Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 74 страниц)

– Да, есть такое дело.

– Так вот, как я понял из разговоров, старшина сегодня же собирается куда-то ехать за рабочей силой. Видимо, по его просьбе в самое ближайшее время насобирают во всем здешним городам и весям бродяг без роду и племени, и пригонят сюда. Догадываешься, зачем? Старатели не решаются работать в том месте: все же злое золото может грозить смертью, и оттого старателям нужны такие люди, чтоб в шахте трудились, золото добывали, а если из тех трудяг тут кто душу и вынет, то все шито-крыто. Посуди сама, кто будет бродяг разыскивать? Пропал человек – и в этом нет ничего необычного: на то он и бродяга, чтоб вечно бродить там, где добрые люди не ходят… Так, ждем.

– Чего?

– Когда эта пара поглубже спустится, а мы с тобой тогда сделаем вот что…

Прошло несколько минут после того, как двое старателей спустились в шахту. Трое оставшихся мужчин опустились на траву, и было заметно, что им явно не по себе. Молчание, редкие фразы… Разговор у старателей явно не клеился, но взгляд каждого из них не отрывался от темного провала на склоне холма.

Вот он, тот момент, которого беглецы так ждали! Бел, сделав Олее знак, подполз к пасущимся лошадям, отвязал от вбитого в землю колышка тех двоих, что принадлежали им, а еще через мгновение беглецы были уже в седлах, и едва ли не с места погнали вскачь. Олея услышала за своей спиной растерянные возгласы, но оборачиваться не стала – без того понятно, что старатели увидели, как кто-то угоняет лошадей. Наверняка мужики узнали беглецов, и сейчас в лихорадочно пытаются понять, откуда они тут взялись: ясно, что старатели такого появления никак не ожидали, растеряны и не знают, что им делать – то ли мчаться вслед за беглецами, то ли ждать тех, кто ушел в шахту. Замечательно, чем дольше у мужиков продлится это состояние, когда не знаешь, что предпринять – тем будет лучше для убегающих.

В следующий раз Олея оглянулась, когда они отмахали не менее версты, а то и больше. Как и следовало ожидать, за ними направляется погоня – вон, вдали видны два всадника. Значит, одного человека они все же оставили у входа – это правильно, а не то неизвестно, как поведут себя те двое старателей, когда выйдут из шахты, и увидят, что рядом нет ни одной живой души.

Внезапно под копытами лошадей пошли едва ли не сплошные камни, и поневоле пришлось попридержать коней – не хватало еще, чтоб они ноги повредили! Ох, а расстояние-то меж беглецами и преследователями враз стало сокращаться. Может, все же рискнуть, и снова припустить во весь опор?

– Бел…

– Не стоит… – мужчина не дал договорить. – Рисковать не будем, а ты на всякий случай хлыст держи наготове.

– Поняла…

Ой, ну когда же кончатся эти невесть откуда взявшиеся булыжники?! Это беглецы сейчас придерживают коней, а их преследователи будто и не замечают того, что тут всюду лежат камни! Понятно, уж очень им хочется не дать чужакам уйти, и эти парни уверены в своей силе – конечно, у них при себе оружие имеется, а у Бела и Олеи, можно сказать, ничего…

Вновь оглянувшись, Олея не смогла сдержать радостный крик: один из преследователей слетел со своей лошади! Как видно, бедное животное оступилось на камнях, споткнулось и упало на землю, уронив при этом своего всадника. Ага, вот он встает, и прихрамывая, направляется к своей лошади, а та медленно идет, припадая на передние ноги. Ну, этого и следовало ожидать – кто же пускается во весь опор по такому опасному месту?! Похоже, что сейчас от этой лошади вряд ли можно ожидать быстрого бега, да и сам всадник, кажется, расшибся – вот, за руку держится, а она у него висит, словно плеть. Вряд ли этот человек сейчас сможет продолжать погоню, и получается, что за беглецами сейчас гонится всего один преследователь. Замечательно!

