Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 74 страниц)

– Отец-настоятель, что именно вас интересует? – склонил голову лекарь.

– Дело в том, отец Галаган, что эти люди прячут где-то древние артефакты, которые мне необходимо отыскать, но молодые люди, сидящие перед нами, не желают быть откровенными. Надеюсь, вы поможете мне получить ответ на интересующий меня вопрос.

– Да, отец настоятель… – склонил голову лекарь, и повернулся к Белу и Олее. Какое-то время он стоял напротив них, и рассматривал сидящих перед ним людей. Под его тяжелым взглядом Олее стало не по себе. Время шло, и наконец лекарь заговорил:

– У мужчины практически полная устойчивость к гипнозу и внушению, так что в данном случае я ничего не могу сделать. Очень высокая сопротивляемость… Что же касается женщины, то она поддается любому магическому воздействию, но где спрятаны артефакты – об этом ей неизвестно. Если я правильно понял, то она сама хотела бы знать, где находятся эти бесценные вещи.

– Вот как… – настоятель побарабанил пальцами по крышке стола. – Что еще можете сказать о наших гостях?

– Прежде всего, у обоих есть заживающие раны, полученные не так давно: у женщины – на ноге, у мужчины – на плече и на ноге. Раны нанесены существами из группы вампиров, но, что удивительно, эти раны уже заживают. Надо же, обычно подобные укусы так быстро не проходят! Очевидно, тут было применено специфическое лечение… Кроме того, на теле мужчины множество старых зарубцевавшихся ран, несколько сросшихся после перелома костей – несколько ребер, правая ключица, правая нога… Вот тот перелом был серьезный, нога сломана еще в детстве, срослась нормально, без последствий, как, впрочем, и все остальные переломы. Что касается заболеваний, то у него таковых нет, кроме, пожалуй, одного: в последнее время у мужчины стал появляться песок в почках. Для лечения я бы настойчиво рекомендовал специальные чаи и вместе с тем несколько изменить режим питания… Что же касается женщины, то тут несколько особый случай – ранее не было ни переломов, ни вывихов, ни серьезных заболеваний. Разумеется, сегодняшний удар по голове я в счет не беру. Крепкий, здоровый организм, но, увы, есть негатив, причем, я бы сказал, весьма серьезный.

– Какой еще негатив? – едва ли не подскочила на стуле Олея. – Это еще что такое и откуда ему взяться?

– Хорошо, назовем его так, как принято в Руславии – порча. Ох уж мне эти деревенские знахари! – поморщился лекарь. – От них можно ожидать чего угодно! Меня просто из себя выводят старые грымзы, сидящие по вашим дремучим лесам! Эти замшелые северные пеньки – необразованные бабки и дедки, которых вы называете колдунами и знахарями – они в состоянии такого навести и накрутить, что снять последствия сумеет даже не всякий опытный маг! В данном конкретном случае негатив сделан сильно и настоящим мастером, и снять этот негатив почти невозможно. Во всяком случае, лично я связываться не буду – в результате может выйти себе дороже. Тут такого наворочено, что я только руками развожу! В общем, на эту молодую особу наведен… ну, скажем так, некий ритуал с целым букетом заговоров. Проще говоря, пока этот негатив не будет снят, детей у этой женщины не будет.

В первое мгновение Олея не могла понять – что же такое говорит этот человек?, но потом разом пришло понимание, и многое сразу же встало на свои места. Так вот почему в браке с Серио у нее не было детей, и отчего знахарка разводила руками и велела искать причину в другом месте, а заодно сообщила, что вряд ли кто сможет помочь Олее в ее беде… Что же ты наделала, мамаша Серио, дура старая, что ж ты натворила, а?! Да разве можно такими делами заниматься?! Теперь Олее стало понятно, что имела в виду мать Серио, когда говорила внучкам, чтоб те не беспокоились – у новой жены их отца детей не будет, она об этом уже позаботилась… Оно и понятно – зачем ее сыну новые хлопоты, заботы и расходы? А вдруг Серио еще разок женится, так не платить же оставленным детям! Хватит и того, что он выплачивает уже имеющимся детушкам!..

