Текст книги "Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 117 (всего у книги 147 страниц)

На довольно узких ступенях меня сильно заинтриговало: как же довольно солидный по размерам мешок пропихнётся в самое верхнее отверстие? Оно ведь облеплено не проникающей для него протоплазмой, а значит, не пропустит в ширину… Или пропустит? Не знаю как единороги, но сеМЃрпансы оказались и ловкими, и весьма сообразительными, и… Даже не знаю, как верными словами описать то, что произошло дальше. Огромное создание просто встало на ребро, и его две нижние лапы раздвоились! И дальше оно пошло как костяшка домино, превратившаяся в лошадь на четырёх ногах. А верхние тоже раздвоились и теперь свисали по сторонам как некие подобия рук.

Ай да ловкач! Воистину боевой! И воистину стоящий на более высоком уровне развития, чем живущий одними инстинктами управленец Чамби.

Все свои действия и некоторые мысли я громко комментировал вслух, так что и трое вышедшие за мной следом были в курсе происходящего, да и остающиеся наверху очень скоро обо всём догадались. И про мои попытки дать диковинному коню особенное имя услышали. Так что вместо конструктивных подсказок, как обращаться с серпансом, забросали меня самыми различными вариантами прозвищ, имён и кличек для него. И это те, кто ничегошеньки не видел! Ни копыт, ни рогов!

Пришлось обломать народ утверждением:

– Да ладно, имя я ему уже придумал. Пусть только прокатит меня вначале, а там уже решу окончательно.

Ну и приблизился к замершему на месте, но теперь уже в положении лежащего мешка, если так можно выразиться, но стоящего на лапах. То есть и в самом деле идентичный, но большой брат вдвое меньшего Чамби.

Опять ухватился за чип и спросил мысленно:

«Как лучше всего располагаться наезднику на боевом серпансе в случае движения в сторону?»

Каверзный вопрос, на который я надеялся получить более развёрнутый ответ, куда садиться и за что держаться. И что вы думаете, получил в ответ?! Да всё ту же абракадабру и канцеляризмы, коими меня потчевала информативная структура нашего привидения из Пирамидки! Мало того, здесь уже ощущалась твёрдость и суровая непреклонность, с которой чужие послания вонзались мне в голову:

«Подобные вопросы со стороны иггельда – некорректны!»

И такой вариант ответов за пять минут изменился лишь единожды. Когда я спросил: «Имеется ли гарантия, что мой боевой серпанс в добром здравии и полной исправности?», мне ответили коротко и однозначно: «Да!»

Ну и что оставалось делать? Тем более, когда на меня с любопытством и ожиданием смотрят практически все жители нашей башни? Правильно: показать им высший класс настоящих наездников! И бояться было нечего: лошадями в мире Трёх Щитов я управлял более чем лихо, даже порой некие чудеса джигитовки показывал, глядя на Леонида, который и в такой акробатике считался мэтром.

Разве что прежде чем начать попытки усаживаться, подошёл к стоящему валуну и коснулся ладонью его запомнившегося участка. Тотчас скрипнуло, ухнуло, и массивный камень улёгся обратно на своё место. Всё правильно, мало ли какая живность туда попадёт, ноги себе поломает, скиснет, забродит, серпансы остальные проснутся да разбегутся невесть по каким Полям, словно одичавшие или бесхозные. Перестраховка не повредит.

Только после этого отправился к своему «единочипу» и стал на него усаживаться. Что сделать оказалось намного труднее, ведь размеры тела подо мной увеличились вдвое! Даже глядя на мои потуги, из толпы наблюдателей посыпались смешки да подначки. Причём весьма справедливые, упрекающие меня как мужчину. Как, например, одно из них: «Не умеешь сам, пропусти вперёд женщину!»

