Текст книги "Перстень Сварга (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 74 страниц)

Правда, в предполагаемом договоре с правящей семьей Уреала окончательно было не урегулировано еще немало вопросов, и именно о них решении договаривался Арх в том доме, находящемся в зеленой долине, куда он сворачивал с дороги еще день назад. Так сказать, с представителем правящей династии Уреала будущий Правитель (Арху очень хотелось надеяться, что все будет именно так) утрясал последние детали той крайне важной сделки. Именно его, до тонкостей обговоренный договор о будущем разделении власти минувшей ночью и должен был подписать Арх. Один экземпляр того договора потом должен был остаться у Арха, а второй забрали бы с собой посланники Уреала.

Что было бы потом? Позже, в одном из придорожных поселков, присланный из Уреала отряд должен был забрать себе женщину-проводника, которая довела бы их до того места, где спрятан перстень Сварга, а остальные члены отряда… Они больше не нужны, и от них бы избавились со спокойной душой и чистой совестью…

– Простите… – перебил рассказчика Иннасин-Оббо. – Простите, я не понял, для чего нужно было устраивать такие сложности! Не проще ли было разом захватить нас всех, тем более, что возможностей для этого было в избытка! Например, хоть у той же долины, где Арх договаривался насчет своих дальнейших действий. Мы тогда его не один час прождали на жаре…

– Это как сказать… – чуть усмехнулся Юрл, который внешне уже никак не подходил на прежнего почтительного и безропотного слугу. – Дело в том, что до сей поры в Уреале так и не знают, кто именно из отряда ведет остальных к тому месту, где спрятаны артефакты – Арх об этом помалкивал. Несмотря ни на какие уговоры, высокородный прекрасно понимал, на что способны его будущие союзники, если им до подписания договора станет известно имя проводника. А уж если до перстня первыми доберутся они, то Арх будет им не особо нужен – так, кинут ему какую-то мелочь, и сочтут это вполне достаточным. Жаловаться же не пойдешь… Не исключено, что южане, первыми добравшись до перстня, вздумают переиграть по-иному, и на трон Руславии можно будет попытаться протолкнуть кого-то из своей семьи. Именно по этой причине до подписания договора Арх так и не сдал им проводника. На всякий случай. Возможно, он и дальше не собирался открывать им имя этого человека.

А те… Ну, логика у людей простая: ставки в игре настолько высоки, что действовать надо с максимальной осторожностью – захватить отряд, конечно, следовало бы в первую очередь, но где уверенность в том, что подобное задержание обойдется быстро и без крови, и что при этом случайно не погибнет и сам проводник, тот, кто знает дорогу к тайнику? Вернее, даже не знает, а ведет отряд по чужой памяти. И потом, не исключено, что Кварг поставил на памяти того человека особый блок, напрочь стирающий память о дороге в случае крайне опасности. А что, это вполне возможно – многие маги из южных стран подобными мерами предосторожности не пренебрегают. Так что попытка захватить отряд может привести к самым печальным последствиям, и в этом случае винить будет некого, кроме себя. Все же в жизни то и дело происходят самые разные оплошности, а ни у кого из тех, кто находится в отряде, на лбу не написано, что именно он и является тем единственным человеком, который может привести к вожделенному перстню. Так что лучше не рисковать понапрасну, а договориться по-хорошему. Или же следует набраться терпения, дождаться того момента, когда будут отысканы спрятанные артефакты, а уж потом забрать найденное.

Оттого представители Уреала и ходили чуть ли не кругами вокруг Арха, мудро рассудив – уж лучше избрать длинный и долгий путь, но зато куда более надежный. Когда речь идет о таком колоссальном выигрыше, как возможность получить власть над огромной богатой страной, или хотя бы над ее частью, то поневоле начнешь действовать с двойной, а то и с тройной осторожностью. И вообще, это полностью соответствует философии востока – побеждает тот, кто умеет ждать… Вот они и выжидают самого беспроигрышного момента.

