Текст книги "Моя Академия. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Листратов

Соавторы: Валерий Листратов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 55 страниц)

Покой мне только снится. Снова перевожу взгляд на огонь. Надолго проваливаться в наставления нельзя. Слишком опасно. Можно не заметить здоровенный вихрь в темноте.

Снова выглядываю из‑за угла. Коридор пуст. Пересекаю небольшую перемычку и заглядываю за следующий угол, откуда выбежала небольшая стая монстров. В этот раз стараюсь не тратить время.

Здесь мне уже везёт – коридор освещен.

Кладу факел на пол. Без подпитки моей магией он два раза вспыхивает и гаснет. Снова берусь рукой за остов, факел снова разгорается. Надо будет потом проверить, насколько свойства этого огня завязаны на мне. Может быть, у меня будет ещё одно неплохое оружие. Запихиваю факел за пояс, а сам выхожу в новый коридор.

Здесь мне везёт больше, потому что через каждые три метра в коридоре огромные окна. Через них проникает дневной свет. Никто не знает, что ждет меня дальше. Освещенные коридоры легко чередуются с тёмными.

Аккуратно подхожу к оконной раме, заглядываю. Немного разочарован. Прячу револьвер в кобуру. Ножом подковыриваю тяжелую защелку. Опираюсь руками и выглядываю наружу. Выдыхаю. Это было бы слишком просто.

Окна выходят на улицу. Но прямо сейчас мне не удается определить даже, на каком этаже нахожусь. Всё вокруг затянуто молочно‑белым. Видимость – метра на полтора. Ну, хоть не серым, уже хорошо. Да и света вполне хватает, чтобы наблюдать за хмарью.

На этаже есть что‑то общее с пространством снаружи. Вылазить не вариант. Физрук пару раз между слов намекал, что коридоры на то и коридоры. Выходов из них не так много. Тем не менее чувствую, что сквозь туман меня что‑то зовёт.

Если бы я увидел в окно землю или знал, что смогу спрыгнуть, то, может, и рискнул бы. Продолжаю всматриваться в молочно‑белый туман снаружи. Сквозь него в такт моему сердцу призывно моргает свет.

На меня набрасываются воспоминания, но я их контролирую. На этот раз поезд. Тот, где я очнулся. Вспоминаю, как в глубине провала между разрушенными вагонами видел такую же белесую дымку. Как озеро вдалеке. Проверять, что это, пока не тянет. Даже не знаю, сколько метров отсюда до земли.

С трудом отрываюсь от гипнотического изменения цвета в глубине молочного тумана. Неожиданный звук со спины заставляет меня отпрянуть и развернуться, чтобы успеть принять на нож подкравшуюся тварь. Такую я ещё ни разу не видел. Одновременно напоминает кошку и собаку. Подкрадывается она максимально тихо на тонких чуть мохнатых лапах, точно по‑кошачьи. А вот челюсти, которые едва успеваю перехватить, вполне собачьи. Они успевают клацнуть всего пару раз, пока животина приближается ко мне вплотную. Нож входит псине под челюсть и вырывает её из жизни. Резко отступаю к стене.

Мгновенно атакует следующий из стаи. Он чуть опережает еще двоих, и только сбрасываю с ножа первого – взлетает в прыжке.

Росчерк, и до меня долетает только прах. Рву револьвер из кобуры. Выстрел. Еще один утыкается лбом в пол. Рычание не замолкает.

Последний монстр атаку прекращать не собирается. Но время подумать он мне дает. Достаю метательную иглу. Патроны нужно экономить. Кружимся друг вокруг друга. Зверь подбирается медленно и плавно, у меня так не получается. Это опытный хищник. Оступаюсь. Монстр тут же прыгает. Шаг под правую руку и втыкаю иглу в бочину существу. Я на такое и рассчитывал. В любом другом случае это было бы несмертельное ранение. Здесь же одного удара хватает, чтобы зверь, ни разу не дёрнувшись, мертвой кучей упал возле стены. Вытаскиваю тяжелую иглу.

Вроде больше никого. Всё вокруг спокойно. Единственное, что не могу понять – логику появления существ в этом месте. Как мне кажется, надо сохранять сосредоточенность, не отвлекаться на хмарь и экономить патроны. Но так работает не всегда. Второй такой атаки я не переживу – их ведь даже слышно не было.

Иглу возвращаю в ножны.

– Монстры редко нападают со спины, но лучше помнить, что это возможно, – звучит напоминание физрука.

