Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 147 страниц)

Вот, пожалуй, и все основные функции, которые давали пользу обладателю «чужого» груана. То есть вроде как много, но в то же время…

Я постарался занизить значение состоявшейся сделки. Скривился в сожалении:

– Мало нам заплатили. Да еще и бочонок рома мы упустили. Кстати, а где наш гнатар законный?

Убеждая меня не волноваться понапрасну из-за таких мелочей, Крэч отправился к одному из шкафов, достал оттуда бочонок литров на восемь и водрузил передо мной на стол со словами:

– У нас все по закону! А теперь хочешь на верхние этажи пройтись?

– Да нет, давай уже на следующий раз отложим. Мы постараемся завтра прийти, если нас опять какая банда не попробует вырезать.

Упоминание о банде Витима подействовало несколько отрезвляюще на хозяев. Конечно, реши они наброситься на нас, наши шансы на сопротивление были бы смехотворными, но уважение к нам в любом случае просматривалось. Да и сосед при этом присутствовал. Наверняка между этими людьми несколько совсем иные отношения, чем предъявляются к нам. И даже в состоянии хорошего опьянения на наше желание отправиться «к себе» хозяева отреагировали вполне с пониманием. Никто сердиться или обижаться не стал. Наоборот, пожелали всяких благ в пути, крепкого здоровья и удачной охоты.

Уложив бочонок в рюкзак, довольно бесцеремонно повесил груз на плечи оруженосца, и после всеобщего прощания отправились мы с ним к своей пещерке. Но чем дальше мы уходили, тем все больше мне не давала покоя мысль: почему же к нам для знакомства выходили только три человека? Ну и сам ветеран со своими рабынями. Один дозорный наверху, итого семь, а остальные где? Неужели никому не стало настолько интересно, чтобы взглянуть на нас, а то и перекинуться несколькими словечками? Уж как по мне, то любой новый человек из верхнего мира – это незаурядное и даже радостное событие. Ну вот я, к примеру, ни за что бы не удержался от знакомства и от выслушивания новых известий о родном городе. Как бы человек ни был обозлен, его всегда ностальгически тянет на разговоры пусть тоже о рабской, но сравнительно многократно лучшей жизни.

А эти словно затаились и подсматривали! Или не подсматривали? А затаились в другом месте? После чего мне вообще в голову пришла нехорошая мысль: «Вдруг по каким-то остаточным меткам на теле тервеля можно понять: здесь было два груана? Подобными секретами даже подвыпившая компания делиться не станет. Следовательно, при разделке туши, которой мы поделились для знакомства, что Пнявый и Крэч могли понять? Светящихся устриц у нас может быть много! Подумаешь, новички! Подумаешь, ничего не знают! А вдруг им повезло? Да так повезло, что есть смысл выследить, где они остановились и чем там таким занимаются?»

Раз подозрение в моей душе уже зародилось, значит, я начинаю становиться параноиком. Поэтому еще в пределах видимости башни стал осматриваться по сторонам с особым тщанием и прикидывать, где могут для нас организовать засаду. По всей логике напрашивалось только одно место: в непосредственной близости от самой пещерки. А то и в ней самой, если местные о ней знали и помнили.

Глава двадцать вторая

Покой нам только снится

Как только Ксана перестала видеть место нашего недавнего пребывания, я поспешил забрать у нее рюкзак с бочонком рома, разрешил снять шлем и лишь собрался поделиться своими мыслями и размышлениями, как она сорвалась. Видимо, не смогла больше сдерживаться от возмущения.

– Какой же ты… – Там шла цепочка нелицеприятных сравнений, услышав которые я сделал вид, что не понял. – Зачем тебе еще рабыни?! Что ты с нами собираешься делать? Да ты меня одну защитить толком не можешь, а уже на других засматриваешься! Да ты редкостный скот, если собираешься на нас зарабатывать, продавая наши тела любому платежеспособному клиенту. Ты…

Свою речь она завершила еще более длинным списком нехороших сравнений и очень нецензурных ругательств. После чего замолкла так, словно стала глухонемой до самой смерти.

