Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 147 страниц)

«Ничего себе! Одно из двух… или из трех? Либо мясо тервеля наконец-то правильно усвоилось и дало мне такие силы. Либо местная радиация продолжает начавшиеся у меня в теле мутации. Либо… (а почему бы и нет?) только одно созерцание груанов помогает обладателю первого щита невероятно быстро восстанавливать потраченные силы. А это уже, если судить по рассказам и наставлениям патриарха Ястреба, огромный шаг к познанию, созданию и овладению второго щита. Причем процесс этот у меня начался не через десять – пятнадцать лет, а уже чуть не сразу, если судить по временны́м меркам, после проглатывания и усвоения первого щита.

А что это значит? Ха! Да это дает нам тройные шансы при выживании на Дне и уж не знаю во сколько раз умноженные шансы на благополучное, а главное, скорейшее возвращение в нормальный мир. Ура и еще раз ура!»

Ведь при всем огромном везении и даже некоторой приключенческой авантюре нашего пребывания задерживаться здесь даже лишний час не собирался. И уже в который раз мысленно сожалел, что не высидел в колодце денька три и не рискнул заглянуть обратно в мир Трех Щитов. Если там все в порядке, поочередно бы смотался за Леней и Шаайлой, и мы бы уж давно забыли о проблемах этого порабощенного гаузами мира. Да что там забыли! Мы бы о них и не узнали, просидев в вентиляции по несколько суток.

Вспомнив о друге и вашшуне, я непроизвольно скривился и досадливо зацокал языком. Вместо того чтобы им помочь, а то и спасти, я тут…

– Что с тобой?! – Озабоченный голос Ксаны вырвал меня из плена переживаний. – Тебе плохо?

Она уж стояла одетая и даже вооруженная. Наверняка ждала, пока я сам начну собираться, а я сижу и кривляюсь, как макака. Но зато теперь я мог без всяких подспудных мыслей смотреть на свою, можно уже так сказать, боевую помощницу, подругу и соратницу. Она ведь одета… Уф! Лучше бы я не начинал! Моя уникальная память художника тут же преподнесла мысленному взору все прелести недавно нарисованной картины в стиле «Маха обнаженная», где молодая красавица получилась чуть ли не лучше, чем в жизни.

– Со мной полный порядок! – рыкнул я раздраженно.

И с бешеным ожесточением бросился одеваться и экипироваться. Стараясь при этом в нервной злобе погасить и эту проклятую память, и низменные порывы проснувшейся похоти. Не могу сказать, что я такой уж опытный воин, но по всем историческим аналогам, по всей прочитанной литературе и по всем воспоминаниям бывалых людей, озабоченный сексуально, бессмысленно улыбающийся кретин – это, как правило, первый кандидат в покойники на любом поле боя.

Хотя мне известны и другие точки зрения, кстати вполне рациональные. А именно: человек, остро чувствующий, умеющий переживать и любящий обильно заниматься сексом, – это своего рода повышенный сгусток самых противоречивых энергий. Но как раз в таком сгустке очень хорошо развиваются предвидение, повышенное чувство опасности и умения многократно воссоздавать предполагаемую ситуацию в собственном воображении. Мол, чем человек тупее и приземленнее, тем меньше у него фантазий и тем меньше вариантов боя, сложных ситуаций или неожиданных происшествий он проигрывает в своем воображении. Как следствие, когда подкрадывается, а то и нежданно падает на голову «эпическая гайка», человек не успевает ни сообразить, ни отшатнуться в сторону. Так потом и падает с гайкой в голове. Ну или уже вообще без гаек, которые его отпускают в мир иной.

Проблема подготовки заключалась еще и в том, что нам теперь было что прятать. Во-первых, самое главное – груаны. Стоит ли носить их в этом неспокойном, можно сказать, ужасном месте? Как стало понятно после нападения группы Витима, нравы здесь царят более чем дикие. Вроде бы каждый ходит с «патронташем», но достаточно другой банде заподозрить тебя в обладании хотя бы одной вожделенной волшебной устрицей, как могут и украсть, и ограбить, и просто снять с… трупа (ну до этого мы сами не допустим!). Так что, наверное, было осмотрительнее просто прятать «патронташ» с такими важными трофеями куда поглубже и куда подальше.

