Текст книги "Мятежный дом (СИ)"
Автор книги: Ольга Чигиринская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 68 страниц)
Ройе, закованный Сабатоном по пояс, знал, что происходит, и никак не комментировал. Торчащая из пола голова Ольгерда пыталась ехидничать и ругаться, но морлоки вышколены, их хоть вари хоть жарь – будут продолжать дело, как приказано.
После этого Дик сменил караульный взвод, а всем прочим велел готовить к выходу малые боевые машины и грузиться.
Вот только тут Ройе отверз уста.
– Что ты задумал, идиот?
Дик всмотрелся в его лицо и задал свой вопрос:
– А кто это вам по носу съездил?
Тут внесли Рэя, и Дику совсем расхотелось говорить. Он сделал морлокам с носилками знак остановиться и поднял одеяло.
Хорошо, что он не пошел повидаться с Рэем перед допросом госпожи Джар. Он бы непременно разнес ей ногу. А может, и не только ногу.
Решив, что Ройе увидел достаточно, Дик снова укрыл Рэя, очень осторожно, боясь причинить боль.
– Сабатон, открой проход к медботу и прими пациента.
– Слушаюсь, – в стене раскрылась мембрана.
…Зато для разговора со станцией Судзаку настрой вышел самый правильный. Дик вернулся в командный пункт и объяснил морлокам, что сделать с телом Моро по его команде. Те, если и удивились, опять же виду не подали.
Дик заменил в кресле перед терминалом своего «офицера связи» и ответил на вызов.
Коммандер Ирио дошел до точки кипения.
– Почему ты не отвечал?
– Я сказал, что буду через полчаса. Я вышел на связь через полчаса. Где Шнайдер?
– Шнайдер не тот человек, чтобы отзываться по свистку любого мальчишки. Поговори с командующей Вара…
– Вы нарушили условия, – Дик развернулся к морлокам. – Тащите сюда Моро.
Сам он встал спиной к окуляру, чтоб загораживать обзор. Когда труп Моро втащили, заорал:
– Кого ты хотел обмануть? Думаешь, я простил? Думаешь, я забыл?!
Взлетел и со свистом упал флорд. Голова глухо стукнулась о пол. Дик поднял ее за волосы и развернулся к окуляру, держа чуть на отлете.
– Я хочу говорить со Шнайдером. Если он не выйдет на связь, следующей будет голова коммандера Джар.
И он шлепнул голову Моро прямо на пульт.
* * *
– Прокрутите это место посекундно, – попросил Шнайдер. – Да, вот так. Стоп!
Изображение застыло в нижней точке удара.
– Ты видишь? – Шнайдер показал пальцем.
– Что именно? – не поняла Делия. Она была отличным тактиком, но ни разу не флордсманом, вот в чем проблема.
– Нет фонтана крови. А ведь должно была хлестнуть прямо в объектив. Лесан был мертв, когда Суна отсек ему голову.
Делия покраснела и опустила лицо. Ей неоткуда было знать.
Проклятье.
Шнайдер вырос в армейской семье. Он знал, как делаются дела в армии. Он понимал, почему все вышло так, как вышло. Ирио действовал по инструкции: тянул время, выходил на дистанцию прицельного удара ракетами малой мощности, высадил штурмгруппу. Требований террориста не выполнял – это тоже инструкция. Делия – его непосредственный начальник – решила так: сначала сделаем дело, потом доложим тайсёгуну об успехе. Все правильно. Нет ничего хуже, чем докладывать о промежуточных итогах, затем получать приказы от человека на шаг позади от меняющейся обстановки, после чего придумывать либо как обойти ненужный приказ либо как исхитриться выполнить его и не испортить дело. Докладывать нужно о конечном результате, каким бы он ни был.
Конечным результатом оказался провал. Десантная группа нашла базу пустой, как сброшенная оболочка каппы. Не считая офицеров на гауптвахте и сохранивших верность морлоков в хозблоке. По всему выходило – морлоки решили скрыться в горах.
Посреди базы возвышался неучтенный ангар. Едва к нему сунулись – он обратился кораблем класса «курьер» и рванул на малой высоте в сторону Лагаша, раскидав десантников ударной волной.
