – прошептала она.
– При чем тут ты? – Чистосердечное удивление мешало мне думать как следует. – Ты врач! Ты спасительница раненых, больных и страдающих.
– Но я еще так никогда не лечила.
– Ерунда! Я верю в тебя! Просто уверен, что ты справишься! – В тот момент мне показалось, что она просто сомневается в своих силах целительницы, а мне только и надо, что заставить ее поверить в себя, уговорить решиться на самое кардинальное средство и ни в чем не сомневаться.
– Ты так думаешь?..
– И не сомневайся! – Мне и в самом деле было плевать, чем и как больно меня станут лечить, лишь бы результат не замешкался поставить меня на ноги. – Высшее призвание целительницы – спасать других. И ты не имеешь права останавливаться перед применением новых для тебя методов. Дерзай!
Кажется, мои красноречие, напор, умение убеждать достигли цели. Вашшуна шумно вздохнула, прекратила бесполезный массаж спины и, приподнявшись, поправила на себе свои одежды. Похоже, они у нее не то перекосились, не то слишком тело пережали. По крайней мере, мне так в тот миг показалось.
– Переворачивайся на спину. И глаза не открывай. Расслабься.
С кряхтением перевернувшись, я стал настраиваться на нечто страшное. Ясное дело, понимал прекрасно, что бить меня тяжеленным камнем или поливать горящим маслом никто не будет, но вот два оголенных провода, между которыми проскакивают искорки высокого напряжения, мне почему-то представлялись очень ярко и живо. Поэтому глаза и не думал открывать, только и рискнул поинтересоваться:
– Очень будет больно?
– Ну, наверное. Особенно вначале. А самый сильный удар, от которого ты, скорее всего, сознание потеряешь, будет в финале. Но ты не бойся, щит тебя поддержит и не даст умереть. Зато соединенная сила проникнет в тебя и за несколько часов ликвидирует опухоль на месте старой травмы.
– Хорошо! Я готов ко всему!
– Мало быть готовым, надо хотеть этого.
– Я хочу! Очень, очень хочу! – И вскоре почувствовал, как расстегивается и так ослабленный ремень на моих штанах. Только и удалось, что простым гласным звуком выразить удивление: – Э-э-э…
– А как же иначе сила проникнет в тебя?
– А-а-а-а…
Моя тупость била все рекорды, и я наперекор всякой вздымающейся со дна сознания логике убеждал себя, что так и в самом деле надо. И даже не по-детски испугался, что проводов с электричеством будет на два, а все четыре. То есть не двести двадцать вольт, а все триста шестьдесят!
И только чуть позже меня шарахнуло по мозгам солидной молнией просветления в миллионы вольт! Ведь то, что тут, скорее всего, разворачивается, никак лечением не назовешь! А если и назовешь, то весьма и весьма специфическим.
Запоздалая молния пронеслась по всему моему телу, и, так как командовало мое подсознание, произошло совсем не то, чего добивалась целительница ласковыми касаниями к моему интимному месту. Мое подсознание вдруг воспроизвело перед мысленным взором то страшное, отталкивающее личико ведьмы, которым обладала Шаайла. Не в обиду будь сказано такой, как она (я ведь сам еще недавно был полным уродом и недомерком!), но заниматься сексом с подобной особой женского пола мне показалось кощунственным. Да плюс ко всему моральная боязнь получить проклятие от такой ведьмы, застарелые страхи о собственной потенции, личная антипатия к конкретной вашшуне и масса иных противопоказаний, которые вот так сразу и не перечислишь.
– Ну вот, я ведь предупреждала, что ты сам не захочешь такого лечения, – констатировала Шаайла чувственным голосом, и в то же время не прекращая ни на мгновение своих действий. – Еще есть время передумать.
А что она хотела?! Хоть бы предупредила вначале и дала мне на упаковке лекарства почитать противопоказания!
«Так ведь она и предупреждала тебя во весь голос! – рявкнула на меня таки выбравшаяся из мути тупости логика. – И кто ей в ответ божился, что справишься? Кто обещал, что хочет? Кто распинался: “Я верю в тебя! Ты справишься!”? Так что теперь включай остальные извилины и живо начинай соображать, как выкрутиться из этого скандального положения!»
Легче скомандовать такое, чем выполнить. Зажмурив глаза до боли и бело-красных кругов, я кусал губы, чувствуя: сейчас случится нечто страшное и непоправимое. Причем пожизненная импотенция в списке этих страхов будет бедой не из худших.
Но тут вмешалось провидение, а может, все-таки победило желание целительницы довести процесс излечения до конца. Стоя возле меня на коленках, она так пригнулась к моему телу, что ее соски коснулись моего напряженного живота, а потом и чуть ниже. И тотчас картинка перед мысленным взором сменилась полностью. Теперь я вместо ужасно несимпатичного лица видел великолепную грудь, какой она мне запомнилась в шатре у полковника. Тотчас моя правая рука самопроизвольно приподнялась и нащупала прохладную, до удивления гладкую и податливую кожу на ягодице девушки.
И все! Состояние организма рывком изменило знак внутреннего заряда на противоположный. Да таким рывком изменило, что Шаайла отпрянула и не сдержала своего ошарашенного восклицания:
– О-о-о!..
После чего мое сознание упало в нирвану удовольствия, а управление телом перехватил автопилот. Руки сами находили и ласкали эрогенные зоны вашшуны, губы сами шептали должные слова в той или иной ситуации, а тело само выбирало наиболее нужное сжатие для брюшных и прочих мышц. Было больно. Вскрывшаяся старая травма давала о себе знать более чем часто. И если бы не чувственное наслаждение, то я бы и лежа на спине не смог чего-то достичь. Хорошо хоть, колдунья умудрялась следить за всем процессом, контролировать его и время от времени подавать мне должные приказы:
– Не спеши. Расслабься. Замри. Быстрее.
И финал она подгадала так, что обе наши силы слились в едином порыве, в едином всплеске единения. Боль и удовольствие свились в единый жгут, который вонзился в меня от паха по позвоночнику, ударил в мозг, и последствия опять-таки можно было бы сравнить лишь с молнией.
Вот с этой молнией в голове и с диким криком, рвущимся из горла, я и провалился в небытие.
Глава шестнадцатая
Ответный удар
Трио Ивлаевых после возникшего опасения, что их видно издалека, попыталось ускориться. Но вся беда как раз и заключалась в том, что по вьющейся по самому гребню горного кряжа тропе даже быстро идти не было возможности. Да, вроде как широкая, да, вроде как прочная… на вид! Но кто в последний раз здесь ходил? Когда в последний раз ступала нога человека вот на тот, допустим, надтреснувший и покосившийся камень?
Вот и приходилось идущей в авангарде Марии ощупывать поверхность впереди себя коротким копьем, а близняшкам с максимальным вниманием страховать лидера компании с помощью веревки, которая их связывала. Девушка только и шептала время от времени:
– Если начну падать влево – прыгайте вправо.
И три раза подобная предусмотрительность им пригодилась. Это если не считать просто маленьких оползней и укатившихся в пропасти камешков. Первый раз рухнул солидный кусок на правую сторону – но Машка умудрилась остаться на тропе, просто распластавшись на ней. Сорвавшийся кусок укатился вниз, вызывая своим движением вполне солидный камнепад, который рухнул своей массой в какое-то ущелье.
– Ну, если и сейчас нас никто с востока не заметил, – решила Вера, – то мы в рубашке родились.
– Ага, – ворчала Катя, идущая последней. – Все трое – в одной. Потому что веревка-то одна тоже.
В следующий раз грохочущая лавина унеслась на левую сторону кряжа. Здесь уже впередсмотрящая сорвалась вниз, Вера с визгом распласталась на камнях, а Катя дисциплинированно сиганула вправо. В итоге центральная фигура не свалилась вниз, а потом еще и помогла по очереди выбраться подругам. При этом она попросила тем самым тоном, которым любила уговаривать расшалившихся внуков бабушка Марфа:
– Машка, веди себя прилично! Мне ведь еще замуж выйти хочется.