Но с другой стороны, вдруг дикие животные могут чувствовать или определять груаны по запаху? Ладно, в этот раз шавки были заняты обгладыванием мертвяков, да и камни большие они не смогли бы сдвинуть с места, но если они зададутся поиском? Вернее, не так они, потому как вроде мелочь изначально не могла таскать на себе такую царскую роскошь, а вот те же байбьюки, например? Или тервели? А значит, место для захоронки следует искать очень высоко, желательно под самым сводом.

Во-вторых, у нас накопилось уже немало оружия, которое в здешних условиях, как я понял, всегда оставалось востребованным дефицитом. Все-таки выражение, что тут его за века накопилось немерено, можно считать безосновательным. Пока мы ни разу не порезали ноги, переступая груды острых мечей или кинжалов. Скорее всего, никогда таких груд и не отыщем. Конечно, крупные поселения людей в башнях или в замках наверняка собирают оружие, там оно может даже накапливаться, но опять-таки только для торга, обмена или для собственной защиты. Значит, иметь некий запас – это и правильно, и пристойно. Да и всегда на крайний случай будет что иметь для срочной продажи или обмена.

Вот я и занялся перепрятыванием самого для нас ценного. И для этого мое более совершенное, чем у местных жителей, зрение сразу позволило не опасаться непроизвольного или специального подглядывания. С таким преимуществом мне ничего не стоило тщательно осмотреть окрестности, а потом и отыскать на своде каверны, совсем недалеко от нас, удобную трещину, эдакий скол породы, уходящий наискосок внутрь скалы. Забрался я наверх по толстенному, но ядовитому корню и закрепил «патронташ» с груанами надежно в найденной щели. Несколько сложней обстояли дела с нашим личным и трофейным оружием. Я-то набрал, словно на целое отделение, так что пришлось мне изрядно попотеть, перетаскивая в глубокую нору, чуть дальше по верхней кромке подъема, все наши стальные, да и не только, атрибуты. Что ни говори, но если мы вдруг сюда вернемся и не отыщем хотя бы наших одеял, уже обидно будет и досадно. А что толку от той досады, коль воришки окажутся вне нашей досягаемости?

И, только заложив нору основательно камнями, мы нагрузились рюкзаками с вонючей кожей, подхватили мизер выбранного оружия и тронулись в путь. По словам наших знакомых, если идти в темпе и нигде ни на что не отвлекаться, то от места нашей с ними встречи – один кар пути. Итого, кара полтора отвел я расчетного времени на дорогу.

Но уже издалека, при подходе к концу каверны, я рассмотрел непонятные шевеления в том самом пятом, нужном нам проходе. Я-то внушительного воина в полном рыцарском облачении рассмотрел сразу и, пока он нас не заметил, остановился и стал думать: идти дальше или благоразумно вернуться назад? Рыцарь вроде как прохаживался открыто, нисколько не скрываясь, но мало ли сколько еще подельников затаилось непосредственно в проходе? Если их будет слишком много, сумеем ли мы убежать? Вроде как сумеем, особенно если Ксана сбросит с себя все, кроме шапочки под шлемом, прижимающей волосы. Она уйдет в отрыв, а уж я всегда своими «маленькими гадостями» сумею попридержать особо ретивых преследователей.

Проинструктировав по поводу побега после условной команды своего оруженосца, я двинулся с большим интервалом впереди. И метров через пятьдесят получил подтверждение своим особым умениям: рыцарь только тогда меня заметил. А чуть позже и идущую следом мою помощницу. Замер, присмотрелся и, перехватив копье двумя руками, стал меня поджидать. Причем стоял он по центру прохода, и обойти его было весьма проблематично.

Я отчетливо видел его рот в открытом забрале и, когда он начал открываться для первого слова, успел заговорить раньше:

– Приветствую! Ты кто?

– Хм! А ты кто?

– Вообще-то нормальные люди вначале отвечают на приветствие! – последовал укол с моей стороны.