Ирио попытался корабль сбить гравилучом – но на малой высоте катер легко укрылся в складках рельефа, а Ирио получил несколько истерических приказов от губернатора Судзаку не сметь играться гравилучом вблизи от трассы монорельса, по которой как раз несется к Лагашу сверхзвуковой грузопассажирский транспорт из Пещер.
Поезд остановили. Возобновили переговоры с Суной. Он согласился не подвергать опасности дорогу и людей в поезде. Вместо этого он поднял корабль свечой на тридцатикилометровую высоту и объяснил, что если его собьют – он постарается упасть на Лагаш, а так он на Лагаш просто сядет и выпустит двух оставшихся заложников, Максима Ройе и полковника Ольгерда. Что коммандер Ирио выбирает?
Коммандера Ирио на тот момент забомбили сообщениями высшие чиновники дома Сэйта – потому что свою угрозу мальчишка высказал на общественных частотах, и в городе началась паника.
До этого момента ситуация была чисто армейским делом: военные морлоки взбунтовались, армейские офицеры оказались в заложниках. Ирио и Делия хотели разрешить все, не вынося грязного белья на Совет кланов. Но Суна лишил их этой возможности. Он бросил в Сеть свое воззвание, и дело стало невозможно замести под ковер.
Обстановка менялась быстрее, чем о ней успевали докладывать Шнайдеру. Пока штурмгруппа искала в горах беглых морлоков, они обнаружились в туннеле монорельса. Сотня голов, вооруженные и экипированные для боевых действий в городе. Просто прошли туннелем и вышли к станции, захватив в заложники пассажиров, ожидающих поезда. Еще столько же захватило остановленный поезд.
Суна беспрепятственно посадил корабль на площади перед станцией монорельса, перетащил раненых внутрь и дал сигнал подгонять поезд. Заложников из поезда отпустили вместе с Максимом Ройе и полковником Ольгердом. Заложников со станции загнали в поезд и взяли разгон до Пещер Диса.
Теперь уже не Суна добивался переговоров со Шнайдером – Делия раз за разом вызывала его на связь и получала от бесстрастного ИскИна неизменно отрицательный ответ. И лишь погрузившись в поезд, Суна отозвался.
– Пять секунд… Четыре… Три… Две… Одна.
Тихий, на пределе слышимости, гул панели.
Шнайдер посмотрел в глаза человеку, который год назад – почти год назад! – убил его сестру.
– Тайсёгун, – юноша слегка кивнул в знак приветствия. Шнайдер остался неподвижен. Не будем забывать и никому не дадим забыть: правитель снизошел до преступника.
– Ты хотел прямых переговоров, – голос ровный; сколько их было, этих переговоров «через край щита»? Тогда он был юн, не так, как Суна, но достаточно юн, чтобы с той стороны встречать пренебрежение седых флотоводцев – и вовсю пользоваться этим. Нет, мальчик. Я слишком часто бывал на твоем месте, чтобы недооценивать тебя.
– Да, – мальчишка прочистил горло, стиснул пальцы на подлокотниках операторского кресла. – Мы повышаем ставки.
– Ты не в игорном доме, – он не уверен в себе; дави, осаживай, пробуй на прочность.
– Называйте как хотите, – мальчишка упрямо наклонил голову. – Теперь я требую предоставления гражданских прав всем гемам базы Ануннаки, солдатам и техперсоналу. Я требую принятия их в армию дома Рива на прежние должности, но уже на правах граждан. Я требую суда над коммандером Джар. Вы публично принесете клятву в том, что удовлетворите эти требования. Тогда мы сложим оружие, и я передам вам корабль «Сабатон».
Шнайдер расслабленно, почти вальяжно откинулся в кресле.
– Выслушай теперь мои условия. Вы складываете оружие и отпускаете заложников. Морлоки возвращаются на базу Ануннаки и ждут решения штаба армии. Вы с морлоком, называющим себя Раймоном Порше, сдаетесь мне и отправляетесь в тюрьму до суда Совета кланов, который решит вашу участь. Если же хоть один заложник погибнет – мы начнем расстреливать пленных с Острова Прокаженных.
Губы мальчишки дрогнули. Да, мальчик. Мы тоже умеем играть нечестно.