Ошарашенный такими нападками, я вначале просто не мог сообразить, что мне делать. То ли сразу завалить Ксану ударами в лоб наземь, а потом пинать ногами от злости, то ли вначале высказать все, что я о такой дуре думаю, а потом уже… пинать ногами. Мне даже обидеться не пришло в голову на такие низменные инсинуации моих мыслей и такие страшно мерзкие выводы о моем моральном облике. Даже не понимаю, что меня заставило сдержаться. Интуиция, наверное. Или понимание, что криками и злобой я ничего не достигну. А может, попытка взглянуть на себя со стороны моей единственной, пока еще верной подруги?

Через четверть кара я успокоился окончательно и выбрал правильную форму своего поведения. А что может быть лучше, действенней в споре, кроме иронии да насмешки над кем-то? Правильно: только ирония над самим собой. Ну я и начал рассуждать вслух, словно осуждая себя и высмеивая:

– Что-то в последнее время я стал слишком добреньким. А ведь как известно, доброта всегда наказуема. Люди глупые и ограниченные мое добро воспринимают как недостаток, люди злые и коварные сразу пытаются этой добротой воспользоваться в своих целях. Вон недавно покойный Витим как легко меня обманул! Мол, пройти мне здесь надо, ножка бо-бо, страшно, аж жуть, не пустите ли, дяденька, руки погреть, а то покушать нечего и заночевать негде. Теперь-то я понимаю, что такому гопнику поверит не просто новичок, а именно добрый дурак. И это просто чудо, что удалось от этих бандитов отделаться малой кровью.

Моя боевая подруга что-то фыркнула себе под нос, но промолчала.

– Что? Говоришь, сколько там той крови было? – как бы переспросил я. – И то правда: литром больше, литром меньше, чего там мелочиться. Идем дальше и смотрим: до чего довела моя глупая доброта впоследствии. Почти любой мужчина из обитателей Дна сразу бы надел на тебя суровый ошейник, не говоря уже про иные, присущие каждому одичавшему самцу строгости. А я вечно что-то не так вытворю. Решил, что взбалмошная, капризная женщина может стать боевой подругой. Размечтался, что, став коллегами по несчастью, мы забудем все прежние разногласия и совместно, сжав зубы и деля все трудности, неудачи и радости, бросимся отвоевывать себе обратную дорогу в мир людей. А как оно в ответ получается? Меня смешивают с грязью, обзывают такими плохими словами, которые, по сути, и вырваться не должны из уст просто женщины, не говоря уже о будущей матери. Как печально!..

Свой шлем моя оруженосица несла под мышкой, чтобы в случае команды сразу надеть на голову. Шапочка стягивала волосы и скрывала уши, но вот вид красных, пунцовых щек мне говорил о многом. Ну и подтверждал косвенно правильно мною выбранную линию разговора. С минуту я горестно молчал, а она шумно дышала и все сдерживала свои порывы что-то сказать. Наконец у нее прорвалось некое шипение, а потом и вполне понятные слова:

– Но как ты вел себя в башне! Это было мерзко и низменно!

– Ага, значит, вот такое отношение с твоей стороны? Давай теперь посмотрим на это дело и с других точек зрения. Например, с точки зрения нормального мужчины, который в силу своих физических возможностей может получать удовольствие с женщиной и хочет этого. Причем вначале рассматриваем вопрос чисто гипотетически, принимая наши отношения такими, как они видятся с птичьего полета. Два товарища по несчастью решили соединить свои усилия по выживанию. Причем любви или любовной близости между ними нет, и в силу горевшей между ними ненависти она невозможна. То есть они становятся настоящими боевыми друзьями, невзирая на разность полов и категорически отрицая иную близость, кроме дружеской. И вот этому мужчине вдруг захотелось жениться, скажем так. И он начинает подбирать себе пару. Даже не подбирать, тут я поторопился, а размышлять на подобную тему: мол, потом, когда-нибудь почему бы мне и не жениться? Как бы. И вот в момент своего откровения боевому товарищу он вдруг получает не мудрые советы и дружеское участие в этом нелегком житейском вопросе, а ворох грязных, жутко постыдных и мерзких оскорблений. За что, спрашивается? Чем он обидел своего боевого товарища? Нонсенс! Да так ему со следующим шагом только и остается ждать уже не проклятий в свой адрес, а коварно вставленного между ребер ножа! И поделом ему! Такому глупому и наивному добряку!

