Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 74 страниц)

– Думаю, вам видней…

– Самое неприятное заключается в том, что без согласования с некоторыми членами Церковного Совета это решение принять было, пожалуй, невозможно! То есть часть членов Совета, можно сказать, уже списана со счетов, как мешающая планам королевского дома Закары, и мнение которых отныне можно не принимать во внимание. А уж если учесть, что некоторым приближенным короля очень давно хотелось это сделать… Такие, как я, в мнении многих – это, так сказать, тормоз, который за ненадобностью давно следовало бы отбросить в сторону! Где она, та чистота помыслов, которую нам завещали древние Боги?! Вместо того, чтоб вернуть пропажу хозяевам, ее намерены продать тому, кто больше заплатит! Какое падение нравов! Святой Дайяр, ради выгоды некоторые из сильных мира сего пойдут даже на открытое предательство! Ведь если вас схватят с артефактами, то я не берусь предсказать последствия для судьбы множества стран…

– Можете… – буркнул Бел. – Это несложно.

– Я уверен в другом: если в Руславию к назначенному сроку не вернутся артефакты, то будет большая война, а это значит, что все поля будут стоять пустыми: посевы вытопчет армия или беженцы, да и сеять никто не будет. А если не будет хлеба, то придет голод, болезни, мор, и, вполне вероятно, что каким-то боком это может всерьез задеть и Закару. Я же хочу, чтоб в нашей стране все оставалось по-прежнему, чтоб не было никаких особых потрясений, а для этого надо, чтоб вы благополучно добрались до Руславии со своими артефактами! Вот и все, просто и понятно.

– Да, теперь мне все ясно… – кивнул головой Бел. Олея заметила, что он искренне удивлен услышанным.

– Вот и хорошо. Я постараюсь помочь вам уйти отсюда.

– Из столицы?

– Как из столицы, так и из нашей страны. Иначе я никогда не прощу себе, что не попытался предотвратить грядущей трагедии, да и святой Дайяр, думаю, не одобрил бы моего бездействия. Он призывал к миру, любви, доброте и спокойствию, а не к тому, чтоб пошел передел мира, сопровождаемый кровью, жестокостью и насилием!

– А если (не приведи того Боги!) об это узнает ваш Церковный Совет? – брякнула Олея, и тут же пожалела о сказанном. Вдруг старый священник раздумает им помогать?

Но старик и не думал отказываться от своих слов.

– Возможно, позже я и сам сообщу им о том, что произошло сегодня… – спокойно, словно о давно решенном, произнес он. – Не волнуйтесь, для этого я найду нужные слова и аргументы, хотя у меня есть подозрения, что большинство членов Совета не разделит моего мнения по этому вопросу. К сожалению. Если на то будет воля Дайяра, то я умру раньше, чем увижу, как рушится то, во что я верил всю жизнь… Но сейчас речь не обо мне, а о вас, так что не будем отвлекаться. Надо решить, каким образом вы сможете покинуть столицу.

– Как вы думаете, сколько времени будут перетряхивать город? – ответ на этот вопрос интересовал беглецов едва ли не больше всего.

– Думаю, поиски не закончатся до того времени, пока будет уверенность, что вы прячетесь где-то в городе. То есть, как минимум, несколько дней.

– Но мы не можем здесь так долго находиться!

– Прекрасно понимаю вас! – кивнул головой старик. – Должен сообщить вам еще одну крайне неприятную новость: по слухам, Уреал и Танусия уже предъявили Правителю Руславии на страну. Дескать, до нас донеслись упорные слухи, что перстень Сварга и Договор Троих утеряны. Так вот, согласно древнего Договора или предъявляйте артефакты, или же Руславия будет поделена меж двумя нашими странами…

– Как?! – у Олеи болезненно сжалось сердце. Бел не сказал ничего, но по выражению его лица женщине стало понятно, что он всерьез встревожен.

– А вот так. Конечно, если в руках у одной из этих стран – Уреала или Танусии, окажутся древние артефакты, то согласно Договора вся Руславия должна будет перейти под власть той страны… Представляете, как взлетели цены на то, что вы сейчас несете?

– Когда это произошло? Ну, заявление Танусии и Уреала…

– Не так давно.

– И что сказал наш Правитель? – спросил Бел.

– По закону у него есть семь седмиц на то, чтоб предъявить требуемые артефакты, и прекратить все домыслы и разговоры на эту тему. Если же артефактов не будет, то… Ну, последствия вы знаете – пойдет раздел страны.

– Дождались! – Бел, не выдержав, ударил кулаком по лавке, на которой сидел. – Нам надо как можно быстрей добраться домой! Тут никаких задержек быть не может! Святой отец, вы понимаете, как для нас дорого время! Не можем мы тут сидеть несколько дней, никак не можем!

– Я прекрасно понимаю ваши чувства. К сожалению, отсидеться в городе у вас тоже вряд ли получиться. Поясняю: если вас не найдут в первой волне поиска, то отыщут во второй, а то и в третьей. Вокруг столицы вот-вот подтянут дополнительные войска, часть из них войдет в город, и вот уж тогда пойдут шерстить всех, невзирая на чины и звания. В любое другое время я бы просто вывез вас в своей карете за пределы Балеута, нашей столицы, однако сейчас это невозможно. При выезде из города карета будет обыскана – это входит в те правила, какие установлены при том поиске, какой идет сейчас на улицах города. Более того, обыщут даже королевскую карету, если, конечно, кто-то из королевской семьи вздумает в это время выехать из города. Что касается ваших примет, то они описаны довольно точно. Пот ним вас легко опознает даже самый неопытный стражник…

– Что же делать? – Бел с надеждой смотрел на старика. – Вы можете нам чем-то помочь?

– Есть одно решение… – в голосе старика была заметна досада. – Мне очень не хочется прибегать к нему, но, боюсь, у нас нет иного выхода… Тихо! Кажется, сюда кто-то идет…

И верно: кто-то сейчас шел к домику священника, об этом говорил легкий скрип камешков под чьими-то неторопливыми ногами…

– Так! – сейчас старик едва ли не командовал. – Судя по походке, это вернулся один из моих служек, очень исполнительный парнишка, но, увы, довольно ленивый. Однако не стоит лишний раз рисковать – молодой человек может неправильно понять мои поступки. Быстро оба встали на колени, и как можно более низко склоните головы вниз, лицом к полу, будто молитесь! Милая девушка, накиньте капюшон на голову – у вас слишком светлые волосы!

Беглецы едва успели выполнить указание старика, как в дверь постучали. Точно, пришел один из храмовых служек. Без особого любопытства глянув на коленопреклоненных людей, он выслушал старика, который ему что-то приказал, и, буркнув что-то недовольное, вновь ушел.

– Ох, молодежь, молодежь! – покачал головой священник, глядя вслед служке. – Ох, лентяи! На улице сейчас, видите ли, жарко, идти по зною ему не хочется… Все, поднимайтесь с коленей. Так вот, теперь поговорим насчет нашего дела, вернее, что я собираюсь предпринять, чтоб помочь вам покинуть Балеут.

Старик вновь замолчал, и беглецы не решались сказать хоть слово. Прошло не менее минуты, прежде чем священник снова заговорил.

– Неподалеку отсюда живет одна старая грешница, колдунья, и именно за ней я послал этого молодого человека. Этой особе давно пора подумать о спасении своей души, но старуха все никак не может бросить свои богопротивные занятия. Я ее уже раза три спасал от неминуемой смерти – если б не мое заступничество, то эту грешницу уже давно бы закопали живой в землю. За свою жизнь эта особа натворила столько дел, что другому хватило бы не на один костер! Вот уж создание неуемное: сколько раз клялась мне, что бросит свои колдовские штуки и начнет отмаливать то, что натворила!, только вот стоит ей увидеть золотую монету, как забываются все ее обещания, враз куда-то безвозвратно улетучиваются… Правда, мне она все время говорит, что никогда не забудет мои благодеяния, и в этом вопросе я склонен ей верить… Ох, я, кажется, несколько отвлекся… Так вот, что касается нашего дела: я намерен попросить колдунью напустить на вас морок, на какое-то время изменить ваш облик, пусть даже и ненадолго.

– То есть…

– То есть каждому из вас будет придан совершенно иная внешность. Дело, конечно, греховное, почти богопротивное, чуть ли не на самой грани допустимого, однако в свое время даже святой Дайяр был вынужден прибегнуть к подобному ухищрению, дабы сохранить себе жизнь. В любое другое время я бы ни за что не стал связываться с магией, но сейчас обстоятельства складываются так, что иного выхода я не вижу. К сожалению… Что касается моего общения с колдовством, то я постараюсь замолить этот грех. К тому же вам надо поторапливаться – ведь если вас не отыщут до вечера, то к поискам привлекут колдунов и тайнознатцев, и поставят их на всех воротах, выходящих из столицы. Если это произойдет до того, как вы покинете столицу, то будьте уверены – вас раскроют в два счета.