– Они христиане, – глуховато проговорил Суна. – Они крестоносцы. Они это выбрали. Я не изменю решения. Я не буду с вами торговаться. Попробуйте остановить поезд – и я не поручусь за жизни заложников. Попробуйте не выполнить наших требований – я дойду до Пещер и посмотрю, как вы будете жечь свой город!
С последними словами он выхватил плазменник и выстрелил прямо в консоль связи. Шнайдер не дрогнул, а вот сидевшая рядом Делия шатнулась назад.
– Паскудный маленький фанатик! – вырвалось у нее.
– Мы можем его перехватить? Остановить? – спросил Мардукас.
– Теоретически – да, – ответила коммандер Ринон.
– А практически?
– Практически там две с половиной сотни напуганных вооруженных мальчишек, шестьсот гражданских заложников и двенадцать плазменных противопехотных мин «тарантул». Повышение давления в туннеле, снижение скорости поезда – и может начаться Эрлик знает что.
…Это были люди, прошедшие войну, но они все-таки сделали ту же ошибку, что и ветераны Кенан.
– О, ради всего святого! – Шнайдер хлопнул себя по колену. – Перестаньте его недооценивать. Забудьте, что ему шестнадцать. То есть, помните – но держите в голове, что отсутствие опыта не тождественно глупости. Он уже обманул Ирио и Делию, хватит. Думайте о нем, как о равном. Чего он хочет? Каковы его цели? Зачем он захватил поезд?
– Он тянет время в безнадежном положении. Разве нет?
– Нет! Ни секунды! Он хочет, чтобы мы в это поверили, а значит, это ложь. Ну же! Поставьте себя на его место. Ваши действия?
– У него нет надежды остаться в живых, – пожал плечами Мардукас. – И он понимает, что Совет кланов никогда не пойдет на его условия. В такой ситуации остается одно – продать свою жизнь подороже.
– Вы очень хороший тактик, сеу Мардукас, – женский голос, раздавшийся словно ниоткуда, заставил всех вздрогнуть. – И никуда не годный психолог.
Аэша Ли молча просеменила от двери к свободному креслу и села. Ее сухие узловатые кисти замерли на подлокотниках.
– Вы только что видели, как он играет спектакль, имитируя убийство. А ведь он мог казнить коммандера Джар. Он стремится до последнего избегать жертв.
– Жертвы уже были. Пять человек убито ударной волной корабля.
– Случайные жертвы. Намеренно он пока не убивал.
– Значит, если мы попытаемся остановить поезд – он просто сдастся?
– Нет. Значит, он взорвет поезд вместе с собой, морлоками и пассажирами. Страшнее всего убивают люди, которые терпеть не могут убивать, потому что они не хотят делать работу дважды. Был бы жив Нейгал – он бы все рассказал об этом. Не так ли, тайсёгун?
– Вы взяли под стражу Констанс Ван-Вальден? – спросил Шнайдер.
– Да. Я препроводила ее в надежное укрытие.
– В таком случае назовите мне место и покиньте военный совет.
– При всем уважении к вам, тайсёгун – я отказываюсь назвать место.
Общее молчание нарушил Мардукас.
– Ты в уме, старуха?
– В лучшем, нежели ты, Неро. Я знаю, что кому-то из вас непременно захочется снова попытать счастья в игре заложников. Поэтому я промолчу.
– Это предательство, – подала голос до сих пор молчавшая полковник Ринон.
– Я присягала служить дому Рива, а не армии, – Ли удостоила ее лишь беглым взглядом. – В интересах дома Рива спасти жизни пассажиров, людей дома Рива.
– И как вы собираетесь это сделать, если маленький засранец уничтожил терминал?
– Он просто отпустит их, когда достигнет своей цели. Он уже делал так дважды.
– И какова же его цель?
– Он сказал вам ясно: дойти до Пещер Диса. Если вы не попытаетесь остановить поезд – ничего плохого не случится.
Шнайдер вызвал охрану.
– Возьмите госпожу Ли под стражу. Пусть Мецгер поместит ее в камеру восемь. Благодарю.
Аэша Ли встала навстречу страже и на прощание поклонилась Шнайдеру.
– От этой паучихи у меня мороз по коже, – пробормотал Мардукас. – Рихард, ты ведь не собираешься позволить щенку привести поезд в Пещеры?
