Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 55 страниц)

– Тоже часто встречаются? – интересуюсь.

Вспоминаю, как существо перед побегом несколько раз обнажило свою личину. Возможно, так выглядела попытка напугать слабого, по словам Пилюлькина, мага? Напугать, к слову, не получилось. Хапнуть магии тоже. Но скользкий противный осадок после знакомства с бесом остался.

– Да, встречаются часто, – говорит целитель. – Почти в каждом прорыве. Но бог с ним, ладно, сбежал и сбежал. Поймаем потом, или сам сдохнет. Сам виноват. Надо было клетку проверить, – вздыхает он, глядя на запор. – Теперь вернемся к тебе. Что ж, определённые выводы мы можем сделать, но постарайся о них никому не говорить. Я тоже не скажу и выводы засекречу.

Целитель принимает серьезный вид и снова строчит в своей книжице. Проверяет пустую клетку, делает нужные замеры и выглядит расстроенным, но сосредоточенным.

– Почему не говорить? – уточняю. – Я же, получается, опасен только для монстров прорыва.

– Это да! Монстров прорыва ты, конечно, уничтожаешь на раз. Мо‑ло‑дец! – по слогам равнодушно произносит Пилюлькин. – Во‑первых, получается, что ты их уничтожаешь совсем, без вариантов вытащить ингридиенты. Во‑вторых, что самое важное: ты видел, как вскипела кровь у крыс, которые ещё не успели измениться?

– Конечно, – подтверждаю.

– Подозреваю, что некоторые маги – не все, конечно, но есть такие – в поисках силы часто выходят за рамки нормального заражения, – объясняет ход своих мыслей целитель. – И для них ты, скорее всего, сможешь быть сильно опасным. Поэтому постарайся не распространяться об этом опыте. Получишь непонятно кого во враги – это будет неправильно.

– Получается, запрет на дуэли тоже остается в силе? – делаю вывод.

– Нет. Запрет на взаимодействие с другими студентами я снимаю, – заявляет Пилюлькин и делает пометку в журнале. – Здесь, на территории Академии, нет ни одного студента с заражением больше шести процентов. Я всех лично проверял. Так что, получается, ты для них вполне себе безопасен. Можешь спокойно учиться дальше и не забивать себе голову.

Это первая по‑настоящему хорошая новость за все время, проведенное в кабинете. Неприятное ощущение после встречи с бесовидной обезьяной не покидает. Осматриваю оставшиеся клетки. Видимо, к ним мы сегодня не вернемся.

– Ну и к резонансу мы тебя будем привлекать по‑взрослому, – продолжает целитель. – Уж извини, но, скорее всего, твою группу будем брать, когда будут проходить вот эти волны. Просто потому, что пользы от вас больше, чем проблем. Прото будем более тщательно следить за вами. Группу можешь предупредить – скорее всего, будем брать вас всех на подобные мероприятия. Другим не говорить. Нечего наводить шумиху.

– Вы же сами говорите, что после меня ничего не остаётся, – удивляюсь предложению целителя.

Сразу же вспоминаю испепеленных змей и недавнюю зверушку, от которой остался только пепел.

– Это так, – подтверждает Пилюлькин. – Но, видишь ли, во‑первых, у тебя револьвер, во‑вторых, в некоторых случаях пусть лучше ничего не остаётся, чем у нас будут потери, – поясняет он. – Знаешь, у тебя получается практически никакой защиты, но именно для монстров, ты какое‑то ультимативное оружие. Его тоже нужно проверить.

– Есть какие‑то сомнения? – задаю вопрос.

– Может быть, ты не на всех так действуешь, – поясняет целитель и закрывает журнал с записями. – В формате резонансов проверить тебя будет проще. Так что будь всегда готов. Вызовем по необходимости.

– Моя группа… – хочу сказать об уязвимости ребят, но целитель понимает меня с полуслова.

– Да, группа, – делает паузу Пилюлькин. – Тут, конечно, проблема. Их придётся защищать. Иначе вы ничему не научитесь. Но я думаю, мы что‑нибудь придумаем.

Глава 16
Проблема меня находит сама

– Ладно, Ларик, ещё пару тестов и свободен, – говорит Пилюлькин.