К тому же и сама эта страна, Берен, по которой сейчас едет отряд… Хотя Берен и находится в достаточно дружественных отношениях с Уреалом, но можно не сомневаться в том, что, узнав, за какой именно надобностью появились тут представители этой соседней страны, власть Берена тоже пожелает участвовать в забеге за богатством: ведь попади к ним в руки перстень Сварга и манускрипт… О, в таком случае можно самим выставлять условия любой из этих трех стран, а уж руки на этом деле можно погреть так, что золота хватит и детям, и внукам!

– Но Арх убит, как и те двое, что пришли к нему ночью! – не выдержал Сандр. – Что сейчас подумают об этом в Уреале?

– Тут им найдется, о чем призадуматься – губы Юрла чуть тронула насмешливая улыбка. – Вариантов масса: может, Арх в последний момент решил отказаться от подписи, или же выдвинул новые условия, или же один из этих двоих, что пожаловали к нему ночью, работал на кого-то другого, и решил убрать одного из ключевых игроков, или же… В общем, те, с кем Арх вел переговоры, сейчас несколько растеряны, не могут определиться, на что думать, и гадают, в чем истинная причина произошедшего. Когда до отца Арха дойдет эта новость, он тоже не будет знать, кого ему следует обвинить в смерти сына. Однако в любом случае, в его отношениях с представителями Уреала появится большая трещина. Конечно, там рано или поздно разберутся, в чем дело, поймут, что именно произошло сегодняшней ночью, но пока что мы их опередили. Правда, не знаю, насколько… А вот что касается нас…

Юрл чуть помолчал, а затем продолжил:

– То, что случилось сегодня – это, конечно, неприятно, но самое паршивое состоит в том, что отныне за ними по пятам будут следовать люди из Уреала. Вот в этом я не сомневаюсь. Так что нам надо будет сделать все, чтоб стряхнуть их со своего хвоста, оторваться…

– Так получается, что все это время мы были под негласным надзором? – спросил Рыжак.

– Не совсем. За нами, конечно, следили, но неназойливо, и часто обрывочно. Ну, они имели представление о том, куда мы идем, так что этих коротких сведений им вполне хватало. Но вот с того момента, когда мы пересекли границу Берена – с того времени, нас, увы, пасут, и пасут довольно серьезно. У Уреала и Берена неплохие связи между собой, что в данной ситуации нас радовать никак не может.

– Я, вроде, никакого хвоста за собой не замечал – развел руками Рыжак. – А ведь я не раззява какой-нибудь!

– Так ведь вовсе не обязательно висеть за спиной у подозреваемых, будто приклеенные. Чтоб держать людей под контролем, есть немало самых разных способов.

– Что будем делать дальше? – подал голос Иннасин-Оббо.

– Выполнять полученное задание, а оно у нас не меняется: найти и доставить в Танусию то, что припрятал Кварг. Потом, как уже было сказано, каждый из вас станет богатым человеком.

Ага, – невольно подумала Олея, – ага, все они станут богатыми за счет того, что Руславия перейдет под чужое владычество. И, что самое мерзкое, она в этом тоже участвует, и тут уже не имеет значения, добровольно, или по принуждению. Боги, что же ей делать?

Глава 5

К Иорналу отряд подъехал только во второй половине дня, когда солнце уже давно перешло середину небосвода. Вернее, отряд не просто ехал, а, скорее, гнал лошадей по довольно оживленной дороге – как видно, Юрл пытался оторваться от преследователей. Неизвестно, удалось это сделать, или нет – Олея так и не поняла: сколько она не оглядывалась назад, но ничего особенного на дороге позади себя не заметила. Явно или же открыто за ними никто не гнался, и по обеим сторонам дороги, кажется, не было ничего такого, что привлекло бы к себе пристальное внимание людей из отряда. Впрочем, Юрл говорил, что для слежки есть немало самых разных способов…

А вот местность вокруг постепенно менялась: стало меньше сухой земли, появлялись настоящие луга с травой, только вот та трава на вид была весьма сухой и чахлой, которой, тем не менее, хватало небольшим отарам овец, пасущихся на этих, с позволения сказать, лугах.

