Текст книги "Собрание стихотворений и поэм"
Автор книги: Расул Гамзатов
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 62 страниц)
Чтобы руки погреть у каминов чужих, Могут сделать они все, что хочешь. И поют, и хохочут, привычны ко лжи, Если плакать им хочется очень.
Притворяясь, что пьют, как мужчины, коньяк, Пробавляются жиденьким чаем. Улещают красавицу так или сяк, Будто правда души в ней не чают.
Ах, как любят они обещать: «На века!» Но не зря говорят в нашем крае, Что не надо уже ни ключа, ни замка, Коль быка из ограды украли.
Так наполните чашу любви до краев, Как у горца от века ведется, Как ни крепок напиток, я выпью ее, Чтобы солнце ударило в донце.
*
В стране недолгой молодости мне Друзья назвали имя недотроги, И вздрогнул я. Но плавно, как во сне, Ложился снег на горные отроги.
Пришли иные думы и тревоги. И я слагал сонеты в тишине. Но вдруг тебя я встретил у дороги И с той поры пылаю, как в огне.
Летят года, как всадник на коне, Но дальше путь мой от весны к весне, Бледнее радость, горше неудача.
Буза прозрачна сверху – хмель на дне. Огонь любви, что был дарован мне, Под старость разгорается все жарче.
*
Люблю я ночи черные, как порох, Люблю гнездовье отчее – Цада. Люблю всех женщин я, среди которых Не знала ты соперниц никогда.
Люблю держать вершину на примете, И меж границ небесных и земных Поделены все женщины на свете Мной на тебя и женщин остальных.
Люблю, когда в распахнутых просторах Меня несут, мерцая, поезда, Люблю всех женщин я, среди которых Не знала ты соперниц никогда.
Стою ли я на скальном парапете Или плыву вдоль берегов чужих, Поделены все женщины на свете Мной на тебя и женщин остальных.
*
Я скорбь и радости приемлю И, пленник мчащихся годин, Однажды в отческую землю Сойду, в подножие вершин.
Огромен мир, и в нем при жизни Друзьями был не беден я. Меня помянут пусть на тризне Разноплеменные друзья.
И каждый с Юга иль Востока И прочей стороны иной К моей могиле издалека Горсть привезет земли родной.
И пусть союз друзей единый Владыча так же, как досель, Мою могилу под вершиной Почтит смешением земель.
А женщины, что мною были Воспеты возле облаков, Омоют камень на могиле Водой из отчих родников.
И принесут с собою тучи Мне, как привет из дальних стран, И сонмы капель, что летучи, И молний дружеский колчан.
И, может, к будущим напевам Сквозь надмогильную плиту Я непирамидальным древом Пробьюсь, у жизни на счету.
*
Больница спит. На улицах темно. Ворочаюсь – неможется, не спится. Дела и дни, уплывшие давно, – Как журавлей осенних вереница.
Перед глазами, как в немом кино, Мелькают чьи-то дорогие лица. Одно весельем как вино искрится, Другое скорбью горькой пленено.
Перебираю, чтоб на миг забыться, Стихов полузабытые страницы. О сколько же их было сожжено! Но вот и Муза рядышком садится. «Влюбленному до смерти суждено Божественной бессонницей томиться».
ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
*
С добрым утром! Взгляни: ждет за окнами белый Необъезженный конь. Оседлай, если смел. И не дай тебе бог век печалиться целый От сознанья, что мог, но свершить не успел.
*
Что я желал бы под шатром судеб? Всего, что вы желали бы, того же: Чтоб легче и дешевле стал бы хлеб, А слово и весомей, и дороже!
*
«Скажи мне, что в мире презренней всего?» «Дрожащий, трусливый мужчина!» «Скажи мне, что в мире презренней его?» «Молчащий, трусливый мужчина!»
*
«Бесстрастные, что вы отвергли?» – «Страсть!» «А страстью кто отвержен?» – «Мы, бесстрастные!» «Подвластные, кто вас рождает?» – «Власть!» «А кто ее рождает?» – «Мы, подвластные!»
*
– Отчего тебя в гости друзья приглашать перестали? – Я заносчивым был и не шел, куда звали меня. – Отчего, как бродяга, ты смотришь на окна в печали? – Оттого, что за ними хотел бы присесть у огня.
*
«Мне женщина снилась в преддверии дня, А вы, петухи, разбудили меня!» «Ты лучше за то помолись, человек, Чтоб мы тебя только будили весь век».