– Константин Иванович, в столовой Алекс мне сказал, что у ребят была индивидуальная программа. Мы с вами здесь прилично уже занимаемся. Я не успею подготовиться.

– Тут ты прав, – соглашается целитель. – Сегодня первачки по плану учились ставить простейшие щиты.

– Щиты? – переспрашиваю.

– Атакующий глиф ты сделать смог, значит, и защитный поставишь.

Целитель показывает мне рисунок глифа в воздухе.

– Со щитом примерно то же самое, что и с атакой, – поясняет Пилюлькин. – Только внутри треугольника не росчерк, а самый обычный круг. Формирование такое же – только линии. Да чего рассказывать? Делай, – говорит он.

Тут же формирую в разуме треугольник. Вписываю туда круг. Напитываю его огнем.

– Старайся заполнять только контур, – контролирует процесс целитель.

Получается не сразу, но значительно быстрее, чем с первым глифом. Раза с четвертого все же завершаю рисунок, и передо мной появляется неправильный овал щита.

– Единственное отличие, – целитель дожидается, когда я справлюсь с заданием, – ты можешь усиливать щит. Для этого заполняй круг магией. Если сможешь изменять его цвет, то, соответственно, сможешь менять стихии в щите. С потерями, естественно.

– Некоторые стихии работают сильнее в защите? – интересуюсь.

– Вроде того, – кивает Пилюлькин. – Только менять стихии получается далеко не у всех. Просто ты должен знать, что это возможно. Играя цветом в глифе, можно автоматически подбирать нужную стихию.

– А от чего зависит? – задаю вопрос.

– Молодец, – одобряет мой вопрос целитель. – Лучше всегда выбирать противоположную стихию атаке – это дает хороший прирост эффективности. Всё очень просто. Очень простой глиф. Вы теперь наверняка сможете сделать его всей группой. Теперь осталось заучить наизусть то, что им рассказывали на занятии. Сегодня проходили звезду стихий. Выучишь её и сразу научишься понимать, какие из них друг другу противоположны. Предположим, тень‑свет, вода‑огонь. Ничего сложного нет. Выучишь за пять минут.

Сначала неровный овал щита передо мной практически прозрачный. Продолжаю напитывать его до полного заполнения магией.

– А теперь убери середину круга, чтобы видеть, куда идёшь, – советует целитель.

Постепенно убираю слой магии посередине. Сегмент щита передо мной увеличивает прозрачность.

– А шар вокруг? Можно создать? – задаю вопросы. – Какие‑нибудь еще щиты бывают?

– Конечно, бывают, но ты изучишь их позже, – говорит Пилюлькин. – Сначала этот нужно освоить, не торопись. Думаешь, создал щит и стоишь на одном месте? Нет уж, его еще двигать можно. Кромка тоже активная. Тут столько применений, что диву даёшься.

– Он может менять размеры? – спрашиваю.

– Да, может, – подтверждает целитель. – Для этого тебе пригодится хорошее пространственное мышление.

Силой мысли вытягиваю угол треугольника вверх. Никто не говорил, что он должен быть равномерным. Щит сразу же реагирует на мои манипуляции. Треугольник послушно вытягивается.

– О, видишь, сам догадался, молодец! – одобряет Пилюлькин.

Он ходит вокруг меня и оценивающе осматривает происходящее.

– Я смогу развернуть его в сферу? – уточняю.

– Нет, для сферы нужен другой глиф, – качает головой целитель. – Этот не подойдёт. Сферу вы будете изучать очень нескоро. Для сферы нужно точно просчитывать, где и как у тебя находятся ноги, на чём ты стоишь. Да и вообще, пока не вдавайся, там довольно сложная схема. Получается тоже не всегда, иногда остаются открытые участки на уровне ног. Так быть не должно. Есть и другие тонкости, но говорить их смысла нет. Рано тебе.

– Спасибо за такой обстоятельный ответ, – благодарю Пилюлькина.

Уверен, что он дает мне больше информации, чем получили на занятии мои одногруппники.

– Не за что. Всё, получилось. Теперь можешь занимать диагност. Осталось провести всего пару тестов, – целитель показывает, куда мне нужно встать.

– Да, конечно, – соглашаюсь. – За вечер звезду стихий должен осилить.

– Ну вот, я тоже так думаю. Раздевайся, вставай в круг, запустим полную проверку, – объявляет Пилюлькин.

Видно, что занятия приносят ему не меньше удовольствия, чем мне.

– Опять полную? – удивляюсь, но продолжаю держать перед собой пленку щита.

– Верно. И не сбрасывай щит, как держишь, так и держи, – командует целитель. – Мне это не помешает. Наоборот, получится проще провести диагностику.

Держать щит, кажется, могу вечно. Вот только во сне навряд ли получится. Пока целитель настраивает диагност, раздеваюсь и сбрасываю с себя на стол амулеты и кобуру.

Пилюлькин возится с настройками, а я пытаюсь переместить щит. Получается не очень. Чего‑то я не понимаю.

– Ладно, поехали, – командует Пилюлькин. – Наполняй щит магией по максимуму. После этого делай непрозрачным.

Выполняю. Получается высокий прямоугольник с округлыми углами. На овал мало похож. Из‑за яркого свечения за ним ничего не видно.

– Всё, держи щит! Не роняй, – предупреждает целитель.

Вокруг меня светятся десятки правильных фигур диагноста. Все завораживает, как в первый раз – опять сложные и объемные структуры.

– Держи щит. Считай, что сейчас тебе угрожает опасность и тебе жизненно важно его удержать, – слышу голос целителя, но уже немного приглушенно.

Зачем он просит меня не отпускать щит понимаю примерно через… сейчас! В прямоугольник из магии врезается снаряд огня. По ощущениям он слабенький, но только не один. Через полминуты в щит бьет короткая очередь более сильных глифов. Все они по плотности на уровне ученических. Продолжаю держать и напитывать щит. Выстрелы бьют всё чаще. Темп доходит до непрерывной очереди. Напор меняется: бьет то сильнее, то слабее, подчиняясь заранее заданному ритму.

– Хорошо, – доносится голос Пилюлькина. – Ты не выдохся? Можешь сформировать вместе со щитом ответную атаку? – уточняет целитель.

– Могу, – коротко отвечаю. – Вроде бы силы вообще не убывают, но вот разум устает.

Только начинаю создавать второй рисунок, как у меня сразу срываются оба глифа. Защита схлопывается. Атаку также завершить не получается.

– Ну да, так я и думал, – без особых эмоций подытоживает Пилюлькин. – Всё, закончили, одевайся, парень.

На всё про всё уходит не больше получаса. Морально устаю так, будто пережил двухчасовое нападение монстров на тропе. Хотя резерв при этом не меняется. При условии, если я правильно понимаю, что такое резерв.

– В общем, у меня опять две новости, – говорит Пилюлькин, пока я одеваюсь. – Одна плохая и одна хорошая. С какой начать?

– Давайте с плохой, – отвечаю.

– С плохой новостью ты уже знаком – я не понимаю, что с тобой не так, – вздыхает целитель. – Если верить диагносту, он показывает резерв на уровне младшего ученика. Тут даже двух мнений быть не может. Он абсолютно чётко, без каких‑то двояких толкований показывает именно это.

– Какая тогда хорошая? – уточняю.

Из хороших новостей, – немного веселее отвечает Пилюлькин. – Тебе не кажется. Резерв у тебя действительно не уменьшается, что бы ты ни делал.

В совокупности обе новости звучат не так страшно. Целитель видит моё расслабленное лицо и грозит мне пальцем.

– Есть и вторая плохая новость – это чтобы уравновесить хорошую, – обращается он ко мне. – Ты не можешь пользоваться полностью своим уровнем резерва, но это мы с тобой выяснили ещё в прошлый раз. Большинство из твоих сокурсников могут по неопытности, одним махом ухнуть весь свой резерв в технику. У тебя так не получится при всем желании, и это проблема. Мы учим студентов экономно расходовать магию. Именно поэтому начинаем с простейших глифов, которые постепенно станут для вас привычными. Учим отдавать по чуть‑чуть и по восстанавливать по возможности. Организм должен привыкнуть.

Целитель делает пометки в книжице и шумно перелистывает страницы. Он находит нужную страницу и сверяет с сегодняшними записями.

– Ты не сможешь отдать всю магию, скажем, на защиту или атаку, за это отвечает твоя пелена на источнике, – продолжает Пилюлькин. – Фактически у тебя обратная проблема – ты можешь вкладывать магию только по чуть‑чуть и никак иначе. То есть если вдруг случится что‑то по‑настоящему серьезное, то твоя магия тебя сильно‑то и не спасёт. Банально не даст воспользоваться всеми силами. Ты просто не успеешь или вообще не сможешь до неё достучаться.

Здесь я, конечно, могу с ним поспорить. Всё‑таки был у меня опыт, когда я сформировал росчерк буквально за секунды. Тогда, в учебном коридоре со змеями. Говорить об этом не буду, раз целитель не помнит или не считает важным.

Тем более что во всем остальном Пилюлькин прав. Я действительно не могу сознательно увеличить скорость течения и объём своей магии.

– Так вот, сейчас, пока мы проходим простейшие глифы и простейшие схемы, у тебя, вероятно, будет всё получаться, – грустно сообщает целитель. – А вот потом, если ты не раскачаешь источник или не придумаешь, как обходить блокировку… в общем, у тебя будут проблемы. Ты просто не сможешь наполнить рывком сложный глиф. Обычно в сложном глифе точек больше чем семь. Человеческий разум не способен удерживать эти точки одновременно.

– Получается, сначала мне нужно закончить одну фигуру и только потом приниматься за вторую? – догадываюсь.

– Именно, – подтверждает целитель. – Из двух точек ты сформировать её уже не сможешь. Только что мы увидели это наглядно. Как только ты перешел к атаке, потерял щит. Атака тоже не получилась. Маг же, обычно, может одновременно формировать до трёх‑четырёх глифов и ещё держать семь‑восемь штук. Про магистра и архимага даже говорить не буду, чтобы тебя не расстраивать.

Мне кажется странным, что целитель делает вывод после одной попытки. Я впервые попытался держать два глифа одновременно. Да, у меня не получилось. Если вспомнить, на росчерк у меня тоже ушло в разы больше времени, чем у остальных ребят. Что, если тренироваться чаще? Хочется сравнить магию с мышцами, но молча слушаю то, что рассказывает Пилюлькин.

– Сейчас твои успехи – на уровне освоения алфавита, – продолжает он. – А вот потянуть высшую математику тебе будет очень сложно. Пока мой тебе совет – тренируйся в удержании большего числа точек. В идеале тебе нужно держать щит и одновременно формировать новый глиф. На пару лет тебе такого набора хватит. Сможешь формировать сложные глифы.

– Понятно, – отвечаю. – А что с целительским глифом? Вы говорили на уроке про три возможных пути.

Пользуюсь расположением Пилюлькина и замечаю, что он еле заметно улыбается.

– С целительством все немного сложнее, – задумчиво говорит он. – Там нужно пробовать друг на друге, так что это будет отдельное занятие. Ничего, всё успеешь. Тем более что элементарное целительство – это тот же самый треугольник. Только вписывать будете не круг и не росчерк, а знак бесконечности. Знаешь такой?

Киваю. Пока глифы не создают впечатление, что работать с ними невероятно сложно. У меня возникает больше вопросов к удержанию. После первого раз совершенно непонятно, как это делать дальше. Единственное, что понимаю для себя – надо находить свободное время и пробовать.

– В зависимости от того, где и как разместишь знак в треугольнике, произойдет лечение, – Пилюлькин касается любимой темы. – Ты же можешь переворачивать бесконечность, как тебе угодно. Рисовать глиф справа налево и слева направо. Это все влияет на степень повреждения. Все точно так же, как и с кругом.

– Совместимость стихий с разными укусами монстров? – предполагаю.

– Вроде того, – подтверждает целитель. – И еще в зависимости от многих факторов, используешь в глифе сталь, воду, огонь и прочее. Соответственно, цветом формируешь ту стихию, которая с большей вероятностью залечит то или иное повреждение. Магия тоже формируется в зависимости от того, где этот знак в треугольнике расположен. Глиф универсальный, лечебный, простейший, но лучше знать, кто и отчего получил повреждение.

– В каком смысле? – уточняю.

– Например, укусила змея, – приводит пример Пилюлькин. – Если это обычный яд, то основные элементы в нём вода плюс земля. Соответственно, лечить его чем?

– Водой? – предполагаю.

– Правильно, только ещё можно огнём, в зависимости от того, что за повреждение. Если нужно избавиться от яда, то сначала вода, потом огонь. В общем, это я тебе рассказываю уже целительскую практику. Ладно, тебе для начала надо звезду стихий выучить, потом дальше лезть. Что‑то я разошелся. Ладно, я тебя осмотрел, собирайся.

– Что посоветуете? – задаю вопрос.

– Если сможешь побороть свой блок и раскачать источник, то дальнейшее будущее у тебя просто прекрасное, – рекомендует Пилюлькин. – Да, у тебя не будет резерва как у архимага – огромного и плотного, но он тебе будет и не нужен. Особенно если учитывать аномальную скоростью восстановления твоего небольшого резерва.

– А вы можете сейчас измерить эту скорость? – в голову приходит идея.

Надо примерно ориентироваться, как эта скорость будет меняться, если подключить усиленные тренировки.

– У тебя скорость восстановления настолько резвая, что мои амулеты успевают зафиксировать только изменение. А вот скорость – нет, – пожимает плечами целитель. – Как только они фиксируют снижение, раз – и ты тут же восстанавливаешься. Поэтому тебе резерв, как у архимага не нужен. А чтобы стать средним магом нужно просто раскачать скорость работы с магией и возможность формирования нескольких точек. Если получится.

– Вы говорили, что на моем источнике пелена, – напоминаю.

– Всё так, – подтверждает Пилюлькин. – К тому же непонятна природа этой пелены. Вероятно, как только ты её снимешь, то сразу же пропадет аномально быстрое восстановление. Убирать пелену,безусловно, нужно, но только не полностью. В общем, будешь разбираться сам, а я буду постепенно тебе помогать в процессе. Сейчас об этом не переживай. Можешь спокойно идти.

Одеваюсь и сгребаю всю мелочь в карман. Потом разберусь. Надеваю кобуру, вставляю пистолет. С собой двенадцать патронов, три «иглы» и нож. Готов ко всему.

– Всё, – говорю целителю. – Тогда пошел.

– Нет, еще кое‑что, – останавливает он. – Зайди к завхозу. Германыч хотел видеть тебя пораньше в связи с нестандартно пришедшим дирижаблем.

Киваю. В столовую не хочется, в голове много мыслей. У ребят ещё пока идёт пара. Значит, нужно идти к завхозу, раз уж он хотел меня видеть.

Выхожу из целительского кабинета и прохожу мимо столовой. Вижу, как со второго этажа выходят вчерашние следаки: сразу же их узнаю. Видимо, от директора. Не удивлюсь, если внеплановый прилет дирижабля связан именно с ними. Замедляю шаг.

Мужики меня тоже узнают и провожают взглядами. Один из следаков даже пытается что‑то сказать, но второй говорит ему пару слов, и оба торопятся к выходу из Академии.

Хм. Поведение странное. Да и не особо понимаю, что они тут забыли. Весь в своих мыслях спускаюсь к завхозу по уже известному пути.

Вот только до склада я не дохожу.

Привычный поворот выводит меня в незнакомый коридор. Так, я сюда сворачивал уже трижды как минимум. Ошибки быть не должно.

Хмыкаю. А я еще над Максом смеялся, что он может заблудиться.

Оборачиваюсь. Сзади меня стена, которой здесь быть вообще не должно. То есть я попал в новый проход. Оглядываюсь. Хмарь вокруг меня все это время заморожена. Никаких шевелений или намеков на большие скопления. Не удивительно, что я ничего не заподозрил.

Теперь же эфир будто бы отмирает. Коридор вокруг идёт мощными волнами и вихрями. В глазах рябит.

Выгребаю целую кучу мелочёвки из кармана. Прямо на полу разгребаю свои вещи. После того как одевался в кабинете целителя, точно помню, что все сложил в одно место. Теперь нужно срочно отыскать ученический амулет и подать сигнал. У меня проблема, и кураторы должны успеть раньше, чем она перерастет в катастрофическую. Алекс получит сигнал и узнает, где я нахожусь. Точно помню, что выгружал эту пластинку из внутреннего кармана, когда раздевался для диагностики.

Вот только амулета со мной нет.

Глава 17
Я иду на экскурсию

Так, главное без паники.

Пилюлькин? Вряд ли. Ему вроде не нужно. Да и какой смысл?

Ладно, спокойно. Проверяю ещё раз.

Амулет должен быть вместе с остальными вещами. Нет, нету. Хм. Нехорошо. Собираю с пола разбросанную мелочевку.

Бросаю взгляд на стены. Эфир всё ещё бурлит, но не сказать, что сильно. Легкая замороженность еще присутствует. Может, затишье перед бурей?

– Ларик, если когда‑нибудь ты попадешь в ловушку и будешь задаваться вопросом, точно ли она опасна.Ответ, скорее всего, «да, опасна», – вспоминается наставление дядьки. – Самые тихие ловушки – самые опасные.

Из всего семейства, кажется, он один понимал, куда меня отправляют. Ну, если не брать в счет мачеху. Но от нее наставлений я бы и не дождался.

Провожу рукой по ближайшей стене. Языки хмари наталкиваются на следы от моих пальцев и сразу же отдергиваются.

Жалко, что у меня руки не три метра длиной, а то можно было бы сделать себе неплохую безопасную клетку. Хмыкаю. Распугать всю хмарь поблизости. Правда, от тварей такая клетка всё равно не спасёт.

Надо рассчитывать на то, что есть. Три тяжёлых метательных иглы. Обычный нож. Двенадцать выстрелов. В принципе, если обеспечить себе спину, то туда‑сюда на какое‑то время хватит.

Так, прикинем.

Меня хватятся сразу после пары. Край – после ужина. Придется пробыть здесь около пяти часов. Моя группа обязательно заметит, что я не явился ни в библиотеку, ни в столовую. Спросят об этом у Алекса: он уводил меня в кабинет к целителю.

Ладно, возьмем худший расклад. Допустим, они не хватятся на ужине. Утром на завтраке точно должны появиться вопросы. Больше всего надеюсь на Олесю. Почему‑то мне кажется, что девчонке будет интереснее всего, где я пропадаю. Тем более, у нас был уговор по совместным занятиям в свободное время.

Если меня потеряют ближе к утру, это, конечно, похуже, но тоже приемлемо. Тогда нужно отсчитывать часов тринадцать‑четырнадцать.

Хорошо. За это время нужно найти место, где переночевать. Рассматриваю крайний случай, но, предположим, что это он. Конкретно же в этом коридоре – я сдохну.

На часы можно надеяться сколько угодно, вот только мы до сих пор не знаем, как идет здесь время. Если один к одному, меня найдут через пару часов. Лучший вариант. А если мне придётся существовать тут как на тропе?

Выкидываю этот расклад из головы. Как бы то ни было, предпочитаю рассчитывать на хорошее.

Вот если с утра меня никто не найдёт, то тогда развлекаемся до упора.

Вообще, крайне странно опять попасть в коридор полный хмари рядом со знакомыми местами. Это ненормально. Преподаватели точно защитили этот кусок стены в Академии. По‑другому и быть не может.

Ладно, сейчас это не конструктивно, но потом нужно разобраться, что пошло не так. Ставлю себе мысленную пометку. На всякий случай перевешиваю ножи под руку. Провожу по стене рукой, но исчезать она не собирается. Только хмарь небольшими вихрями разлетается от моих прикосновений в разные стороны. На ощупь передо мной обычная каменная стена, только по факту её здесь быть не должно. Да и где, к слову, проход, в который я нырнул?

Не нравится мне это всё. Но именно сейчас поменять ничего не могу.

Запускаю в стену росчерком. Да, точно, не могу: стена отреагировала, как и должна – то есть никак.

Так, стоп, с этим разберемся потом.

– Если долго думать – проиграешь, – говорил мне дядька за игрой в шахматы на время. – Помни, что ты тут не один пытаешься победить. Не отдавай время сопернику.

То же самое он твердил при стрельбе.

– Представь, что ты тут не один целишься, – предупреждал он. – Не спеши, но и не медли. Поймай ритм и стреляй.

Воспоминания утягивают меня все дальше в детство. Вроде контролирую. Долго думать – не выход. Тут дядька прав. Ладно, арсенал у меня есть. Осталось решить направо или налево? Наверняка без разницы. Иду направо, там чуть посветлее.

Впереди только длинный коридор, причём абсолютно без окон, просто каменные стены. Хмарь ползет за мной по полу. Спереди её чуть меньше.

Только делаю шаг, как факелы на стенах прибавляют яркости и обращают на себя внимание. Теперь понятно, откуда столько света. Делаю шаг. Ещё один. Вглядываюсь в огонь. Пламя абсолютно не чадит, словно эти факелы имеют магическую природу. Думаю, что так оно и есть.

Внимательно осматриваю держатель. Хмарь к пламени близко не подползает. Вытаскиваю один из факелов. Он продолжает гореть в моих руках. Скоро понимаю, почему: чувствую, как из меня, словно через трубочку, потягивают силу. Сразу же вспоминаю урок по изготовлению эликсиров. Посуда точно такая же по свойствам, как и факелы. Возможно, именно так работают все артефакты для магов, потому особого удивления это ни у кого не вызывает, но мне в новинку.

Как только факел начинает заметно тянуть энергию, цвет огня становится значительно ярче и меняет оттенок. Сомнения в том, что это магическая вещь сразу отпадают. Да, не самая сложная и, скорее всего, не самая дорогая. Прикидываю вес штуковины. Да уж, тут зачаровано все древко. Отломать верхушку факела не получится.

Источник света мне нужен в любом случае. Много магии он из меня не вытянет. Сейчас куда важнее видеть, что происходит вокруг. Понимаю, что мне, на самом деле, крупно повезло: если бы в коридоре сейчас не было бы факелов, то без окон я оказался бы в полной темноте. С другой стороны, у меня стоял бы выбор – зайти в темный коридор или нет.

– Поворачивать назад не советую, – словно слышу в своей памяти голос физрука.

Напутствие препода перед выходом на тропу монологом врывается в мои мысли. Не удивлюсь, если это влияние хмари или так срабатывает защита преподавателей. Хотя, может, организм сам выцепляет нужные наставления из прошлого. Поворачивать назад в любом случае не планирую.

Без лишней суеты продвигаюсь вперёд. Куда‑нибудь этот коридор должен меня вывести. Надо учитывать, что топология может быть абсолютно любой. Прежде всего нужно найти место, чтобы подготовиться к атаке. На середине коридора элементарно неудобно как защищаться, так и атаковать. Я, во‑первых, крайне неудачно открыт сразу с двух сторон, во‑вторых, никакого пространства для маневра. Оставаться здесь – следовательно, просто ждать, какая волна из тварей меня в итоге уничтожит. А то, что они точно здесь будут, это даже не вопрос.

Хмарь хоть и ведет себя подозрительно: держится ближе к полу, шугается моих пальцев и огня, она все равно себя рано или поздно проявит.

Думаю, стоит учитывать, что преподаватели зачаровали большую часть территории Академии – они здорово удивлялись появлению рядом обычных паутинников. Всё‑таки можно принять за некий постулат то, что в коридоре не будет слишком сложных монстров. Вряд ли встретятся такие, с которыми я не познакомился ранее на тропе.

Вот только, чем дальше по коридору мне придется идти, тем больше этот постулат будет терять свою устойчивость. Но оставаться здесь – точно проиграть. У меня рядом нет никого, кто бы прикрыл спину. Формирую атакующий глиф. Достаю револьвер из кобуры. В левой руке факел. Иду по коридору, готовый ко всему. Освещения хватает. Коридор виден метров на двадцать вперед. Пока что не могу найти ни одного ответвления. Аккуратно шаг за шагом, иду вперёд.

Ничего вокруг не меняется. Впереди только нескончаемый коридор. Все те же каменные стены и редеющие факелы. Хорошо видно, как по краям стен, по‑прежнему ближе к полу, закручиваются спирали хмари.

Отправляю в одну из таких спиралей огненный росчерк.

Спираль разрывает на тонкие нити, а языки хмари растворяются в дымке. Получается, что мой огонь прекрасно справляется. Интересно, как повели бы себя спирали с другими стихийными техниками? С другой стороны, физрук же пока вел нас через поселок, жестом разбивал похожие формирования хмари. Думаю, у меня будет много времени это выяснить.

Есть еще один вариант – убежать. Назад, вперед – неважно куда. Эта мысль обрушивается на меня так стремительно, что я не успеваю понять, откуда.

– Кто бежит, тот непременно умирает, – в подсознании оживает голос дядьки. – Всегда.

Понимаю, что закрыл глаза слишком надолго и сам этого не заметил. Нет, так дело не пойдет. Всматриваюсь в коридор. Отступать точно не планирую.

В двух шагах от меня формируется крупная воронка эфира. Прекрасно помню, что подобные воронки – это банальные предвестники. Они означают неминуемое появление каких‑либо существ на тропе.

Запускаю огонь в воронку. Она рассыпается на множество мелких. А такие не представляют опасности. Можно жить дальше. По крайней мере, в эту секунду новых существ не жду.

Решаю ускорить шаг. Конца коридору не видно. По пути, не останавливаясь, вырубаю крупные завитки эфира. Благо создания росчерка мне особого ничего не стоит. По ощущениям иду долго, не меньше десяти минут. Прохожу по коридору приличное расстояние. Только сейчас встречаю первое изменение – коридор поворачивает. Одновременно хороший и плохой знак.

– Ты никогда не знаешь, что тебя ждет за поворотом, – слышу в голове голос отца.

Я ещё совсем маленький и беспомощный. Он учит меня азам, не надеясь, что я его понимаю. Оказывается, не просто понимаю, но и впитываю каждое слово.

Возвращаюсь в сознание и смотрю на огонь. Первое, что делаю, – подхожу к повороту и аккуратно заглядываю за угол.

Здесь мне не очень везет.

Дальше коридор с одной стороны выглядит пустым, а с другой стороны в дальней его части формируется четыре приличных смерча. Каждая доля секунды промедления стоит мне жизни. Минимум два из них сбить не успеваю.

Пусть будет хотя бы два из четырех.

Посылаю свой росчерк в огромную спираль хмари. Формирую еще один, чтобы разбить второй смерч. Успеваю. Вихри распадаются дымом.

Третий и четвёртый смерчи тоже распадаются, но немного иначе – так, как это происходило на тропе – в туман. Совершенно без удивления слышу глухой цокот лапок по каменному полу.

Из‑за следующего угла в коридор вываливается куча‑мала. Пока они меня не видят.

Кротокрысы – очень неприятные существа. Их ментальный удар я уже чувствовал на тропе. В тот раз рядом была Аглая. Она очень хорошо держала разумы существ, замедляла и отключала. Не думал, что буду скучать по компании этой девчонки. Тут же прячусь за угол и формирую новый росчерк.

Существ целая стая: несколько больших и мелкие.

Удар! Создаю новый глиф ещё до того, как существа осознают уничтоженных родичей. Они пищат, подрываются и бегут в мою сторону.

Успеваю выпустить еще один росчерк. Результат известен еще до того, как я чувствую их слаженный ментальный удар. Отступаю на пару шагов назад. Росчерк выбивает двух из шести существ. В большой толкучке двое сгорают в прах, но успевают задеть и других. Соседние с ними существа тоже обжигаются пламенем. Они визжат от боли и кружатся рядом.

Это даёт мне необходимые несколько секунд. Успеваю запустить ещё один росчерк. Первая игла пошла, вторая игла пошла. Минус четыре.

Существа вскрикивают и падают на землю. Первое боевое крещение.

– Возвращаться нельзя, – напоминает физрук в моем подсознании.