Текст книги "Бегущая могила (ЛП)"

Автор книги: Роберт Гэлбрейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 58 страниц)

Брось это.

Ладно, спорил он сам с собой, но где доказательства, что это не совпадение?

Общий знаменатель. Джонатан Уэйс.

Это не доказательство. Это часть совпадения.

В конце концов, если Уэйс планировал убийство падчерицы, чтобы заполучить четверть миллиона фунтов, которые Дайю стоила мертвой, зачем было поручать Шери отвезти ее именно на то место, где погибла его первая жена?

Потому что что убийцы – существа привычные? Потому что, успешно убив однажды, они и впредь придерживаются того же способа действий? Может быть, Уэйс планировал наглый двойной блеф перед полицией? Если бы я собирался утопить ее, зачем бы я это делал здесь? Мог ли Уэйс быть настолько высокомерен, чтобы подумать, что он может очаровать всех и заставить поверить, что все это было ужасным поворотом судьбы?

Вот только с этой теорией тоже была проблема: смерть первой миссис Уэйс действительно была несчастным случаем. Свидетельство Джорджа подтвердило показания Эбигейл: Уэйс не был в воде, когда тонула его жена, и сделал все возможное, чтобы спасти ее. Разве что… Наблюдая за тем, как волны разбиваются о кремни внизу, Страйк задумался, можно ли вызвать у кого-нибудь эпилептический припадок. Он достал из кармана записную книжку и записал в нее напоминание о необходимости разобраться в этом вопросе. Затем он снова посмотрел на море, откладывая момент, когда ему снова придется идти, и думая о Шери Гиттинс.

Девушка, которая несколько лет спустя так глупо довела своего вороватого парня, вооруженного ножом, до аптеки при свете дня, и которая была достаточно болтлива, чтобы сказать Леонарду Хитону “Я могла бы это остановить” возле здания суда, не была вдохновительницей. Нет, если исчезновение Дайю и было спланировано, Страйк был уверен, что Шери была скорее инструментом, чем архитектором заговора.

В животе у него громко заурчало. Он устал, проголодался, и его нога все еще болела. Меньше всего ему хотелось возвращаться в Лондон этим вечером. Неохотно отвернувшись от моря, он пошел обратно по своим следам и, свернув на Гарден-стрит, заметил огромный и довольно уродливый отель из красного кирпича, выходящий фасадом на пирс. Соблазн зарегистрироваться усилился при виде паба “Кингз Хед” с мощеным пивным садом, расположенного на Хай-стрит слева от него. Задний вход в отель “Де Пари” из красного кирпича (почему Париж?) расположенный прямо напротив пивного сада, манил к себе.

К черту.

Ночевку он объяснит придирчивому бухгалтеру агентства тем, что был задержан в ходе расследования. В “Кингз Хед” он просмотрел меню на стойке бара и заказал пинту пива Doom Bar и гамбургер с картошкой, оправдывая последнее семью предыдущими днями правильного питания.

В сыром пивном саду было безлюдно, что вполне устраивало Страйка, поскольку он хотел сосредоточиться. Устроившись за столиком с электронной сигаретой, он достал мобильный телефон и принялся за работу. Поискав общественные открытые бассейны в окрестностях дома детства Шери, он нашел один в Херн-Хилле. Не забывая о том, что ее юношеская карьера в плавании проходила под именем Карин Мейкпис, Страйк продолжал гуглить, и наконец на четвертой странице результатов поиска нашел то, что искал: старую фотографию команды по плаванию, состоящей из мальчиков и девочек, размещенную на странице Facebook женщины по имени Сара-Джейн Барнетт.

В центре фотографии стояла девочка лет одиннадцати или двенадцати, в пухлом лице которой Страйк узнал хитрую улыбку подростка, впоследствии известного как Шери Гиттинс. Под фотографией Сара-Джейн написала:

Счастливые воспоминания о старом Броквелле! О, как бы снова быть в такой форме, но в 12 лет это было проще! Слева направо: Джон Кертис (который нам всем нравился!!!), Тамзин Коуч, Стюарт Уайтли, Кэрри Мейкпис, искренне ваша Келли Пауэрс и Рис Саммерс.