– Он не сказал, что приведет поезд в Пещеры. Он сказал, что придет сюда, – Шнайдер прикрыл глаза. – Сколько у нас времени?
– Семь часов и девять минут.
– Мне нужны подробные планы технических туннелей вокруг станции монорельса и самой трассы. И человек, который хорошо в них разбирается. Как можно быстрее.
* * *
Данга подняли не в его смену, разбудив всю казарму и велев собраться в тренировочном зале. Тревогу не объявляли, но слухом земля полнилась: еще в душе стажеры обсуждали, зачем их собирают в полном составе, и все сходились на том, что это как-то связано с бунтом в Лагаше и захватом монорельса.
– Боятся, что морлоки поднимутся и у нас, вот увидите, – слышал Данг, подставляя тело сначала струям холодной воды, потом – потокам теплого воздуха.
– Питомник еще со вчера закрыт, Лабиринт блокирован…
– Говорят, всех усыплять будут. На всякий случай.
– Поздно спохватились. Скоро на нас тэка кидаться начнут.
– Поганый имперский сучонок, чтоб его перекосило.
– Да-а, не добил тайсёгун ублюдка, а надо было.
– Благодарности в людях нет.
– Это кто люди? Это имперцы люди?
Данг молчал и в душевой, и в раздевалке. Ему было что сказать, но с тех пор как его избили в Корабельном Городе за принадлежность к полиции, прошло всего два месяца, и ему не хотелось, чтоб в этот раз его избили товарищи-полицейские.
Одевшись, он зашагал в тренировочный зал. Обычно задания раздавали в конференц-зале, но сегодня там просто не поместились бы все. Данг впервые видел весь состав окружной полиции, все три смены в одном месте.
– Господа! – низенький Исия влез на стол, чтоб его было всем видно. – Я собрал вас здесь, чтобы объявить чрезвычайное положение по округу и разъяснить наши дальнейшие действия. Каждое звено в отдельности получит задание от своего командира, я же очерчу задачу в целом.
Кто-то включил проектор, направив луч на потолок. Над головами развернулось трехмерное изображение округа: глайдер-порт, станция городского монорельса «Глайдер-порт», станция междугородного монорельса, ангары, склады, ремонтные депо, бараки гемов, бустерные поля и Корабельный город. Родимая помойка.
– По последним данным, – сказал Исия, направляя световую указку на станцию междугородного монорельса, – захваченный террористами монорельсовый поезд направляется сюда. Террористы требуют, чтобы им не чинили никаких препятствий при выходе из поезда и приняли их требования в обмен на освобождение заложников. Нас все это не касается: с террористами будут иметь дело «Бессмертные» и «Хаято». Наша задача – раз, эвакуировать гражданских из зоны возможных боевых действий, два – не пускать их обратно и три – не допустить при этом паники, давки, грабежа и порчи муниципального имущества. Начнем мы со станции монорельса, двигаться будем в сторону глайдер-порта и бустерных полей. У нас за спиной должен оставаться только техперсонал, обеспечивающий работу станций. Работы в глайдер-порту решено не останавливать, но пассажирские рейсы принимать и отправлять запретили. Те, кто получит распределение в глайдер-порт, должны принять несколько рейсов, вылетевших до запрета, и как можно быстрее выдворить пассажиров через переходы пять, девять и двенадцать. Вам выдадут оружие. Надеюсь, все помнят, как с ним обращаться. Я напомню главное: вы должны направлять его на цель только в том случае, если собираетесь стрелять. В каких случаях нужно стрелять? Раз – попытки мародерства. При освобождении глайдер-порта кто-то наверняка попробует остаться за вашей спиной и прогуляться по обжоркам, лавкам и складам. В пойманных на горячем стрелять без разговоров. Два – попытки порчи муниципального имущества. То есть, гемов-тэка, если кто не понял. В округе с момента получения информации из Лагаша, участились нападения на тэка. Двух тэка после побоев пришлось усыпить. Тэка работают в глайдер-порту, на энергостанции, на бустерных полях и пищевом комбинате. Работы прекращаться не должны. Что бы ни думали себе идиоты, тэка неспособны защищать себя сами, а работы прекращаться не должны. Выходки в отношении тэка пресекать жестко, на месте. И три – бунтовщики и паникеры. Ни одна попытка учинить беспорядки и погреть ручки на пожаре не должна остаться безнаказанной. И не колебаться. Предупредительный выстрел в голову, и никак иначе. С момента объявления чрезвычайного положения – а это ровно через пятьдесят минут – в округе действует только один закон. Это мы. Разобраться по звеньям, получить задания, оружие и боеприпасы!
