Текст книги "Ночь без звезд"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 46 страниц)

Как странно! Он видел всю сцену, но не услышал ни звука. Чаинга отбросило волной, он кубарем пролетел по воздуху, но ничего не почувствовал. Затем земля надвинулась на него и все потемнело.

* * *

Стекла из окон патрульных машин осыпались дождем. Взрыв сбил Дженифу с ног, когда крошечные стеклянные осколки пронзили воздух. Некоторые прошли сквозь форму и засели в коже.

Пламя и дым в форме гриба поднялись в небо в том месте, где взорвался снаряд базуки. Дженифа прищурилась, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг. Ангел-воительница несла девочку, Флориан опирался на руку Рая Эвина. Они дошли до конца третьей пристани и спрыгнули вниз.

Дженифа застонала. Каждый сантиметр ее тела нестерпимо болел. В ушах звенело. Вокруг нее поднимались на ноги шерифы. Она моргнула, когда заметила распростертое на бетоне тело Чаинга. Левая нога его была согнута под невозможным углом.

– Великая Джу! – простонала она, медленно вставая с земли. – Нам требуется скорая помощь! – выкрикнула она, но никто не обратил внимания.

Все вокруг кричали от злости и страха. Дженифа обернулась, чтобы посмотреть на шерифа, державшего базуку. Рой осколков изрезал ему лицо, кровь текла по щекам. Голубая кровь.

Дженифа достала пистолет и начала стрелять, она и еще десять шерифов нажимали на спусковой крючок снова и снова, пока не разрядили обоймы. Двое паданцев дергались под пулями, разрывающими их тела, а потом рухнули на землю. Шерифы окружили их кольцом, продолжая целиться в мертвые тела на всякий случай. Все озирались, ища тех, у кого из ран и порезов течет голубая кровь.

Дженифа бросилась к Чаингу. Из левой ноги над коленом торчала сломанная кость, но он еще дышал. Прибыли медики из подразделения шерифов и занялись его ногой. Они заверили девушку, что скорая помощь уже в пути.

Дженифа огляделась и увидела брошенный мотороллер, который даже не зацепило выстрелом. Она подошла к концу третьей верфи и заглянула вниз, туда, где исчезла Ангел-воительница. Но там ничего не оказалось: ни лодки, ни беглецов. Лишь спокойные воды Криспа, медленно текущие вдоль заброшенных доков.

– Это невозможно, – прошептала она.

* * *

Кабина подводной лодки была очень мала, не больше салона автомобиля, но с более навороченными креслами. На одном, озираясь по сторонам, сидел Флориан с глупой счастливой улыбкой, растянувшей губы. «Подводная лодка! Ангел-воительница! Великая Джу, Эсси наконец-то в безопасности».

Ангел-воительница склонилась над девочкой, приложила маленькую зеленую полусферу к ее шее. Эсси с облегчением выдохнула.

– Спасибо тебе, – сказал Флориан. – За все.

Ангел-воительница повернулась к нему.

– Думаю, твоей лодыжке тоже не повредит медицинская помощь. А еще тебе обязательно нужно принять душ.

Он стыдливо улыбнулся.

– Ага, но можешь обо мне не беспокоиться. Я умею пользоваться аптечкой.

– В самом деле?

– Космический аппарат поделился со мной всеми файлами, когда попросил защитить Эсси.

– Дай-ка я проясню ситуацию. Космический корабль Содружества в один прекрасный день просто спустился с небес и попросил тебя помочь?

– Э-э-э, ну… Да.

– Ха! Однажды и со мной такое случилось. Очень давно.

– Правда?

– А то. – Она подмигнула и бросила ему на колени аптечку, гораздо больше размером, чем та, которой снабдил его космический аппарат. – Положимся на твои способности, а я тогда постараюсь увести нас отсюда.

– Куда мы пойдем? – спросил Рай Эвин.

– В порт Чана, – ответила Ангел-воительница. – Там рядом со мной вы будете в полной безопасности.

