Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 74 страниц)

– А что такое? – Олее стало любопытно.

– Не буду скрывать: некий лжец сообщил мне, что, по имеющимся у него сведениям, вы совершенно безвредны, и даже более того – вас можно не принимать во внимание! Ну, и как после всего этого можно верить людям?

– Действительно, все это очень жестоко… – согласился Бел.

– И все же, молодой человек, я не теряю надежды на то, что мы с вами сумеем договориться! Вам все одно не уйти, а устроенный здесь беспорядок и небольшой тарарам можно списать на вашу молодость и невоздержанность. Давайте договариваться.

– Забудьте об этом… – Бел подошел к настоятелю, отодвинул его вместе с креслом от стола, и стал крепко привязывать мужчину к тяжелому деревянном крессу. – К вашему сведению, я уже не так молод – мне хорошо за тридцать, так что к числу молодых и неразумных меня относить поздно. Я уже давно в состоянии самостоятельно принимать решения и отвечать за свои поступки. Так что сидите спокойно, отец настоятель, и не дергайтесь, а не то я за себя не отвечаю.

– И вам не стыдно поднимать руку на служителя Двуликого?

– Ни в коей степени.

– И все же я предлагаю вам выслушать мои предложения. Они могут быть как взаимовыгодны, так и…

– Сделай кляп побольше… – повернулся Бел к Олее. – Пусть помолчит и подумает о том, что не все в этой жизни измеряется деньгами. Есть и кое-что иное… Правда, таким, как он, этого не понять.

– Идейный, значит! – вздохнул настоятель. – Ох, патриоты хреновы, как же я с вами не люблю иметь дело! Так и вспомнишь добрым словом нормальных людей: договорились между собой по-хорошему, один деньги заплатил, второй товар получил, и оба мирно разошлись в разные стороны! Все довольны, все хорошо и никто никому ничего не должен! А такие идеалисты, что верят в вечное добро и справедливость… От вас одни неприятности!

– Извините, но для всех хорошим не будешь! – Бел закончил привязывать настоятеля к креслу. – Кстати, предупреждаю в первый и последний раз: если будете продолжать дергаться, то упадете на пол вместе с креслом, а оно достаточно тяжелое. Придавить насмерть, конечно, не придавит, но сломать у себя что-то очень ценное вам ничего не будет стоить.

– Протестовать, как я понимаю, просто глупо? – поинтересовался настоятель, во все глаза глядя на то, как Бел открывает ящики его стола, и что-то там ищет. – Э, что вы там делаете? Деньги забираете? Надо же, вы, как выясняется, вовсе не такой идеалист, как это могло показаться на первый взгляд – те, как правило, к презренному золоту относятся весьма прохладно, едва ли не с пренебрежением. Кстати, неужели вам не стыдно грабить святого человека?

Бел к тому времени нашел в ящиках стола два мешочка с деньгами, и, заглянув в каждый из них, сунул мешочки к себе в карман.

– Это не грабеж, а небольшая компенсация за то, что по вашему приказу нам едва не проломили головы. А насчет святого человека – так он, наверное, подойдет сюда чуть позже: пока что в этом доме его и близко нет. Только вот ждать его появления мне некогда…

– Могу я узнать, чем же вы собираетесь заняться дальше?

– О, чуть не забыл! – и Бел, чуть приоткрыв до той поры закрытую дверь, что-то сказал охраннику, который, как оказалось, все это время стоял неподалеку. Охранник послушно вошел в комнату, и тут же получил от Бела удар по шее. Скрутить его, заткнуть рот и оттащить в сторону – для Бела это оказалось минутным делом.

Интересно… – подумалось Олее, – интересно, а почему этот человек, стоящий по ту сторону двери, не обратил внимания на то, что из кабинета, который он охранял, доносились шум и крики? А впрочем, чего тут думать, и так все понятно: дверь толстая, наружу звуки почти что не пропускает, и к тому же те, кто стоят тут на посту, наверняка уже успели наслушаться самых разного – тут, наверное, бывало еще и не то, а без разрешения входить в дверь ему запрещено… Тогда для чего возле дверей настоятеля постоянно находится охранник? Наверняка это что-то вроде человека на посылках, или же курьера.

– Следи за ним… – Бел повернулся к Олее и кивнул головой в сторону настоятеля. – Если попытается рыпаться – советую бить сразу. Я ненадолго отойду. Сейчас вернусь.

– Ты куда?

– Надо.

Бел вышел, но Олея к тому времени уже сама стала догадываться, куда он направился – за артефактами. К тому времени женщина уже поняла, куда они были спрятаны – недаром еще по дороге сюда Бел просил ее споткнуться на ровном месте. Как видно, еще в коридоре Бел приглядел место, где на какое-то время можно было спрятать артефакты, причем спрятать так, чтоб другим было незаметно. Великие Боги, – взмолилась Олея, – Великие Боги, сделайте так, чтоб сейчас Белу никто не попался навстречу, и чтоб он вернулся сюда с перстнем и манускриптом.

Олея еще раз оглядела кабинет настоятеля: связанные люди, некоторые из которых уже стали приходить в себя, два неподвижных тела, разодранная занавесь, привязанный к креслу хозяин кабинета… Да уж, душевно пообщались.

– Послушай, милочка! – вновь заговорил настоятель. Ого, какой взгляд у мужика! Похоже, ему надоело изображать доброту и всепрощение, или же он просто скинул с себя ту привычную маску, с которой обычно не расставался. Хотя этот человек еще и сдерживается, но заметно, что подобное дается ему нелегко. Сейчас неподалеку от стола сидел не прежний добряк, а жесткий и холодный человек, отнюдь не склонный к человеколюбию и всепрощению. Будь на то его воля – убил бы, не раздумывая. Вон, даже голос не столь мягкий, каким был еще совсем недавно. Меж тем настоятель продолжал: – Милочка, если хочешь жить, то развяжи меня немедленно, а иначе… Иначе тебе будет не просто плохо, а очень плохо!

Можно подумать, ей сейчас хорошо! Олея ничего не ответила, лишь подошла к второй стене, завешенной занавесью. Интересно, что за ней? Еще одна дверь, или что-то другое? Понятно, что занавеси находятся здесь отнюдь не для красоты.

Отодвинув в сторону мягко шелестящий шелк, женщина увидела большую карту, висящую на стене. Выполненная с удивительным мастерством на тонкой коже, она выглядела настолько нарядной и красивой, что больше напоминала изысканное украшение. Да, кто-то вложил сюда невесть сколько времени и сил…

Не прошло и нескольких минут, как вернулся Бел, и на вопросительный взгляд женщины он лишь чуть кивнул головой – все, мол, в порядке. Фу, похоже, что ничего плохого с артефактами не случилось. Прямо на сердце полегчало…

– Ты, я вижу, обнаружила что-то интересное… – Бел задвинул засов на двери, и повернул торчащий в замке ключ.

– Карта…

– Вижу. Любопытно… – и Бел тоже подошел к стене. Какое-то время он изучающее смотрел на карту, а затем вновь обратился к настоятелю. – Не подскажите, где ключи от вашего запасного хода? Если я вас правильно понял, то эта дверь ведет на задний двор. Так вот, где ключи от той двери?

– Ну почему вы оба такие тупоголовые?! – кажется, у настоятеля больше не было желания вновь долго уговаривать Олею и Бела. – Неужели до вас так и не дошло, что вы оба заразились, и у каждого из вас – проказа?! В таких случаях наш лекарь никогда не ошибается!

– Ключ.

– Да послушайте же меня! У нас в монастыре есть лекарство, которое задерживает развитие болезни! – продолжал настоятель. – Если вы вернете…

– Если сейчас же вы не скажете, где находится ключ от запасного выхода, то для начала я отрежу вам пальцы, причем не сомневайтесь – я сделаю это с огромным удовольствием. Как говорят юнцы на моей родине – ты меня достал, козел! Итак, где ключ?

– В левом верхнем ящике стола, внутри черной папки с бумагами… – настоятель недовольно покачал головой. – Что за речь, что за манеры!..

Бел быстро отыскал ключ, а потом осторожно повернул его в замке. Дверь неслышно отворилась, и там было что-то вроде небольшой площадки, ступени с которой вели вниз. Ясно, это что-то вроде запасного выхода для тех, кто не желает попадаться на глаза посторонним, или же для особых гостей, коих у настоятеля может быть великое множество.

– Ну что, довольны? – проскрипел мужчина.

– Общением с вами – нет.

– Между прочим, молодой человек, я бы хотел вам ответить примерно теми же словами, что услышал от вас…

– О чем речь?

– Вы только что нахамили мне самым грубым образом, так что я имею право ответить вам не только так же, но и в той же манере, а именно: за козла ответишь! Понял, сволочь?

А ведь с настоятелем, и верно, шутки плохи! Олея вновь увидела перед собой человека без привычной доброй маски; вместо мягкости и легкой улыбки – жесткий взгляд и холодное лицо безжалостного убийцы.

– Неужели вы думаете, что я забуду произошедшее? – едва ли не в бешенстве прохрипел настоятель, когда Бел подошел к нему с кляпом в руке. – Вам что, хочется иметь заклятого врага?

– Придется вам встать в хвост длинной очереди… – Бел был очень вежлив. – Там уже находится немало желающих свернуть мне шею. Одним больше, одним меньше – это уже не имеет особого значения… – и Бел резко ударил настоятеля по шее ребром ладони. На вопросительный взгляд Олеи он лишь чуть развел руками – хоть я ему сейчас кляп в рот и вставлю, но будет лучше, если этот тип какое-то врем я побудет в отключке – не хватало еще слышать вдогонку истошные вопли!

Через минуту, заперев за собой дверь, Бел и Олея спускались по узкой лестнице. Очень хотелось надеяться, что в ближайшее время погони можно не опасаться: одну дверь закрыли на засов, а в закрытую замочную скважину Бел засунул несколько тонких щепок – все, так просто не откроешь!, а вторая дверь, через которую они только что вышли – она имела такую сложную систему запоров, что без ключа нечего и мечтать о том, чтоб ее открыть.

Заодно Бел еще раз ткнул пальцем в шею каждого из связанных людей – пусть пока что полежат без сознания. Вместе с тем он прихватил и кое-что из оружия, благо его у охранников хватало. Олея же, не выдержав, прихватила с собой и ту самую цепочку убитого охранника, которой он так лихо крутил в воздухе. Что это за оружие – она не знала, но ей показалось, что пользоваться цепочкой не так удобно, как хлыстом. Если получится, надо будет разобраться, как действовать этой тонкой полоской – во всяком случае, тот парень владел цепочкой просто виртуозно. Еще Бел сунул ей пару ножей и один из двух мешочков с деньгами, прихваченных у настоятеля. Как он ей сказал – на всякий случай…

Перед тем, как закрыть за собой дверь, Олея еще раз оглядела комнату настоятеля. Да, настоящее поле боя! Невольно женщина почувствовала гордость за себя: ведь почти все это – дело ее рук! Вновь невольно вспомнила добрым словом дядюшку Генара – правильно он говорил: никогда не знаешь, что тебе в жизни пригодится, а что – нет.

Итак, сейчас для них главное – убраться из этого монастыря. На узкой лестнице, идущей от дверей кабинета настоятеля, им не встретился никто, а это уже неплохо.

Настоятель не обманул: лестница, и верно, выходила на задний двор, где был загон для скота, коновязь с несколькими привязанными лошадьми, какие-то небольшие постройки и многое другое. Людей, занятых своими делами, тоже хватало, так что никто не обратил внимания еще парочку небогато одетых простолюдинов, по виду – обычных слуг.

– Куда мы сейчас? – негромко спросила Олея.

– Надо подумать… Конечно, лучше выходить через вторые ворота, только вот они заперты. Главные ворота – тоже. Чтобы кого-то впустить или же выпустить из монастыря – ворота каждый раз отпирают и запирают. Не думаю, что нам туда стоит соваться.

– Так что же делать?

– В голову ничего не лезет… Давай для начала возьмем корзины…

– Какие?