Данг со своим звеном получил назначение на третий ярус глайдер-порта. Это означало – очистить всякие там магазины, забегаловки и мастерские-на-скорую-руку, вроде той, где когда-то работал покойный Даллан. Исия опасался, что начнется паника, когда люди кинутся прочь. Как бы не так: каждый второй считал своим долгом спорить и огрызаться, каждый первый полагал, что вот уж с ним-то ничего не случится. У всех в глайдер-порту были неотложные, важные и срочные дела: прибывали грузы, уезжали-приезжали родственники, срывались встречи, и Данг просил, требовал, орал, угрожал и стучал дубинкой по стенам и перилам, преодолевая – пока еще преодолевая – желание стучать по рукам и головам.
Ну что же ты наделал, придурок, – думал он, пытаясь удержать контроль над человеческим стадом. Ну зачем ты так. Ты же говорил, что не хочешь быть нашим врагом. И я поверил. Я, идиот, поверил!
* * *
Десять минут у Дика ушло на то, чтобы убедиться – офицерские школы не зря обучают людей годами. Еще сто десять – на то, чтобы освоить две самые нужные функции: мультиканальную связь и поверхностный мониторинг тактической единицы. Без погружения в сведение о состоянии каждого солдата, только местонахождение и жив/мертв. Неплохо бы еще вместо номеров прописать имена, но для этого нужно подключить шлем к тактик-сантору, а Дик не стал обременять себя прибором, которым все равно не умел пользоваться.
– Сэнтио-сама, – подошел Гедеон. – Наставник пришел в себя…
Дик поднялся. Он повозился бы с тактическим шлемом еще, но это уже отдавало малодушием. Как и приказ Сабатону погрузить Рэя в медикаментозный сон.
Дик хотел потереть грудь, чтобы теснота под ребрами рассосалась хоть немного, но пальцы ткнулись в композит доспеха. Хорошая легкая броня. Коммандер Джар оказалась очень удобно сложена, даже подгонять доспех не пришлось. Только створ паховой раковины приспособлен под женщину, а переделывать некогда. Ну да ладно, в туалете поезда ее все равно можно снять целиком, а в полевых условиях, даст Бог, справлять нужду не придется.
– Я сейчас пойду к нему. Но сначала поговорю с тобой. Гед, ты будешь моим заместителем начальника штаба.
На самом деле Гед им уже был. Он командовал захватом станции монорельса в Лагаше, пока Дик ругался с местными и армейскими властями, угрожая бросить корабль на город. Удачные вышли переговоры: все понимали, что субатмосферный корабль такого класса испепелить одним лучом не выйдет, а до города дотянуть аэродинамики хватит.
– Что… я должен делать? – Гед нервно сглотнул.
– Во-первых, взять командование на себя, если меня и Рэя убьют. Во-вторых, командовать там, куда не поспеваем мы. В-третьих, ты назначишь пятерых сержантов офицерами штаба. Я сейчас объясню, что они должны делать…
Это тоже было важно и нужно – создать штаб; и вместе с тем это еще один способ оттянуть время, не оказаться в том купе-люкс, где уложили Рэя.
Но туда пришлось-таки идти – через вагоны, где страх был как плотный воздух в душной камере, где лица измученных этим страхом людей поворачивались вслед, как локаторы. Они были похожи на рыб-аватар, эти люди. Аватар, немо раскрывших рты, слепо глядящих из ледяного брикета.
Сложно это – помнить, что они люди, но не думать об этом. Дик вошел в купе и закрыл за собой дверь.
– Тебе… нужно что-нибудь? В туалет… например? Воды?
Рэй улыбнулся.
– Нет, Дик. Спасибо. Нет.
На стандартном откинутом сиденье Рэй не помещался, откинули два и выбили стол-перегородку между ними. Ноги Рэя заняли остаток пространства. На весу – но так оно, может, и к лучшему: Дик знал, что там, под повязками.