Вскоре камни почти перестали попадаться под ногами лошадей, и, казалось бы, можно двигаться дальше, но Бел внезапно остановил свою лошадь, и Олее пришлось сделать то же самое. Они сидели в седлах и смотрели на приближающегося к ним мужчину. Интересно, на что он рассчитывает? На оружие, которое при нем, или на что-то иное? Конечно, у парня с собой наверняка хватает ножей, еще кое-какое оружие имеется, да и силушкой его Боги не обидели – драться он наверняка умеет, и, как видно, считает, что легко сможет справиться с двумя пришлыми. Ну-ну, только старатель в пылу погони упустил из виду, что беглецов двое, а он один, и уж если преследуемые остановились, то сделали это не просто так – ведь понятно, что сдаваться они не собираются.

– Надо же, какой упрямый! – Олея не сводила глаз с мужчины.

– Я бы сказал, что он упертый… – уронил Бел, также глядя на преследователя. – Совсем по сторонам не смотрит, гонит вперед, и ни о чем, кроме погони, не думает. Ничего, сейчас мы с ним поговорим…

Однако тут уже до мужчины дошло, что его поджидают вовсе не для того, чтоб мило побеседовать о погоде и видах на будущий урожай с золотого поля, или же покорно склонить головы при появлении преследователя. Старатель внезапно остановил свою лошадь и какое-то время глядел на беглецов, находящихся неподалеку от него, и до него постепенно доходило одно: ну не могут эти непонятные люди так спокойно глядеть на того, от кого убегают, подобного просто не должно быть! Они будто ожидают, когда старатель к ним приблизиться, только вот зачем им все это нужно? И потом, совершенно неясно, каким образом эта парочка смогла выбраться из-под земли, а в том, что в шахте нет другого выхода – в этом старатель был совершенно уверен: подобное было проверено многократно.

И вид у них сейчас какой-то не такой… Так может, это уже не люди, а в их тела пробрался кто-то из тех, что бродит ночами вокруг их дома? А ведь это возможно, и вполне объясняет то, как это двое (или кто они сейчас на самом деле?) сумели выйти из-под земли, да еще и умудрились увести лошадей! Злое золото – оно наверняка успело сотворить невесть кого из тех, кто еще недавно был человеком. Получается, что сейчас у этих… существ (у которых, правда, еще осталась человеческая оболочка) только одно намерение: дождаться, когда к ним кто-то подъедет, и вцепиться в него своими зубами и когтями! Старатель однажды уже видел нечто подобное, когда на его глазах какая-то тварь, напоминающая огромную крысу с кабаньим клыками, впилась в тело одного из старателей. Беднягу потом пришлось прирезать, потому что он… А, вспоминать не хочется! Стоп-стоп, а у этой пары одежда изорвана почти так же, как было у того несчастного парня, которому пришлось выпустить кишки! Точно: эти двое, когда оказались в шахте, уже подверглись подобному нападению, и сейчас только того и ждут, чтоб сделать своего преследователя точно тем же, во что превратились они сами! Конечно, они охотятся на людей! Нет, надо немедленно отсюда уматывать, если, конечно, хочется жить!..

Беглецы увидели, как преследователь повернул своего коня и направился назад, то и дело оглядываясь, словно сам опасался погони.

– Что его остановило? – Олея искренне недоумевала.

– Наверное, у парня есть голова на плечах, и он понял, что не стоит лезть в драку, особенно если за твоей спиной нет поддержки… – Бел еще раз огляделся по сторонам. – Кажется, преследователей больше нет, о всяком случае, я пока что никого не вижу. Ну что, вперед?

– А ты знаешь, в какую сторону нам нужно направляться?

– Примерно сориентируюсь по солнцу. Доберемся до дороги, а потом опять погоним во весь опор. Нам надо побыстрей уматывать отсюда, и дело тут не только в возможной погоне: если мы до захода солнца не покинем эти места, да еще и останемся без надежной крыши над головой…

– Все, дальше можешь не продолжать.

– Тогда вперед.

– Хоть бы в какой речке умыться, а то от меня сейчас все встречные шарахаться будут! Даже ночные призраки испугаются, если увидят!

– Тоже неплохо… – ухмыльнулся Бел. – Меня бы подобное вполне устроило! – и его лошадь с места рванула вперед.