Значит, любящая мамаша постаралась для любимого сыночка – все ради спокойствия Серио и его детей, а то, что у новой снохи жизнь будет испорчена – это бывшую свекровь интересовало меньше всего. Дескать, ты, новая жена моего ненаглядного сыночка, должна ухаживать только за своим мужем, и подлаживаться под его деток – что ни говори, а Серио еще совсем не нагулялся, и жениться он может еще не раз, так что нечего от каждой детей заводить – прокормить бы тех, что уже есть! И вообще, будь счастлива уже тем, что рядом с тобой находится такое сокровище, как Серио…

Лучше бы ты… – с внезапной злостью подумала Олея, – лучше бы ты, кошелка старая, позаботилась о том, чтоб твой великовозрастный сынок не шлялся от жены почти что в открытую, и чтоб детей направо и налево не делал! Так ведь нет – сыночка жаль, не стоит на него, бедняжку, что-то наводить – как бы от этого с ним потом чего худого не случилось!, а сноха – она все одно чужая баба, чего ее жалеть!.. Тогда, на родине Серио, обнаружив, что молодая жена ее сына в одиночестве льет слезы – все же Серио не показывался в доме у родителей четыре дня подряд, старая женщина резко выговорила Олее: "От хороших жен мужья не гуляют! Если у вас что не так, то вся вина на тебе – не можешь мужа подле себя удержать! И нечего слезы лить и недовольное лицо в сторону отворачивать: если хочешь и дальше оставаться с моим сыном – терпи, и под него подстраивайся, а не то ему не нужна будешь!". Ну, терпела она – и чем все кончилось? Ничем хорошим…

Только вот когда и как мамаша Серио умудрилась навести порчу? Все же это делается не так просто… Внезапно Олея вспомнила: перед свадьбой ей передали несколько подарков от родителей Серио, и там были, кажется, очень дорогие конфеты – удивительное заморское лакомство, которые она, не удержавшись, съела в тот же день! Скорей всего, именно на эти конфеты и было наведено…

– Ну, – чуть ли не в ярости подумала Олея, – ну, если только вернусь домой!.. Вот тогда просто не знаю, что со всеми вами сделаю!.. Во всяком случае, Серио выскажу все, что думаю и о нем, и о его семейке!

Тем временем лекарь продолжал:

– Почему я в данном конкретном случае не желаю снимать негатив? Видите ли, некоторые из этих деревенских знахарей в силу специфики своих знаний, полученных из глубины веков невесть от кого, обладают настолько своеобразной…

– Это мне понятно! – перебил лекаря настоятель. – Меня интересует, что вы еще можете сказать об этих людях.

– Что тут скажешь… Несмотря на хорошее физическое состояние этих людей, здоровыми их не назвать: оба уже инфицированы проказой…

– Чего-чего? – вновь переспросила Олея. – Что вы сказали?

Кажется, ее вопрос чуть позабавил настоятеля. Можно не сомневаться – хотя на его на лице сочувствие, но заметно, что этого человека все происходящее в какой-то мере даже развлекает.

– Проще говоря, вы оба уже заражены проказой – буркнул лекарь.

Олея почувствовала, как ее сердце болезненно сжалось. Все-таки они заразились… Впрочем, этого и следовало ожидать.

– Уточните еще раз – они оба заражены? – поинтересовался настоятель.

– Да. Говорю же: проказа – очень опасная и заразная болезнь, а эта парочка… У них еще раны не зажили, а они, тем не менее, сунулись к прокаженным! Нужно быть совсем без головы, чтоб решиться на подобное! И вот результат…

– Насчет заболевания проказой – это точно? – еще раз спросил настоятель.

