Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 74 страниц)

Все это пронеслось в голове женщины за одно мгновение, как и понятие того, что не стоит рисковать лишний раз – ведь если прием у нее не получится и мужик накроет хоть одного из беглецов сетью (а судя по длине сети и по ловким движениям этого человека, подобное вполне возможно), то о последствиях лучше не думать! Так что Олея изо всех сил послала хлыст в сторону мужчины, вернее, в сторону его лошади, ударив ее по крупу. Бедное животное от неожиданной боли дернулось всем телом, а потом лошадь стала без остановки бить задними ногами, и оттого сеть, которую в тот момент бросал мужчина, не только несколько отклонилась в сторону от нужного направления, но и сам бросок оказался не столь сильным и точным.

Хотя Олея и Бел сумели уклониться от брошенной сети, но она все же зацепилась за телегу и смогла краем накрыть край телеги, а заодно плечо и левую руку Олеи. Не повезло. Плохо то, что теперь движения женщины несколько скованы, но, по счастью, не зацепило правую руку с хлыстом. Помянув про себя все бранные слова, какие знала, разозленная женщина сумела так послать хлыст в сторону умельца бросать сеть, что тот прямо-таки скатился с коня, при этом не выпустив поводья из рук. Вообще-то это неудивительно: от злости Олея ударила с таким расчетом, чтоб на какое-то время у мужика онемели руки, причем подобное состояние у этого умельца бросать сети продлится не менее суток. К вечеру, возможно, слегка начнут двигаться пальцы, но в прежнюю силу и сноровку руки войдут не раньше, чем через седмицу. Конечно, не стоило так бить, но женщина просто-напросто не сдержалась.

Тем временем второй мужчина, тот, что зашел за спину беглецов, увидел, что баба все же попала в сети, и решил, что, наконец-то, пришел и его час. Мужчина прыгнул со своего коня на телегу, а оттуда попытался, было, броситься на спины чужестранцев, но вместо этого напоролся на кулак Бела. Возможно, в сельских драках этот мужик умело чесал свои кулаки о противников, но до мастерства Бела ему было далеко. От пары хлестких ударов селянин едва ли не кубарем слетел на землю, и застыл там в довольно нелепой позе. Ничего, скоро придет в себя. Главное – жив.

А Олея лихорадочно оглядывалась – надо срочно отыскать Белу хоть какое-то оружие, а не то ее движения из-за сети (пусть она и зацепила только левую руку) все же несколько скованы, а мужики, кажется, опять понукают коней в сторону чужаков. Хоть бы ножик какой на земле лежал… О, вот именно то, что нужно! Дело в том, что один из стражников перед тем, как попытаться напасть на чужаков, вытащил короткий меч. Сейчас этот блюститель закона неподвижно лежит на земле, а его меч валяется чуть в стороне – вылетел из его рук при падении. Что ж, стражнику, можно сказать, крупно повезло, раз он при падении не напоролся на собственный меч, зато именно это оброненное оружие и нужно беглецам.

Очередной посыл – и ремень хлыста обвился вокруг рукояти меча, рывок, и через мгновение меч оказался лежащим возле ног Бела.

– Самое оно… – Бел поднял оружие и уже чуть иным взглядом посмотрел на мужчин, находящихся напротив них. Ого, какие у них растерянные лица – кажется, на селян произвело просто-таки убийственное впечатление то, каким именно образом женщина подтянула к себе меч. Э, да они, как видно, считали, что до того момента у бабы просто случайно выходило так лихо махать хлыстом, а сейчас они призадумались. Ну, думы думами, а все одно – мужчины в очередной раз попытались напасть на чужаков, пусть даже далеко не с тем пылом, какой у был у них первоначально…

Не прошло и минуты, как оставшиеся в седлах трое всадников едва ли не во всю прыть несли прочь с места схватки, причем одним из них был тот мужчина, которому Олея до крови разбила лоб. К тому времени он все же решился раскрыть глаза и понял, что его дела обстоят вовсе не так плохо, как он предполагал ранее. Кричать мужик перестал, зато помчался с места схватки так быстро, как только мог, а за ним последовали те двое селян, которые еще оставались в седлах. Благоразумное решение, жаль только, что оно не пришло в их головы много раньше. Правда, вслед за ними скакали и трое коней, хозяева которых неподвижно лежали на земле, но главное было в том, что Бел и Олея сумели отбиться, и рядом оставалось еще несколько коней, временно потерявших своих хозяев.

Несколькими взмахами меча Бел перерезал ловчую сеть, что крепко цепляла Олею за телегу, и пока та снимала с себя тонкие полоски бечевки, мужчина поймал двух лошадей, благо убежали не все, а затем принялся обыскивать лежащих людей.

– Помоги мне! – обернулся он к Олее, когда та откинула в сторону последний кусок бечевки. – С тех двух парней надо снять одежду…

– Зачем?

– Затем, что наш теперешний потрепанный вид привлекает к себе излишнее внимание. Сама понимаешь: лавки с новыми товарами рядом нет, а у этих парней одежда неплохая, да и по комплекции нам более-менее подходит. Сейчас не до особой брезгливости.

– Ну, мы с тобой на себя еще и не то надевали…

– Я отобрал для нас двух лошадей. Из всего имеющегося тут табуна они выглядят самыми крепкими и выносливыми Увы, но на наших прежних лошадей придется бросить – они здорово расшиблись об эту телегу.

– Понимаю…

Пока Олея укладывала снятую с мужчин одежду и кое-какое найденное оружие в седельные сумки тех лошадей, что были отобраны для дальнейшей дороги, Бел без разговоров вытащил из-под телеги прячущегося там мужичка, того самого, что так неудачно развернул посреди дороги свою громоздкую колымагу. С того возницы давно слетел хмель, а от всего увиденного его только что не трясло, и на лице было написано что-то вроде смиренной просьбы: делайте что хотите, только не убивайте! Вообще-то его можно было понять: вокруг лежат неподвижные тела его земляков, а сейчас, судя по всему, пришла и его очередь… Убьют, без сомнения, убьют, не пожалеют, изверги чужеземные!..

Пару раз тряхнув возницу для острастки, Бел стал его о чем-то спрашивать, и мужичок, считая, что у него появился шанс спастись, отвечал без остановки. Правда, зубы мужичка при этом выбивали настоящую костяную дробь, да и колотило его от страха так, будто он стоял раздетым на лютом на северном морозе, но, тем не менее, Бел сумел кое-что выведать их сбивчивых слов возницы.

Олея же, потирая больное колено, на всякий случай откинула дерюгу на телеге, чтоб узнать, обо что она так сильно ударилась. Ну, что-то подобное она и предполагала увидеть: мужичок купил на ярмарке десятка полтора то ли утят, то ли гусят, и сейчас вез их домой в длинном узком ящике. Надо же, у нее дома мать тоже птицу разводит, правда, не утят, а кур, причем самых разных пород, и эти желтые попискивающие комочки вновь невольно напомнили женщине о родном доме. А ведь и она сама любила выхаживать цыплят, особенно таких крошек – они такие милые и нуждаются в заботе… Все, не стоит думать о том, что сейчас может помешать или просто заставит отвлечься!

Забравшись на лошадь, Олея еще раз огляделась по сторонам. Оказывается, она совсем упустила из виду, что в отдалении на дороге есть и пешие селяне, пусть даже их не так и много. Эти люди всю схватку простояли, с неослабевающим интересом наблюдая за тем зрелищем, которое разворачивалось перед их глазами, и, что самое интересное, вовсе не торопились бежать куда подальше. Даже сейчас стоят на месте, и не похоже, что они стремятся подойти к месту недавней схватки, чтоб помочь своим землякам, и ведут себя так, словно говорят: это ваши дела, мы к ним не имеем никакого отношения, но такое зрелище увидишь нечасто!