Он оперся спиной о дверь.
Говорить о деле. Ни в чем не упрекать. Ни на что не жаловаться. Он и так настрадался.
– Я… я предал тебя.
Это вырвалось само собой. Наверное, он слишком устал.
Рэй улыбнулся опять. Он же не понимает, в чем дело. Он же думает, я рванул к нему, едва услышал, что он в плену…
– Я предал тебя. Я не пришел бы тебя спасать, если бы они не взбунтовались.
Рэй улыбнулся еще шире.
– Я знаю, Дик. Все в порядке. Ты никого не предал. Командир иногда должен жертвовать своими людьми. Я солдат. Плохой солдат, раз на то пошло. Я подвел тебя.
– Не только меня.
– Ты… не изволил посвятить меня в свои планы.
Дик с силой потер лицо руками.
– Ты будешь моим начштаба, как только немного оправишься, – сказал он. – Раз неспособен драться, будешь командовать. Твой заместитель – Гед. Я сейчас погнал его собирать сержантов, которых мы назначим офицерами. У нас примерно семь часов до прибытия в Лагаш. За это время нужно все обсудить и хоть немного отработать. План такой…
* * *
Рихард Шнайдер потер виски. Его не оставляло ощущение что он упустил что-то из виду, а это ощущение никогда не подводило его раньше.
Итак, цель юного террориста – глайдер-порт. Мысль о том, что Суна – дурак, слишком соблазнительна, а стало быть – неверна. Он не дурак, а значит, попытается захватить глайдер-порт, взять Пещеры Диса за глотку, через которую поступает пища.
А самый лучший способ захватить глайдер-порт – атаковать его изнутри, прорвавшись через технические туннели. Нет, конечно, мы оставим людей на станции монорельса – на случай того маловероятного исхода, что Суна действительно дурак или спятил. Но сам я рваной сэны не поставлю на то, что он действительно доведет поезд до Пещер Диса. Он отстыкует последние два или три вагона, и своим ходом они дойдут до того места, откуда можно спуститься по опоре монорельса и через один из бесчисленных естественных туннелей попасть в Пещеры. Правильно? Правильно. Поэтому мы пошлем людей и технику на перехват к опоре 917. Почему к ней? А потому что она – центр предполагаемой конечной точки остановки, от нее беглецов легко будет преследовать в любом направлении, ну а если они выйдут прямо к этой опоре – вообще сказка.
Но это простой сценарий, слишком простой, а Суна, как мы думаем, не дурак. Что если он предпринял двойной блеф? Он отстыкует вагон, но в нем будут пассажиры-заложники. Затем Суна отстыкует следующий вагон, и он затормозит где-то в туннеле под горами. Преследовать беглецов по туннелю помешает первый вагон, перехватить на выходе – остальной поезд. Сами беглецы тем временем будут прорываться в глайдер-порт через систему технических туннелей. Значит, технические туннели мы тоже перекроем.
Но что, если Суна еще умней? Что, если и это он просчитал в летящем снаряде поезда? Тройной блеф: все-таки сыграть дурака и дойти до конечной станции монорельса? Да, там ждет противотеррористическая группа под командованием Ринон, но после того как мы оставим людей у платформы 917 и перекроем технические туннели, массированный удар морлоков она не выдержит. Значит, нужно усилить ее ротой Бессмертных. Почему только одной? А потому что больше людей-то у нас и нет. А вот так вот. Ну, в самом деле, зачем держать в городе войска, помимо полицейских сил, батальона охраны дворца «Хаято» и роты Бессмертных, которая каждый месяц сменяется на своем почетном посту? Есть, конечно, еще батальон боевых морлоков, несущий дежурство на случай городских беспорядков – но все, не сговариваясь, решили, что задействовать его не стоит. Еще были сотни четыре разнообразной вооруженной охраны на службе разных кланов, но в страхе перед возможными массовыми беспорядками кланы держались за них руками и ногами. Вара дали сорок человек, и все.