Флориан прицепил диагностическую манжету на распухшую лодыжку. Даже малейшее касание причиняло боль. Результаты вспыхнули на дисплее экзозрения. Он выбрал несколько средств, которые могла произвести аптечка.

– Эсси, детка, как ты?

Эсси грустно улыбнулась ему. Она подняла руку и медленно оторвала усохший орган памяти с виска. Вместо него на коже остался жуткий рубец.

– Прости, Флориан, я знаю, ты хотел как лучше, но у меня другое имя.

– О! И как тебя зовут?

– Паула Мио.

КНИГА ПЯТАЯ
Тихая гавань

1

Три тысячи лет широкий прямой проспект в центре Варлана назывался бульваром Уолтона, он тянулся от парка Бромвеля до самого Капитанского дворца. И хотя нынешние жители столицы давно забыли историю его появления, бульвар проложили по канаве, которую пропахал «Вермиллион» во время своего неудачного приземления. По обе стороны проспекта стояли высокие десятиэтажные правительственные здания, окруженные аккуратно стриженной травой и деревьями.

Так выглядел бульвар Уолтона двести пятьдесят лет назад. Теперь на нем располагалось гораздо меньше прекрасных статуй и фонтанов – их убрали после беспорядков во время революции Слвасты и так ничем и не заменили. Нынешний народный городской совет проложил трамвайную линию посреди мостовой и переименовал бульвар в честь Брайана-Энтони – какого-то забытого героя революции.

Стонел смотрел на длинный малинового цвета трамвайный вагон, мимо которого бронированный лимузин «Зиккер» поднимался вверх по бульвару Брайана-Энтони впереди колонны НПБ – пяти бронетранспортеров для перевозки личного состава Варланского полка и двух огромных грузовиков. Пассажиры едва ли обратили внимание на правительственный кортеж, проезжавший за мутными окнами трамвая.

«Как типично для жителей столицы, измученных жизнью стоиков, – подумал он. – Госслужащие вечно куда-то мчатся, у них постоянно очень важные миссии. Кому есть до этого дело? Ничего не меняется. Жизнь как шла, так и идет. – Стонел недовольно вздохнул, бросив взгляд на туповатых, словно скот, пассажиров трамвая. – Если бы вы только знали».

Одного взгляда в боковое зеркало над широким крылом «Зиккера» хватило, чтобы удостовериться: грузовик с космическим аппаратом из Содружества по-прежнему едет следом. Это слегка удивило директора.

Стонел не представлял возможностей аппарата, но не сомневался: если тот захочет – сможет остановить даже грузовик. Летя из Ополы в столицу, Стонел почти постоянно пребывал в испуганном оцепенении, ожидая катастрофы в любой момент. Военнослужащие сил ПВО, наверное, сочли его сумасшедшим, когда Стонел приказал обеспечить его парашютом, который в итоге весь полет пролежал на сиденье рядом с ним. Стонел не обратил внимания на почти неприкрытые издевки над его паранойей. Никто с его профессией не смог бы дожить до ста тридцати двух лет, не обладая достаточной дозой подозрительности вкупе с исключительными политическими способностями.

«Зиккер» прибыл в огромный Народный дворец. До революции широкую дворцовую площадь окружал высокий забор из металлических прутьев, позволявший туристам и жителям Варлана любоваться церемониальной дворцовой стражей в великолепной форме при смене караула. Теперь на месте забора стояла толстая четырехметровая стена. Ворота из армированной стали открылись, пропуская конвой.

Через огромную арку в фасаде дворца транспорт проехал в главный двор, затем еще через одну во двор поменьше, усаженный розами. Там «Зиккер» и остановился, а грузовик медленно двинулся по мощеному пандусу вниз к открытым деревянным дверям и исчез внутри.

Стонел спустился по пандусу к старым конюшням. Там его уже ждала Фаустина во главе небольшой команды помощников. Главе отделения перспективных исследований Седьмого отдела исполнилось сто пятьдесят четыре года, но бодрости ей хватало. Редкие седые волосы, напоминавшие узкий берет, обрамляли широкое лицо с обвисшей морщинистой фарфоровой кожей. Многие ошибочно полагали, что ее внешность свидетельствует об угасшем интеллекте, но глаза ее смотрели на заднюю часть грузовика с любопытством двенадцатилетнего ребенка.