*
«Что снилось, друг?» – «Забыл, что снилось ночью!» «То не беда! Хочу я пожелать, Чтоб этот день тебе предстал воочью, Как четки лет начнешь перебирать!»
*
На горящий аул Ахульго Мир все больше похож год от года. Диктатура погубит его Иль, являя безумье, свобода?
*
Была земля когда-то, как луна, Не ведала лесов, озер и злаков. Ужель себя и в мыслях не оплакав, Хотим вернуть мы эти времена?
*
Слова, слова. На ярмарке тщеславья Витии разгулялись неспроста. А я, седой, пророча им бесславье, Честь воздаю вам, сжатые уста.
*
Мы сами оказались виноваты, Что одичали разум и любовь, Что не стихи, не лунные сонаты, А пули в нас воспламеняют кровь.
*
Где восходит месяц рогом винным, Слышал я от женщины одной: «Тот родился в ухе буйволином, Кто любви не ведал под луной».
*
После Сталина я никого не боялся – Ни Хрущева Никиты, ни прочих из них. И собою самим, как поэт, оставался, И при этом не врал я, в отличье от них.
*
Был молод и даль призывала меня: «Черкесским седлом оседлай ты коня!» А нынче понурился конь вороной, Увидев тень посоха рядом со мной.
*
Если б Ева, приобщаясь к сраму, Не дала в раю, как говорят, Яблока запретного Адаму, Не было б на свете Патимат.
*
Я вижу: в человеческой природе Нет постоянства, ибо там и тут Доступные девицы нынче в моде И песни те, что люди не поют.
*
Клянусь, ума не нужно для того, Чтоб сделались влюбленные четою, Но верьте мне, – а я вниманья стою, – Что нет мудрее в мире ничего.
*
Пред смертью горец молвил: «Я ни разу, Как сын, не огорчил отца и мать. Спасибо, рок, за эту благодать…» О, мне б изречь им сказанную фразу!
*
Осознаю под небом Дагестана, Беря в горах последний перевал, Что, как поэт, явился слишком рано, А стать пророком – слишком опоздал.
*
Я воспевал не раз светильник ночи И пел не раз светильник я дневной, Но восторгаться ими нету мочи, Когда твой лик сияет предо мной.
*
Спасибо любви, что стихами меня одарила, Спасибо стихам, что меня научили любить. И все мне казалось, как ангел, любовь белокрыла, Меж ним и тобою мной песен протянута нить.
*
От альпинистов, от людей бывалых Я знаю: спуск труднее, чем подъем. Мне сорок лет, достиг я перевала, Мой путь трудней и круче с каждым днем.
*
Поет у моего окошка ветер Ту песню, что претит мне издавна; А ту, что мне милей всего на свете, Поет он у соседского окна.
*
С какой вершины я ни брошу камня, Он вниз летит и пропадает там, В какой низине песня б ни пришла мне, Она летит к моим родным горам.
*
Смерть унесет и нас, и все, чем мы живем. Избегнет лишь любовь ее прикосновенья. Так ворон прочь летит, когда он видит дом, Где в теплом очаге горят еще поленья.
*
И ты, кого все чествуют и славят, Не забывайся, ибо, может статься, По лестнице, тебя ведущей наверх, Тебе же предстоит еще спускаться.
*
Распределение земных щедрот Порой несправедливо в жизни нашей. Я стал беззуб – суют мне мясо в рот, Был при зубах я – пробавлялся кашей.
*
О смерти нету мысли у героя, Поет о ней поэт, пока он жив. А смерть с бессмертьем смотрят на обоих, Для них свои ворота отворив.
*
Жизнь – мельница, и годы мелет жернов, Не зная отдыха, не зная сна, И крутится тем легче и проворней, Чем больше он уже смолол зерна.
*
Не будь сумы на свете да тюрьмы, Я стал бы оптимистом самым рьяным. Когда бы все бессмертны были мы, Я был бы атеистом самым рьяным.
*
Мы, путники, спокойны в час, Когда собак не замечаем. Когда они не видят нас, Еще спокойней мы бываем.
*
Бывает очень тяжело, когда Уменье есть, но силы нет для дела. Бывает очень тяжело, когда Ты неумел, хоть силе нет предела.
*
«Скажи, зачем с горами и лесами Ты говоришь, о странный человек?» «Полезны всем беседы с мудрецами, Все повидавшими за долгий век!»
*
Из всех дорог я три дороги знаю, С которых не сойдешь ни ты, ни я. Поэзия – одна, и смерть – другая. А третья? Та у каждого – своя.
*
Огонь, долги, болезни, враг, Невзгоды, протекающие крыши, – Преуменьшает лишь дурак Значенье перечисленного выше.