Теперь Страйк открыл страницу Кэрри Кертис Вудс на Facebook, которая все еще не приняла его просьбу о подписке. Однако теперь он знал, что Шери когда-то тоже звали Кэрри, и, что еще лучше, у нее была причина, по которой она могла выбрать псевдоним “Кертис”: в знак уважения к своему детскому увлечению.

Покончив с гамбургером, чипсами и пинтой пива Страйк вернулся на парковку и взял небольшой рюкзак с зубной щеткой, пастой, чистым бельем и проводом для подзарядки телефона, который он хранил в багажнике своей машины на случай непредвиденных ночевок, а затем пешком вернулся в отель Де Пари

Он мог бы предсказать интерьер по внешнему виду: в высоких арках, хрустальных люстрах и крутой лестнице вестибюля чувствовалась величественность, Но в пробковой доске объявлений, на которой была напечатана ламинированная история отеля, ощущался запах молодежного общежития. Не умея оставить вопрос без ответа, Страйк заглянул в нее и узнал, что отель был основан человеком, семья которого бежала из Франции во время революции.

Как он и надеялся, ему удалось снять одноместный номер, но, как он и предполагал, что было неизбежно в летний сезон, он не имел вида на море, а выходил на крыши Кромера. Сознательно ища хорошее, он отметил, что в комнате было чисто, а кровать казалась удобной, но теперь, когда он оказался внутри нее, окруженный той же желто-красной цветовой гаммой, что и вестибюль, он почувствовал клаустрофобию, что, как он знал, было совершенно иррационально. За время своего детства и службы в армии он спал в машинах, в палатках на твердой земле, в сквотах, в этом чертовом ужасном сарае на ферме Чепмена и на многоэтажной автостоянке в Анголе: у него не было причин жаловаться на вполне адекватный гостиничный номер.

Но когда он повесил куртку и огляделся по сторонам, чтобы определить, сколько средств балансировки имеется между кроватью и ванной комнатой, по которой ему придется передвигаться на одной ноге следующим утром, депрессия, с которой он боролся весь день, навалилась на него. Опустившись на кровать, он провел рукой по лицу, не в силах больше отвлечься от двух причин своего плохого настроения: Шарлотты и Робин.

Страйк презирал жалость к себе. Он был свидетелем серьезной бедности, травм и лишений, как в армии, так и во время своей карьеры детектива, и верил в то, что нужно ценить свои благословения. Тем не менее, полуночные угрозы Шарлотты не давали ему покоя. Если она выполнит их, то последствия будут не из приятных. Им уже достаточно интересовалась пресса, чтобы понять, насколько серьезную угрозу она представляет для его бизнеса, и он уже имел дело с попыткой саботажа со стороны Паттерсона. Он надеялся, что ему больше никогда не придется покидать свой офис и терять клиентов, которым нужен был анонимный сыщик, а не безвольная знаменитость, тем более замазанная подозрением в насилии над женщиной.

Он снова достал телефон и набрал в Гугле свое имя и имя Шарлотты.

Было несколько совпадений, в основном старые газетные статьи, в которых вскользь упоминались их отношения, включая недавнюю статью о ее нападении на Лэндона Дормера. Значит, она еще не начала говорить. Несомненно, он сразу же узнал бы, если бы она заговорила: отзывчивые друзья написали бы ему о своем возмущении, как всегда делают люди, читающие плохие новости, думая, что это поможет.

Он зевнул, подключил мобильник к зарядке и, несмотря на то, что было еще рано, отправился в душ, прежде чем лечь спать. Он надеялся, что горячая вода улучшит его настроение, но пока он намыливался, его мысли унеслись к Робин, что не принесло ему утешения. Он был с ней во время двух последних поездок в приморские города, причем в обоих случаях по другим делам: он ел с ней картошку в Скегнессе и ночевал в соседних комнатах в Уитстейбле.