– Ага, вон уже одна собралась замуж.
– И что тебе не нравится? – тут же отозвалась Катерина, лежащая животом на камне, а ногами свисая над пропастью.
– Больно тебе нужен какой-то лейтенантик, – с нервным смешком фыркнула Машка, стоя на четвереньках и пытаясь отдышаться.
– Да он герой! И тебе такого в жизни не найти! – с ходу завелась любительница танцев.
– Ха! Да за меня не меньше чем император свататься будет!
– Как же, как же! Император! Борька бы не погиб, ты бы его на себе и женила!
– Ах ты су… – взъярилась окончательно лидер компании, но неожиданно ей постучала легонько по голове кулаком Вера:
– Алло! Все дома? Девчонки, что это вы ссориться надумали? Давайте сразу дуэль закатите, а?
Машка от нее отодвинулась, уселась на некую ступеньку тропы и фыркнула:
– Вот, значит, как? Уже и против меня голос повышаете? Даже в смерь Борину поверили? – И неожиданно всхлипнула: – Ничего, вот он вернется, тогда вам не поздоровится! – Затем зло растерла глаза и скомандовала: – Двигаем дальше!
Двойняшки переглянулись между собой, ухмыльнулись да и стали подниматься на ноги. После чего уже трио шло сравнительно спокойно. Правда, еще один раз влево пополз оползень, но Машка избежала падения, успев отпрыгнуть назад.
По причине повышенного внимания при ходьбе некогда было даже остановиться, чтобы рассмотреть пространства на востоке: летают ли там кречи и привлекли ли внимание врага три фигурки на гребне горного кряжа? Зато довольно четко обозначилось явное преимущество пешего перехода в скорости. Получалось, что верхом, да по долинам и ущельям, они вчера потратили времени раза в три больше, чем напрямик по тропе. То есть уже через кар они приблизились к тому месту, откуда виднелись вначале скалы, нависающие над Ледью, а чуть позже и верхушка самой высокой башни, которая сохранилась на территории крепости.
– Вот вам и тайная тропа! – восклицала довольная Мария, когда девушки уже по прибытии на место стали осматриваться. – И смотрите, вот с этого места нас от перевала не видно, зато часовой с башни просто обязан заметить!
Как ни странно, тот прохаживался по площадке, но посматривал только в одну сторону: на раскинувшийся лагерь людоедов, полностью перекрывший все выходы в Суграптскую долину. Сам лагерь с тропы был виден как на ладони. Да впрочем, как и твердыня людей. Но если со своими все было ясно, то вот копошение врагов вызывало обоснованные опасения. То, что раньше нельзя было рассмотреть из-за стен и возведенного зроаками вала, сейчас просматривалось идеально.
– Чего это они с камнями возятся? – удивлялась Катерина, на что ее сестра, знаток живописи и архитектурного искусства, со снисходительностью дала пояснение:
– Подобные забавы у нас на Земле существуют у японцев. И называется «Сад камней». Там они установлены в определенном, строго выверенном порядке, и созерцание подобного сада приносит покой, здоровье и умиротворение.
– Ага, нужен этим змеям покой или умиротворение!
Людоеды с большим усердием и напряжением ворочали, перемещали около тридцати огромных валунов, хоть и обтекаемой, но некой геометрической формы. Причем формы разные: сплюснутый шар, куб, призма, параллелепипед, усеченная пирамида. Каждый валун пытались выставить точно по указаниям трехщитных, которые легко отличались от остальных людоедов рисунком трех желтых щитов на плащах темно-зеленого цвета. Расстояния между камней сотни раз мерили и перемеряли, сверяя с какими-то книгами, некоторые камни откатывали в сторону и под них насыпали гравий и песок, под некоторыми – дробили кирками и убирали скалистую породу.