И по дороге то и дело начали встречаться небольшие селения, в которых жизнь текла своим неторопливым чередом, и где никому не было дела до тех, кто проезжал по дороге. Такое впечатление, будто живущие в этих селениях люди словно отгородились прозрачной стеной от проезжающих: мол, мы сами по себе, а вы, беспрестанно едущие куда-то по дороге путники, относитесь словно бы к другому миру. Те селения состояли из невысоких глинобитных домишек, выглядевших довольно бедно, да и их обитатели богатством одежды не отличались – простая одеяния из хлопка, не очень новые, и не очень чистые. Довольно грязные дети, женщины, готовящие еду прямо у печей, находящихся во дворах с низенькими оградами, старики, сидящие на скамейках возле ворот, и равнодушно взирающие на суету мира… Правда, в тех селениях кое-где стояли дома повыше и побогаче – понятно, что это жилища местных богатеев, или же тех, кто сумел выбиться в люди.

Впрочем, Иннасин-Оббо уже предупредил всех в отряде, что в таких вот селениях считается верхом бесстыдства, если кто-либо из проезжающих попытается заговорить хоть с кем-то из местных. Если тебе что-то надо узнать, то следует обращаться к одному из стариков, сидящих на скамейках у своих домов, или же к тому человеку, который в этом селении продает проезжающим воду: вот он имеет право разговаривать с чужаками, потому как молчком не продашь ничего. Да-да, воду здесь, на дороге, проезжие обычно покупают, потому как слова "вода" и "жизнь" в этих местах означают почти одно и то же, и оттого источники воды в таких вот засушливых местах находятся, можно сказать, под неусыпным надзором тех, кто живет подле них. К тому же для местных жителей вода – это еще и источник надежного поступления денег. Пусть за ту воду брали совсем немного, но зато каждое селение имело пусть и небольшой, но постоянный источник дополнительного дохода. Конечно, проезжающим стражникам или солдатам воду давали бесплатно – это было единым правилом в этой стране, но вот если кто-то из чужаков вздумает самовольно набрать себе воды… В здешних местах подобное приравнивается к грабежу, а с грабителями во всех странах разговор одинаковый.

Да уж, для Олеи, выросшей там, где воды всегда хватало с избытком, подобное поначалу казалось диким – как же можно отказать кому-то в глотке воды!, но постепенно она смирилась с происходящим. Что ни думай, а все же это чужая страна, и тут свои законы, с которыми, хочется тебе того, или нет, но надо считаться.

И еще Олея постоянно вспоминала свой ночной разговор с Белом о том, что им надо держаться вместе, друг за друга. Конечно, Бел говорил справедливые вещи, тем более что Олея и сама побаивалась тех последствий, что могут произойти после того, как отыщется перстень Сварга и древний манускрипт. Даже ей, не сведущей в государственных делах, было понятно, что в этом случае действует один принцип: чем меньше свидетелей – тем лучше. Еще Олея прекрасно понимала, что среди этого мужского отряда она выглядит чужеродным телом, и оттого за нежданное предложение Бела ей стоит ухватиться обеими руками… Все так, только вот перед ее глазами часто вставала одна и та же однажды виденная картина – Бел, убивающий тайных стражей… Только и остается надеяться, что с ней такого не случиться.