Дозаряжаю револьвер. С ним я себя чувствую немного увереннее. Спиной к стене перехожу к следующему окну. Снова разочарованно вздыхаю. Ничего нового. Снаружи уже знакомый молочно‑белый туман.

Источник света стучит размеренно, в такт сердцу.

Уничтожение напавших не вызывает никаких чувств, кроме удовлетворения от проделанной работы. Поймать и уничтожить сразу четверых, истратив всего один выстрел из двенадцати – звучит неплохо. Интересно, что скажут ребята по поводу этой истории, когда я расскажу. Если расскажу.

Еще аккуратнее заглядываю за угол. Прямо посреди коридора сидит уже знакомое существо. Та самая обезьянка, что сбежала из клетки Пилюлькина.

– Поодиночке они не опасны, – словно слышу голос целителя.

Не понимаю, все эти фантомные голоса больше помогают или мешают?

Монстрик сидит на полу и долбит по камню серебряной пластиной моего ученического амулета.

Глава 18
Нахожу помощь

Аккуратно – аккуратно… Медленно – медленно поднимаю револьвер. Атакующий глиф ещё не готов: мало времени, зато револьвер уже в руке. Выбираю свободных ход курка, но оступаюсь и случайно задеваю иглой за угол камня.

Раздается тихий, почти неслышный скрежет. Замираю.

Обезьянка на полу тут же подпрыгивает и роняет мой ученический амулет. Она разворачивается в воздухе и верещит. Замечает меня, приземляется на лапы и отпрыгивает в сторону. И сразу же без паузы, существо ныряет прямо в камень.

Всё происходит буквально в два счета. Не успеваю поймать пистолетом хотя бы примерный прицел.

Ушёл. Тоже ведь ушёл!

Радует, что оставил серебряную пластину ученического амулета. Уже плюс.

Осторожно выглядываю в коридор. Сейчас он абсолютно пуст. Только по обеим стенам беззвучно горят артефактные факелы. Прислушиваюсь к звукам. Спокойно выхожу на середину коридора, где недавно сидела обезьянка. Подходить ближе к пластинке особо не тороплюсь.

Во‑первых, она слишком привлекательно лежит посреди коридора, и это, на самом деле, сильно похоже на очередную ловушку. Во‑вторых, я всё‑таки надеюсь, что этот монстр вылезет обратно из камня. До пластинки недалеко – шагов двадцать пять, не больше. Двигаюсь медленно и посматриваю в стороны. Вроде ничего не скрипит. Шаг за шагом приближаюсь к амулету.

Как чувствовал, как чувствовал!

Еле успеваю отпрыгнуть.

Потолок внезапно приобретает чёткость и объем. В первые мгновения мне кажется, что он обрушивается и падает на меня. Все не совсем так. С потолка свешиваются толстенные щупальца, как у осьминога. Благо успеваю отпрыгнуть. Если бы не был готов к подобным вещам, мог бы сейчас запросто лежать под ним на полу.

Щупальца гадины вьются кольцами в воздухе, но я не жду атаки – стреляю прямо в середину этого клубка.

Монстр замирает и резко распрямляется, тугие кольца опадают на пол. Осьминог умирает.

– Чем дальше вы идете по тропе или коридору, тем опаснее существа, – говорит физрук в моем подсознании. – Чем опаснее существо, тем дороже ингредиенты.

Сейчас меня слабо волнует стоимость осьминога. Больше хочется выжить. Осталось десять выстрелов из двенадцати. Один подарил собачке, один осьминогу.

Хорошо, что с потолка свешивалось всего одно существо. Поначалу в клубке колец так и не разберешь. Продолжаю идти вперёд. Стараюсь переступать огромные щупальца. Дотрагиваться до них боязно: от каждого исходит еле заметный пар. Такое ощущение, что они либо кислотные, либо сильно ядовитые. Проверять свои догадки хочется меньше всего.

Мельком вижу лапу обезьянки рядом с камнем. Существо вслепую ощупывает пол в поисках пластинки. Вскидываю револьвер, но лапа задевает кислотное щупальце мертвого осьминога. Обезьянка вскрикивает и снова исчезает в толще камня. Точно! Всё‑таки до этой гадины лучше не дотрагиваться.

Кстати, можно проверить магию. Создаю глиф атаки и стреляю в замершего изменённого осьминога. Он всё еще лежит на полу неестественной грудой щупалец. После атаки они даже не шелохнулись. Огонь оставляет только маленькую подпалину – больше ничего. Следовательно, росчерком результативно могу палить только по живым тварям. На мёртвых моя магия никак не реагирует. Хорошо, запомним.