Хорошо, что не пропустил…

Кое-как всё-таки удалось усесться на спине создания, чуть ближе к его головной части с уголком, хотя было страшно неудобно. Никаких выступов для ног, да и держаться не за что. Так что я сидел словно в центре большого, упругого матраса длиной четыре и в ширину один метр. И когда я мысленно приказал «Вперёд!», этот подлый, тупой «матрас» вдруг резко встал на задние лапы и рванул куда-то в стиле бегущего человека. Но это уже было последнее, что я сообразил в момент собственного падения. Потом у меня потемнело в глазах и начисто сбило дыхание от страшного удара спиной о землю.

Глава восемнадцатая

Лихой кавалерист

Когда зрение и дыхание восстановилось, я просипел:

– Где… этот гад?!

Ну да, нашёл у кого спрашивать! Что Ксана, осторожно поддерживающая мою голову, сразу и подтвердила:

– Мы ведь его не видим. И чем это он тебя так ударил?

Со стороны это наверняка смотрелось совсем смешно: вот я уселся на воздух, на высоте чуть ли не метр, потом следует мощный пинок снизу, и моя тушка грохается на спину. И после чего звучит мой глупый вопрос.

Так что я грустно вздохнул и с кряхтением, словно старый дед, стал подниматься. В сознании нарисовалась картинка, на которой эта подлая тварюга где-то до сих пор так и мчится по Полям, и будет бежать, пока не свалится в пропасть какую, или пока не издохнет. Ведь команды «тпру!» так от меня и не последовало. Теперь можно забыть про первого серпанса и начинать будить второго.

«Эх! А ведь хотел прекрасным, легендарным именем назвать: Росинант! – пытаясь осмотреться, сожалел я. – А он оказался недостоин…»

Мешали обступившие товарищи, но когда они чуть раздались в стороны, я с удивлением увидел своего боевого конягу, который только и отстоял метров на пять дальше нашего старта. То есть потеряв седока, он тут же остановился, опустился на четыре лапы и теперь дисциплинированно ждал моего возвращения. Выглядело так, будто это я спрыгнул по своим делам, а серпанс ни в чём не виноват.

Что заставило меня задуматься и не спешить с выводами. Однозначно, что мои действия оказались неверными, а то и вообще недопустимыми как для наездника. Хорошо, что вообще инвалидом не стал! Хотя, если пару раз ещё так грохнусь, точно позвоночник сломаю, а Шаайлы рядом нет, спасти меня будет некому.

Поэтому я максимально напряг свои извилины, и подойдя к «мешку», ухватил за уголок с чипом. Видно, падение мне помогло, дельно встряхнуло, и мои последующие вопросы пошли в нужном оформлении:

«Можно ли получить от тебя дельный совет в деле воспитания ребёнка?» – пусть и с некоторым опозданием, но ответ последовал позитивный:

«Несомненно! Воспитание детей имеет приоритетное первенство во всём!»

«Каким образом мне лучше всего обучить ребёнка езде на серпансе?»

«По незыблемым законам империи Альтру, езда на боевых серпансах детям запрещена!» – О! Ещё название некоей империи проскочило! Неужели Меченые – оттуда?

«Я не точно выразился, – ещё более тщательно подбирая слова, продолжил я подбираться к тайне. – Эта сущность только ростом как двенадцатилетний ребёнок, а на самом деле уже давно совершеннолетний…»

«Маловероятно!»

«…Потому что он прилетел в этот мир из иной галактики!»

«Принято. Возможно позитивное решение вопроса. Но только в том случае, если ты, иггельд, берёшь всю полноту ответственности на себя! – последовала заявка. – Ибо сие действо классифицируется как внештатная ситуация».

«Принимаю всю ответственность на себя! – торжественно изрёк я, довольный собственной хитростью. Но тут же дёрнулся от удара тока в руку. Хорошо долбануло, душевно, до самых печёнок пробрало. И я не сдержался от крепкого словечка: – Что за…!?»

Ну и чип меня информировал равнодушной, бюрократической мыслефразой:

«Ответственность запротоколирована, блок информации по обучению неполноценных и низкорослых особей сброшен в твою нейросеть, иггельд!»

Пока я возмущался, перебирал ругательства нескольких миров и ощупывал голову левой рукой, у меня и в самом деле кое-что всплыло в сознании странное и чужеродное. Замелькали какие-то графики и рисунки, хаосом запестрели непонятные знаки и символы. Ко всему прочему письменность мне неведомой империи Альтру оказалась сплошной абракадаброй. Я в ней только и мог, что отыскивать некие знакомые буковки, знаки препинания или символы. В остальном же это сразу казалось чуждым и не поддающимся расшифровке.

Но зато отлично были понятны даже для неграмотных рисунки, наглядные плакаты и некоторые схематические изображения. Уж не знаю, чем сброшенный мне блок обучения коротышек или инвалидов отличался от блока для полноценных наездников, но главную суть посадки я уяснил сразу. Как потом понял и некоторые иные нюансы управления, упаковки багажа и способов передвижения. Хотя мысленно вынужден был признать, что сам я до такого не скоро додумался бы.

Усаживаться наезднику следовало на серпанса словно на край дивана, но с торца, оставляя уголок с чипом по правую руку от себя. Затем животное вставало на задние лапы, а сиденье под человеком прокручивалось как система «ваньки-встаньки», то есть головой вверх, а ногами всегда вниз. Ещё и с боков наездника оставшиеся борта мягко обжимали, не давая выпасть даже во время резких поворотов серпанса, при его жёстких прыжках с валуна на валун или во время иных сопровождающих охоту кульбитов.

Багаж мог достигать веса самого наездника (с условием максимальной подвижности и манёвренности при охоте) и располагаться как раз там, где я первый раз так неудачно и неправильно расселся. А вот чтобы он не упал, следовало перед началом движения дать некую команду созданию из протоплазмы (или из чего оно там состоит?). Команда была короткая, из двух слов, ну и я предвидел, что во время испытаний уж всяко догадаюсь, какие именно это слова.

Также имелась возможность транспортировки боМЃльшего груза, как я понял, пятикратного моему весу. Но тогда боевой «единочип» сможет передвигаться только плашмя и только с небольшой скоростью. Для этого следовало разгадать в имеющейся команде сразу три слова, причём отличные от двух слов в команде по удержанию малого багажа в вертикальном положении.

Но эти мелочи с багажом можно было решать позже, мне же сейчас не терпелось всё-таки нормально проехаться, проверить полученную информацию и доказать собравшимся зрителям, что первое падение оказалось чистым недоразумением. Потому я и рискнул второй раз своей многострадальной спиной, усаживаясь так, как показывалось на рисунках. К тому же я был уже готов и даже при резком вставании серпанса вроде как мог нормально сгруппироваться и не падать, как мешок с картошкой. Да и курс обучения инвалидов-коротышек изобиловал несколькими этапами привыкания, сопровождаемыми командами, о сути которых можно было догадаться по рисункам.

Поэтому вторая моя попытка прошла изумительно, чуть ли не под овации восхищённых зрителей. Уселся. На всякий случай покрепче ухватил уголок с чипом, а левой рукой крепко держался за торец «матраса». Дал команду встать. О-о-о!

Оказавшись на высоте четырёх с половиной метров, ощутил себя не то чтобы птицей, но уж нечто родственное жирафу – точно померещилось! Лепота! Так и захотелось от восторга завопить нечто громкое и бессмысленное.

Но удержался. Слишком уж безрассудно может получиться. Мало ли как мои вопли будут интерпретированы созданным в виде привидения серпансом? Поэтому вначале осторожно скомандовал: «Влево!» Так боком и стал продвигаться над забранными вверх и с раскрытыми ртами головами зрителей. Потом команда «Вправо!» Вернулся назад и двинулся чуть дальше. «Стоп!» Идеальное послушание!

«Потихоньку… вперёд!» – нормальная команда, при которой мой «единочип» двинулся вперёд словно пешеход. При этом «седло» подо мной даже не скрипнуло и не содрогнулось. «Ускоряемся!» – тоже отлично действовало. «Ещё быстрей!» – и это понималось! И хотя ветер уже сказочно обдувал мне лицо, теперь уже точно создавая ощущение полёта, я не побоялся и дал команду: «Максимальная скорость!»

Вот тогда мы уже рванули! Со скоростью километров тридцать в час понеслись, если не больше. При этом большинство валунов серпанс не оббегал, пропуская их сквозь себя. Огибал только те, которые превышали три метра и могли хотя бы краешком достать до моих ног. Точно так же, мягко, огибались и все корни-деревья у нас на пути. Появилась некоторая тряска и лёгкая вибрация, но несущественная, комфортной езде не мешающая, а присмотревшись вниз, я понял, в чём причина такой плавности нашей скачки. Нижние лапы уникального транспортного средства опять раздвоились, вытянулись чуть ли не вдвое и теперь очень напоминали паучьи. Только те складываются в суставах, а у серпанса они втягивались, а потом вновь словно выстреливались вперёд. Ни один робот с гидравлическими конечностями не смог бы сравниться с таким вот универсальным не то созданием, не то существом.

Но меня больше всего интересовало, как мы будем разминаться с хищниками, которые почти все успевали меня заметить несущегося на верхнем уровне, сделать атакующую стойку и даже потянуться ко мне пастью. А ведь не следовало забывать, что зубастые створки своих челюстей тот же тервель мог раскрывать в проходах на высоту до пяти метров; те же тараканоподобные скатреги доставали своими мордами на гибких шеях на высоту до четырёх почти метров; ну и байбьюки, четырёхметровые колобки, могли подпрыгивать на метр в своём гневе (не путать с моментами в Великих Сражениях), доставая на отметку до пяти метров, и ударить меня своим лбом с несколькими складками. Я мог безбоязненно проноситься лишь над зервами, да и то резвые ящеры могли использовать для прыжка ко мне те же валуны или возвышающиеся скалы.

Но пока у моего лихого скакуна была команда двигаться вперёд, он грамотно обходил как одиночных монстров, так и их скопления, полностью освобождая седока от ненужных мелочных команд и сам выдерживая строго основное, заданное ему изначально направление. Ха! И это мне весьма и весьма нравилось!

Оставалось только один момент проверить: не размажет ли боевой Росинант меня по стенке? Он-то, существующий в виде некой протоплазмы, свободно вонзится в твёрдую преграду, а мне на такой скорости может быть больно. Мягко говоря…

Поэтому я сместил наш путь скорее к стене каверны. Там притормозил серпанса и на самой малой скорости попросил меня доставить к вертикальной скальной поверхности. Идеально получилось: я мог касаться руками скалы, Росинант частично утопал в тверди, но меня о камень не било, а в худшем случае только мягко касалось твердью. То есть создание умело… всё.

Теперь мне оставалось немного попрактиковаться, научиться метать вимлач (если он остался работоспособен за последние шестьсот лет!) и…

Понятно, что я сам начну охоту первым, и скорее всего в одиночку. По сути, если резерв выносливости серпанса позволит, то я без всякой помощи или помощников могу и к городу Иярта наведаться в гордом одиночестве. С такой скоростью за день туда доберусь, а имея на вооружении метатель – с любой напастью справлюсь.

Но! Как я уже заметил и принял к сведению: в одиночку по Дну передвигаться вредно. Словно включается некий негативный процессор и на человека словно из рога изобилия сыплются все возможные и невозможные неприятности. Я не суеверный, в приметы не верю, да только забывать рассказы ветеранов, а уж тем более игнорировать их – нельзя… Точно, точно! Лучше уж перестраховаться и действовать отлично слаженной командой. Тем более что отныне у меня не только команда имеется, но и транспорт для ударной группы.

Другой вопрос, как транспорт этот заточить под тех, кто его не видит и не чувствует? Да и сам транспорт, пока не поставит метку на ладонь наездника, его слушаться не будет. Так мне кажется… или будет? Пока неизвестно. Только вот повозиться придётся в любом случае. И оно того стоит.

Приняв такое решение, я перестал тыкаться руками в стену на высоте пяти метров, да и поспешил к своим товарищам. Отныне придётся участвовать в экспериментах всем и каждому, и я уже примерно начал прикидывать, как оно всё будет организовываться.

Глава девятнадцатая

Морока с приручением

Толпу обитателей нашей Пирамидки я догнал в тот момент, когда они возле стены уже просачивались в щель для пешеходов. Это мой заместитель правильно решил: нечего торчать в открытом Поле, когда командир ещё неизвестно когда вернётся с первой выездки. Но ещё издали я заметил по жестам и по крикам, что народ между собой довольно яростно дискутирует. Как только меня увидели, рты у всех закрылись, а у большинства улыбки расцвели до ушей.

Кстати, именно в тот момент я заметил, что Хруст держался возле моей подруги, даже и не подумав гоняться за мной по Полю, а Чамби этаким неповоротливым хвостом тоже ходил за Ксаной. Но если с когуяром всё ясно, он кроме меня только девушке и разрешал себя тискать или гладить, то вот почему привидение к моей даме прилипло? Неужели мы с ней так сроднились, что у нас теперь даже запах один? Не мешало бы разобраться на досуге… Может, даже у самого чипа информационного выведать: с чего это такие предпочтения? Вроде как ревности у меня не было, но удивления хватало.

Ну и поспешившая ко мне Ксана сразу вложила кого следует, не став дожидаться моих вопросов:

– Ты представляешь, эти дуры решили, что ты нас бросил и больше не вернёшься!

И перечислила имена участниц того самого «квартета отверженных», которые остались без мужчин и которым вряд ли удастся заинтересовать собой кого бы то ни было. Хотя, употреби они свою активность и желание выделиться крикливым недовольством в иное русло, могли бы исправить положение. Ведь недаром говорится, не родись красивой, а родись активной. Или: на каждый товар свой покупатель отыщется. Только и надо, что правильно этот товар показать, лицом, а не… тем местом, о котором вспоминать негоже.

Но факт оставался неприятным. Очень не хотелось мне свар, скандалов и неуместных отвлечений личного состава на полемики бессмысленного толка. Но с другой стороны, и террор вроде как вводить не хотелось. Чем приструнить женщин, на Дне долго думать не приходится. Только вот тогда получится вопреки собственной совести и объявленного для всех равноправия, свободы выбора и демократического самоопределения.

И тем не менее, меры придётся принимать в самое ближайшее время. Иначе пойдут совсем нежелательные брожения в коллективе, а потом исправлять ситуации станет намного сложнее. Да и командир я, в конце концов, или нет? Неужели со своими знаниями истории, имея примеры сразу нескольких миров, не найду нужных слов для перевоспитания? Неужели не достучусь до сознания женщин, которые пусть и обделены природной красотой, но всегда в своих сердцах должны оставаться хранительницами и создательницами домашнего очага?

Осталось только решить: при всех их воспитывать, четверых сразу или по отдельности? Ну и более важный вопрос: куда пристроить своего невидимого скакуна? Женщины если и сбегут из башни – то не страшно, а вот Росинанта терять не хотелось. Да и что-то мне подсказывало, что не положено наездникам менять своих боевых серпансов словно перчатки. Недаром нас зафиксировали и идентифицировали настолько сложным и витиеватым номером.

Опять прятать под камнем показалось неправильным. Далеко, да и нагрянувшие толпы хищников могут не пропустить. Так что сразу прежнее место для хранения Росинанта отпало. Это если не упоминать того момента, что привидение-мешок под валуном опять начнёт задыхаться, или что там с ним происходит без притока свежего воздуха, и провалится в спячку. Потом попробуй его добудись и приведи в боевую готовность, коль потребуется это сделать немедленно.