– Вон, те, что стоят у стены – на людей, которые что-то несут по хозяйству, вряд ли кто будет обращать пристальное внимание.

И верно: неподалеку стояло несколько прохудившихся старых корзин – очевидно, кто-то поставил их сюда для того, чтоб выкинуть, но сейчас для беглецов они были лучшей маскировкой. Пару едва ли не рассыпающихся корзин прихватил Бел, одну взяла Олея, и теперь передвигаться по двору им стало чуть спокойнее. Во всяком случае, беглецы не заметили хотя бы одного пристального взгляда, устремленного на них.

– Бел, мы сейчас куда?

– Необходимо каким-то образом покинуть монастырь, причем как можно более незаметно, но вот как это сделать? Придется дожидаться, пока через ворота не будет выходить целая группа людей, а времени у нас, боюсь, немного… Стоп!

Бел поставил корзины на землю, и сделал вид, будто копается в одной из них.

– Видишь? – шепотом спросил он Олею.

– Что я должна увидеть?

– Повозку, которая нас сюда привезла. Она стоит у стены…

– А, да, вижу..

И верно: запряженная двумя лошадьми, повозка стояла неподалеку от них, у стены монастыря, вернее, возле какой-то открытой двери. Похоже, это была дверь какого-то склада – в проеме виднелись какие-то бочки, штабеля ящиков, набитые мешки… А у повозки был откинут один из бортов, тот, по которому люди ранее и забирались внутрь. Ой, да там и сейчас были люди! Точно: кто сидел, а кто и лежал… Наверное, прокаженных собираются вывезти куда-то за пределы монастыря, и складывалось такое впечатление, что никому из окружающих не было никакого дела до этой повозки, и рядом тоже никого не было Возница же, не обращая никакого внимания на своих пассажиров, направлялся внутрь склада. Вот он скрылся внутри…

– Пошли туда! – и Бел поставил на землю свои корзины, а заодно и корзину Олеи.

– Но…

– Никаких разговоров! И все вопросы тоже потом! И запомни: что бы ты не увидела внутри повозки – молчи! Поняла?

– А что я там могу…

– Если я прав в своих предположениях (а, боюсь, что так оно и есть), то будь уверена: никто из тех, кто сейчас находится в повозке, не скажет нам ни слова.

Стараясь идти не очень быстро, подошли к повозке, и в этот момент двое мужчин как раз выкатывали из дверей склада какую-то железную бочку, пусть и не очень большую, но, судя по всему, очень тяжелую. Один из мужчин заругался – как видно, бочка, перекатываясь через порог, придавила ему ногу. Возница зашипел от боли, второй из мужчин засмеялся, а тот, с придавленной ногой, довольно зло огрызнулся…

У беглецов было всего несколько секунд, пока мужчины отвлеклись на перебранку, но Белу и Олее этого хватило: стараясь не делать резких движений, они зашли внутрь повозки. В первое мгновение Олея ничего не поняла – казалось, люди спали вповалку, только вот позы у них были уж очень неестественными… Однако в следующее мгновение пришло понимание: все эти люди были мертвы. Да, Бел был прав – тут им никто не будет задавать никаких вопросов.

От неожиданности у Олеи едва не потемнело в глазах, но Бел тут же зажал ей рот своей крепкой ладонью.

– А ну, чтоб никаких истерик я от тебя не видел! – зашипел он ей в ухо. – Сейчас для нас это непозволительная роскошь. Тебе все понятно?

Олея лишь слабо кивнула головой, все одно сказать ей было нечего – все слова куда-то пропали, да и что тут скажешь?

– Быстро туда! – кивнул Бед в дальний угол повозки. – Там ляжем на пол. Необходимо притвориться мертвыми…

– А…

– Вряд ли сейчас на нас обратят внимание. Двумя покойниками больше, двумя меньше, да и кто их тут пересчитывает? Да и нечего на мертвых смотреть лишний раз – удовольствие небольшое…

И верно: когда возница и его помощник, пыхтя и ругаясь, закатили внутрь повозки тяжелую железную бочку, они даже мельком не глянули на лежащих людей. Мужчин куда больше интересовало другое: как можно установить бочку так, чтоб во время поездки она была устойчива, а не начала перекатываться из угла в угол.

Олея, едва не спрятав голову под чье-то остывающее тело, слушала, как мужчины лениво переругивались между собой, затем они вышли, и подняли борт повозки. Прошло еще немного времени, и, громыхая колесами по вымощенному камнем двору монастыря, повозка двинулась с места. К сожалению, ехали они совсем недолго – очень скоро повозка остановилась, и потекли минуты мучительного ожидания. Кажется, эта остановка не нравилась даже возницам – Олея слышала их недовольные голоса.

Непонятно, сколько времени тянулась эта вынужденная остановка, но беглецам показалось, что она тянется бесконечно долго. Даже Олее, не знающей здешнего языка, было ясно, что двое возниц ожидают кого-то третьего, и этот кто-то явно опаздывает. Наверное, оттого у мужиков такие недовольные голоса, даже переругиваются между собой – все одно больше заняться нечем… О, наконец-то послышалось цоканье копыт по камням, и возницы что-то раздраженно заговорили мужчине, подъехавшему к повозке верхом на лошади. Понятно: эти двое недовольны, что им пришлось долго ждать, а только что подъехавший мужчина оправдывается, что задержался не по своей воле… Фу, наконец-то повозка вновь сдвинулась с места, но, проехав немного, вновь остановилась – судя по всему, они подъехали к воротам монастыря. Точно: на повозку упала тень от ворот…

– Лежи, не шевелись! – прошептал Бел. – Все же сверху тоже можно заглянуть внутрь повозки, посмотреть, что тут творится, так что нам с тобой лучше замереть на какое-то время…

И верно: кто-то заглянул сверху, затем загремели засовы, и откинулся борт повозки. По счастью, внутрь заглянули лишь мельком, и особо смотреть не стали – все же не первый раз видят подобное, да и на что тут смотреть? Мертвые тела и железная бочка, а рассматривать мертвые тела прокаженных ни у кого не было ни малейшего желания. Борт вновь закрыли, загремели открывающиеся ворота, и повозка вновь покатилась по дороге. Возницы и подъехавший на коне мужчина что-то громко обсуждают промеж собой – ну и ладно, главное, что стены монастыря остались позади.

Все это время Бел и Олея лежали неподвижно среди мертвых, не издавая ни звука: все же за нетолстой деревянной стеной находились двое возниц, которые вполне могли услышать из повозки голоса живых людей или же какой иной подозрительный звук. Лишь когда колеса стали стучать ко камням – только тогда женщина решилась оглядеться. Под мерное покачивание повозки Олея выбралась из-под мертвых тел и подползла к Белу. Тот тоже отодвинул в сторону тело молодого парня со сжатыми в предсмертной муке кулаками – под телом этого человека Бел и прятался все это время. К тому времени и Белу и Олее стало уже все равно, кто находится рядом с ними – здоровый иди прокаженный. Люди, по сути своей, все одинаковы, к тому же, по словам брата-лекаря, беглецы были уже заражены…

– Куда они направляются? – прошептала женщина прямо в ухо Бела.

– Наверное, в то место, где хоронят тела убитых… – так же тихо произнес Бел.

– А как мы выберемся отсюда?

– Подождем, пока повозка не прибудет на место – вряд ли они остановятся раньше. Но не думаю, что придется ехать уж очень долго – никто не станет отвозить трупы очень далеко от монастыря. У нас с тобой только одна возможность выбраться отсюда: когда повозка остановится, и возчики начнут выкатывать бочку…

– А если не начнут?

– Они это сделают первым делом – ведь если бочка по-прежнему будет стоять в проходе, то затруднит выносить тела. В общем, наступит самый удобный момент: руки у возниц будут заняты, так что все остальное зависит только от нас. Главное – не дать уйти третьему, тому, кто сопровождает повозку верхом на лошади.

– Это я поняла… Потом что будем делать?

– Смотря по обстоятельствам…

Повозка еще какое-то время катилась по каменной дороге, а затем звук сменился. Похоже, свернули на обычную грунтовую. Пошли ямы, ухабы, стало заметно сильнее трясти… Но Олея не обращала на это внимания: все это время она сидела возле тела Зумрии, и держала в своих ладонях ее руку: Олее было безумно жаль эту молодую женщину. На лице Зумрии застыли полоски от высохших слез – плакала, наверное, перед смертью… Бедная женщина, за что ей все это? Только и остается надеяться на то, что ее муж найдет себе такую жену, которая будет любить его детей.

– Бел, как их убили?

– Тут и думать нечего. Яд.

– Но как сумели разом отравить всех?

– Проще простого. Когда мы приехали в монастырь, то никому из нас не дали воды, хотя к тому времени пить хотелось уже всем. Тогда люди, если ты помнишь, просили воды, и нам сказали – конечно, сейчас принесем!.. На самом деле здешние обитатели просто выжидали, пока жажда всерьез не прихватит каждого: тогда все без исключения выпьют то, что им принесут. Помнишь, когда мы были в кабинете настоятеля, туда заходил один тип, который до того обыскивал эту повозку – как видно, настоятель предполагал, что артефакты могли быть спрятаны в ней…

– Да, конечно, помню.

– Так вот, помимо прочего, он произнес одну фразу, что-то вроде того: "Можно ли отправлять?"…

– Верно. Настоятель еще согласно кивнул головой…

– Он сказал – "отправляйте, как обычно", или что-то вроде того… Я еще тогда стал догадываться, что кроется за этими словами… Так вот, людям принесли воду, или же, что более вероятно, какой-то напиток из ягод, да еще и с извинениями – простите, мол, нас, неувязка с водой вышла, затянули мы с этим делом. Ну, люди и накинулись на питье!

– А почему ты считаешь, что им принесли напиток из ягод?

– Не думаю, что яд совершенно безвкусен, в воде его можно ощутить, а ягоды забивают этот привкус… Потом, скорей всего, им предложили пойти в повозку: сейчас, дескать, вы все отправитесь в то место, где вас будут лечить… Ну, а умерли люди уже здесь, в этой повозке.

– Ты как думаешь – они не мучались?

– Не знаю. Считаю, что яд им дали достаточно сильный – вряд ли обитатели монастыря хотят слышать долгие крики умирающих людей. Но дело в том, что у каждого из нас разный организм, и тут многое еще зависит от того, сколько каждый выпил жидкости с ядом, и сколько той отравы было намешано в питье… Наверное, кто-то скончался сразу, а кто-то успел понять, в чем тут дело.

Повозка еще какое-то время тряслась на камнях и ухабах неровной дороги, а потом, наконец-то, остановилась. Как и договаривались заранее, Бел и Олея вновь притворились мертвыми, и когда створка повозки вновь отворилась, внутрь вошли все те же двое мужчин. Как Бел и предполагал, они, не обращая внимания на мертвых, сразу же взялись с двух сторон за железную бочку. Именно в этот момент на одного из них кошкой прыгнул Бел, а Олея послала хлыст в сторону второго мужчины. Ремень обвился вокруг шеи возницы, один рывок… Неожиданное нападение дало беглецам несомненное преимущество – оба мужчины умерли до того, пока успели издать хотя бы один звук.

– Все… – Бел покосился на Олею. – Хорошо сработали. Теперь главное – третьего не упустить!

Однако щелчок хлыста все же услышал третий мужчина, тот, что и сопровождал повозку верхом на лошади. Он что-то крикнул, но, судя по его спокойному голосу, просто интересуется, в чем дело. Вон, судя по звукам, соскочил со своего коня, идет к повозке… Мужчина едва успел показаться в проеме, как на него обрушился страшный удар хлыста, и человек рухнул на землю. Этот жив – непонятно почему, но Бел велел Олее только оглушить этого мужчину, ни в коем случае не убивать.

Беглецы вновь действовали быстро: подскочили к упавшему, подхватили его с двух сторон, затащили в повозку. Там его быстро скрутили и заткнули рот и еще разок дали по шее. Затем сдернули одежду с двоих убитых мужчин, переоделись. Вышли наружу, вновь закрыли повозку. Все это не заняло много времени.

– Бел… – негромко сказала Олея, – Бел, это мужчина, всадник… Он в сознании, только притворяется. Я видела – у него чуть подрагивают ресницы.

– Знаю, видел… – почти прошептал в ответ Бел. – Так надо…

Ну, надо – так надо, значит, Бел что-то задумал. Больше об этом говорить не стоит, лучше спросить о другом.

– Что сейчас?

– Надо повозку распрячь, не стоит оставлять здесь лошадей. Вряд ли кто будет интересоваться брошенной повозкой, но вот лошади могут привлечь внимание многих. А нам с тобой без лошадей отсюда не уйти. В общем, распрягай.

– Сейчас займемся…

Олея оглянулась. Оказывается, повозка остановилась неподалеку от чего-то, напоминающее не очень широкий провал в земле, откуда несло невыносимым смрадом. Ясно – именно туда и сбрасывали мертвые тела. Но Олею интересовало и другое:

– Бел, интересно, что было в той железной бочке?

– Наверное, растворитель.

– Что? Извини, я не поняла…

– Да чего там понимать! Погибших людей после смерти надо куда-то деть, так? Как я понял, тела скидывают в такие вот щели в земле (думается, таких, с позволения сказать, захоронений, тут несколько), затем сверху выливают особый растворитель. Наверное, он многократно убыстряет процесс разложения тел. Вот и все, через какое-то время от погибших не останется никаких следов. А как еще прикажешь хоронить убитых? Их в эту щель в земле были сброшены, наверное, сотни, если не тысячи.

– Кошмар! – Олея в растерянности трясла головой, с трудом воспринимая происходящее.

– Верно, кошмар. Таким образом слуги Двуликого избавляются от лишних людей.

– Ой, Бел, смотри! Кажется, сюда кто-то едет!

– Где?

– Вон, по дороге…

– Вижу… – Бел, прикрыв глаза ладонью от солнца, смотрел на приближающегося к ним всадника. – Между прочим, очень торопится, мчится во весь опор. Лошадь нахлестывает так, что просто держись!

– Едет к нам?

– А то к кому же еще?

– Что будем делать?

– Стой спокойно. Возможно, в том монастыре не вне знают друг друга в лицо… А впрочем, будет лучше, если ты отойдешь за повозку, и если что… Ну, ты знаешь, что делать.

Олея неторопливо направилась за повозку, а Бел, все так же прикрывая глаза ладонью от солнца, ожидал приближения всадника. Не прошло и минуты, как тот просто-таки подлетел к ним, что-то закричал и замахал руками – поворачивайте, мол, назад! Даже Олее стало понятно, что требует от них этот человек: не открывайте повозку, и направляйтесь вслед за мной в монастырь!..

Ни Бел, ни Олея еще не решили, что они будут делать дальше, а мужчина вдруг умолк на полуслове. Как видно, он что-то понял… Так, больше тянуть не стоит.

Точный удар хлыста выбил мужчину из седла, и он едва ли не мешком свалился на землю, но, тем не менее, тут же умудрился вскочить на ноги. Шустрый парень… Ничего, сейчас мы тебе уверенности в себе поубавим. Еще один удар хлыстом – и лошадь мужчины, обиженно всхрапнув, отбежала в сторону, во всяком случае, сейчас до нее так быстро не добежишь. Теперь невысокий мужчина средних лет стоял перед двумя незнакомыми людьми, и понимал, что лучше ему лишний раз не делать резких движений – лошадь далеко, а за оружие ему вряд ли позволят схватиться.

– Что случилось? – Олея не сводила глаз с мужчины.

– В монастыре тревога… – ответил Бел. – Этому человеку было велено догнать повозку, и повернуть ее назад, не допуская выгрузки погибших.

– Послали всего одного человека?

– Как видно, посчитали, что этого достаточно…

В этот момент мужчина рухнул на колени, и заговорил на ломаном языке Руславии:

– Не убивайте меня, я скажу вам все, что вы спросите…

По словам этого человека, сейчас в монастыре поднялась настоящая тревога. Как оказалось, в монастырь приехал важный господин, которого настоятель ожидал со вчерашнего дня, но кабинет настоятеля был заперт изнутри, и охранника, что должен дежурить около его дверей, тоже не было. Вторая дверь тоже была закрыта, однако на стук в дверь по-прежнему никто не отзывался. Прошло немало времени, пока кто-то изнутри не подал голос, и не рассказал, что произошло… (Понятно, – отметила про себя Олея. – Как видно, кто-то из охранников все же сумел выплюнуть кляп). В общем, сейчас все силы посланы по поиск сбежавших, обыскивается сам монастырь, а заодно послали вслед за теми, кто в течение ближайшего часа покинул пределы монастыря, а таких людей набралось немало… Вот и его послали вернуть повозку… Он только выполнял приказ, не более того!

Значит, их побег уже обнаружен. Ну, этого и следовало ожидать, правда, очень хотелось, чтоб времени у них в запасе было немного больше, но… Что ж, выбирать не приходится, хорошо уже и то, что сумели дойти хотя бы до этого места. Надо как можно быстрей уходить, а вот что делать с эти типом?

– Прошу, не убивайте меня… – заскулил мужик, в страхе глядя на стоящих перед ним людей. Я ни в чем не виноват…

– Ладно, убивать не будем… – Бел взялся за запор повозки. – Забирайся внутрь, и сиди там тихо, как мышь.

– Спасибо, добрый человек, спасибо… – вновь стал кланяться мужчина. – Бог вознаградит вас за все…

Мужичонка казался таким безвредным, что Бел без страха повернулся к нему спиной, и в этом была его ошибка. Оля увидела, как из рукава мужчины выскользнула тонкая полоска стали, и в следующее мгновение эта полоска уже летела в Бела. Олея опоздала на какую-то долю мгновения – нож вошел в правый бок Бела, но вот вторую точно такую же полоску стали, брошенную уже в нее, Олея сумела отбить, а следующим ударом она свернула мужичку шею.

По счастью, Бел был жив, хотя и ранен. Вытащить нож, обработать рану, туго ее перевязать – на это ушло немало времени. Все это время Бел негромко ругался – надо же ему было совершить такую ошибку! Разве было не ясно с самого начала, что в одиночку неопытного солдата вряд ли бы послали вдогонку?! Ведь даже Олея недоумевала, отчего это вслед за повозкой послали всего одного охранника? Провел их этот человек – как видно, неплохой был воин: усыпил их бдительность, и дождался нужного момента…

На счастье, у мужичка в седельной сумке оказались бинты, а не то Бел, без сомнений, истек бы кровью. Непонятно, серьезная была рана, или нет, но кровотечение было достаточно сильным, и Олее пришлось потратить немало сил, чтоб хотя бы уменьшить потерю крови. Привести обоих оседланных лошадей, распрячь повозку, привязать поводья этих двух лошадей к седлам… Олее казалось, что она просто чувствует, как секунды тикают у нее в голове. Время, время… Еще немного, и уйти они уже не успеют. Еще хорошо, что у них есть две оседланные лошади, а не то без седла Бел вряд ли бы сумел долго удержаться на лошади. Вот уж беда, так беда!

– Куда мы сейчас? – спросила Олея, когда Бел с ее помощью сумел-таки забраться в седло.

– В столицу Вайзина… – громко произнес Бел. – Там у меня есть надежная явка. Пересидим какое-то время у нашего человека, я подлечусь, а потом отправимся дальше.

Но Олея, взглянув на Бела, поняла, что ни в какую столицу они не едут. Эти слова насчет явки были произнесены для того охранника, который находился внутри повозки, да еще и в силу своих слабых актерских способностей пытался притвориться мертвым. Теперь ясно, для чего Бел велел ей не убивать этого человека: отныне охранник будет твердо уверен, что ему удалось подслушать разговор беглецов, и сейчас он точно знает, куда они направляются. Что ж, неплохой способ сбить со следа, или хотя бы на время пустить погоню по ложному пути.

А вот что им делать дальше – этого Олея не представляла. Надо как можно скорей доставить артефакты в Руславию, но Бел серьезно ранен, она не знает ни слова на местном языке, да вдобавок ко всему оба они заражены проказой…