– Вы же знаете – в подобных случаях я никогда не ошибаюсь! – с легкой обидой в голосе заявил лекарь. – Конечно, у этих двоих людей заболевание еще в самой начальной стадии и до мутиляции еще очень и очень далеко, но и в этом случае все зависит от индивидуальных особенностей организма…

– До чего еще далеко? – переспросила Олея. Сейчас, после слов лекаря о том, что они с Белом подхватили-таки проказу, женщина все еще не могла придти в себя, и думать об услышанном было по-настоящему страшно. Мало ей известия о порче, так еще и это… Остается одна слабая надежда – вдруг лекарь ошибся? Ведь случается такое, что врачи ставят неверные диагнозы…

– Мутиляция – отторжение конечностей при проказе… – любезно ответил лекарь. – А с течением времени она обязательно начнется. Надо сказать, весьма и весьма неприятное зрелище. Кстати, у двоих из той толпы прокаженных, среди которых вы пришли сюда, мутиляция уже идет вовсю. Удивлены? Зря. Проказа – это хроническая, генерализованная болезнь…

– Какая? – такого слова женщина тоже ранее никогда не слышала.

– Та, что распространяется по всему организму! – рявкнул лекарь. – Понятно? Поражается все: кожа, слизистые оболочки, внутренние органы, нервная система…

– Но почему же тогда вы не боитесь заразиться? – все еще не могла придти в себя Олея.

– Дело в том, что в монастыре Святых Дел собраны и те, у кого есть иммунитет к проказе… – любезно произнес настоятель.

– Есть чего? – и это непонятное слово Олея слышала впервые в жизни. Еще немного – и голова у нее пойдет кругом от этих незнакомых слов, смысла которых она не знала и не понимала.

– Скажем так: здесь собраны те, кто не может заразиться проказой! – кажется, настоятель едва ли не резвился, втолковывая Олее прописные истины. К тому же все это время Бел молчал, не произносил ни звука, так что было понятно – настоятель, разговаривая с Олеей, обращается и к Белу. – Кроме того, как это ни прискорбно звучит, нам все же приходится дополнительно применять некоторые магические заклинания и обряды: увы, но когда имеешь дело со столь опасной болезнью, как проказа, и с теми, что ею заражены – тут лишние предосторожности не помешают. Что ни говори, а сюда приходят люди с самыми разными заболеваниями, так что без неких защитных ритуалов нам просто не обойтись… Брат-лекарь, благодарю вас за оказанную помощь. Вы свободны.

Когда за лекарем закрылась дверь, настоятель вновь обратился к сидящим перед ним людям.

– Итак, что скажете?

– О чем? – устало спросила Олея.

– Где артефакты? – резко спросил настоятель.

Олея промолчала – все одно она не знала ответа. Впрочем, настоятель иного ответа и не ожидал.

– Вы храбрые люди, раз решились на подобный безумный шаг – перейти границу в группе прокаженных, но этот риск себя не оправдал. Мы, честно говоря, и не надеялись вас увидеть, но сумели вычислить вас, сладкая парочка, по присланным нам приметам. Итак, выслушайте мое предложение: вы мне – артефакты, я вам – выздоровление. Вы и сами понимаете – гнить заживо и терять пальцы, ухо или нос – это так некрасиво! Поверьте мне на слово, я уже насмотрелся на подобное… Где артефакты?

– Не знаю… У нас их нет.

– Не спорю – в данный момент их при вас действительно нет, но вы их где-то спрятали, и вот вопрос – где именно? С высокой долей вероятности могу предположить, что артефакты спрятаны здесь, в монастыре, и, поверьте, мы перетряхнем все, но их отыщем. Конечно, я могу допустить и то, что в минуту опасности вам пришлось укрыть артефакты где-то в Ойдаре, в укромном месте. Конечно, вряд ли вы вновь рискнете пойти туда, но можете передать своему начальству точные координаты того места, где вы их спрятали.

– У нас нет никаких артефактов.

– Перестаньте твердить одно и то же – это просто неуважение к этой обители и моему сану! Я по-прежнему надеюсь, что вы честно ответите на мой вопрос, иначе мы будем вынуждены перейти к более жестким методам допроса. Поверьте, милая девушка, после него вы уже не будете столь очаровательны…

– Я ничего не знаю! – у Олеи отчего-то перехватило горло.

– Ох, женщины! – мило улыбнулся настоятель. – Ничего-то вы не знаете, и правды ни у одной вас никогда не узнаешь! Вначале у каждой девичьи секреты, потом женские тайны, а затем старческий маразм.

Вновь раздался стук в дверь, и в комнате появился еще один служка в серой одежде последователей Двуликого.

– Ну? – настоятель с заметным нетерпением посмотрел на вошедшего.

– Отец настоятель, мы ничего не нашли… – склонил голову вошедший. – Мы самым тщательным образом несколько раз обыскали повозку, простукали все ее стенки – пусто…

– Вы в этом твердо уверены?

– Насчет повозки – да. Осмотрено трижды.

– Ладно, теперь обыскивайте помещение, где они сидели.

– А тех, кто все еще находится там… С ними что делать?

– Отправляйте, как обычно… – чуть поморщился настоятель. – Отправляйте, и обыскивайте помещение со всей тщательностью. Кроме как в том месте, артефакты спрятать было негде.

Поклонившись, слуга исчез за дверью, а настоятель вновь повернулся к сидящим перед ним людям.

– Итак, где артефакты?

Олея и Бел молчали, но заговорил мужчина с глазами фанатика и хлыстом в руках:

– Нечего с этими греховодниками впустую разговоры вести! Мне не понадобиться много времени, чтоб заставить их выложить все! Я предлагаю спуститься в подвал – там у меня все готово для выяснения истины!

Мужчина взмахнул рукой, хлыст взвился в воздух и больно ударил женщину. От неожиданности Олея взвизгнула, но в этом возгласе непроизвольно прозвучало и облегчение – суда по замаху, и по тому, как этот мужик ударял хлыстом, женщине стало понятно: высоким мастерством кочевого народа этот человек не владел ни в коей мере – уж в этом Олея разбиралась. Бить он умел – но и только. Будь у Олеи в руках сейчас хоть старая веревка – все, даже в поединке этот мужик был бы ей не соперник. Хоть одна хорошая новость…

Мужика с глазами фанатика возглас Олеи не удивил – он как раз ожидал чего-то подобного, но вот Бел… Без сомнений – он что-то понял из ее голоса, недаром покосился чуть удивленно. Ну да, он вообще понятливый парень…

Еще Олее стало понятно одно: сейчас у нее одна задача – ей исхитриться, и каким-то образом забрать у мерзкого мужика этот хлыст – и тогда у них появится реальный шанс уйти отсюда. Верно! Надо постоянно следить за этим крайне неприятным человеком, и если он еще хоть раз попытается ударить их этим хлыстом… Понятно, что у нее будет только одна попытка завладеть этим оружием кочевого народа, и потому надо действовать наверняка. Совершить вторую попытку ей никто не позволит.

– Отец Вал, не всегда стоит применять ваши методы дознания, до подвала этих людей мы всегда успеем довести! – поднял руку настоятель. – Я пока что пытаюсь достучаться до их разума, и придти к соглашению. Оно может быть взаимовыгодным. К тому же у этих молодых людей есть реальная возможность спастись, рассказав нам все, что они знают.

– С этими грешниками надо не договариваться, в наставлять на путь истинный, пусть даже помимо их воли! – в этом у отца Вала не было ни малейших сомнений.

– Если мы не договоримся, то я буду вынужден отдать эту парочку в ваши руки на исправление, отец Вал. Чтоб вы знали, молодые люди: отец Вал любого заставит раскаяться в непонятном упрямстве, и при более тесном общении (у меня в этом нет ни малейших сомнений) вы выложите ему все, словно своему духовнику на исповеди. К сожалению, методы выяснения истины отца Вала несколько… жестковаты, и обычно бывает так, что после его… вразумлений подследственные отдают свою душу в руки Двуликого, а мне бы не хотелось доводить до этого.

Бел все еще молчал, и Олея поняла, что пока должна говорить она. Отчего же Бел молчит? Что ж, пока ей придется вести разговор за двоих. Ну, ляпнет что не то, или брякнет невесть какую чушь, так на это не обратят особого внимания – что с дуры-бабы взять?!

– А пока что, дорогие гости… – продолжал настоятель, – пока что я обрисую вам ситуацию, так сказать, проведу общий обзор, ну, а вы, как разумные и трезвомыслящие люди, должны будете сделать правильный выбор. Давайте попытаемся договориться по-хорошему, без ломания костей, выкалывания глаз, медленного поджаривания на костре и прочих весьма болезненных и крайне неприятных процедур…

– Но богоугодных и способствующих вразумлению грешников! – добавил отец Вал.

– С этим утверждением я не спорю… Так вот, молодые люди, вас все еще ищут в Ойдаре. Вы умудрились уйти из Берена, но с тех пор Берен вместе с Ойдаром страстно желают вернуть вас назад, вернее не вас, а те артефакты, которые вы сумели утащить – выпускать из своих рук такие деньги никто не желает. Власти Берена их упустили, а в Ойдаре – проворонили… Правда, мне до сих пор непонятно – как можно упустить подобную ценность?!

– Их разум затмил Двуликий! – провозгласил отец Вал. – И я скажу больше: он вел этих двух грешников сюда, прямо к нам!

– Склонен согласиться. Тамошние власти уже прекрасно осведомлены, что вас едва не прихватили вместе с артефактами, но вы все одно умудрились уйти совершенно непонятным образом. Естественно, что сейчас все силы брошены на ваши поиски. Знаете, отчего вас так упорно ищут на границе? Простая логика. После того как вы сбежали, устроив взрыв, было понятно, что возвращаться назад в Берен, естественно, ни один из вас не будет, идти куда-либо в Ойдаре – слишком опасно, так что иного пути, кроме как через Вайзин, у вас нет. Сообразив это, власти Ойдара быстро перекрыли границу, и сейчас на территориях, прилегающих к границе, идет настоящий повальный обыск. Ищут вас, вернее, ищут артефакты. Кстати, хочу вам сообщить, что власти Берена и Ойдара уже столковались между собой в вопросе, какие условия они выдвинут вашему Правителю за возвращение артефактов, а заодно и договорились, как будут делить полученные денежки. Вас интересуют подробности? Сейчас это уже не секрет. Думаю, вам их стоит знать, хотя эти самые условия другим словом, кроме как грабительские, и не назвать.

– Можно. Эти условия можно назвать безбожными! – поправил настоятеля мужчина с хлыстом в руках.

– Против такого определения мне возразить нечего!.. – вздохнул настоятель. – Думаю, скоро об условиях, при которых артефакты могут предложить Правителю Руславии, станет известно всем. Первоначально Берен, на территории которого были спрятаны артефакты, хотел просить у Правителя Руславии за их возвращение четверть всех доходов вашей страны в течение ста лет…

– А они не подавятся? – вырвалось у Олеи.

– Люди вообще способны проглотить много, а уж переварить сожранное – тем более в состоянии. Возможно, у Берена могло исполниться желание получить четвертую часть доходов огромной страны, но, милые мои, из-за вашего ослиного упрямства и стремления самим доставить артефакты домой, к своему Правителю… В общем, ситуация поменялась, причем не в лучшую сторону, и, прежде всего, это касается тех условий, что собираются выставить Руславии. Прежде всего, вас, крайне ловкую парочку, теперь ищут уже две страны – Берен и Ойдар, и упускать артефакты из своих рук они не намерены.

– Эти два грешных государства снюхались самым непотребным образом! – вновь влез в разговор отец Вал

– Можно выразиться и так… – чуть улыбнулся настоятель. – Говоря иносказательно, количество игроков на поле увеличилось вдвое, а, значит, уменьшается возможная доля прибыли для каждого из них, что, естественно, для любой из этих двух жадных стран заранее встает поперек горла. Теперь Берен и Ойдар намерены потребовать с Правителя Руславии уже не четверть, а треть всех доходов страны, и в течение не ста, а ста пятидесяти лет.

– Интересно, почему не половину? – съязвила Олея.

– Разумеется, они бы предпочли половину, и не на сто пятьдесят лет, а навечно, но понятно, что на такие условия никто не пойдет – соглашаться с подобными требованиями просто нет смысла, ни одна страна не потянет такое финансовое бремя. По сути, это полное разорение. Есть шанс, что Правитель, скрепя сердце, будет вынужден согласиться на третью часть, но на половину… Откажет, не раздумывая. Так что даже очень жадным людям приходится быть реалистами и трезво смотреть на происходящее.

– Треть всего дохода страны… На это никто не даст своего согласия!

– С чего вы так решили? – приподнял брови настоятель. – Когда к горлу приставили нож, то человек обычно соглашается если не на все, то на очень многое. А хотите знать, что в вашей Руславии будет твориться после того, как она будет вынуждена принять эти условия? Треть всех денежных поступлений… Это огромные деньги, и чтоб контролировать такой денежный поток, а заодно следить за тем, чтоб денежные средства не утаивались – для этого в Руславии будут постоянно находиться особые представители Берена и Ойдара, которые, помимо той трети доходов, тоже примутся активно набивать себе карманы из казны Руславии. Этим людям будут предоставлены особые полномочия, они войдут в состав правительства, защищая интересы своих стран, а, кроме того, они будут выкачивать из вашей страны все, что только можно. Более того: у каждого из этих представителей будет небольшая армия для защиты интересов своих стран, постепенно они начнут вводить свои порядки, строить свои дворцы и храмы… Между прочим, за сто пятьдесят лет подобное может превратиться в самую настоящую оккупацию, и Руславия уже никогда не стряхнет с себя это ярмо, тем более что Берен и Ойдар за долгие годы уже крепко подсядут на дополнительный приток огромных денег и в дальнейшем не смогут без него обходиться. К хорошему привыкаешь быстро…

– Все одно на такое условия Правитель не пойдет… – в искренности своих слов Олея была полностью уверена.

– Не исключаю такую возможность… – согласился настоятель. – Тогда Берен и Ойдар предложат артефакты за ту же цену хоть Танусии, хоть Уреалу – любая из этих стран согласится, не раздумывая, ведь даже при таких грабительских условиях у них останется немало: ведь если у какой-либо из этих двух стран на руках будут артефакты, то Руславия перейдет под власть той страны. По сути, это просто дополнительные денежные поступления, или, как говорится в определенных кругах, халявные деньги, и деньги не просто хорошие, а очень, очень, и очень хорошие! Знаете, меня просто поражает людская жадность! Как же некоторые желают нагреть свои руки на чужих бедах!

– А вы разве нет? Можно подумать, артефакты вам нужны только для того, чтоб посмотреть на них и тут же вернуть назад! Или же в знак доброй воли вы собираетесь отвезти их в Руславию и просто так вернуть Правителю?

– Скудоумие! – процедил мужик с хлыстом. – Вот к чему приводит безбожие!

– Вы напрасно иронизируете! – настоятель удобнее устроился в своем кресле. Именно это мы и собираемся сделать – отвезти артефакты в Руславию и отдать их Правителю. Да-да, я говорю серьезно. Удивлены? Тогда я вам сейчас кое-что поясню, а вы уж сами поймете, какое это благо – наша встреча с вами.

Олея в растерянности уставилась на настоятеля и на Бела, который все так же молча сидел на стуле, по прежнему не говоря ни слова, а синяк под его глазом все больше и больше наливался синевой…

– Уж не собираетесь ли вы сказать, что просто так…

– Ну, не буду лгать – не просто так. Нам бы хотелось получить некие блага, которые не значат ничего по сравнению с тем, что потребуют другие. В данный момент я понимаю ваши чувства – вы испуганы и обижены, так как мои люди были вынуждены применить по отношению к вам некие меры насилия. Увы, но по-иному вы с нами не стали бы не то что говорить, но даже выслушивать, что я пытаюсь донести до вашего сознания, а Двуликий не возражает против той истины, что в исключительных случаях для достижения неких благих целей иногда можно использовать меры физического воздействия.

– Но я все равно не понимаю…

– Знаете, это меня нисколько не удивляет… – тонко улыбнулся настоятель. – Но сейчас я пытаюсь втолковать самые очевидные истины вашему молчаливому приятелю, который внимательно слушает нашу затянувшуюся беседу. Надеюсь, он внемлет голосу рассудка. К тому же следует учесть и то, что сами вы вряд ли сумеете добраться до Руславии – за вами обоими идет настоящая охота. А при нашей помощи вы очень быстро окажетесь на родине – дадим охрану и вы враз домчитесь до своей страны, но, естественно, в сопровождении наших людей. Так вот, как только артефакты окажутся в наших руках – мы их сразу же вернем вашему Правителю, а в благодарность попросили бы самую малость: выстроить в Руславии несколько храмов Двуликого. Разумеется, речь идет о нескольких городах вашей огромной страны.

– И это все?! – Олея в недоумении смотрела на настоятеля.

– Разумеется, все. Для нас этого вполне достаточно.

– Милость Двуликого бесконечна, но грешники, погрязшие в заблуждениях, не в состоянии ее оценить! – снова встрял в разговор отец Вал. – Но Двуликий знает, когда озарение снисходит на их души, уставшие от бесконечной жадности и суеты.

– Молодые люди, согласитесь, что за возвращение артефактов это даже не плата, а так, небольшая благодарность! – продолжал настоятель. – Так почему бы нам с вами не помочь друг другу? Давайте договоримся так: мы доставляем вас вместе с артефактами в Руславию, а уж там мы сумеем договориться с Правителем. Думаю, он пойдет нам навстречу в такой малости.

– У нас в Руславии есть свои Боги.

– Ну, от нескольких дополнительных храмов в вашей стране ничего не поменяется.. – пожал плечами настоятель. – И все же давайте придем к соглашению. Мне бы очень не хотелось, чтоб с вами стал беседовать отец Вал. Его методы выяснения истины несколько… негуманны.

– Все, что делается во имя и во благо Двуликого – все освещено его волей! – никак не мог успокоиться отец Вал. – Поверьте, отец настоятель – в моем подвале эти грешники не утаят ничего!

– Ну вот видите! – настоятель с сочувствием посмотрел на растерянную Оленю и все еще молчащего Бела. – Что я могу сделать в этой ситуации? Вы, молодой человек, по-прежнему не желаете со мной разговаривать? Знаете, это просто некрасиво – не поддерживать беседу, и не отвечать тому, кто значительно старше вас по возрасту! Вы так не считаете? А, понимаю ваше состояние, и даже соболезную – как оказалось, риск себя не оправдал, и вы заразились… Но, поверьте, все решаемо! Мы поможем вам, но и вы должны пойти нам навстречу! Более того: вы даже должны это сделать, если стремитесь как можно быстрей доставить артефакты в Руславию. К тому же, если вы хотите жить, то нам следует столковаться по всем остальным вопросам. Кстати, по моим наблюдениям, жить хотят все, даже самоубийцы. Не забывайте – мы вылечим вас от проказы, будете здоровы, в вашу страну вернутся артефакты… Мне непонятно, отчего вы колеблетесь?! Ведь все будет хорошо…

– Ложь! – спокойно произнес Бел. Ну наконец-то он открыл рот, а не то Олея уже не знала, на что и думать! – Ложь! Проказа неизлечима, и вы это прекрасно знаете. Я все никак не мог понять ваших целей, с виду столь благородных, и только оказавшись здесь, стал кое-что понимать. Мерзкий, и потрясающий своей циничностью замысел… Знаете, господин настоятель монастыря Святых Дел, язык у вас подвешен неплохо, а тот цинизм, с которым вы действуете – он просто поражает! Мне пришлось поломать голову над тем, что тут происходит, хотя все очень просто и ответ лежит на поверхности.

– Простите, но я не понимаю сути ваших обвинений, и не давал вам никакого основания… – начал, было, настоятель, но Бел перебил его.

– Знаете, что я вам скажу? В своей жизни мне довелось видеть разных людей, и пусть они не были праведниками, но таких отпетых мерзавцев, как вы, мне доводилось встречать нечасто.

– Ах ты, богохульник… – начал, было, отец Вал, и поднял свой хлыст. Олея, глядевшая на него во все глаза, подобралась – сейчас есть возможность отобрать хлыст!

К великому разочарованию Олеи, настоятель остановил начавшего, было, замахиваться отца Вала.

– Погоди. Пусть этот человек пояснит, в чем дело, и отчего он пришел к столь ужасным выводам.