После такого длинного и гневного спича моя боевая подруга вдруг неожиданно вернула шлем на голову. Да так дальше и шла, почему-то несколько раз споткнувшись. Зрение, что ли, ухудшилось?

Но я не собирался останавливаться на полпути. Кстати, мы как раз и прошли половину дороги, пролегающей между башней пятьдесят пять дробь четырнадцать и нашей огромной каверной.

– Смотрим теперь со стороны несчастных и бесправных сестричек. А вот с ними вообще туго. Скорее всего, никто и никогда за них в этом мире больше не заступится. А ведь они чьи-то любимые дочери, чьи-то оплакиваемые сестры. Скорее всего, и любящие их парни до сих пор себе места найти не могут от такой разлуки навсегда. Так они и проживут на Дне до самой своей смерти и не обязательно доживут до пожилого возраста. И самое обидное и постыдное – это осознавать, что они сами про это знают. Я вообще удивляюсь, как это в них еще не умерло человеческое начало, как они находят в себе силы жить и надеяться хоть на что-то. У них еще есть в наличии эмоции, они злятся, они негодуют на подставившего их исполнителя, и они готовы поверить каждому, кто пообещает им хоть глоток свободы. Пусть это будет последний глоток перед смертью, но он будет! И я себе мысленно поклялся, что сделаю все, чтобы этот глоток им предоставить.

С минуту я шел молча, озлобленно пиная попадающиеся на пути мелкие камешки.

Оруженосец отстала, но я даже не оглядывался, а продолжил подводить итоги под своим длинным монологом:

– И вот я задумываюсь: зачем мне такой боевой товарищ? Не лучше ли мне сразу с ним расстаться? Сейчас? Чем впоследствии получить нож в спину в одной из наших глупых, основанных на чистых недоразумениях, ссор? И прихожу к решению: да, лучше расстаться. Понятное дело, лишь только мы вернемся к нашей временной обители, я как более сильная боевая единица оставлю себе только свое боевое оружие, которое ты и так не сможешь применять в бою, остальное все делим поровну. Кроме… Кроме, конечно же, груанов. Все семь устриц, без исключения, достаются… тебе, Ксана. А потом я отправлюсь туда, откуда пришел Витим со своей бандой. Раз они там выживали, то я тем более не пропаду. По рассказам, башен и замков – неисчислимое количество, где-нибудь устрою себе достойное убежище. А когда насобираю достаточно груанов, буду постепенно выкупать тех рабынь и прятать их в новом жилище. Всех, конечно, я не спасу, да и не собираюсь так долго сидеть на Дне, а вот близняшек поклялся и выручу. Слишком уж они похожи на моих подруг детства.

Раздавшийся сзади грохот заставил меня вздрогнуть и резко развернуться, изготавливаясь к обороне. Но нас никто не атаковал. Зато Ксана, отбросив оружие и шлем вместе с шапочкой в сторону, лежала на земле и сотрясалась от беззвучного… Не может быть! Я подошел ближе и внимательно присмотрелся, ну да – от беззвучного рыдания.

«Ну вот, довоспитывался! – навалились на меня запоздалые укоры совести. – Что-то я совсем чувство меры терять начал, увлекся…»

Встал рядом с ней на колени, перевернул на спину и приподнял за плечи:

– Ну? Что с тобой случилось? Ты споткнулась и упала? Где болит? Ну что это за слезы такие! – стал я повышать голос. – Говори, где ударилась! Прекрати рыдать и скажи, в чем дело?

Она вдруг замерла у меня на руках, а потом со всхлипами стала говорить:

– Я тебя попрошу только об одном… И ради самого себя, просто дай мне слово, что сделаешь это.

– Конкретнее!

– Я тебя очень прошу, убей меня, если не простишь за мою глупость. Потому что дальше я не пойду, и жить мне больше не хочется. А теперь: прошу прощения! Я была не права во всем.

Очередной всхлип совпал с моим облегченным вздохом. Будем надеяться, что воспитательная беседа проведена, заучена и больше нам никогда не понадобится. Это сейчас у нас б ыло время для выяснения недоразумений. А вдруг его больше не будет? Так бы и погибли порознь, считая друг друга врагами.

Эти последние размышления я озвучивать не стал, а только озадаченно проворчал:

– Прощаю! И сразу советую немедленно подниматься. Мало ли тут какие букашки по низким местам ползают. А ты волосами прямо в пыль…

Это послужило лучше всякого пинка или долгих уговоров. Подруга вскочила, долго вытряхивала шапочку, вытрясала шлем и колотила себя рыцарскими перчатками по одежде. Подождал, пока она оправится, и вновь двинулся чуть впереди, начав говорить о возможных опасностях так, словно между нами и не было малейших недоразумений:

– Не понравилось мне отсутствие в башне других обитателей. Не выйти с нами, не поговорить?.. Странно!

– Может, они на охоте? – отозвалась сзади Ксана.

– Да я не сомневаюсь, что они на вторую ходку тогда к убитому нами тервелю успели. Причем не вдвоем, а всем личным составом башни. Видела ведь, сколько у них было на столе блюд из деликатесного слизняка?

– Заметила.

– Вот я и подумал, не вздумалось ли им наше убежище разыскать? Или где поблизости от него засаду устроить?

Добавил еще и рассуждения о неких знаках на теле монстров, по которым (возможно!) опытный охотник рассмотрит точки крепления груанов. А потом продолжил рассуждения вслух. Устраивать засаду возле пяти проходов не было малейшего смысла. Ну погибнем мы в неравном бою, ну заберут они у нас сторгованные нами «чужие» груаны да бочонок гнатара. Зато нашу основную базу никак не отыщут, а уж припрятанные нами вещи и «патронташ» с груанами – тем более.

Значит, самое опасное для меня и неудобное для просмотра место исключаем. Скорее всего, они или уже возле нашей пещеры будут ждать, если знают о ней, или где-то на подступах. В крайнем случае в самом конце «нашей» каверны. От этого я и отталкивался в своих настройках на контрдействия.

Ну и у меня уже было огромное преимущество перед любыми возможными противниками: я дальше всех, можно сказать – изумительно, видел в этом слегка подсвеченном мраке. Это если не вспоминать о тринитарных всплесках, которые могут мне подсобить справиться и с двумя, а если повезет – то и с тремя противниками. Надеяться в случае стычки на Ксану было бы с моей стороны полным и крайне наивным безумием. Женщины этого мира как-то не впечатляли своими боевыми искусствами и умением за себя постоять. Вот если бы со мной рядом находилась Мария! Да плюс еще и Вера с Катериной! А почему бы и о друге Леониде не вспомнить?! О! Тогда бы наш квинтет быстро навел порядок в этом мире!

Мечты, мечты, где ваша сладость…

В районе пяти проходов таки пришлось перестраховаться и тщательно все проверить. Оставив Ксану в отдалении и приказав убегать по первому моему свисту, я быстро осмотрел самые опасные для засады места и даже проверил тот участок, где завалил тервеля. Хотелось подтвердить свое предположение о заборе мяса жителями башни. Увы, там валялся только начисто обглоданный позвоночник и массивные челюсти! Видимо, мелкие шакалята постарались, забредя сюда целой стаей.

Ну а затем мы двинулись по гигантской каверне.

Дистанцию между нами увеличили до тридцати метров, то есть на две трети зрительных возможностей моего оруженосца. Да и любой другой обитатель не видел дальше пятидесяти – шестидесяти метров. Рюкзак с бочонком несла она, готовая его бросить по первому условному сигналу. Ну а я высматривал дорогу впереди не просто так, а применяя возможности, даруемые мне первым щитом. Так и дошли примерно до центра каверны. Где и заметил первого лежащего в засаде человека, слева, метрах в двадцати от основной тропы, когда между нами было метров сто, не меньше. Тип лежал довольно удачно между валунами и в щелочку между ними просматривал так называемую дорогу. Кто это был конкретно, определить не получалось, но то, что он ждал нас, – это к гадалке не ходи. Причем я его не просто визуально заметил, а по несколько усиленному свечению над ним. Словно он был тем самым желанным для каждого раба на Дне Светозарным.

Я даже вначале засомневался в увиденном, пытаясь сообразить: как же так я его обнаружил? И только чуть позже понял, что мне помогло исходящее от человека тепло. Все-таки воздух окружающего пространства примерно варьировался между семнадцатью и двадцатью градусами по Цельсию, а людское тельце гораздо теплее. Вот некие термические флуктуации моими магическими глазками и были замечены.

Чуть сместившись влево, рассмотрел второго лежащего в засаде. Он лежал еще дальше метров на шестьдесят. Скорее всего, они расположились на пределе прямой видимости друг друга и могли согласовывать свои действия даже жестами. Ну а на двухсотметровой отметке, поднявшись чуть выше по склону к краю каверны, я уже отлично рассмотрел сразу трех воинов, которые просто сидели на валунах и о чем-то оживленно беседовали, размахивая руками. Скорее всего, обсуждали, кому и откуда нападать. Изначально их скрывал от меня изгиб рельефа. Зато теперь я даже лица мог прекрасно рассмотреть: один из них – тот самый третий мужик, который поднялся на верхние этажи за Ольшином, а второй – вообще давний знакомый: Сурт Пнявый!

Вот все и встало на свои места: не удержались обитатели башни пятьдесят пять дробь четырнадцать от подлого и коварного грабительского налета. Потому что предположить, что они решили устроить нам сюрприз, доставив сюда второй бочонок с местным ромом, мне и в голову не пришло.

До резкого поворота вправо, на кручу и к нашей пещере, троица не добралась метров четыреста, и, сколько я ни вглядывался туда, никого больше рассмотреть не получалось. Слишком корни мешали на таком расстоянии. Но предположил, что эти вояки об убежище не знают.

«А что толку! Все равно отсюда придется сматываться, житья здесь не будет, даже если я всех этих стахановцев от криминала перебью. Вот только куда идти? Куда податься? Как ни крути, а придется наведаться к башне тридцать дробь тридцать. А до того все-таки выпытать главные подробности о тех пятерых парнях, что там засели. Почему не уходят? Неужели ждут какой-то помощи от своего бывшего поставного?»

От дороги мы удалились влево метров на сто и решили немножко выждать и осмотреться. Потому что мне пришла в голову вполне рациональная мысль. Если уж сюда послана засада, то не поспешат ли по моим следам и те несколько пьяниц во главе с Крэчем, которые остались в башне? Спровадят Емельяна домой да и рванут на дележ добычи. А то и соседа уговорят поучаствовать в облаве. Хотя в душе мне очень не хотелось, чтобы Емельян оказался таким же подлым и вероломным. Были и у него свои тараканы в голове, но не настолько же!

Вариантов у меня было несколько. Самый простой: так и придерживаться дальнего левого края каверны, обойти потенциального противника, добраться спокойно до своего убежища, а дальше уже действовать по обстоятельствам. Несколько более сложный: прямо сейчас постараться атаковать врага поодиночке. Скорее всего, с первой парой я справлюсь быстро и без особого труда. «Маленькие гадости» мне в этом очень помогут. Можно было и вообще просто выждать на месте и посмотреть, как будут развиваться события дальше. Ну не будут же эти типы торчать здесь несколько суток? Еще один вариант: это вернуться да отправиться в любой из пяти проходов, кроме пятого. Все равно они куда-то выведут, где мы могли бы преспокойно выждать нужное время.