И еще одно постоянно давило на молодую женщину. С самого начала у мужчин сложилось впечатление, что перед ними весьма недалекая девица, а природная робость Олеи и ее нежелание вступать в конфликт или в спор еще более утвердило первоначальное впечатление, что ума у этой девки совсем немного. Оттого и отношение к ней было почти что как к полной дуре, без которой до определенного времени, увы, не обойтись. Как это ни неприятно звучит, но отчего-то подобное мнение о ней все более и более укреплялось, и было ясно, что положение Олеи со стороны выглядело так: хотя эта женщина раздражает очень многих из находящихся в отряде мужчин, но с ее присутствием они, к несчастью, вынуждены считаться. Но вот как только нужда в ней отпадет… Олея прекрасно понимала, что после она вряд ли может рассчитывать на их защиту и охрану – в той сложной игре, куда она попала помимо своей воли, мелочь, подобная ей, перемалывается, не глядя. Да и лишние свидетели того, как искали пропавшие артефакты, победителям вряд ли будут нужны…

Город, с его высокими башнями и островерхими куполами постепенно вырастал из-за горизонта, да и народу на дороге прибавилось, и все направлялись в Иорнал, в тот город, который когда-то в лесной избушке (сейчас кажется, что все это было немыслимо давно) вспомнила Олея. Вернее, тот далекий город, который сейчас появлялся перед глазами женщины, тогда, в лесной избушке, видела не она, а Кварг, тот человек, что когда-то прошел в здешних местах, и вложил память об этой дороге в голову Олеи. Возможно, в городе женщина и увидит нечто знакомое, но пока что она вокруг себя никак не могла узреть ничего нового – все та же пыль, жара, песок, сухой ветер, не приносящий облегчения…

Высокие ворота на въезде в город не просто отливали холодным металлическим блеском, а просто сияли под ярким солнечным светом так, словно были сделаны из серебра. Надо же, – невольно подумалось Оле, – надо же, богатый, видно, этот город Иорнал, если может позволить себе такое богатство – ворота, целиком отлитые из этого благородного металла! Хотя… Нет, это явно не серебро: оно на воздухе чернеет, а здесь металл сверкает, словно полированный. Так что эти крепкие красивые ворота, судя по всему, изготовлены из какого-то металлического сплава, по цвету очень напоминающего серебро. Кстати, чуть позже Иннасин-Оббо сказал им, что эти ворота, и верно, называются Серебряными, а с противоположной стороны города находятся Золотые Ворота. Ну да, верно, Золотые Ворота – это те, которые Олея уже видела ранее – именно через них Кварг когда-то покинул Иорнал, отправляясь куда-то дальше…

При въезде в город народу хватало, да и к толкотне здесь, похоже, привыкли, так что небольшой отряд вряд ли мог привлечь к себе особое внимание стражников – к чужестранцам, здесь, похоже, привыкли, что вполне объяснимо: все же Иорнал считался крупным торговым городом. Олея вновь и вновь оглядывалась по сторонам, но, опять-таки, напрасно – если за ними и следили, то в этой толкотне заметить подобное довольно сложно.

– Куда теперь? – повернулся Юрл к Олее, стоило им оказаться в городе.

– Не знаю… – растерянно сказала та. – Я могу узнать то место, только если увижу его своими глазами. Воспоминания… Я же говорила – у меня они начинаются с середины широкой улицы…

– Которая ведет к площади… – подхватил Иннасин-Оббо. – Вернее, к высокой башне, сложенной из красного камня. Помню, помню… Я уже говорил, что ранее несколько раз бывал здесь. Что тут скажешь: Красная башня находится как раз в середине города, и к ней с четырех сторон ведут дороги, две широкие, и две поуже. Думаю, что нам надо направляться к одной из тех, что пошире – все же Кварг, едва очутившись в Иорнале, скорей всего, от Серебряных Ворот сразу же направился к выходу из города, к Золотым Воротам. Так? – глянул колдун на Олею.

– Не знаю точно, но, похоже, Кварг в этом городе не задерживался… – чуть призадумавшись, ответила женщина. – Мне почему-то кажется, что он стремился как можно быстрее покинуть это место…

– Значит, поступим таким образом… – Юрл огляделся по сторонам. – Иннасин-Оббо едет первым, за ним я и Олея, а остальные не должны отставать от нас. В чужие разговоры не встревать, на торговцев внимания не обращать. Все понятно?

– Да.

– Олея, если что вспомнишь, сразу же говори.

– Хорошо…

Надо же… – подумалось женщине, – как, однако, это странно и непривычно – видеть мир чужими глазами… Впрочем, сейчас до ее чувств и ощущений никому не было никакого дела.

Незнакомый город, множество небольших глинобитных домиков, паутина узких улочек, отходящих от той широкой улицы, по которой они передвигались… Здесь все совершенно не похоже на ее родной город, где дома каменные или деревянные. Да уж, – в который раз пришло в голову Олее, – в таких домиках из глины на севере зиму точно не пережить. Да и сами эти легкие домишки быстро растрескаются от тех сильных морозов, какие стоят зимой в Руславии.

Однако ближе к центру города и здесь стали появляться высокие каменные дома, обнесенные крепкими стенами, за которыми были видны кроны фруктовых деревьев, или беседки, обвитые причудливыми растениями. Мощеные камнем широкие улицы, множество людей, переплетение узких пыльных улочек, которые, в отличие от главных улиц города, были покрыты чуть ли не слоем грязи и мусора… Шумное место, наполненное непонятными звуками, криками, запахами, незнакомыми языками… Надо отметить, что на кое-каких улицах Иорнала об аккуратности и порядке знали, похоже, только понаслышке. Грязь, вонь, дым от приготавливаемой чуть ли не на улице еды… Как тут люди живут и не задыхаются – для Олеи это оставалось загадкой!

Заглядевшись по сторонам, женщина даже не поняла, как они оказались на широкой улице, по обеим сторонам которой располагались шумные торговые ряды. Прямая, как стрела, она была совсем не похожа на те извилистые узенькие улочки, по которым отряд ехал все это время.

Иннасин-Оббо повернулся к Олее.

– Это она? Та улица, которую ты видела?

– Не знаю. Похоже…

– То есть как это – не знаю? – недовольно буркнул Сандр. – Блондинка, у тебя что, еще и с памятью проблемы? Что, так трудно вспомнить, та это улица, или нет?

– Говорю же – похожа! А вот она это, или нет – этого я сейчас сказать не могу!

– Блондинка… – презрительно процедил Сандр.

– Ладно, едем дальше, а там разберемся! – и колдун направил вперед своего коня, а остальные тронулись за ним.

Похоже, здесь, на этой улице располагалось что-то вроде рынка, оттого и народу хватало, а уж чем тут только не торговали! Фрукты, овощи, пряности, лекарства, одежда, упряжь, кожа, хворост… Судя по всему, товары здесь можно было перечислять до бесконечности. Олее очень хотелось сойти со своего коня, и повнимательней рассмотреть то, что было разложено и на прилавках, и на земле. Тут уж ничего не поделаешь – неистребимое женское любопытство!

А уж как тут торговались! Можно сказать, с упоением, просто до крика и взывания к небесам с поднятием рук и закатыванием глаз! Это тем более удивительно, что местные жители ранее всегда казались молодой женщине спокойными и невозмутимыми людьми. Складывалось впечатление, что торговцам и покупателям был важен не столько сам товар, сколько спор о скидывании первоначальной цены с этого товара. Можно подумать, что все свои столь долго сдерживаемые эмоции люди выплескивали именно здесь, в шумном и многоголосом месте.