Через какое-то время они выехали на дорогу, очевидно, на ту самую, по которой и пробирались ранее, до тех пор, пока не остановились на ночлег в излишне гостеприимном доме. Вновь под копытами лошадей старая дорога, кое-где заросшая мелкой травой. Похоже, здесь ездят нечасто, если вообще ездят…

До заката беглецы преодолели немалое расстояние. Еще дважды они встречали крепкие дома, очень похожие на тот, в котором они вчера попросились на ночлег. Дома, без сомнения, были обитаемы, в них кто-то жил – во всяком случае, запах очага и готовящейся пищи чувствовался неплохо, но ни у одного из этих домов беглецы даже не подумали остановиться – хватит с них местного гостеприимства. К тому же ясно, что в здешних местах тоже могут жить только старатели, которые без разрешения властей добывают золото в этих заброшенных краях, а такие люди незваных гостей не любят.

Уже к вечеру беглецы встретили небольшое селение на дороге, в котором и всего-то было с десяток домов, при взгляде на которые у Бела и Олеи на сердце стало куда легче: дома были самые обычные, без тяжелых запоров и щитов на окнах, да к тому же во дворах паслись козы. По всему выходит, что беглецы покинули опасные места, а иначе здешние дома выглядели б по-другому, да и народ вечерами так спокойно не разгуливал бы по поселку. Женщина надеялась, что они остановится тут хотя бы ненадолго, но Бел не стал этого делать. Так они и промчались сквозь деревушку, а немногие жители проводили их долгими взглядами.

Бел остановил коней лишь перед закатом, когда край солнца стал скрываться за горизонтом. Наверное, парень и дальше гнал бы бедных животных, только вот лошади от усталости были уже еле живы, и нуждались в отдыхе. К тому же беглецы к тому моменту как раз добрались до небольшой речки, а около таких мест частенько находятся заброшенные строения, где вполне можно переночевать.

Направили коней вдоль берега, и через четверть часа нашли полуразрушенный глинобитный домишко. Похоже, раньше тут жил какой-то рыбак с семьей – вон, около домика виднеется нечто, отдаленно напоминающее заброшенный огород. Но сейчас крыша дома была разрушена почти наполовину, входная дверь висела на одной петле, да и само строение производило весьма унылое впечатление как снаружи, так и внутри – земляной пол, груда деревянных обломков, разломанный очаг… Впрочем, для ночевки место вполне годилось, да и огонь в этом очаге еще можно было развести.

Пока Олея занималась лошадьми, Бел отправился к реке, и, что самое невероятное, сумел поймать нам несколько рыбешек, пусть и не очень крупных, но, тем не менее, ужин для усталых путников был обеспечен, причем приготовлением рыбы занялся Бел.

Весело трещал огонь в очаге, а жарящаяся на палочках рыба пахла так, что у беглецов громко бурчало в желудках. К тому же за последнее время им настолько надоели сухие лепешки и баранина, что рыба казалась им чем-то необыкновенно притягательным. И пусть готовая рыба оказалась несколько суховатой и не такой вкусной, как им представлялось по запаху, да и костей в ней было многовато, но голодные люди умяли все в два счета.

– А почему ты не остановился в той деревне? – Олея бросила в огонь рыбью чешую. – Я думала, мы там поесть купим…

– Тамошние жители наверняка связаны со старателями, так что лишний раз рисковать не стоило. А вот что касается еды… Увы, покупать ее не на что! – развел Бел руками. – Старатели обыскали наших лошадей, а у меня в седельной сумке был кошелек. К сожалению, больше я его там не нахожу.

– То есть мы с тобой сейчас смахиваем на голь перекатную?

– Очень похоже на то, ведь за душой у нас с тобой нет ни медяшки. Хорошо еще, что лошади имеются, а то хоть подаяние у храмов проси!

После еды стали слипаться глаза. Надо бы поспать, тем более, что предыдущей ночью они почти не сомкнули глаз, но женщине так хотелось смыть с себя пыль и грязь, что она отправилась к реке, благо до воды было дойти всего ничего. Правда, Бел пошел вместе с ней – плескался совсем рядом, но уставшим людям в темноте было не до того, чтоб рассматривать друг друга. Да и вода в этой речке была холодная, так что долго в ней не посидишь. А после купания так не хотелось надевать рваную пропыленную одежду на чистое тело!.. К сожалению, ничего другого у них не было…

Вернувшись в дом, и собираясь лечь на охапку сухой травы, которую Бел набросал на пол вместо матраца, Олея заметила, что в углу что-то блестит.

– Это разбитое зеркало… – Бел проследил ее взгляд. – Наверное, хозяйке принадлежало. Там, на полу, лежит несколько осколков. Те, что побольше, кто-то забрал, а мелкие остались.

Зеркало… Ой, как же давно она себя не видела со стороны! Под чуть насмешливым взглядом Бела женщина направилась в угол, и из рассыпанного стеклянного крошева выбрала самый большой осколок, попыталась рассмотреть в нем свое отражение. Бесполезно, тут темно, ничего не видно, надо пойти туда, где посветлей.

Вернулась к затухающему очагу, снова заглянула в осколок зеркала. Из мутноватой глубины на нее смотрела исхудалая уставшая женщина с загорелой кожей, растрепанными волосами, да еще и с несколькими царапинами на лице. Великие Боги, неужели это она?! Невольно глянула на свои руки с потрескавшейся кожей, тоже покрытые царапинами, будто впервые со стороны посмотрела на изодранную одежду, что была на ней… Великие Боги на кого она похожа! Вон, сквозь прорехи на одежде даже тело проглядывает! Внезапно к горлу Олеи словно подкатил тугой комок. Лучше бы в это зеркало не смотреться! Сейчас она выглядит, словно бродяжка или последняя нищенка, на себя смотреть противно!..

Осколок зеркала выпал из ее пальцев, а слезы хлынули сами собой. Закрыв лицо руками, Олея тихо плакала, чувствуя, как ее душит обида, горечь, усталость… Как вышло так, что она очутилась в этих местах, что без остановки попадает в самые разные неприятности, и до какой поры все это будет продолжаться?! Надоело! Кто бы знал, как ей хочется оказаться дома, где нет таких опасностей, а от житейских бед можно попытаться укрыться в родительском доме! Только вот где он, тот дом, и сумеет ли она хоть когда-то до него добраться?

– Эй, ты что? – растерявшийся Бел присел возле нее. – Что случилось?

Но Олея не слышала его слов, на нее накатилось что-то вроде волны отчаяния, которая может захлестнуть с головой. Женщина и сама не поняла, как она уткнулась в плечо Бела, орошая его слезами, лишь почувствовала, что тот неловко гладит ее по голове, бормочет нечто успокаивающее, но это проявление сочувствия вызвало у Олеи лишь новую волну слез. Она не заметила, как обняла Бела, а тот, в свою очередь, уже сам не хотел выпускать ее из своих объятий…

Когда дурман покинул их головы, то можно было сказать только одно – все прошло замечательно, они оба не сплоховали, и сейчас, прижавшись к сильному телу мужчины, Олея почувствовала себя если не счастливой, то спокойной и умиротворенной, и ей никак не хотелось терять ощущение того, что рядом с тобой находится тот мужчина, на которого можно положиться всегда и во всем.

– Скажи хоть что-нибудь… – попросила Олея. – А то все молчишь…

– Я думал, что ты раньше сломаешься…

– Что ты сказал? – Олея чуть отодвинулась от мужчины.

– Я, кажется, опять брякнул что-то не то? Наверное, ты меня неправильно поняла: я имел в виду другое – думал, что ты заплачешь куда раньше. Знаешь, почти все женщины, с кем я знаком, проливали бы слезы едва ли не всю дорогу, и вряд ли перенесли б все тяготы пути, а ты оказалась куда более выдержанной, чем очень и очень многие. Можешь мне не верить, но частенько я тобой искренне восхищался.

– Бел, ты настоящая балда!

– Согласен.

– Кто ж такие вещи говорит женщине?

– В том-то у меня и беда: я вообще человек немногословный, а уж с красивыми женщинами вообще говорить не умею. Путаюсь в словах, или же скажу такое, отчего они могут всерьез обидится.

– Я это уже заметила.

– Вот видишь…

– Расскажи мне о себе.

– Зачем?

– Затем, что мы с тобой женаты, а я о тебе ровным счетом ничего не знаю. Ну, почти ничего, а тебе обо мне, без сомнения, многое известно.

– Это верно. Ну, и что тебя интересует?

– Много чего. Например, почему ты на мне жениться не хотел? Неужели я тебе настолько не нравлюсь?

– Ты мне очень нравишься. Только… Если честно, то я все время опасался, что ты меня бросишь. Знаешь, почему? Таким красивым девушкам, как ты, вряд ли нужны невзрачные мужики вроде меня.

– Значит, тебя уже кто-то бросал?

– Вроде того…

– Бел, еще раз говорю: ты – полная балда!

– Другой бы спорил…

Ясно, что мужчина пока что не собирается о многом говорить своей молодой жене. Ладно, попробуем по-другому.

– А о своей семье ты мне можешь рассказать? Хотя бы очень коротко, буквально в двух словах. Я уже и так кое-что о знаю из твоих редких обмолвок.

– Ох, – вздохнул Бел. – Ну, если коротко… Я родом из столицы, простолюдин, как и ты, а все мужчины в нашей семье – потомственные военные. В армии стали служить еще прапрадеды, и тех пор у нас это стало традицией – поступать на службу. Отец и старший брат погибли, когда мне было семнадцать лет – тогда на границе случилась серьезная заварушка, а я… В общем, если бы не предательство одного негодяя, то мои отец и брат остались бы живы. Наверное именно оттого я и пошел служить в тайную стражу – чтоб таких вот… мерзавцев было поменьше.

Бел умолк, и Олея его не перебивала – раз заговорил, то остальное сам расскажет.

– Тогда же я и женился… – вновь заговорил мужчина. – Вернее, особой страсти к созданию семьи у меня в то время еще не было, но моей матери после смерти мужа и сына очень хотелось, чтоб я оставался дома и заимел кучу детишек. Она мне и невесту подыскала – дочь своей лучшей подруги. Сейчас-то я понимаю, что совсем не нравился своей нареченной. Милая, привлекательная девушка, а я и в молодости особой красотой не отличался – обычный парень, да еще и с большим носом!..

– А я так не считаю! – перебила его Олея. – На мой взгляд, ты очень интересный мужчина!

– Такое я слышал только от своей матери, да еще от тебя… Так вот, в семейной жизни у нас все сразу пошло наперекосяк. Она веселая, общительная, любила сходить на праздники, в шумные компании, на развлечения, ей было тошно сидеть дома, а я не любитель поговорить, замкнут, да еще и целыми днями пропадал на службе: молодому парню на этой работе надо полностью выкладываться. Домой приходил поздно, усталым – тут уж не до веселья, выспаться бы и отдохнуть! Говорят, что противоположности часто сходятся, но это был не наш случай. И потом, мы довольно рано создали семью: мне едва исполнилось восемнадцать, а ей шестнадцать. Будь у каждого из нас в то время хоть немного больше ума, то все могло быть иначе, а так… В общем, довольно быстро пошли ссоры, дошло до настоящих конфликтов, а потом и хуже того… Много чего тогда произошло, но все же через какое-то время мы решили забыть о прошлом, и начать жизнь как бы заново. Кажется, все стало налаживаться, а потом у нас сын родился. Такой был замечательный парнишка, что лучше его, казалось, не было на всем белом свете!

Бел снова умолк на какое-то время – видно, вспоминать дальнейшее ему было тяжело даже сейчас.

– Ему тогда два годика было, а я уехал на несколько дней по делам службы. Была зима, и мой мальчик где-то сильно простудился, сгорел за три дня. Когда я вернулся домой, то его уже похоронили. Наверное, потому, что я всего этого не видел – оттого до сей поры так и не могу поверить в смерть сына: в моей памяти он все еще живой. Глупо, но иногда кажется, что малыш по-прежнему ждет меня дома… Так вот, жена не простила того, что меня не было с сыном в тот момент, когда он умирал. Можно подумать, я себе это могу простить хоть когда-то… Ну, если коротко, то после смерти ребенка на нашей семейной жизни был поставлен крест – оба прекрасно понимали, что и далее продолжать совместную жизнь не имело смысла, а уж если быть совсем откровенным, то и желания оставаться вместе ни у одного из нас не было. Мы развелись, и я не возражал, чтоб пострадавшей стороной признали мою жену. Правда, после нашего развода моя мать больше не общается со своей бывшей подругой, матерью моей бывшей жены: из-за нас они рассорились навек.

– А где сейчас эта женщина, ну, твоя бывшая жена?

– У нее все хорошо, вновь вышла замуж. Кажется, она учла прошлые ошибки, и, по слухам, у них примерная семья, только вот почему-то детишек нет.

– Что было дальше?

– Я с головой ушел в работу. Мать, правда, пыталась мне кого-то еще сватать, но я даже слушать ни о чем не хотел – семейную жизнь добром вспоминать не хотелось, да и развод у нас был достаточно мучительным. Прошло несколько лет, на службе у меня все складывалось хорошо, а вот в личной жизни ничего не менялось. До определенного времени.

– Что случилось потом?

– Я влюбился, вернее, втрескался – другое слово подобрать сложно. Так сказать, с головой погрузился в новое чувство, и, надо признать – подобного накала страстей от себя я никак не ожидал. Все произошло как-то внезапно. В тот день я заглянул домой к товарищу по службе, и увидел там его кузину. Светленькая, обаятельная, молоденькая… Она в тот день со своими родственниками приехала из провинции в гости к брату, и внешне эта девушка была на редкость хороша. С первого же взгляда на нее я, если можно так выразиться, пропал. Как говорили некоторые – у меня при виде этой девушки снесло крышу. Наверное, они были правы, ведь ради нее я готов был пойти на что угодно, и для меня было великой радостью исполнять все ее просьбы, даже самые смешные и нелепые. Я не узнавал себя: был готов целыми днями стоять под окнами любимой, и каждый ее каприз для меня был равносилен приказу. Казалось, что и я ей нравлюсь, ведь мое сватовство было принято весьма благосклонно как ею, так и ее родственниками, особенно если принять во внимание то, что она была бесприданницей, а я считался довольно обеспеченным человеком. Правда, существовала одна шероховатость: моей матери эта девушка совершенно не понравилась, и потому было решено, что наша молодая семья будет жить отдельно. Я хотел сыграть свадьбу как можно скорей, но моя избранница замуж не торопилась – говорила, что ей хочется хоть немного походить в звании невесты, ведь это такое замечательное слово! И потом, мол, сейчас весна, а свадьбы принято играть по осени, так что не стоит нарушать обычаи! Да и до осени ждать совсем недолго… Ну, я не возражал, и моя невеста принялась вить наше будущее семейное гнездышко. Она присмотрела для нас большой дом едва ли не в центре столицы, который я тут же приобрел, выложив за него значительную часть своих сбережений, затем она стала заказывать мебель, одежду, нас закружил ворох покупок… В общем, я был уверен, что нахожусь на пороге счастливейшего периода своей жизни.

– Если я правильно поняла, то произошло нечто такое, что одним разом разбило все планы на будущее?

– Верно. По делам службы мне пришлось уехать на пару седмиц, а когда я вернулся, то понял: в мое отсутствие что-то произошло, вернее, у моей девушки кто-то появился, и этот человек был для нее гораздо важнее меня. Она была словно чужая, от всех объяснений отмахивалась, разговоров о свадьбе избегала, и у нее вечно находились какие-то срочные дела… Ну, я по своим каналам сразу выяснил, что она познакомилась с неотразимым красавчиком, и у них моментально разгорелась пылкая любовь. Еще через пару дней я был вызван в суд, где было заявлено, что моя (теперь уже бывшая) невеста желает расторгнуть нашу помолвку, причем требует признать ее пострадавшей стороной, и в качестве компенсации желает оставить за собой недавно приобретенный дом и прочее имущество. Знаешь, что было указано причиной? То, что будто бы я добился согласия на брак, применив по отношению к ней жестокое насилие, чему была куча свидетелей, а точнее, эти слова подтверждали все ее родственники.

– Ты с ней потом поговорил? Ну, со своей невестой? Почему она утверждала подобное?

– Девушка искренне недоумевала, отчего я возражаю, и чем именно я недоволен – ведь она же честно расплатилась со мной за все то, что хотела бы получить с меня! Видишь ли, к тому времени у нас с ней уже были достаточно близкие отношения… Причина ее поступка тоже ясна – ведь получив от меня хорошие отступные, она уже не будет считаться бесприданницей. Было сказано следующее: неужели, мол, не ясно – она, такая красавица, снизошла до столь страшного мужика, как я, так разве мне этого мало?! Мол, что хотел, то получил, а если я упираюсь, не желаю с ней честно расплатиться, то она просто вынуждена пойти на подобный шаг.

– А что сказала твоя мать насчет всего произошедшего?