Общий рисунок камней получался в виде полукруга, выпуклой стороной в сторону Леди. Рассмотрев все это и коротко посовещавшись с подругами, Мария подвела итоги:
– Химичат аспиды! Наверняка собираются своей магией либо стену пробить перед штурмом, либо вообще ту стену завалить. Как в древности, помните легенды? А наши-то из-за стен ничего не видят! Поэтому начинаем срочно сносить камни на край для лавины!
Вера смотрела вниз совсем иным взглядом:
– Тут такая высотища, что разброс лавины может оказаться неконтролируемым. Как бы часть крепостной стены не снесло. Вот бы их предупредить?
Выход нашла Катерина:
– Мы – в сером, поэтому часовой нас и не замечает. Что у нас есть цветистее, поярче? Привязываем к копьям, а их вставляем повыше и чуть сзади, но так, чтобы только с башни заметили.
Сказано – сделано! Даже белый цвет на фоне серого кряжа заметно выделялся. А у девчонок отыскалось в заплечных мешках еще и по цветному шарфику. Так что композиция из нижнего белья и вязаных изделий получилась замечательной. Не успели красавицы в поте лица и полкара поработать, как часовой на башне заметался как угорелый, а вскоре вокруг него уже стояли в ожидании с пяток самых остроглазых старших командиров. Среди них выделался фигурой и барон Олкаф Дроон, который в полку долгие годы заведовал разведкой.
Так что жесты друг друга, хоть и с некоторым трудом и после частого повторения, разобрать сумели. А по ним уже и составить полную картину происходящего.
Пожалуй, сложней всего было девушкам, которые сменяли друг друга на «переговорах», пояснить саму угрозу от готовящейся магической атаки трехщитных зроаков. Ведь они и сами не понимали, при чем тут камни, при чем геометрия, строгие расстояния и как оно все будет действовать. В какой-то момент все троим пришлось изобразить живописную пантомиму своими телами. Одна изображала крепость, вторая – лагерь людоедов, а третья – неведомую силу, которая сбивает с ног первую фигурку, изображающую каменную твердыню.
Кажется, там поняли, потому что стали вопрошать: «А нам что делать?» Дальше объяснения пошли легче. Мол, лавину сейчас устроим, а она может докатиться до стены. Так что вначале следует по команде от нее отступить, а когда лавина осядет, вновь быстро вернуться. Вряд ли после гибели своих трехщитных и половины головного лагеря зроаки пойдут в немедленную атаку, но перестраховаться не помешает. Да и камни следовало заготовить, а потом быстро подтащить для возможного восстановления стены.
Тут же суматоха в крепости Ледь достигла своего апогея. С главной стены все отодвинулись в тылы двора и даже покинули ту самую высокую дозорную башню. Все тыловые подразделения бароны привели в полную боевую готовность, учитывая два варианта: немедленный отход к нижнему перевалу или немедленное приближение обратно к головной стене.
Ну а девчонки все это время работали как лошади, перетаскивая, а то и просто подкатывая валуны и камни к краю словно специально сделанной для плацдарма площадки. Да так бедные заработались, что фактически прозевали начавшуюся магическую атаку зроаков на Ледь. Катерина бросила вниз случайный взгляд и не сдержала панического крика:
– Они убегают от вала! А трехщитные все в одной куче в центре полукруга!
Все те дозорные и лучники, которые до того стояли на валу и следили за форпостом людей, теперь спешно убегали за спины своих носителей щитов. Причем в тылу вражеского лагеря живо формировалась колонна рыцарей в лучшей броне, с копьями и громадными алебардами. Следом за этой колонной виднелось сплошное месиво шлемов, простых касок и поднятых на голову капюшонов из мелких колечек. Аспиды готовы были атаковать в любую минуту!
– Налегай! – завопила Мария, толкая перед собой самый первый и самый массивный валун. – Взяли!
Огромная высота, крутой склон, качающиеся на этом склоне скалы, висящие на малом упоре оползни – все это сдвинулось с места падающими камнями и, набирая скорость, грохот и мощь, понеслось вниз.