Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 55 страниц)

Глава 15
Иллюзоpен со всех стоpон

В порту дирижаблей мне нужен Прокофьев. Не думаю, что поиск затянется.

Диспетчерскую здесь сложно перепутать – здесь всего одно здание и несколько огромных ангаров. Если я правильно понимаю, в них заводят дирижабли на обслуживание. А вот единственное приземистое двухэтажное здание – это диспетчерская. Вход никем не охраняется.

Такое ощущение, что я попадаю в обычную дежурную. Тишину нарушает только стук клавиш печатной машинки. Оглядываюсь. Полное отсутствие людей.

– Ау⁈ – кидаю в пустоту коридоров.

– По коридору проходи. Шестая комната, – разносится оттуда.

Делаю, как говорит голос. Иду по коридору и готовлюсь считать двери. К моему удивлению, справа открыта всего одна дверь. А вот слева еще десяток кабинетов. Но, кажется, мне они не нужны. Похоже, ни справа, ни слева людей нет. Подхожу ближе и заглядываю в открытую дверь. Внутри маленького кабинета сидит всего лишь одна барышня в возрасте. Осветленные кудрявые волосы собраны в пучок, очки в яркой оправе покоятся на лбу.

– Чего-то хотел, парень? – не отрываясь от своих дел, спрашивает она.

– Да, как бы это, – теряюсь от внезапности вопроса. – Дирижабль, Академия…

Громкий ритмичный звук клавиш не замолкает ни на минуту.

– А, ты договориться пришел? Прокофьев наверху, в комнате отдыха. Тебе к нему, – дама как можно громче щёлкает клавишами по монструозной машинке на столе.

С некоторым удивлением узнаю в ней арифмометр. Интересно. То есть при наличии артефактных планшетов в качестве калькуляторов они всё равно используют механику. Но это их дело. Мне нужно решить свою проблему.

Женщина набирает цифру, производит действие и несколько раз крутит ручку. Аппарат натужно скрипит, звенит и выдаёт ей результат. Дамочка быстренько записывает его на бумагу. Наблюдать за этим забавно.

– А куда идти? – уточняю.

– Заходи дальше за мою дверь, там еще одна, – рассказывает дама. – В неё не вздумай соваться, иди дальше. Как дойдешь до лестничной клетки, останавливайся, там лестница вверх прямо до двери. Постучись, не забудь.

– Спасибо за помощь, – говорю женщине.

– Да не за что, парень, давай, до свидания, – торопится завершить диалог дамочка.

Усмехаюсь и прохожу по коридору чуть дальше. В следующей двери торчит длинный ключ от кабинета. Иду мимо. Поднимаюсь по лестнице.

На втором этаже комната отдыха, перегороженная небольшими невысокими стенками. Огромное общее помещение с иллюзией уединения.

В каждом закутке диванчики – на них дремлют человек пять. Только один из них сидит, попивает кофе и посматривает в панорамное окно. Вид выходит на причальное поле.

Отсюда вижу, как под окном суетятся три разномастных механизма, слегка похожих на железных пауков.

Тихонько стучу в перегородку.

– Доброе утро! – говорю единственному неспящему мужику. Тот отвлекается от вида за окном.

– И тебе, парень, чего хотел? – спрашивает поджарый мужик с пышными усами.

Рубаха на нем болтается. Сам мужик смуглый или очень загоревший.

– Мне бы Прокофьева найти, – объясняю.

Добавлять, что я от Сереги не тороплюсь. Кто знает, в каких они на самом деле отношениях. А улететь мне надо сегодня.

– А тебе везет, малой. Я Прокофьев, – представляется Мужик. – Я так понимаю, ты намылился в Академию, – окидывает меня оценивающим взглядом.

– Есть такое! – соглашаюсь и засовываю руки в карманы.

– Приходи, как погрузимся! – отвечает Прокофьев и снова отворачивается к панорамному окну.

– Прям сразу после погрузки приходить? – уточняю.

– Нет, часа через три после. Мне надо подготовить экипаж, – говорит капитан корабля всё так же в сторону окна. – Найдётся тебе место.

В воздухе повисает тишина, но уходить не тороплюсь. Вижу, что мужик задумался и медленно разглаживает усы.