*
«Кому несладко жить у нас, людей?» «Кому не верят, тяжело тому!» «Ну а кому гораздо тяжелей?» «Тому, кто сам не верит никому!»
*
«Что бесполезней, чем незрелый плод, Который раньше времени сорвали?» «Упавший плод, что на земле гниет Лишь потому, что вовремя не сняли».
*
Те, для кого поэзия – лишь дельце, Порой певцов блистательных теснят. Не так ли испокон веков пришельцы Исконных обитателей теснят?
*
Я знаю: ты ругаешь не меня – Во мне другого видишь и ругаешь. Я знаю: ты и хвалишь не меня – Во мне себя увидел ты и хвалишь.
*
«Кто счастливее, чем человек. Что недуга отродясь не знал?» «Только тот, кто зависти вовек Ни к врагу, ни к другу не питал!»
*
«Птицы, что молчите вы с рассвета?» «Дождь идет, мы слушаем его!» «Почему молчите вы, поэты?» «Дождь идет, мы слушаем его!»
*
С чем речь людскую сравнить? Чему эта речь под стать? Сравню я ее с дождем, с его живою водою: Дождь день идет – благодать, и два идет – благодать, А не перестанет потом – станет большой бедою!
*
«Кто многословней всех?» – «Девица зрелых лет, На чью красу никто не обратил вниманья». «Кто многословней всех?» – «Немолодой поэт, Что пишет много лет, но не обрел признанья!»
*
«Чего ты хочешь, человек голодный?» – «Еды!» «Что хочешь ты, бездомный, в день холодный?» – «Крова!» «Что надо, жаждущий, тебе?» – «Воды!» «Что надо, страждущий, тебе?» – «Слова!»
*
Глаза у нас намного выше ног, В том смысл я вижу и особый знак: Мы так сотворены, чтоб каждый мог Все оглядеть, пред тем как сделать шаг.
*
Рожденье – это первый перевал, Смерть – перевал второй, конец пути. А ты, по простоте своей, мечтал До перевала сотого дойти!
*
«Не мешай мне петь и до конца, Птица, песню выслушай мою!» «Если у тебя душа певца, Сам молчи, покуда я пою!»
*
Не будет пусть никто из нас голодным, И пусть никто не будет слишком сыт; Один от голода бывает злобным, Другой нам зло от сытости творит.
*
«Отчего глаза пусты, как две дыры?» «Нету мысли в них и боли нет». «Отчего глаза пылают, как костры?» «Мысль и боль в них зажигают свет!»
*
«Что мудрым делает юнца?» «Горе!» «Что делает мальчишкой мудреца?» «Радость!»
*
«Что извивается змея змеею?» «Крива нора, куда ползет змея!» «А почему петляем мы порою?» «Пряма ли нашей жизни колея?»
*
Разделены два глаза меж собою, Чтоб им не причинять друг другу боль. Друг друга недолюбливают двое, Когда они одну играют роль.
*
«Какой он властелин и падишах, Когда рабами он повелевает?» «Но где не знают рабства, в тех краях И власти падишахов не бывает!»
*
Когда мы шли в далекие края, «Куда?» – не задавал вопросов я. Я спрашивал: «Когда назад вернемся?» – Там оставалась родина моя.
КРОВЬ И СЛЕЗЫ
Из раны кровь стекает струйкой длинной, Но ни слезинки… Есть у нас закон: Дороже крови слезы для мужчины. А иначе – какой мужчина он?
*
Совсем не тем, что снег пошел, я возмущен… Но как твоих волос посмел коснуться он! Я ветер не виню, что дует он, трубя, Но как обидно мне, что обнял он тебя!..
*
Есть ли истина известней: Убивает старость песню. И наоборот бывает: Песня старость убивает.
*
Ступка пожаловалась барабану: «Бьют и не платят… А бьют постоянно…» «Бьют и меня, – барабан ей в ответ, – Бьют и не кормят, – и выхода нет…»
*
Жена говорит мне: «Когда это было? В какой это день мы поссорились, милый?» «Не помню что-то, – я ей отвечаю, – Я попросту дней этих в жизнь не включаю».
*
Я видел, как осень, ветрами продута, Гудела, цветы и растенья губя. И дал себе слово я в эту минуту, Не сравнивать больше с цветами тебя.
*
У нас с тобой разными радости стали, У нас с тобой разными стали печали… Но все б эти радости – будь моя воля! – Сменил без возврата на общую боль я!
*
Я знаю наизусть всего Махмуда, Но вот не понимаю одного: Откуда о любви моей, откуда Узнал он до рожденья моего?
*
Закону следуя, в теченье дня пять раз Усердный человек творит намаз, Мне надо бы – грехам потерян счет – Не пять творить намазов, а пятьсот.
*
Когда б свои ошибки стал я хоронить, Всю землю в кладбище пришлось бы превратить. Когда б для них надгробье я тесал, На эти плиты не хватило б скал.
*
Юность, юность – комедия, вспомнить смешно… Зрелость – драма. Ее уж сыграл я давно. Нынче старость. Играю трагедию я. Опускается занавес бытия.
*
У нас перед домом чинара росла, Но падают листья, ведь осень пришла. Я тоже, как дерево, гордо стоял, Слова, как осенние листья, ронял.
*
Висят кинжал с пандуром на стене. Идут года, казаться стало мне: Возьму пандур – кинжал из ножен рвется, Кинжал – пандур вдруг стоном отзовется.
*
Грозятся нам законов кулаки, Они грозны, сильны, хитры, ловки, Я песнями своими простоват, Но все кажется, что в чем-то виноват.
*
Луна могилы предков освещает, От их лица она мне сообщает: Не торопись сюда, где все равны, Ведь не увидишь даже и луны.
*
Ах, кони, кони, где вы все теперь? Ах, песни, песни, где вы все теперь? Не слышно больше звяканья уздечки, А вместо песен – речи, речи, речи…
*
Родятся мысли новые во мне, Но чувства новые где взять под старость мне? Мечети, храмы можно возродить, С разрушенной любовью как мне быть?
*
Сто ласковых названий для верблюда В арабском языке, подобно чуду. А мы друг друга бранью осыпаем, По тысяче ругательств изрыгаем.
*
Орать с трибуны предлагают мне, Не лучше ли шептаться в тишине С красавицей застенчивой и юной, Чем глотки драть на митинге с трибуны?
*
Волшебница сказала: «Можешь ты Доверить мне желанья и мечты?» «Хочу я землю, как отец, пахать, А после в тихой сакле отдыхать».
*
Убили Махмуда, поэта-певца, Потом схоронил я поэта-отца. Один я остался, как третье Койсу: До Каспия воды свои донесу?
*
Перед охотой сокола подряд Три дня, три ночи голодом морят. У тех, кто к власти рвется, тот же взгляд, Глаза таким же голодом горят.
*
Был я как лань, что легка и стройна, Стал я под старость похож на слона. Сердце птенцом трепетало, бывало, Буйволом в луже барахтаться стало.
*
В далекие страны уедешь, бывает, Никто по-аварски ни слова не знает. Живу средь людей молчаливее пня, Один лишь Аллах понимает меня.
*
Страна погибает, дают нам рецепты, Как это исправить, как вылечить это. Рецепты от краха, от разных мытарств… Но нету в аптеках подобных лекарств.
*
Что бы там ни кричали стоусто О грядущем пути, все равно: Поднимаюсь я в горы – там пусто. А в ущелье спускаюсь – темно.
*
Я был из тех, кто камень добывал, Чтобы чертогам светлым возноситься. Но каменщик, который стены клал, Построил не чертоги, а темницу.
*
Бумаги чистый лист так жаждет слов, Перо в руке, и я писать готов. Но вспомнил вдруг о ней, о ней, о ней… Молчанье стало песнею моей.
*
Обманут я, но мне себя не жалко, Обманутые песни – вот что жалко, Поверишь – плохо, и не веришь – плохо, Будь проклята ты, лживая эпоха.
*
Душа то в муках корчится, то пляшет, То снег идет, то дождь идет на пашни. Но пашня, если доброе зерно, Вся золотою станет все равно.
*
По тюрьмам я ни разу не сидел, В Кремле я рядом с сильными сидел, Полжизни там напрасно просидел. Напрасно жил, напрасно поседел…
*
Вопрос в анкете: был ли я судим? Я каждый день и каждый миг судим. За день вчерашний я судим сегодня. А завтра ад настанет за сегодня.
*
Несу раздумий ношу на подъем, Как мне достичь удастся перевала? Ведь их, раздумий, больше с каждым днем, А сил моих все меньше… вовсе мало.
*
Какой-то праздник, Господи, прости. Забрел. Меня в передний угол пряча, Бокал вина должны бы поднести К моим губам, но… микрофон подносят.
*
Ах, Пушкин, Пушкин! Митинги вокруг, Листовки, крики, ругань, вопли, споры… Но ты со мною, мой любезный друг, У нас еще орлы парят. И тишина. И горы.
*
Внушали нам: страна, в полете ты, В пути и на «великом переломе». Но оказалась на ремонте ты, Как старый лифт в плохом и грязном доме.
*
Ведь не с Казбеком вровень я стою, Ведь я не поднебесная вершина, Откуда ж снег на голову мою, Откуда ж эти белые седины?
*
Кто струны на пандуре рвет? Глупцы. Кто ссорится с женой и с горя пьет? Глупцы. С соседями кто мирно не живет? Глупцы. Тогда, спрошу я, – где же мудрецы?
*
На всех, на всех в бинокль смотрели мы, Все видели в большом увеличенье. Теперь бинокль перевернули мы… А где же вещи в истинном значенье?
*
Уходит вождь, приходит новый вождь, Законы, заседанья, словопренья… Земле нужны крестьяне, солнце, дождь, А не нужны бумажные решенья.
*
Я в жизни столько выслушал речей, Зевоту подавляя для приличья, А в это время где-то пел ручей, И где-то раздавалось пенье птичье.
*
Аулам горным не нужны шоссе, По ним ползут лишь сплетни да раздоры. Хочу, чтобы в нетронутой красе Стояли и молчали наши горы.
*
Лишь экспонат – Китайская стена, Стены Берлинской больше нет в помине. Но ложь прочнее этих стен – она, Всех разделяя, властвует поныне.
*
По всей земле на век, на год, на миг Вожди из бронзы, кони, шлемы, сабли… А я бы медный памятник воздвиг Тому, кто крови не пролил и капли.
*
Река струится малым ручейком, Она уже для сплава не годится. В лесу деревья молятся о том, Чтоб уцелеть и снова расплодиться.
*
Война в моей душе, в моей крови. Как избежать мне четкого раздела? Нет государству дела до любви. Любви до государства нету дела.
*
Все речи смолкли б, споры прекратились, Все лица бы к тебе оборотились, Когда б, красивая, ты в этот зал вошла, Где мы вершить пытаемся дела.
*
Был нужен жест один, одно лишь слово, взгляд, Чтоб миллионы рук брались за дело. Теперь все машут кулаками, все кричат, Но я не вижу никакого дела.
*
Чабан-старик и тощая отара Под вечер возвращаются в кошару. И я подобно чабану бреду, Отару тощую стихов своих веду.
*
Ослы бывают – мимо не пропустят. И человек бывает в свой черед: Коль спереди зайти к нему – укусит, Коль сзади подойти к нему – лягнет.
*
Проходят годы, медленно старею, И песни все печальней у меня. Мои заботы выросли, как дети, Они переросли уже меня.
*
Поэты из Сахары побывали В моих горах. Я принял их, как мог. Они качали скорбно головами: «А где у вас барханы? Где песок?»
*
Вот умер человек, и не страшны болезни, Вот умер человек, и старость не страшна. Не важно, что вреднее, что полезней. И даже смерть ему уж не страшна.
*
Ты молод? Не печалься, постареешь. Не любишь? Полюбить еще успеешь. Ты глуп? Еще, быть может, помудреешь. Ты стар? Увы! Уж не помолодеешь.
*
Приходит смерть, сулит мне райский сад, Нашептывает в уши, точно сводня. Я говорю: пусть лучше будет ад, Но только чтобы завтра, не сегодня.
*
Под деревом близ моря я сижу, Под шелест волн и листьев я пишу. Кто ж автор песни, как решить не споря – Иль я, поэт, иль дерево, иль море?
*
Чем хочешь ты засеять это поле? Вот прорастет, тогда увидишь сам. Какую песню ты напишешь вскоре? Вот напишу, тогда узнаешь сам.
*
Обилию воды всегда я удивляюсь, Где нет земли, чтоб пашню поливать. Обилию земли я тоже удивляюсь. Где нет воды, чтоб пашню поливать.
*
Молиться бы – а я кропал стихи, Поститься бы – а я лакал вино. Прости, Аллах, за все мои грехи, Грешить уже недолго все равно.
*
Не верьте гадалкам, они наплетут, Что только прямые дороги нас ждут. Мне тоже гадали, я им доверялся, Но путь мой на деле кривым оказался.
*
Ремень отцовский в детстве очень страшен. Бывало, спрячусь, в угол и забьюсь. Я маленьким всегда боялся старших, Теперь я больше молодых боюсь.
*
Про старость люди б ничего не знали, Когда бы молодыми умирали. Мне молодость, конечно, не в укор, И старость мне, конечно, не позор.