Морпехи открыли двери грузовика. Фаустина нетерпеливо вглядывалась в темный кузов.

– Поднимай, – сказала она одному из своих помощников.

Большой погрузчик подъехал к грузовику сзади, его длинные зубцы медленно вошли внутрь кузова. Помощник внутри махнул водителю рукой.

– Директор Стонел, – сказала она. – Как волнительно!

– Я так и думал, что вам понравится.

– Значит, с момента приземления вы его не вскрывали?

– Нет. Не считая защитного слоя, разумеется.

– Да, похоже, вокруг аппарата силовое поле Содружества. Значит, он все еще действует. Внутри, по всей видимости, функционирует электрогенератор, а также вычислительная машина, управляющая системами.

– Должно быть, так. Мы думаем, аппарат кого-то привез на Бьенвенидо.

– В самом деле? Кого?

Стонел чуть не улыбнулся, услышав ее небрежный вопрос. Фаустина даже не посмотрела на него, когда спрашивала. Ее интересовала лишь наука. Люди и политика не привлекали ее внимания, как и аппараты, и электрический ток. Вот почему она являлась идеальным кандидатом для этой работы. Он лично одобрил ее назначение шестьдесят лет назад, переведя сюда с факультета математики Варланского университета. Она обладала исключительным умом, но на своей кафедре никогда бы не поднялась выше штатного профессора. Стонел не нуждался в людях, умевших продвигаться по службе или обладавших партийными связями. Он искал человека, способного полностью посвятить себя работе.

Подразделение передовой науки было небольшим, но за шестьдесят лет под руководством Фаустины регулярно выдавало пусть и скромные, но постоянные результаты. Кроме того, Стонел не опасался утечки информации к элитариям. Ученый совершенно не думала о мире, находившемся за границами ее царства.

– Мы думаем, что ребенка, – сказал полковник. – Один из моих людей разыскивает его.

Теперь ему наконец-то удалось завладеть вниманием Фаустины.

– Ребенка? Разве не странно, что Содружество прислало на Бьенвенидо ребенка?

– Весьма.

Подъемник начал отъезжать от грузовика. Стонел видел, как в ожидании результата Фаустина прикусила губу. Постепенно из кузова грузовика появился космический аппарат. В ярком электрическом свете его гладкий корпус отдавал перламутровым блеском. Еще в долине Наксиан инженеры полка соорудили крепкую деревянную раму вокруг цилиндра, чтобы кран смог поднять его. Вилка погрузчика прошла под деревянными брусками, но под весом самого устройства погрузчик мог перевернуться. К нему срочно подогнали платформу, куда и установили ящик.

– Замечательно, – сказала Фаустина.

Она подозвала жестом своего помощника. Мужчина принес с собой несколько электрических приборов с серебристыми антеннами, которые напоминали усики странного насекомого.

– Он не издает никаких сигналов ни в одном спектре, – сказала она, изучив данные приборов. – Кажется, ВВС сообщили, что он летел на сверхзвуковой скорости?

– Да, – согласился Стонел. – Они проследили за звуком, который он издавал.

– Интересно. Форма у него не слишком аэродинамическая. Булавовидный конец наверняка лучше приспособлен для более легкого вхождения в атмосферу, чем второй, плоский, но мне кажется, что его основное назначение не в этом. Нет аэропокрытия. Каков размер ударного кратера?

– Кратера не было, скорее борозда в земле. Он пролетел вдоль поверхности, словно самолет при неудачном приземлении. – Стонел потряс дипломатом. – У меня есть фотографии с места приземления, данные от инженеров. В общем, все, что только нам удалось замерить. – Он поглядел на техника, который с помощью счетчика Гейгера обследовал цилиндр. – Это мы тоже проверили. Радиации нет.

– Интересно. В космосе полно радиации: частицы солнечного ветра, частицы с высокой атомной массой и энергией в электромагнитном излучении звезд. Они должны были оставить хоть какие-то следы на поверхности. На капсулах «Свободы» они остаются.

– Может, от радиации его защитило силовое поле?

– Вне всяких сомнений. – Фаустина наконец-то обернулась к собеседнику. – Так что вы хотите поручить исследовать моей команде?

– Всё.

– Действительно. А вы не слишком многого хотите?

Стонел скромно пожал плечами. Немногие бы отважились так говорить с ним, и именно за это он и уважал начальницу научников.

– Я должен знать, чего от него ожидать.

– Сделаю все, что в моих силах.

К платформе подцепили небольшой трактор, и он повез аппарат в тоннель на другом конце бывшей конюшни. Стонел и Фаустина шли следом. Через двадцать метров трактор свернул в боковой коридор, который вскоре перешел в спиралевидную наклонную плоскость, ведущую вниз.

На нижнем уровне подвала имелись своды, столь же высокие, как и в залах дворца. Стонел всегда ощущал себя не в своей тарелке, когда спускался вниз. В частности из-за того, что ему часто приходилось бывать в подвальных помещениях, следя за тем, как проходят допросы. Но именно в этом месте дворца Капитаны хранили машины Содружества, не пострадавшие во время приземления, – на них и держался старый порядок. Тут же находился и генератор червоточин.

Трактор медленно вполз в большую крипту с кирпичными стенами, где Фаустина проводила большую часть рабочего времени. Это было место триумфа и самопожертвования Матери Лоры. Стонел видел старые черно-белые фотографии, сделанные в тот день, когда Бьенвенидо одержало победу над праймами. На них вокруг стола с картой Фанрита расположились младшие офицеры, двигавшие с помощью специальных указок модели космических кораблей захватчиков, здесь же стояли столы на козлах с телефонными аппаратами и радиооборудованием. Вооруженная охрана у дверей, тележки с первыми атомными бомбами, выстроившиеся у жутковатой червоточины. Сам Слваста тоже находился здесь (он-то и показал Стонелу эти сверхсекретные фотографии) и все его друзья-герои: Хавьер, Янрис, Андрисия. Поворотный момент в истории.

Сегодня крипта выглядела совсем иначе. Червоточина по-прежнему находились в дальнем конце – так и не убрали с тех пор, когда Мать Лора заблокировала ее. Однако она все еще работала, окруженная силовым полем, словно тонким слоем прозрачного кристалла крепче стали, препятствующим изучению. Столы на козлах давно исчезли, их заменили на лабораторные, где расставили странные устройства, исследовательские приборы и различные химикаты. Половину времени группа ученых проводила, изучая обломки Дерева, которые находились в сосудах с жидкостью, подвешенных на металлических держателях. Эти щепки упали на Бьенвенидо после очередного взрыва во время Древопада. Стонелу они всегда напоминали потускневшие кристаллы кварца, хотя, по утверждению Фаустины, сложность их структуры превышала кварц в разы. Группа обнаружила, что они пронизаны жилками различных молекул, чем-то вроде напластований в минералах. Некоторые проводили электрический ток, другие нет.

– Они отличаются от твердотельных схем Содружества, – как-то объясняла ему Фаустина. – И свойства у них другие. Когда-нибудь мы во всем разберемся, надо только обзавестись соответствующими приборами.

Стонел тогда ничего не сказал. У научного подразделения Седьмого отдела имелось множество преимуществ в области исследований и использования новейших технологий, но ему приходилось ограничивать их деятельность. Неограниченные технологии обладали слишком большим потенциалом и могли повлиять на общество Бьенвенидо, предав все идеалы и достижения. Именно об этом Слваста и предупреждал. По сей день «Демократическое единство» в первую очередь руководствовалось поддержанием стабильности в обществе Бьенвенидо, в итоге очень мало промышленных или технологических разработок получало государственную лицензию.

Будто в напоминание о возможной опасности, прямо в центре хранилища находился новый белоснежный помост, возвышавшийся на полметра над старыми камнями, – идеальный круг, который всегда напоминал Стонелу клубный танцпол. На нем стоял экзопод, благополучно доставивший Мать Лору на Бьенвенидо. Сферическая космическая капсула, ненамного крупнее спускаемого аппарата «Свобода», но с совершенно иными возможностями. Почти половину фюзеляжа давно разобрали, все фрагменты аккуратно разложили на полу в точном соотношении с другими частями, словно с технологичной сердцевины сняли механическую оранжевую кожуру. Некоторые части оставили нетронутыми, другие аккуратно вырезали. Сложные механизмы и электрические системы под ними также извлекли и разобрали, они образовывали второе кольцо головоломки вокруг экзопода. Каждый фрагмент снабдили этикеткой с индексом и кратким описанием выполняемой функции (если она была известна).

Трактор оставил платформу с космическим аппаратом рядом с постаментом для экзопода и выехал из крипты. Большие створчатые двери с грохотом захлопнулись за ним, запоры встали на место.

Фаустина задумчиво поглядела на новую игрушку, затем вытащила из стола большую отвертку. Склонилась, чтобы исследовать деревянную раму, на которой покоился аппарат, сморщилась от боли в суставах.

– Зазор около полутора сантиметров, – пробормотала она. Помощник принялся записывать все на планшете. – Видите его? – спросила она у Стонела.

Он присел рядом. Между поверхностью деревянной рамы и космическим аппаратом виднелся четкий зазор, словно корабль висел в воздухе. Фаустина ткнула туда концом отвертки. Но даже плоский конец туда не прошел.

– Невидимое стекло или плотный воздух, – пробормотала она и поднялась. – Выбирайте сами.

Он взглянул на генератор червоточины.

– То же, что и там?

– Да. Силовое поле червоточины продолжает действовать спустя два с половиной века. Содружество строит свои аппараты на века.

– Каким будет ваш первый шаг?

– Лучше вы мне скажите, чего от меня хотите. Насколько вы готовы рисковать повреждением аппарата? Мы знаем, что силовое поле червоточины на расстоянии способно выдержать даже атомный взрыв. Слваста видел это своими глазами, когда вокруг Матери Лоры взрывались праймы.

– То есть мы не можем разобрать аппарат?

– В принципе, сломать можно что угодно, директор, – насмешливо сказала Фаустина.

Это замечание его удивило. Она прежде даже близко ничего такого двусмысленного не говорила.

– В каком смысле?

– Думаю, ядерный взрыв может справиться с ним, – улыбнулась она в ответ, когда он неодобрительно нахмурился. – Но вместо того, чтобы направить энергетический пучок на весь аппарат, мы можем сосредоточиться на небольшом фрагменте, скажем, размером в сантиметр. Нам нужно пронзить эту штуку, а не распылить на атомы. Ничего подобного с червоточиной мы даже не пытались сделать.

– Разумеется, нет. Ни один директор Седьмого отдела не возьмет на себя ответственность за уничтожение червоточины – последнего дара Матери Лоры. Мой уважаемый отец предполагал, что она оставила ее в рабочем состоянии как предупреждение нам больше не иметь дел с другими планетами.

– Мы начнем с простого электрического заряда и посмотрим, произведет ли он хоть какое-то воздействие. Затем, скажем, нанесем термический удар. Лично я хотела бы использовать мазерный излучатель. Он может направить мощный энергетический пучок на небольшой фрагмент.

– Помню, – кивнул Стонел.

Мазерный излучатель, созданный на основе одного из приборов экзопода, впечатлял, но Стонел и его отдел безопасности наложили на разработку вето, не разрешив его использование в полках. Для переносного устройства требовалось слишком много энергии, пулеметы Гатлинга, превращавшие яйца паданцев в кашу, стоили несравненно дешевле. Кроме того, существовала еще одна проблема – к чему могли приспособить мазеры на заводах, если их начнут массово производить. Такие непредвиденные последствия Фаустина называла «побочкой».

– Возможно, я могу получить разрешение на использование мазерного излучателя, – сказал Стонел.

– Спасибо, директор, – кивнула она. – Мне потребуется слегка модифицировать оружие, когда его извлекут из хранилища. Мы сделали кое-какие расчеты, чтобы увеличить его мощность.

– Не сомневаюсь. Я доложу об этом премьер-министру как можно скорее.

– Тем временем посмотрим, что нам даст пассивное сканирование. Теперь мы уже знаем, как активировать большинство сенсоров экзопода, возможно, наши знания помогут раскрыть хоть тайны космического аппарата. Иронично, не так ли?

– Весьма, – согласился Стонел. И снова он почувствовал себя неловко. Она говорила о машинах, о которых они знали лишь одно – как их активировать. – Уверен, не стоит вам напоминать об осторожности.

– Гм-м, – протянула Фаустина разглядывая гладкую поверхность аппарата Содружества, практически не слушая его. – Нет-нет, конечно, мы будем очень осторожны, – рассеяно произнесла она.

Сквозь лабиринт служебных коридоров и крытых аркад Стонел пошел наверх, на второй этаж дворца. После революции члены «Демократического единства» долго спорили между собой о том, стоит ли разрушать дворец до основания. Победила практичность, поданная под видом сентиментальности: «Десятки тысяч рабочих на протяжении трех тысячелетий создавали самое величественное строение на Бьенвенидо, разрушить его – значит оскорбить их память и достижения».

Старший помощник проводил полковника в кабинет премьер-министра сквозь приемную, где толпились чиновники и политики, удивляющиеся особому отношению к вновь пришедшему, пока не узнавали его сутулую фигуру в сером костюме. Кабинет всегда казался Стонелу слишком светлым, слепящие солнечные лучи, лившиеся сквозь высокие стрельчатые окна, отражались от белого мраморного пола и стен. Ему пришлось прищуриться, пока он шел по кабинету размером с бальный зал. Над его головой жужжали электромоторы вентиляторов с восемью огромными лопастями, которые лениво месили теплый воздух.

Во время революции весь блеск и изящество эпохи Капитанов убрали из дворца, все, чем они владели, раздали беднейшим гражданам Вардана, чтобы завоевать их доверие. Теперь на постаментах в нишах, где раньше стояли бюсты прежних Капитанов, находились черепа паданцев, фрески на стенах изображали сцены времен революции, а также эскадрильи аэропланов, уничтожающих яйца паданцев, и гидротехнические сооружения на разных этапах строительства.

Премьер-министр Адольфус сидел за широким столом в дальнем конце кабинета, окруженный книжными полками и дешевыми металлическими стеллажами для документов. Приходя сюда, Стонел всегда представлял себе мальчика, обитающего во взрослой комнате, которому гораздо комфортнее среди привычной мебели из детской.

Адольфус отодвинул гору бумаг и поднялся навстречу. В возрасте семидесяти девяти он выглядел вдвое старше, хотя служил премьер-министром всего лишь семь лет. К тому моменту, когда Народный конгресс проголосовал за его одобрение, он прошел непростой путь от местной партии «Адис» до сенатора округа. Стать премьер-министром в шестьдесят два года – большое достижение, учитывая, что средний возраст членов его кабинета составлял девяносто восемь лет. Адольфус считался хорошим оратором, пользовался популярностью среди низов партии, имел сильную региональную поддержку на севере и умел заключать сделки, бросая старых союзников с безжалостностью, которая производила впечатление даже на Стонела.

Рядовые избиратели, глядя на его лучезарную улыбку, вдохновлялись и верили: он тот единственный, кто способен повести за собой весь мир, – и лишь Стонел видел за красивой картинкой скрытую тревогу. Даже кожа премьер-министра, имевшая оттенок благородного черного дерева, побледнела за последние несколько лет. Его помощники распускали слухи, якобы стресс от высокой рабочей нагрузки и неустанной защиты людей сказывается на здоровье министра. Разумеется, они умоляли его работать меньше, но он самоотверженно отказывался сложить с себя хоть часть обязанностей, которые нес с истинным смирением. Стонел, читавший медицинское заключение о состоянии его здоровья, знал, что это полная чушь.

Тереза, заместитель премьер-министра, облаченная в разноцветную тогу с золотым кантом, терпеливо сидела напротив. В возрасте ста двенадцати лет она была гораздо более опытным политиком, чем Адольфус, но ей не хватило голосов, чтобы занять кресло, когда последний премьер-министр покинул свой пост. Поддержав Адольфуса, она получила место председателя в Едином полковом совете, а также должность главы казначейства.

– Аппарат бездействует. Я передал его научному подразделению, может, они что-нибудь найдут. Но, по нашим сведениям, на борту находился гражданин Содружества.

– Джубнутые ублюдки! Они собираются к нам?

– Нет. Не совсем. Это девочка, ребенок.

– Что? – переспросила Тереза, не веря своим ушам. – Какой смысл отправлять ребенка?

– Один из моих офицеров преследует ее. Он только что прислал отчет из Летроя, где ее укрывали элитарии. Она еще маленькая, но неестественно быстро растет. Очевидно, через месяц станет взрослой.

– Дрянь! И что потом?

Стонел снял очки и потер переносицу, глядя на Терезу.

– В лучшем случае это Лора Брандт, и все начнется сначала. Она одна, хоть и обладает знаниями Содружества, работать ей придется через нас.

– А в худшем? – требовательно спросил Адольфус.

– Кто-то вроде разведчика, предтеча, возвещающая об их прибытии. Это конец нашего общества, трехтысячелетней культуры.

– Но после стольких лет! Почему именно сейчас?

– Думаю, она не прибыла прямо из Содружества. Не напрямую.

– На основании чего вы пришли к такому выводу?

– Полет «Свободы 2673». Что-то странное произошло в момент Древопада, мы так до сих пор и не поняли. Но именно тогда и появился аппарат Содружества. Его сфотографировал астронавт Рай Эвин.

Тереза нахмурилась.

– Он, кажется, родственник Слвасты. Вроде и ваш родственник?

– В каком-то смысле, да. Интересно, что он пропал. У нас есть подтвержденное свидетельство – в последний раз его видели в банке в Гифхорне. Возможно, он попытается выйти на контакт с аппаратом.

– Значит, он замешан в этом деле? Он агент Содружества?

Стонел вздохнул и надел очки, политикам повсюду мерещатся заговоры.

– Нет, думаю, аппарат все это время находился там.

– То есть с момента прибытия «Вермиллиона»?

– Вряд ли это возможно, но, несомненно, с момента Великого Перехода. Возможно, атомный взрыв, произведенный ракетой «Свободы», сбил его с орбиты.

– Я не понял, – сказал Адольфус. – Если девочка еще мала, то как она могла провести там двести пятьдесят лет?

– На «Вермиллионе» имелись пассажирские капсулы, способные временно приостанавливать жизненные функции. Лора Брандт рассказывала нам, что проспала большую часть путешествия. Я предполагаю, аппарат является чем-то вроде спасательного плота.

– И теперь девочка Содружества в руках грязных элитариев, – отрезала Тереза. – Как это вообще произошло?

– Справедливости ради надо заметить, что такого мы не ожидали, – терпеливо ответил Стонел.

– Она не должна передать им все, что знает. Великая Джу, у них тогда появятся более продвинутые технологии, чем у нас. И они захватят власть.

– Я наделил своего офицера полномочиями использовать любые необходимые ресурсы.

– А он хорош? – поинтересовался Адольфус. – Самый лучший?

– Хорош. Он вступил в бой с паданцами и выжил. И даже встретился с Ангелом-воительницей.

– Грязный Уракус! – выпрямилась Тереза. – А он не предаст?

– Без поддержки Седьмого отдела он ничто. И понимает это.

– Вы должны обнаружить ребенка. Ее необходимо доставить сюда, чтобы мы решили, как с ней поступить. – Тереза переглянулась с Адольфусом. – Некоторые ее знания могут оказаться очень ценными.

– Именно. – Стонел подивился тому, как его собеседники все расценивают лишь с точки зрения политической выгоды.

– Когда вы сможете задержать ее? – спросил Адольфус.

– Скоро. Мы знаем, что она пытается попасть в Ополу. Там проживает огромная диаспора элитариев, которые, несомненно могут приютить ее. Подозреваю, очень скоро ею заинтересуется Ангел-воительница.

– Этого нельзя допустить, – твердо сказала Тереза.

– Воспользуйтесь чем угодно, чтобы задержать ее, – без всякого выражения произнес Адольфус. – Делайте все. Я вас поддержу целиком и полностью.

– Вас понял.

* * *

Эллипсовидная подводная лодка выплыла на поверхность воды в маленькой пещере, освещенной яркими прожекторами. Она ткнулась носом в тележку судоподъемного эллинга. Плайпластиковые кронштейны крепко обняли обшивку, и канаты принялись поднимать подлодку в эллинг.

Кайсандра вылезла из люка на верхней палубе и глубоко вздохнула. Как всегда, влажный воздух в пещере пах солеными водорослями, но сейчас он показался ей прекрасным. Особенно после трех суток, проведенных в кабине подводной лодки, рассчитанной на троих, а ей пришлось делить ее с Флорианом, Раем и Паулой. Благодаря системам жизнеобеспечения нехватки в воздухе они не испытывали. А вот фильтры не справлялись.

Димитрий и Марек стояли наверху каменного эллинга и улыбались ей. Кайсандра торопливо спустилась по лестнице, приваренной к поддерживающей стойке эллинга.

– Добро пожаловать домой, – сказал Марек и наскоро обнял ее.

– Какие-то проблемы? – поинтересовался Димитрий.

– Не у меня, – отозвалась она. – Но бедному старине Чаингу опять придется вертеться ужом на сковородке, давая объяснения.

– Хм, я никогда не дам… не дым… не думал, что он станет нашим новым Слвастой, – сказал Марек.

Кайсандра скрыла улыбку. Биопроцессор бедного старого АНС-дроида в последнее время начал глючить. Семиорганические синтезаторы, которые Найджел оставил ей, могли производить почти все части тела АНС-дроидов, но удвоенный мозг был слишком комплексным компонентом. В Содружестве его бы обязательно извлек специалист-синтезатор. Но, в конце концов, пока глючили лишь голосовые подпрограммы, и в целом Кайсандру устраивала его работа.

Оба АНС-дроида посмотрели на подводную лодку. Кайсандра увидела, как по лестнице осторожно двигается Паула. Ее тело достигло возраста двенадцати-тринадцати лет. Странно было смотреть на скорость ее роста. К счастью, боль в суставах исчезала: девочка достигала зрелости. Биононики почти окончательно интегрировались, что тоже помогло.

– Здравствуй, Паула, – сказал Димитрий, криво улыбнувшись. – Давно не виделись.

Паула вздрогнула, коснувшись босыми ногами каменного пола.

– Ты АНС-дроид Шелдона, – сказала она Димитрию. – Интересную внешность ты себе выбрал.

– Спасибо.

– Азиатские черты, очень мило. – Она повернулась к Мареку. – И средиземноморские, судя по всему, хотя я не понимаю, зачем ты себе к этому добавил еще и пожилой возраст.

– Итальянские, – уточнил Марек. – Моя прапрабабушка была родом из Неаполя.

– Думаешь, у тебя были предки? – поинтересовалась Паула.

– Мы с Найджелом внедрили АНС-дроидов в разные слои населения, – сказала Кайсандра. – Очевидно, пришлось сделать их разными. Я тоже помогала при создании внешности.

– Понимаю, – сказала Паула.

Кайсандра неодобрительно поджала губы. Общаясь с АНС-дроидами, Паула говорила пренебрежительным тоном, без всякого уважения. Кроме того, за время путешествия она задавала кучу вопросов, желая познакомиться с основами истории Бьенвенидо, особенно ее интересовала революция и Великий Переход. Паула, конечно, не виновата, но ее вопросы заставили Кайсандру защищаться. А еще девушка чувствовала, что ей приходится оправдываться перед подростком, и это тоже не способствовало пониманию. Ускоренный рост пугал ее на каком-то глубоком инстинктивном уровне. Кому понравится ребенок, который умнее тебя. «А подобного я и с Найджелом нахлебалась, спасибо, достаточно».