– Ну и я тебя приветствую.

– И вдобавок отвечает тот, кого первым спросили!

– Откуда ты такой умный взялся? – ворочая головой и вроде как беззлобно, рассматривал рыцарь и меня, и моего замершего чуть в отдалении оруженосца.

И я решил поерничать:

– Чудо! Мы встретили человека, который тут родился, а не как все был насильно загнан в принудительное войско. Надо же!

Своим осмотром рыцарь оказался весьма удовлетворен:

– Чудо не чудо, а тебе повезло, что ты не из группы Витима.

– Но может, все-таки ты представишься? – настаивал я.

– А зачем? Мы здесь и так все друг друга знаем, – пожал рыцарь своими массивными плечами.

– Так уж и всех?

– Конечно всех! Вот хочешь, я сейчас скажу, кто ты и в какой башне проживаешь? – Приняв мое задумчивое молчание за согласие, он продолжил: – Вот, например, того молчаливого оруженосца зовут Ксон. Ну а тебя – Михаил Македонский. Не ошибся?

– Ха-ха! – развеселился я. – Да ты, дядя, оракул?! Наверное, так и стоишь на дорогах, угадываешь имена путников и предсказываешь им счастливое будущее! Отличная работа! Только с чего ты решил, что тут должен пройти Витим?

Прежде чем ответить на вопрос, незнакомец проворчал:

– А ты и в самом деле странный. И говор твой уж очень… специфический. – Из чего следовало, что ему про нас Пнявый и Крэч рассказали все до последних примет. – Ну а про Витима, так просто уверен, что эта падаль пройдет именно здесь, другой дорогой он в данное время проскользнуть не сможет: на Синих полях байбьюки как раз затеяли брачные игры.

– И ты решил его тут дождаться? – уточнил я, не забывая внимательно поглядывать по сторонам и оглядываться.

– И обязательно дождусь! – с ненавистью процедил рыцарь сквозь зубы. Хотя потом, поднимая копье и отходя в сторону, добавил для меня довольно миролюбиво: – А ты со своим Молчуном можешь проходить.

Я приблизился к нему, оставляя пространство метров в пять, но дальше двигаться не стал.

– Во-первых, я не прохожу мимо незнакомых воинов, оставляя их у себя за спиной, так и не познакомившись. Хоть мы здесь и недавно, но осторожными быть умеем и многим премудростям уже здесь успели обучиться. Так что, может, представишься и хоть немного расскажешь о себе, раз нам о себе рассказывать нечего?

Рыцарь хмыкнул и насмешливо бросил:

– Ну а во-вторых?

– Во-вторых, оракул из тебя никудышный. И знаешь почему? По той причине, что ты будешь тут торчать до самой смерти, но своих трепетно ожидаемых друзей так и не дождешься.

– С чего бы это? – напрягся мужчина, словно приготовился к атаке.

– Слишком некрасиво Витим себя вел, – со вздохом пожаловался я. – С двумя подельниками попытался забрать у нас последние одеяла. За что и был наказан нами, а потом безжалостно съеден маленькими, противными шавками. Только костяки обглоданные и остались.

– А чем докажешь?

Я отогнул полу своей куртки и снял с пояса трофейный кинжал:

– Если ты так хорошо знаешь каждого, то, наверное, опознаешь его оружие?

Незнакомец почти бросил, а не прислонил свое копье к стене и сделал ко мне три шага, протягивая руки и осипшим голосом попросив:

– Покажи!..

Держа за рукоять и кончик ножен, я бросил оружие в руки рыцаря, и тот с печальными кивками его просто подержал. Доставать лезвие и любоваться им не стал.

– Это не его оружие, оно принадлежало моему другу, и я поклялся уничтожить его убийц! – Потом сделал шаг в мою сторону, протягивая кинжал рукоятью ко мне. – Теперь это оружие твое. По праву. Ну и… это… спасибо… Ты мне здорово помог. С тремя мне пришлось бы очень сложно. – Затем согнул руки в локтях и сжал кулаки в традиционном приветствии сразу двух миров. – Емельян меня зовут, я из замка Зуб.

Это, если вспоминать рассказы Крэча, было несколько с другой стороны от его башни. То есть если идти к башне 55/14 один кар по прямой и взять это за основную линию координат, то потом замок Зуб будет в получасе ходьбы по направлению на десять часов. По направлению на два часа через час ходьбы будет та самая башня 30/30, где и обретались бывшие сослуживцы Ксаны из управления сектора. Еще дальше по прямой в том же направлении и тот замок 18Ф300 находился, откуда грозились в скором времени перебить проштрафившихся дозорных. Хотя вражда подобных группировок всегда понятна: не любят крутые уголовники бывших работников правоохранительных органов. Пусть даже те с мелкой шушерой преступного мира и сотрудничали.

О замке Зуб Крэч рассказывал мало. Только и поделился, что с ними хорошие, добропорядочные соседские отношения и что проживает там человек пятнадцать. А почему так мало, да еще в замке, уточнить я не удосужился.

Теперь вот получалось, что облаченный в рыцарские доспехи воин стал нашим третьим знакомым на Дне. И, судя по его поведению и отношению к покойным бандитам, человек он вполне правильный, адекватный и даже открытый. Да еще и пылающий жаждой справедливого возмездия и обязательной мести. Сразу вот так его спрашивать в лоб, за что он угодил в принудительное войско, не следовало. Крэч обмолвился, что для этого вначале надо с человеком пуд соли съесть, а потом только интересоваться. Но просто пройтись вместе с ним большой отрезок пути – уже будет огромным плюсом в нашей сегодняшней разведке-вылазке.

Поэтому я предложил:

– Ну вот, раз мы познакомились и вполне хорошо друг к другу относимся, то, может, Емельян, станешь нашим попутчиком к замку пятьдесят пять дробь четырнадцать?

– А чего не проводить! Мне здесь делать больше нечего. Да и Крэч очень просил вам дорогу подсказать, если вдруг с вами встречусь.

– И сильно просил?

– О! Еще и угрожал, что обидится до смерти, если я вас в замок нашей общины переманю. Ха-ха! Вы ему невероятно понравились, выделил он и ваши умения и осторожность. А с его опытом – он только на два лутеня меньше здесь, чем я, – это много значит. Да и я вижу, что вы ребята совсем непростые.

Он подхватил копье и, нисколько не опасаясь за свою спину, двинулся впереди. Я пристроился с ним рядом, а Ксана так и двигалась сзади, разве что сократив интервал до пяти метров для лучшей слышимости разговора. А разговор у нас и в самом деле шел самый что ни на есть продуктивный и полезный.

Емельян знал гораздо больше Крэча, ибо побывал не только на этом, но и на нескольких иных уровнях. Знал о многих иных хищниках и даже в охотку поделился некоторыми методами борьбы с ними. Но меня больше заинтересовали географические, так сказать, понятия Дна. В этом вопросе наш попутчик тоже не ведал основных разгадок, но для моего понимания высветил очень много темных углов познания. Тем более что ему удалось встречаться во время своих дальних вылазок и с более сведущими, знающими старожилами.

Как я и подозревал, сто двадцать – это не то количество уровней, которое имелось в распределителе «гримерки» непосредственно в городах. По твердому убеждению Емельяна, между уровнями с «лазейками» имелось порой не то что три-четыре, а чаще и все шесть дополнительных уровней. И отсчет велся обратный, о чем на поверхности ничего не знали. То есть вначале шел первый, глубже второй и так далее, до сто двадцатого. Что уже поражало неимоверно.

Но и это показалось мелочью, когда воин авторитетно заявил:

– Никто и никогда еще не доходил до боковых границ Дна.

Такое могло быть в случае, если внутренности планеты были принизаны насквозь подобными кавернами по всему радиусу. В такое верилось с трудом.

– В голове не укладывается.