– Магию подавать умеешь? – спрашивает он.

– Нет. А это обязательно? – интересуюсь. – Без магии никак?

– Да не, я на всякий случай спросил, – Прокофьев машет рукой через плечо. – Вдруг с тебя ещё какая польза получится на перегоне. Тогда приходи ближе к вечеру. Часам к шести. Возьмём тебя.

– Спасибо. Мне нужно где-нибудь расписаться? – задаю вопрос.

– Слушай, мне всё это сильно побоку. Надо лететь, полетим. Место есть, – поясняет капитан. – Просто придёшь, погрузимся на корабль и в путь – до Академии. А эту вашу бюрократию оставь себе.

– Понял, – киваю и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Нужную информацию и примерное время получил. Больше мне тут вроде ничего не надо. Делаю шаг к выходу, но Прокофьев меня останавливает:

– Слушай, погоди…

– Да? – оборачиваюсь.

– Малой, ну-ка, скажи, – капитан оставляет свои наблюдения и обращается ко мне. – У тебя как со зрением?

– Полный порядок, – удивляюсь неожиданному вопросу.

Мы вроде как не на комиссии.

– О, прекрасно! Тебя-то я и ждал, кажись, – впервые за время разговора губы Прокофьева растягиваются в легкой улыбке. – Сядь и подожди меня здесь минут десять, я пока к начальству этих орлов дойду, – кивает на роботов-погрузчиков за окном.

– Конечно, – соглашаюсь. – А что делать?

– Смотри вон туда. Смотришь? А теперь сюда. Видишь селектор? – показывает сначала на работников за окном, потом на устройство. – Если эти гаврики забудут погрузить вон тот ящик, нажимаешь кнопку селектора и прямо туда говоришь: «Ящик забыли». Они постоянно забывают. Заелись уже с ними. Я уже начал подозревать, что они это делают специально, – вздыхает капитан.

Смотрю на ящик, прислонённый к стенке ангара. На первый взгляд, ничем от других не отличается. Разве что наклейка на крышке другого цвета.

– А с чем это может быть связано? – удивляюсь.

– Да не знаю я. Не знаю, – отвечает Прокофьев, чуть нервничая. – Постоянно погрузят весь набор, а этот ящик забывают. Я уже месяц слежу вручную. Мне кажется, они издеваются. Пойду, найду начальника этих железяк – вроде бы только что видел, как он в ангар нырнул. Надо с ним перетереть. А то опять сбежит, сс… – оглядывается на меня, – сссобака, а не человек. А если нет – им же хуже.

– Они меня хоть послушают? – спрашиваю.

– Конечно, послушают, – кивает капитан. – Я им дам, если не послушают капитанский селектор.

– Хорошо, – вздыхаю.

Немного переживаю за результат, но соглашаюсь. Серега подождет – я с ним еще не расплатился. Да и просьбы человека, с которым предстоит лететь, лучше не игнорировать.

– Вот и молодец, – капитан встает со своего места. – Садись. Я быстро.

Прокофьев забирает со стола недопитую чашку кофе и неторопливо спускается вниз по лестнице.

Судя по всему, про роботов – это был всего лишь предлог. Мужик, кажется, основательно задолбался сидеть на одном месте.

Да я и не против. Мне самому интересно понаблюдать за почти боевыми почти роботами. Еще и место какое козырное урвал. Погрузчики быстро-быстро перебирают лапами, залетают по открытой аппарели дирижабля, грузят ящики и тут же найтуют их внутри.

Управляемые аппараты прорыва прекрасно показывают себя на погрузке. Практически мгновенно вылетают из грузового отсека. На мой взгляд, они только чудом не сталкиваются друг с другом. С другой стороны, ребята работают на этих аппаратах уже не первый день. Наверняка они не в первый раз выделываю подобные балетные па.

Засматриваюсь на механизмы. Всё-таки это первые боевые роботы, пусть и списанные, которые я увидел в жизни. Машинки работают споро, грузят ящики один за другим, но на указанный кэпом пока не обращают никакого внимания.

Видно, что машинки доделывали вручную. На основательном и очень плотном теле аппарата приделана небольшая кабинка на одно сиденье, в которой сидит оператор. Именно он управляет этой бандурой. Причём, судя по тому, что я вижу, управляет не с помощью джойстиков, а на прямой передаче – передавая движение руки манипуляторам робота. Он напрямую подсоединён к рукам оператора. Поражаюсь точности обратной связи, которая там должна быть.

Проходит минут пять-семь, и площадка пустеет. Практически все ящики перемещаются в дирижабль, кроме того самого, у дверей ангара. Зажимаю кнопку селектора:

– Ящик забыли, – выдерживаю строгий тон.

Мой голос разносится по погрузочной территории. Механизмы одновременно замирают. Один из погрузчиков разворачивается, чтобы посмотреть, кто говорит. Мой голос, очевидно, не похож на голос капитана. В то же время другой робот бежит на паучьих ножках до нужного ящика. Подхватывает его и быстро заносит в дирижабль.

Ещё раз нажимаю кнопку селектора:

– Спасибо.

Паучки разбегаются по своим делам. Очень юркая штуковина – думаю, что по вертикальным поверхностям они перемещаются с такой же легкостью.

Через некоторое время появляется Прокофьев. Времени проходит чуть больше десяти минут, но меня это не особо волнует. Мне тут скучать не пришлось.

– Слышал, слышал про ящик. Как ты им спуску не дал. – говорит капитан, разглаживая усы. – Молодец!

– Нашли начальника? – задаю вопрос.

– Да это не так важно, – отмахивается капитан корабля. – В общем, через час заканчивается погрузка, и после этого ещё пару часов в городе, надо закончить дела. Итого через четыре с половиной часа снова быть здесь. Усвоил?

– Предельно, – согласно киваю. – Буду здесь.

– Вот и отлично. Зря говорят, что молодёжь не понимает – всё она понимает, – усмехается Прокофьев. – Объяснять просто надо правильно.

Немного удивляюсь простоте нравов. Выхожу из диспетчерской. Мужик-извозчик ждёт меня на прежнем месте. В общем и целом времени-то проходит не слишком много.

– Привет ещё раз, – мужик поудобнее усаживается в своём водительском кресле. – Ну что, куда тебя?

– И вам тоже, – здороваюсь. – Давайте в синематеку.

– Уверен? – переспрашивает Серега.

– Мне сказали быть здесь через четыре часа, – рассказываю. – Думаю, у меня есть около трех, оставить на дорогу и приехать чуть раньше.

– Правильно мыслишь! За три часа точно всё успеешь, – рассуждает водитель. – И поесть, и погулять. Давай до синематеки тебя довезу. Только бери фильм покороче.

– Хорошо, – пожимаю плечами. – Мне сейчас любой фильм будет интересен.

Доезжаем быстрее, чем я предполагал. Извозчик останавливается примерно минут через пять.

– Смотри, вот здесь губернаторский дворец, – Серега показывает мне на очень красивое, но небольшое по отношению к другим дворцам здание, – Вон там, буквально в следующем переулке, синематека. Отсюда пройти пару метров. А вон там ресторация. Название светится, видишь?

– Точно не промахнусь, – улыбаюсь.

– Когда решишь двинуть обратно, ловишь любого, говоришь «к порту дирижаблей», и тебя везут к дирижаблям, – объясняет водила. – Отсюда дотуда в любое время минут десять – не больше.

– Спасибо, – благодарю нового знакомого и расплачиваюсь через личную зону.

Расплатиться получается легко: всё так же магической спиралью-отпечатком. Платеж проходит успешно. Сумма на счете меняется, но незначительно. Все работает. Вместе с ожиданием вышло чуть больше двух серебряных монет за всю поездку. Выхожу на улицу и направляюсь в сторону синематеки.

Заказываю короткий фильм, как и советовал Серега. Экранизация про штурмовиков, минут на сорок. Замечаю, что большая часть афиш рекламирует именно патриотичные фильмы. В основном про тяготы жизней пожарных, врачей и штурмовиков.

Из всего списка выбираю штурмовиков. Он самый короткий и хоть как-то про магию. Про больницу больше смотреть не хочется, ощущений хватит еще надолго. До сих пор помню запах палаты и вкус витаминных коктейлей из непонятного перетертого овоща.

Никаких кассирш и билетов. Фильм оплачиваю через настенный автомат возле входа в зал. Как только оплата проходит, открывается дверь в абсолютно темный зал. Передо мной ровная подсвеченная дорожка до большого мягкого кресла. Сажусь и чувствую себя как в кровати. Кресло переворачивается, и я попадаю прямиком в картину.

Сначала загорается яркий свет, потом он гаснет. И вот я уже вместе со штурмовиками на поляне. Можно сказать один из них. Потом с ними же и на бою. Рука непроизвольно дёргается к револьверу, когда замечаю знакомых зубастых тварей. Останавливаюсь. Понимаю, что всё происходящее – не совсем правда. Да и помню, что купил билет в синематеку. Такого кино даже близко не ожидал.

Фильм с полным эффектом присутствия. А запахи такие, что от реальности не отличить. Срубленные деревья, порох, даже запашище изо рта монстра. Тут хочешь или не хочешь – поверишь в происходящее. Фильм смотрю с удовольствием. Всё-таки здорово посмотреть изнутри, как здоровые мужики, закованные в броню, выносят противников. Дорогого стоит…

Все сорок минут вместе с бойцами прохожу по точкам их боевой славы. В конце фильма меня посещает ощущение, что я становлюсь частью их батальона. Потрясающая штука и невероятно затягивающая. Не удивлюсь, если после таких фильмов народ толпами идет на призывные пункты.

Кроме меня из зала больше никто не выходит. Только сейчас понимаю, что настолько погрузился в сюжет, что не задумывался о реальности. Внутри меня бьется натуральное счастье – ну да, за всю память обеих жизней такого кино у меня не было. Хотя, конечно, некоторые воспоминания вполне дадут фору этому фильму. С другой стороны, флегматично отмечаю, что прошлая жизнь постепенно подергивается пеплом, и даже вот такое интенсивное напоминание ничего не всколыхнуло. Чем-то меня в больничке правильным потчевали. Не просто же так оно все уходит на второй план?

Оглядываю небольшой холл. Рядом с автоматом для выдачи билетов – холодильник с напитками. Думаю, все то же самое можно заказать в ближайшем кабаке, только дешевле.

Решаю и дальше прислушаться к совету водилы, иду в ресторанчик «Рыбный залив». Хорошо, что Серега сориентировал меня на местности. Не приходится разбираться в карте или просить о помощи местных жителей. Тем более, в такое время их на улицах не особо много.

Светящуюся вывеску видно издалека – не промахнусь.

Пока гуляю по городу, успеваю поглазеть на высокие замки. Они как будто созданы из монолита – по крайней мере трещин, характерных для кладки, я не замечаю. На всех, кроме каменных стен, разбиты сады. Поразительно. Да и, вообще, замки тут явно не для защиты. Они скорее для красоты.

Прохожу по центральной площади. Никто, кроме меня здесь не гуляет. Думаю, что за последнее время я чуть ли не единственный турист, который сюда приехал.

Захожу в «Рыбный залив». На входе меня встречает приятная молодая девушка.

– Доброго дня! Бронировали? – задает вопрос.

– Здравствуйте, нет, мне сказали, тут можно перекусить, – отвечаю.

– На свежем воздухе или в помещении? – уточняет девушка и откидывает назад длинную челку.

Наверное, я постоянно поступаю со своими волосами примерно так же.

– Давайте на улице, – никак не могу отказать себе в удовольствии еще раз полюбоваться городом.

Иду за девушкой по огромному круглому помещению. У меня разбегаются глаза: вместо стен здесь огромные сплошные аквариумы. В них стайками и по отдельности плавают рыбы. Внутри стен аквариумы поделены. Размер рыб от маленьких до гигантских.

– Никогда не видел ничего подобного, – высказываю вслух свое восхищение.

– Еще бы, – улыбается девушка. – У нас единственный ресторан в столице такого масштаба.

– Вам не надоело на них смотреть? – поддерживаю диалог.

– Нет, что вы, – смеется девушка. – Некоторые посетители выбирают себе любимчиков и бронируют столики возле определенного аквариума.

Мы выходим на крытую террасу, и там тоже возле каждого столика установлены аквариумы. Они не встроены в стены и более привычны глазу.

– Вас проконсультировать по меню? – уточняет девушка.

– А где я могу ознакомиться с ним? – задаю встречный вопрос, усаживаясь на диван возле аквариума с огромной красной рыбиной.

– Так у себя в информере, – приподнимает брови девушка. – Там вы делаете заказ, и он автоматически отправляет его на кухню. Вы получаете время ожидания. Я только выношу еду и консультирую. Опросы говорят, что речь человека слушать приятнее, чем читать.

Достаю информер, нажимаю кнопку разблокировки, и у меня действительно высвечивается меню ресторана.

– Я так полагаю, рассмотрим для начала рыбные закуски? – предлагает девушка. – Либо у нас есть комплексные обеды, куда входят несколько разных блюд.

– Мне, пожалуй, подойдет комплекс, – заказываю.

Листать электронное меню можно бесконечно. Складывается ощущение, что оно никогда не закончится.

– В стоимость комплексного обеда входит возможность покормить рыб в аквариумах. Корм за дополнительную плату.

– Нет, спасибо. Мне, пожалуй, только поесть.

Глава 16
Покачнулось небо под ногами

– Ау! – гулко раздаётся в коридоре диспетчерской.

– Дальше проходите, дальше! До комнаты номер шесть, – отзывается голос.

– Комната номер шесть… Три, четыре, пять, шесть, – считает себе под нос вошедший.

– Ну да, до шести считать умеешь, я смотрю. Ты чьих будешь-то? Кто такой? – интересуется женщина за столом.

– Я следователь по особым поручениям из Сыскного Приказа, Козьма Ефремович Кольцов, – привычным выговором отвечает следак.

– Из самой столицы, что ли? – ехидно улыбается дамочка.

– Ну да, из самой столицы, – подтверждает мужик и осматривает небольшой кабинет.

Дамочка опускает со лба очки с толстыми линзами и быстро рассовывает по шкафам бумаги со стола. Для этого она даже не думает встать со стула. Как дотянулась – так и хорошо.

– А что у нас надо? – спрашивает женщина. – Тут обычный порт.

– Надо узнать, когда и в какое время у вас дирижабль ходит, – прямо говорит Кольцов. – Мне бы вашего капитана повидать.

– Как-как? – наигранно переспрашивает дамочка и приподнимает оправу. – Капитана, говоришь? Капитана сейчас особо и не повидаешь уже.

– Как так? – удивляется следак. – Случилось чего?

В новостях недавно упоминали прорыв в дальних краях. Писали, что задет грузовой дирижабль. В новостях постоянно пишут всякое, но не все там правда.

– Ну так дирижабль погрузку давно закончил, – сообщает дамочка. – Капитан сейчас, как и вся команда, в городе.

– И когда вернутся? – не сдается следователь.

– Не знаю, по-разному бывает – когда через три часа, когда и через четыре. Мне тут недосуг за ними следить, видишь сколько дел? – женщина обводит руками стол, засыпанный карточками и журналами. – Это перепиши, вон то отсортируй, глаза сломать можно! В общем, приходи, как вернутся.

– Хорошо, а где их искать, когда они в городе? – Кольцов ни одним жестом не показывает своё раздражение.

– Понятия не имею, они мне не докладываются, – женщина зло крутит ручку арифмометра. Он звякает, скрипит, стучит и выдаёт ей результат. – Тьфу ты, пакость какая! Не мешай, видишь, работаю.

Поблизости, кроме этого злополучного шестого кабинета, ничего нет. Ни диванов, ни буфета, ни одной живой души. Только лестница наверх в конце коридора.

– А где здесь можно подождать? – уточняет следак.

– У нас нельзя подождать, в город езжай, там подожди, – отвечает дамочка без особого желания продолжать диалог. – Или, вон, за ворота выходи и сиди там.

– И что же, никакой комнаты отдыха или на крайний случай столовой? – интересуется Кольцов.

Дамочка отрывается от своих бумаг и приспускает очки на нос. Волнистые волосы собраны на затылке в хвост так, что, кажется, они вот-вот утянут за собой лицо. Женщина смотрит исподлобья, будто перед ней нашкодивший котенок.

– Следователь по особо важным делам! – качает она головой. – У нас тут режимный объект, понимаете ли – какая тебе к чертям комната отдыха? Ты же сам нас после этого заштрафуешь! Иди в город, не мешай работать. Часа через три-четыре приходи, они как раз стартовать будут.

– А можно поточнее – через три или через четыре? – спрашивает следак.

– Нельзя поточнее. Они каждый раз стартуют в разное время. Воздушные течения, понимаешь ли, – женщина снова набирает цифры и зло крутит ручку, аппарат опять стучит, скворчит и выдаёт результат. – Вот другое дело, – довольно произносит дамочка. – Короче, работаю я. Приходи, как сказано, или не приходи вовсе – дело твое.

– Хорошо, – жуёт губами следователь. – Ваше начальство повидать могу?

Барышня зло стучит по клавишам и замирает после вопроса, как собака перед нападением.

– Следователь по особо важным делам Козьма Ефремович Кольцов, моё начальство ты повидать можешь – приходи через три-четыре часа, оно будет здесь, – дамочка проговаривает слова как можно четче. – Сейчас в порту только я. Ещё вопросы есть?

– Нет, вопросов нет. И что, больше совсем никого нет в здании? – всё же задаёт вопрос следак, чем полностью парализует рабочий процесс.

– В здании люди есть, но они все не про тебя. Работяга-сантехник тебе нужен? – язвит женщина. – Нет? Ну вот и приходи, как сказано – можешь прийти чуть раньше или чуть попозже, не мое дело. Тебе же надо. А сейчас иди, не мешай работать.

В кабинете снова раздается стук и звон машинки.

– Как-то вы негостеприимно, что ли… – высказывает Кольцов, не пытаясь перекричать громкие звуки.

– У меня гостеприимство в условиях работы не записано. Про гостеприимство там ни слова, – поясняет дамочка, сдвигая очки ближе к глазам. – Про бюджет свести – слова есть. Я именно этим сейчас и занимаюсь. А ты мне мешаешь, Козьма Ефремович.

* * *

Не торопясь, добираюсь до порта дирижаблей. И поесть успеваю, и прогуляться. Городок мне нравится, и люди тут открытые – ну, по крайней мере, те, которых я встретил. Никакого желания навариться или подгадить. Водители показывают дорогу, не накручивают стоимость, а в кабаке уважительно обслуживают, не обращая внимания на возраст. На улицах все спокойно помогают найти нужную дорогу. Да и местные извозчики не возят кругами, сразу едут напрямую – как, собственно, первый, так и второй, которого я ловлю. Второй, правда, попадается менее разговорчивый.

Да и мне сейчас, в общем-то, не до разговоров. Возвращаюсь в порт почти за час до планируемого старта. Захожу в диспетчерскую, и тут же меня ловит женщина, с которой я разговаривал ещё утром.

– Где тебя носит, парень? Все только тебя и ждут! – торопит меня дамочка. – Давай, пулей на дирижабль! Давай-давай, Прокофьев уже пятнами изошёл весь!

– Так через три часа же? Он же сам говорил, – говорю в свою защиту.

– Пораньше стартуем, пораньше! Давай-давай, беги уже, не спорь! – ласково подталкивает меня женщина. – Молодец, что пораньше пришёл!

– Спасибо вам, не забуду, – благодарю

– Да что там? Беги уж! – машет рукой дамочка. – Дирижабль уже вывели.

Подхватываю свой небольшой саквояж и бегу в сторону ворот на поле.

– Студент! – машет Прокофьев на аппарели, только завидев, как я выбегаю из дверей. – Давай сюда, только тебя ждём!

Потом оборачивается и кричит уже внутрь корабля:

– Михалыч, заводи шарманку! Стартуем!

Монструозные двигатели по бокам дирижабля два раза чихают и медленно раскручиваются.

Забегаю на аппарель. Капитан смотрит по сторонам и заходит сразу за мной, аппарель медленно закрывается. По стенам грузового отсека загораются яркие лампы. Белый свет позволяет хорошенько рассмотреть всё, что находится внутри.

Сам отсек просторный, с алюминиевыми каркасами и прочными ремнями для крепления. По бокам привязаны палеты, контейнеры и незнакомое мне оборудование. На некоторых контейнерах закреплены датчики с мигающими лампочками. Сейчас все мигают зеленым.

– Пойдём, студент, – зовет за собой капитан. – Тут тебя один странный тип искал. Мне наша бухгалтер сказала. Чего от тебя хотят-то? Говорит, следак какой-то.

– Там прорыв недавно случился. Наш поезд уничтожен, – вкратце рассказываю свою историю. – А я вроде как единственный выживший.

– То есть ничего противозаконного? – Прокофьев поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. – Учти, нам проблемы на борту не нужны. Мы тебе верим.

– Да нет, вроде, ничего такого. Просто не горю желанием с ним общаться, – честно говорю. – Неприятный он.

– Да, наша бухгалтер тоже сказала, что менталист чёртов, – поддерживает кэп. – Она таких повидала уже. Когда будешь с ним разговаривать, думай о море. Понял?

Стараюсь осмыслить совет капитана, но не особо получается.

– О каком море? – переспрашиваю.

– О море! Как оно бесконечно прекрасно! – нарочито радостно поясняет Прокофьев и обводит дирижабль руками. – О закате, который видел, о том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь, и почувствовал, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине, – словно читая белый стих, говорит мне капитан, а я смотрю на него ошеломленный цитатой.

– Что? – переспрашивает капитан. – Это ж известная литания против менталистов. Конечно, от сильного тебе не поможет, но от поверхностного прощупывания завсегда. Да, чего уж греха таить, сами менталисты об этом точно знают.

Надо бы скачать этот текст на информер и сверить. Не может же быть такого совпадения… Или может?

– Откуда эта литания? – интересуюсь.

– Да не знаю, придумал кто-то, – пожимает плечами Прокофьев. – Вот, из ваших, из магов и придумали. Давно уже. Если прокручивать в оригинале, она чуть длиннее. Если хочешь, я тебе запишу слова.

– Спасибо, не нужно, я их знаю, – говорю и сам себе не верю.

Капитан приподнимает брови и спрашивает:

– Да? А какие слова ты знаешь?

Предложения сами цепляются друг за друга в моем подсознании. Строчки всплывают из глубин. Так, обычно вспоминаются детские или школьные стихи.

– Пойми, – цитирую я, – на небесах только и говорят, что о море, как оно бесконечно прекрасно…

– Да-да, именно оно! – подтверждает Прокофьев. – Правильно знаешь, молодец. Вот как встретишься с менталистом – проговаривай литанию про себя и представляй море. Их от этого нормально так корёжит.

– Спасибо! – благодарю. – Но полную версию я все же посмотрел бы – вдруг помню чуть не то?

Мы стоим в ярко освещенном коридоре между грузовым отсеком и другой частью корабля. Понимаю, что капитан на моей стороне, хотя мы знакомы не больше суток.

– Да не за что, парень. Не любим мы следователей. Вроде приезжают хлыщи из своей столицы, вроде бы «здравствуйте-здравствуйте», – ругается Прокофьев, проходя алюминиевый настил аппарели. Еле успеваю за ним. – Вроде бы «здрасьте-здрасьте, довольны? Довольны!» – улетают, а потом комиссия за комиссией, комиссия за комиссией, сволочи! Работать не дают. Сами сидят там, бед не знают, а мы здесь на передке!

Иду за капитаном дирижабля и поражаюсь. Миры разные, а проблемы, в общем-то, похожие.

Корабль медленно набирает ход, разворачивается над полем, а я успеваю заметить в иллюминаторе знакомую фигуру следователя. Кажется, он очень хотел попасть на этот же дирижабль. И хорошо, что опоздал. Даже сорок минут в соседстве с менталистом не предвещали особого удовольствие. Прокофьев тоже замечает фигуру на поле и ухмыляется в усы.

– Ну что, парень, пришли. Располагайся здесь, – кэп кивает на диван в кают-компании. – Койки у нас нет. Корабль используется только на каботаже, так что без кают. Если есть какие-никакие деньги, можешь у нашего кока приобрести перекус. Он готовит не ахти, но у него есть консервы.

– Ой, нет, спасибо, – отказываюсь. – Водички бы, если можно. Или чая. Поесть я в городе успел.

– Это правильно, ресторанчики у нас все неплохие, – улыбается Прокофьев, явно вспоминая одну из харчевен. – Ты, небось, в центре поел?

– Ну да, – киваю. – В «Рыбном заливе». Там еще аквариумы во всю стену.

– Знаю-знаю. Серьезное место, но для первого раза – самое то. В центре все ресторации хорошие. Готовят – объеденье. Особенно в «Жерехе», если прийти попозже. Пиво там варят отменное, скажу тебе, плотное такое. Пену не враз сдуешь… – капитан осекается. – Да не, парень, забудь. Ты не слышал ничего. Тебе рано, да и к тому же ты маг, тебе вообще алкоголь лучше не пить. Забудь.

– Хорошо, – киваю. – Забыл о «Жерехе».

С капитаном ссориться совсем не хочется. А заговорился – с кем не бывает. Мне до изучения местных ресторанов еще далеко. Для начала надо разобраться с поступлением в Академию и заселением.

– Ну вот и славненько. Располагайся на диване, – Прокофьев показывает на большой кожаный диван. – Кок сейчас принесёт чай. Где-нибудь через часик выгрузим тебя в Академии. Или хочешь, вон, большой иллюминатор, быстро время убьёшь. Ты же в первый раз летишь?

Кидаю взгляд на огромный иллюминатор на противоположной стене. Он не очень чистый: видимо, из-за частых перелетов и непогоды. Но кое-что рассмотреть в него можно. Стараюсь не выдавать своего восторга.

– Да. А что, так заметно? – уточняю.

– Конечно, ты на всё так смотришь, как будто это новость какая великая, – смеётся кэп и на секунду задумывается. – Ладно, пошли со мной.

Оставляю багаж в кают-компании и, не скрывая радости, иду с капитаном. Погулять по дирижаблю – это, считай, мечта сразу обоих жизней.

– Пойдём. Через иллюминатор такого не увидишь, – говорит капитан и открывает дверь в рубку. – Ну, что, Михалыч, как себя машина ведёт? Не пакостит?

– Отлично ведёт! Хорошо идём, – усмехается мужик за штурвалом, не оборачиваясь в нашу сторону.

Михалыч склоняется к небольшой медной трубе и даёт распоряжения:

– Малым ходом. Правый двигатель стоп. Малый ход. Левый двигатель средний ход. Малый ход. Стоп! Малый вперед! Правый двигатель – самый малый!

Опознаю в этой трубе переговорное устройство. Интересно, почему нельзя сделать артефакт? Но это не моё дело. С трепетом рассматриваю рубку. Помимо кресла, где сидит Михалыч, тут еще несколько мест. Все оборудованы ремнями и кнопками регулировки. В самом центре рубки – приборная панель. Различные индикаторы и стрелки. Справа от Михалыча несколько рычагов – одни побольше, другие поменьше. Слева – панель с кнопками разного цвета. Освещение более мягкое, не такое резкое, как в коридорах. А сплошное остекление рубки – это, вообще, отвал всего. Можно с легкостью рассмотреть не только то, что находится на уровне глаз, а ещё и всё, что проплывает под ногами. Вижу невероятной красоты город, кажется, узнаю холм и госпиталь. Надо не забыть написать Арише после прилета. Обещал же.

Корабль разворачивается медленно, но неумолимо, после чего поднимается вверх.

– Правый двигатель – малый ход, левый двигатель – малый ход. Выходим на рейд, – отдает команду Михалыч, не отрываясь от приборной панели.

Корабль прекращает разворот и продолжает ровное движение вперёд и вверх. Город стремительно проплывает над нами, его тут же сменяют леса и блестящая лента реки. Вдалеке умудряюсь рассмотреть небольшое озеро ярко-изумрудного цвета. Интересно, как оно там появилось посреди леса? Ни одного песчаного или глинистого участка. Детали отсюда особо не получится рассмотреть, но я вглядываюсь в каждое проплывающее облако. Солнечный свет пробивается сквозь облака.

– Смотри-смотри, – довольно говорит Прокофьев. – Вовремя пришли. Как раз к «золотому часу».

– Почему золотому? – задаю вопрос, не отрываясь от проплывающего пейзажа.

– В это время солнце светит по-особенному и всё вокруг кажется немного измененным. Эффект миража, – объясняет кэп.