Завести серпанса в башню? Вроде несложно, он сквозь стены проходит, зачем ему дверь. Но мне сразу припомнилась одна картинка в сброшенном блоке информации: на ней всадник лихо раскручивает над головой шпагат с вимлачом и восседает на мчащемся боевом привидении. А оно (и это самое важное!) своими передними, удлинившимися лапами словно отталкивает рвущихся в атаку на человека тервеля и скатрега. То есть дивное создание не только могло носить охотника за груанами с огромной скоростью, но ещё и должным образом предохранять его с помощью своих частично материализовавшихся в пространстве лап. Только для этого и следовало, что произнести три слова команды, которые чётко были прописаны под картинкой. А каких?

Увы, глядя на них, только и оставалось, что тяжело вздохнуть и понадеяться, что и эта сложная абракадабра будет разгадана банальным перечислением слов, подходящих по смыслу и контексту действия.

Но как раз по этой теме меня больше всего напугало предположение, что Росинант вдруг пожелает чисто инстинктивно получить дополнительную порцию маринада или рассола, а ему не дадут. Или не поймут его действий. И что он станет делать? С его-то тушей, массой и силой? Попросту оттолкнёт кухарку или повариху, и ту придётся тряпочкой собирать со стены… Потому что я хорошо помнил, как Чамби в своё время баловал и доводил своими выходками Франю с двойняшками до белого каления. Но то – Чамби. А это – Росинант. Надлежало учитывать разницу между управленческим серпансом и боевым.

А посему следовало поискать место для «единочипа» снаружи башни. Рядом с ней тоже не оставишь. Попробовать привязать к мухоморному дереву? А чем? Нарезанными полосками из шкурок мохасиков? Хорошая идея, но сгодится для другого важного действа. Тогда как прозрачное существо – и привязывать не за что, ни головы у него, ни талии, ни рогов… Да и обидеться может коняга, нечто полуразумное и вполне живое в ней имеется, как ни крути. Лучше с ним как-то дружить и приручать, а не усмирять и дрессировать.

Ну и подкармливать во время приручения, чем положено. Франю я попросил сварганить рассола побольше, а Ксану, как только будет готово, принести мне очередной бидон.

После чего, не приближаясь к Пирамидке, я отправился вправо, к несколько дальше отстоящей стене нашего ущелья. Там возведённая нами стена создавала некий уютный уголок, или иначе говоря, площадку, дополнительно укрытую за несколькими валунами, ежами бурно разросшихся кустарников и густо свисающими корнями-деревьями всех пяти здешних модификаций. Получалось намного ближе, если сравнивать с расстоянием до валуна, и довольно-таки удобно. Поэтому я уже издалека окрестил то место конюшней. Потом подумал и переименовал в стоянку, так намного импозантнее звучало для уникального транспортного средства да и для его обладателя. Не называть же место постоя как-то иначе? Конюшня – не подходит совершенно. А серпансарня или серпанса… хм, тем более не звучит.

Но придя на место и удачно спешившись с внушительной высоты, задумался над проблемой фиксации Росинанта именно здесь. Вначале его как бы заставляю стоять на месте я. Потом придержит (возможно!) бидон, второй с маринадом. А после того, как жидкость будет употреблена истосковавшимся по кислинке организмом?

Стал припоминать все переданные мне с обучающим блоком картинки, внимательно рассматривая их и так, и эдак. Одна вроде как подходила: серпанс стоит именно на боку, лапы в сторону наездника, а рука последнего поднята, словно в приказе или как при гипнозе. Ну и два слова в приказе, которые наверняка в мире Альтру даже детям были знакомы. А нет, так прочитать могли. Жаль, что я не могу…

Но зато у меня настойчивости хватает! Хоть и жалко времени, но никуда не денешься: вытянув руку в жесте, похожем на нацистское приветствие, и чувствуя себя страшно глупо, я принялся подбирать слова команды из двух слов:

– На бок!.. Лежать здесь!.. Лечь рядом!.. Завалиться боком!.. Стать стенкой!.. Отдыхать немедленно! Спать, скотина! (ну, это у меня вырвалось нечаянно), – ну и так далее и тому подобное. Додумался даже до такого словосочетания, как «Создать заграждение!»