Конечно, Шнайдер немедленно вызвал подкрепление. Но немедленно вызвать – не значит немедленно получить. Ближе всего находилась станция Судзаку, оттуда уже шел батальон в составе двух рот легкой и роты тяжелой пехоты. Ими Шнайдер и рассчитывал заткнуть большую часть технических туннелей. Все остальные никак не могли прибыть раньше Суны. Когда Шнайдер осознал, что, в теории располагая двумя дивизиями, он вынужден противостоять бунтовщикам силами одного недоукомплектованного полка, он испытал легкий шок.
Вообще говоря, планетарные кампании никогда не были его сильной стороной. Нет, конечно, как и всякий командир Рива, он имел на счету несколько блестящих десантных рейдов, а уж операция на Андраде вообще вошла бы в учебники, если бы их теперь не имперцы писали. Но это все операции наступательные. Обороняться на планете? То есть, попасть на планете в такую ситуацию, чтобы пришлось обороняться? От одной мысли об этом у любого Рива начинает сосать под ложечкой. Дополнительные мурашки по спине – от того, что это, Эрлик побери, наша планета. На любой другой Шнайдер велел бы взорвать монорельс, и вся недолга. Но за взорванный монорельс между Пещерами и Лагашем его распнут. Его в любом случае попытаются распять, это было неизбежно с того момента, как Суна захватил глайдер-порт в Лагаше, но если он взорвет монорельс, у них получится. Есть вещи, которые исчерпывают весь кредит доверия разом, и оставить город без подвоза половины необходимого продовольствия – одна из них.
– Мне нужен человек, который хорошо знает этот район, – Шнайдер очертил пальцем Муравейник.
Через несколько минут к нему доставили Исию Дамона.
– Сеу Исия, – Шнайдер увеличил изображение сектора между входом туннеля в Пещеры и станцией монорельса. – Если Суна отстрелит вагон здесь и продолжит путь по туннелю – где он может оказаться?
– Да везде, – пожал плечами помятый полицейский. – Вся эта скала проедена кавернами. Здесь полно ходов в ничьи пещеры, и Суна их знает, он скрывался там. Но рано или поздно он должен будет выбираться со своими морлоками в технические туннели, верно?
– Да.
– И я так понимаю, проблема в том, что если вы распределите людей равномерно – слой обороны выйдет слишком тоненьким, и две сотни морлоков его прорвут.
– Истинно так.
– Осмелюсь спросить – почему бы вам просто не занять глайдер-порт и не отбить атаку?
Шнайдер улыбнулся. Этот человек умен. То, что надо.
– Потому что в городе есть другие объекты, заняв которые, можно нанести чувствительный удар по инфраструктуре. Мы обнажим их, если займем порт. Частная охрана кланов против батальона морлоков не выстоит.
Исия потер подбородок, глядя на схему сектора.
– Вам нужен не я, – сказал он наконец. – Вам нужна Нешер. Она и ее люди грабили поезда в этих пещерах, кому и знать все это, как не ей.
В отличие от господина Исии, находившегося под рукой и в полной готовности, бандитка Гор Нешер обреталась в своей резиденции «Дарума» и не высказывала готовности явиться – вплоть до того, что отстреливалась. Когда ее привели в наручниках, Шнайдер увидел ее лицо и вспомнил, что, пока она не потеряла пилота, была неплохим капитаном.
Дилемма не стоила выеденного яйца: виселица за бандитизм или полное прощение для всей банды и возвращение на службу. Через десять секунд с Гор Нешер сняли наручники, чтобы удобней было оперировать на схеме.
– Если путь поврежден или туннель перекрыт, автоматика остановит поезд, – сказала она первым делом. – Поначалу мы прибегали к этой тактике.
– Она не годится, – отрезал Шнайдер. – В поезде заложники. Какой была следующая тактика?
– Подсаживали в поезд своих людей, они отстреливали последний вагон.
– Тормозной путь отстреленного вагона – тридцать километров. Вы были сильно ограничены в выборе места отстыковки.
– Чем? – удивилась Нешер.
– Мне казалось – необходимостью разгрузить товар.
– О, боги, нет. Нам ведь не требовалось непременно попасть в Пещеры. Товар можно выбросить в пустоши, в любом месте. А потом спокойно забрать, когда никто не дышит в затылок.
Шнайдер посмотрел на Исию. Исия кивнул.
– Поэтому мы и не могли покончить с ограблениями поездов, сеу Шнайдер. На месяц-другой усилим охрану, грабители сидят тихо. Но мы не можем держать на каждом поезде два десятка человек охраны. У нас есть еще и город.