– Кажется, она ожидала чего-то подобного – говорю же, мать ту девушку невзлюбила с первого взгляда. Но вот мое начальство… Как они могли отреагировать на сообщение о том, что один из их подчиненных чуть ли не жестокий садист и похититель девичьей чести? Скандал начал набирать обороты, и мне хорошо досталось по шее, точнее, я получил серьезный нагоняй с выволочкой, где, помимо прочего, было сказано, что я так и не научился разбираться в людях, и должен благодарить Небеса за предоставленную возможность понять еще до свадьбы, что представляет из себя моя невеста… В общем, я отдал ей все, что она просила, после чего начальство посадило меня под арест, где я благополучно просидел до того времени, пока моя бывшая невеста не вышла замуж за своего возлюбленного. Сейчас-то я понимаю, что отцы-командиры были правы, когда упрятали меня под замок, а иначе на той свадьбе я бы наломал таких дров!..

Бел снова умолк, но вскоре заговорил вновь:

– Все, вроде, обошлось, но я никак не мог придти в себя – любовь, знаешь ли, дело больное, да еще ее слова словно жгли мое сердце… И вот тогда-то мой начальник, понимая, что все еще далеко не кончено, вызвал меня к себе и предложил поехать в Танусию – там были нужны наши глаза и уши. Я ухватился за это предложение, как за спасательный круг, в надежде, что на чужбине мне будет легче. Правда, я никак не рассчитывал, что мой отъезд затянется на столь долгий срок. Верно говорят – расстояние и время лечит многое, хотя меня то угнетенное состояние еще долго не отпускало.

– А что с той девушкой сейчас?

– Брак был крайне неудачен, и не прошло и двух лет, как они разошлись. Она очень хотела увидеться со мной, а я… Наверное, года через четыре мне удалось на несколько дней приехать домой, и мы с ней встретились, пусть и ненадолго. Чуть поблекшая, немного утратившая непосредственность юности, но все такая же красивая и по-прежнему уверенная в своей безграничной власти надо мной… Может, она и считала, что за эти годы ничего не изменилось, только вот у меня к тому времени уже все отболело. Когда поняла, что ничего не вернуть, то стала плакать, и, знаешь, что-то ворохнулось в моей душе при виде этих слез. Только вот жалость – это не любовь, и ничего из прошлого наша встреча вернуть уже не могла.

– Как-то ты сказал мне, что со светленькими девушками у тебя связаны не самые лучшие воспоминания. Ты имел в виду бывшую невесту?

– Да. Кстати, у моей первой жены тоже были светлые волосы. Вот оттого-то позже я и дал себе зарок: моя следующая жена будет темненькая, хватит с меня блондинок!

– Не повезло тебе! – съязвила Олея.

– По счастью, не все наши мечты сбываются… – негромко засмеялся Бел.

– Погоди! Почему, когда святой отец велел нам вступить в брак, ты возражал? Сказал, что у тебя были другие планы на будущее. Интересно, какие?

– Так ведь к тому времени было понятно, что моя работа в Танусии закончена. Я думал: вернусь домой, найду себе хорошую одинокую женщину с кучей ребятишек, и буду им вместо отца… Кто же знал, что я тебя встречу?

– А почему ты ко мне с самого начала относился… как-то непонятно?

– Боялся привязаться, оттого и поставил между нами что-то вроде стены. Да и дорога у нас опасная, тут не до сердечных дел. Потому и разговаривать с тобой лишний раз не хотел. Ты такая хорошенькая, влюбиться в тебя недолго, а сердечных ран мне, знаешь ли, хватит. И потом, я значительно старше тебя.

– На сколько?

– На двенадцать лет.

– Это я, знаешь ли, переживу.

– Очень бы хотелось, чтоб так же думали твои родители.

– Ты им понравишься.

– Думаешь?

– Уверена.

– Хорошо, если так.

– Бел, а что мы будем делать дальше?

– Дальше? Ну, мне бы кто об этом сказал… Прежде всего, нам с тобой хоть чучелом, хоть тушкой, но надо добраться до Руславии и вернуть похищенные артефакты. Как мы это сделаем, я еще не знаю, а время уже поджимает. Что касается нас с тобой… Давай надеяться на то, что все будет хорошо!

Про себя Олея подумала: а им все одно не остается ничего, как надеяться. Хотя, вообще-то это не совсем верно, очень многое зависит еще и от их самих. И потом, неизвестно, что будет завтра, а тот день, который был прожит сегодня, принес счастье, и разве этого мало?