Мои размышления оказались беспочвенны, планы и прикидки рухнули, словно карточный домик от легкого землетрясения. Жизнь резко внесла свои коррективы и лишний раз доказала, насколько тяжко выживать в этом перекрученном подземном пространстве.

Вначале мы заметили спешно топающих по дороге со стороны башни воинов. Двое. Крэч Быстрый и его собутыльник. Ну ладно, и наш тоже… Мой, вернее. Ксана не пила. Быстро идут, энергично жестикулируя руками и размахивая копьями. Ну еще бы им не веселиться после такой дозы крепкого алкоголя! Спешат, болезные, торопятся.

Но не успели они отойти и ста метров по тропе-дороге, как следом за ними из средних проходов, из всех трех (!), стали нескончаемыми потоками выползать тервели. Вначале я пытался считать, но на третьем десятке сбился. И все это гигантское стадо тоже двинулось широченной полосой посредине каверны. Мало того, из первого прохода вдруг потянулся ручеек местных шавок, которые по правому краю, держась чуть ли не у самого свода, поспешили к центру каверны. Видимо, мелкие шакалята предчувствовали скорую поживу, которая наверняка остается после прохождения такого огромного стада. Причем и эта стая шавок просто поражала своим количеством: не менее двухсот особей.

А гигантские слизняки валили вперед, словно линейные броненосцы. Красиво шли, но по спине бежали мурашки от такой дикой и чудовищной мощи.

В душе я понимал, что нас монстры не видят и не слышат, но все равно с бьющимся сердцем поспешил на самую высокую точку крутого склона, под самый свод гигантского полого образования. При этом мы еще и вперед сместились, оказываясь за спиной первого лежащего в засаде мужчины и на расстоянии от него в двух сотнях метров. Отсюда вообще вид на всю полого изгибающуюся каверну оказался феноменальный. Так что мне открылся и второй ее край. И то, что я там рассмотрел, вызвало у меня непроизвольный хрип страха:

– Кажется, мы с тобой влипли, дорогая подруга! С другой стороны валит гораздо большее стадо байбьюков! Точно у них «стрелка»! А вернее, начало давно запланированного сражения! Мамочки, что тут сейчас будет!

– Но ведь они сюда не доберутся? – Глаза девушки горели надеждой, что все обойдется. – Тут такая круча…

– Да дело даже не в них, а в том, что сюда и людишки, сидящие в засаде, бежать начнут, – досадовал я. – Тут самое удобное место, и их семеро! Поэтому начинаем строить баррикаду и готовить камни для бросания вниз!

И уже без всяких проволочек, сбросив с себя мешающие куртки и отложив оружие, мы приступили к интенсивному созданию хоть какого-нибудь редута. В запасе у нас было, по моим прикидкам, всего минут десять. Но и за это время, взмокнув до последней нитки от напряжения, мы успели сделать очень многое: мы подготовились к обороне!

При этом я краем глаза наблюдал за передвижениями не только наших противников-людей, но и монстров. Крэч с подельником дошли до первого засадного поста и были остановлены недоуменным окликом. Скорее всего, примерно такого значения: «Это вы?! А куда делись наивные новички?!» Мало того, лежащий поднялся и вышел на дорогу, где троица приступила к оживленным переговорам, больше смахивающим на ругань. На эти крики поднялся и второй хит-роман. Своим троим товарищам, расположившимся чуть дальше, он ни знака не подал, ни крика не сделал, так что те и не заметили, как он ушел, спеша по дороге к троице во главе с купцом. Не знаю, за кем в тот момент перестали следить личные ангелы-хранители, но и тут вмешались некие фатальные обстоятельства.