– В отличие от бандитов госпожи Нешер, Суна ограничен во времени. Госпожа Нешер, мобилизуйте весь свой интеллект и все навыки противостояния закону, и представьте себя на месте Суны. Вам нужно протащить в город двести пятьдесят вооруженных морлоков. Ваши действия.
Нешер увеличила схему и погрузилась в нее по пояс. Шнайдер следил за ее тонкими пальцами, за капризным профилем, пронизанным лучами – и подумал вдруг, что хотел бы оказаться с ней в одной постели. Если она захочет, конечно, и если все это кончится скоро и просто.
– Вот, – Нешер провела пальцами вдоль какого-то ответвления. – Это вагоноремонтная станция. Если отстрелить вагон здесь, до нее легко можно добраться пешком отсюда. А тут уж целый веер технических туннелей – вот, вот и вот, и здесь еще… Как ни защищай, кто-то да пробьется.
Шнайдер улыбнулся. Нешер независимо от него пришла к тому же решению – значит, оно с высокой вероятностью верно.
Нельзя недооценивать щенка – но и переоценивать тоже не стоит. Едва ли он гений.
И все-таки Шнайдера не покидало ощущение, что он упускает что-то из виду.
* * *
Исия молча слушал, как полковник Ринон отдает распоряжения своим людям. Распоряжения толковые, грамотные, профессиональные – и, по мнению Исии, абсолютно бесполезные.
Но полковник Ринон мнения полицейского не спрашивала. Ей все было ясно: автоматика выведет поезд на станцию, Исия от лица городского начальства вступит с бешеным фанатиком в переговоры, а пока он будет отвлекать внимание, через систему воздухозабора в поезд напустят сонного газу, сопротивляться воздействию которого не смогут даже морлоки. Расчетные потери среди заложников – не более пятнадцати процентов, если Суна блефовал и поезд не заминирован.
– А если заминирован? – не удержавшись, вставил Исия.
Полковник Ринон удостоила его беглым взглядом и кратким объяснением:
– Мы получили список оборудования, попавшего в распоряжение мятежников. В нем значатся плазменные противопехотные мины «Тарантул», один ящик.
– Дюжина, – прикинул Исия. – С головой хватит истребить всех в поезде.
– Если вы знаете, сколько «тарантулов» помещается в ящике – наверняка знаете и принцип действия.
– Система распознавания «свой-чужой»?
– Совершенно верно. Думаю, в настоящий момент мины активированы, и полудоспехи морлоков передают на них сигнал «свой». Пока моролоки живы и сигнал передается, мины не взорвутся. Именно поэтому мы задействуем сонный газ.
– А пятнадцатипроцентные потери в незаминированном поезде – откуда они возьмутся?
– От возможной случайной стрельбы, если морлоки поймут, что с ними происходит. Еще вопросы?
– Спасибо, у меня нет. Может, у вас ко мне будут?
Уголок губ полковника Ринон приподнялся.
– Нет, господин Исия. У меня к вам нет никаких вопросов.
– Тогда я в сортир, – Исия хмыкнул. – Начнется операция – позовите.
В сортире Исия провел девятнадцать минут – не столько по необходимости, сколько потому, что там можно было спокойно подумать. Хотя бы о том, что мрачные предчувствия, связанные с Суной, сбылись полностью и все сразу. Пацан таки поднял морлоков на бунт, будь ему трижды неладно. Это с одной стороны. С другой – что-то в этой истории не срасталось. Для Ринон срасталось, потому что она Суну лично не знала. Ей все ясно: бешеный фанатик мстит дому Рива. Обезвредить и уничтожить. Но Исия не сомневался, что прекрасно рассчитанный план полковника Ринон полетит ко всем чертям. Уж непонятно, почему и как, но полетит. Хотя бы потому что Суна – не бешеный фанатик и далеко не дурак. И уж чего он точно не сделал – так это не заминировал поезд. Все эти вопли «Я дойду до Пещер и посмотрю, как Шнайдер будет жечь свой город!» – для отвода глаз. А вот морлоки, ощутив действие сонного газа, в помутнении ума действительно могут начать пальбу, с молодых необстрелянных щенков станется.
