Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 55 страниц)

Глава 17
Замедляется мир

Резкий треск. Мир замедляется. Молния над столом увеличивается в размерах. Даже взрыв вижу прерывисто, будто переключаются слайды: медленно и очень подробно. Двинуться с места не могу, зато получается ясно мыслить и видеть.

Тут же выставляю щит перед Олесей. Ей точно нужнее. В отличие от девчонки, я в любой момент готов к неожиданностям. Не зря каждое утро собираюсь как в длительную дорогу.

Револьвер, запас патронов, ножи, небольшая сумка на поясе. Да и под студенческой накидкой всё тот же рабочий костюм из кожи дракона. Сердце леса и вовсе не снимаю даже на ночь.

Шаровая молния взрывается. Меня откидывает взрывной волной от стола. Полёт длится дольше, чем положено. Успеваю заметить, как всё вокруг застывает. Да и энергетическое поле Генриха Олеговича становится более ощутимым. Думаю, что студенты точно в безопасности.

Целых пару секунд меня переворачивает и словно заворачивает в тонкую линию. Мимо проносятся картинки аудитории, сквозь нее словно проступает кадр из фильма про динозавров с вековыми папоротниками, его сменяют замковые стены, лес, болота… Все мелькает как калейдоскоп, а меня без остановки переворачивает сквозь эти кадры. Картинки накладываются одна на другую, и прорастают сквозь разные реальности.

Замедляюсь и падаю. Опять нахожусь в замке. Пространство сжимается и отбрасывает меня в холодную пещеру. Успеваю уловить ощущение мерзлого камня. Следующий кадр – передо мной вековой лес. Нахожусь сначала на земле, потом в глубине болота. Нет, кожей ничего не чувствую. Картинки без малейшей остановки накладываются друг на друга и захватывают меня целиком.

Лечу еще несколько бесконечно длинных секунд.

Удар.

Ударная волна от взрыва сильна, но я чувствую её лишь опосредованно. Всё‑таки сердце леса и костюм из кожи дракона справляются. Как и говорил Германыч, на мне правда топовое снаряжение.

Моё тело перекручивает в воздухе ещё несколько раз и наконец выплёвывает где‑то в совершенно неизвестном месте. Ударяюсь спиной об огромное – пять‑шесть обхватов, дерево. Падаю на землю. Подо мной толстый‑толстый слой листвы. Он ловит меня как пружинящий матрас. Зарываюсь с головой.

Сознание не теряю, прислушиваюсь к себе всего на секунду и почти сразу же переворачиваюсь.

Мотаю головой из стороны в сторону, отплёвываясь от влажных листьев. Вроде цел. Двигаю руками и ногами. Земля из‑под ног не уходит, а деревья не водят хороводы – уже неплохо.

Спина немного побаливает, но не сказать, что сильно. Замечаю, что одновременно с падением у меня включается усиление тела. Бесконтрольно, само по себе. Стараюсь приглушить его усилием воли. Пока что не хочется болей в мышцах и костях – а они точно будут, если махнуть рукой.

Для начала не помешает понять, куда я попал.

Вся одежда в прелых листьях. Отряхиваюсь. Не даю себе расслабиться – полностью держу концентрацию на звуках леса.

Упал я не то, чтобы тихо. Если бы хотели атаковать – уже пришлось бы вступить в бой. Следить за обстановкой не перестаю. Сразу же как встаю, создаю глиф щита. Он слегка мерцает в полутьме леса, но зажигается довольно уверенно. Это большой плюс – значит, магия здесь действует.

Оглядываюсь вокруг.

Сумрак. Пахнет хвоей. Очень влажно и довольно‑таки прохладно. Под ногами не совсем листва – она перемешана с хвоей.

Задираю голову. Прямо сейчас стою у подножия громадного дерева. Оно напоминает ель без верхушки. Высокое, разлапистое, с пушистыми длинными иголками. В лесу таких немало.