– И у меня тоже. Сам я далеко никуда не ходил, да и из наших соседей тоже… никто не вернулся. Но поговаривают, что иногда возвращались воины, которые вместе с большой группой старались стремительно дойти как можно дальше в одном направлении. Максимум лутень непрерывного пути. И там – все те же пещеры и все те же вездесущие тервели. Остальные твари варьируются от местности к местности. Те, кто возвращался из такого пути, оседал только на одном месте и больше никуда до своей смерти от старости не стремился. Ну, если уж сильно повезло, то находил десять груанов да сматывался на поверхность.

– Ну а кто-нибудь хоть раз пытался подсчитать, что и на какой глубине от поверхности находится?

– Правильно ты интересуешься, – задумался Емельян. – Да и некоторые ученые грамотеи тоже пытались этим озадачиться. Только вот ничего толкового у них не выходило. Один ветеран мне рассказывал, что лучше этих умников не слушать, а сразу им лоб копьем протыкать. Потом меньше у самого голова болит. Ха-ха!

– И ты колол? – не поверил я.

– Еще чего! Это просто шутка такая, – обиделся здоровяк. – Или ты совсем посмеяться не любишь?

– Обожаю! Порой так шучу, так шучу…

– Ага, Пнявый рассказывал. Ха-ха-ха!

Во время этой нашей прогулки мне удалось выяснить и некоторые особенности со зрением. Вернее, разницу между нами всеми и особенности. Я первый заметил в дали анфилады огромных пещер катящихся нам навстречу трех байбьюков. Ну и начал интересоваться, кто, как, кого и с какого расстояния замечает. Оказалось, что звери видят примерно в два раза хуже, чем люди. Хотя порой могут с помощью обоняния преследовать по следу. Для отрыва достаточно нарубить побольше разных корней и осторожно (бывают и ядовитые) накрошить щепу на свои следы.

После чего стал выяснять, как и с кем можно встретиться смело, например, вот нам троим. Емельян постепенно рассказал обо всех, а о байбьюках следующее: одного бы мы атаковали в любом случае. От встречи с двумя желательно убегать. Там только хорошо сработанная, наученная тройка справится. Ну а от тройки монстров надо бежать в сторону как можно шустрее.

Чуть раньше я выспрашивал у Ксаны, что она различает на периметре своего видения, и уже примерно знал расстояние. Наш попутчик мог видеть метров на шестьдесят дальше нашего носа. Потому что, разглядев первого колобка, замер на месте и стал присматриваться:

– Вроде не один… Ага!

– Мне кажется, три, – выдал я, якобы тоже всматриваясь со всей силы в неполную мглу, и через мгновение воин буркнул с уважением:

– Глазастый! Сворачиваем вон туда!

Ориентировался он прекрасно на окружающей нас местности, так что далеко нам убегать не пришлось. Забрались мы на здоровенный валун, где защититься могли бы без особого труда и откуда даже Ксана хорошо просматривала тропу по центру анфилады. Там байбьюки и прокатились, нас или не заметив, или не став связываться. Я-то видел хорошо, что опасности нет, но подождал команды со стороны Емельяна:

– Пробуем идти дальше.

Из чего я сделал окончательный вывод: обладатель первого щита видит гораздо лучше простого человека раза в три. Огромный бонус как для выживания, так и для охоты за носителями груанов. Хотя мы еще даже не успели выспросить про то, где и как можно отыскать волшебные устрицы, обитающие, так сказать, в свободном полете.

Потому что мне первому открылась диковинно построенная башня, к которой мы направлялись, и я завел разговор на более актуальную тему:

– А не подскажешь, что и как здесь можно выторговать? Что самое ценное и за чем больше всего охотятся?

– Ты не поверишь, как и все новички, но здесь порой за хорошее оружие, опеку большой общины или, например, за продаваемую обжитую башню расплачиваются даже груанами. То есть они – это местная наивысшая валюта.

– Неужели есть люди, которые расстаются с пропуском в верхний мир? – не поверил я.

На что Емельян хитро улыбнулся и кивнул головой в направлении башни, которую он не видел, но прекрасно знал, где она находится и что она уже близко:

– А ты попробуй что-нибудь выменяй на груан в пятьдесят пять дробь четырнадцать! Если отдашь все свое оружие, можешь и заполучить одну устрицу. Хотя если честно, то за один этот кинжал можешь выменять, тут такие – невероятная редкость.