Да и сами торговые ряды, на взгляд Олеи, располагались не совсем так, как на ее родине. В Руславии на рынках для каждого товара был свой ряд: мясной, хлебный, кожевенный, овощной… И за порядком и чистотой там следили строго, могли и наказать, если стражникам что-то не понравится. А тут, если можно так выразиться, все было вперемежку: оружейная лавка располагалась подле торговцев лепешками, у которых только что испеченные широкие кругляши стопками стояли в пыли на мостовой. Рядом продавали необыкновенной красоты ковры, расстелив их прямо на грязной земле, а стоящий рядом ослик, запряженный в тележку с арбузами, только что не наложил кучи навоза на эти самые ковры… И тут же мужчины, одетые в довольно засаленную одежду, готовили в большом котле еду, похожую на кашу с мясом и овощами, причем повара чуть ли не голыми руками вытаскивая из котла упавших туда мух, и тут же раскладывая эту самую кашу покупателям в грязноватые тарелки, которые перед тем и не подумали помыть после очередного едока…

Пораженная Олея только вертела головой по сторонам. Похоже, что у нее был такой озадаченный вид, что колдун усмехнулся.

– Что, никогда не видела восточного базара? И не слышала о нем?

– Откуда!.. – искренне вырвалось у Олеи. – А с чего они все так отчаянно шумят? Я, конечно, слышала о том, что на востоке принято торговаться, но не так же громко и не с таким… вдохновением!

– Вот именно, с вдохновением! Запомни: торговаться – здесь это неотъемлемая часть покупки. Те иноземцы, кто, не зная правил, покупает что-либо, не торгуясь, на востоке не пользуются уважением. Это, хотя и выгодно для торговцев, но не интересно. Скажем так: игра идет не по принятым здесь правилам…

– Ой! – внезапно ахнула Олея, остановив свою лошадь. – Ой! Кажется, это, и верно, здесь!.. Именно с этого самого места у меня и пошли те самые воспоминания…

И действительно, тогда, в лесной избушке, она впервые увидела эту широкую и шумную улицу с того самого места, где отряд находился сейчас. Поразительно!

– Ты не ошиблась? – удивительно, но в голосе Юрла проскальзывали нотки надежды.

– Нет! Смотрите, мы проехали чуть ли не до середины этой улицы, или как там она называется… Дальше, с правой стороны, должна быть лавка с лекарствами, потом ювелирная, затем кузнецы… А с левой лавка менял, затем торговец притираниями, и находится подряд несколько лавок с одеждой…

– Хорошо, если все действительно обстоит именно так! – тряхнул головой Юрл. – Ну, раз такое дело… Поехали дальше!

Поехали… Теперь те воспоминания, что когда-то, помимо воли женщины, оказались в ее памяти, стали оживать перед глазами. Олея точно знала, что Кварг проходил этими местами, когда, очевидно, уносил с собой перстень Сварга и пергамент с договором. Да, верно, сейчас в памяти молодой женщины появились четкие воспоминания об этом городе, как и понимание того, что Кварг очень торопился покинуть Иорнал. Он будто стремился как можно быстрей уйти отсюда, словно чего-то боялся. Его можно понять – слишком опасный и дорогой груз был в его руках. И еще он опасался погони… Ой, а это что за ругань перед въездом на площадь видел тогда Кварг? А, все ясно…

– В конце этой улицы, неподалеку от площади, находится пост стражников… – Олея и сама не поняла, как у нее вырвались эти слова. – Придется сойти с лошадей…

– Почему? – нахмурился Юрл.

– Почему? – Олея чуть задумалась. – Тут недавно принят закон, что любой человек, появляющийся на площади Красной башни, должен быть пешим. Коня можно вести только под уздцы. Не знаю, с чем это связано, но если выедешь на площадь верхом на лошади… В этом случае тебя ожидает или тюрьма, или огромный штраф. На глазах у Кварга одного из таких незнающих закон поволокли в тюрьму…

– Она права… – колдун, произнося это, даже не обернулся. – Я краем уха слышал об этом недавно принятом нововведении, но, честно говоря, совсем про него забыл. Весьма неприятно признавать собственную рассеянность… Хорошо, что наша дама вовремя предупредила об этом, а не то хватало бы нам бед с местной стражей! Тут народ такой ушлый, что парой монет не отделаешься. Правда, идти пешими большое расстояние не стоит – ворье в здешних местах такое, что подметки на ходу срежут! Только вот где нам лучше сойти на землю? Ну, чтоб не нарваться на неприятности? То бишь на стражников…