– Догадываемся…

– На ваше счастье, в указанных приметах было сказано, что вы не пользуетесь магией, а не то колдуны бы уже стояли в воротах. Но к вечеру уже могут появиться и те, и другие – я знаю, о чем говорю… В общем, нам надо поторапливаться, и не терять понапрасну время.

– Мы, святой отец, в последнее время только тем и занимаемся, что постоянно торопимся и куда-то бежим… – вздохнула Олея.

– Ничего! – внезапно улыбнулся старик. – Зато вам будет что вспомнить под старость.

– Если, конечно, она у нас будет, эта старость…

– Будете во всем полагаться на заповеди Богов – обязательно будет! – убежденно ответил старик.

Все снова замолкли. Можно было сказать еще много чего, только вот никому не хотелось прерывать молчание. Потом, обращаясь к Белу, вновь заговорил старый священник:

– Молодой человек, у меня складывается такое впечатление, что вы не решаетесь что-то сказать…

– Не сказать, а спросить… Меня немного удивляет то, что вы не просите показать вам артефакты, которые мы несем.

– Конечно… – кивнул старик. – Конечно, мне бы очень хотелось их увидеть, но… Не стоит. Боюсь впасть в грех искуса – узрев такие реликвии, их не захочется выпускать из своих рук. Так что не стоит мне раззадоривать себя видением тех уникальных древностей, которые не должны покидать места их постоянного хранения, а иначе это может привести к неисчислимым бедам. Итак, насчет артефактов мы тему закрыли, и вот теперь, молодые люди, поговорим о вас… Я по своей извечной стариковской привычке хотел бы немного знать о тех, с кем меня на какое-то время свела судьба. Вы ведь не супруги?

– Верно… – ответил Бел. – Друг другу мы никто. Просто товарищи по несчастью.

– Тем не менее, вы находитесь вдвоем довольно долгий срок, что, по законам, установленным древними Богами Закары, нельзя отнести к высоконравственным поступкам. Молчите? Ладно… Молодой человек, вы женаты? – обратился он к Белу.

– Нет.

– Почему? Находиться холостяком в ваши годы – это в корне неверное решение, и оно может привести к нежелательным разговорам и сложить о вас неправильное мнение. Более того: мужчине не стоит долго находиться в одиночестве – это противно его натуре.

– Я разведен… – неохотно ответил Бел.

Вот это да! – подумала Олея. В Руславии разводы довольно редки, и в обыденной жизни на тех, кто решился пойти на развод, смотрят чуть косо – непорядок, мол… И вдруг выясняется, что разведена не только она, но и Бел!

– Это непорядок! – нахмурился священник. – Причина развода?

– У меня умер ребенок… – негромко произнес Бел. – Потом выяснилось, что после этого нас с женой уже ничего не связывало.

Надо же, – вновь подумалось Олее, – надо же, Бел, оказывается, пережил такую трагедию! А она к нему еще лезла с вопросами о детях… Теперь понятно, отчего он не отвечал на ее вопросы о себе.

– Примите мои искренние соболезнования… – вздохнул старик. – Как правило, общее горе объединяет людей, но случается и наоборот… Ну, а вы, моя дорогая?

– Я тоже разведена… – пролепетала Олея.

– Да что же такое творится у вас в Руславии?! – у священника просто не хватало слов от возмущения. – Развод на разводе, словно люди совершенно забыли о святости семейных уз! Куда катится этот мир?! Я могу понять этого молодого человека, но вы-то отчего расстались с мужем?

– У меня не было детей… – тихо ответила Олея. Пусть это всего лишь одна из причин, по которым Серио пожелал с ней развестись, но ведь не посвящать же этого человека во все перипетии ее непростой семейной жизни!

– У нас с женой тоже не было детей, хотя я их очень люблю! Увы, но такое счастье Боги нам не послали, однако у меня даже в мыслях не было из-за этого разводиться со своей женой! – возмутился старик. – Это, знаете ли, уже ни в какие ворота не лезет! Кошмар! Похоже, что у вас в стране можно легко разводиться, и вновь создавать семью! Безобразие… Зато у нас подобное непотребство так просто не выйдет – в Закаре к браку относятся куда более строго. Если кто-то решился пойти на развод, то он должен хорошо подумать о последствиях этого шага: на суде этому человеку придется со всем тщанием обосновать причины развода, а кроме того надо еще иметь в виду и то, что в новый брак можно вступить не ранее, чем через три года после окончательного расставания супругов и вердикта суда, да и сделать это так просто не получиться. Даже вдовам и вдовцам требуется особое разрешение на новое вступление в брак, а оно так просто не дается.

– Сурово у вас… – хмыкнул Бел.

– Как есть. Все по заветам предков! – отрезал старик и строго посмотрел на сидящих перед ним молодых людей. – Вы провели вдвоем столько времени… Грешили?

– Нет! – Бел и Олея, словно дети перед учителем, одновременно замотали головами из стороны в сторону – уж очень требовательно-суровый голос оказался у старого священника.

– Ну, это только вопрос времени… – сделал вывод старик. – Меж тем внебрачные связи – один из величайших грехов! Вам об этом известно?

– Конечно! Но мы же не…

– Я слишком хорошо изучил человеческую натуру! – старик не обратил никакого внимания на слова Бела. – Знаю, чем рано или поздно может окончиться ваше путешествие вдвоем – я, знаете ли, чего только не насмотрелся и не наслушался за все те годы, что являюсь священником этого храма, и оттого могу предугадывать поступки людей. Более того, по малейшим нюансам в голосе и поведении человека я могу едва ли не с первого взгляда определить, кто мне не то что лжет, а даже недоговаривает. Сомневаетесь? Напрасно, и сейчас я вам это докажу. Вы оба разведены, но для вас, молодой человек, развод был логическим завершением неудачного союза… Верно?

– Наверное, да… – тяжело уронил Бел.

– Что же касается вас, моя дорогая… Спорить готов, что вы мне сказали только одну из нескольких причин того, отчего распался ваш брак. Отсутствие детей – это, конечно, серьезно, но, тем не менее, бросать из-за этого любимую женщину… Ваше объяснение открывает только одну грань ваших истинных отношений с супругом – семейная проблема была куда глубже и сложней, чем вы попытались ее изобразить. На мой взгляд, тут вмешалась какая-то третья сила… Так?

– Ну, вообще-то…

– Без всяких "вообще-то"! Мне нужен точный ответ!

– Да, вы правы! – вздохнула Олея. – Все было далеко не так просто…

– Я это уже понял и без вашего подтверждения. Как говорят у вас в стране, старого воробья на мякине не проведешь… Кстати, что это такое – мякина? Я, если честно, этого не знаю…

– Мякина – это отброс, получающийся при молотьбе… – улыбнулась Олея. – Он состоит из обломков колосьев, стебельков, всяких пленок, стручьев… Ну, там много всего намешано. Второе название мякины – полова.

– Понятно.

– А еще у нас на Севере кое-где готовят еду под названием мякина… – разошлась Олея. – Ее делают из ботвы репы. Эту ботву вымачивают в воде, режут на кусочки и ставят в печь. Затем снова вымачивают, после чего солят и варят. Это и есть мякина. Правда, такая еда не для каждого. Скажем так – на любителя…

– Да, мир чуден и велик… – покачал головой старый священник. – Ранее о таком блюде я и слыхом не слыхивал… Но давайте поговорим о другом. Если бы у меня было хоть немного свободного времени, то вы, молодые люди, без сомнения, выложили б мне все, что с вами произошло ранее. Вот тогда мы с вами разобрались бы во всех ваших бедах, разложили их по полочкам, определили пути преодоления… К сожалению, времени у нас с вами в обрез, так что вынужденно оставим этот вопрос без должного разрешения. У нас с вами есть другая тема для обсуждения, на мой взгляд, не менее важная, чем возвращение артефактов. Дело в том, что я не могу позволить вам и далее подвергать свою жизнь искушению вступить в греховную связь.

– Что?! – беглецы в полной растерянности уставились на священника.

– Мною вам уже было сказано, что по законам Древних Богов связь без брака – это страшный грех, и оттого я не могу позволить двум одиноким людям хоть что-то подобное, тем более, что впереди у вас долгий и опасный путь. Перед тем, как вы покинете храм Дайяра, вам придется вступить в брак.

– Что?! – этот вопрос вновь одновременно произнесли и Бел, и Олея.

– Не стоит изображать глухоту и непонимание! – ого, а голос у священника сейчас стал такой, что поневоле послушаешься. Как в таких случаях говорят детишки в Руславии – хвост подожмешь. Теперь стало понятно, как этот человек выступает со своими речами в Церковном Совете. – Народ вы неглупый, и прекрасно поняли, что я имею в виду. Когда двое молодых людей так долго находятся вместе, то во имя их блага, спасения души, а также ради их возможного потомства, этим людям необходимо вступить в законный брак. Продолжать долгий путь вдвоем так же, как вы это делали раньше, я вам не позволю! В данный момент брак для вас двоих – это необходимый и вынужденный шаг в нынешних непростых условиях. Вы оба разведены, долгое время находитесь вдвоем, вдали от родины, а в такое время человек склонен совершать опрометчивые поступки, за которые в будущем ему может быть стыдно. Неужто вам самим непонятно, что подобное двусмысленное положение может оставить пятно на честном имени каждого из вас?!

– Простите, но ни у одного из нас нет никакого желания вступать в брак… – начал, было, Бел, но священник резко перебил его.

– Ваши желания или хотения в данный момент не имеют ни малейшего значения! – от сильного и властного голоса старика у каждого из беглецов по спине побежали мурашки. – Я не желаю допускать никакого нарушения заветов предков, и уж тем более не хочу поощрять разврат и похоть! Вам придется выполнить мои требования, или… Не заставляйте меня говорить, что при вашем неподчинении на мою помощь рассчитывать не стоит! От людей, несущих при себе столь древние реликвии, требуется чистота помыслов и отсутствие у них грешных стремлений, а постоянное нахождение друг возле друга людей противоположного пола, да к тому же не состоящих в законном браке – это великий грех!

– Но…

– Повторяю: я строго следую заветам предков, а там насчет таких, как вы, сказано предельно ясно. Ну, а раз вы сейчас находитесь в Закаре, то вам следует строго придерживаться законов этой страны.

Вот такого беглецы точно не ожидали! Судя по всему, этот ревнитель древних традиций от них просто так не отступит!

– Ну ни хрена себе!.. – едва ли не простонал Бел.

– А вот таких слов в своем доме я слышать не желаю! – отчеканил старик.

– Скажите, а вот если бы один из нас состоял в браке, а второй нет – тогда вы бы что сказали? – полюбопытствовала Олея.

– В этом случае я б заключил между вами временный брак, который продлился бы ровно до того времени, когда один из вас не решил его прекратить. Временный брак расторгается очень просто: достаточно одному из временных супругов объявить об этом в храме. Однако дети, зачатые в период временного брака, не являются незаконнорожденными, и имеют такие же права на имя и состояние отца, как и дети, рожденные в законном браке. После развода отец обязан содержать этого ребенка и его мать на тех же условиях, что и свою законную жену и остальных детей, рожденных в браке. Подобные правила были установлены предками как раз для того, чтоб дети, рожденные от случайных связей их грешных родителей, не считались незаконнорожденными и в дальнейшем не чувствовали себя ущемленными…

– Обалдеть… – снова не выдержал Бел. – О, извините, случайно вырвалось! Я хотел сказать, что мы со своей спутницей не любим друг друга…

Непонятно отчего, но Олее было неприятно слышать эти слова. Вот олух, хоть бы выразился как-то по-другому, не так резко и однозначно! Балда… И потом, неужели она настолько не нравится Белу, что у него вызывает досаду одна лишь только мысль о том, что Олея может стать его женой?

Однако старик не обратил никакого внимания на слова Бела.

– Это не имеет никакого значения. Мы с моей женой в момент нашего сговора вообще не были знакомы друг с другом, но прожили всю жизнь в любви и согласии.

– А…

– Мнение этого молодого человека о грядущем бракосочетании мне уже понятно… – старик повернулся к Олее. – А что вы скажете, милая девушка? Надеюсь, не возражаете против моего предложения?

Растерянная Олея не знала, что и сказать. А еще ее обидели слова Бела. Наверное, именно по этой причине у нее вырвалось:

– Нет, я не против… – однако покосившись на недовольное лицо Бела, женщина добавила – Только не согласна…

После этих слов Олеи Бел фыркнул, пробурчав что-то вроде "железная логика", а вот старик – этот чуть растерялся.

– Святой Дайяр… Деточка, вот этого я никак не ожидал услышать! Точно такие же слова произнесла моя будущая жена, когда наши родители привели меня для первого знакомства с девушкой. Позже мы часто вспоминали то, что она тогда произнесла… Просто удивительно, как некоторые женщины схожи меж собой!

– Да уж… – буркнул Бел. – Без сомнений…

– Итак, позвольте вам прочитать небольшое напутствие перед бракосочетанием… – старый священник разом отсек все возможные возражения вконец растерявшейся пары. – Если в семье что-то неладно, то спрос должен быть с обеих. У каждого из вас свой характер, который часто бывает весьма нелегким, так что вам надо каким-то образом прилаживаться друг к другу, находить взаимопонимание. На одной любви семью не всегда можно удержать, надо еще и уважать своего спутника жизни, ставить его вровень с собой, жить его интересами. Только в этом случае у вас будет настоящая семья. Вы меня хорошо поняли?

– Да.

– Так вот, чтоб вы знали – эту короткую проповедь я даю каждой паре, заключающей брак в этом храме.

– А если у нас вновь ничего не получится? – непонятно зачем спросила Олея. – Ну, после заключения брака…

– Если подобное произойдет, то мне будет искренне жаль, потому как друг другу вы подходите – в этом смысле глаз у меня хорошо наметан. Но уж если дело дойдет до полного отсутствия взаимопонимания, то разведетесь в очередной раз – судя по всему, в Руславии развод не является сложной задачей. Пока же скажите мне свои имена, потому как при совершении свадебного обряда внешность можно изменить, напустив хоть тот же морок – Боги все одно увидят вас в истинном обличье, а вот что касается имен – тут случай несколько иной. При заключении брака надо называть свои настоящие имена, те, что были вам даны при рождении.

– Что ж, меня звать Олея…

– А я… – мужчина на секунду задумался. – Мое имя Лавр.

– Как… – начала, было, удивленная Олея, но тут же смолкла. Можно было догадаться и раньше, что Бел – это не настоящее имя ее спутника.

Тут вновь послышался шаги за дверями. Наверное, вернулся служка, и, судя по хрусту гравия, не один. С ним шел еще кто-то, куда более медлительный – вон как стучит по камешкам палкой или тростью!

– Сидите здесь, никуда не выходите! – скомандовал старый священник. – Надеюсь, вместе с моим посланником пришла эта старая колдунья – меня она вряд ли рискнет ослушаться. А вы постарайтесь производить как можно меньше шума. Договорились?

– Да.

– Вот и замечательно…

В дверь постучали – как видно, служка просил разрешения войти, но старый священник сам вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Олея и Бел остались в комнате вдвоем, но никто из них не произносил ни звука, и оба сидели с отсутствующим видом. Молчание становилось тягостным, и Олея не выдержала первой.

– Значит, ты Лавр… Может, снова познакомимся, благородное деревце? Если не ошибаюсь, так переводится твое имя? – женщина и сама не ожидала, что ее слова прозвучат столь ехидно.

– Скорее это звучит как "дубина стоеросовая"… – недовольно буркнул Бел. – Нелегкая меня задери, ко всем неприятностям только свадьбы еще не хватало! И без того все плохо, так еще и это на мою голову!..

– А может, на шею? – вскипела Олея.

– И на нее тоже.

– Знаешь, что я тебе скажу, мужик с дубовой головой? – Олея с трудом сдерживала слезы обиды – пусть она совсем не интересует Бела, но зачем это так явно демонстрировать? – Так вот, ты мне нужен не больше, чем я тебе!

– Вот и замечательно! – огрызнулся Бел.– Хоть в этом вопросе у нас с тобой разногласий нет! Признай, что ни эта свадьба, ни этот брак не нужен ни мне, ни тебе! Но уж если старик так на этом настаивает…

– А вот что тебе больше не нравится? – едва ли не зло спросила Олея. – То, что надо жениться, или что надо жениться на мне?

– Вообще-то у меня были другие планы…

– Представь – у меня тоже! Но не расстраивайся, или, как говорится, не парься: как придем в Руславию – сразу же разведемся! Я даже готова выставить тебя пострадавшей стороной!

В ответ Бел (или Лавр – как там его правильно называть?) не нашелся, что ответить, и лишь махнул рукой – мол, вас, баб, не переговорить!

А Олея дала себе слово: если только доберемся до Руславии, то первое, что сделаю, ступив на родную землю – пойду разводиться! Уж лучше жить одной, без мужа, чем слышать такое!..

Ну почему же ей так не везет?!