– И дадут? Не пожалеют?

– Вот когда будут давать, тогда и спроси. Заодно уточни, почему они отдают, – хохотнул воин, вглядываясь в темень и тыкая туда копьем. – А вот и башня уже видна. Передохну там вместе с вами да к себе поспешу. Мне сегодня надо будет к Длани наведаться.

Я быстро достал из своего рюкзака одну из шкурок и протянул Емельяну:

– А за это вот что можно выменять?

– Ух ты! – не сдержал тот восхищенного восклицания. – Скользкие зайцы! Где это вам повезло их выловить?

Врать смысла не было, тем более я даже предположить себе не мог, как подобные, жутко диковинные зайцы, имеющие такую кожу, могут выглядеть:

– Понятия не имеем. Это наш трофей. После схватки с Витимом нам их вещи достались.

– М-да, порой этому подлому мерзавцу сказочно везло. Надо было его не сразу убивать, а еще разные секреты выведать. В том числе и про норы с этими зайцами.

– Уж как получилось.

– Догадываюсь. – Он оглянулся на оруженосца. – У него в мешке тоже кожи?

– Ну да. Еще бы знать, для чего они?

– Одежду из них шьют да сапоги тачают. Да такие сапоги – сносу им нет. Сам мечтаю когда-нибудь разжиться. Ну а цена… Вот за своих два мешка можете и два груана выторговать.

– Не может быть! – вырвалось и у меня, и у Ксаны. Но она успела вовремя закрыть свой рот, и у нее только вырвалось непонятное мычание.

Попутчик наш опять оглянулся:

– Может, он у тебя немой?

– Нет, это он так радуется. Не думал, что так скоро удастся первую устрицу раздобыть.

– Ну-ну! Удачной вам торговли!

На его многозначительный тон я пока решил не обращать внимания.

– А где подобные сапоги делают?

– Тоже захотелось? Э-эх! Да в этой башне и есть умелец – сапожник. Старожил, лет десять тут уже, штатный рубщик, да и много чего полезного умеет. Но дальше этой каверны никогда и не выбирался.

А каверна и в самом деле смотрелась солидно. Не такая большая, как соседствующие с приютившей нас пещеркой, но тоже преогромная, особенно своей высотой впечатляла. Наивысшая точка свода находилась на высоте метров семидесяти, не меньше. А вот сама башня представляла собой архитектурное диво. Этакие разные по диаметру бетонные кольца толщиной метра по четыре каждое и поставленные беспорядочно вверх друг на друга. Причем одна сторона башни при этом оставалась идеально ровной, ну а противоположная выдавалась вперед выступающими бессистемно кольцами. Пятнадцать колец, общая высота башни метров шестьдесят, упирается как раз в чуть провисший в том месте свод пещеры. И вид такой, словно несуразная, декоративная подпорка.

На большой высоте корней стояло и вилось гораздо меньше, чем по краям пещеры, да и вообще в этом пространстве их много не наблюдалось. Видимо, сказывалась интенсивная вырубка на хозяйственные нужды. Хотя я бы не удивился, если бы поработившие этот мир гаузы провели сюда даже электричество. Что им стоит? Клети вон опускают, умудряются сканировать любого человека возле Дланей да еще в ответ на запрос скидывать объемистый пакет с пятидневным пайком.

Самое интересное, что на каждом кольце виднелась глубокая маркировка цифрами: 55/14. Словно некие углубления в бетоне. От меня явно ожидалась некая оценка увиденного, и я не стал кривить душой:

– Удивительное строение. По крайней мере, снаружи.

– Ничего, ты еще на наш замок полюбуешься! Считай, что я тебя официально приглашаю в наш Зуб и обещаю свое покровительство.

– А почему вас там так мало живет? Всего пятнадцать?

– Вот когда увидишь замок, сам без слов поймешь.

– Ну а здесь почему только десяток людей? – До цели нам оставалось метров пятьдесят, но дозорного на самом широком кольце я заметил уже давно.