Олея, глядя на стоявших в отдалении селян, догадывалась, какие мысли роятся в голове у каждого из них: пусть эти драчуны промеж собой разбираются сами, а мы люди маленькие, в чужие свары не ввязываемся, можем лишь со стороны поглядеть на то, как ссорятся те, у кого есть сила и умение… Что ж, хорошо уже то, что от этих людей можно не ожидать опасности или подвоха – связываться с чужаками (особенно с теми, кто может за себя постоять) они не будут ни за что.

Чуть позже, проезжая мимо селян, которые шарахались во все стороны с их пути, беглецы ловили на себе испуганно-любопытные взгляды, но среди них было немало и враждебно-неприязненных. Похоже, на селян схватка произвела незабываемое впечатление, но многие запомнили и то, что в сегодняшней драке чужаки побили местных, а такие вещи обычно не прощаются. Плохо то, что все эти люди хорошо запомнят, куда именно беглецы направились дальше, и вполне могут указать дорогу преследователям, только тут уж ничего не поделаешь…

Снова беспрерывный бег лошадей, мелькание людей, повозок, телег, небольших поселков, рощиц, обработанных клочков земли, снова бесконечная дорога… Когда-то она закончится?

Олея понимала: пока что они с Белом пробираются по тем глухим задворкам, которые есть почти в каждой стране и которые находятся вдалеке от больших и оживленных дорог. Обычно в таких местах или земля бедная, или почти нет хоть каких-то полезных ископаемых, да и с водой дела обстоят довольно напряженно… Именно такие дороги беглецам и были нужны, однако было понятно и то, что рано или поздно, но путь по глухим и малообжитым местам закончится, и вот тогда надо хорошо подумать, что им делать дальше – ведь Бела и Олею наверняка разыскивают по всем основным дорогам Маргала.

Через несколько часов гонки по дорогам решено было устроить хотя бы небольшой отдых, да и лошадям не помешает короткая передышка. Беглецы остановились в одной из тех небольших рощиц, которые за последнее время стали частенько появляться то тут, то там. Было заметно, что сухой и каменистой почвы по обочинам дороги становится меньше, и все чаще встречаются рощи и зеленые поля. Впрочем, и климат в это стране был чуть менее жарким, чем в тех странах, которые они уже миновали, возвращаясь домой.

Быстро переоделись, старую одежду засунули в какую-то ямку около высокого колючего кустарника, и, чтоб никто не нашел спрятанное, сверху насыпали земли и камней. Это было сделано больше для собственно успокоения, чем опасением оставить за собой следы – вряд ли кто-то будет искать здесь брошенную одежду.

Как оказалось, беглецы немного разбогатели: после схватки Бел, на правах победителя, обшаривая лежащих мужичков, сумел выгрести у них из карманов немного денег – десяток серебряных монет и целую горсть меди. Насколько женщина успела понять, подобный… сбор трофеев считался правилом во всех южных странах. Олее невольно подумалось, что если бы год назад она увидела, как кто-то выворачивает карманы побежденных, то сочла бы подобное чем-то вроде мародерства, а сейчас считает это вполне естественным поступком… Просто удивительно, как за столь короткий срок поменялось ее мировоззрение!

– Надо же! – усмехнулся Бел, пряча деньги. – Не сказать, что это богатство, но все же хоть какие-то деньги. Здешние мужики в драку лезут, не думая. Гонору у каждого – на золотой, а в карманах у некоторых одна медь, причем мелкая. Хотя если учесть, что тут глухая провинция, и какие тут низкие цены на рынках… Будем считать, что по здешним меркам мы набили себе карманы под завязку.

– А куда мы направимся дальше?

– Пока что прямо, никуда не сворачивая. Помнишь, я тряхнул того мужика, который нам дорогу телегой перегородил? Так вот, я расспросил его кое о чем… По сути, в этих местах есть всего лишь одна основная дорога – та самая, по которой мы едем. Тот перепуганный мужичок выложил мне все, что знал, а знает он немало – все же он здешний уроженец, и, кроме работы на земле, занимается еще и тем, что иногда возит грузы в столицу Маргала, так что он много что рассказал мне об этой дороге. Не думаю, что он мне соврал хоть в одном слове – возница был слишком испуган, чтоб у него хватило сил выдумывать хоть какую-то правдоподобную ложь.

– Но ведь если его спросят, о чем ты с ним говорил, то он же все расскажет! Ну, то, о чем ты его расспрашивал!

– Конечно, этот человек вряд ли будет хоть что-то скрывать. При первых же вопросах выложит весь наш разговор. Наверное, еще и приплетет кое-что. Но я все же немного сумел его запутать…

Однако Олею сейчас куда больше беспокоил вид правой ноги Бела – когда беглецы переодевались, то женщина едва не ахнула, увидев, как выглядит нога ее мужа. Похоже, упавшая лошадь здорово придавила парня, или же Бел при падении ударился о камень, а то и не об один… Плохо дело: то, что не было заметно в горячке боя, сейчас дало о себе знать. Нога была не просто побагровевшая, а отливала неприятной синевой, и выглядела по-настоящему устрашающе.

– Великие Боги! – ахнула Олея. – Бел, что с твоей ногой?

– Ничего особенного. Просто упал.

– И это ты называешь "просто упал"?! Дай я осмотрю…

– Не надо… – нахмурился Бел.

– А я говорю – надо!

– Все нормально и нет ничего страшного…

– Нет уж, это позволь мне решать! – и Олея, наклонившись к сидящему на земле Белу, одним махом сдернула сапог с его правой ноги. От неожиданности парень побледнел, скрипнул зубами, и у него вырвалось что-то вроде короткого стона.

– А, чтоб его… Между прочим, могла бы и предупредить о своих намерениях…

– Можно подумать, что по первой же моей просьбе ты бы добровольно снял сапог со своей больной ноги!.. Вот и пришлось применять те меры, которые считала нужными… – присев, женщина осматривала ногу мужа, легкими движениями ощупывая ее.

– Ты не у покойного отца Вала из монастыря Святых Дел таких садистских замашек нахваталась? – перевел дыхание Бел. – Фу-у, чуть ли не слезы из глаз потекли! Кто бы мог подумать, что короткое общение с тем ненормальным на тебя так подействовало! А с виду такая скромная, милая, и я даже считал, добрая…

– Бел, у тебя сломано два пальца на ноге… – Олея перебила мужа. – Мизинец и следующий…

– Все-таки сломаны? – кажется, мужчина и сам о том догадывался, но не хотел себе в этом признаваться. – Тебе, наверное, просто показалось…

– Если бы показалось! Ты только посмотри, как они опухли, посинели и…

– Ну, это далеко не самое страшное… – Бел принялся плотно перетягивать ступню чем-то вроде портянки. – Сейчас я натяну сапог, и, по возможности, не буду снимать его как можно дольше. Считай, это будет что-то вроде лубка для перелома…

– Какой еще лубок!? Чушь какая-то…

– Э, не говори! Есть старый солдатский способ лечения таких вот переломов на ногах: туго перетягивают пальцы и стопу, натягивают сапог, и, по возможности, очень долго его не снимают, седмицу, а то и две. По-твоему, на войне или в походах у кого-то есть возможность лечить такие вот переломы пальцев? Любой лекарь покоситься, и рукой махнет – заживет, мол, все на тебе, как на собаке!.. Вот и обходятся парни тем, что есть под руками.

– Но ведь…

– Ты напрасно сомневаешься: в таком туго стянутом состоянии пальцы не шевелятся, потихоньку срастаются, и можно даже ходить без особой боли. Правда, частенько бывает так, что те пальцы срастаются довольно криво, но это вполне можно пережить, да и беда невелика…

– Ладно, считай, что с пальцами мы разобрались, но вот твоя нога…

– Счастье мое, не в обиду будет сказано, но твоя нога выглядит немногим лучше. Кстати, тебе не кажется это забавным: у меня пострадала правая нога, а у тебя – левая. Считай, что из нас двоих можно сделать одного здорового человека, а…

– Не заговаривай мне зубы! – оборвала Олея слова Бела. – Это у тебя плохо получается. К тому же обычно ты куда менее многословен, а уж если так разговорился, то это может означать только одно: ты стремишься хоть как-то отвлечь меня от изучения своей несчастной ноги, и заодно показать, что все обстоит не так и плохо. Я права?

– Да у меня нога совсем не болит!

– Ага, и ты думаешь, что я в это поверю? И руки свои убери, дай мне как следует осмотреть твою ногу!

– Можно подумать, ты у какой-то бабки-лекарки учебу проходила!

– Видишь ли, у нас в родительском доме слуги всегда были, и случалось, что они хворали. Да и работников в артелях у отца немало, а стройка – это такое дело, что без ран и ушибов, а то и травм, дело не обходится. Отец меня с детства учил, как раны можно распознавать и лечить, пусть даже и не все раны, а только некоторые… Кстати, лекари в наш дом тоже нередко заглядывали – ведь случалось и такое, что раненых артельщиков в наш дом привозили, и там они отлеживались… Говорю же: руки убери!

– Я не понял, откуда мне надо убирать руки?

– И от своей ноги, и от меня! Отвлекаешь от дела…

– Ну, и долго мне еще с голой задницей сидеть? – хмыкнул Бел.

– Не стоит так сильно переживать: пусть некоторые сейчас сидят и с голой задницей, зато в одном сапоге… Ну, друг мой, тебе, можно сказать, повезло! По счастью, перелома нет, но зато имеется очень сильный ушиб! Ума не приложу, как ты еще ходишь!

– Вообще-то в последнее время моя жизнь складывается так, что я не хожу, а езжу, причем верхом.

– Между прочим, это вовсе не способствует быстрому заживлению ран!

– Кто бы говорил! Ты на свою ногу посмотри! У тебя тоже синяк жуткого вида!

– И что такого? У меня только колено болит, а на твою ногу глядеть страшно!

– А ты и не смотри!

– Рада бы, только не получается. До тебя, похоже, не доходит, что в случае осложнения можешь остаться хромым на всю жизнь!

– Еще скажи, что тебя это беспокоит!

– А разве нет?

– Знаешь, – внезапно улыбнулся мужчина, – знаешь, а тебе не кажется, что все это похоже на семейную ссору?

– Разве? – удивительно, но Олея поняла – ей совсем не хочется хмуриться и расстраиваться, а есть большое желание немного подразнить мужа. – Тогда можешь со спокойной душой считать, что мы с тобой только что на повышенных тонах выясняли сложные семейные отношения.

– А поподробнее можно?

– Поподробнее? Пожалуйста: я била посуду и обвиняла тебя во всех смертных грехах, а ты, в свою очередь, клялся, что все это поклеп, наговоры и лживые обвинения!

– Святая истинная правда! Как приятно осознавать, что ты сама признаешь меня безвинно оклеветанным, пострадавшим и получившим жестокую душевную травму в результате немыслимых семейных разборок и собственной черствости! В общем, я, как несчастная жертва домашнего насилия, немыслимого по своей неслыханной жестокости, требую немедленного лечения и приведения в порядок моей вконец истрепанной нервной системы!

– Э, лапы убери, невинный страдалец!

– Ты знаешь, они от тебя что-то плохо отцепляются…

– Слушай, у тебя совесть есть? Сидишь тут в весьма непотребном виде рядом с замужней женщиной, да еще и руки распускаешь!

– Ну, раз ты сама об этом намекаешь почти что напрямую, то я должен немедленно подтвердить свое звание на редкость плохого человека!..

К тому времени, как беглецы вновь тронулись в путь, лошади успели немного отдохнуть. Хотя за это время мимо рощи не раз проходили люди, но никто из них не свернул под тень деревьев, да и лошадей, судя по всему, не заметили. Стражников среди проехавших тоже не было, так что можно было надеяться на то, что от места недавней схватки за беглецами никто не пустил погоню, или же преследователи от них отстали на какое-то время..

До вечера проехали еще несколько поселков (а они встречались на пути беглецов все чаще – значит, скоро закончатся эти захолустные места), и в одном из них купили несколько все тех же сухих лепешек и целую корзину огромных красных персиков – во всяком случае, едой на ближайший вечер они обеспечены.

Бел гнал лошадей до темноты, и беглецы остановились на отдых лишь тогда, когда вокруг уже было почти ничего не видно. Как назло, в том месте не встречались высокие деревья, но зато находились довольно высокие холмы, которые по неведомой воле Богов располагались едва ли не правильным кругом вокруг довольно ровной площадки, покрытой зеленой травой. Конечно, беглецы куда охотнее предпочли бы остановиться в менее приметном месте, но тут уж, как говорится, не до выбора: уж что на дороге встретилось – и за то надо сказать спасибо.

За ужином умяли все те же сухие лепешки и оставшиеся персики. Почему оставшиеся? Просто часть из них беглецы съели прямо в дороге, да еще и бросали косточки от персиков вперед, прикидывая, у кого из них бросок окажется дальше. Конечно, все это глупо и совсем по-детски, но Олея уже давно не чувствовала себя такой счастливой, да и Бел, кажется, был вовсе не против вести себя словно мальчишка.

Тишина, покой, вокруг непроглядная теплая ночь, лишь на небе светят звезды. Здесь они такие яркие, мерцающие, притягивающие к себе взгляд, а на родном Севере даже в ясные морозные ночи звезды выглядят поскромнее и куда более холодными. Наверное, именно оттого и Олею, и Бела не покидало чувство бесконечного счастья, и не хотелось думать о плохом…

Ранним утром Бел разбудил Олею, и она, глянув на его лицо, сразу же поняла: что-то произошло. Обычно таким невозмутимо-спокойным Бел был лишь в том случае, если тревожился всерьез..

– В чем дело? – чуть слышно спросила женщина.

– Кажется, я слышал лошадиный топот, причем там была не одна лошадь, а две-три.

– Ну и что? Мало ли кто…

– Звук шел с той самой стороны, откуда мы приехали, а там до ближайшего селения верст десять. Кроме того, всадники ехали довольно быстро, но потом звук стих, а мимо нас проехал всего один всадник. Значит, кто-то из тех людей остановил коней, одного из их компании отправили вперед, а остальные или чего-то выжидают, или идут пешком.

– Может быть, те люди остановились ненадолго по каким-то своим надобностям?

– Очень бы хотелось верить в подобное, но на столь благостные предположения я уже давно не надеюсь.

– А может это…

– Нет. Для крестьян и стражников слишком раннее время: сейчас только-только рассвело. К тому же крестьяне гнать лошадей не будут ни за что, и уж тем более по полутемной дороге. И потом, селяне запрягли бы лошадей в телеги и повозки, а не стали бы устраивать утренние скачки невесть для чего. А стражники – те бы выехали чуть позже, с рассветом: все одно ночью ничего не видно, а эти люди, судя по всему, явно что-то ищут.

– Нас?

– Не исключено.

– Так нам надо уезжать отсюда как можно скорей!

– Возможно… Но я не стал бы торопить события.

– Я тебя не понимаю.

– Не стоит нестись невесть куда, сломя голову, не зная того, что или же кого мы оставляем у себя за спиной. Если это те, кто давно висит у нас на хвосте, то они первым делом кинутся за нами – сама понимаешь, что беззвучно уйти мы не сумеем. Лошади по воздуху летать не умеют.

– Так что нам делать?

– Для начала оглядимся…

Старясь двигаться как можно тише, беглецы перебрались на один из холмов, на тот, что повыше и где было чуть побольше травы и камней, и залегли там в небольших углублениях в земле, находящихся неподалеку друг от друга. Олея не задавала лишних вопросов – и так было понятно, что сейчас лучше помалкивать. Если что понадобится, то Бел даст ей знать. А пока что Олея со склона холма смотрела на ту покрытую травой площадку, где они с Белом провели ночь: перед тем как уйти, беглецы уложили на землю имеющиеся у них плащи и куртки, и, по возможности, придав им форму человеческих тел. Конечно, вблизи обман раскрывался сразу же, но на расстоянии нескольких шагов можно было обмануться, и принять эти фигуры за силуэты спящих людей.

Сейчас, стараясь глядеть на площадку критическим взором и как бы со стороны, Олея видела перед собой умиротворяющую картину: в рассветный час на зеленой траве мирно пасутся лошади, а на земле лежат спящие люди… Пожалуй, все довольно убедительно и вполне соответствует устоявшимся мнению: если даже человек всю ночь был настороже и не смыкал глаз, то ранним утром к нему приходит чувство безопасности и, как следствие, его сваливает сон…

Женщина покосилась на свою руку. Конечно, хлыст уже привычно был под ее рукой, но Олея хорошо помнила и другое: тогда, в шахте, в нужный момент у нее не оказалось поблизости цепочки из святого серебра, а лезть за ней в карман не было никакой возможности. Оттого сейчас она на всякий случай намотала эту цепочку себе на запястье, причем сделала это таким образом, чтоб эту блестящую полоску можно было не только стряхнуть в любой момент, но и, в случае необходимости, сразу же ею воспользоваться. Глянь со стороны – на руке женщины находится своеобразный браслет, и в нем вряд ли кто опознает серьезное оружие.

Тишина, покой, разгорающийся серый рассвет… Откуда-то донесся голос птицы, очень похожий на голос жаворонка. Женщина посмотрела наверх, высматривая в светлеющем небе черную точку. Увы, ничего не видно. Олея не была уверена, что это пенье жаворонка, но в здешних местах многие птицы начинали подавать голос с самого рассвета… Из остальных шумов вокруг был только слабый треск цикад. Кажется, все в порядке, только изредка фыркают их с Белом кони, пасущиеся на траве. На какое-то время Олее показалось странным, что они с Белом прячутся среди камней из-за каких-то неясных подозрений, но привычка во всем доверять мужу отогнала прочь все возможные сомнения.

Медленно текли минуты, и вдруг женщина услышала легкий шорох осыпающихся камней. Такое впечатление, будто некто, стараясь пробираться как можно тише, случайно наступил ногой на каменистую россыпь. В другое время можно было бы не обратить никакого внимания на подобные звуки, но сейчас…

Сердце испуганно забилось, и Олея замерла, боясь даже пошевелиться. Неподалеку так же замер Бел, и женщина поняла – рядом кто-то есть. Чуть скосив глаза в ту сторону, откуда и раздавался легкий шум, Олея вначале ничего не заметила: вроде неподалеку все то же – камни, трава, мелкий кустарник… Непонятно, что там могло издать шорох? Хотя нередко бывает и такое, что со склонов холмов осыпается песок и мелкие камешки. Вполне может оказаться, что и тут произошло то же самое. Прошло еще несколько томительно-долгих мгновений, и вдруг Олея заметила какое-то движение, а в следующую секунду у женщины от страха враз вспотели ладони – по склону холма согнувшись и короткими пробежками пробирался какой-то человек, причем он находился совсем недалеко от прячущихся беглецов.

Этот незнакомец, судя по всему, хотел подобраться к вершине холма, откуда был самый лучший обзор на площадку. Конечно, беглецам тоже было хорошо видно, что происходит внизу, но они смотрели как бы со склона холма, а незнакомый мужчина стремился занять самую лучшую позицию. Крепкий, высокий, он вынужден был заметно пригибаться, чтоб его не заметили. По счастью, незнакомец не особо смотрел по сторонам, и потому не заметил беглецов, которые находились буквально в нескольких шагах от него. Олее не оставалось ничего иного, кроме как лишний раз убедиться в правоте Бела, который выбрал для укрытия далеко не самое удобное место холма – тут и невысокий колючий кустарник, и несколько отвесный склон, и в то же самое время на нем растет довольно высокая трава… Пожалуй, любой нормальный человек здесь не пойдет. Вот и этот неизвестный мужчина пробирался по самому безопасному пологому пути к вершине холма, до которого, кстати, ему оставалось всего несколько шагов.

Самое неприятное состояло в том, что за плечами незнакомца был лук и закрытый колчан со стрелами. Конечно, при большом желании можно надеяться на то, что это обычный охотник, высматривающий добычу, только вот у беглецов возникли серьезные опасения в отношении того, что целью этого охотника будет какая-то местная зверюшка. Скорей всего этот тип охотится на людей, то бишь на Бела и Олею.

Когда мужчина миновал беглецов и улегся на вершине холмя так, чтоб зеленая площадка лежала перед ним, как на ладони – вот тогда намерения незнакомца уже не оставляли сомнений. Он снял с плеча лук, раскрыл колчан о стрелами, набросил одну из них на тетиву, вскинул лук наизготовку… Н-да, все предельно понятно: вряд ли мужчина целится в лошадей – его целью были две темные фигуры, неподвижно лежащие на площадке.

Бел чуть дотронулся до руки Олеи. Кивок в сторону лежащего мужчины, провел пальцем по своей шее – и Олея кивнула ему в ответ. Тут все ясно и без слов: когда, мол, скажу, тогда постарайся обезвредить этого человека, причем вали его сразу и насмерть. Что ж, все ясно. Правда, от места, где прячутся беглецы, до того незнакомца довольно далеко, и тут надо подумать, как действовать. Так, для начала прикинем расстояние до мужчины и длину хлыста… Пожалуй, стоит оглушить первым ударом, а уж вторым завершить дело…

Прошло совсем немого времени, и беглецы вновь услышали птичий крик. В то же самое мгновение незнакомец, до того лежавший на земле, приподнялся, и с удивительной быстротой направил две стрелы в лежащие на земле силуэты человеческих тел. Тут уже и Олея вскочила на ноги, и с силой послала хлыст в сторону мужчины. К сожалению, между ними было достаточно большое расстояние, и оттого мужчину задел только кончик хлыста, но незнакомцу хватило и этого: дело в том, что удар пришелся как раз под основание черепа, и оттого мужчина вначале мягко осел на землю, а затем и вовсе скатился к ногам беглецов. Вернее, скатилось уже бездыханное тело… Это случилось после того, как незнакомец получил второй удар хлыстом, который намертво обхватил его шею. Резкий рывок – и этого человека больше можно не опасаться.

Пока Бел быстро обыскивал незнакомца, Олея спросила шепотом:

– Кто это может быть?

– А ты его не узнала?

– Нет! Да и откуда…

– Помнишь, на одном из постоялых дворов Маргала мы видели Сандра? Рядом с ним отиралось десятка два крепких парней, а на нас были чужие личины…

– Конечно, помню!

– Так вот, этот парень был одним из тех, кто сопровождал Сандра.

– Погоди… Получается, что Сандр нас догнал?

– Само собой. К тому же у Сандра есть некая особенность: он может очень умело изображать голоса самых разных птиц, и ранее частенько подавал сигналы именно птичьими голосами. Думаю, тот жаворонок, которого мы с тобой слышали, и был чем-то вроде приказа, или же…

– Интересно, сколько же сейчас людей пришло с Сандром? Ты говорил – слышал звук всего лишь нескольких приближающихся лошадей, а том постоялом дворе вокруг Сандра парней хватало! Их было десятка два, и все такие… здоровенные дуболомы!.. Бел, что будем делать?

Однако ответить мужчина не успел. На беглецов невесть откуда свалился какой-то здоровяк, причем вначале он с такой силой ударил ногой Олею, что та едва ли не кубарем покатилась по земле, ударилась головой о камень, и на короткое время потеряла сознание. Придя в себя, женщина увидела, что здоровяк в нелепой позе застыл на земле, а Бел осматривается вокруг, но самое ужасное было в том, что его одежда была залита кровью. Похоже, пока она была в отключке, тут была настоящая схватка не на жизнь, а на смерть.

– Бел…

– Уходить надо…

– Куда?

– Это, конечно, вопрос…

– Ты весь в крови…

– Не до того… В общем, так: сейчас нам бы надо бежать к лошадям, и гнать отсюда во всю прыть, но вот делать это сломя голову не стоит. Сандр не тот парень, кого можно не принимать во внимание…