– Что ж, можно и пояснить! – согласно кивнул головой Бел. – Причем пояснить более подробно… Вы мастер плести словесные кружева, головы можете задурить многим, но не мне. С самого начала я никак не мог понять, отчего это церковь Двуликого так заботится о неизлечимо больных людях, зазывает их к себе, обещая бесплатную заботу и лечение. Если это делается от души, то подобное заслуживает самого горячего восхищения и одобрения, только вот я в такое бескорыстие и беспредельную святость плохо верю. К сожалению, в жизни мне куда чаще приходилось сталкиваться как раз с противоположным – с желанием нажиться на чужом горе, то есть с тем, что сейчас творите вы.

– Грешник нераскаявшийся… – проскрипел отец Вал.

– Может, я и набрался грехов в своей жизни, но такого цинизма, и такой мерзости, какая имеется в этом монастыре – такого даже мне ранее было сложно представить. Вся ваша напускная доброта и участие – это маска, прикрывающая сущность шакала и пиявки, и понять это совсем просто.

– Достаточно оскорблений, переходите к более конкретным фактам… – настоятель выслушивал слова Бела с видом оболганной добродетели.

– Ладно, перейдем к деталям. По миру давно ходят слухи о том, что здесь, в храмах Двуликого, лечат самые сложные и тяжелые заболевания, причем делают это совершенно безвозмездно, и в оказании помощи не отказывают никому – ни бедняку, ни богачу. Не спорю: сюда, без сомнения, заглядывают и очень богатые и обеспеченные люди, но сейчас разговор не о них – с богачами вы вряд ли осмелитесь поступить так, как поступаете с остальными. Мы говорим сейчас о тех беднягах, кто в надежде на помощь стекается сюда со всего мира. На границе, в строго определенных местах, вы их встречаете, и везете в нужное место. Думаю, в Вайзине хватает монастырей, подобных этому.

– Это верно – милость Двуликого беспредельна! – настоятель благодушно кивнул.

– Тем не менее, заразы вы опасаетесь… продолжал Бел. – Недаром больных, приходящих в Вайзин, вы доставляете до монастырей так, чтоб они не имели возможности уйти, а на отдых останавливаетесь лишь в тех местах, куда местным жителям, без сомнений, соваться нельзя. Ну, а по дороге жрец, сопровождающий этих людей, постепенно выясняет всю их подноготную: кто они такие, откуда пришли, кем были раньше, и многое, многое другое… Это сторонний человек не поймет, а я враз понял, к чему ведут эти разговоры – по сути, с самого начала там был почти что установлен фильтр по отсеиванию нужных людей…

– Я по-прежнему не понимаю сути ваших обвинений…

– Поясняю: в толпе прокаженных было тридцать человек, включая нас двоих, то есть меня и мою спутницу.

– Тридцать один… – внезапно вмещался в разговор тот улыбчивый жрец, что встретил прокаженных на границе. – Не тридцать, а тридцать один человек.

– Значит, опять ошибся – к сожалению, с цифрами у меня не очень, и считаю я скверно… Так вот, в той толпе прокаженных собралось немало несчастных – тридцать один человек. После визита вашего лекаря из общей толпы сразу же забрали двоих мужчин – как сказали, для лечения. Дело хорошее, только вот в отношении этих двух парней у меня с самого начала возникли некоторые сомнения. Вернее, в отношении их болезни – у этой парочки вряд ли была проказа. Я сталкивался с самыми разными заболеваниями, повидал в жизни немало больных людей, и, взглянув на этих ребят, был почти уверен – у них иные заболевания, не имеющие к проказе никакого отношения. У моего друга была волчанка, правда, наш лекарь называл ее иначе – туберкулез кожи. Так вот, внешние признаки – точь в точь, как у одного из этих парней. Что же касается второго парня, сплошь покрытого белыми пятнами… У нас подобное называется песь, или витилиго. И та, и другая болезнь – обе запущены, смотрятся весьма неприятно, но, по счастью, обе они совершенно не заразны. Лечатся, правда, сложно, но это уже другой вопрос. Удивительно другое – то, что оба эти парня, проведя довольно долгое время среди прокаженных, не заболели. Как видно, они не подвержены этому заболеванию, или, как вы выразились, у них хороший иммунитет.