Пытаюсь разглядеть верхушку, но не получается. Либо сумрак слишком плотный, либо дерево слишком высокое. Относительно рядом, метрах в десяти, тоже растут деревья с крупными стволами. На ветках вместо иголок широкие плотные листья, поднятые к небу. Они полностью закрывают видимость. С какой стороны солнце – не разберешь. По лесу гуляет легкий туман.

Накатывает ощущение утренней свежести. Кажется, в этом месте другое время суток. В Академии день, здесь времени точно меньше. Некоторые несоответствия режут восприятие, но отношусь к ним философски. Зато жив.

На всякий случай достаю револьвер и сразу же готовлю росчерк. Хуже точно не будет.

Щит прилипает к моей руке. Расширяю его границы, чтобы было проще им манипулировать. В общем и целом готов к дальнейшему походу. Сложившаяся ситуация не особо удивляет. Слишком много спокойных дней подряд перед этим происшествием. Не зря мы об этом накануне поговорили с Олесей. Что сейчас с девушкой и остальными одногруппниками – непонятно. Внутренняя сеть не работает.

За спиной раздается шорох. Мгновенно разворачиваюсь.

Аккуратно обхожу ствол дерева и вижу, как куча листьев еле‑еле шевелится. Она постепенно осыпается, и оттуда высовывается рука. За ней голова парня. А вот это неожиданно.

– Игорь⁈ – удивляюсь.

Возвращаю обратно заранее взведенный курок.

– Ларион⁈ – удивляется одногруппник. Он испуганно оглядывается. В голосе слышится ужас. – Где мы? Почему тут?

– А я как раз хотел задать этот вопрос тебе, – отвечаю. – Твой же амулет сработал.

– Нет, точно не мой, – машет руками Игорь.

Понимаю, что парень не лжёт. Определенно чего‑то не договаривает, но не лжёт. Амулет правда не его.

– Тогда где мы? – задаю вопрос. – Только что сидели на занятии в Академии, а сейчас тут – в лесу. Что за место, узнаешь?

– Нет, – качает головой сокурсник. – Ни разу тут не был.

Прикрываю глаза и тянусь к Академии. Понимаю, что Академия где‑то рядом, но не совсем. Просто так до неё не дойти и не доехать. Другим миром лес тоже не назовешь. На зазеркалье или полигон не похоже. Ощущения не те. Вот только место тоже не до конца настоящее. Слишком много тумана и слишком зыбкие границы. А вот по сравнению с коридорами замка, эта реальность словно… хм… более плотная, что ли.

– Что будем делать? – с ужасом спрашивает Игорь.

Парень растерянно смотрит на вековые деревья и боится дернуться. Волосы растрепанные, форма Академии в листьях и земле. Уверен, что выгляжу ничуть не лучше.

– Для начала можем нажать кнопку на ученическом амулете, – предлагаю. – Он как минимум передаст сигнал преподавателям. Нам повезет, если они его успеют поймать.

– Могут не успеть? – чуть ли не заикается парень.

Лес вокруг не меняется. Постоянно слежу за каждым шорохом. Ветра здесь нет. Внутреннее чутье обостряется и подсказывает, что рядом ничего опасного не происходит. Смотрю на Игоря. Тот без остановки жмет на кнопку амулета.

– Да хватит тебе его терзать! – говорю. – Один раз нажал – и ждём. Если нас могут услышать из этого места, то в любом случае услышат. Если нет, то хоть занажимайся. Бесполезно.

– Что будем делать? А вдруг здесь опасно? – Игорь прижимается спиной к стволу дерева и чуть не поскальзывается на листьях.

– Для начала проверь, с чем ты сюда попал, – говорю ему. – У тебя с собой что‑нибудь есть?

Игорь беспрестанно смотрит по сторонам. Садится в кучу листвы и шарит внутри руками. Ничего не находит.

– У меня же только учебники были и заготовки, отдать надо было… – бормочет парень. – Больше ничего нет.

– Что у тебя в карманах? – интересуюсь и делаю шаг навстречу.

– Да ничего особенного. Собственно, только вот, – Игорь обескураженно показывает ученический амулет. – И всё.

– Негусто, – замечаю. – Сейчас же формируй росчерк и силовой щит на всякий случай. Мы не знаем, кто и что здесь есть. А так хоть будет чем отбиваться.

Глаза парня округляются, он так и замирает с ученическим амулетом в руках.

– Отбиваться? – пугается Игорь. – Что с нами может случиться?

– Всё что угодно, – честно говорю. – И советую слушать и выполнять сразу всё, что я тебе говорю. Хорошо?

В такие моменты начинаешь ценить беспрекословное доверие в команде. Там не нужно объяснять свои действия и повторять. Терпеливо жду, пока Игорь возьмет себя в руки, чтобы изобразить щит. Росчерк у него тоже получается не с первого раза. Руки у парня трясутся и глиф постоянно рассыпается.

– Ладно, на месте стоять смысла нет, – поторапливаю сокурсника. – Нам надо найти хоть какую‑нибудь привязку. Давай сначала попробуем пойти в ту сторону, – показываю рукой. – Там вроде посветлее и виднеется поляна.

Игорь снова замирает как истукан. Понимаю, что он нервничает, но успокаивать его времени особо нет. Мы еще не до конца знаем, чего ждать от этого места.

– Я за тобой, – как только делаю пару шагов в сторону едва протоптанной тропинки, парень отряхивает ботинки от листвы и срывается с места.

К ученической форме постоянно прилипают листья. Стараюсь не обращать на них внимания. Игорь догоняет меня.

– Всё? – спрашиваю. – Не отставай, ладно? Идём дальше, но стараемся не шуметь.

– Понял, – соглашается парень. При этом он не просит оружие и не задает никаких вопросов. Вижу, что моим советом все‑таки пользуется: создает стандартный щит и росчерк.

– Тогда пошли, – киваю в сторону поляны.

По крайней мере издалека кажется, что впереди перед нами ровная, практически вытоптанная, поверхность. Деревья либо вырублены, либо вовсе там не растут. Ноги ведут сами. После урока с открыванием дверей, даже не пытаюсь противиться своей интуиции.

Идём, сторожась, но Игорь с первых же шагов вполголоса заводит свою пессимистичную шарманку:

– Ларион, а что будет, если мы потерялись навсегда? – на полном серьезе спрашивает он. – Нас ведь никто не найдёт. У нас ни воды, ни еды с собой нет. Что делать‑то будем?

– Спокойнее, Игорь, – отвечаю. – Чтобы ответить на этот вопрос, нам сначала надо определиться, где мы находимся.

– Да как же мы определимся? – спрашивает парень. – Тут же не видно ничего, вон, какие деревья. Всё в листьях. Мы потерлись.

– Ещё раз, – повторяю негласные правила. – Идём аккуратно, не шумим, не останавливаемся на месте. Постарайся вообще ничего не говорить. Если мы будем подавать голос, на нас выйдут существа. Поверь, они тебе точно не понравятся. Будешь вести себя тихо – есть шанс остаться незамеченными и дождаться преподавателей.

– Я вообще никого не хочу видеть, – Игорь беспомощно озирается. Голос предательски дрожит. – Ты сам сказал, что преподы могут не увидеть сигнал. Тогда мы просто останемся здесь и будем умирать мучительной смертью. Если нас не съедят раньше.

– Ты что‑то рано начал переживать, – замечаю. – Мы ещё даже пары шагов не сделали. По‑хорошему прошу, прекращай и замолкни.

Чуть ускоряю шаг, Игорь плетется позади – поддерживать с ним беседу бессмысленно. Аккуратно продвигаюсь в сторону просвета. Парень идёт почти тихо, но все‑таки бурчит о своём:

– Я на такое не подписывался. Так и думал, что всё этим кончится. Говорю же, мы тут останемся, и никто нас не найдет.

Все слова произносятся на грани слышимости. Понимаю, что заставить сокурсника замолчать – миссия невыполнима. Слушать его не хочется. Но что поделаешь, если он такой человек? Давно не встречал крайне пессимистично настроенных людей. Причем, с самого начала. Еще ничего страшного не произошло, а он уже себя хоронит, да и меня заодно.

Благо, просвет не так далеко – идти до него метров двести. Доберемся спокойно. Туман клубами разлетается под нашими шагами. Густой и плотный как кисель, но при этом воздушный и легкий.

Шаг за шагом добираемся до просвета. Без приключений и неприятностей. Перед нами неплотная стена зарослей. Медленно раздвигаю её и прохожу вперед.

И ведь везёт! Мы на самом деле выходим на идеально утоптанную поляну. Посередине стоит покосившийся и очень старый, можно сказать, древний дом с пробитой крышей. Дом небольшой – метров пять на шесть, не больше. Раньше он точно был жилым, а вот сейчас, с учётом прохудившейся крыши и чёрных провалов окон, навряд ли. Полуоткрытая дверь тоже свидетельствует о заброшенности.

Осматриваю поляну. Она будто специально засеяна мелкой зелёной, почти изумрудной травой. Складывается впечатление, что её регулярно косят. Хотя далеко не факт. Сам домик черно‑серого цвета стоит на небольшой пригорке. На дырявую крышу падает луч солнца, тем самым, мрачный вид дома незначительно компенсируется.

– Ну, как минимум – тут есть люди, – констатирую банальный факт, глядя на домик.

Забора вокруг как такового нет. Рядом только заросли орешника. Очень кстати. Как щуп, чтобы проверять путь перед собой будут работать идеально. Достаю нож и в два маха с помощью усиления обрезаю довольно толстый шест. Стачиваю ненужные веточки и обрезаю прут чуть повыше своего роста.

– Ну вот, теперь мы сможем проверять дорогу, – говорю.

Сразу же втыкаю прут в зелёную траву. Проходит нормально.

– Иди со мной след в след, – обращаюсь к Игорю. – Никто точно не знает, что это за поляна. Нам точно нужен дом. Возможно, внутри есть еда и вода. По крайней мере, всё лучше, чем оставаться в лесу.

– Зачем? – мнётся парень. – Зачем нам дом? Он же нежилой – это же видно.

– Да, ты прав, – соглашаюсь, – но в доме сможем определиться, что делать дальше. Какая‑никакая защита. Поэтому пошли. И желательно побыстрее.

– Ладно, – вздыхает парень и ступает за мной.

Глава 18
Оживает поле

Вот не зря мне казалось, что эта изумрудная трава подозрительно яркая. Будто не должно её тут быть. Да и шест срубил – как знал.

Мы делаем пару беззвучных шагов по залитой солнцем поляне. Ещё шаг, проверяю путь, и палка проваливается всё глубже. Резко останавливаюсь, а наталкивается на меня сзади.

– Ты чего⁈ – вскрикивает он.

Голос эхом разносится по лесу.

– Не кричи, – спокойно отвечаю, повернувшись к парню. – Шаг назад сделай.

Игорь слушает мою команду и шагает назад.

– Дальше надо искать путь, – поясняю. – Не понимаю, что это – простое болото или топь. Но дальше пока дороги нет.

– Да ладно, – Игорь заглядывает за моё плечо. – Не может быть.

Видимо, он даже не наблюдал, что конкретно я делаю, а просто как привязанный шел за мной весь в своих мыслях.

– Что, совсем никакой дороги? – переспрашивает согруппник. – Наверное, ты плохо проверил.

– Видишь, если мы сейчас сюда наступим… – погружаю шест в изумрудную траву до половины. Обратно тот выходит мокрый, но чистый. Следовательно, под травой вода. – То провалимся по пояс как минимум. – Ещё раз опускаю палку. – И это я ещё до дна не достал. А что там плавает на глубине, мы даже близко не можем знать.

Лицо Игоря бледнеет.

Условно подтверждая мои догадки, под травой к палке что‑то прикасается. Резко выдёргиваю шест из‑под земли.

– Что такое? – снова пугается Игорь, но я не даю ему отшатнуться в сторону.

– Спокойно, – говорю и готовлю револьвер.

Игорь отступает на пару шагов и посматривает в сторону высоченных деревьев.

– Думаешь, это тебя спасёт? – обращаюсь к нему. – Вряд ли лес более безопасный, чем… – мельком бросаю взгляд на Игоря. – Мы не знаем, кто может нам встретиться в лесу. Какие монстры вылезут, как только мы туда войдем. По крайней мере, здесь нас пока что никто не атакует.

Парень задумывается и остаётся на прежнем месте. Я за него ответственность не несу, но предупредить обязан. Всё‑так мы вместе сюда попали. В идеале выбираться тоже вдвоем.

Отворачиваюсь и погружаю шест дальше, проверяя следующий шаг. Таких проверок приходится сделать штуки три. Нахожу твёрдую почву для следующего шага. Потом еще для одного. Не торопясь ступаю на безопасные участки. Мельком оборачиваюсь – Игорь так и остаётся стоять на месте. Прямо на границе между лесом и яркой изумрудной травой.

Видимо, решает понаблюдать за тем, как я пройду поляну. Или не пройду. Ну, что ж, пусть его – наверное, для него это имеет смысл.

Успеваю сделать еще буквально пару шагов. Далеко в лесу раздаётся протяжный волчий вой. Согруппник заполошно озирается и быстро‑быстро догоняет меня по протоптанным следам.

– Нет, Орлов! я лучше с тобой, – говорит Игорь и снова смотрит в сторону леса.

– Как знаешь, – отвечаю. – Только щит держи наготове.

Сам‑то я прикрываюсь. Щит с той стороны, где шест. В другой руке револьвер.

К сожалению, пройти до черного полуразрушенного дома напрямую у нас не получится. Твёрдая почва ведёт кругом. Из‑за этого небольшая поляна превращается в очень длинное путешествие. И, кажется, оно не очень‑то безопасное. Мою палку периодически выбрасывает из‑под воды. Под нами кто‑то есть.

Но идти дальше в любом случае надо. Просто чувствую и не останавливаюсь. Внутреннее чутье указывает конкретное направление – на черный небольшой домик. Других вариантов будто бы и нет. Двойственное состояние. С одной стороны, чувствую Академию сильно дальше этой поляны, но в то же время мой внутренний компас говорит, что сейчас иду правильно. Доверяю и тому и другому ощущению, поэтому продолжаю твердо держать направление. Запинаюсь о большой камень, скрытый под травой и останавливаюсь.

– Игорь, тебе не кажется, что трава тут в разы гуще? – задаю вопрос.

На границе поляны и леса растет, можно сказать, ухоженный газон. Тут же не видно камней и обуви.

– Орлов, не пугай меня, я и так еле держусь, – отвечает Игорь. – Да и трава везде была одинаковая, ты просто забыл. Она так быстро не растёт.

– Думаешь? – нахожу место под следующий шаг. – Мне кажется, что она тут повыше.

Ботинки наполовину тонут в изумрудном поле травы. Я не могу перепутать, так как всё это время смотрел под ноги. Наклоняюсь и срываю травинку. Рассматриваю и кручу в руках. Эта изумрудная поросль значительно жёстче, чем обычная трава.

– Если тут опасно, то надо возвращаться, – отзывается Игорь.

– Не вариант, – коротко отвечаю.

Мы уже прошли приличную часть пути – минимум четверть или больше. Несмотря на извилистый путь, к домику мы закономерно приближаемся.

После очередного шага прислушиваюсь. Полная тишина вокруг слегка беспокоит. Обычно в лесу не то чтобы тихо – должно быть слышно хотя бы пение птиц.

– Ты что‑нибудь слышишь? – уточняю у согруппника.

– Вой в лесу, – отвечает он, указывая в сторону деревьев. Снова прислушиваюсь, ведь я ничего подобного не слышу. – Сейчас нет, но тогда выли.

Да уж. Спрашивать Игоря себе дороже. На поляне очевидно ничего не происходит. Нащупываю следующий шаг, и вдруг чувствую на себе равнодушный, но очень заинтересованный взгляд.

Резко оборачиваюсь.

Из зарослей орешника за мной наблюдает огромная лохматая голова. Отдаленно похож на волка, но слишком уж гигантского.

Зверь склоняет голову в сторону и слегка приоткрывает пасть. Язык высунут, глаза, не мигая, следят за нашим передвижением.

Хм. Подобных волков, кажется, видел в той самой лесной битве. По размеру примерно подходят. Сил, чтобы сдерживать тварей прорыва у них тоже хватало.

Волк вытягивает шею, раздвигая заросли орешника, и нюхает воздух. На поляну не выходит. Да чего уж там, даже лапу не ставит.

– Игорь, – говорю согруппнику.

– Что у тебя, Орлов? – устало спрашивает парень. – Я уже понял, что мы не вернемся, а под нами плавает неизвестная ерунда. Нас убьют или покалечат.

Нервное напряжение снова нарастает. Решаю не скрывать всего, что вижу. Пусть лучше будет в курсе, если зверь решит на нас напасть.

– Думаю, путь назад у нас уже отрезан, – сообщаю как можно спокойнее.

– Почему? – спрашивает Игорь. – Можем пойти по нашим следам обратно. Только ты сам говоришь, что в лесу еще опаснее.

– Обернись, – говорю. – И, пожалуйста, не дёргайся и вообще не делай никаких лишних движений.

Договорить не успеваю. Игорь оборачивается и непроизвольно делает несколько шагов ко мне. Парень врезается в моё плечо и практически сталкивает меня в бездну.

– Стой! Ты дурак что ли? Я же сказал – не дёргайся! – стараюсь говорить тихо, но нервы на пределе.

– Ты… ты ви‑видел? – заикаясь, спрашивает Игорь. – Надо стре‑стрелять!

– Видел, – отвечаю. – Атаковать не буду. Во‑первых, громко. Магией можем его обжечь, но не убить. Тогда точно рванет к нам. Сейчас, видишь, стоит на месте.

– Но он же тоже не дурак, – размышляет парень. – Ждет удобного момента. Значит, может напасть в любой момент.

– Да, – вздыхаю. – Боюсь, что ты прав.

– Орлов! – взвизгивает парень.

– Что ты меня так пугаешь⁈ – удивляюсь, но не оборачиваюсь. – Чего случилось?

– Трава… – бормочет Игорь. – Трава растёт!

– В смысле? – смотрю на парня. Тот стоит в ступоре и не двигается.

– Она растёт! – Игорь показывает пальцем вглубь поляны.

Последние несколько метров иду сконцентрировано и почти не смотрю по сторонам. Смотрю, куда показывает согруппник. Он не обманывает: трава волнами разрастается от центра поля к его краям. Медленно, но заметно.

– Смотри! – повторяет Игорь. – Смотри же!

Изумрудная трава поднимается со скоростью пешехода. Сначала кажется, что она повторяет траекторию нашего пути и идёт по кругу. Но нет. Трава устремляется прямиком к нам. Хоп – и она захлёстывает наши ноги, поднимается по щиколоткам и спутывается вокруг голеней.

Без промедления выпускаю росчерк огня – благо, у меня под рукой подходящая стихия. Трава плавится как пластмассовая. Успеваю заметить, что в зарослях мелькает тень.

– Игорь, у тебя какая стихия? – задаю вопрос.

– Огонь! – отвечает парень. – Да‑да, точно огонь, – окончательно берет себя в руки и делает шаг ко мне.

– Отлично, значит, стрелять будем вместе, – говорю спокойно. Вроде прямой атаки на нас пока нет, так что некоторое время можем не суетиться.

Стреляю росчерками рядом с собой. Они заставляют траву плавиться в приличном радиусе от точки попадания. Одним росчерком перекрываю примерно сорок сантиметров площади зеленого поля.

– Игорь, не спи, бей росчерками туда, где травы еще нет, – говорю парню. Он стоит как истукан.

– А я могу не только росчерк, – оживает Игорь.

– Что ты ещё умеешь? – спрашиваю и продолжаю стрелять росчерками как из пулемёта, не прерываясь ни на секунду.

– Могу поставить небольшую огненную стену, – предлагает одногруппник.

– Ну так ставь, чего ты ждешь? – кричу. – Вон с той стороны, где на нас наползает трава. – Видишь?

Игорь кивает и поднимает руки. Позади нас вырастает небольшая огненная стена. Высотой не больше метра, но траву устраняет не хуже моих глифов.

– Сколько таких можешь поставить? – спрашиваю.

Понимаю, что трех нам вполне хватит. Тогда охватим почти все пространство вокруг нас. Одна сторона останется свободной, но я вполне смогу взять её на себя.

– В смысле, сколько? – удивляется Игорь. – Одну!

– Что⁈ – удивляюсь и не сразу нахожусь с ответом. У меня просто нет цензурных слов.

Мой предполагаемый план не сработает. Надо менять.

– Ты сказал ставить, я поставил, – практически огрызается Игорь, но это уже не имеет никакого значения.

Его огненная стена опадает. На её месте остается почерневшая трава и обугленные кусочки плоти. Кажется, Игорь умудрился задеть что‑то в траве.

Ладно. Боги с ним. Кажется, нам просто нужно идти быстрее. Трава вздымается и шевелится.

– Стреляй росчерками как можно быстрее, – распоряжаюсь и продолжаю проверять путь шестом. Приходится ускоряться.

– У меня сил не так много, – жалуется Игорь. – Осталось примерно на три или четыре штуки. Но это если держать щит.

– Нет, щит держи, – соглашаюсь. – Не отпускай. Что‑нибудь придумаю.

Основательно задумываюсь.

– Так, щит! – проговариваю сам себе и создаю из обычного щита скребок и проворачиваю его вокруг себя. – Шикарно! – Смотрю на то, что получилось.

Скребок не имеет толщины, поэтому срабатывает как лезвие – и это ещё одно интересное применение данной техники. Расширяю его ещё больше и делаю его узким. Получается длинное невесомое лезвие метра два в длину. А вот это прям то, что нужно.

Провожу получившимся лезвием на уровне подошв.

– Как ты это сделал? Нам такую технику не показывали, – отвлекается на меня Игорь.

– Пилюлькин запретил мне говорить, – отвечаю. – Не переживай, это обычный щит.

Сейчас не самое подходящее время разводить разговоры об учебе. Да и парень спрашивает не для дела, а, скорее, ради праздного любопытства.

– Да ладно⁈ – удивляется Игорь. – То есть ты сейчас режешь траву обычным щитом? С ума сойти!

– Кромкой! Кромкой режу, – поясняю. – Она не имеет толщины!

Одногруппник слушает меня в оба уха и отвлекается от главной задачи. Трава подползает все ближе.

– Игорь, не спи, делай что‑нибудь! – показываю на изумрудную волну в человеческий рост.

Движения в траве засекаю всё более и более чётко. Иногда мне кажется, что я задеваю щитом того, кто прячется в изумрудной засаде. Нам везет, что прямо сейчас это тонкое лезвие вполне управляемо на расстоянии. Особенности техники я понял еще в прошлый раз. Сил и концентрации пока не хватает. Но отодвинуть от себя щит на полметра что тогда, что сейчас могу.

Сейчас мне не до восторгов от нового применения старой техники. Она, конечно, прекрасно работает, вопросов нет, но проблема в том, что нам для начала не помешает выжить.

Тонкое лезвие с видимым трудом проходит по некоторым участкам. Кровь тоже вижу. Иногда трава взрывается алыми каплями. Следы тоже остаются.

Что именно выглядывает из травы, разобрать невозможно. Лесной зверь или монстр какой – непонятно. Стоит его задеть кромкой щита, как он сразу уходит на глубину. Зацепить взглядом не успеваю.

– Ты видел, что там? – спрашиваю парня.

– Что? Где? – озирается Игорь. – Там кто‑то есть?

Хорошо еще, что щит получается использовать дистанционно. Вокруг нас крутятся лезвия, будто сумасшедшая косилка.

– Ладно, забудь, – обращаюсь к парню. – Просто вставай ближе ко мне. Я плохо контролирую эту штуковину.

– Ты потом расскажешь, как ты это делаешь? – прилетает очередной вопрос от одногруппника.

– Слушай, давай потом, если будет время, мы обязательно обсудим, – отмахиваюсь.

Пилюлькин мне запретил, но сейчас, конечно, не до запретов. Да и не уверен, что Игорь так сразу осилит новые нюансы старой техники.

Лезвие щита легко проходит сквозь траву и вертится вокруг нас как вентилятор или даже как лопасти вертолёта. Усилием воли расширяю и немного сдвигаю воображаемую косилку чуть дальше. Теперь можно сделать шаг.

И снова изумрудная зелень травы взрывается пятнами крови. Цепляю щитом очередное зверьё. Похоже, там далеко не единственное существо. Новый круг острого щита цепляет сразу несколько подобных взрывов. Не меньше пяти, а то и больше.

– Идём, Игорь! Не спим, идём! – тороплю парня. Он с методичностью метронома стреляет огненными сгустками вглубь травы.

– Да, да, Орлов. Иду. Мне показалось, что там пошевелилось! – одногруппник выдает самое неожиданное из всего, что я ожидал услышать.

– Да тут кругом всё шевелится! – повышаю голос.

Проверяю следующие полметра шестом.

– Не знаю, кто это такие, но их здесь много, – предупреждаю.

Трава вокруг косится, но быстро отрастает до прежней длины. Или даже чуть выше. Игорь плетется сзади. Иногда поглядываю, чтобы он не отставал.

– Аааа! – кричит парень. – Сними её! Сними!!!

Резко оборачиваюсь.

По щиту Игоря сползает мерзкая пиявка. Она старается присосаться, но у нее не выходит. Отвратное существо в полметра длиной скатывается парню под ноги. Чёрная и сегментированная гадость извивается и открывает небольшую пасть. Снова прыгает на нижнюю грань щита. Ну и мерзость.

Кидаю росчерк. Пиявка сжимается и отваливается в траву.

– Ставь второй щит, – распоряжаюсь. – Если они начнут прыгать, то одного щита нам точно будет мало.

– Второй? А так можно? – Руки Игоря подрагивают.

Стараюсь держать себя в руках. Бросать парня здесь точно не планирую.

– По‑всякому можно, – отвечаю ему. – Ставишь один щит на одну руку, другой на вторую. Ты что не видишь, что огненный глиф результатов не приносит? Лучше в обе руки по щиту и прикрывай нас со спины.

Тоже бросаю поливать поле вокруг огнём. Создаю на правой руке щит. Прут не выпускаю – он ещё пригодится. Револьвер превращается в отягощение. Но времени убрать его в кобуру уже нет.

Парень смотрит в одну точку, не соображая, что делать.

– Не могу, – произносит едва слышно. – У меня не получится. Нас сожрут пиявки!

– Все ограничения у тебя в голове, – говорю ему медленно, чуть ли не по слогам. – Делай, что сказано. Только основной щит не теряй.

– Делаю я, делаю! – практически в истерике огрызается Игорь.

Пробиваемся к домику шаг за шагом.

Напрямую нам остается метров шесть, не больше. Поле водит нас кругами. Такими темпами можем и не дойти. Пиявки теперь выпрыгивают на нас издалека. Отбиваемся как можем, словно играем в лапту. Вот только выигрыш – наше здоровье и жизни.

Поле вокруг кишит существами. Они разных размеров. Скорость приличная.

Еще раз прикидываю расстояние. Мой узкий щит продолжает работать лезвием. Если он не ломается, соответственно, и характеристик прочности не имеет. вспоминаю, как Германыч перевозил на подобном щите трупы существ. По идее, нас вдвоем должен выдержать.

– Игорь, внимание, сейчас на тебе вся наша защита, – предупреждаю парня. – Мне нужно хотя бы пару секунд.