Нужно отодвинуть монстра с пути. Оглядываюсь в поисках съемных факелов, но здесь стоят совсем другие. Они намертво прибиты к стене, и оторвать их будет довольно сложно. Факел, заткнутый за пояс, нужен мне для эксперимента.

– Щит – универсальное заклинание, – вспоминаю слова Пилюлькина. – Чтобы научиться использовать большую часть его возможностей, вам потребуется как минимум год.

Понимаю, что в этих коридорах воспоминания тесно связаны с практикой. Всё, что посетило мой разум, сильно увеличило мои шансы на выживание.

Ладно, делать нечего, вытаскиваю факел из‑за спины и напитываю его огнем.

Медленно подхожу к погибшей твари и тыкаю в неё горящим факелом. Кажется, сдвинуть её все‑таки получится. Факел с трудом справляется с этой задаче. Монстр скользкий, и щупальца постоянно сваливаются с древка. Но хоть не прожигают кислотой древко – уже неплохо. Параллельно с этим делом формирую щит. Не чувствую особой сложности, но мне требуется много времени.

Как только щит формируется, аккуратно толкаю с помощью него щупальце. Монстр отодвигается в сторону, освобождая проход. Если сдвинуть осьминога еще на пару метров дальше, то получится достать серебряный амулет. Пластинка находится прямо под мертвой тяжелой тушей.

Краем глаза вижу, как потолок снова приобретает объём. Мгновенно атакует ещё одна такая же гадина. На автомате хватаю щит левой рукой и выставлю его перед летящим в меня щупальцем.

Второй рукой спускаю курок. Револьвер не подводит, и второй осьминог умирает мгновенно. Правда, щупальце на этот раз успевает ударить в щит. Пробить не получается: даже рука не отсыхает, словно щит поглощает весь импульс. А ведь гад весит сильно за сотню. Что тяжелый, точно – и удар должен быть сильный. Но щит забрал, обменяв на магию. Вот только я чувствую мгновенное уменьшение и тут же – увеличение резерва! Отлично! У меня, кажется, получается довольно плотная магическая структура. С удивлением смотрю на свою руку. Держу щит на манер римского скутума*.

Двигаю рукой то в одну, то в другую сторону. Щит двигается в нужном направлении, словно прилип к пальцам. Отлично, уже какой‑никакой вариант! Разжимаю ладонь. Щит всё равно остается на руке.

Ага. А если попробовать так… жестом отодвигаю щитом многокилограммовую тушу. При этом вообще не трачу своих сил, но вот магия заметно убывает. Сразу же чувствую резкое восполнение.

Какая шикарная штука! Расширяю треугольник, получается прямоугольный метровый скребок. Жестом буквально отскребаю от своего амулета кислотные щупальца. Главное, чтобы они не выжгли пластину. Скоро мы узнаем. Силы практически не тратятся, а вот монстр спокойно уезжает туда, где ему место – к стене. Туда же отгребаю и второго осьминога. Этого провожаю щитом ради практики.

Поднимаю с пола амулет – да, точно мой. Целый и невредимый. Кажется, осьминог его даже не задел. Отличная новость. Нажимаю на кнопку призыва и выдыхаю. Всё, в ближайшие полчаса помощь будет, осталось только продержаться. Догадываюсь, что раз здесь была вторая такая же монстрятина, то место найдется и для третьей. А, может, и для четвёртой. В сухом остатке у меня девять выстрелов. И лучше их поберечь.

Очень удачно получилось, что я сразу же не рванул к своему амулету. Вряд ли бы успел отреагировать, если бы оказался на полшага ближе. Снимаю щит и тут же создаю атакующий глиф. Стреляю в потолок. Целюсь примерно туда, где может находиться подобный монстр.

– Если вы нажали кнопку на ученическом амулете, лучше по возможности оставаться на месте, – звучит в подсознании голос Алекса. – Если вы смените место, нам потребуется больше времени, чтобы вас найти.

Пока уйти дальше этого места мне в любом случае не светит. После атакующего глифа, на потолке загорается весь объём новой туши. Монстр похож на обычного сухопутного осьминога, прилипшего к потолку. Несколько мгновений рассматриваю его естественный вид. После этого монстр осыпается пеплом. Похоже, глиф хорошо работает.

Да этими гадинами можно спокойно освещать коридоры! Забавно.

Так, если меня сейчас начнут искать, то пару выстрелов я, наверное, могу потратить. Если выжигать осьминогов огнем, от них остаются только обгоревшие крошки. Вдруг их щупальца сгодятся на ингредиенты?

Хотя зачем тратить выстрелы? Удобно перехватываю метательную иглу и снова целюсь в потолок. Игла летит чуть дальше последнего росчерка. Туда, где примерно может находиться четвертый монстр. Как только игла касается туши, осьминог становится серой массой, отлипает от потолка и падает вниз мокрой тряпкой. Отлично.

Игла пробивает монстра насквозь и высовывается с другой стороны. Что‑то я не до конца продумал этот момент. Вдруг на снаряде остались следы и она сейчас ядовитая или токсичная? Ладно. Аккуратно поднимаю иглу носовым платком и тщательно протираю. Платок промокает почти мгновенно. Еле успеваю его отбросить.

Вижу, как ткань истлевает в полете, не успевая коснуться пола. Ничего себе яд! Похоже, из него получится нужная штука. В коридоре до поворота вполне может поместиться еще одно существо. Ладно. Еще выстрел можно потратить. Стреляю туда, где может поместиться еще один осьминог. Он принимает неестественно серый цвет, выпрямляет щупальца и падает вниз.

Ничего себе коридорчик!

Прохожу мимо, не наступая на длиннющие скользкие щупальца.

Выйти отсюда мне в любом случае придется.

– Кураторы будут просить остаться вас на месте. Не слушать, – слышу голос физрука. – Лучше медленно идти вперед. Так, у вас будет больше шансов выжить.

Эти слова я хорошенько запомнил. Прислушиваюсь к совету препода. Да и стоять на одном месте не тянет.

Следующий коридор вполне себе обычный. Пользуюсь тем, что убитые осьминоги сильно ядовитые. Создаю щит. Формирую метровый скребок. С его помощью сгребаю монстров в одну большую кучу позади себя. Так, я полностью перекрою подход со спины. Как бы то ни было, а по существам из плоти и крови перелезть сюда вряд ли получится. К тому же токсичным. Не зря обезьянка отдернула лапу.

Смотрю в следующий коридор. Вот следующий уже поинтереснее. Он не кажется мне настолько опасным, как тот, с осьминогами и ожившим потолком. Окна тут тоже есть, и они прекрасно освещают всё, что происходит. Потолок и стены хорошо просматриваются.

Устраиваюсь поудобнее в самом углу. Отсюда смогу контролировать и первый коридор, и второй. И, в общем‑то, не зря. В новом проходе неторопливо формируются большие вихри хмари. Одна спираль, следом другая.

Успеваю выстрелить огненным росчерком в одну из спиралей. Четко попадаю в ближайшую. Сразу за ней формируется вторая. В неё тоже успеваю попасть, пока оттуда не повалили монстры. Третья спираль хмари формируется одновременно со второй. Успеваю отправить росчерк и туда. Толстенная спираль рассыпается на тысячи безобидных языков хмари.

Так, я могу продолжать очень долго, и, похоже, мне придётся это делать. Эфир всё‑таки настаивает на своём, и в том же самом месте пытается создать вихрь за вихрем. А я, в свою очередь, создаю росчерк за росчерком, при этом постоянно наблюдая за вторым коридором.

И не зря – из второго коридора выбегает маленькая стая помеси бульдога с осьминогом. Возможно, родня существам, которые не так давно падали на меня с потолка. А, может, и нет. Добежав до осьминогов, монстр наступает на щупальца всеми четырьмя лапами. Раздается душераздирающий визг. Псина отпрыгивает, визжит и бестолково мечется перед двумя тушами. За ней это повторяют и остальные – видимо, проблемы первой их совсем ничему не учат. Мне это только на руку.

Но всё‑таки какой‑то инстинкт самосохранения у этих существ всё же имеется: дальше они не идут. Громко орут и бестолково мечутся перед мертвыми осьминогами.

Параллельно слежу за происходящим в коридоре с хмарью. Всё так же посылаю росчерк за росчерком в формирующиеся вихри. Не знаю, сколько это продолжается, но минут десять точно. Без остановки. В какой‑то момент осознаю, что росчерк у меня стал занимать не десять секунд, не пятнадцать, а две.

Такое ощущение, что как только формирую глиф, то мгновенно заполняю его магией. Не постепенно, а практически сразу – сразу после формирования. Представил‑заполнил, представил‑заполнил – две секунды. Кажется, можно делать это ещё быстрее. Можно попробовать сразу: представил и тут же заполнил. Но это, видимо, следующий этап. К чему стремиться уже понятно.

– Чем больше раз вы пользуетесь тем или иным глифом, тем быстрее он у вас входит в постоянный боевой автоматический арсенал, – говорит Пилюлькин на своём занятии.

Вполне логичное заявление.

Интересно, сколько раз нужно провести результативную атаку, чтобы можно было её автоматизировать? За время, пока стою в углу и сбиваю вихри, у меня появляется лёгкое подозрение, что формирую росчерк раз двести, не меньше. Может быть, даже и больше. Что ж, возможно, здесь тоже работает закон мастерства. Сделал тысячу раз – почти эксперт, сделал десять тысяч раз – мастер. Похожая динамика. На самом деле, мастерство в магии развивается быстрее, нежели ремесло обычных людей.

Теперь я хотя бы примерно представляю, сколько времени мне нужно на отработку любой новой техники. Раз за разом сбиваю вихри, но в какой‑то момент они прекращают формирование. Тогда очередной росчерк устремляется к стае бегающих собачек – та самая помесь бульдогов с осьминогами. Они так и не смогли придумать, как обойти щупальца. Раз‑два‑три‑четыре.

Выжившая часть стаи отскакивает назад, разворачивается и сбегает. Коридор длинный, поэтому пятого и шестого успеваю добить. Всё. От стаи измененных псов остаются только горки пепла.

Визжащие монстры всё это время беспрерывно орали, и после этого тишина оглушает. Осматриваюсь: ни со стороны мёртвых осьминогов, ни со стороны другого коридора больше ничего не происходит.

Отлипаю от стены и ещё раз осматриваюсь. Прямо сейчас что‑то происходит с самим коридором. В окне вместо молочно‑белого тумана постепенно проступает вид на посёлок. На вскидку, примерно третий этаж. Всматриваюсь издалека, но ближе пока не подхожу.

По‑прежнему наблюдаю за вихрями хмари внутри коридора. Они заметно уменьшаются в размерах. Спирали не успевают формироваться и разрушаются значительно раньше. В какой‑то момент стена тумана перед коридором падает и расходится в стороны языками хмари.

Коридор превращается в часть длинной анфилады с широкой лестницей вниз. Ступени занимают весь коридор.

– Быстрее, быстрее! Студент там уже второй час, они его сожрут! – слышу приглушенные голоса с нижних ступеней.

Поднимаю револьвер к потолку.

– Да ладно! За полтора часа не сожрали, а теперь сожрут! – ворчит знакомый голос. – Сигнал подал, значит, живой.

Стреляю росчерками по всему потолку. В этом коридоре нельзя терять бдительность. Теперь точно знаю, что там никто не притаился.

– Вон, видишь, как росчерки сверкают? – спрашивает завхоз. – Жив твой студент, жив!

Первым в коридоре появляется Алекс.

– Да, точно жив, вон он, стоит, – куратор показывает на меня рукой.

Видимо, он понимает, что коридор может быть неочевидно опасным. Ко мне не рвётся. За Алексом подтягивается завхоз. Кажется, этот товарищ очень любит подраться, но у него не всегда получается. Наверное, именно поэтому он снова тут. А, может быть, просто к нему приходят сигналы с ученических амулетов.

– Ого, стрелок, как дела? – весело интересуется Германыч.

– Нормально! Охотился, – пожимаю плечами.

Завхоз кивает, делает движение рукой, и по коридору проносится волна фиолетово‑сиреневого цвета.

– Всё чисто, можем идти спокойно, – мужик направляется в мою сторону по коридору. – Как тебя сюда занесло? – обращается ко мне, осматривая всё, что лежит на полу.

– Вы не поверите, – говорю.

– Ларик, ну уж от тебя‑то я этого не ожидал. Я же тебе говорил ходить по крокам. Я же вам всем это говорил! – ругается куратор.

Ощущаю дежавю. Точь‑в‑точь ситуация с Максом.

– Алекс, не поверишь, шёл по крокам, – говорю как есть. – Более того, шёл по коридору, в котором был уже раза три. Как раз к вам собирался, – обращаюсь к Германовичу. – Свернул, как обычно, в коридор рядом с вашим кабинетом.

– И что потом? – спрашивает куратор.

– Потом вот, здесь и оказался, – рассказываю. – Просто сделал шаг, и сзади меня выросла стена.

– Это не нормально, такого быть не должно, – неожиданно серьёзно заявляет завхоз.

* * *

Скутум* – щит римского легионера. Единственный полностью сохранившийся, найденный в Дуро‑Эвропосе: