Текст книги "Бегущая могила (ЛП)"

Автор книги: Роберт Гэлбрейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 58 страниц)

Эбигейл была белой. Ее глаза, как и глаза ее отца, стали черными и пустыми, как скважины.

– Я отдаю тебе должное за ложь, которую ты сказала Патрику после того, как он услышал твой крик во сне, но твоя ложь снова что-то выдает. Хлыст, использованный на Джордане Рини. Ты вспомнила об этом и связала это со смертью Дайю. Его выпороли за то, что он должен был наблюдать за Дрейпером? Или за то, что он не смог найти пропавших свиней?

Теперь Эбигейл не смотрела на Страйка, а опустила взгляд на столешницу.

– Итак: Дайю мертва, ты оставила Рини наводить порядок, поручив освободить свиней, когда они съедят части тела, и уничтожить импровизированный загон. Ты спешишь на раннее дежурство. Ты тщательно подбирала себе компаньонов на это утро, не так ли? Два человека, которыми было очень легко манипулировать. – “Ты видел это, Брайан? Ты видел, Пол? Кэрри была за рулем с Дайю! Вы видели, как она махала нам рукой?” Потому что, очевидно, – сказал Страйк, – то, что сидело на пассажирском сиденье – а оно должно было быть в белом платье, потому что Дайю надела в лес спортивный костюм – не могло помахать, не так ли?

Эбигейл ничего не сказала, но продолжала курить, ее пальцы дрожали.

– Мне потребовалось гораздо больше времени, чем следовало, чтобы понять, что было в том фургоне с Кэрри, – продолжал Страйк. – Тем более что Кевин Пирбрайт написал это на стене своей спальни. Солома. Все эти соломенные фигурки, ежегодно изготавливаемые для Манифестации Украденного Пророка. Если дочь Джонатана Уэйса захочет поразвлечься, мастеря из соломы в сарае, кто ее остановит? Ведь на создание миниатюрной версии ушло не так много времени, правда?

Кэрри старается, чтобы ее видели в Кромере, когда она несет фигуру в белом платье вниз к воде в темноте, потому что важно установить, что она и Дайю действительно ходили на пляж. Я взял интервью у Хитонов, пары, которую Кэрри встретила на пляже, после того как она вернулась из воды. Они купились на эту историю, не заподозрив, что ребенка не было; они видели туфли и платье и поверили Кэрри, хотя миссис Хитон сомневалась, что Кэрри действительно была расстроена. Она упомянула о нервном хихиканье.

Я не обратил внимания на соломенную фигуру, когда мистер Хитон сказал мне, что фургон был весь в “грязи и соломе”. Я даже не понял, когда его жена сказала мне, что Кэрри убежала куда-то ковыряться – в водорослях, как она думала, – когда появилась полиция. Конечно, к тому времени уже должно было взойти солнце. Немного странно, что на пляже лежит пучок мокрой соломы. Кэрри должно быть хотела разорвать его и выбросить обратно в море.

С тех пор как Хитоны рассказали мне, что она чемпионка по плаванию, я все думал, имеет ли это отношение к плану. Конечно, имело. Нужно было быть сильным пловцом, чтобы зайти на глубину, достаточную для того, чтобы не отправить всю эту солому обратно на берег, Держи голову над водой, пока развязываешь ее, и оставайся на плаву, пока разламываешь ее на части. Гениальный план, действительно, и очень удачное воплощение со стороны Кэрри.

Эбигейл продолжала смотреть на стол, ее рука, державшая сигарету, все еще дрожала.

– Но по пути было несколько промахов, – сказал Страйк. – При таком сложном плане они обязательно должны были быть, что и привело нас к Бекке Пирбрайт.

Почему, когда сестра Бекки сказала ей, что видела, как Дайю вылезала из окна, Бекка придумала историю о невидимости? Почему, когда брат Бекки сказал, что видел, как вы пытались что-то поджечь в лесу – я полагаю, что Рини недостаточно тщательно уничтожил загон для свиней, а вы хотели бы довести дело до конца, даже если бы шел дождь, – Бекка настаивала на том, что он не должен доносить? Почему Бекка помогала вам все скрывать? Что могло бы убедить одиннадцатилетнюю девочку молчать и заставлять молчать других, когда она могла бы сразу пойти с этими странными историями к твоему отцу и Мазу и получить их одобрение?

Эбигейл подняла глаза и посмотрела на Страйка, и он подумал, что она хочет услышать ответ, потому что сама его не знает.

– Если кому-то удастся перепрограммировать Бекку, что, наверное, уже невозможно, я думаю, она расскажет довольно странную историю.

Я не думаю, что первым побуждением Бекки, услышавшей о том, что стали свидетелями ее брат и сестра, было обратиться к собственной матери или к директору церкви. Я думаю, что она сразу же обратилась бы к Кэрри, которую она, похоже, боготворила как единственную мать, которую она когда-либо знала по-настоящему. Сестра Бекки сказала моему партнеру, что Бекка сделала бы для Кэрри буквально все.

Я думаю, Кэрри запаниковала, когда узнала, что есть свидетели того, как Дайю вылезла из окна, а ты жгла веревку в лесу. Она согласилась на инсценировку утопления, потому что боялась тебя, но, думаю, даже осуществляя этот план, она надеялась, что на самом деле ничего не выйдет. Возможно, она надеялась, что ты ее разыграла или что ты струсишь, когда дело дойдет до реального убийства сводной сестры в лесу.

Думаю, когда Бекка стала приходить к Кэрри со странными крупицами информации, полученными от братьев и сестер, а может быть, и со странными явлениями и поведением, которые она уловила сама, Кэрри запаниковала. Она понимала, что эту умную девочку нужно закрыть и убедить в том, что каждая аномалия, каждое необъяснимое событие имеет свое объяснение – объяснение, которое нужно держать в секрете, потому что она боялась, что если ты узнаешь, что Бекка знает слишком много, то она станет следующим ребенком, которого разорвут на куски в лесу.

Итак, что мы знаем о Кэрри? – сказал Страйк. – Хороший пловец, очевидно. Беглянка. Предыдущие два года на ферме Чепмена ее посвящали во всякую мистическую чушь. Любит детей, и ее любят в ответ.

Думаю, она сочинила какую-то историю о духовной судьбе Дайю, чтобы объяснить все странности, которые могли заметить Бекка и ее братья и сестры. Я думаю, что она внушила Бекке, что Дайю на самом деле не умерла, что вещи, свидетелями которых были она, ее братья и сестры, имеют мистическое объяснение. Она посоветовала Бекке приходить к ней со всем, что она слышала или замечала, чтобы Кэрри могла связать это со своей нелепой историей о дематериализации и воскрешении, в котором она сыграла свою предначертанную роль, и, я думаю, она сказала Бекке, что все это будет их особым секретом, как того хочет Пресвятое Божество.

И Бекка купилась на все это. Она молчала, когда Кэрри велела ей, она отгораживалась от своих братьев и сестер, она давала им псевдомистические объяснения или отчитывала их за то, что они стали доносчиками. А это значит, по иронии судьбы, что миф об Утонувшем Пророке возник не благодаря твоему отцу или Мазу, а из воображения подростка, чтобы скрыть убийство и заставить замолчать ребенка, который был опасен для всех вас.

А после окончания дознания Кэрри ушла, сменила имя и постаралась забыть о том, в чем она участвовала и что пыталась скрыть. Я подозреваю, что именно в этот момент разбитая Бекка пришла к твоему отцу и рассказала ему всю историю. Если угадать, – сказал Страйк, внимательно наблюдая за реакцией Эбигейл, – твой отец в какой-то момент отвел тебя в сторону, вероятно, после разговора с Беккой.

Губы Эбигейл дернулись, но она промолчала.

– Твой отец должен был знать, что ты должна была быть в общежитии в ту ночь, и он точно знал, что ты была на раннем дежурстве в тот день и видела проезжающий грузовик. Он мог спросить, что ты жгла в лесу. Он уже наверняка обратил внимание на странное совпадение: Дайю умерла именно там, где умерла его первая жена, как будто кто-то хотел его в этом уличить или даже бросить на него подозрение. Ведь он должен был ехать в Бирмингем с пятнадцатилетней девочкой, когда Дайю “утонула”, не так ли? И неважно, вызовет ли его полиция на допрос по поводу того, что он взял с собой в поездку несовершеннолетнюю девочку, с которой был знаком всего неделю, или по поводу детоубийства, – для главы церкви это будет выглядеть не очень хорошо, не так ли?

Нет, я думаю, твой отец подозревал или догадывался, что ты стоишь за исчезновением Дайю, но, будучи тем, кто он есть – аморальным нарциссом – все, что его действительно заботило, это замять дело. Ему только что передали историю о вознесении Дайю на небеса через божественный сосуд Кэрри Гиттинс, и он определенно не хотел, чтобы его дочь попала под суд по подозрению в убийстве – это очень плохо для бизнеса. Гораздо лучше принять сверхъестественное объяснение, утешить расстроенную жену этой мистической ерундой. Убитые горем люди хватаются за такие вещи, иначе не было бы никаких чертовых медиумов. И вот твой отец подговаривает Бекку: мол, да, он все время знал, что Кэрри – не плохой человек, что она просто помогает Дайю исполнить свое предназначение, и какая Бекка умница, что видит правду.

Значит, он тоже начинает умасливать. Возможно, он сказал Бекке, что было предвидено, что она придет к нему как божественный посланник. Может быть, он сказал ей, что в ней живет дух пророка. Он льстил ей и обхаживал точно так же, как ты обхаживала Дайю, только без свиней и топора, ночью в лесу.

Тебя отправили в Бирмингем, чтобы ты была подальше от посторонних глаз и неприятностей, а Бекку спрятали в безопасное место, где ты не сможешь до нее добраться, и там твой отец так тщательно внушил ей послушание, целомудрие и беспрекословную преданность, что она стала очень полезным инструментом для церкви. Я думаю, что ее держат в состоянии девственности не только потому, что Уэйс не хочет, чтобы она была слишком близка с кем-то, кроме него, но и потому, что это единственная женщина, к которой он не хочет, чтобы Мазу ревновала – ведь Бекка хранительница самых больших секретов. Именно Бекка может подтвердить, что сверхъестественное объяснение исчезновения Дайю исходило от Кэрри, а не от твоего отца. И она также может рассказать о том, как Уэйс умело подпитывал ее тщеславие, чтобы она никогда не заговорила. Судя по тому, что Робин узнала на ферме Чепменов, у Бекки вполне могут быть моменты прозрения, но, похоже, это ее не слишком беспокоит. Я не думаю, что найдется более преданный верующий в ВГЦ, чем Бекка Пирбрайт.

Страйк откинулся в кресле, наблюдая за Эбигейл, которая теперь смотрела на него со странным, расчетливым выражением на бледном лице.

– Ты хочешь сказать, что это тоже домыслы? – спросил Страйк.

Эбигейл сказала:

– Да, это так, – голос ее был немного хриплым, но, тем не менее, вызывающим.

Она бросила третью сигарету на пол и прикурила четвертую.

– Что ж, тогда перейдем к более доказательным вопросам, – сказал Страйк. – Кевин Пирбрайт, выстрел в голову через несколько дней после того, как он сказал кому-то, что собирается встретиться с хулиганом из церкви. Беретта 9000, стрелявшая по моей машине. Фигура в балаклаве, одетая в мужскую черную куртку, пытающаяся ворваться в мой кабинет с помощью приклада пистолета. Эти телефонные звонки и последовавшие за ними попытки самоубийства. Звонок Делоне с того же мобильного, с которого звонили Кэрри, с сообщением о том, что Дайю жива, попытка втянуть их в рамки подозрений и сорвать мое расследование.

– Мои выводы таковы, – сказал Страйк. – У той, кто стоит за всем этим, есть доступ к разношерстному набору мужчин, которые выполняют ее просьбы. Она либо спит с ними, либо добивается их расположения, чтобы они думали, что она это сделает. Сомневаюсь, что кто-то из них знает, для чего это делает: возможно, я – ревнивый бывший парень, за которым нужно присмотреть. Они не могут постоянно следить за моим агентством, как и женщина, отдающая приказы, потому что у них у всех есть работа.

Далее я делаю вывод, что человек, руководящий операциями, сам подтянутый, сильный и зависимый от адреналина – побег из квартиры Кевина Пирбрайта, попытка проникновения в мой офис, преследование моего БМВ синим Форд Фокус, стрельба. Этот человек более эффективен, чем любой из его подчиненных, и не возражает против нахождения на грани.

Я думаю, что этот человек умен и способен на тяжелую работу, если это отвечает ее интересам. Она следила за Полом Дрейпером, Кэрри Кертис Вудс и Джорданом Рини – хотя, возможно, мой рассказ о том, что Рини был в розыске, навел тебя на мысль о его нынешнем местонахождении.

Но я не думаю, что Рини рассказал тебе о полароидах. Поначалу я думал, что он должен был это сделать, но я ошибался. Рини знал, что он облажался. Его реакция подсказала мне, что эти полароиды еще более значимы, чем кажется. Ты пригрозила выдать его за убийство Дайю, если хоть что-то из того, что он сказал или сделал, приведет к тебе, и он запаниковал, и у него случилась передозировка. У Рини больше совести, чем можно было бы подумать по его резюме. Как и тебе, ему до сих пор снятся кошмары о том, как он разрубил того ребенка и скормил ее свиньям в темноте.

Причина, по которой я знаю, что Рини не рассказал тебе о фотографиях, заключается в том, что Кэрри не ожидала их увидеть. Убийца не мог ее предупредить, поэтому ей пришлось придумывать историю на месте. Она знала, что не должна называть ни тебя, ни Рини – двух убийц, и поэтому вытащила два имени из воздуха. Замечу также, что только после того, как Кэрри проболталась тебе о полароидах, в мой офис явился стрелок в маске и попытался ворваться. Тебе не нужен был файл ВГЦ. Тебе нужны были фотографии. Проблема в том, что разыскивая Кэрри, ты упустила бойфренда и смену имени между фермой Чепменов и Торнбери. Айзек Миллс все еще с нами, и он готов дать показания о том, о чем Кэрри призналась ему в пьяном виде.

Ухмылка снова исказила рот Эбигейл.

– Это все слухи и домыслы…

– Домыслы? Ты действительно так думаешь?

– Все, что у тебя есть, черт возьми. Это все хуйня, фантазии.

– У меня есть топор, который Джордан Рини спрятал на дереве, топор, о котором ходило много слухов среди детей на ферме Чепменов. Твой сводный брат думал, что это как-то связано с Дайю. Что он подслушал, что заставило его так думать? Криминалистика сильно продвинулась вперед с середины девяностых. Не составит труда обнаружить на топоре хотя бы пятнышко человеческой крови. У меня также есть образец земли из середины этих сломанных столбов. Все, что потребуется лаборатории, – это несколько фрагментов костей, даже очень маленьких, и ДНК Мазу подтвердит их идентичность.

Ты можешь сказать: “Даже если Дайю была убита в лесу, как ты докажешь, что это была я?” Один из моих детективов был сегодня в твоей квартире вместе с твоим жильцом. Лучше бы ты выгнала Патрика, когда обещала. Я уверен, что он полезная собака, но толстая и болтливая. Мой детектив нашел ноутбук Кевина Пирбрайта, спрятанный в подушке кресла в твоей спальне. Он нашел громоздкую черную мужскую куртку, которую ты одолжила у Патрика, чтобы убить Кевина Пирбрайта и попытаться проникнуть в мой офис. И самое главное, он нашел пропахшую дымом “Беретту 9000”, зашитую внутри подушки на твоей кровати. Странно, что пожарные могут найти в горящей квартире, когда закончат вытаскивать наркоманов из беды.

Рот Эбигейл открылся, но из него не вырвалось ни звука. Она так и застыла с зажатой в пальцах сигаретой, пока Страйк слышал, как к пожарной станции подъехала машина, и наблюдал, как водитель выходит из нее. Очевидно, Робин действовала по его указаниям.

– Это, – сказал он, обернувшись к Эбигейл, – детектив-инспектор Райан Мерфи из столичной полиции. Я бы не стал создавать лишних проблем, когда он тебя арестует. Сегодня он должен был ужинать со своей девушкой, так что у него уже будет плохое настроение.

ЭПИЛОГ

Т’ай/Мир

Нет равнины, к которой не следует склоняться.

За уходом не следует возврат.

Тот, кто упорствует в опасности

Без вины виноватый.

Не жалуйтесь на эту истину;

Наслаждайтесь удачей, которой вы еще обладаете.

И-Цзин или Книга Перемен

Глава 134

Зло действительно можно сдержать, но не уничтожить окончательно. Оно всегда возвращается. Это убеждение может вызывать меланхолию, но не должно, оно должно лишь удерживать нас от иллюзий, когда к нам приходит удача.

И-Цзин или Книга Перемен

Длинная лужайка, спускающаяся к Темзе за домом сэра Колина Эденсора, с тех пор как Страйк и Робин видели ее в последний раз, обзавелась множеством ярких предметов. Здесь был красно-желтый автомобиль, достаточно большой, чтобы в нем мог сидеть маленький ребенок и толкать себя ногами, миниатюрные ворота, надувной бассейн, украшенный тропическими рыбками, и множество мелких предметов, одним из которых была машина для пускания мыльных пузырей, работающая от батареек. Именно она привлекала внимание светловолосой малышки, которую теперь звали не Цин, а Салли, и двух темноволосых мальчиков примерно того же возраста. Их крики, вопли и смех доносились до кухни, когда они пытались поймать и лопнуть поток пузырьков, вылетающих из фиолетовой коробки на траву.

Четверо взрослых присматривали за малышами, чтобы те не подходили слишком близко к реке у подножия сада: Джеймс и Уилл Эденсор, жена Джеймса Кейт и Лин Доэрти. В кухне, наблюдая за группой на лужайке, сидели сэр Колин Эденсор, Страйк, Робин, Пат и ее муж Деннис.

– Я никогда не смогу, – сказал сэр Колин в третий раз, – выразить вам свою благодарность. Всем вам, – добавил он, обводя взглядом стол и включая Чонси.

– Приятно видеть, как они ладят, – сказала Пат своим баритоном, наблюдая за тем, как переименованная Цин гоняет пузырьки.

– Что произошло, когда Джеймс и Уилл встретились в первый раз? – спросила Робин, которая не хотела показаться слишком любопытной, но была очень заинтересована в ответе.

– Ну, Джеймс много кричал, – сказал сэр Колин, улыбаясь. – Высказал Уиллу все, что он о нем думает, примерно пятнадцатью разными способами. Как ни странно, я думаю, что Уилл был рад этому.

Робин не была удивлена. Уилл Эденсор хотел искупить свои грехи, а поскольку иммунитет от судебного преследования был гарантирован, а Утонувший Пророк оказался миражом, то где еще ему было получить желанное наказание, как не от старшего брата?

– Он соглашался с каждым словом Джеймса. Он плакал о своей матери, говорил, что знает, что ничто и никогда не сможет исправить то, что он сделал, говорил, что Джеймс имеет все основания ненавидеть его, что он понимает, если Джеймс больше никогда не захочет иметь с ним ничего общего. Это скорее Джеймса вывело из равновесия, – сказал сэр Колин.

– И они собираются жить здесь с вами? – спросил Страйк.

– Да, по крайней мере, пока мы не найдем подходящее жилье для Лин и малышки Салли. Учитывая, что вокруг полно прессы и т.д., я думаю, что лучше, чтобы они были здесь.

– Ей понадобится поддержка, – проворчала Пат. – Она никогда не отвечала за ребенка в одиночку. Никогда не управляла собственным домом. Шестнадцать лет – это большая ответственность. Если бы вы нашли ей что-нибудь поблизости от меня, я могла бы присматривать за ними. Моя дочь и внучки могли бы помочь. Ей нужны рядом другие матери, чтобы научить ее. Собраться вместе и поспорить о детях. Вот что ей нужно.

– Вы уже и так много сделали, миссис Чонси, – сказал сэр Колин.

– Мне было столько же лет, сколько ей, когда я родила своего первого ребенка, – безэмоционально сказала Пат. – Я знаю, что для этого нужно. В любом случае, – она затянулась электронной сигаретой, – мне они нравятся. Вы очень хорошо воспитали Уилла. Хорошие манеры.

– Да, он хороший парень, – сказал Деннис. – Все мы в молодости делали глупости, не так ли?

Сэр Колин оторвал взгляд от группы на лужайке и повернулся к Робин.

– Я знаю, что на ферме Чепмена нашли еще несколько тел.

– Я думаю, что они будут находить их еще несколько недель, – сказала Робин.

– И ни одна из смертей не была зарегистрирована?

– Ни одна, кроме пророков.

– Не стоит привлекать коронеров, если вы отказываете людям в медицинской помощи, – сказал Страйк. – Наш знакомый из полиции говорит, что на данный момент они достали с поля три скелета младенцев, предположительно мертворожденных. Возможно, их будет больше. Они живут на этой земле с восьмидесятых годов.

– Я сомневаюсь, что им удастся идентифицировать все останки, – сказала Робин. – Они набирали беглецов и бездомных, а также состоятельных людей. Это будет большая работа по поиску всех проданных детей.

– Невозможно поверить, что им так долго это сходило с рук, – сказал сэр Колин.

– Живи и дай жить другим, не так ли? – сказал Страйк. – Если никто не хочет высказаться, а благотворительная деятельность служит дымовой завесой, плюс все эти полезные знаменитости-идиоты…

За последние две недели ВГЦ было посвящено множество первых полос как в печатных изданиях, так и в таблоидах. Фергюс Робертсон был занят утром и вечером, делясь подробностями, о которых никто не знал. Именно он устроил засаду на возмущенного Джайлса Хармона возле его дома в Блумсбери, именно он первым сообщил о предполагаемой торговле детьми, именно он набросился на члена парламента, который был директором церкви и был отстранен от работы своей партией до проведения расследования по поводу значительных незадекларированных пожертвований, полученных от него ВГЦ. Упаковочный мультимиллионер, слишком глупый, чтобы спрятаться за спины своих адвокатов, сделал несколько неосторожных и непреднамеренных инкриминирующих комментариев прессе, толпившейся у его офиса. Мазу, Тайо, Цзян и Джо Джексон находились под стражей. Арест доктора Энди Чжоу вызвал шквал заявлений от богатых женщин, которым делали купы и гипноз, массаж и детоксикацию, и все они отказывались верить в то, что симпатичный доктор мог сделать что-то плохое. Агент Сеймур также опубликовал тщательно сформулированное заявление, в котором выражались шок и ужас по поводу находок на ферме Чепмена, о которых Ноли, естественно, ничего не подозревала.

Джонатан Уэйс был арестован при попытке проехать через границу в Мексику. Он улыбался в той мягкой, самодовольной манере, которую Робин так хорошо знала по фотографии, на которой он был запечатлен в наручниках. Отче, простите им, ибо не знают, что делают.

Храм на ферме Чепмена был тщательно обыскан полицией, журналистам стали известны средства, с помощью которых проводились иллюзии, а также фотографии кнута и коробки. Различные телесные жидкости, сохранившиеся в матрасах и постельных принадлежностях в Комнатах для Уединения, были взяты на анализ, а лес на ферме Чепмена оцеплен. Топор и земля, украденные Мидж, были переданы в полицию, а Уордл позвонил Страйку и сообщил, что рядом с гниющими деревянными столбами была откопана бедренная кость маленького ребенка. Очевидно, свиньи не успели съесть всю Дайю Уэйс до того, как Джордану Рини пришлось вернуться в постель, а Эбигейл Уэйс успела выйти во двор и увидеть в темноте, как проезжает грузовик с соломенной фигурой.

В то же время бывшие члены церкви все чаще заявляли о себе. Чувство вины и стыда заставляло их молчать, иногда десятилетиями, но, успокоенные возможностью получить иммунитет от судебного преследования за свои действия, совершенные под принуждением, – от нанесения побочных действий и помощи в незаконном захоронении тел до неоказания медицинской помощи четырнадцатилетней девочке, умершей при родах, – они были готовы найти катарсис в показаниях против Уэйсов.

Но были и те, кто не видел ничего дурного в том, что было сделано. Дэнни Броклз, бывший наркоман, который вместе с Джонатаном Уэйсом ездил по стране, превознося достоинства церкви, был допрошен. Он, рыдая, заявил, что все доказательства правонарушений были подброшены агентами Противника. Общественность должна была понять, что за этой попыткой уничтожить папу Джея и церковь стоят сатанинские силы (но, судя по гневным и возмущенным комментариям, появляющимся в Интернете под каждой статьей о ВГЦ, общественность ничего не поняла). А Бекка Пирбрайт, остававшаяся на свободе, дважды выступала по телевидению, выдержанная и располагающая к себе, спокойная и обаятельная, с презрением относящаяся к тому, что она называла пугающими и сенсационными репортажами, отрицающая все свои личные проступки и называющая Джонатана и Мазу Уэйс двумя лучшими людьми, которых она когда-либо знала в своей жизни.

Робин, наблюдая за Беккой дома, снова подумала о том, что церковь – это вирус. Она была уверена, что многие, если не большинство членов церкви излечатся от этой вспышки разоблачений, от доказательств того, что их тщательно обманывали, что папа Джей был не героем, а мошенником, насильником и соучастником убийств. И все же столько жизней было разрушено… Робин слышала, что Луиза Пирбрайт пыталась повеситься в больнице, куда ее доставили после освобождения. Робин вполне понимала, почему Луиза предпочла смерть, чем осознание того, что ее глупое решение последовать за Джонатаном Уэйсом в его секту двадцать четыре года назад привело к смерти двух ее сыновей и полному отчуждению от обеих дочерей. Эмили, которую нашли без сознания в ящике, когда полиция вошла на ферму, была отправлена в ту же больницу, что и Луиза, но когда медики из лучших побуждений предложили ей встретиться с матерью, она заявила, что больше никогда не хочет видеть Луизу.

Мерфи был склонен торжествовать по поводу гибели церкви, но Робин было трудно радоваться. Мерфи и Страйк постоянно твердили ей, что обвинения в жестоком обращении с детьми, выдвинутые против нее, будут сняты со дня на день, но она не получала никаких вестей на этот счет. Еще хуже, чем ее личный страх перед судебным преследованием, был ее страх перед реформированием и перестройкой церкви. Когда она сказала об этом Мерфи, он ответил, что она слишком пессимистична, но, глядя на улыбающуюся Бекку по телевизору, явно непоколебимую в своей вере в Путь Лотоса, Робин могла только надеяться, что мир будет внимательнее наблюдать и задавать больше вопросов, когда на пустыре появится очередной пятигранный храм.

– А как насчет Уэйсов? – Сэр Колин спросил Страйка, в то время как дети на лужайке продолжали гонять мыльные пузыри.

– По секрету, – сказал Страйк, – Мазу с момента ареста не произнесла ни слова. Буквально ни слова. Один из наших знакомых в полиции сказал нам, что она не хочет разговаривать даже с собственным адвокатом.

– Шок, как вы думаете? – сказал сэр Колин.

– Игра, – сказала Робин. – Она будет продолжать изображать из себя божественную мать Утонувшего Пророка до самого последнего вздоха.

– Но, конечно, она знает, что теперь…?

– Я думаю, – сказала Робин, – если она когда-нибудь позволит себе допустить, что Дайю убили, а ее муж все это время знал и позаботился о том, чтобы убрать убийцу с дороги в безопасное место, это выведет ее из себя.

– А Эбигейл призналась? – Сэр Колин спросил Страйк.

– Нет, – сказал Страйк. – Она похожа на своего отца: наглеет, пока можно, но ее парни от нее отвернулись. Теперь, когда они поняли, что их могут обвинить в соучастии в покушении на убийство, они не могут дождаться, чтобы покинуть тонущий корабль. По секрету, один из ее коллег-пожарных видел, как она забирала пистолет и патроны, когда нашла их в сгоревшем наркопритоне. По его словам, он предположил, что она собиралась отдать их в полицию. Конечно, ему пришлось так сказать – он женат и не хочет, чтобы стало известно, что она спала и с ним.

В настоящее время Рини отрицает, что знает что-либо о топорах и свиньях, но парень, который был в мужском общежитии в ту ночь, помнит, как Рини прокрался обратно внутрь рано утром. Рини был в одних трусах: очевидно, ему пришлось где-то избавиться от своего окровавленного спортивного костюма. Проснувшись, он обвинил всех в том, что они его украли.

Я думаю, что Эбигейл будет признана виновной в убийстве Кевина, в попытке убить Робин и меня, и я думаю, что ее и Рини приговорят за убийство Дайю.

– У Эбигейл, должно быть, серьезные проблемы с психикой, – сказал сочувствующий сэр Колин. – Наверное, у нее было ужасное детство.

– У многих людей было ужасное детство, но они не стали бы душить маленьких детей, – сказал непримиримый Страйк под согласные кивки Денниса и Пат.

Во время разговора Страйк думал о Люси. Предыдущий день он провел с сестрой, сопровождая ее на осмотр двух домов престарелых для их дяди. После этого они вместе выпили кофе в кафе, и Страйк рассказал сестре о том, как Мазу пыталась убить Робин в храме Руперт-Корт.

– Эта злобная сука, – сказала в ужасе Люси.

– Да, но мы ее взяли, Люс, – сказал Страйк, – и ребенок вернулся к матери.

Страйк ожидал новых слез, но, к его удивлению, Люси улыбнулась ему.

– Я знаю, что я тебя достаю, Стик, – сказала она. – Я знаю, но пока ты счастлив, мне все равно, если ты не счастлив, понимаешь. Женат, дети, и все такое. Ты делаешь замечательные вещи. Ты помогаешь людям. Ты помог мне, взяв это дело, посадив эту женщину за решетку. И то, что ты сказал о Леде… Ты действительно помог мне, Стик.

Растроганный, Страйк протянул руку, чтобы сжать ее ладонь.

– Я полагаю, что ты просто не создан для того, чтобы жить с одной женщиной, и это нормально, – сказала Люси, теперь улыбаясь немного плаксиво. – Я обещаю, что больше не буду об этом говорить.

Глава 135

…Если человек намерен сохранить ясность ума, то и эта печаль принесет ему удачу. Ведь здесь мы имеем дело не с мимолетным настроением, как в девятке в третьем месте, а с реальной переменой в душе.

И-Цзин или Книга Перемен

Через неделю после визита к Эденсорам Страйк с тяжелым сердцем, но чувством долга согласился встретиться с Амелией Кричтон, сестрой Шарлотты, у нее на работе.

Он спрашивал себя, действительно ли он обязан это сделать. Дело ВГЦ милосердно отодвинуло самоубийство Шарлотты на задворки его сознания, но теперь, когда все закончилось – когда подсчитывались разбитые жизни и самоубийства, а буря, настигшая этих людей, прошла, оставив их сломленными в незнакомой местности, – у него остался свой личный долг перед мертвыми, который он не особенно хотел отдавать. Он мог представить, как оптимистично настроенные души говорят ему, что, подобно Люси в случае с Ледой и общиной Эйлмертон, он найдет какое-то разрешение в этой встрече с сестрой Шарлотты, но он не надеялся на это.

Нет, подумал он, облачаясь в строгий костюм, – ведь военные привычки уважительного отношения к погибшим и умершим трудно преодолеть, и как бы мало ему ни нравилась Амелия и перспектива этой встречи, он был обязан ей хотя бы этим, – гораздо вероятнее, что именно сестра Шарлотты добьется сегодня разрешения. Что ж, очень хорошо: он даст Амелии удовлетворение и тем самым предоставит Шарлотте еще один шанс нанести чистый удар через ее доверенное лицо, прежде чем с ними будет окончательно покончено.

БМВ Страйка, из которого полиция выковыряла пулю, остался в ремонтной мастерской, и он на такси поехал на Элизабет-стрит в Белгравии. Здесь он обнаружил одноименный магазин Амелии, в котором были представлены дорогие портьерные ткани, изысканная керамика и настольные лампы в стиле шинуазри.