– Да не десяток тут, – улыбнулся Емельян. – Крэч, как всегда, темнит. Тут у них пятнадцать живет, среди них четыре женщины.

На самом ведь деле это я темнил со своими вопросами. Но и тут мне показалось, что показать себя эдаким любителем женщин будет не зазорно:

– Ну а свободные женщины здесь имеются?

– Увы, слишком много их гибнет здесь в самый первый день. Хотя чаще всего стараются их скидывать с сопровождающими мужчинами, но ведь и те новички. А возле клетей устанавливать дежурство – бессмысленное дело. Но, как это ни странно, и этого счастья тут хватает. – Его упоминание о счастье было сделано кислым тоном. После чего он сам и пояснил суть своего отношения: – И что интересно: только треть из них по большому счету наверху к себе может привлечь внимание паршивенького мужичка. А здесь они – самая дорогая валюта после груанов. Прямо войны за них ведутся.

Я непроизвольно покосился на прислушивающегося к нам оруженосца и поспешил уточнить:

– Уж не по этому ли поводу враждуют обитатели башни тридцать дробь тридцать с вояками из замка восемнадцать эф триста?

– Точно! Там один парень из башни девицу отыскал себе из новеньких, а сынок атамана из замка ее присмотрел да выкрал. Да при краже нечаянно девицу до смерти придушили. Ну, может, чего и похуже там было. Ну а «башенный» этого сынка и упокоил еще с несколькими его корешами. Совсем недавно все было, и война там как раз в последнюю стадию входит. Атаман лично собирается наказать обитателей башни и всем в округе пригрозил: кто вмешается в их разборки, того первого изведут.

Тут как раз нас и аборигены встречать вышли. Солидная, толстенная дверь из явно нержавеющей стали открылась, выпуская к нам трех воинов, среди которых мы сразу опознали Крэча.

– Добро пожаловать! – воскликнул он, расставляя руки, словно увидел старых и милых приятелей. – Долго же вы к нам добирались! Мы уже и тушки ваши оплакать успели, и на поиски выйти собирались.

– Так чего идти с пустыми руками? – спросил я после обмена приветствиями и знакомства с еще двумя встречающими. – Для пира мы ничего вкусного не принесли, но вот для торговли кое-что прихватили.

– Неужели пайки свои обменять на что-нибудь сладенькое решили? Или желаете наших спиртных напитков прикупить? Хотя чего это я?! – спохватился Быстрый, хлопая себя по лбу. – В первый раз мы вас угощаем просто для знакомства. Прошу! – Он нас пропустил вперед, а сам головой махнул нашему попутчику: – Емельян, зайдешь на стаканчик гнатара?

– Когда это я отказывался? Тем более что и мне есть что рассказать, да на ваши торги полюбоваться.

– Сосед, а как твое дело мести? – Они шли сзади, но вопрос я расслышал.

– Вначале обещанный стаканчик! – отбрил преждевременное любопытство сосед.

Ну а мы уж вошли в самый нижний уровень башни. Пожалуй, это было и самое маленькое кольцо по диаметру, метров восемь примерно. Да еще и столб с вьющейся вокруг него лестницей много места занимал. Стены глухие, без всяких окон, небольшой стол да несколько лавок. На стенах некие осветительные приспособления, напоминающие тусклые, но, самое главное, нисколько не режущие глаза лампады. Я сразу понял, что после такого освещения легко выскакиваешь на улицу и не тратишь время на привыкание к более полной темноте. Наверное, тут в основном и проходили встречи с соседями, велись торги и переговоры.

Но нас как почетных гостей, которых дозорный заметил издалека, пригласили на второй уровень, гостиный. Там уже и стол был накрыт, да и ярких лампад было не в пример больше. Это бетонное кольцо имело в диаметре метров двенадцать. Тут размещались самодельные шкафы, некое подобие приличных стульев, несколько кресел, даже весьма импозантный, большой диван, оббитый неизвестной нам кожей. Два огромных стола можно было составить и вместе, но мы все вшестером разместились весьма вольготно за одним. Ну и начался разговор с того, что Крэч с некоторым удивлением уставился на моего оруженосца, который так и не снял шлем. Даже забрало было приоткрыто самую малость.

– Ну а ты чего этот котелок не снимаешь? Не надоело разве?

Ксана молчала, как каменная Нефертити, да и мне следовало поспешить с ответом:

– Он даже меня сторонится. Не хочет лишний раз пугать своими ужасными шрамами. Хотя я уже привык к этому страху.

– Ну так… э-э… – замялся наш знакомый. – Мы ведь не звери, все понимаем.

– Увы! Я тоже парня неволить не могу. Тем более что он уже дал слово, что заговорит и снимет шлем только после нахождения пятого груана.

Крэч хмыкнул с деликатным смешком:

– Кажется, я уже говорил, что Ксон может разучиться говорить за долгие годы?

Его поддержали смехом товарищи и Емельян, а я ткнул ногой стоящие возле стульев рюкзаки:

– Почему разучится? Вон мы товар принесли. Сейчас хотим два груана получить, а через пару дней еще три выкупим. Вот и будет вас Ксон радостно пугать своими шрамами. Ха-ха! А уж когда молчать перестанет, я его сразу торговаться буду отправлять. С его душевным выражением на лице он сразу любые скидки выбивает.

Так как мой смех никто не поддержал, да еще оруженосец демонстративно повернулся ко мне всем корпусом, я не стал ерничать дальше:

– Это я так, шучу. Но вот наш товар.

– Вначале давайте отметим ваш приход в нашу башню! – оборвал меня Крэч, деловито разливая из стеклянного графина напиток чайного цвета. – А все деловые разговоры отложим на потом. Поговорим, осмотритесь, проведем вас на верхние этажи. Ну, за знакомство и за неприступность нашей башни!

Хорошие они тут тосты бросают. И пьют залпом, крякая и сразу протягивая руки за закуской. Тогда как я, еще не знакомый с местным напитком под названием «гнатар», вначале скромно принюхался, потом попробовал на язык и только потом сделал несколько глотков. Отличный, крепкий ром! Правда, присутствует некий странный привкус.

На мои манипуляции обратил внимание один из местных обитателей:

– Понравилось?

– Превосходный… гнатар. А где берете?

– Сами делаем! – стал хвастать тот, но его оборвал Крэч:

– Такие секреты я как главный купец нашей башни имею право раскрывать только нашим жителям. Так что если решитесь к нам присоединиться…

Но его, в свою очередь, перебил со смехом Емельян:

– Зря ты так с этими ребятами. Они в любом случае узнают, что гнатар может делать каждый, у кого руки растут не из задницы. Кстати, Миха, я тебе любые секреты расскажу по пути в наш Зуб. Не сомневайся!

– Эх ты! – укорил его главный купец башни. – Я ведь тебе уже хотел и второй стакан налить… – Но под смешки остальных все-таки налил. А вот когда дошел до неопорожненного стакана моего оруженосца, зашевелил в удивлении бровями: – А ты, Молчун, чего не пьешь? И не ешь ничего?

– Я запретил, – признался я с явной неохотой. Но, видя, как все уставились на меня и требуют ответа, с сомнением продолжил: – Ксон парень вроде спокойный, даже тихий… пока трезвый. А вот потом забывает про все свои клятвы, кидается шлемом и ножами и порой так пугает окружающих, что сам вздрагивает, рассмотрев свое отражение в их троекратно расширенных глазах. Оно нам надо? Вдобавок он еще и до мяса тервеля, что мы принесли, дорвался… Ужас! Представляете: почти все съел! А потом… не приняло его нутро такого надругательства. Так ему, наверное, до сих пор неприятно на пищу смотреть.

Мужики с пониманием переглянулись, сказали тост за здоровье да и выпили до дна. Так и пошло: выпили, плотно закусили, перекинулись ничего не значащими фразами и снова наливают. Ну чисто русские мужики, собравшиеся в сельской избе для обсуждения последних новостей из столицы. И только после пятой, когда все малость перекусили и развеселились, купец башни поинтересовался со смешком: