Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 55 страниц)

Ничего примечательного в новом комплекте не вижу, но, главное, что движения не стесняет.

– А с сердцем леса у тебя вообще будет очень хороший шанс почти полностью избежать физических атак, – продолжает Германыч. – Так что по внешнему виду – уровень средненький, не обессудь. Зато, если судить по фактической пользе – то у тебя топовая одёжка получается. Как у охотника‑старателя в аномалиях.

– Старателя? Почему? – удивляюсь. Она же защищает только от физических воздействий. Магией меня всё равно всегда можно достать.

– В этом‑то и особенность кожи магического дракона, – объясняет Германыч. – Большая часть стихийной магии разбивается об него как рыба об лёд. От ментальной или целительской не поможет, конечно. Молодому дракону его кожа тоже не помогла, как видишь. Да и стихийную магию после определённого порога тоже не сдержит. Но, скажем, в огне ты минут сорок провести сможешь, если только воротник поднимешь, чтобы лицо не обжечь, и если воздуха хватит.

– Он ещё и поднимается? – пробую приподнять ткань.

– Да, поднимается, – подтверждает завхоз. – Так что возможность выжить у тебя точно будет, даже в очень хорошем огне.

– Получается, драконья накидка спасает почти ото всех атак? – уточняю

– Кроме очень серьёзных, – подтверждает мужик. – Ну, скажем, от того же засадника, скорее всего, вряд ли поможет. Больно он едкий и ядовитый.

Засовываю руки в большие карманы. Понимаю, что внутри лежит что‑то еще.

– Да, тут ещё и перчатки есть, – радуюсь находке.

– Ага, – кивает Германыч, когда я нахожу утолщение на поясе. – И потайные карманы. Но ты уже все нашел. Они в огне тоже продержатся. Это не панацея, а дополнительный бонус. От физических ударов тебя хорошо прикроет только сердце леса. Директор его ещё и зачарует. Такими цацками я бы и сам не против обладать. Так что, с одной стороны, тебе не везёт, а с другой стороны, я тебе немного завидую, студент, – говорит завхоз.

Глава 23
Мне делают намеки

– Да уж, я сам себе немного завидую, – соглашаюсь с мужиком.

– Ладно, иди, у тебя завтрак и очередное занятие, – поторапливает меня завхоз. – Там вам третий глиф дадут. Ну, и во время обеда заходи сюда – скорее всего, всё будет готово.

– Спасибо, – благодарю Германыча.

– Да не за что, – немного расстроенно отвечает он. – Считай это нашими извинениями за то, что мы не можем тебя у шпиков отмазать.

Примерно так и думал. Очень уж одежка и усиление походят на прощальные подарки. Только глубоко сомневаюсь, что это так.

С другой стороны, чтобы я вернулся тоже в интересах Академии. Раз нашу группу можно брать на зачистки, то комплект из двух топовых шмоток очень в тему. К тому же сильно повышает шансы на выживание всей группы, и меня в том числе. Если так подумать, то Академия в любом случае вкладывается не в пустоту. А наоборот, старается защитить свой актив, которым теперь выступаю я, как можно лучше.

На завтрак прихожу уже к его завершению. Свою группу застать не успеваю, поэтому встречусь с ними уже на самом уроке.

В темпе расправляюсь с несменной кашей и как раз вовремя добегаю до аудитории. Пилюлькин еще не начал вещать, но видно, что целитель в хорошем настроении.

– Здорово, что не опоздал! – говорит Олеся, как только занимаю своё место.

Девчонка теперь сидит рядом со мной, поменявшись местами с Максом.

– У Германыча был, – отвечаю.

Да и зачем скрывать? Олеся сразу понимает, по какому вопросу и переводит тему:

– Ночью в коридоре происходил какой‑то кипиш. Ты слышал? – спрашивает она.

Успеваю только кивнуть. Пилюлькин начинает занятие. Урок проходит на позитивной ноте.

– Сегодня расскажу вам про последний третий глиф, – объявляет целитель. – Освоение каждого из простейших глифов строго обязательно для начинающего мага.

Видимо, каждое задание строится плюс‑минус одинаково. Сначала нам дают самое главное в теории, а потом мы постепенно всё это отрабатываем. И будем отрабатывать еще месяц, до автоматизма.

Про целительство Пилюлькин может говорить долго. Всё‑таки это его основная деятельность. То, чем он живёт всю жизнь и чем горит. Дифирамбы данному направлению слушаем каждый раз много. Третий глиф тоже не становится исключением.

После получасовой лекции Пилюлькин подводит итог:

Всё, сказанное ранее, можно свести к одному: то, что вы изучаете на моих занятиях, в общем‑то, не совсем целительство. Третий глиф работает как лечение, но поверхностное и не совсем правильное. На первую помощь – сгодится. И это я сейчас говорю про стихийных магов, у целителей все работает вообще по‑другому.

– Как обычно, – слышу сзади вздох Мии.

После лекции сразу переходим к отработке. Пилюлькин, как обычно, подходит к каждому студенту. Подсказывает и контролирует, чтобы глиф получился у всех.

Первой справляется Мия. Это ни для кого не сюрприз. За ней Синегорский: снова решает не выделяться. Девчонка‑целительница тут же принимается помогать всем своим ребятам. В нашей группе, к удивлению, первая поднимает руку Аглая.

– Я всё, – озвучивает она и показывает нарисованный глиф.

Я заканчиваю последним, сразу после Марка. Общий результат группы неплохой, но есть над чем работать. Особенно, учитывая тот факт, что среди нас нет целителя.

После того как все студенты поднимают руки, Пилюлькин раздает каждому пузырьки с уже знакомым восстановлением. Все сидят довольные тем, как быстро научились рисовать незнакомый глиф.

– Теперь разбейтесь на пары, – объявляет целитель.

В аудитории повисает некоторое замешательство. Из этого делаю вывод, что на тропе и на полигоне в парах работают далеко не все.

– Давай вместе? – первой предлагает Олеся.

Макс этому только рад. Он остается в паре с Мариной. Они тоже теперь сидят рядом друг с другом.

– Ну да, ну да, мы же именно в таких парах и должны работать, – недовольно бурчит Аглая.

– На тропе может случиться всякое, – объясняет ей Марина и отводит Макса подальше.

– Дело ваше, – пожимает плечами менталистка и нервно зачесывает назад светлые волосы.

Пилюлькин дожидается, пока все разобьются на пары.

– Чтобы быстрее достичь понимания и ощутить, насколько быстро и сильно работает ваш глиф, переходим к практике, – усмехается целитель с недобрым огоньком в глазах. – Сейчас не должно быть паники. Сосредоточьтесь на том, чтобы помочь товарищу.

Никто не понимает, к чему ведет препод.

Пилюлькин создает заклятие, и каждый второй в паре оседает на пол.

– Внимание, сохраняем спокойствие, – объясняет целитель. – Раны глубокие, ходить вы не сможете. По крайней мере, пока вам не окажут помощь. Не переживайте, никому не больно, но иссечение мышцы не позволит вашему напарнику встать. Чего смотрите? Приступайте!

Олеся, как и остальная половина аудитории, оседает на пол возле стены. У неё чуть промокает накидка. Рана довольно глубокая. Правда, к удивлению, кровит, но несильно.

– Тебе больно? – уточняю у девчонки.

– Совсем нет, – говорит она. – Ларик, только давай поскорее. Мне не особо приятно.

Вообще, сам факт, что целитель может, в одну секунду адресно нанести пятнадцать, пусть и неглубоких порезов, а еще добавить обезбол и проконтролировать каждого в зале, заставляет многих пересмотреть тезис о боевой неэффективности целителей. Благо кровь течёт не сильно, а рана не болит, как и обещает преподаватель.

Пилюлькин ходит между студентами и внимательно следит за процессом. Целитель отслеживает, чтобы кровь не текла на пол, а практика прошла без вреда здоровью. При этом никому не помогает закрывать раны.

Долго пытаюсь сосредоточиться. Олеся не мешает и молча ждет. Слышу, как чуть подальше от нас истерит Аглая.

– Ты можешь скорее? Чего ты там копаешься? А если я умру? – бойким голосом спрашивает девчонка.

– Студенты, без паники, никто в этой аудитории не умрет, пока я рядом, – успокаивает Пилюлькин и продолжает ходить взад‑вперед.

Приходится рисовать только что выученный глиф в походных условиях. Справляюсь в числе последних. Олеся с облегчением выдыхает. На её накидке остается пара капель крови. Девчонка проверяет место ранения и встает на ноги.

– Мы всё, – объявляет она.

Пилюлькин дожидается, пока каждая пара закончит с заданием.

– Молодцы! – хвалит он. – Справились хоть и не совсем быстро, но без подсказок. Сейчас те, кто получил ранения, остаются на месте. Остальные могут отдохнуть.

Все радуются возможности перевести дух и обсудить случившееся. Чувствую, как ноги подкашиваются. Оседаю на пол. Накидка тоже быстро намокает.

– Пошутил! – радуется своей затее Пилюлькин. – Никаких перерывов. Ваше время пошло!

Неожиданно видеть такие жесткие фокусы со стороны целителя. Но есть и огромный плюс – его присутствие успокаивает всех, даже таких беспокойных, как Аглая.

Поглядываю в её сторону. Марк молча лежит на полу, а девчонка усердно рисует глиф.

– Я всё, – слышу почти сразу.

Олеся сбивается и начинает сначала.

– Я же тебе говорила, это проще пареной репы, – слышу гордое заявление менталистки.

Девчонка справляется наравне с целителями. Нашей группе от этого только лучше. Надо бы потренировать Аглаю в этом направлении.

Все смотрят, как глиф целительства работает с поверхностными ранами. Олеся закрывает моё ранение со второго раза. Встаю на ноги, и мы оба поднимаем руки. Быстрее, чем половина аудитории.

– Кто закончил, можете идти на обед, – объявляет Пилюлькин. – Считайте, это ваш бонус.

– Мне кажется, мы неплохо сработались, – говорит мне Олеся и улыбается.

Мимо проходит Аглая и, как обычно, закатывает глаза.

– Думаю, да, – соглашаюсь с девушкой. – Олесь, возьмешь на меня порцию? Мне к завхозу надо…

– Ларик, иди спокойно, конечно, возьму, – с понимание отзывается девчонка.

Германыч просил зайти во время обеда, так что проигнорировать эту просьбу не могу.

Дохожу до складов.

– Афанасий Германович! – зову мужика и негромко стучусь.

Дверь тут же открывается.

– Привет, студент, – нервно улыбается завхоз. – Всё готово. Молодец, что зашёл прямо сейчас.

По обилию новых ящиков понимаю, что дирижабль уже пришёл. Странно, но меня пока никто не беспокоил. Афанасий Германович следит за моим взглядом и поясняет:

– Да, следаки прилетели, сейчас общаются с директором. Ты пока не переживай. Тебя вызовут по результатам совещания.

– Держи, – протягивает небольшую коробочку.

Открываю. Внутри не вижу ничего даже близко похожего на сердце леса. Там лежит тёмно‑зеленый, очень глубокий, полупрозрачный кристалл размером с ладонь. По всему периметру выгравированы письмена на непонятном языке. Сам кристалл облечен в металлическую серебряную оболочку. Скорее всего, она выполнена из серебра прорыва. Берусь за тонкую цепочку.

– Запомни, цепочка почти неразрушима, – поясняет Германыч. – Забираешь и вешаешь себе на шею, под одежду. Камень обязательно должен прикасаться к твоей коже. Всегда, – заостряет внимание завхоз.

– Его нужно как‑то активировать? – уточняю.

– Нет, ничего не нужно. Ни бить, ни капать, – качает головой Германыч. – Первый, кто касается кристалла телом, сразу же активирует его. Следовательно, становится его единственным хозяином. Передавать и отдавать бессмысленно. Он не будет работать на другом теле.

– Получает, он теперь навсегда мой? – задаю вопрос.

– Да, – кивает завхоз. – Таков этот кристалл. Привязывается к единственному владельцу и до смерти будет твоим. Как он поймет, что ты умер, не знаю и знать не хочу. Могу сказать, что только после этого его возможно привязать к другому человеку. Сам понимаешь, что знать об этой штуке никому не надо. Не трепись.

– Потому что много кто захочет его перепривязать… – догадываюсь.

– Именно. Молодец, догоняешь, – подтверждает завхоз. – Штуку спрячь и не показывай. Насколько я знаю нашего директора, он наверняка добавил функционал, чтобы кристалл не привлекал к себе внимание.

– Это как? – не до конца понимаю.

– Неполная видимость, – поясняет Германыч. – Только учти, если ты сам не будешь акцентировать, никто твою штуковину не заметит. Директор любит придумывать дополнительные свойства.

Надеваю защитный амулет под одежду. Как только он прикасается к коже, чувствую небольшой разряд.

Завхоз лезет под прилавок и достает оттуда сверток. Разворачиваю шуршащую бумагу.

– Вот тебе ещё пару перстенечков, – поясняет завхоз. – Один из них Генрих зачаровал еще до того, как тебе выделили сердце леса. Пусть тоже будет. Он на защиту. А этот, – берет из свертка второе кольцо. – Этот я уже попросил добавить. В случае чего на час времени в воде, в огне, да где угодно. Хоть в дыму. В общем, у тебя будет воздух на полчаса‑час.

– На каких принципах работает этот перстень? – интересуюсь. – Он отфильтровывает?

– Нет, его действие больше похоже баллоны с дыхательной смесью, – поясняет Германыч. – У ныряльщиков видел когда‑нибудь?

– Да, видел, – подтверждаю.

– Вот, это примерно то же самое, – говорит мужик. – То есть твой запас. Он небольшой, но на какое‑то время хватит. Теперь можешь ходить по пожарам как по бульвару ил спасать из огня кого вздумается. Только я бы тебе не советовал.

– Потому что сразу будет понятно, что у меня есть экипировка, – продолжаю мысль.

– Видишь, ты всё сам понимаешь, – говорит завхоз. – Ты всё‑таки ещё слабый маг, чтобы защитить всё, что на тебе надето. Постарайся просто не привлекать внимание.

– Так вроде со мной должен поехать куратор? Разве нет? – задаю вопрос.

– Они сейчас как раз об этом и говорят, – рассказывает Германыч. – Не знаю, поедет с тобой кто‑то или ты один. Уверен, что ты умный парень, и с таким набором артефактов в арсенале вывернешься из любой ситуации. Единственное, что могу сказать: следаки будут давить на патриотизм, на верность отечеству и так далее. Имей в виду, они тебе не солгут. Скорее всего, что бы они ни говорили, ты можешь им верить.

– Разве? – удивляюсь.

– Следователи по особо важным делам не лгут, – настаивает завхоз. – При этом они очень часто недоговаривают. Да и вряд ли поставят тебя в известность, даже если будет важная для тебя информация. Так вот, что я тебе хотел сказать. Имей в виду: если они подвергнут твою жизнь реальной опасности, то как ученик Академии ты имеешь право отказаться с ними сотрудничать.

– Но для этого мне потребуются доказательства? – догадываюсь.

– Само собой, – подтверждает Германыч. – Зато как только доказательства у тебя на руках, в тот же момент ты становишься свободным от обязательств по отношению к этим ребятам. Мы с директором посовещались, и нам кажется, что этот защитный комплект должен тебя вывести почти из‑под любого удара.

– Вы предлагаете мне на всякий случай спровоцировать следаков и после этого вернуться обратно в Академию? – стараюсь понять план завхоза.

– Да, если не будет другого выхода, тогда так и делай, – кивает мужик. – Ты очень хорошо всё понимаешь. Только все нужно делать с умом, и если это будет сообразно твоей чести, конечно.

Здесь есть над чем подумать. От кристалла чувствуется волна тепла. Легкие разряды тока пробегают по телу. Невольно улыбаюсь.

– И всё же постарайся вернуться, – с нескрываемым волнением произносит Германыч. – Кристалл активирован. Ты теперь в условной безопасности.

– Да, мне тоже хотелось бы вернуться, – соглашаюсь с завхозом.

– Бронебойные патроны привезут, к сожалению, только завтра, – вздыхает мужик. – С другой стороны, вряд ли они тебе потребуются в городе. Тем более, в городе с бронебойными ходить вообще нельзя. С обычными имеешь право. Будут предлагать снять револьвер – и здесь ты самостоятельный, дееспособный, признанный взрослым по отношению к обществу.

– Заставить они меня не смогут? – уточняю на будущее.

– Только морально надавить, – Германыч основательно готовит меня ко встречи с товарищами по всем фронтам. – Именно на этом построена их претензия к Академии. Отбить её мы действительно не можем. Поэтому если будут говорить, что несовершеннолетним нельзя расхаживать с оружием или потребует сдать для личной безопасности, то…

– Могу смело посылать их пешим маршрутом, – договариваю и вижу, как на лице завхоза невольно растекается улыбка.

– Сечешь, студент, – кивает он. – Для следаков ты абсолютно дееспособный – это во‑первых. Во‑вторых, маг – это оружие само по себе. Никаких абсурдных идей про револьвер или остальные их придумки можешь близко не принимать.

– Понял. Спасибо вам, Афанасий Германович, – благодарю мужика.

– Было бы за что, – отмахивается завхоз. – Так, ладно, вроде бы я более или менее всё тебе рассказал. Удачи, парень.

Выхожу от завхоза немного озадаченный. В принципе, пока ничего страшного или подозрительного не происходит. Ну да, два следака хотят с моей помощью что‑то сделать. Не вижу никаких проблем. Если по‑хорошему, то почему бы с ними не посотрудничать? Ничего плохого они мне пока не сделали. Хорошего, правда, тоже. Если вдруг будут нежелательные попытки в мою сторону, Академия постаралась этот риск немного нивелировать.

Захожу в информер. В который раз открываю почту и смотрю на непрочитанное письмо Ариадне. Девушка так и не ответила ни на одно моё сообщение. Последнее и вовсе не прочитала. Выходные между сменами никто не отменял, да и в перерывах вполне могла черкнуть пару строк. Не нравится мне это.

Что‑то подсказывает, что всё это – звенья одной и той же цепи. Придётся выяснять на месте. Очень не хочется, чтобы с медсестрой что‑то произошло.

Захожу в столовую по‑прежнему весь в своих мыслях.

– Что случилось? – спрашивает Олеся, мгновенно улавливая моё настроение. – Я тебе обед взяла, – показывает на чашку и небольшую булку.

Только хочу сесть за стол к ребятам и рассказать вкратце, как меня снова зовут.

К нам быстрым шагом подходит Алекс и с извиняющимся видом разводит руками:

– Ларион, к сожалению, тебя вызывают к директору. Пойдём.