Особенно ему запомнился ужин в отеле, который они разделили в тот вечер, вскоре после того, как он только что расстался со своей последней девушкой, и перед тем, как Робин отправилась на свое первое свидание с Райаном Мерфи. Робин, как он помнил, была одета в голубую рубашку. Они пили Риоху и смеялись вместе, а наверху их ждали две спальни, расположенные бок о бок на последнем этаже. Все, подумал он, было благоприятно: вино, вид на море, оба одиночки, рядом никого, кто мог бы помешать, и что же он сделал? Ничего. Даже если бы он сказал ей, что его отношения – короткие, неудовлетворительные и завязавшиеся исключительно для того, чтобы отвлечься от неловкого желания к партнеру, – закончились, это могло бы послужить поводом для разговора, в ходе которого выяснились бы собственные чувства Робин. Но вместо этого он сохранял привычную сдержанность, не только решив не портить их дружбу и деловое партнерство, но и боясь отказа. Его единственная и, по общему признанию, неудачная попытка поцеловать Робин в пьяном виде возле отеля Ритц на ее тридцатом дне рождения была встречена таким взглядом ужаса, что запечатлелась в его памяти.

Голый, он вернулся в спальню, чтобы снять протез. Нехотя расставаясь с гелевой подушечкой на конце культи, он слушал, как чайки кружат над головой в лучах заходящего солнца, и жалел, что не сказал ничего в тот вечер в Уитстейбле. Потому что если бы сказал, то, возможно, не чувствовал бы себя сейчас таким чертовски несчастным и не возлагал бы все надежды на Райана Мерфи, поддавшегося еще одной порции алкоголя.

Глава 64

Девять на третьем месте…

Потемнение света во время охоты на юге…

Не стоит ожидать настойчивости слишком рано.

И-Цзин или Книга Перемен

Проснувшись утром, Страйк не сразу понял, где он находится. Ему снилось, что он сидит рядом с Робин в ее старом лендровере и рассказывает анекдоты об утоплении, которое во сне они пережили несколько раз.

С затуманенными глазами он потянулся к своему мобильному, чтобы отключить будильник, и сразу увидел, что за последние полчаса пришло семь сообщений: от Пат, Люси, Пруденс, Штыря, Илсы, Дэйва Полворта и журналиста Фергюса Робертсона. С ужасом он открыл сообщение Пат.

Только что звонила ее сестра. Я сказала, что тебя здесь нет. Надеюсь, с тобой все в порядке.

Страйк открыл следующее от Люси.

Стик, мне очень жаль, я только что увидела. Это ужасно. Не знаю, что еще сказать. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Теперь, испытывая настоящее дурное предчувствие, Страйк подтянулся на кровати и открыл сообщение от Фергюса Робертсона.

У меня в редакции спрашивают, есть ли у тебя комментарий. Может быть, стоит дать им что-нибудь, чтобы все от тебя отстали. Не знаю, в курсе ли ты, но ходят слухи, что она оставила записку.

Чувствуя, как неприятно быстро бьется его сердце, Страйк открыл браузер своего телефона и ввел имя Шарлотты.

Смерть It-Girl: Шарлотта Кэмпбелл найдена мертвой

Бывшая “дикарка” Шарлотта Кэмпбелл найдена мертвой уборщицей

Шарлотта Кэмпбелл умерла в результате обвинения в нападении

Он смотрел на заголовки, не в силах воспринять увиденное. Затем он нажал на ссылку на последнюю статью.

Шарлотта Кэмпбелл, модель и светская львица, умерла в результате самоубийства в возрасте 41 года, подтвердил в пятницу вечером адвокат ее семьи. В заявлении, опубликованном в газете The Times, мать и сестра Кэмпбелл сказали,

Наша любимая Шарлотта покончила с собой в четверг вечером. Шарлотта находилась в состоянии сильного стресса после необоснованного обвинения в нападении и последующей травли со стороны прессы. Мы просим о конфиденциальности в это очень трудное время, особенно для маленьких детей Шарлотты, которых она обожала.

Мы потеряли самую веселую, умную и неординарную женщину, которую все мы знали, – говорится в отдельном заявлении сводного брата Кэмпбелл, актера Саши Легарда. – Я всего лишь один из тех, кто любил ее, и мне трудно осознать тот факт, что мы больше никогда не услышим ее смеха. Смерть настигла ее, как безвременный мороз самый сладкий цветок на поле.

