Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 74 страниц)

Глава 12

В ту ночь беглецы шли долго. Трудно сказать, сколько времени прошло с того момента, как они вышли на эту хорошо укатанную дорогу, но, по прикидкам Олеи, идут по ней уже не менее двух часов. Кажется, от усталости вскоре она упадет на землю, и ни за что не встанет…

Конечно, им надо отойти как можно дальше от того места, где Иннасин-Оббо лишился головы, только вот всегда наступает такой момент, когда силы у тебя на исходе, и едва ли не со слезами хочется вымолить хоть минуту отдыха, упасть на землю и не шевелиться… А Белу хоть бы что, шагает себе с невозмутимым видом, и усталости не чувствует. Двужильный он, что-ли? Неужели не понимает, что им нужен хотя бы небольшой отдых?! А может, он ждет, когда она сама попросит об отдыхе? Вообще-то она понимает Бела – он стремиться как можно дальше оторваться от преследователей, и оттого не жалеет ни себя, ни ее – что ни говори, а время играет против них…

Тем не менее Олея почти обрадовалась, когда в ночной тишине до них донесся конский топот. Похоже, у кого-то было очень срочное дело, раз он решился гнать коней по ночной дороге.

Беглецам не оставалось ничего другого, как сойти с дороги, и спрятаться за какими-то чахлыми кустами с пожухлыми листочками. Олея растянулась на земле едва ли не с вздохом облегчения, ощущая, как от усталости ноет все тело. Бел прилег неподалеку, причем устроился так, чтоб ему было хорошо видно дорогу.

Ждать долго не пришлось, и вскоре мимо них проехало с десяток всадников, причем двое из едущих впереди держали в руках горящие факелы, и освещали ими дорогу. Что ж, весьма разумная мера предосторожности, особенно если учесть, какие тут темные ночи. Как и следовало ожидать, это был небольшой военный отряд, только вот солдаты это были, или стражники – это Олея не поняла. Впрочем, это как раз понятно – простые люди по ночам ездят только в случае самой крайней нужды.

Через какое-то время стук копыт стих в отдалении, и Бел вздохнул:

– Ну что, пошли? Или минутку передохнем?

– Можно и не минутку…

– Устала? – неожиданно для себя Олея услышала смущение в голосе мужчины. – Загонял я тебя?

– Есть немного…

– Понимаю – это я все же поспал, а ты успела только глаза сомкнуть… Раны как? Очень беспокоят?

– Если честно – то не знаю, что и сказать. Болеть не болят, но ноют…

– Ты права – надо хоть немного передохнуть. Понимаю: ты вымоталась, но для нас сейчас главное – оторваться от возможных преследователей, постараться уйти как можно дальше.

– Ты как думаешь: те люди, что пришли с Иннасин-Оббо… Они поняли, что произошло в хижине?

– Трудно сказать… Как бы ярко огонь не горел, но человеческое тело вряд ли сгорит в прах. Обгоревшие останки Иннасин-Оббо они должны были найти, но и только! Правда, отсутствие головы у колдуна должно их несколько смутить… Наших тел среди пожарища нет, и я очень сомневаюсь, будто эти люди решат, что наши бренные останки рассыпались в пыль! Однако они, без сомнения, поняли главное – мы вновь ушли, и у них снова нет артефактов, за которыми они долго охотились. Так что сейчас, без сомнения, принимаются все меры, только чтоб вновь не упустить добычу.

Лежа на спине, и чуть прикрыв глаза, женщина чувствовала, как от усталости просто-таки гудит все ее тело. Кажется, вряд ли она умеет подняться на ноги даже тогда, когда Бел скомандует подъем. Он, наверное, устал не меньше ее, но сейчас, сидя на земле, не отдыхал, а копался в своем заплечном мешке. Кажется, чуть слышно ругнулся сквозь зубы…

– В чем дело? – спросила Олея. Конечно, можно бы и помолчать, но в темноте хотелось слышать рядом с собой обычный человеческий голос. Так все же полегче… – И чего ты намерен отыскать в своем старом мешке? Ведь не видно же ничего, нужную вещь можно и проглядеть ненароком

– А тут и глядеть нечего! – Бел с досадой бросил мешок на землю. – Нет ни денег, ни оружия – все, что только можно было взять – все забрали! Хорошо, что хоть флягу из сушеной тыквы оставили, да еще кое-какие старые тряпки не взяли. Похоже, что к рукам этих парней (нелегкая их задери!) липнет все, что имеет хоть какую-то ценность!

– Я не поняла: там, в хижине – это были переодетые солдаты?

– Вряд ли. Скорее, наемники из числа тех, кто предлагает свои услуги не на поле брани, а для выполнения некоторых щекотливых поручений.

– Не понимаю – наемники, солдаты… Разве для нас есть разница, от кого именно нам следует уносить ноги?

– Вообще-то нам сейчас уже все равно, от кого уходить. Если я не ошибся в своих предположениях насчет того, чьи люди идут за нами, то, похоже, сейчас на наши поиски подключат и армию.

– И кто же они, те, от кого мы удираем?

– А тут и думать нечего – по приказу Владыки Берена (проще говоря, Правителя той страны, откуда мы смылись с артефактами) за нами идут его люди. Говорят, у Владыки Берена имеется личная… ну, не гвардия, а особый отряд для особых поручений, и парни там собраны далеко не святые. Те люди из Берена уже должны столковаться с местными авторитетами, то бишь с кое-кем из тех, кто в Ойдаре заправляет всеми делами – иначе тут никак… Как видно, люди из Берена хотели обтяпать это дельце втихую. Не вышло.

– И что будет?

– Да ничего хорошего. Сейчас, раз мы ушли у них из-под носа, они будут вынуждены обратиться к официальной власти, хотя лично мне трудно даже предположить, на каких условиях они могли придти к соглашению между собой. Нет ни малейших сомнений, что в том случае (конечно, не допустите того Боги!), если в руки наших преследователей попадут те артефакты, что мы несем, то есть на территории Ойдара стражей Берена будут захвачены сокровища, за которые можно выручить целые горы золота…

– А в чем разница?

– Возникнет ситуация, в которой каждая из этих двух стран будет требовать эти артефакты в единоличное пользование, и тут вряд ли хоть кто-то пожелает идти на уступки. В общем, в этом случае меж Береном и Ойдаром, вернее, меж их Правителями пойдет такая грызня, которую простому человеку вообразить себе совершенно невозможно. Ни одной из стран не захочется выпускать из своих лап такие сокровища, так что начнутся разборки и выяснения отношений, и дело вполне может дойти до открытого столкновения между этими двумя странами – за такой жирный кусок драться за него будут до конца! Более того – в конфликт будут втянуты и соседние страны. Может дойти до полномасштабной войны всего Юга… Это так же верно, как и то, что в ближайшее время в Ойдаре постараются перекрыть все границы

– А что же мы будем в этом случае делать? Я имею в виду – если границы перекроют?

– Будем думать, как выкручиваться из сложной ситуации. Плохо то, что у нас с тобой сейчас даже завалящего ножа нет! Без оружия чувствую себя чуть ли не голым…

– И у меня плетку отобрали…

– Я видел.

– Мне бы новую плетку найти…

– Ты что, решила открыть боевые действия?

– Нет. Просто с ней у меня спокойней на душе.

Неожиданно Бел рассмеялся, причем весело и от души, хотя и пытался делать это как можно тише. Сейчас он находился рядом с Олеей, и она смогла рассмотреть даже в темноте, что на лице мужчины будто сгладились резкие черты, и Бел стал выглядеть не только привлекательней, но даже моложе.

– Что смеешься, не понимаю! – Олея готова была обидеться всерьез.

– Нет, ну надо же такое сказать! – мужчина все еще давился смехом. – Насмешила! С плеткой наперевес ей будет жить спокойней!.. Ох, не завидую я твоему будущему мужу! Заранее сочувствую бедному парню!.. Несчастный… Ладно, ладно, не сердись, я уже перестал! Все, больше не смеюсь!

– С чего это ты решил, что он будет несчастным? – невесть отчего возмутилась Олея. – Может, все произойдет с точностью до наоборот, и со мной он будет очень счастлив!

Бел вновь стал давиться смехом:

– Ну, если при выяснении семейных отношений будет понятно, что жена не в настроении, а в руках у нее окажется плетка, и муж будет знать, как драгоценная супруга ею владеет… Бедняге, и верно, не останется ничего другого, кроме как усиленно изображать неземную любовь и семейное счастье!

– Ну, знаешь ли!..

– Очень хочется надеяться, что подобной благодати я никогда не испытаю!

– Слушай, ты…

– Все, все, прошу прощения! Я же тебя предупреждал, что с девушками разговаривать не умею! Или обижу, сам того не желая, или нагрублю…

– Ладно, проехали.

Бел вновь расхохотался

– Ты где таких слов нахваталась?

– С вами пообщаешься – еще и не то услышишь.

– Оно и заметно. Еще недавно была такая тихая, молчаливая…

– Ты, вообще-то, тоже был далеко не оратор, а сейчас зубоскалишь без остановки!

– Беру пример с тебя.

– С чего бы это?

– Подобное словоблудие, как я успел заметить, довольно заразно…

– Ну…ну… – хотя Бел, без сомнения, шутил, но Олее все равно отчего-то стало обидно. – Точно, с девушками ты разговаривать не умеешь! А вот интересно – ты, вообще-то, женат?

– Нет.

Показалось Олее, или нет, будто после этих слов у мужчины чуть поубавилось веселья? Нет, не показалось…

– Странно. В твои-то годы обычно уже…

– Так, все, отставить разговоры! – Бел вновь был серьезен. – Передохнули, языками почесали, а теперь нам идти надо. И без того задержались куда дольше, чем можно было себе позволить…

Они шагали всю оставшуюся ночь, до рассвета, дважды обходя какие-то селения при дороге. Когда же на небе показались первые солнечные лучи, Олея увидела, что они стоят на возвышенности, вдали чуть виднеется какая-то темная полоса. А, и еще там расположен то ли небольшой город, то ли селение немалых размеров.

– Интересно, куда мы пришли? – вздохнула Олея.

– Хорошо, что Ойдар – это сравнительно небольшая страна… – Бел оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где они оказались. – И довольно неширокая. Можно сказать, что мы пересекли ее поперек. Видишь, впереди эти горы? Если мне не изменяет память, то там проходит граница меж Ойдаром и Вайзином.

– Как, уже?

– Говорю же, Ойдар – государство само по себе небольшое. Правда, в длину оно будет куда больше, чем в ширину, а мы его по ширине отмахали…

– Откуда знаешь?

– Посмотри вперед. Сейчас пропадет утренняя дымка, и ты увидишь впереди четыре необычные скалы. Между прочим, они являются одной из достопримечательностей Ойдара, и расположены совсем неподалеку от границы. Чтоб ты знала: эта четверка скал изображена даже на государственной печати этой страны… Вот, как раз туман расходится… Смотри сама!

В первый момент Олея ничего особенного не заметила – ну, стоят там какие-то скалы, так что с того? Пусть себе стоят и дальше… К тому времени женщина настолько устала, что ей было не до каких-то там красот. Однако, чуть приглядевшись, Олея едва сдержала вздох восхищения: вдали, и верно, на одинаковом расстоянии одна от другой, стояли четыре скалы, все необычайно правильной треугольной формы, причем каждая из этих скал была немного меньше предыдущей. Такое впечатление, будто кто-то выстроил их по размеру, от большой до самой маленькой. Но самым удивительным был их цвет – голубой, да еще и чуть сверкающий в свете восходящего солнца. Издали казалось, что там находятся не скалы, а удивительным образом ограненные драгоценные камни немыслимой величины, сотворенные Богам для того, чтоб их свет доходил до Небес. Эти непонятные в своем совершенстве горы смотрелись как нечто потрясающее, нереальное, словно пришедшее сюда из другого мира.

– Что это? – ахнула восхищенная Олея.

– Знаменитые Треугольные горы… – кажется, Бел тоже был не в силах оторвать свой взгляд от необычной картины перед своими глазами. – Говорят, их сотворили Боги для того, чтоб показать людям их ничтожество. Во всяком случае, так гласят местные легенды. У каждой из этих скал даже свое имя имеется, но я их, увы, не помню… Ну, что скажешь? Производит впечатление?

– Да-а… Никогда не думала, что увижу подобное!

– Я тоже…

Солнце поднялось выше, и стало видно, что неподалеку от этих сал находится большое селение, едва ли не приграничный город.

– Это все, конечно, красиво… – продолжал Бел. – Только вот беда в том, что мы пришли не совсем туда, куда надо. Желательно бы подойти к другому месту, а не то здесь, без сомнения, всегда хватает стражи, да и посты на границе постоянно досматриваются.

– Ты уверен?

– Еще бы! Здесь не та граница, как между Береном и Ойдаром, которую мы перешли так легко, что и не заметили! На нашу беду возле Треугольных гор всегда людно – тут хватает и стражи, и местных жителей, и тех любопытствующих, что приезжают сюда поглядеть на эту достопримечательность Берена, а приезжих тут всегда в избытке! В самом селении для таких вот гостей есть немало гостиниц и постоялых дворов, да и влияние преступных группировок тут очень велико. Оттого-то в этом месте на границе очень строгий досмотр и усиленные посты. В общем, пока есть такая возможность, нам надо поторапливаться, и пойти в другое место, менее людное.

– Может, хоть немного передохнем?

– Нет времени. Скоро совсем рассветет, и тогда… Ну вот, дождались!

Издалека донесся звук шагающих ног, причем не просто звук – такое впечатление, что по дороге передвигалась едва ли не колонна людей. Интересно, кто это спешит по делам в столь ранее время? Впрочем, куда бы идущие не торопились, а беглецам надо убираться с дороги, причем чем быстрей они это сделают, тем будет лучше.

Неподалеку было самое настоящее нагромождение камней – при взгляде на них отчего-то казалось, что это остатки от когда-то разрушенного дома. Конечно, камней вокруг хватало и без того, только вот спрятаться за ними двум взрослым людям было проблематично, так что беглецам не оставалось ничего иного, кинуться на эти нагромождения камней, и укрыться за ними, едва ли не вжимаясь в землю.

Прошло совсем немного времени, и из-за поворота показался военный отряд. Солдаты, причем их немало. Конечно, сейчас не могло быть и речи о том, чтоб покинуть укрытие. Довольно длинная колонна, и солдаты шагают бодро, причем оружия хватает у каждого из них.

Все это беглецы сумели рассмотреть, пока колонна проходила невдалеке от них. Проводив взглядом последних солдат, Олея повернулась к Белу.

– Ты как думаешь, сколько их было?

– А чего тут думать? Я их просто посчитал. Четыреста человек, по меркам Ойдара – батальон.

– Интересно, куда они идут?

– Войны сейчас нет, а солдаты направляются к границе… Что из этого следует? Ладно, не напрягайся, я тебе и так скажу: начальство явно собираются укреплять границу по всей длине, а значит, усилят посты, расставят людей в пределах видимости друг от друга. Проще говоря – сейчас под просмотром будет вся длина границы, и с таким суровым доглядом, что даже муха не пролетит незаметно. Весело…

– Ты думаешь, это из-за нас?

– Подобную возможность я не исключаю. Ради таких артефактов, что мы несем, на уши можно поднять очень многих и очень многое.

– Так может, пойдем?

– Куда?

– Странный вопрос! Ты же сам говорил, что нам сейчас надо пойти в другое место, туда, где, возможно, еще нет этих…

– Ты на дорогу вначале посмотри. Видишь? На повороте дороги стражники только что поставили пост, наблюдают за теми, кто пойдет по дороге. Стражников там с дюжину, и если мы отсюда выйдем, то окажемся перед ними, как на ладони. Нам еще повезло, что сумели дойти до этого места и умудрились спрятаться, пусть и не очень надежно. Конечно, можно попытаться передвигаться ползком, но я далеко не уверен, что у нас хватит сил и умения проползти на животе несколько верст по сухой и пыльной земле. А если даже и поползем… Местность тут сравнительно ровная, так что нет никакой надежды на то, что нас враз не вычислит наметанный глаз. Кстати, если ты не заметила, то и дальше по дороге, там, куда только что ушли солдаты – там тоже только что поставили пост стражников. С этих двух точек у них вся дорога просматривается очень хорошо.

Олея повернула голову в противоположную сторону дороги. Верно: там, вдалеке, на обочине, плохо заметный из-за пыли, оседающей от прохода по дороге солдат, появился пост стражи. Еще недавно его там не было. Конечно, расстояние между местом, где прятались беглецы, и постами стражников было довольно значительным, но, в любом случае, стоит только Белу и Олее выйти из-за камней, как они, без сомнений, сразу же окажутся на виду у стражников. С той, или с другой стороны их сразу заметят, и далеко беглецы не уйдут…

– Вижу… Выходит, нам еще повезло, раз мы сумели спрятаться, хотя на месте стражников я поставила бы пост именно на этом самом месте, тут, где мы с тобой и прячемся…

– Да, – согласился Бел, по-прежнему не отрывая глаз от дороги. – Да, место тут неплохое, для одиночного поста вполне годится. Только вот в каждом удобном месте пост не поставишь, а с тех двух мест обзор хороший: там видны и дорога, и местность вокруг.

– А сюда стражники могут подойти?

– Вполне допускаю такую возможность. Или может быть такое, что кто-то из проходящих по дороге вздумает передохнуть, присев на один из этих камней…

– И что же мы тогда будем делать?

– Кто бы мне ответил на этот вопрос…

Меж тем движение на дороге становилось все более и более оживленным. Стали появляться крестьяне, несущие на рынок фрукты и овощи, или катящие перед собой тяжело груженые небольшие двухколесные тележки, пронеслось несколько карет, были даже всадники на лошадях… Прохожих становилось все больше и больше – дорога здесь, надо признать, была весьма оживленной. Верно, Бел уже упоминал о том, что сюда приезжают со всей страны только для того, чтоб посмотреть на Треугольные горы.

Но вот что больше всего не понравилось беглецам – так это то, что они еще несколько раз видели отряды солдат, направляющихся в сторону Треугольных гор, проще говоря – к границе. Конечно, численность у тех отрядов была самая разная – от нескольких десятков, до нескольких сотен солдат, но, в любом случае, силы к границе подтягиваются немалые. Странно – войны вроде нет, и ее, по счастью, даже не предвидится, хотя, по большому счету, кто из простых людей знает планы великих мира сего? Если же сейчас на границе нет и учений, то от увиденного поневоле призадумаешься…

А ведь надо что-то решать – время идет, и вполне может случиться такое, что кто-то из стражников подойдет сюда. Зачем? Ну, допустим, некто из служебного рвения на всякий случай решит проверить развалины, или же просто пожелает побыть тут какое-то время… Вот тогда уйти беглецам вряд ли получиться. Конечно, еще какое-то время за этими камнями можно укрываться, только вот надолго ли?

Медленно текло время, а Олея и Бел все так же сидели за грудой камней. Пока еще не очень жарко, но вскоре жаркое южное солнце начнет припекать всерьез, и находиться здесь будет тяжело. Да и не получиться у беглецов долго отсиживаться в этом людном месте… Может, все же рискнуть, выйти на дорогу?

Однако вскоре они увидели картину, которая развеяла у беглецов последние надежды: неподалеку от того места, где они прятались, проезжающие по дороге стражники остановили мужчину и женщину, по виду – обычных крестьян, которые к тому же тащили на себе тяжелые корзины с фруктами. Скорей всего, эта пара торопилась в город, чтоб продать там яблоки и груши, выращенные на своем участке. С этими людьми стражники вели себя довольно грубо: вначале без долгих разговоров сбили головные уборы (что в Ойдаре не принято), потом все те же стражники стали копаться в корзинах с товаром, а затем бесцеремонно обшарили и самих задержанных. И хотя крестьян вскоре отпустили, все одно было понятно – это задержание произошло не просто так.

– Чтоб их всех!.. – Бел устало привалился к камню. – Нам с тобой тут долго прятаться не удастся, но как уйти отсюда, так, чтоб нас не заметили? Ума не приложу! А ведь наши приметы почти наверняка есть едва ли не у каждого из стражников… Похоже, если даже мы с тобой каким-то невероятным образом и сумеем уйти отсюда, от идти в приграничный поселок возле Треугольных гор уже нет смысла: для нас с тобой показаться там – это примерно то же самое, что громогласно объявить о своем прибытии. Ты обратила внимание на тех, кто движется по этой дороге? От Треугольных гор идут лишь простолюдины, а вот в противоположную городу – отряды солдат и стражников. Нет, я, конечно, понимаю – неподалеку отсюда проходит граница, но чтоб в мирное и спокойное время по ней шло столь активное движение… С наибольшей долей вероятности вывод тут может быть только один – плотно перекрывают границы и ищут нас. Быстро спохватились.

– Жаль… – вздохнула Олея. – Жаль, что в этот раз мы не можем пройти через границу так же, как это у нас получилось раньше. Ну, когда мы шли из Берена в Ойдар… Тогда мы прикинулись больными.

– Это верно! – мужчина согласно кивнул головой. – Второй раз этот номер у нас вряд ли получится.

– Бел, скажи… Вайзин, та страна, куда бы нам сейчас хотелось пробраться…

– Потише говори… – мужчина прикрыл глаза. – Шумишь…

– Конечно… Я о Вайзине раньше ничего не слышала. Что это за страна такая?

– Не знаю, что и сказать… Если Ойдар – это место, где правит криминал, стоящий за спиной высокородных, то в Вайзине – совсем иной случай. Там, если можно так выразиться, сплошные праведники.

– В каком смысле?

– Будем считать, что в прямом.

– Как-то ты это произнес…

– Говорят, что в этом мире все взаимосвязано между собой, и хорошее, и плохое. Официально там тоже правит Владыка, но на самом деле он находится под большим влиянием церкви. В Вайзине очень сильно влияние храмовников. Их Двуликий…

– Кто?

– В Вайзине поклоняются одному богу – Двуликому, совмещающему в себе и добро, и зло. Что самое интересное: эта религия довольно молодая – ей нет и сотни лет, но вера в Двуликого постепенно распространяется и в иные страны, причем там постоянно растет число их единоверцев, и тамошние священники ничего не могут с этим поделать.

– Я раньше ничего не слышала о Двуликом.

– Невелика потеря. Тем не менее, со стороны это выглядит так: тут, в Ойдаре, если можно так выразиться, обитает множество людей без предрассудков, сплошные грешники, а в Вайзине народ невероятно правильный, только вот от их безупречности становится немного жутковато…

– Извини, я не поняла…

– Не будем сейчас об этом. Хочется надеяться: если мы проберемся в Вайзин, то там будет куда спокойнее, чем здесь. Только вот как нам оказаться в той стране немыслимых праведников?

А и верно – как? В голову не приходило ни одной разумной мысли. Женщина так задумалась, что вначале не обратила внимание на знакомый звук, и лишь чуть позже поняла, что до нее доносится чуть слышный звон колокольчика. Вначале Олея решила, что она ошиблась или приняла за перелив колокольчика совсем иной звук, но потом поняла, что это не так – действительно, где-то вдали почти беспрерывно звонит колокольчик, причем едва слышное поначалу звучание постепенно становится громче, и даже чуть приближается. Хм, непонятно… Дело в том, что оказавшись за пределами Руславии, Олея ни разу не слышала этого звука – в тех странах, которые она проехала, было не принято хоть где-то использовать колокольчики…

– Бел, слышишь?

– Что? – мужчина с трудом оторвался от тяжелых дум.

– Колокольчики… Звук колокольчика. Вернее, они звенят где-то неподалеку от нас. Только вот это звон какой-то неприятный. Скорее, напоминает нечто похожее на набат…

– Ты, наверное, ошиблась, или тебе просто что-то показалось. Откуда тут взяться колокольчикам?

В этот момент откуда-то издали вновь донесся звенящий звук.

– Кажется, я был неправ… – Бел прислушался. – Точно, они!

– Бел, а вдруг случиться чудо, и по дороге едет кто-то из жителей Руславии? Все же в нашей стране принято под дугу коня вешать колокольчики…

– Нет, тут что-то другое – отмахнулся Бел. – И что ты привязалась к этому звуку? Идут себе люди, или едут – и пусть себе…

Внезапно Бел замолчал, словно что-то пришло ему на ум. Промолчав еще какое-то время, он задумчиво протянул:

– Так, ведь сейчас поздняя осень, верно?

– Ну да… – чуть удивленно ответила Олея. – Только она уже скоро закончиться. В Руславии, наверное, уже снежная крупа с неба начинает сыпать…

– Точно, осень… Значит, колокольчики звенят… – Бел что-то лихорадочно соображал. – А если поздняя осень, то… То значит, в Вайзин идут страждущие… Точно! Не знаю даже, печалиться мне по этому поводу, или горевать… Колокольчики… Хорошо! То есть для нас с тобой, конечно, в этом нет ничего хорошего!

– Я ничего не понимаю! Ты о чем говоришь?

– О том, что нам с тобой снова придется пойти на риск!

– Как, опять?

– Так, говоришь, хорошо бы перейти границу так, как мы с тобой это разок уже сделали? – Бел потер лоб ладонью. – Прикинуться больными? Вполне возможно, что у нас с тобой и выгорит, только вот риск в этом случае уж очень велик!

– Каким образом?

– Сейчас, погоди…

Бел подтянул к себе изрядно похудевший мешок, и вытряхнул из него все, что там еще оставалось. На землю упало несколько полос ткани, которую Олея ранее порвала на бинты, и небольшой кусок полотна, предусмотрительно оставленный целым – мало ли на что он мог пригодиться в дальнейшем. Как говорится, на всякий случай… Еще там были их накидки из грубой дерюги, те, которые Бел купил на рынке в Байсине. Эти простые, неаккуратно сшитые одежды не заинтересовали никого из тех, кто до того обшарил их мешок, так же, как и фляги из сушеной тыквы. Больше в мешке не было ничего.

– Маловато, конечно, но постараемся обойтись тем, что есть… – Бел оглядел небогатые пожитки. – Все одно больше взять неоткуда… Давай руки! – скомандовал он Олее.

– Зачем ты это делаешь? – недоуменно спросила женщина, глядя на то, как ловко Бел перебинтовывает ее руки, причем умудряется обматывать полоской ткани каждый из ее пальцев в отдельности.

– Запоминай, как я это делаю, и потом уже сама перевяжешь мои пальцы точно таким же образом.

– Хорошо… Но зачем…

– Затем, что у нас появилась возможность уйти отсюда, причем нас вряд ли кто рискнет остановить. Правда, это дело крайне опасное, но нам с тобой выбирать не приходится. Второго такого случая нам может и не представиться…

Бел взял оставшийся кусок ткани и разорвал его пополам, а затем одной из этих полос обмотал лицо Олеи, причем сделал это таким образом, что у нее остались неприкрытыми только глаза и рот.

– Неплохо… – Бел, чуть откинувшись, посмотрел на дело своих рук. – Просто замечательно! Теперь, если мы опустим у тебя капюшон на лицо, то получится то, что надо! Мать родная не узнает…

– Объясни мне, наконец, в чем дело!

– Конечно, объясню, а ты пока что обматывай мои пальцы точно так, как я тебе показывал… Быстрее! Кстати, там, на дороге, пока что никто не идет?

– Пока нет… Кстати, поста стражников нет на их прежнем месте. Вернее, они не ушли, а просто сошли с дороги и отошли подальше. Странно…

– Значит, я не ошибся в своих предположениях… Давай, перебинтовывай поскорей! Время дорого!

– Так ты мне, наконец, пояснишь, в чем дело, или по-прежнему будешь говорить загадками? – Олея не очень умело обматывала пальцы Бела полосками ткани. А попробуй сделать это побыстрей, если у самой пальцы перебинтованы и еле шевелятся!

– Понимаешь, в Вайзине… Эта страна в строго определенное время года – в последний месяц зимы, лета, осени и весны – в это время принимает к себе на лечение людей, больных тем или иными болезнями, причем болезнями из числа тех, что считаются неизлечимыми. В это время туда стекаются люди из многих стран, в надежде на то, что им там сумеют помочь.

– А кто их лечит?

– Жрецы, причем помощь они оказывают безвозмездно. По слухам, кое-кто из исцеленных даже возвращается к себе домой живыми и здоровыми, чувствуя себя чуть ли не заново рожденным. Ну, а те, кому тамошние жрецы-лекари помочь не в состоянии – те остаются там навсегда. Случается и такое, что выздоровевшие люди по своей воле остаются в Вайзине, чтоб ухаживать за больными.

– Очень хочется надеяться, что к тем методам лечения, которые применял Иннасин-Оббо, лекари Вайзина не имеют никакого отношения… – вздохнула Олея, по-прежнему возясь с бинтами. – И все-таки это очень благородно со стороны властей той страны: тратить силы и средства на лечение больных, к тому же иноземцев, до которых им, по сути, не должно быть никакого дела! Не знаю, что думаешь ты, а у меня подобная доброта вызывает самое искреннее уважение и восхищение. Если все обстоит действительно так, и лекари бескорыстно и по зову сердца лечат больных, то, на мой взгляд, они, и верно, чуть ли не святые!

– Ходят слухи, что с лечением в Вайзине все далеко не так просто, как это может показаться на первый взгляд.

– Какие еще слухи?

– Не очень хорошие. Подобное отношение к неизлечимо больным людям выглядит слишком возвышенно и трогательно, а я человек приземленный, и что-то не очень верю в подобную чистоту помыслов и благородство души… Ладно, давай быстрей, нам надо поторапливаться!

– Я так и не поняла, для чего мы с тобой так замотались бинтами? На меня сейчас, наверное, смотреть страшно! И скажи мне, наконец, что ты собираешься делать? Для чего мы с тобой изображаем из себя двух людей после ранения?

– Не после ранения, а просто очень больных людей! Прежде всего… – Бел стал обматывать свое лицо последними кусками ткани. – Прежде всего, постарайся выслушать меня спокойно и постарайся понять правильно то, что я собираюсь тебе сказать. У нас с тобой просто нет иного выхода кроме того, что я намереваюсь сделать… Кстати, вот и они… Смотри!

И верно: с той стороны, откуда ранее шли отряды солдат, направляясь к границе, сейчас показалось что-то вроде небольшой толпы или процессии. Люди шли не рядами, а как бы каждый сам по себе, и в то же самое время сбившись в одну кучу, будто боялись, что хоть немного отойдя в сторону, они уже не сумеют вернуться. И звон колокольчика раздавался именно оттуда, из этой толпы, только вот этот звук не был таким радостным и чистым, каким звенели колокольчики на родине Олеи. Здесь был неприятный, резкий звук, который не радовал, а, скорее, пугал, и эта разница несколько тревожила. Такое впечатление, будто идущие предупреждали о своем появлении: мы идем, а вы уж решайте сами, что будете делать, когда увидите нас… Вон, даже стражники, стоящие на посту – и те заранее отошли в сторону, подальше от дороги, словно те стражники чего-то всерьез опасались.

– Кто это? – спросила Олея, глядя на неторопливо идущую толпу.

– Больные люди, те, кто идет в Вайзин в надежде на исцеление, и мы с тобой сейчас постараемся присоединиться к ним. Надеюсь, они не откажут нам в просьбе идти вместе с ними. А для нас с тобой сейчас главное – пересечь границу, уйти от преследования.

– Это я понимаю, но ты мне так и не ответил – что это за люди? Кто они такие?

– Прокаженные. Сейчас последний месяц осени, вот они и направляются в Вайзин, надеясь на излечение.