*
Штаны в заплатках. Золотое детство, Хотел бы я опять в тебя одеться. Как хорошо бы снова стать юнцом, Застенчивым неопытным глупцом.
*
Ведя войска, Тимур и Чингисхан Топтали земли покоренных стран. Сегодня Чингисханы и Тимуры Свои же земли разоряют хмуро.
*
Перед войной мой старший брат женился, На свадьбе сапогами он гордился. Все гости тоже ими восхищались… Лишь сапоги от тех времен остались.
*
Роятся роем мысли в голове, А мне необходимы только две. Двух мыслей мне достаточно, поверьте, Одной – о жизни и одной – о смерти.
*
Поглядим мы на небо – пойдет ли дождь? Поглядим мы на поле – растет ли рожь? Поглядим друг на друга мы вновь и вновь Жива ли еще меж нами любовь?
*
Дождик бы нужен, его не видать, Солнце бы нужно, но мне поливать, Сколько болтал я, когда бы молчать, Сколько молчал я, когда бы сказать.
*
Давно я песен больше не пою, Давно стою у жизни на краю, Живу я жизнью пресной, невеселой, Она без песен, как еда без соли.
*
Кнутом коней голодных погоняют И сахаром кормить их обещают. Чем завтра сладкий сахар обещать, Не проще ли овса сегодня дать?
*
Я встретил женщину, она меня узнала, Она украдкой слезы вытирала. На жизнь мою она была похожа – И жизнь моя украдкой плачет тоже.
*
Я в прошлое гляжу – одной слезою плачу, Сегодня я живу – второй слезою плачу, В грядущий мрак гляжу – слезу роняю третью. Они как три Койсу – текут и не стереть их.
*
Цена на хлеб все выше с каждым днем, На человека – ниже с каждым днем. Когда все это будет продолжаться, Подумайте, к чему же мы придем.
*
По крепости стен о доме судить мы должны, По чистоте родников об ауле судить мы должны, По надгробным камням о людях судить мы должны, А о целой стране по чему судить мы должны?
*
По теченью ручья я бодро пошел. Но ручей вдруг исчез в песках. Уж если ручей пути не нашел, То поможет ли мне Аллах?
*
Что украшает голову – разум или папаха? Что украшает сердце – любовь или отвага? Но разум и отвагу беря с собой в путь, О легкой, о веселой жизни забудь.
*
Смотри: ущелье залили водой, Гордятся тем, что сотворили «Море», На дне мечеть, надгробья, сакли… Боже мой, Какое варварство, какое горе!
*
После первого бокала гость говорит, После второго бокала гость поет, После третьего бокала гость пусть поспит Или проводи, пусть домой идет.
*
Искал дорогу я, но только спотыкался, От мира ждал добра, но только ошибался, Правдиво жить хотел, но только ошибался, В любви признаний ждал, но сам лишь признавался.
*
Всю жизнь мою я истину искал, Всю жизнь мою ошибки совершал, Но понял лишь перед последней тризной: Ошибки были истиной и жизнью.
*
Вы, горцы, на горах среди камней селились, В ущельях каменистых вы теснились. Над вами небо звездами блистало Одно и то же. Но разве это мало?
*
Идут года, идет за веком век. То небо хмурится, а то оно синеет. Умнеет в жизни каждый человек. Но почему же человечество глупеет?
*
Козел пасется около реки, А рядом нож готовят резаки. Курбан-байрам веселый наступает, Козел пасется, ничего не знает.
*
Весна прошла, ее уж не догнать. Зима идет, ее не избежать. Любовь ушла, ее уж не вернешь. Могила ждет, ее не обойдешь.
*
Я в колыбели, спой мне песню, мама. Вот я на свадьбе, спой мне песню, мама. Вот я в могиле, спой мне песню, мама. Меня забыли. Спой мне песню, мама.
*
Смеются люди, если им смешно, А если горе, сразу слезы брызнут. Зурна играет, ей ведь все равно: На свадьбе ли играть, или на тризне.
*
Я ходить научился, чтоб к тебе приходить. Говорить научился, чтоб с тобой говорить. Я цветы полюбил, чтоб тебе их дарить, Я тебя полюбил, чтобы жизнь полюбить.
*
Меняются правители, вожди, Как летом облака или дожди. И только мной всю жизнь, не зная смены, Любовь и песня правят неизменно.
*
Мне кубок жизни щедро был вручен. Я пью его и мыслью удручен: Пить этот кубок надо до седин, Потише пей, ведь кубок-то один.
*
Любишь покой – коня не седлай, Любишь покой – любовь прогони, Сиднем сиди и тихонько считай Годы и дни, годы и дни.
*
Смотри – там очередь за водкой, за вином, За квасом, за бензином, молоком. И только кровь течет безвинно, Она дешевле кваса и бензина.
*
Дворец Букингемский. Стою под окном. Там спит королева, не зная о том, Какие в Аварии люди живут, Какие в Аварии песни поют.
*
Всю жизнь горел в огне моей любви. Огонь, меня сжигающий – в крови. Бояться ль мне теперь огня в аду, Куда, всего скорее, попаду?
*
В родной аул дорога привела, Не спрашиваю, как идут дела. Надгробья грязью обросли и мохом, А если так, живется людям плохо.
*
Я образ твой стихами создавал, Я образ твой словами рисовал, Но в сердце брал я милые черты – И оказалась непохожей ты.
*
В колыбели нам добрые песни поют, В детстве знаем мы доброго дома уют, Окружают нас в детстве любовь, чистота, Так откуда же зло на земле, чернота?
*
Сюда хаджи свои сердца несут, Молитвами наполненный сосуд. Я в Мекке был. Молитв не воссылал, Твое лишь имя я пролепетал.
*
Мне казалось: за обвалом обвал в горах. Наказанье нам шлет всемогущий Аллах. Но стояли все горы, молчанье храня. А обвалы гремели в душе у меня.
*
Коль песня в оковах, так сам я на воле. А песня свободна, так я подневолен. Живу я, надежды своей не тая, Чтоб были свободны и песня, и я.
*
Когда бы живописцем вдруг я стал, Портрет Хайяма так бы написал: В его руке большой бокал вина, Красавица, в чунгур бренчит она.
*
Соседей более ворчливых в мире нет, Все ссоримся мы – я и Магомед. Таких соседей добрых в мире нет, Живем в согласье – я и Магомед.
*
Альтернативы все, альтернативы. Все надо выбирать да выбирать. У Дагестана нет альтернативы: Он мне отец, и колыбель, и мать.
*
Крестьянину про Кремль я рассказал, Дворцы и залы – все я описал. В тупик меня поставил мой земляк: – А есть ли у тебя в Кремле кунак?
*
Я все же не скажу, что с колыбели плох, Плохим я постепенно в жизни стал. Я все же не скажу, что с колыбели добр, Я добрым постепенно в жизни стал.
*
Все говорят сегодня про аренду, Лишь я один растерянно стою: Отдайте мне, отдайте мне в аренду Любовь мою и молодость мою!
*
Горянка старая к лудильщику пришла, Ему кувшин в полуду принесла. Ответил ей лудильщик мудрым словом: – Его, как жизнь, уже не сделать новым.
*
– Деревья, обдуваемы ветрами, Вам нет покоя, как и мне, ночами. – Мы там, где жизнь. Мы жизни учим тех, Кто видит в ней безветрье для утех.
*
Голова одна, а мыслей – тьма, Ей от них вот-вот сойти с ума. Для покоя хватит ей, поверьте, Мыслей двух: о жизни и о смерти.
*
Пусть тысячи придут ко мне врачей, Свою болезнь им не могу доверить, Поскольку неземной любви моей Температуру нечем им измерить.
*
Спасибо люльке, что меня легко качала, Спасибо очагу, что дух мой согревал. Очаг и колыбель – начал земных начало. Несчастен, кто о них порою забывал.
*
Встань, человек, и глянь: подобного тебе На кладбище несут по высохшей тропе. Твоих тропинок в нем зигзаги и сплетенья, В нем весен зов твоих, ушедших в мрак забвенья.
*
Могу о многом рассказать, Но слушающих узок круг. И ныне, больно признавать, В любовь не верит даже друг.
*
Что суждено, с тобою то и станет, Уйдет былое, будущее грянет. Но лишь любви большой и настоящей Дано быть юной и непреходящей.
*
Жестоко наше время в гулком гоне: По тюрьмам тащут правду, ложь на троне. Те, кто носил погоны золотые, Лежат в могилах, будто рядовые.
*
Как бы ни смеялись в театре иль в кино, В жизни люди плачут – иного не дано. После свадьбы шумной мелодия с огнем Слышится иначе в кружении земном.
*
Научился ходить, чтоб к тебе приходить, Научился летать, чтоб к тебе прилетать. Научился на всех языках говорить, Лишь тебе чтоб на каждом «люблю» прошептать.
*
Когда обрел я друга в час ненастья, Слились два сердца воедино вдруг. Теперь разбилось сердце вмиг на части От вести горькой, что солгал мне друг.