Младшая дочь телеведущего сэра Энтони Кэмпбелла и модели Тары Клэрмонт, Кэмпбелл вышла замуж за Джейго Росса, виконта Кроя, в 2011 году. До развода в прошлом году у пары родились близнецы. До замужества она долгое время была подругой частного детектива Корморана Страйка, старшего сына рок-звезды Джонни Рокби. Совсем недавно Кэмпбелл встречалась с Лэндоном Дормером, американским миллиардером, наследником гостиничной империи Дормер, но эти отношения закончились десять дней назад, когда Кэмпбелл была арестована за нападение. Друзья Дормера утверждают, что после ссоры в квартире Дормера в Фицровии ему пришлось накладывать швы на лицо.

Кэмпбелл, которая впервые стала известна, сбежав из женского колледжа Челтнема в возрасте 14 лет, получила степень по классике в Оксфорде, после чего стала постоянным участником лондонской светской жизни. Охарактеризованная журналом Vogue как “меркантильная и завораживающая”, она периодически работала моделью и модным писателем, а в 90-е и 00-е годы несколько раз проходила курс реабилитации. В 2014 г. она была помещена в скандально известную частную психиатрическую и наркологическую клинику Саймондс Хаус, куда была госпитализирована после того, что позже было описано как случайная передозировка.

Предполагается, что тело Кэмпбелл было обнаружено уборщицей вчера утром в ее квартире в Мэйфэре.

Кровь стучала в ушах Страйка. Он медленно прокрутил статью назад.

К статье прилагались две фотографии: на первой Шарлотта в академической мантии вместе с родителями в день своего выпускного в Оксфорде в девяностых годах. Страйк вспомнил, что видел эту фотографию в прессе, когда служил в военной полиции в Германии. Не зная о том, что сэр Энтони и его жена Тара ненавидят Страйка, он и Шарлотта уже возобновили свой роман на расстоянии.

На втором снимке Шарлотта улыбалась в камеру, на ней был тяжелое, усыпанное изумрудами колье. Это была рекламная съемка ювелирной коллекции, и в его оцепеневшем мозгу промелькнула неуместная мысль о том, что дизайнер, с которой он недолго встречался, наверняка будет рада, что использовали это фото.

– Блядь, – пробормотал он, приподнимаясь на подушках. – Блядь.

Шок боролся с тяжелым чувством абсолютной неизбежности. Последняя раздача была сыграна, и Шарлотта проиграла, ей больше нечего было ставить и негде было получить кредит. Должно быть, она сделала это сразу после того, как позвонила ему. Было ли одно из удаленных им сообщений голосовой почты недвусмысленным заявлением о ее намерениях? После угрозы пойти к Робин и рассказать ей, кем на самом деле был Страйк, Шарлотта сломалась и умоляла его связаться с ней еще раз? Угрожала ли она (как делала много раз раньше) покончить с собой, если он не даст ей того, чего она хотела?

Страйк механически открыл остальные присланные ему сообщения. Он мог предсказать все из них, кроме сообщений Дэйва Полворта. Дэйв всегда ненавидел Шарлотту и часто говорил Страйку, что он дурак, раз продолжает к ней возвращаться.

Это пиздец, Дидди.

Именно эти слова Полворт произнес, впервые посетив Страйка в военном госпитале Селли-Оук после того, как Страйк лишился половины ноги.

Страйк положил телефон, не отвечая ни на одно из сообщений, свесил свои полторы ноги с кровати и поскакал в сторону ванной комнаты, опираясь на стену и дверной косяк. Среди множества нахлынувших на него эмоций было жуткое эхо того дня, когда он узнал о смерти матери. Как бы ни был он убит горем, но груз беспокойства и страха, который он тащил на себе, как мертвый груз, на протяжении всего второго брака Леды с жестоким, непостоянным, употребляющим наркотики молодым человеком, стал ненужным: ему больше не нужно было бояться услышать страшную новость, потому что новость пришла. Среди противоречивых эмоций забрезжил такой же постыдный след облегчения: худшее уже случилось, значит, больше не надо бояться худшего.