Идущие по правому крутому склону шавки нечаянно столкнули некий камешек, а тот возьми и скатись чуть ниже, сразу попадая в поле видимости насторожившихся бандитов. Вот тут Крэч быстро оценил обстановку, подумал, что мы пробираемся где-то поверху, вне пределов видимости, и громкими криками отдал самое ошибочное в своей жизни приказание:

– Цепью! Наверх! Рассредоточились!

И все четверо стали карабкаться на противоположный от нас склон. Причем, пройди они и оглянись хотя бы через десяток метров, сразу бы заметили выплывающие из мрака туши тервелей. Да только слишком увлеклись погоней: «Вот она, цель, совсем близко! Все-таки удалось выследить новичков!..»

А тылы у них тем временем заполнялись монстрами. И самое радостное для меня и Ксаны, что слизняки, первые слизняки, добравшись до свежего человеческого следа, резко поворачивали вправо и ползли следом за нашими противниками.

– Ксана, кажется, у нас появляется лишний шанс на спасение, – скороговоркой комментировал я увиденное для своей подруги. Кстати, она самоотверженно, в надрыве продолжала обкладывать камнями наш редут. Не отвлекалась даже для междометий или уточняющих вопросов, берегла дыхание. – Но с другой стороны, если унюхают и наш след, то шансы наши сразу падают к нулю! Эти твари умудряются взбираться даже на откос такой крутизны! Эпическая гайка, да наша преграда из стволов в пещерке для такого чудища – только раз ткнуть мордой!

Тяжело дышащая оруженосец замерла на мгновение и прохрипела:

– А мы так безмятежно спали там, чувствуя себя в полной безопасности!

Так вот почему в той дыре между кавернами никто раньше подобным образом не прятался! А я-то себя таким умником мнил: как же, догадался соорудить неприступную преграду от хищных монстров! Ха! Оказалось, что она действенна только против мелких шакалят. Ну а сама дыра годна лишь как временный привал в дальней дороге. Или в лучшем случае короткая дорога для знающих, чтобы далеко не обходить. Вот потому Витим со своими подельниками и удивился невероятно, отыскав настолько любовно оборудованное жилище. И понял сразу: такую тупость могли совершить только новички. Наивные, глупые и сами просящиеся побывать в роли мальчиков для битья.

Мысли мои метались быстро. Но и военные действия в каверне развивались с неумолимостью надвигающегося цунами.

Первым заметил опасность правый крайний в растянувшейся цепочке загонщиков. Оглянулся и увидел спешащего за ним все с той же скоростью в пять километров в час тервеля. Монстру было фиолетово, куда ползти: по ровной скале или крутому, осыпающемуся склону. А вот наш недавний собутыльник запаниковал отчаянно. Его дикий вопль даже мы расслышали:

– Слизняки!!!

А уже в следующий момент на него сверху прыгнуло сразу с десяток мелких шавок. Будь он на ровном месте, только бы отмахнулся от шакалят, сбил их с себя да потоптал их ногами. А так оступился, пошатнулся и с диким воплем скатился прямо в резко раскрывшуюся пасть тервеля. Кажется, монстр придушил своими зубами человека вместе с нежданными помощницами: вместе с шавками. Оставшиеся трое людей заметались по склону, вначале не сообразив, куда отступать, а потом выбрали меньшее зло и полезли наверх. Смещаясь при этом вправо и ударами кулаков отбивая прыгающих на них шавок. Но им-то, в отличие от меня, не было видно общей диспозиции: уже по самой кромке, под сводом, им навстречу с ленивой грацией двигались сразу три тервеля. А сзади, загоняя в мешок, торопилось еще с десяток.

– Какое счастье, что ни один монстр не пошел по нашему следу! – передал я вслух мелькнувшую у меня мысль.

И опять был поражен рассуждением, брошенным Ксаной, которая остановилась возле меня:

– Ты не забыл? Хищные монстры женщин не ощущают по запаху.

Точно! Вот она, наша счастливая звезда! Моя подруга шла следом и своим запахом, скорее всего, перебивала мой. Вот по нашему следу никто и не подался! Вот мы пока и не подвергаемся опасности!

Спрашивается: почему местные мужчины, обитатели Дна, – полные идиоты? Вместо того чтобы содержать женщин, как скот, взаперти, им бы следовало в любой состав охотников, разведчиков и снабженцев включать женщину. Одна на двоих. Идет последней и «затирает» горячий для хищника след. И не было бы излишнего рабства. Сложилась бы взаимопомощь и немалое уважение к слабому полу. Хотя и не факт, что за века где-то на иных уровнях о таком явлении, как и его следствии, нормальные умники не догадались и вовсю этим не пользуются.

Тем временем баталия стала разгораться и в левой части видимого только мною гигантского представления. Там события развивались намного мягче для троицы воинов, рассевшихся на валунах. Из-за того, что те сидели чуть в низине и посматривали только в сторону своих лежащих в засаде коллег, катящиеся колобки они заметили только в тридцати метрах от себя. Но отнеслись к этому спокойно и без лишней паники. Видимо, среди них был кто-то опытный и властный. Но и он совершил роковую ошибку, неправильно выбрав направление для отступления: троица побежала направо по дороге, в сторону тех самых пяти проходов. Ну и чуть ли не сами вбежали в расставленные пасти тервелей. Один воин отшатнулся влево и стал карабкаться на противоположный от нас склон. С ним все стало ясно сразу: там еще продолжал метаться и дико орать загнанный в мешок Крэч, но спастись ему ни за что не удастся. И выхода оттуда не было. Жалость во мне не проснулась.

А вот два оставшихся вояки ломанулись практически в нашу сторону. Причем Пнявый сразу и резко сбросил с себя все, даже куртку, и отшвырнул все оружие. Что его и спасло: он оказался гораздо легче своего коллеги и с разбега сразу преодолел наиболее крутое место. Тогда как его тяжелый друг застрял, чуть сполз, потом упал, пока поднялся, тут его просто и вдавил в камни своей пастью подоспевший слизняк.

И вот тогда я впервые в жизни увидел, как убегают люди, когда за ними гонится смерть. Наверное, для этого надо родиться не просто трусом, а Трусом с большой буквы. Сурт Пнявый настолько устрашился, что ринулся по крутому склону вверх с такой скоростью, как если бы бежал по ровной беговой дорожке стадиона в финальном олимпийском забеге на сто метров. Я видел не раз подобные кадры по телевизору, будучи тогда еще инвалидом и жутко в душе завидуя великолепным атлетам, которые мчались, перегоняя ветер, словно неудержимые гепарды.

Вот где-то так примерно бежал и Пнявый. Двести пятьдесят метров до нас преодолел за двадцать секунд. Примерно. Но хуже всего, что он привел смерть и на нашу голову: по свежему следу неумолимо двигались сразу три тервеля!

В бессилии я взвыл, прекращая комментарии и хватаясь руками за голову. От этого моя боевая подруга вскрикнула, словно раненая чайка:

– Что?!

А я запаниковал. Вот каюсь, стыжусь, но признаюсь сам себе: умирать очень не хотелось, и мне было очень страшно.

В голову полезли абсурдные идеи по собственному спасению. И одна из них вдруг мне словно глаза открыла: почему я не ищу значки переходов в другой мир? Какой же я лопух! По всем логическим выкладкам, по всем моим прежним скитаниям по мирам, если я оказывался в критическом положении – всегда имелся запасной выход. То ли отысканный раньше, то ли подвернувшийся в последний момент. Именно так я спасся из замка людоедов Дефосс, отыскав знак перехода на Землю и оказавшись возле украинского города.

Ну и сейчас стал озираться по сторонам, сканируя неровную скалистую поверхность вокруг и выступающие валуны:

– Где, где значок? Ну?! Эпическая гайка! – Я еще какие-то слова выкрикивал, краем глаза замечая, что уже и Ксана увидела несущегося к нам Сурта, тоже поражена его скоростью и тоже понимает приближающуюся к нам гибель.