– Вон там, где лавка с длинным навесом… – кивнула женщина. – В том месте еще можно спокойно слезть с лошадей, не опасаясь, что к тебе придерутся. А после той лавки, шагов через пятнадцать, и находятся стражники…

Когда же они оказались на площади, то у Олеи от восхищения перехватило дыхание. Конечно, в ее памяти жили воспоминания Кварга, но увидеть наяву столь необычную красоту – это совсем другое дело! Тот, кто построил эту потрясающую башню – он, без сомнений, был гениальнейшим человеком с удивительным и необычным чувством прекрасного.

Высокая башня, словно бы устремленная в небеса, была сложена из гладких мраморных плит удивительного красного цвета, чем-то напоминающего застывшую кровь, а длинные узкие окна башни состояли из множества крохотных кусочков стекла, опять-таки, красного цвета, сложенных в прихотливые узоры, которые было сложно рассмотреть и уж тем более трудно понять, что же такое там изображено.

Неизвестно почему, но у женщины создалось такое впечатление, будто это не творение людских рук, а немыслимо огромная капля крови, упавшая с небес, и словно бы застывшая в своем стремлении вновь уйти в небеса, в отчаянной и безуспешной попытке покинуть эту грешную и недостойную ее землю. Подобное чувство словно подчеркивалось и самой площадью, той, на которой находилась башня – широкое ровное пространство было сплошь выложено (как и помнилось Олее) треугольными плитками непроницаемо-черного мрамора.

Сочетание красного и черного… Это жутковато само по себе, а на фоне окружающих площадь белых строений черная площадь с возвышающейся посреди нее кроваво-красной башней производила на людей неизгладимое чувство, похожее на смесь восторга и страха. Казалось, словно кусочек чужого, незнакомого людям мира оказался на сжигаемой безжалостным солнцем земле, и, помимо воли, зачаровывает всех непонятной и немыслимой красотой, притягивая к себе непостижимым совершенством. Хотелось преклонить колени перед этой удивительной картиной, склонить в смирении голову, и думать только о собственной незначительности в этом великом и непонятном мире.

А еще отчего-то возникало желание подчиняться тем, кто находится в этой красной башне, кто верно и преданно служит ей, и несет свет ее знаний в этот несовершенный мир… Недаром часть площади была занята коленопреклоненными людьми, которые, несмотря на жаркое солнце, о чем-то страстно молились. Еще у башни были заметны люди в красных одеждах – по всей видимости, охрана и жрецы… Да, народу тут хватает, как молящихся, так и охраны.

Бросив по монете в большие чаши для подаяний, и держа лошадей под уздцы, путники вместе с другими людьми пошли по площади, вернее, по ее окружности. Каждый из тех, кто оказывался на площади у Красной башни – все обычно обходили ее по краю, не желая ступать по треугольным плиткам, находящимся ближе к середине площади – там было место для молящихся, да и отчего-то страшновато было идти по завораживающе-черному мрамору. Хотя башня притягивала к себе взгляды, все же старались лишний раз в ее сторону не глядеть. Отчего? На всякий случай…

Невольно вспомнились рассказы Иннасин-Оббо о том, что в этой башне собраны как большие сокровища, так и древние знания, оберегаемые здешними жрецами. Естественно, что служители Красной башни на ее охране не экономили, и для этого было немало причин. Говорят, очень многие ученые или же колдуны из разных стран страстно мечтали ознакомиться с хранящимися в Красной башне манускриптами, только вот допускали в это заветное место далеко не каждого, и не просто так. Правило было такое: хочешь изучить находящиеся там древние книги – принеси взамен что-то из равноценных знаний. Или же достойные Красной башни сокровища…

Поговаривали, будто находились такие дерзкие и отчаянные сорвиголовы, что желали просто нагреть руки на сказочных богатствах, хранящихся в этой таинственной Красной башне. Ну, тех, кто не думает о последствиях своих поступков, всегда хватает. Естественно, эти самонадеянные люди в призрачной надежде обогатиться за счет храмовой казны, не раз пытались забраться в Красную башню, и, как говорят, это получалось у всех, кто решался пойти на подобную глупость. Почему глупость? Дело в том, что попасть внутрь башни им не препятствовали, а вот назад не вышел ни один из тех, у кого хватило ума пожелать запустить свои руки в сундуки с храмовым добром – тамошние охранники свое дело знали не просто хорошо, а очень хорошо. По словам Иннасин-Оббо, об умении и ловкости охранников Красной башни рассказывали чуть ли не легенды, и часто ее служителей нанимали для выполнения особых заданий, или же для охраны. По слухам, эти люди не допускали промашек. Да и сами жрецы Красной башни за последнюю сотню лет сумели приобрести немалое влияние в Берене, и их побаивались даже очень знатные и богатые люди…

Когда же отряд миновал площадь, Олея почувствовала, как с души у нее словно свалился тяжелый камень – все же это необычное место, непонятно отчего, но очень подавляло людей. Кажется, это чувствовали даже мужчины… Наверное по этой причине с того самого момента, как они оказались на площади, Олея чувствовала себя так, будто стала находиться под чьим-то холодным пристальным взором, и это чувство было настолько реальным, что женщина явственно ощущала на себе неприятный взгляд, от которого невозможно было спрятаться. Когда же отряд ушел с этой площади, то даже мужчины с облегчением перевели дух – у каждого с плеч будто бы свалилась непонятная тяжесть. Странное место…

Ну, а дальше, за этой площадью, вновь оказалась широкая торговая улица, все так же запруженная людьми, и ничем не отличающаяся от той шумной и полной толкотни то ли улицы, то ли торговых рядов, по которым они проехали совсем недавно. Можно сказать, что перед глазами людей вновь появилось повторение удивительного восточного базара. И хорошо, просто замечательно, ведь по воспоминаниям Кварга эта улица чуть ли не прямо ведет к Золотым воротам – выходу из этого города.

Небольшой отряд благополучно добрался почти до конца торговых рядов, когда Юрл внезапно придержал своего коня.

– Надо прихватить в дорогу что-то из еды – мало ли что может случиться… Сандр, видишь пекаря в сером халате? Купи у него лепешек, и побольше – на вид они выглядят неплохо, а ты, Рыжак, вон у того старика сторгуй две-три связки красных луковиц. Да, возьми только те, что покрупней! Но, парни, сделайте это как можно более быстро, долго не торгуйтесь! Я тоже кое-что прикуплю, и сразу же поедем. Чем скорей покинем Иорнал, тем будет лучше!

Стоило мужчинам отойти, как возле них оказался какой-то торговец фруктами, причем его товар был далеко не самого свежего вида. Вначале мужчина сунулся к Иннасин-Оббо, но, получив отпор, попытался всучить свои порядком подгнившие фрукты Белу, да еще при этом кивнув головой в сторону Олей – мол, порадуй женщину, купи спелых плодов! Да уж, какие там спелые – товар мужчины выглядел достаточно неприятно, и никак не производил на покупателей хотя бы мало-мальски пристойного впечатления. Бел, чуть усмехнувшись, взял из корзины торговца пару персиков, посмотрел на белую плесень, покрывшую один из плодов, покачал головой и бросил их назад, в корзину торговца – мол, совесть надо иметь, а не предлагать свой давно испорченный товар проезжим людям. Глядя на то, с каким недовольным видом отходит от них незадачливый продавец, Олее только и оставалось, что мысленно разводить руками – совсем совести у человека нет, такую гниль пытается всучить иноземцам! Да в Руславии такому торговцу стражники шею бы намылили в два счета, и никто бы этого пройдоху жалеть не стал!