А что? Вдруг он именно в таком положении может прикрыть наездника от несущейся лавины скользких зайцев?

Так меня и застали пришедшие с бидонами закваски Ксана Молчун, Тимофей Красавчик и Лузга Тихий: нахмуренного, злого, раздражённого и выкрикивающего разные словосочетания. Ну, вначале чинно стояли в сторонке и с уважением прислушивались к звучащей абракадабре. Ещё бы! Командир всё знает! Командир по воздуху летал! Попробуй в авторитете и поразительных знаниях такой личности засомневайся!

Но потом всё-таки здоровый скепсис взял верх, все трое поняли, чего я добиваюсь, и, приблизившись вплотную, стали нашёптывать вполне дельные подсказки. И опять-таки неплохо показала умение логично мыслить моя подруга:

– Миха, тебе его надо спать уложить? – Я выдохнул раздражённо и кивнул:

– Уже сотни раз слово спать повторил в разных вариациях.

– А обращался ты к нему по имени?

– Мм?! – я уставился на смутившуюся девушку, словно она ляпнула несусветную глупость, потом задумался, хмыкнул и решил попробовать. Начал с самого простого: – Серпанс, спать! – ноль эмоций. – Росинант, спать!

И о чудо, ты свершилось! Видимое мной тело-матрас-мешок, до того расслабленно лежащее на пузе, приподнялось на лапы, сильно ими оттолкнулось, и, словно в цирке, встало на ребро. Да так и замерло, свесив лапы точно так же бессильно и равнодушно, как они у него свисали в хранилище под валуном.

– Уф! – выдохнул я с таким чувством, словно до того час занимался самой непосильной работой. – Вроде уснул…

Опять подумал и потянулся к чипу в очередной попытке вытянуть новые секреты:

– Обязательно ли ставить кислотную подкормку серпансу в условиях его чрезмерной консервации и явного дряхления его плоти после шестивековой спячки?

Так загнул, что и сам не понял. Но чип разобрался быстро:

– Некорректный вопрос со стороны наездника.

Ну и терпение моё лопнуло окончательно. Тем более что в башне ждал разогреваемый ужин. Поэтому я уже без всяких сомнений поставил прямо в пространство протоплазмы один бидон и стал присматриваться. Вначале потянуло жидкость солидно, где-то пол-литра ушло за пяток секунд. Потом потребление ещё более снизилось, а когда я установил второй бидон рядом с первым, то ощутил некую ауру удовольствия, блаженства и… уверенности в завтрашнем дне.

Вот теперь уже и я обрёл некую уверенность, что Росинант точно будет спать и до утра отсюда никуда не денется. А то и до следующего вечера простоит дисциплинированно на указанном ему месте. И мы все вчетвером поспешили на ужин.

Правда, я и этот отрезок в пятьдесят метров постарался использовать ко всеобщей пользе и быстренько проинструктировал обоих парней и девушку, что надо будет говорить во время моих воспитательных выступлений, в каких местах поддакнуть, а в каких без всякого стеснения высказать «свою» точку зрения. Кажется, все трое прекрасно меня поняли, тем более что цели стояли перед нами правильные и в душе ни у кого мои методы их достижения не вызывали противления.

Но сам ужин прошёл как-то скомканно, и мне только удалось более подробно поведать о своих планах создания отряда наездников, которые, даже не убивая монстров, смогут в идеале собирать груаны с большой, невероятной для Дна скоростью.

Все поели быстро, как и быстро убрали со стола, и слушали в основном меня. Пока я не доел свои три порции и не подвёл окончательные итоги сегодняшнего дня, знаменательного во всех отношениях.

Вот тогда-то одна из «квартета отверженных» не удержалась и заявила:

– И какая польза нам будет от вашей «невероятной скорости»? Вы за три дня, максимум за рудню насобираете себе по десятку груанов да подадитесь в Светозарные. А нам, бабам, что останется здесь делать? Ладно, ладно! Не будем пока повторять твои сказки, что женщины тоже могут покинуть Дно. Примем как должное, что легенды не врут и нам здесь жить до смерти. Так какой нам смысл радоваться тому, что останемся одни? Какая нам польза с этих таинственных привидений?

Эта женщина была довольно примечательна, выделялась из общего числа именно своими негативными, как бы сразу бросающимися в глаза чертами. Чёрные как смоль волосы, чёрные глаза, широкие скулы, узкие, некрасивые губы, рано для её возраста появившийся второй подбородок и слишком длинный, с горбинкой нос, по которому в Средние века на Земле в Европе сразу выделяли ведьм из любой толпы. Ей бы самое место пришлось в кочующем таборе цыган на должности соглядатая за молодыми и неопытными девушками и юношами. Вот там она была бы на своём месте!

Её имя тоже оказалось ей под стать: Журба. И прозвище – Бланш, потому что, будучи рабыней, ей доставалось чуть ли не больше всех остальных за вредность, ехидство и бойкий язык, а синяки под глазами у неё не переводились.

Если с ней разбойники в замке не справлялись, то как с ней тут справиться? Но сразу форсировать разговор я не стал, сделал тактическую паузу.

Вначале предложил перебраться на два этажа выше. На пятом было попросторнее, чем в столовой, да и дежурный мог бы слышать всё, а то и принимать участие в общем разговоре своими репликами, потому что как раз стоял на вахте Емельян Честный, а он на подобные темы любил порассуждать.

Ну и когда все уселись, я начал, словно мы и не прерывались на перемещение:

– Польза у вас будет большая: потому что одни вы не останетесь!..

И тут встрял несколько неожиданно Неждан Крепак:

– Если так случится, что Франя не станет Светозарной, то и я останусь. Жить здесь можно, а в таком хорошем месте, как Пирамидка, – то и отлично жить. Ну а при совместной жизни с близким, любимым человеком так можно и до самой смерти жить в счастье и покое.

После такого заявления все с минуту сидели в полном молчании. Разве что иногда шумно вздыхали да слышно было, как хлюпает носом залившаяся слезами Франя, прижавшаяся к плечу своего мужа.

Ну и у меня все заготовленные заранее слова и поучения из головы вылетели. Только и крутился один вопрос: что случится, если десяток груанов женщинам не помогут покинуть каторгу? Раньше я торжественно пообещал, что в любом случае постараюсь насобирать десяток груанов Ксане, а потом и двойняшкам. И вот когда уже точно не получится, тогда и буду дальше думать. Хотя чего самого себя обманывать? Ни к чему… Потому что мысленно понимал: если десяток симбионтов Ксане не помогут – я уйду. Слишком уж много завязано у меня в иных мирах отношений, слишком много взято обязательств, слишком много друзей и близких людей ждут от меня помощи. Оставаться здесь я не имею никакого права, ни морального, ни душевного. То есть история моя прежняя сильно превалирует над историей нынешней. И вряд ли удастся что-либо в этом отношении изменить… Не настолько я привязан к своей новой подруге, и не настолько мне её красота вскружила голову, чтобы забыть обо всём на свете. Разве что…

Ну разве что удастся именно здесь, внизу, раскопать, расшевелить нечто такое таинственное и чрезвычайное, что оно поставит на грань краха всё существование каторги, как таковой. Вон уже сейчас я совершил невероятное: отыскал серпансов и даже сумел объездить боевого. Хотя тут несомненную помощь оказал мой Первый Щит да вдруг появившиеся после тяжкого недуга дополнительные умения. Правильно говорят: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Вон груан меня не разорвал, и, переваривая его, я чуть ласты не отбросил. До сих пор худой и кашляю. Зато «око волхва» приобрёл, уникальный слух, невероятное обоняние и способности мысленно разговаривать с разными чипами-определителями.