*
Послушать если матерей планеты, Все дочери Джокондами бы были. Хвалили если б всех подряд поэтов, Мы Пушкина давно бы позабыли.
*
Если даже недруга родителям невольно Скажешь слово грубое, то ты не человек. Если даже недруга детей обидишь больно, То ты жалкий трус, тебе безродным быть вовек.
*
За годы беспокойные свои От многих я лишь горя повидал. И если б не был я певцом любви, Я бы нещадно с ними воевал.
О мир и время, думая о вас, Я то грущу, то злюсь в тиши подчас. О сколько вместе путей-дорог прошли мы, Понять друг друга так и не смогли мы.
*
В мире три счастливца, без сомненья: Первый – кто не знает ничего, А второй – лишенный разуменья, Третий – равнодушный до всего.
*
Как много нынче судей, прокуроров, Сомнительных, жестоких приговоров… Подумайте, нужны ли адвокаты, Когда мы все пред Богом виноваты?!
*
Аульский годекан под сенью гор. Беседуют степенно старики. Всю жизнь я б этот слушал разговор, Всей митинговой своре вопреки.
*
Делю печаль с морскими я волнами. Две капельки, мне в глаз попав, сказали: «Нет разницы меж нами и слезами, Одной и той же мы итог печали».
*
О Боже, жребий мой в стране родной таков, Что совесть мучает, мне жизнь совсем губя: Я правду говорить земных боюсь божков, А кривду говорить – о, как страшусь тебя!
*
Шумные собранья в мудрецов Превращают выскочек, глупцов. Но и мудрецы порою сами Средь толпы становятся глупцами.
*
Поговори с людьми, Аллах, Об их делах, земных делах. Их зависть, злобу погаси И жизни смысл – любовь – спаси!
*
Идет стрельба ночами. На кого-то Идет ужели, как в лесу, охота? Иль час настал расплаты за грехи?.. И вновь мои изранены стихи.
*
О сколько у меня грехов, Аллах?! За них, должно быть, мне гореть в аду. Но все ж не ты ль мой убиваешь страх Надеждой тихой, что в рай попаду.
*
Зачем же не родился я глухим, Чтобы не слышать грубых, глупых слов? Зачем же не родился я слепым, Чтобы не видеть деспотов-ослов?
*
Теперь, когда я стар, и слабо зренье, Лишь ты одна дана мне в утешенье. Ты мой очаг, ты мой весенний свет, Моя надежда, мой последний след.
*
Час жизни прежде был зимы длинней, Теперь зима, как час, короткой стала… Мои года уходят все быстрей, Согнулась старость над клюкой устало.
*
Спрашивать поэтов впору: Кто же вы для государства? Барабанщики? Танцоры? Иль больные без лекарства?
*
По возрасту догнать отца осталось Семь долгих лет… Растет во мне усталость. А чтоб его догнать по мастерству, Осталась вечность… И я к ней плыву.
*
Кому смеяться больше доводилось – Мужчинам или женщинам – на свете? Но плакать больше в мире приходилось Лишь женщинам – мужчинам быть в ответе.
*
«О мертвые, воскресните!» – кричу, Они же мне твердят: «И ты не вечен». Я груз стихов носить еще хочу, Но с каждым днем мне ноша давит плечи.
*
– Почему так много фраз? – Потому что нет порядка. – Почему так много краж? – Потому что нет порядка. – Почему же смерть везде? – Потому что нет порядка. – Почему ж любовь в узде? – Потому что нет порядка.
*
Не просила подождать моя любовь, Неожиданно пришла сама, как новь. Песня тоже не просила: «Подожди!» Родилась она сама в моей груди!
*
Песни для глухих поющая страна! Зеркала слепым дающая страна! Ты согнулась вся в законах непонятных И не жди от них дождей ты благодатных.
*
«Куда идти? К кому зайти?» Блуждало счастие в пути… Но всюду глупых посещало, А мудрыми пренебрегало.
*
Мечтать мне было нипочем, Подвластен жизни был при этом: Пришла болезнь – я стал врачом, Пришла любовь – я стал поэтом.
*
Все, что я б хотел от всей души воспеть, Ты воспел, Махмуд. Никак мне не успеть. Все ты совершил, что я б свершить хотел… Путь мой в Игали – свой завершить удел. На главную
Восьмистишия
*
Восьмистишие – восемь строк, Восемь речек родимых нагорий, Путь к поэзии, к морю далек, Я желаю вам выйти к морю.
