Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 74 страниц)

Голоса стражников становились все громче и раздраженнее, и вот один из них нетвердой походкой вышел из-за камней. Все бы ничего, но он нес с собой фонарь, а вот это уже плохо: если стражникам на границе передали приметы разыскиваемых людей, то эти люди могут узнать беглецов. Оставалось надеяться лишь на то, что темнота часто искажает черты людей, да и выпитое вино вряд ли способствует хорошему вниманию.

К сожалению, стражник оказался немолодым человеком из числа тех, на кого выпитое вино хотя и оказывает свое пагубное воздействие, но не лишает навыков, приобретенных за долгие годы службы. Подойдя к Белу, он приподнял фонарь и всмотрелся в его лицо, а затем повернулся к стоящей неподалеку Олее. Как видно, в голове стражника, хотя и затуманенной парами дешевого вина, все же работала многолетняя привычка вспоминать приметы разыскиваемых и сопоставлять их с чертами тех, кто попадается ему на глаза. Сейчас, по довольно расплывающейся улыбке на отекшем лице этого человека было понятно, что он опознал тех людей, за поимку которых была обещана немалая награда. Будь стражник трезв, как того требовала служба, он бы враз шагнул назад, за валуны, и уже оттуда вместе со своими товарищами постарался бы достать подозреваемых, однако чуть задурманенная вином голова подтолкнула мужика на излишнее геройство. Что-то громко закричав, он кинулся к Белу, нашаривая одной рукой свой меч, висящий на поясе, а другой рукой все так же держа фонарь.

Увы, этого делать не стоило, так как от первого же удара Бела мужик рухнул на землю со сломанной челюстью. Вдобавок этот доблестный воин при падении хорошо приложился головой о камень и на какое-то время потерял сознание, но, по счастью, горящий фонарь при падении не разбился. Однако на помощь к упавшему товарищу с воинственным криком бросилась парочка его товарищей, у которых в голове тоже бродили винные пары, и потому каждый из стражников был уверен, что легко сумеет справиться хоть с десятком нападавших. И пусть выпитое придало им храбрости, зато снизило быстроту и сообразительность, да к тому же один из этих храбрецов споткнулся о торчащий из земли камень, и грохнулся едва ли не под ноги своему боевому приятелю. Следовало радоваться уже тому, что он не напоролся на свой меч, которым пытался достать нарушителей границы.

С этими горе-вояками справились быстро, тем более что это не составило особого труда: хорошо врезать по шее одному, оглушить другого… Надо же как все быстро и легко все прошло, просто не верится! Что ж, иногда должно и повезти!

Потушив фонарь, пошли меж камней, стараясь не наступить на лежащих людей, а про себя Олея подумала: по счастью, хоть тут не пришлось никого убивать, обошлись, если можно так выразиться, малой кровью – все одно через какое-то время эти люди придут в себя, а ранения у них совсем небольшие. Тем не менее, парни, как же вам вскоре попадет! С уверенностью можно сказать только одно – мало не покажется! Стражникам отсыплют по-полной, в назидание другим, чтоб впредь неповадно было пить на службе и упускать преступников, за которыми охотятся очень многие. Впрочем, мужики, вы сами виноваты и получите, за дело, так что, как говорится, без обид. Плохо то, что стражники успели подать голос, а он далеко разносится в ночной тишине. Если до кого-то из сослуживцев этих стражников донеслись громкие голоса (а они наверняка их услышали), то скоро сюда подойдет подмога. В общем, беглецам надо как можно скорей убираться отсюда.

Еще несколько десятков шагов, и Олея вновь поняла, что впереди находятся люди. Судя по воспоминаниям Кварга, это была стража уже другой страны, Байсина. Ох, поскорей бы преодолеть эту страну, а за ней уже находится Руславия, куда беглецы так торопятся попасть! Но не стоит пока вспоминать о Руславии, есть куда более важные дела, и прежде всего надо подумать о том, как уйти от границы.

Сейчас впереди находятся два человека, и эти люди, без сомнения, уже слышали голоса стражников Маргала, а когда ночной порой внезапно раздаются крики в том месте, где проложен переход для переноски контрабандных товаров… В общем, те пограничники ни на что хорошее тут не подумают, и в голову приходит только одно: похоже, на чью-то шею только что свалились большие неприятности, и вряд ли в ближайшее время через этот переход по-прежнему будет идти контрабанда, а значит надо нести свою службу именно так, как и положено. Понятно, что те двое стражников, что сейчас стоят на границе, вовсе не собираются встречать невесть кого с распростертыми объятиями, и уже наверняка держат наготове свое оружие. Более того, вряд ли они пропустят неизвестных внутрь страны, или же постараются задержать нарушителей границы – что ни говори, а на внезапный шум могут подтянуться и другие стражники.

Конечно, сейчас беглецам надо как можно быстрее покинуть это место, только вот как это сделать, если они почти не видят стражников. Еще плохо то, что те люди, которые сейчас стоят напротив них – они, находясь даже в почти полной темноте, хорошо знают это место, что даст им преимущество в любой схватке, а беглецы не видят почти ничего, и вот это плохо.

О чем-то негромко заговорил Бел, но его перебивают довольно резко. Ясно, спрашивают, что сейчас произошло по ту сторону границы, и, судя по всему, эти люди на посту не позволяют себе никаких возлияний. Бел вновь вступает в разговор, его голос спокоен, даже стражники не перебивают, и Олея всерьез стала надеяться на то, что Бел сумеет уговорить этих людей на то, чтоб они пропустили беглецов через границу. Вот он и кошельком в воздухе затряс, слышно, как звенят монеты. Клюнут погранцы на деньги, или нет? Хм, судя по раздраженным голосам стражников, он все же не решились нарушать присягу. Вообще-то их можно понять: если сейчас сюда подтянется пополнение, то о взятке враз станет известно, так что как бы хорошо деньги не звенели, но стражники решили не рисковать понапрасну. Вон, один из них зажег фонарь, приказывает идти вперед, а второй в руке держит меч, причем в непосредственной близости от Бела. Дернись разок – враз достанет. Пожалуй, пока ни в коем случае не стоит лезть на рожон, надо соглашаться со всеми требованиями стражников, потому что даже воспоминания о том ранении, что когда-то получил Бел, заставляют быть вдвойне, а то и втройне осторожнее.

Под пристальным присмотром стражников беглецы прошли вперед совсем немного, когда второй из стражников, тот, что держал в руках меч, достал из кармана свисток. Ну, все, сейчас раздастся такая трель, что сюда сбегутся стражники едва ли не со всей округи! Олея глянула на Бела, и тот чуть заметно кивнул ей – надо попытаться уйти именно в этот момент, пока еще сравнительно тихо, а потом будет поздно. К тому же у каждого из стражников оружие находится только в одной руке, а другая рука у первого занята фонарем, а у второго довольно тяжелым свистком, и, похоже, что в данный момент отпора от задержанных они никак не ожидают.

Беглецы даже не ожидали, что у них получится так лихо напасть на пограничников. Вначале Олея, как бы случайно взмахнув рукой, подрубила хлыстом ноги идущего рядом с ней стражника, а кончиком хлыста ударила по голове, отправляя парня в глубокий обморок. В это же самое время Бел, чуть отклонившись в сторону от темной полосы металла, сумел ударить ребром ладони по шее находящегося подле него человека. Удивительно, но вся схватка не заняла и нескольких секунд. Согласованность действий и тут помогла беглецам, тем более, что они сумели сделать это внезапно. К тому же Олея помнила слова дядюшки Генара, когда тот говорил: если у кого-то (как это было сейчас у стражников) заняты обе руки, то при нападении этот человек в первое мгновение чуть теряется, и этот краткий миг часто оказывается решающим для исхода схватки.

Потушив фонарь, беглецы постарались как можно быстрей покинуть место схватки. Понятно, что через какое-то время там появятся люди, и неизвестно, кто это будет – границу пересекут стражники из Маргала, или сюда подойдут пограничники Берена, но в том, что в скором времени здесь пойдут громкие разборки – в этом можно не сомневаться. Все бы ничего, но плохо то, что беглецы опять оставили за собой четкий след, по которому наверняка пойдет погоня, и остается только гадать, кто будет загонщиком на этот раз.

В темноте шли долго, стараясь отойти от границы как можно дальше. Конечно, звуки от ударов лошадиных копыт о твердую землю было не утаить, и это здорово выводило из себя, но вскоре почва под ногами беглецов стала меняться. Постепенно вместо твердой земли все чаше встречались заросшие травой участки земли, а еще через какое-то время беглецы пошли по полям, которые были покрыты плотным ковром полусухой травы, приглушающей звуки. Еще какое-то время – и люди оказались на грунтовой дороге. Вот теперь можно забраться в седла, и погнать лошадей, пытаясь как можно дальше оторваться от возможной погони.

Рассвет застал их в пути, а к тому времени, когда солнце поднялось высоко, беглецы выехали на большую дорогу, едва ли не главную в Байсине, и на ней уже с самого утра хватает и телег, и тяжело груженых повозок, и пеших людей, и верховых… Олея знала, что в свое время Кварг, возвращаясь с острова, проезжал именно здесь, по этой самой дороге. Ей вспомнилось и другое: когда собранный по приказу Хозяина отряд еще только отправлялся на поиски артефактов, то они проехали Байсин всего за три дня, и та поездка прошла без проблем и задержек в пути. Было бы очень хорошо, если б и они с Белом сумели миновать эту страну примерно за такое же время, и без ненужных осложнений.

К тому времени, когда беглецы решили остановиться на отдых, был уже полдень. Очередная бессонная ночь и усталость делали свое дело, и Олея и Бел только что не падали с коней. Впрочем, их лошади тоже были чуть живы, что, вообще-то, неудивительно. В то время, когда люди Наварга привели им лошадей, ни Бел, ни Олея, естественно, особо не стали рассматривать, что представляют из себя эти животные, а уж потом и вовсе было не до того. Есть на чем ехать – и ладно, или, как говорят в подобных случаях те, кто ворует лошадей – хватай повод и беги!..

Правда, уже позже, в дороге стало заметно, что с лошадями что-то не то: хрипят, тяжело дышат, спотыкаются и быстро бежать они не могут, как бы их не подгоняли. Зато хорошенько рассмотрев своих лошадок при утреннем свете, Олея только головой покачала: клячами, пожалуй, их называть еще не стоит, но времена молодости этих бедных лошадей минули давным-давно. Как видно, Наварг и тут решил не рисковать, на всякий случай велел привести для своих незваных гостей самых старых лошадок, на которых далеко не умчаться при всем своем желании. Стало понятно и другое: если и дальше продолжать свой путь на этих бедняжках, то они скончаются в дороге еще до заката.

Остановившись на постоялом дворе в одном из больших придорожных поселков, беглецы решили поесть, а заодно дать хотя бы немного отдохнуть своим лошадям, измотанным до предела. Присев неподалеку от окна, уставшие люди осмотрелись вокруг. Вроде все спокойно, ничего подозрительного, хотя что можно с первого взгляда рассмотреть в таком шумном и многолюдном месте?

– Ну, наконец-то пошла нормальная еда! – Олея придвинула к себе принесенную служанкой большую миску с густым супом из говядины с капустой и перловкой. – Ой, как вкусно! И, главное, тут нет этой проклятой баранины, от которой меня уже тошнит!

– Заелись вы, моя дорогая! – к тому времени Бел уже вовсю наворачивал ложкой свою порцию. – Впрочем, у каждого свой вкус.

– Бел… – Олея то и дело поглядывала в сторону окна, откуда была видна коновязь. – Не знаю, как ты, а я с ужасом думаю, что вскоре надо будет снова садится на наших лошадей. Боюсь, они рухнут прямо под нами!

– Ты, наверное, хотела спросить, как мы будем садиться на этих доходяг… – Бел с досадой покачал головой. – Надо признать, что этот вопрос беспокоит и меня. Знаешь, тут я, конечно, лопухнулся: когда мы с тобой уходили из Маргала, надо было взять других лошадей, допустим, лошадь Наварга или его охранников… Ну да что теперь об это сожалеть!

– Интересно, для кого их держал Наварг?

– Не для кого, а для чего. Ты заметила, как спокойно и привычно лошади передвигались в темноте? Все очень просто: эти старушки многие годы ходили по одному и тому же маршруту, до границы и назад, перевозили контрабандные грузы. Я знаю эту породу: выносливые, крепкие, но вот что касается быстрой езды, то это не к ним.

– Так что же нам сейчас делать?

– Думай – не думай, но у нас нет иного выхода, кроме как купить новых лошадей – на этих мы все одно далеко не уедем.

– А с деньгами у нас что?

– Если честно, то дела не очень хорошие. На двух лошадей мы, конечно, наскребем, но после того у нас с деньгами будет, как говорится, впритык.

– Нехозяйственные мы с тобой люди… – вздохнула Олея, выгребая ложкой остатки капусты. – Хороший супчик, только вот жаль, что мало!

– Я нам еще жареную утку заказал, вот-вот должны принести.

– Бел, я тебя люблю!

– Приятно слышать… – ухмыльнулся тот, тоже отодвигая от себя пустую миску. – Теперь знаю, что мне надо купить в дорогу, чтоб вечерком еще раз услышать от тебя подобное признание. А если говорить серьезно, то не стоило бы нам с тобой сейчас так набивать живот, а не то от сытной еды в сон начнет клонить. Сама знаешь, волка ноги кормят.

– Ничего, один разок можно себе позволить праздник живота.

– Ну, разве что только один.

– Бел, так где мы будем покупать новых лошадей?

– Здесь же, в поселке. Или в соседнем, если сейчас здесь нет ни одного торговца лошадьми, но, как правило, такие имеются едва ли не в каждом большом селении при дороге.

– А этими что делать? Будем продавать?

– Их? – фыркнул Бел. – Боюсь, для того, чтоб их взяли, нам еще придется немало приплатить. Не тот товар, чтоб на него покупатели налетали. Только что на живодерню вести… – О, вот и наша долгожданная птичка!

И верно: немолодая служанка поставила на стол перед беглецами миску с порезанной на куски жареной уткой, и потащила дальше тяжелый разнос с едой.

– Еще нам надо купить новую одежду… – Олея вытащила из миски с самый поджаристый кусок.

– Это верно… – теперь уже и Бел не зевал, выбрал себе кусок побольше. – Для этих мест наша одежда пока что сойдет, но когда окажемся дальше… Вот там мы будем выделяться.

– Кстати, тебе не показалось, что здесь несколько прохладнее? Или я просто уже стала привыкать к южной жаре…

– Не кажется, а так оно и есть. Байсин – он словно разделяет жару южных стран и холод северных, находится посередине этих территорий. Оттого тут частенько бывают и бури, и грозы, постоянно влажная от дождей земля, и климат очень подходит для выращивания зерновых… Ты ведь помнишь, какие тут огромные поля зерновых?

– Конечно, помню. Такое впечатление, будто тут большая часть страны распахана.

– Верно, пшеницу выращивают в южной части страны, а рожь – в северной, там, где холодней, и урожаи тут просто сказочные! Да об этом все знают. Но нас с тобой должно беспокоить то, что кроме обычной, нужно приобрести еще и теплую одежду. Не забывай: когда будем подъезжать к границам Руславии, то станет ощутимо холодней. Там сейчас уже поздняя осень, время довольно неприятной и сырой погоды.

– Помнишь, когда мы еще только ехали из Руславии, кто-то говорил, что в Байсине, по сути, всего одна дорога, та, по которой мы и едем.

– Так оно и есть. Конечно, тут хватает и небольших дорог – куда же без них?, но все более или менее подходящие земли распаханы. Здесь народ весьма практичный: весь чернозем пущен под пашню, а не очень плодородные земли идут под покос, или же под пастбища.

Это Олея заметила и сама, ведь едва только стало рассветать, так сразу стало видно, что вокруг дороги находятся только распаханные поля. Когда они впервые проезжали Байсин, то поля были уже убраны. До сегодняшнего дня их все еще не распахали – похоже, сюда в скором времени тоже придет небольшое похолодание, по зато и весна в этих местах появляется куда раньше, чем на севере.

– Куда мы направимся дальше? – Олея взяла себе еще кусок утки. Вообще-то есть больше не хочется, но утка выглядела настолько аппетитно, что за очередным куском рука тянулась сама. Вон, Бел положил всю оставшуюся утку себе на тарелку, и с удовольствием вцепился своими крепкими зубами в очередной кусок.

– Еще не решил. Конечно, было бы хорошо ехать по этой дороге, но, боюсь, что для нас это слишком опасно – ведь именно дорогу и будут перекрывать в первую очередь. Думаю, у нас с тобой в запасе времени совсем немного, два-три часа от силы. До властей Байсина уже должно было донестись хоть что-то насчет пропавших артефактов и их поисков, а также то, что эта пропажа может отыскаться на здешних землях. Вряд ли здешний Правитель откажется от возможности заполучить гору золота и огромные блага для своей страны. Естественно, что за артефактами, а заодно и за нами, будут охотиться и здесь. Ну, а о том, что мы прошли через границу и оказались здесь – об этом, без сомнения, уже известно очень многим, а вскоре об этом каким-то образом оповестят всю стражу на дороге.

– Невесело… – вздохнув, Олея положила нетронутый кусок жареной утки на тарелку Бела. – В меня уже не лезет, а ты, может, съешь…

– Ну, если не съем, то хорошо понадкусываю… – муж и не думал отказываться. – Значит, так: сейчас поедим, и купим в здешней лавке новую одежду, им еще нам надо позаботиться о лошадях, присмотреть себе других. Мы с тобой, конечно, устали, и ночь опять прошла без сна, но об отдыхе пока думать не стоит.

Одежду, как и предполагали, купили в лавчонке, находящейся неподалеку от постоялого двора, а вот с лошадьми дело обстояло куда сложней. Как и предполагал Бел, в поселке всегда можно было купить лошадей у проходящих табунщиков, вернее, в особом загоне постоянно находился десяток лошадей, готовых к продаже. Конечно, чистокровных рысаков там не было, но этого и не требовалось. Для дороги нужны крепкие и сильные кони, способные везти груз и преодолевать большие расстояния. Именно такие лошади и находились в загоне, и Олея уже стала прикидывать, какая из них ей больше нравится.

Но стоило Белу заговорить с продавцом лошадей, как его лицо едва ли не вытянулось от растерянности: похоже, здешний торговец заломил такую цену, от которой впору бежать без оглядки и со всех ног. У Олеи упало сердце: похоже, придется беглецам продолжать дальнейший путь на все тех же несчастных лошадках, полумертвых от усталости.

Однако Бел все же вступил в торг с продавцом, который, учуяв невесть каким нюхом безысходное положение предполагаемого покупателя, никак не желал скидывать первоначальную цену и яростно торговался из-за каждой монеты. Прошло немного времени, после чего продавец и покупатель принялись повышать голос и хватать друг друга чуть ли не за грудки. Ну, при продаже лошадей это считается вполне нормальным. Еще чуть позже торговец принялся поднимать руки к небу, будто призывал Небеса подтвердить его честность, а вместе с тем и то, что цена, которую он просит за лошадей, едва ли не смехотворна. Наверное, этот ловкач еще и утверждает, что только ради бесконечного уважения к почтенному господину продает этих лошадей едва ли не в убыток себе!.. На таких вот торговцев Олея за свою жизнь насмотрелась немало, и говорить об убытке в этих случаях просто смешно: подобные прощелыги с тебя три шкуры сдерут, и при том еще будут утверждать, что оказали уважаемому покупателю едва ли не благодеяние в ущерб собственным интересам.

Долгий торг закончился тем, что Бел все же высыпал на ладони торговца все содержимое своего кошелька, забрал двух невысоких лошадок, и вышел с ними за пределы загона, а продавец не мог спрятать довольной улыбки, когда ссыпал деньги в свой кошель. Понятно, что в торге он не прогадал.

– Ну, как успехи? – поинтересовалась Олея, встречая хмурого мужа неподалеку от загона с лошадьми. – Вижу, нас можно поздравить с покупочкой, хотя что-то не замечаю у тебя на лице особого счастья.

– А с чего ему быть? – недовольно буркнул Бел. – Меня опять ободрали со всех сторон…

– Можно поинтересоваться, насколько сильно ободрали?

– Скажем так: жалею, что не прихватил из харчевни остатки той жареной утки. Там еще было, что погрызть.

– Да, похоже, радоваться нечему. А можно узнать поточнее подробности сделки?

– Хоть верь, хоть нет, но у меня в кошельке остались всего две медяшки, по одной на каждого из нас. Как ты считаешь, с такими деньгами можно проехать по всей стране?

– Хм…

– Вот и я думаю, что нам с тобой сейчас хоть на паперть иди! Придется там стоять с протянутой рукой для того, чтоб хоть кто-то подал на пропитание!

– Ты еще добавь, что у паперти надо будет стоять не просто так, а с теми несчастными лошадками, на которых мы совершенно непонятным образом сумели добраться до этого поселка. Наверняка найдется добрая душа, которая пожалеет чуть живых старушек и подкинет им на бедность.

– Мне бы самому сейчас кто косточку кинул – зубами б поймал!.. – буркнул Бел. – Надо же, в очередной раз оказываемся на мели! Между прочим, я купил самых дешевых лошадей из всех, что были в загоне.

– Да, мой дорогой, в торговле тебе явно делать нечего! – фыркнула Олея. – Э, не оглядывайся назад, а не то от одного только вида довольной рожи продавца ты окончательно захандришь! И не расстраивайся! Главное, что у нас есть новые лошади, и больше не придется мучить этих несчастных старушек. Однако у меня есть вопрос – куда мы их денем? Ведь не вести же их в самом деле на живодерню!

– И оставлять лошадей, пусть и старых, на постоялом дворе – это значит едва ли не прямо указать стражникам на то, что здесь происходит нечто, выходящее за рамки обычных дорожных дел. Сама знаешь, что ни один человек не бросит свою лошадь, какой бы старой она не была.

– Так что же делать?

– Есть у меня одна мысль, как использовать их во благо… Вот что: ты давай переседлай лошадей, а я пока кое с кем переговорю.

– Ты куда пошел?

– Не волнуйся, я буду рядом.

– А если ко мне кто-то с разговорами подойдет?

– Помалкивай и постарайся не обращать внимания. Здесь не принято соваться с расспросами к незнакомым женщинам.

Стоя неподалеку от постоялого двора, Олея стала переседлывать коней. Даже самому неопытному человеку понятно: старые лошади явно нуждаются в хорошем отдыхе, а если их сейчас снова погнать, то тогда они, без сомнений, окончательно запалятся. Ох, несчастные вы создания, что же с вами делать?

Занимаясь лошадьми, Олея исподволь оглядывалась по сторонам, отыскивая взглядом Бела. Где же он? Сейчас вокруг постоялого двора было достаточно шумно: отъезжал какой-то большой обоз, на его место готовились встать пара обозов поменьше. Обеденный зал был заполнен, можно сказать, под завязку: тут и обозники, и охранники, и просто проезжающие… Вон, даже подъехала пара карет – высокородные решили перекусить в дороге, а заодно и немного отдохнуть от полуденного зноя. Мимо гонят большое стадо овец, неподалеку от постоялого двора находится несколько крестьянских телег – эти, похоже, привозят сюда овощи или муку. А, вот и Бел! Разговорился с одним из тех селян, вон, они вдвоем даже на телегу присели, нашли общую тему для разговоров. Вообще-то, насколько Олее помнится, здешние крестьяне не очень благоволят к проезжающим, и в беседы с ними стараются не вступать, но сейчас Бел сумел каким-то образом разговорить хмурого мужика. Интересно, о чем у них идет речь?

Прошло не менее получаса, а то и больше, когда, наконец, Бел вместе с селянином подошли к Олее, вернее, к тем старым лошадкам, которые сейчас понуро стояли у коновязи. Мужичок первым делом поглядел зубы лошадей, осмотрел их ноги, затем критическим взором окинул самих лошадей. Несмотря на хмурое лицо селянина, Олея заметила, что он с трудом сдерживает довольную улыбку и едва ли не дрожит от радостного предвкушения, какое всегда бывает не только перед хорошим, но и перед неожиданным приобретением. Недаром узловатые пальцы мужчины нежно, и в то же время по-хозяйски поглаживают шкуры лошадей.

Женщина почти не удивилась, когда он согласно кивнул головой, поклонился Белу, и забрав под уздцы обеих лошадей, повел их прочь. И хотя этот человек шел не торопясь, как и положено справному хозяину, но Олея понимала, что тот едва сдерживается, чтоб не припустить отсюда со всех ног – мужик все еще не может поверить своему счастью и оттого всерьез опасается, как бы бывший хозяин этих лошадок не передумал и не попросил их назад.

– Поясни, в чем дело? – спросила Олея, наблюдая, как мужичок, дойдя до своей телеги, стал привязывать к ней повод одной из лошадей, а повод второй лошади сунул в руки парнишки лет четырнадцати. Судя по внешности, это сын того мужика, только вот вид у мальчишки при виде двух коней стал донельзя ошарашенный.

– Я наших старушек пристроил! – пояснил Бел.

– Это я уже поняла, только вот мне не ясно, почему ты отдал их именно этим людям? Или ты все же их продал?

– Ну, можно сказать и так… – усмехнулся Бел. – Только вот взял не деньгами, а кое-какими сведениями. Что, уходим?

– А этот… – Олея смотрела за тем, как мужичок едва ли не нахлестывал свою лошадь, стремясь как можно быстрей покинуть постоялый двор. – Он за нами не пойдет?

– Не смеши меня. У мужика в голове одно: как можно быстрей убраться из поселка, добраться до дома, и загнать под крышу лошадей, свое нежданное приобретение. Это батрак, человек пусть не из голытьбы, но бедный. Обратила внимание, какая старая лошадь запряжена в его телегу? Я просек это первым делом, и именно оттого к тому крестьянину и подошел. Между прочим, по возрасту она куда старше наших лошадей, а ведь эта старая кляча – все его богатство. Хозяин после уборки урожая дал ему расчет, и вновь позовет на работу только весной, а ведь до того времени этому человеку чем-то надо жить. Вот мужик и хватается за всякую работу, лишь бы семью прокормить. Зато теперь ему будет куда легче, да и в глазах односельчан он чуть возвысится. Не сомневайся, он об этих лошадках позаботиться. Считай, что это у него теперь новые кормильцы.

– Но ведь ему надо будет как-то объяснить перед соседями появление на своем пустом дворе даже не одной, а сразу двух лошадей!

– Не сомневайся, объяснит в лучшем виде. Скажет, что приобрел их на то, что скопил своим трудом за долгие годы, а что купил сразу двоих – так продавали сравнительно дешево, вот и не удержался! Односельчане поверят: иногда проезжающие, и верно, совсем недорого продают старых лошадей, и некоторые местные счастливцы покупают их вполцены, а то и еще дешевле. В общем, тут уж кому как повезет. Но вот в том, что он нас никогда не выдаст, и на своем будет стоять до конца – в этом можно не сомневаться: расставаться с лошадьми крестьянин не станет ни за что на свете… Все, поехали, время дорого, а не то мы с тобой и так здесь задержались куда дольше, чем я рассчитывал.

– И куда мы направимся?

– Пока прямо по дороге, а потом свернем.

На новых лошадях беглецы проехали не менее десяти верст, а потом свернули в сторону, на узкую грунтовую дорогу, почти тропинку. Снова Олее вспомнился Кварг: он, в отличие от них, в свое время продолжал свой путь прямо, никуда не сворачивая. Увы, если у тебя погоня на хвосте, то прямой путь далеко не самый безопасный.

И Бел, и Олея – оба чувствовали себя достаточно неуютно среди пустого поля, а уж если учесть, что местность вокруг была совершенно ровная, то они были, можно сказать, просто как на ладони. По той неширокой дороге им пришлось проехать довольно далеко, пока, наконец, оба не поняли, что сумели уйти от чужих глаз. Хотя это еще как сказать – ушли… Любой стражник (так же как и простой селянин) обратит внимание на двух одиноких всадников, которым непонятно что нужно на обширных полях чужой страны, а такое запоминается. Чужакам нечего делать в этих местах, и каждому из беглецов было понятно, что на этих ровных скошенных полях им никак не укрыться. Так поневоле и вспомнишь добрым словом постоянные холмы, которые так действовали на нервы людям в тех странах, которые они уже проехали.

– Бел…

– Я все понимаю, самому не хочется светиться среди пустого поля. Нам надо проехать еще пару верст, и вот уже там начнется что-то вроде узкой лощины. Так получилось, что земля в той лощине совсем неплодородная, чуть ли не одна глина, и оттого там нет ни садов, ни пашни, да и пастбище устраивать неудобно. Зато для нас с тобой – самое милое дело.

– Это все тебе тот селянин сказал?

– Да. Конечно, нам с ним стоило бы посидеть за стаканчиком вина, и вот тогда я бы у него выспросил едва ли ни о всех местах в Байсине, где тот мужик бывал хоть однажды, но, как ты понимаешь, с теми деньгами, что еще остались у нас в кошельке, по постоялым дворам особо не разгуляешься. Впрочем, по этому поводу расстраиваться не стоит: наш новый друг понял, что мне требуется, и рассказал о здешних краях все, что знает.

– Не обманул?

– А зачем? Сделка честная, все должно быть без обмана. Я знаю таких людей, как этот мужик. Скорей всего, он не умеет ни читать, ни писать, но основы крестьянской порядочности и основательности заложены в этого человека с детства. Да и незачем ему обманывать, все одно тут вблизи нет ни стоянок военных лагерей, ни больших имений, то есть ничего из того, что может относиться к государственной тайне, и за разглашение чего ему может попасть в будущем… Так, теперь сворачиваем сюда, на эту тропинку.

– Тропинку? Да ее ж почти не видно! Так, стежка какая-то!

– И хорошо, что не видно. Если ехать и дальше по той дороге, с которой мы сейчас будем сворачивать, то через несколько верст окажемся в небольшом селении, а нам, как ты понимаешь, лишний раз не стоит показываться на глаза хоть кому-то в этих местах. К тому же, если свернем здесь, то здорово срежем путь, и вскоре дойдем до лощины.

– Да, похоже, разговор у тебя с тем селянином был долгий и обстоятельный.

– Извини, но чтоб получить на халяву двух лошадей – за это можно и расстараться, выложить все, о чем тебя просят, а заодно добавить и все то, что знаешь..

И верно, вскоре беглецы подъехали к небольшому обрыву. Неизвестно, что имел в виду Бел, говоря о лощине, только сейчас перед людьми оказалось что-то вроде неглубокого, но довольно широкого оврага, поросшего кустарником, причем этот овраг уходил куда-то вдаль, то расширяясь, то вновь сужаясь. Такое впечатление, будто этот глубокая трещина на теле земли.

– И далеко этот овраг тянется? – поинтересовалась Олея.

– Вообще-то селянин называл его лощиной.

– Да как бы он его не называл, хоть ямой! Для меня сейчас это все без разницы.