Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 55 страниц)

Глава 13
Я болею

Знакомые стены и полумрак. Кушетка. Аккуратно укладываю туда Ариадну…

Понимаю, что пришел туда, куда и хотел. Тут же оседаю прямо на пол. Тело просто отказывается подчиняться.

Странно. Лже‑Кольцов ни словом не обмолвился об откатах. С другой стороны, откуда ему знать? Он же не каждый день в людях ездит.

Как только понимаю, что прибыл в нужное место и больше ничего не нужно делать, мышцы не слушаются. Еще бы. После такое бешеной гонки.

Чувствую себя медузой, выброшенной на берег. Мышцы горят от боли. Пошевелиться не могу. Магия уходит все также незаметно. Чувствую, как гуляет уровень: сначала уменьшается, потом снова становится обычным. Хорошо, что недавно меня раздуло как шарик, из‑за этого магии очень много… а если бы нет?

Организм выкачивает и восполняет магию. Может, благодаря ей, уходит часть боли. Снова делаю усилие, чтобы встать. Не получается. Болит абсолютно все: мышцы, связки и даже кости. Все, что происходит с телом, можно спокойно терпеть. Просто неприятно.

Не болят только глаза. Вижу, как Ариадна приходит в себя на кушетке, куда я совсем недавно положил её.

Глаза девушки округляются в молчаливом ужасе. Ариадну пугает то, что находится у меня за спиной. Сил посмотреть туда абсолютно нет. Девушка замечает мое тело на полу, берет себя в руки и подбегает. Радует, что хоть кто‑то из нас может шевелиться.

– Ты в порядке? – спрашивает Ариадна. – Ларион, что с тобой?

Моргаю. Боль снова разносится по всему телу, но на этот раз слабой волной. Постепенно становится лучше.

– Ты в порядке? – повторяет девушка.

– Да, – у меня хватает сил на ответ.

Язык в гонке не участвовал, поэтому не болит, а вот челюсти неприятно сводит.

– Что там? – стараюсь спросить, но натыкаюсь на глухую боль.

Очередная волна растекается от затылка до пяток. Меня одновременно бросает в жар и холод. Терплю.

Ариадна бросает очередной взгляд мне за спину.

– Там труп, – сообщает девушка. – Я не знаю этого человека.

– Наверное, это настоящий Кольцов, – невнятно произношу. – Надо вызвать следаков.

Звуки еле‑еле складываются в предложения. Понимаю, что вызывать, скорее всего, никого не нужно. Следаки и сами вот‑вот появятся.

– Следаков? Каких следаков? – пугается девушка.

– Подожди. Сейчас узнаешь, – равнодушно произношу.

Сил объяснять практически нет. Уверен, что защита Кольцова действовать перестала. Да и следаки наверняка поняли, что потеряли меня. Смотря сколько прошло времени. Достаточно ли для того, чтобы обнаружить пропажу человека?

Вот заодно и узнаем, правда ли, что они следят за мной круглосуточно. Сомневаюсь, что найти меня в ста метрах от гостиницы так уж сложно.

Ощущаю прикосновение поискового заклятия словно щекотку. Уверен, что это именно оно. Чувствительность сейчас обострена до предела, а попытку проникновения в свой разум я все еще хорошо помню. Значит, следователи отслеживают меня в том числе ментальными техниками.

– Отойди от двери, – говорю девушке.

Начинаю считать про себя.

Девушка послушно встаёт, судя по всему, хочет обратиться за помощью, но замирает и снова бросает взгляд на Кольцова. Труп за моей спиной её заметно беспокоит, как и моя неподвижность.

– А? Что? – спрашивает Ариадна.

– От двери, – говорю, – отойди.

Девять… Десять…

Девушка отходит, смотрит на меня испуганно, но уже более собранно.

– Сейчас что‑то случится? – спрашивает она.

– Сейчас узнаем… – отвечаю более четко.

Нормальная речь возвращается.

Одиннадцать… Двенадцать…

На тридцатой секунде дверь вылетает. В помещение врываются бойцы в чёрных футуристических костюмах. Время вокруг замедляется, словно все мы тонем в вязком киселе. Замедляется все, кроме бойцов. Они с размаху влетают и в окна тоже.

Думаю, если бы здесь находился Кольцов или какой‑нибудь другой опасный тип, он бы тоже просто замер, как в ловушке. Интересная магия. Боль в теле тоже замедляется и растягивается на микромгновения. Становится ещё легче. В эти недолгие секунды благодарен боевым магам. Небольшая комната наполняется людьми и становится очень тесной.

К девушке подбегает боец в чёрном. Сразу достает пластинку и проверяет Ариадну на уровень заражения. Аналогично проверяют и меня. На шее Ариадны защелкивается амулет. Как только замок срабатывает, девушка отмирает и замедление спадает.

– Парень, ты жив? – спрашивает меня один из бойцов.

Мужики в костюмах ни на кого не направляют оружие. Подозреваю, что труп Кольцова, напугавший девушку, никакой опасности конкретно сейчас не представляет.

На моей шее защелкивается подобный амулет.

– Ты в порядке? Слышишь меня? Понимаешь? – спрашивает боец.

– Да, – говорю, – слышу, понимаю. Двигаться не могу. Еле разговариваю. – едва ворочаю языком.

Слова при этом почти понятны. Говорить могу чуть больше, чем раньше. Челюсть сводит.

– Что случилось? – спрашивает мужик и опускает щиток защитного костюма.

На меня смотрят незнакомые сосредоточенные глаза.

– Откат магической техники, – предполагаю.

– Вы сейчас были под контролем? – спрашивает боец.

– Нет, я не подвержен контролю, – честно сообщаю.

– А девушка? – раздается следующий вопрос.

– Девушка – да, – стараюсь говорить короткими предложениями. – Там, за моей спиной Кольцов. Скорее всего, он мертв.

Силы снова покидают меня. Говорю неоднозначные фразы, но мужик меня вроде бы понимает.

– Да, так и есть, – подтверждает боец. – Труп мы наблюдаем. Кольцов это или нет – разберемся. Ваш откат – последствия встречи с этим человеком? – спрашивает боец.

– Да, – говорю. – Он долго балансировал на грани смерти.

– Некросы? Здесь? – тут же цепляется за объяснение боец.

Ментальные техники у некромантов его не удивляют.

– Как ты выжил? – Мужик в костюме выглядит удивленным.

Не думал, что таких людей можно хоть чем‑то поразить.

– Не знаю, – говорю. – Повезло, наверное.

– Так, этих двоих в госпиталь. По отдельности и под охрану! – раздаётся знакомый голос.

В поле зрения появляется бритый следователь. Игорь Клишенко.

– Орлов, тебе же было сказано не выходить из дома! – говорит он.

– Не вышел бы – не спас Ариадну, – возражаю ему.

Боль возвращается, но переносится терпимее. Спорить со следователем совершенно не хочется. Да и наплевать на него. Свои ощущения сейчас мне намного интереснее.

– Здание оцепить, этих двоих в госпиталь, – командует Клишенко. – К трупу вызвать местную следственную бригаду. Хотя и так видно, что это наш сотрудник. Бывший.

Что происходит за спиной – не вижу. Только слышу, и то недолго. Вижу носилки, пошевелиться не могу. Два бойца перекладываю меня и уносят в безлошадную карету. Сознание в этот момент решает, что мне пора побыть наедине с собой, и отрубается.

* * *

Прихожу в себя уже в госпитале. Стены по‑прежнему спокойного белого цвета. Только сейчас меня селят в комнату с окном. Да и, похоже, с магией – всё вокруг трещит и скрипит. Как только открываю глаза, понимаю, что ко мне в палату направляются двое. Да еще и точно знакомые. Кажется, просыпаюсь именно поэтому. Всё‑таки моё обострившееся чувство никуда не ушло.

Так и есть – буквально через четверть минуты получаю подтверждение. В палату заходят доктор и следователь.

– Господин целитель, – улыбаюсь знакомому мужику.

– Вы меня помните? – спрашивает он.

– Конечно, Федор Ильич, – приветствую. – Как не помнить.

– И вам здравствовать, господин Орлов, – отвечает мужик. – У вас невероятное физическое истощение и аномально быстрое восстановление мышц, связок и костей после перенапряжения. Вы говорите, это был откат? – спрашивает он.

– Да, откат от магической техники, – поясняю.

Язык слушается. Челюсть больше не сводит. Боль полностью отпускает тело. Только легкая слабость.

– Ну, что могу сказать, – продолжает целитель. – Всем бы такие откаты. – Мышцы стали крепче, кости и связки тоже. Поздравляю – благодаря вашему откату вы приобрели неплохую форму. Будто месяц занимались физкультурой.

– Здорово, – отвечаю.

Информация меня радует.

– Только постарайтесь не частить с подобным, – предупреждает Федор Ильич. – Иначе организм подобных издевательств над собой вам просто‑напросто не простит.

– Доктор, не от меня зависело. Сами понимаете, – пытаюсь объяснить причину.

– Да, это понятно, – говорит целитель. – Сам бы на такое не подписался. Вам крупно повезло, что большую часть после вы пробыли без сознания.

– А как долго? – уточняю.

– Сутки, – говорит Федор Ильич.

Недолго. Все могло быть менее приятно. Целые сутки валяться с болью мне уж точно не улыбалось.

– Получается, если бы остался в сознании, то…? – не договариваю, но целитель понимает мой вопрос.

– Да, судя по нашим данным, интенсивно восстанавливаться организм прекратил только час назад, – поясняет мужик. – Вам только‑только последние капельницы поменяли. Примерно час назад вы перестали страдать от боли. Успели поспать.

– Это всё хорошо, – вмешивается следователь. – А меня вы помните?

– Конечно, Игорь Васильевич, ну, как же вас забыть? – улыбаюсь.

– Тогда у меня к вам вопрос, господин Орлов, – Клишенко переходит к делу. – Зачем вы вылезли из окна своей гостиницы?

Понимаю, что следаков слабо интересует, что со мной произошло и как именно себя чувствую. Все, что делает Игорь – кидает короткий взгляд на целителя. Молча просит разрешение на разговор. Федор Ильич только пожимает плечами, но остаётся в комнате.

– Так я вам ещё в том доме сказал, что если бы я не вылез, то девушка бы умерла. Кстати, Фёдор Ильич, как ваша сотрудница? Пришла в себя? – уточняю.

– С ней всё замечательно. Она пришла в себя намного раньше, чем вы, – говорит целитель. – Что смогла, рассказала.

Бритый бросает гневный взгляд на целителя.

– Ну а что? – отвечает Федор Ильич. – Ничего нового мальчик всё равно не узнает. Да и до ваших игрищ мне дела нет, – усмехается мужик.

Кажется, следователей не любят вне зависимости от того, сколько их и откуда они. Не в первый раз встречаю подобную реакцию. Игорь закатывает глаза, всем своим видом демонстрируя: «Боже, и с кем мне приходится работать».

– Орлов, вам же ясно сказали: сидеть дома, ходить по конкретному маршруту, ничего не выдумывать, – нагнетает Клишенко.

Изменить мы уже ничего не можем. К чему этот допрос – не понимаю.

– «Сарай» сгорел, ваши не появились, куда я пойду? – принимаю игру следака. – Оперативной возможности связаться с вами у меня нет.

– «Сарай» сегодня‑завтра восстановят, – говорит Игорь. – Пожили бы немного в этом гадюшнике неподалеку, ничего бы с вами не случилось. Мы потеряли вас на час, к тому же нам пришлось пережить несколько неприятных минут отката от клятв. Видимо, вы подвергались опасности.

– О да, – вспоминаю дорогу сквозь туман, – подвергался.

Теперь понимаю, почему следак ведет себя нервно. Что такое откаты теперь знаю не понаслышке. Сомневаюсь, что откаты следаков были менее неприятны, пусть и другие.

– В помещении обнаружен труп. Вы можете как‑то прокомментировать? – задает очередной вопрос следак.

– Могу. Скорее всего, это настоящий Кольцов, которого вы разыскиваете, – не вижу смысла скрывать. – У нас случилось что‑то вроде разговора‑поединка.

– Магического поединка? – уточняет Клишенко.

– Наверняка, – почти не сомневаюсь. – Лже‑Кольцов не мог взять мой разум под контроль. В результате произошёл разговор, и он перестал существовать, как вы можете заметить.

В принципе, ни слова неправды. Все произошедшее можно интерпретировать и так, включая спор за выполнение условий договора – существо же по факту потеряло что‑то свое, а я приобрел. В мою голову следак залезть не может, ему остается только смотреть за правдивостью разговора. С его опытом, он может понять и без магии – ложь или нет. Так что врать не хочу. А вот сместить акценты…

Целитель молча наблюдает за нашим разговором. Думаю, он не просто так остается в палате. Его присутствие отчасти сдерживает следователя от ненужных эмоций или реакций.

– Да, вы не врёте, – без удовольствия подтверждает следователь, – но в любом случае, удивительно. Кольцов был довольно сильным менталистом. Как его смогли взять под контроль? – рассуждает Игорь. – А ещё изменить внешность… но ладно, это не так сложно. Внешность некросами легко подвергается корректировке.

Кажется, следаки принимают версию, озвученную бойцу. Да и от истины она ушла недалеко – просто Кольцов умирал неделями, а не за пару часов.

– А про раны на Кольцове вы что‑нибудь знаете? – задает вопрос Игорь.

– Знаю. Это не моих рук дело, – рассказываю. – Дело в том, что Кольцова почти убили ещё до того, как я с ним познакомился. И убили из‑за того, что он начал копать. Он сам сказал.

– Что он начал копать? – уточняет следователь. – Что именно он вам передал, Орлов? Не молчите.

Пытаюсь дословно вспомнить слова Кольцова.

– Он сказал, что его убили, – передаю известную мне информацию. – Потому что он начал копать и обнаружил, что прорыв, в который попал поезд номер 003 из Светлогорска, был искусственного происхождения. Он сказал, что все эти прорывы искусственные. Какие конкретно – он не уточнял.

Глава 14
Я рассказываю не всю правду

– Так, а что ещё он сказал? – продолжает опрос следователь.

– Конкретно с Кольцовым я говорил несколько минут от силы, – поясняю. – Всё остальное время он находился под властью того, кто его контролировал. Сомневаюсь, что Кольцов хоть что‑то осознавал. Он, похоже, не очень понимал, где он и что, – вспоминаю. – Плохо видел и плохо слышал. Я не смог добиться от него внятных ответов.

Игорь прожигает меня глазами. Федор Ильич разводит витаминный комплекс и протягивает мне стакан.

– Выпейте, – говорит. – Ваше состояние может ухудшиться в любой момент, – целитель кидает осуждающий взгляд на следака. – Перестраховка не помешает.

Выпиваю оранжевую жидкость с чуть кисловатым привкусом. Напиток похож на тот, что готовила мне Ариадна.

– Кольцов сказал передать в сыскной приказ, – продолжаю, отставив стакан. – Собственно, вы его сотрудники, вам и передаю.

– Получается, он находился рядом всё время и сказал только это? – щурится следак, но его мысли явно заняты чем‑то другим.

Сам тоже прислушиваюсь к своим ощущениям. Тело отлично отзывается, но при малейшей попытке напрячь мышцы магическим образом, тело наполняется фантомной болью. Думаю, некоторое время придется перетерпеть. Нужно возвращаться к магической разминке уже более подготовленным или хотя бы отдохнувшим.

На вопросы следака отвечаю больше на автомате. Тем более что сам Кольцов передал мне, в общем‑то, немного.

– Ларион, вернитесь, пожалуйста, к нам, – щелкает пальцами бритый следак.

Видимо, замечает, что я погружаюсь в себя и своим мысли.

– Вы свою часть уговора выполнили, – заявляет Игорь. – Но всё‑таки я бы хотел уточнить пару моментов.

– Да, давайте, – спокойно отвечаю.

Почувствовать напряжение в палате не составляет труда. Следак сдерживается только благодаря присутствию целителя. Клишенко пару раз спрашивает Федора Ильича про других пациентов. Намекает, что ему нужен разговор со мной тет‑а‑тет. Но как такового права на это следак не имеет. Настаивать глупо.

– Ладно. Чего именно хотел от вас Кольцов? – задает вопрос Игорь.

– Сначала – просто спрашивал о прорыве, – рассказываю. – Во второй раз…

– Орлов! Меня интересует последний разговор! – срывается следак и тут же поднимает руки, вроде как извиняясь.

– Сложно сказать, – задумываюсь. – Я нужен был ему живым. Сказал, что боится меня. После этого сразу развоплотился.

– Это правда, – с изумлением для себя подтверждает следак. – Так. Я теперь вообще ничего не понимаю. Искать вас, Орлов, чтобы умереть? Серьезно⁈

Игорь подрывается с места и меряет шагами небольшую палату. По напряженному лицу видно, что факты у него в голове не складываются.

– Мне сложно сказать, – пожимаю плечами. – Но факт известный. Монстры прорыва от моего воздействия умирают сразу же. Мы проверяли.

Снова играю словами, но говорю правду. Следователь останавливается посреди палаты и поднимает взгляд.

– В каком смысле? – спрашивает он.

– В прямом – стоит мне связаться с монстрами прорыва, как они рассыпаются пеплом. Поэтому нечасто получается на них заработать. Ничего не остается. Может, Кольцов искал меня для этого?

– Погоди, парень, – хмурит брови Клишенко. – Тогда как ты объяснишь, что его труп остался целым и невредимым?

С этим заявлением я бы поспорил, но не буду. Следователь и так периодически забывает о субординации. Накалять обстановку смысла нет.

– Но тело Кольцова никак не относится к монстрам прорыва! – говорю очевидную вещь. – Да и не факт, что тот, кто его контролировал, был именно таким. Как реагирует нежить на мои попадания, мы не проверяли – у Академии нет таких возможностей. Я рассказал всё, в чем уверен. Превращать монстров прорыва в прах – чуть ли не единственная моя особенность и отличие от других студентов.

Опять играю на недосказанностях – вряд ли я смогу самостоятельно сходить в туман и вернуться оттуда. Такой самостоятельной особенности у меня пока нет, поэтому все слова, которые слышит следак – правда.

– Еще Кольцов просил помочь, – добавляю. – В чем тогда смысл просить именно меня и так все усложнять?

– Только если у тебя есть то, чего нет у других, – озвучивает мои домыслы следак.

– Но это только догадки, естественно, – вторю его словам.

Клишенко внимательно смотрит, будто пытается разгадать загадку или понять, где я ему не договариваю.

– Он хотел пройти сквозь водопад прорыва, – немного играю с текстом.

– Что за глупость? – спрашивает следователь.

– Вот и я также подумал, – соглашаюсь с ним. – Кто вообще пробирается против течения водопада? Не знаю. Я бы не смог сделать ничего подобного.

Игорь делает глубокий вдох, будто совершает над собой усилие и возвращается к более официальному тону.

– А почему он обратился именно к вам? Наверняка же сказал, – Клишенко подбирает слова и периодически поглядывает на целителя.

Разговор со мной следаку принципиально важен. Я единственный свидетель. Ради этого разговора он готов держать эмоции в узде и выцеживать факты по каплям.

– Сказал, – подтверждаю. – Потому что я единственный знакомый ему маг. Он меня шантажировал жизнью Ариадны. Но сделать то, чего не умею, даже в этом случае сложно.

– И после этого он вас отпустил? – в голосе следака сквозит недоверие.

– Нет, после этого он перестал существовать, – говорю как есть. – Думаю, что ему не хватало сил или еще чего‑нибудь еще. Мою пелену на разуме он в любом случае преодолеть не смог. Хотел, но не получилось. Хотя может, и вовсе не пытался – не знаю.

– Допустим, – следак сжимает губы. – Тогда ещё вопрос: зачем ему баночка с вашей кровью?

– Мне пришлось её отдать, – пожимаю плечами. – Кольцов собирался экспериментировать.

– У нас запрещена магия крови, – чеканит Клишенко.

– Знаете, меня это очень сильно радует. Вы мне баночку вернёте? – уточняю.

– Она приобщена к делу в качестве доказательств, Ларион, – сообщает целитель.

Федор Ильич внимательно слушает наш разговор. Иногда открывает книжку и записывает туда несколько предложений. Думаю, у него свой интерес.

– Хорошо, – говорю. – Нет так нет.

Снова прислушиваюсь к ощущением. Все ещё чувствую этот якорь. Сейчас он очень далеко. Судя по всему, следаки собрали и вытащили из того домика всё, что смогли. Примерно понимаю, почему – им требовалось закрыть дело о подделке магического отпечатка. Получается, что Кольцов просто находился под контролем, значит, подделки нет – выдыхаем, и дело они успешно закроют. Но, судя по реакциям следователя, видимо, откроют, другое, попроще. Меня это касается постольку‑поскольку.

– Ларион, – снова говорит следак, – а что вы знаете по поводу Ариадны?

– В каком смысле? – не понимаю, к чему ведет мужик.

Целитель решает добавить пару слов.

– Знаете, Ларион, последние исследования показали, что у девушки неожиданно прорезался сильный потенциал ментального мага, – сообщает он.

– Завидую, – говорю без особых эмоций.

Следователь крайне недоволен вмешательством мага, но ничего ему не говорит. Вот только я это все равно чувствую.

Ничего нового для себя не узнаю.

– Это нечастое явление, но подобное случается после потрясений, – продолжает пояснять целитель. – Очевидно, что потрясение у Ариадны случилось серьёзное. Девушка не помнит, что с ней происходило с того момента, как она встретила Кольцова.

Оба мужика ждут от меня ответов. Думают, что я знаю намного больше, чем говорю. И ведь это правда, но делиться знанием у меня нет никакой заинтересованности. Даже напротив – это попросту для меня опасно – одно сразу же потянет за собой другое.

– К сожалению, тут вам никак не помогу, – отвечаю. – Про озвученный период её жизни ничего не знаю, меня не было рядом. Лже‑Кольцов или контролируемый Кольцов говорил о том, что его тело умирает, – и тут тоже рассказываю абсолютную правду. – Судя по всему, он почти полностью потерял мобильность. Поэтому использовал Ариадну для своих целей.

– Для каких таких целей? – спрашивает Клишенко.

– Для обычных. Например, найти что‑нибудь, пойти в определенное место, – перечисляю. – И в том числе, чтобы привлечь меня. Лже‑Кольцов наверняка раскачал ментальный потенциал девушки. Он же несколько дней общался с миром только посредством Ариадны.

– Ларион, вам простительно, вы просто не в курсе, что у нас таких техник нет, – сообщает следак общеизвестный факт. – Никто не может раскачать, как вы говорите, ментальную составляющую. Поэтому, конечно, жаль, что ничего не знаете.

– Игорь Васильевич, вы уж меня извините, – обращаюсь к Клишенко. – Но я с лже‑Кольцовым разговаривал всего минут десять, а вы требуете, чтобы я вам выдал технику подготовки ментальных магов. Тем более что я сам ученик первого курса. Несложно догадаться, что в ментальной магии я ничего не понимаю от слова совсем.

– Просто я надеялся, что Кольцов хоть как‑то обмолвился о технологии создания, – в голосе следака звучат нотки оправдания. – Все же до встречи с ним, Ариадна была полностью обычным человеком. Неодаренной.

– Здесь я вам точно ничем не помогу, – заверяю. – Могу ещё чем‑то помочь? – перехватываю инициативу.

Всем видом показываю, что разговоры на тему Кольцова вести не готов. Мне попросту нечего рассказывать. Большего из меня не вытянуть.

– Помочь? – переспрашивает Клишенко. – Вряд ли. Вы проходите свидетелем, а дело мы закрываем. Возможно, мы еще увидимся в Академии.

Теперь моё время смотреть удивленным взглядом. Зачем приезжать, если дело закрыто?

– Пообщаемся по поводу поезда, – отвечает следак на немой вопрос. – Если мы найдем хотя бы минимальное подтверждение ваших слов или слов Кольцова, то нам придётся снова поднять этот вопрос.

– Тут всё понятно, – соглашаюсь. – Но вопрос по поводу ментальной магии никак не может быть в компетенции ученика первого года Академии. Это ваша работа, вы её и делайте, – тут же открещиваюсь от каких‑либо экспериментов.

– Вы проходите в качестве свидетеля, господин Орлов, – Клишенко давит на мои обязательства.

Принимаю игру, но сдаваться не собираюсь. Целитель явно обеспокоен моим состоянием и в любой момент готов прекратить все допросы.

– Да, я свидетель, – подтверждаю. – Всё, что мог рассказать про поезд и прорыв, рассказал ещё в первый раз. Кольцов наверняка вёл записи. Нужно будет уточнить детали – приходите. Нужно будет куда‑нибудь поехать с вами ещё раз – извините, больше не получится.

– К чему же так категорично? – удивляется следак.

– Я был полностью уверен, что вы за мной круглосуточно следите, – объясняю. – Но вы меня не просто потеряли. Вы еще и нашли не сразу.

– Мы пришли, как только поступил сигнал об опасности, – сухо отвечает Клишенко.

– Ага. Только не через десять секунд, как обещали, – замечаю. – Примерно через тридцать. За это время любой маг спалил бы меня до костей. Да чего уж там, десяти секунд было бы тоже вполне достаточно. Нам всем просто повезло.

– Вы сейчас живы, к чему эти рассуждения? – сжимает челюсть следак.

Он никак не ожидал, что в таком состоянии я смогу отстаивать себя.

– Жив только потому, что так захотел Кольцов, – продолжаю объяснять. – Я был нужен ему живым. С какой целью? Это второй вопрос. Очевидно, что он её не достиг. Но с этим тоже разбирайтесь сами. Я не успел узнать. Всё, что требовалось от меня – сделал. Девушка жива и свободна, а вы к этому практически не имеете отношения. Поэтому имейте в виду: при встрече я все расскажу Ариадне.

– Нет, – качает головой Клишенко. – В ближайшее время вы с ней навряд ли встретитесь.