Опорожнив мочевой пузырь и почистив зубы, он оделся и надел протез, совершенно забыв о завтраке. Он выехал из гостиницы, настолько отвлекшись, что не смог бы с уверенностью сказать, какого пола была администраторша.

Мог ли он предотвратить это? Да, вероятно, но какой ценой? Непрерывные контакты, растущие требования и мольбы о воссоединении с женщиной, которая жила в полузависимости от собственной боли. Он уже давно оставил надежду на то, что Шарлотта может измениться, поскольку она упорно сопротивлялась любым средствам помощи, кроме выпивки, наркотиков и Корморана Страйка.

Выезжая из залитого дождем Кромера, он думал о нескладной, раздробленной семье Шарлотты, в которой было много отчимов и сводных братьев и сестер, которая была раздираема враждой и зависимостью. Наша любимая Шарлотта…

Страйк проезжал мимо фермы Чепмена. Он посмотрел налево и снова заметил на горизонте ту странную башню. По капризу он свернул налево. Он собирался выяснить, что это за башня.

Почему именно сейчас? – сказал сердитый голос Шарлотты в его голове. – Какое это имеет значение?

– Для меня это важно, – тихо ответил Страйк.

С тех пор как он себя помнил, неизменным прибежищем и отвлечением в трудные времена было распутывать, пытаться навести порядок в хаотичном мире, разгадывать тайны, утолять свой постоянный зуд в поисках истины. Выяснение того, что на самом деле представляет собой эта башня, не имело никакого отношения к Шарлотте и в то же время имело к ней самое непосредственное отношение. Он уже не был маленьким мальчиком, которого смутно пугала сторожевая башня, хотя гораздо большее беспокойство вызывала его мать, скрывшаяся в лесу, и хищники вокруг. Он также не был тем девятнадцатилетним юношей, который влюбился в самую красивую студентку Оксфорда и был слишком ошеломлен и обезоружен тем, что она, казалось, любила его в ответ, чтобы ясно видеть ее. Если он не сделает сегодня ничего другого, то разберется с башней, которая таилась в его памяти как символ одного из худших времен в его жизни.

Прошло всего несколько минут, прежде чем он добрался до вершины холма, на котором стоял БМВ, и вот она: церковь, как он и предполагал: очень старая норфолкская церковь, облицованная кремневым щебнем, как и многие другие здания, мимо которых он проезжал в Кромере.

Он вышел из машины. Табличка у входа на небольшое кладбище подсказала ему, что это церковь Иоанна Крестителя. Под влиянием непонятных ему самому импульсов он прошел через ворота и попытался открыть дверь церкви. Он ожидал, что она будет заперта, но она открылась.

Внутреннее помещение было небольшим, с белыми стенами и пустым. Шаги Страйка отдавались эхом, когда он шел по проходу, не сводя глаз с простого золотого креста на алтаре. Затем он сел на одну из жестких деревянных скамей.

Он не верил в Бога, но некоторые люди, которых он любил и которыми восхищался, верили. Его тетя Джоан не отличалась показной верой, и ее вера в определенные формы и структуры составляла резкий контраст с презрением его матери к границам и любым проявлениям добропорядочности маленького городка. Джоан заставляла Страйка и Люси посещать воскресную школу во время их пребывания в Сент-Моусе, и в детстве эти занятия вызывали у него скуку и угнетение. Но сейчас, когда он сидел на жесткой скамье, воспоминания об этих уроках были странно приятными: насколько слаще было потом бежать на пляж? Насколько более приятными были игры воображения, в которые они с Люси играли, освободившись от утомительных занятий, которыми их заставляли заниматься, пока Тед и Джоан принимали причастие? Возможно, подумал он, немного скуки для детей – не самое плохое занятие.

Шаги за спиной Страйка заставили его обернуться.

– Доброе утро, – сказал новоприбывший мужчина средних лет с длинным бледным лицом и кроткими, как у овцы, глазами. Его брюки были застегнуты велосипедными зажимами, которых Страйк не видел уже много лет.

– Доброе утро, – сказал детектив.

– Все в порядке?

Страйк подумал, не был ли этот человек настоятелем. На нем не было собачьего ошейника, но, конечно, сегодня было не воскресенье. Как ты можешь думать об этом сейчас, почему тебя волнует его собачий ошейник, откуда эта мания выяснять отношения?

– Кое-кто из моих знакомых только что умер.

– Мне очень жаль это слышать, – сказал мужчина с такой очевидной искренностью, что Страйк, словно желая утешить незнакомца, сказал:

– Она долгое время была нездорова.

– Ах, – сказал мужчина. – Тем не менее.

– Да, – сказал Страйк.

– Я оставлю вас, – сказал мужчина, его голос стал тише, и он проследовал по проходу и скрылся из виду, направляясь, как предположил Страйк, в ризницу, вероятно, удаляясь, чтобы Страйк мог спокойно помолиться. Он действительно закрыл глаза, хотя и не для того, чтобы поговорить с Богом. Он знал, что сказала бы ему сейчас Шарлотта, если бы была здесь.

Теперь я от тебя отстала, Блюи. Ты должен быть рад.

Я не хотел твоей смерти, – ответил он внутри себя.

Но ты знал, что только ты можешь спасти меня. Я предупреждала тебя, Блюи.

Нельзя удерживать человека, угрожая ему, что он уйдет. Это неправильно. У тебя были дети. Ты должна была остаться в живых ради них.

А, хорошо. Он представил себе ее холодную улыбку. Ну, если ты так хочешь это представить. Я мертва. Я не могу спорить.

Не играй со мной в эту игру. Его гнев нарастал, как будто она действительно была здесь, в этой безмолвной церкви. Я отдал тебе все, что мог отдать. Я терпел дерьмо, которое никогда больше не буду терпеть.

Робин – святая, да? Как скучно, – сказала Шарлотта, теперь ухмыляясь. Раньше тебе нравились вызовы.

Она не святая, как и я, но она хороший человек.

И теперь, к своему гневу, он почувствовал, что у него наворачиваются слезы.

Мне нужен хороший человек для разнообразия, Шарлотта. Мне надоели грязь, беспорядок и сцены. Я хочу чего-то другого.

Робин покончила бы с собой из-за тебя?

Конечно, нет. У нее, черт возьми, больше здравого смысла.

Все, что у нас было, все, что мы делили, и ты хочешь кого-то разумного? Тот Корморан, которого я знала, посмеялся бы над идеей о том, что ему нужен кто-то разумный. Разве ты не помнишь? Солнце всходит и заходит, но для нас есть один короткий день и одна вечная ночь. Так что поцелуй меня тысячу раз…

Я был непутевым пацаном, когда цитировал тебе это. Теперь я не такой. Но я все равно предпочел бы, чтобы ты жила и была счастлив.

Я никогда не была счастлива, сказала Шарлотта, которая иногда была жестоко честна, когда ничего не помогало, и очередная жестокая сцена оставляла их обоих без сил. Иногда забавлялась. Счастлива – никогда.

Да, я знаю.

И он повторил слова доброго человека в велосипедных зажимах.

Тем не менее.

Он снова открыл свои влажные глаза, чтобы посмотреть на крест на алтаре. Он мог не верить, но крест, тем не менее, что-то значил для него. Он символизировал Теда и Джоан, порядок и стабильность, но также и непознаваемое и неразрешимое, человеческую тягу к смыслу в хаосе и надежду на что-то за пределами мира боли и бесконечных стремлений. Некоторые тайны вечны и неразрешимы для человека, и в принятии, признании этого факта было облегчение. Смерть, любовь, бесконечная сложность человеческих существ: только глупец может претендовать на полное понимание любого из них.

И сидя в этой скромной старой церкви с круглой башней, которая при ближайшем рассмотрении теряла свой зловещий вид, он оглядывался на подростка, который оставил Леду и ее опасную наивность только для того, чтобы влюбиться в Шарлотту и ее не менее опасную утонченность, и впервые окончательно понял, что больше не является тем человеком, который жаждал их обеих. Он простил подростка, который преследовал разрушительную силу, потому что думал, что сможет приручить ее и тем самым исправить вселенную, сделать все понятным и безопасным. В конце концов, он не так уж сильно отличался от Люси. Они оба стремились переделать свои миры, только делали это совершенно по-разному. Если повезет, у него было еще полжизни, и пора было отказаться от вещей куда более вредных, чем курение и чипсы, пора было признаться себе, что надо искать что-то новое, а не то, что вредно, но привычно.

Добродушный человек с кроткими глазами снова появился. Возвращаясь по проходу, он неуверенно остановился рядом со Страйком.

– Надеюсь, вы нашли то, что вам было нужно.

– Да, – сказал Страйк. – Спасибо.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

К’уэй/Оппозиция

Вверху – огонь, внизу – озеро:

Образ ПРОТИВ.

Так среди всего общения

Высший человек сохраняет свою индивидуальность.

И-Цзин или Книга Перемен

Глава 65

Линия уступчива и находится между двумя сильными линиями; ее можно сравнить с женщиной, потерявшей чадру и, как следствие, подвергающейся нападкам.

И-Цзин или Книга Перемен

Поскольку Страйк не видел причин сообщать Робин в следующем письме ни о самоубийстве Шарлотты, ни о его поездке в Сент-Джон Баптист, она знала только, что он ездил в Кромер, чтобы взять интервью у Хитонов. Узнав, что ее партнер проезжал в миле от фермы Чепменов по пути на побережье, Робин почувствовала себя еще более одинокой. Она вспомнила два приморских городка, которые они посетили вместе в ходе предыдущих расследований, особенно ужин в Уитстейбле: белые кораллы на каминных полках на фоне грифельных стен, смеющийся Страйк напротив нее в обрамлении окна, через которое она наблюдала за тем, как море становится индиговым в угасающем свете. К счастью, усталость сдерживала склонность Робин зацикливаться на этих воспоминаниях и анализировать их.

При свете фонарика она трижды перечитала его рассказ о беседе с Хитонами, желая быть абсолютно уверенной, что запомнила все, прежде чем порвать его. Теперь, еще более преисполнившись решимости узнать как можно больше о смерти Дайю, Робин решила возобновить свои попытки подружиться с Эмили Пирбрайт, что было гораздо легче спланировать, чем выполнить. В течение следующих нескольких дней она безуспешно пыталась оказаться поблизости от Эмили, пока через неделю после получения последнего письма Страйка не представилась неожиданная возможность.

За завтраком к Робин подошел молодой человек с короткими дредами и сообщил ей, что она присоединится к группе, которая в то утро отправится в Норвич собирать деньги для церкви.

– Приведи себя в порядок, – сказал он ей. – На твоей кровати будет лежать чистый спортивный костюм. Микроавтобус отходит через полчаса.

Робин привыкла к случайным упоминаниям о сроках, которые невозможно измерить обычным членам церкви, и поняла, что безопаснее всего считать, что указание означает “сделать это как можно быстрее”. Поэтому она проглотила остатки каши, не пытаясь, как обычно, растянуть ее надолго.

Когда она вошла в общежитие, то увидела, что на кроватях лежат свежие спортивные костюмы, уже не алые, а белые. Из этого Робин сделала вывод, что церковь перешла в сезон Утонувшего пророка. Затем она заметила Эмили, которая снимала с себя красную кофту.

– О, ты тоже идешь, Эмили? – удивленно спросила Вивьен, войдя в общежитие через пару минут после Робин. Эмили бросила на Вивьен недружелюбный взгляд и отвернулась, натягивая чистую кофту.

Робин намеренно вышла из общежития вместе с молчаливой Эмили, надеясь сесть рядом с ней в микроавтобус, но они прошли всего несколько метров, когда Робин услышала мужской голос: – Ровена!

Робин повернулась, и ее настроение упало: на ферму вернулся Тайо. Он тоже был одет в чистый белый спортивный костюм и, похоже, хоть раз помыл голову.

– Привет, – сказала Робин, стараясь выглядеть счастливой, когда Эмили шла дальше, опустив голову и сложив руки.

– Я выбрал тебя для сегодняшней встречи с группой по сбору средств, – сказал Тайо, приглашая ее пройти с ним через двор, – потому что я думал о тебе, пока меня не было, и решил, что тебе следует дать еще несколько возможностей продемонстрировать изменение своего мышления. Кстати, я слышал, что ты сделала пожертвование в пользу церкви. Очень щедро.

– Нет, – сказала Робин, которая не собиралась попадать в ловушку, которую церковные старейшины регулярно расставляли для несмышленышей, – это не было щедростью. Ты был прав, мне следовало сделать это раньше.

– Умница, – сказал Тайо, протягивая руку и массируя ей затылок, отчего по спине и рукам Робин снова побежали мурашки. – Что касается другого вопроса, – сказал он более низким голосом, его рука все еще лежала на ее шее, – я буду ждать, когда ты придешь ко мне и попросишь о духовной связи. Это будет свидетельствовать о реальном изменении отношения, об отказе от эгоизма.

– Хорошо, – сказала Робин, не в силах смотреть на него. Она увидела, как Эмили оглянулась на них, ее лицо ничего не выражало.

Коробки с товарами ВГЦ и коробки с логотипом ВГЦ в виде сердца уже загружались в микроавтобус Цзяном и несколькими другими мужчинами. Когда Робин вошла в автобус, она обнаружила, что Эмили уже сидит рядом с Амандипом, и решила сесть рядом с Уолтером, а Эмили – прямо напротив прохода.

Было еще очень рано, и небо над головой отливало перламутром. Когда микроавтобус проехал по подъездной дорожке и выехал через электрические ворота, Робин почувствовала прилив восторга: она была так же взволнована возможностью снова увидеть внешний мир, как если бы садилась в самолет, летящий в сказочный отпуск. Она заметила, что правая нога Эмили нервно подпрыгивает вверх-вниз.

– Так, – сказал Тайо, выступая из передней части автобуса, за рулем которого находился его брат Цзян. – Пару слов для тех, кто еще не собирал для нас деньги. Некоторые из вас будут работать в киоске, продавая товары, а остальные будут пользоваться ящиками для сбора средств. Кто интересуется церковью, дайте им брошюру. Сегодняшний взнос будет разделен между нашим молодежным центром в Норвиче и нашей программой по информированию об изменении климата. У нас есть плакаты, но будьте готовы ответить на вопросы.

Помните, что каждый контакт с ЧП – это возможность спасти душу, поэтому я хочу видеть много позитива. Любое взаимодействие с общественностью – это возможность показать, насколько мы увлечены нашей миссией – изменить мир.

– Слышите, слышите, – громко сказал Уолтер; он был гораздо худее, чем при вступлении в церковь, и его кожа теперь имела слегка сероватый оттенок. Он выглядел не таким уверенным и разговорчивым, как в момент прибытия на ферму Чепмена, а его руки слегка подрагивали.

Почти через час после выезда с фермы микроавтобус пересек реку Венсум и въехал в город Норвич. Робин, которая видела город только во время поездки на ферму Чепмен, заметила, что на горизонте появилось больше покрытых кремнем стен и множество церковных шпилей. Разноцветные витрины магазинов, рекламные щиты и рестораны вызывали двойственное чувство знакомости и необычности. Как странно видеть людей в обычной одежде, занимающихся своими делами, у которых есть свои деньги, свои телефоны, свои ключи от дверей.

Теперь Робин впервые по-настоящему оценила храбрость Кевина Пирбрайта, жившего на ферме с трех лет, который вырвался на свободу и вышел в незнакомый, как ему казалось, мир, правил которого он не знал, почти без денег, без работы и только в спортивном костюме. Как ему удалось снять комнату, пусть и маленькую и обшарпанную? Насколько сложной была задача выяснить, как получить пособие, купить ноутбук и начать писать книгу? Взглянув на Эмили, Робин увидела, как она застыла, завороженная увиденным в окне, и задалась вопросом, когда в последний раз Эмили разрешалось выходить за пределы одного из центров ВГЦ.