Текст книги "Лашарела. Долгая ночь"

Автор книги: Григол Абашидзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц)

не знал, что оплакивала игуменья – разбитое счастье Ла¬

ши и Лилэ или свою заживо схороненную молодость.

Прильнув к дверям своей кельи, Лилэ слушала раз¬

говор игуменьи с царем. Сердце сильно колотилось в гру¬

ди, лицо горело, она не все могла разобрать, но и услы¬

шанного было достаточна для несчастной женщины.;

270

Каким беспомощным и жалким оказался Лаша,

ее Лашарела, перед жестокой настоятельницей! Ей стало

жаль своего любимого, надломленного горем: она так не¬

обдуманно ввергла его в пучину скорби. Силы покидали

ее, и она была готова, если бы спор царя и Иринэ прод¬

лился еще немного, откинуть задвижку и броситься в объ¬

ятия своего возлюбленного, так безгранично преданно¬

го ей.

Голос Лаши все больше слабел, а голос игуменьи зве¬

нел и накалялся. И наконец все замерло, Лаша покинул

монастырь.

Еще более горькое одиночество охватило Лилэ. При¬

езд Лаши поколебал ее веру в то, что она поступила пра¬

вильно. С новой силой вспыхнула в ней жажда жизни,

опрометчиво отвергнутой ею. Всю ночь и весь следующий

день она проплакала.

Под вечер следующего дня Лилэ услыхала ржание

царского коня. Сердце птицей затрепетало у ней в гру¬

ди. Голос Лаши долетел до слуха вновь постриженной мо¬

нахини.

–

Лилэ!.. Лилэ!.. – глухо донесся до нее нолустон-

полукрик.

Распростертая на сыром каменном полу, Лилэ рыдала

и целовала обращенную к реке монастырскую стену.

Перед непреклонным решением Лилэ и неприступны¬

ми монастырскими стенами царь почувствовал себя бес¬

сильным. Он потерял всякую надежду, жизнь его оказа¬

лась лишенной смысла и цели. Забросив все дела, он искал

забвения в вине, топил в нем свое горе. Друзья не могли

помочь ему и только сокрушались, жалея его.

Однако неугомонный, вечно деятельный Эгарслан хо¬

тел помочь царю и еще раз доказать свою безграничную

преданность ему.

Он решил во что бы то ни стало выманить Лилэ из мо¬

настыря и доставить ее к царю.

Эгарслан не отступал от стен монастыря, пока ему не

удалось подкупить одну из монахинь. Дважды передавала

она Лилэ письма Лаши.

Полный безысходного горя, царь умолял свою возлюб¬

ленную вернуться к нему, говорил, что она несправедливо

с ним поступила, покинув его.

2.71

Лилэ обливала эти письма слезами, прижимала их к

груди, покрывала поцелуями, но не отвечала на них и

гнала от себя мысль о возвращении.

И все же с каждым днем все труднее становилось ей

бороться с собственным сердцем. Ночи напролет она

плакала. Стоило ей задремать, как царевич или Лаша

являлись ей во сне, и ей было страшно пробуждаться по¬

сле блаженных видений. Молитвы и посты не утешали ее,

а лишь усиливали ее страдания.

Игуменья зорко следила за Лилэ. Она не только не

смягчала для нее суровых монастырских правил, а напро¬

тив, налагала на ее слабые плечи все более тяжелое бре¬

мя. Нескончаемые посты и молитвы, тоска и бессонные

ночи изнуряли Лилэ, она таяла на глазах.

Наконец Лилэ почувствовала, что силы ее истощились,

что твердость духа покинула ее. Ей стало невмоготу про¬

тивиться мольбам любимого, и достаточно было лишь

толчка, чтобы она вновь потянулась к радостям земной

жизни.

Прошел месяц. Царь почти потерял надежду, не верил

больше обещаниям верного слуги, и Эгарслан решил при¬

бегнуть к крайним мерам. Без ведохча царя он прекратил

посылку его писем к Лилэ и, узнав, какое смятение это

вызвало в ее душе, сообщил тайком через подкупленную

монахиню, что царь не выдержал разлуки с нею, заболел

и слег.

Это известие повергло Лилэ в отчаяние. Она решила,

что ей не хватило твердости и веры, что она мало моли¬

лась за сына и Лашу.

Она стала еще горячей молиться, наложила на себя

еще более строгий пост, бледнела и худела с каждым днем.

Спустя несколько дней приставленная Эгарсланом мо¬

нахиня со скорбным видом и слезами на глазах сообщи¬

ла ей:

–

Я пожалела тебя и не сказала сразу – заболел не

царь, а маленький царевич. Жизнь его в опасности.

Теперь никакие поклоны и молитвы не могли успоко¬

ить Лилэ, она теряла рассудок. Если бы была какая-ни¬

будь возможность, она сбежала бы из монастыря, не раз¬

думывая.

Лилэ стала спрашивать совета у монашки, как бы уй¬

ти из монастыря хоть на одну ночь, проведать больного

сына.

272

Старуха тут же принесла Лилэ одежду и предложила

выбраться из монастыря переодетой. На деньги Эгарсла¬

на она подкупила привратников.

В тоске по Лилэ царь дни и ночи бродил в ущелье Ара¬

гви, расспрашивая паломников о монастырских делах.

Дело шло к вечеру. Ушедший в свои грустные мысли

Георгий медленно возвращался верхом в город. Он и не

заметил, как чуть было не наехал на ватагу кутил, рас¬

севшихся на самом берегу Арагви.

Среди них был Кундза – Колода, главарь воровской

шайки. Еще издали узнав царя, он бросился на землю

прямо перед его конем и униженно стал просить Георгия

разделить с ними хлеб-соль.

Чтобы рассеять тоску, царь не прочь был выпить. Не

долго заставив себя упрашивать, он спешился и подсел к

пирующим. Хорошо одетые грабители показались ему

обычными путниками.

Царю поднесли большую чашу, за ней следующую, он

жадно пил и вскоре захмелел.

Окружившие его головорезы обнимали его, целовали,

клялись в вечной преданности и дружбе и подносили всо

новые чаши.

Царь уже неспособен был что-либо соображать, он

свалился и заснул тут же.

Разбойники только собирались обчистить его, как

вдруг услышали конский топот.

Царя разыскивали слуги, встревожеппые его долпш

отсутствием. Грабители бросили спящего царя и пошли

вверх по реке. Шли они долго.

Небо подернулось предрассветной белизной. Вдруг во¬

ры заметили идущую им навстречу женщину, с головой

укутанную в черпый плат.

Женщина, избегая встречи с пьяной ватагой, попыта¬

лась свернуть с дороги, но податься было некуда.

Вся съежившись, она отступила в кусты, надеясь, что

в предрассветном сумраке ее не заметят.

Кундза дал знак своим парням, и те тотчас окружили

несчастную.

–

А ну-ка, покажись, красотка! – осклабился Кунд¬

за и сдернул с нее накидку.

273

Красота женщины поразила его. Он схватил ее, пыта¬

ясь обнять.

Женщина отчаянно отбивалась, но распаленный Кунд¬

за не отступал.

Не видя иного выхода, женщина закричала:

–

Отойди, несчастный!.. Я – царица! Жена царя... Он

велит повесить вас всех!..

Но Кундза не слышал ничего.

–

Вот и хорошо! Подружились с царем, а теперь и с

его женой слюбимся! – захохотали остальные.

–

Давай, Колода, не плошай! Коли она царица, то мы

хоть раз будем царями! – подзадоривали разбойники сво¬

его главаря.

Кундза яростно стиснул Лилэ своими волосатыми ру¬

чищами. Тут Лилэ впилась ему в плечо зубами.

Кундза скорчился от боли и разжал объятия. Лилэ в

один миг оказалась у обрыва и, не раздумывая, кинулась

с высокой скалы в реку.

На рассвете Лашу разбудил взволнованный гул голо¬

сов.

Еще не опомнившись после вчерашней попойки, он

встал и направился к реке, чтобы разузнать, в чем дело,

а заодно и освежиться холодной водой.

Рыбаки нашли в реке труп, вытащили на берег и те¬

перь суетились вокруг утопленницы.

Царю уже при первом взгляде на нее почему-то стало

страшно, он хотел повернуть обратно, но ноги против во¬

ли несли его вперед.

Он не сразу узнал худую, остриженную женщину, но

не мог отвести глаз от ее лица.

Вдруг в глазах у него потемнело.

–

Лилэ! – вскричал он и без чувств рухнул наземь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

...Ты в земле лежишь,

Я по земле хожу...

Из грузинского городского

фольклора

Лилэ похоронили на старом городском кладбище, ря¬

дом с бедными горожанами.

Никто из придворных даже не заикнулся о том, чтобы

похоронить ее в Гелатской усыпальнице грузинских ца¬

рей. И сам Лаша не стал настаивать на погребении Лилэ

рядом с царицами из рода Багратидов. При жизни его

любимая не была удостоена царских почестей, и не все ли

равно, какую честь окажут ей теперь?

С кладбища Лаша возвращался конченым человеком.

С землисто-серым лицом, согбенный, шел он во дворец,

словно старец, которому опостылела жизнь. Он и сам не

знал, куда и зачем идет. Только что он предал земле

свою самую большую радость и теперь брел ко дворцу, с

трудом волоча ноги.

Всего какой-нибудь месяц назад горожане заполняли

улицы и крыши домов, когда он гордо и беззаботно проез¬

жал на своем гнедом скакуне, убранном золотом и драго¬

ценными камнями, и радостно было глядеть на его юность,

красоту и блестящее одеяние, когда он с беспечальной

улыбкой смотрел на шумную столицу, встречавшую сво¬

его царя.

Народ, привыкший видеть Георгия, когда он, радост¬

ный, возвращался с удачной охоты или веселого пира, те¬

перь с жалостью и сочувствием взирал на подавленного,

разбитого горем человека, равнодушно бредущего мимо

любопытных глаз. И когда перед ним распахнулись воро¬

та дворца и стража, расступившись и низко склонясь, про¬

пустила царя, Лаша, точно выйдя из небытия, осмотрел¬

ся по сторонам и с удивлением спросил себя, что; его при¬

вело сюда.

275

Оп скорбно обернулся назад, на пройденный тяжкий

путь, и снова бессмысленно пошел вперед, глухой ко все¬

му, раздавленный огромным горем, навалившимся на него.

К вечеру он вышел к поминальной трапезе и с жадно¬

стью набросился на еду. Когда встал из-за стола, ужас¬

нулся, как он мог так жадно есть, рвать руками мясо, ло¬

мать хлеб...

Не раздеваясь, он свалился на кровать и сразу же

уснул мертвым сном.

А поздно ночью ему послышался голос Лилэ:

–

Лаша... Лашарела!..

Он вскочил как безумный, озираясь вокруг, подошел

к пустой кровати Лилэ, медленно опустился иа колени и

припал к постели лицом.

Он плакал.

Откуда-то издалека доносилось пение. Или это нз стра¬

дающего сердца Лаши поднималась песнь, и на крыльях

ее он сам возносился к покинувшей его подруге, к солнеч¬

ной, влекущей, незабываемой и бессмертной:

«О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

Глаза твои голубиные – иод кудрями твоими; волоса

твои как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; как лен¬

та алая – губьт твои; два сосца твои как двойни молодой

сериы, пасущиеся между лилиями; живот твой – круглая

чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево

твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями; как ты

прекрасна, как привлекательна, возлюбленная; о, как мно¬

го ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих луч¬

ше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, неве¬

ста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одеж¬

ды твоей подобпо благоуханию Ливана! Запертый сад —

сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный

источник!»

–

О-о-о! – Стой вырвался из груди Лаши; откуда-то

издалека или пз глубины его сердца нежный, ласковый

голос вновь позвал его:

–

Лаша!.. Лашарела!..

Царь поднялся, открыл дверь и вышел из опочивальни.

Дул ветер, и где-то звонил колокол. Нет, то был не ко¬

локол, это гремели бубенцы жертвенных тельцов Лашар¬

ской святыни, звякали подвешенные к ветвям древнего

дуба на взгорье ожерелья, гудела Арагви в половодье, зве¬

нели оружием идущие в бой дружины.

276

Помчался Лашарелы конь,

Тряхнув гишеровою гривой;

Лаша поскачет – и за ним

Уже туман клубится сивый;

Поможет подданным Лаша,

Везде поспеет конь ретивый.

То была песня воинов или колокольный звон? Долго

звучали в ушах царя этот гул и вой ветра.

С распахнутым воротом, всклокоченными волосами оч¬

нулся Лаша на старом кладбище. Он сам удивился, как

очутился здесь в глухую полночь.

Под деревом сидели могильщики, ели, пили и произ¬

носили здравицы.

–

Знатные поминки справил царь; и иа славу угостил;

как говорится, птичьего молока и того было вдоволь.

–

Говорят, в городе появилась чума. Если это правда,

будет у нас еще много такого птичьего молока.

–

Да, тогда наедимся до отвала.

Царя покоробило откровение могильщиков.

Несчастные, они мечтают о море и чуме, чтобы поесть

вдоволь!

–

Бедный наш царь!– проговорил один из могильщи¬

ков. Лаша прислушался.– Видно, сильно любил свою Ли¬

лэ! И как тоскует – постарел прямо иа глазах.

–

Эх, дружище,– возразил другой.– Царь-то найдет

себе еще красавицу. Ты лучше скажи, как теперь быть

бедному Лухуми. Вот он валяется иа могиле, как бездом¬

ный пес, и воет от тоски.

–

Да уж верно! – согласился первый.– Живую ото¬

брали, хоть мертвая ему достанется. Он любил ее! А царю

что?! Он-то не потревожит себя среди ночи, чтоб оплакать

мертвую наложницу.

Болью отдались эти слова в сердце Лаши.

–

Только плохо будет, если увидят здесь Лухуми,—

продолжал могильщик.– Не дадут ему жену оплакать.

–

Кто же ему помешает? По какому праву?

–

Скажешь тоже!.. По какому праву... Как живую

отобрали, так и мертвую не отдадут...

Царь съежился и, как побитый, побрел дальше.

Еще издали он увидел громадную тень Лухуми, рас¬

простертого на могильном холмике.

277

Подойдя ближе, Лаша услышал его рыдания. Стараясь

не шуметь, царь прислонился к стволу кипариса.

Лухуми медленно поднял голову, встал, глухо причи¬

тая и ударяя себя в грудь. Потом опять свалился и засто¬

нал, не в силах оторваться от могилы.

Когда он снова поднял голову, необычайно красивым

показалось Лаше его обезображенное шрамами лицо. Ни

предательство царя, ни измена жены не смогли вытравить

из души Лухуми любви к Лилэ. Всей силой большого бла¬

городного сердца оплакивал он несчастную жену.

Лаше захотелось подойти к нему, обнять и плакать

вместе с ним над той, которую с такой нечеловеческой си¬

лой любили они оба.

Он готов был уже шагнуть вперед, как слова могиль¬

щика снова зазвучали у него в ушах:

«Живую отобрали, хоть мертвая ему достанется...»

Смятение охватило царя. Он понял, что своим появле¬

нием может оскорбить Лухуми в его безутешном горе.

«Живую отобрали и мертвую не дадут оплакать...»

«По какому праву?» – повторял Лаша слова могиль¬

щиков.

Он повернулся и крадучись направился к железным

кладбищенским воротам, черным драконом разверзшим

перед ним свою пасть. А сзади чей-то голос нашепты¬

вал ему:

«В одном городе были два человека. Один богатый, а

другой бедный. У богатого было очень много мелкого и

крупного скота. А у бедного ничего, кроме одной овеч¬

ки...»

Лаша обернулся: ему показалось, что кто-то гонится

за ним. Теперь другой голос твердил, словно отвечая

первому:

«Крепка, как смерть, любовь, жестока, как ад, рев¬

ность, стрелы ее – стрелы огненные, она пламень весьма

сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки

не зальют ее».

–

Господи, спаси меня!.. Господи, спаси!..– шептал

Лаша, крестясь, и шел, все ускоряя шаг.

Прекратились пиры и веселье при царском дворе, не

устраивались охоты, не затевались игры.

Любители развлечений заскучали и старались держать¬

ся подальше от дворца. Разъехались охотники, которым

278

надоело длительное безделье. Тосковали по крикам доез¬

жачих и по звукам охотничьего рога бесчисленные борзые

и гончие; нахохлившись, сидели на своих жердочках со¬

колы и ястребы; скаковые лошади томились в своих стой¬

лах в ожидании щелканья плети.

Царь отказался от всех своих любимых занятий, от

привычного уклада жизни, обратился к посту и молитве.

Он ежедневно посещал Сионский собор и выстаивал

всю обедню.

Теперь он щедро одаривал монастыри и церкви земель¬

ными наделами и крепостными крестьянами, раздавал

щедрую милостыню вдовам и сиротам. Занялся достраива¬

нием неоконченных церквей. Торопился завершить Цуг-

ругашенский и Питаретский храмы, расширял Гелатскую

и Икалтойскую академии.

Обрадованный рвением царя, католикос, когда-то люто

ненавидевший его, теперь ликовал, всенародно восхвалял

его, служил торжественные молебны во здравие царя, на¬

ставлял его в долготерпении и сулил блаженство райское

иа том свете и спасение души.

Царь призвал к себе прославленного зодчего, строите¬

ля Питаретского храма, Качибаисдзе, и повелел возвести

надгробие над могилой Лилэ.

Над саркофагом из печального серого мрамора возвы¬

шались четыре высокие колонны из болнисского камня,

поддерживающие купол из чистого золота... Под ним стоя¬

ли богоматерь и устремленная к ней с протянутыми рука¬

ми Лилэ, босая, с распущенными волосами. Ее настигала

свора свирепых псов. Прекрасное лицо Лилэ выражало

страх и отчаяние. Она молила богородицу о спасении.

У подножья саркофага стоял мраморный олень. Изну¬

ренный жаждой, в отчаянии, вскинул он голову к небу,

лишившему его последней надежды.

В этом олене, склонившемся над иссякшим родником,

художник, но общему мнению, изобразил убитого горем

царя. Что касается преследующих Лилэ псов, то одни ви¬

дели в них земные прегрешения покойницы, от которых

она искала спасения под сенью церкви, другие усматрива¬

ли царедворцев, безжалостно подвергавших ее гонению.

Но такие догадки никто не высказывал вслух.

Все кладбище было приведено в порядок. Обновили

ограду, засыпали гравием дорожки, высадили множество

цветов и кипарисов.

279

Когда все работы были закончены, царь пригласил са¬

мого католикоса и попросил его освятить это место скор¬

би и печали.

Католикос хоть и слышал много пересудов о падгробии

пад могилой Лилэ, но, весьма довольный благопристойным

поведением царя, решил не обращать внимания на досу¬

жие домыслы и соизволил освятить надгробие и отслужил

литургию о спасении души Лилэ.

Князья и эристави снова стали стекаться ко двору. Хо¬

тя царь и не покорился в свое время требованию дарбази

и не захотел расстаться с невенчанной женой, но жела¬

ние вельмож осуществилось: возлюбленной царя не стало,

и грузинскому престолу не грозила опасность быть заня¬

тым худородной царицей. Тайны Лилэ царь открывать

не стал.

Да и царь стал таким, каким хотели видеть его родови¬

тые сановники: безвольным, безразличным ко всему. Ни

власть, ни государственные дела не привлекали Лашу.

Он занялся благотворительностью, читал церковные

книги, и чем глубже вчитывался он в Ветхий и Новый за¬

вет, тем более сильный интерес пробуждался в нем. И он

удивлялся, что не постиг до сих иор красоту и мудрость

христианства.

Надломленный несчастьем Георгий теперь в пропове¬

ди Христа находил утешение, которого искали в ней сирые

и обездоленные, нищие и убогие.

После смерти Лилэ у Лаши не осталось иа этом свете

никаких радостей, и он старался искупить грехи свои и

Лилэ молитвами и добрыми деяниями. Кто знает, может

быть, обретет он вечную жизнь и в загробном мире встре¬

тится со своей возлюбленной!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Словно угадав религиозное настроение Лаши, который

допустил усиление и возвышение церкви во всей стране,

панский легат – кардинал Пелагий прислал из Дамьетты

посла к царю Грузин.

Пятый крестовый поход подходил к бесславному кон¬

цу. Под видом спасения гроба господня и освобождения

святой земли крупные феодалы Европы стремились захва¬

тить новые владения и расширить свое влияние на Восто¬

ке. Безземельные, разорившиеся рыцари мечтали о добы¬

че, о богатых землях, о рабах.

Купцы городов Италии – Генуи, Венеции и Пизы —

стремились укрепиться на средиземноморских торговых

путях, отвоевать Сирию и Палестину у сельджуков и из¬

гнать с рынков Ближнего Востока своего старого сопер¬

ника – Византию.

Уже более ста лет велись крестовые походы, по крес¬

тоносцам так и не удалось сломить силы сарацин и при¬

вести к покорности Восток.

В 1218 году они предприняли пятый поход.

На этот раз было решено уклониться от прямой встре¬

чи с сарацинами, с тем чтобы обойти мусульманские вой¬

ска с тыла, со стороны Египта.

Для успеха похода важно было овладеть ключом к ты¬

ловым путям сарации, укрепленным городом на Ниле —

Дамьеттой, откуда шло продовольствие и воинское попол¬

нение.

Город был расположен в неприступной местности и

опоясан тремя рядами рвов. Крепостная стена защищала

его с суши и с моря.

Крестоносцы обложили крепость. Последовательно,

планомерно, упорно осаждали они Дамьетту и наконец до¬

бились успеха.

Дамьетта пала, и крестоносцы овладели ключом к

Египту. Но развить дальше успех опи не смогли: значи¬

281

тельная часть их войска отказалась продолжать поход и

возвратилась на родину.

Царь Иерусалима Иоанн вознамерился присоединить

Дамьетту к своему царству. Этому воспротивился факти¬

ческий руководитель крестового похода, легат папы рим¬

ского Пелагий.

Из-за внутренних распрей и неурядиц крестоносцы

упустили время; их бездействие дало возможность врагу

собраться с силами.

Кардинал все еще искал новых вспомогательных войск,

когда из Грузии прибыл монах ордена миноритов Иаков

Роксанский и подтвердил, что Грузия согласна принять

участие в крестовом походе.

Старый францисканец долго жил в Грузии и многое

порассказал папскому легату о мощи и богатстве Грузин¬

ского царства, о храбрости и отваге его воинов, о твердых

устоях христианской веры в стране.

«Христиане Иверии, называемые георгианами,– гово¬

рил он,– более ста лет с многочисленными конными и ле¬

шими войсками бьются против язычников. За это время

они покорили многие магометанские страны, разрушили

крепостей без числа и заняли города. Покоренных они об¬

ложили данью и распространили среди них христианскую

веру.

Грузинский царь хотя еще молод, но уже прослав¬

лен доблестью своей и ликом схож с Александром Ма¬

кедонским, а верой отличен, так как исповедует ученье

Христа.

Царь Грузии собирается с большим войском в поход

для освобождения священной земли Иерусалимской и по¬

корения всего языческого мира. Юный царь желает пере¬

нести туда прах матери своей, славной и могущественной

грузинской царицы Тамар.

Царица Тамар в свое время дала обет посетить святые

места, но при жизни не смогла осуществить этого намере¬

ния и просила сына предать земле ее прах там, где стра¬

дал Спаситель. Георгий твердо помнит завещание матери

и теперь мечтает стать крестоносцем, вместе с грузинским

рыцарством и с благословения римской церкви идти похо¬

дом против сарацин, чтобы перенести прах своей матери

в святой город».

Рассказ Иакова Роксанского воодушевил папского лега¬

та и других предводителей пятого крестового похода.

282

В борьбу против сарацин вступала новая сила, которая

могла ударить по неверным с тыла.

Кардинал не стал медлить. Он написал письмо царю

Грузии и отправил его с тем же монахом.

«Легат его святейшества папы римского Пелагий

светлейшему царю Грузии Георгию.

Вельми возрадовались мы письму вашему и вашей

преданности нам и матери нашей римской церкви, в лоне

которой пребывают все христиане.

Пас радует ваша приверженность к учению господа

нашего Иисуса Христа, которую защищаете вы от окружа¬

ющих вас нечестивых служителей Магомета, сияя подобно

свету во мраке и лилии среди терниев.

Велика была наша радость, когда мы узнали о реше¬

нии вашем выступить в поход за освобождение святых

мест, тех самых, где в неизреченной любви своей принял

смерть на кресте господь наш и владыка Иисус Христос

ради спасения и вечной жизни ближних своих.

Ваш обет похвален: ваше намерение выполнить завет

блаженной памяти матери вашей вызывает одобрение.

Вооружайтесь против сарацин и снаряжайте ваше вой¬

ско, чтобы с благословения римской церкви милостью бо¬

жьей вы могли поразить врага в священной войне за

освобождение гроба господня.

Мы уже нанесли большой урон язычникам, обошли их

с тыла, заняли их важную крепость и город Дамьетту, на

страх султану неверных мелику Алла-эд-Ддну, у которого

от горя разорвалось сердце, за неверие свое он низринут

в ад на вечные времена...

Ныне мы готовимся в новый поход, чтобы окончатель¬

но разгромить сарацин.

Торопитесь со сбором войска и направляйтесь прямо

против неверных, воспользуйтесь нашим новым наступ¬

лением и завоюйте города Палестины.

Именем господа бога желаем вам твердости и муже¬

ства, дабы вы смогли, согласно похвальным обещаниям

вашим, достойно послужить Христу.

Если вы и ваши витязи усердно подготовитесь к этому

святому делу, великую награду получите за это от господа

нашего.

Оповещаем ваших вельмож, что тсм^ кто сам примет

283

участие в этом многотрудном деле, или кого пошлет, или

поможет деньгами или оружием, – всем им даруем мы

апостольское наше помилование и отпущение грехов, бу-

де они искренне покаются и исповедуются в них.

А ныне прочтите это послание всем подданным вашим,

коим через вас посылаем мы благословение и обещаем по¬

кровительство наше...»

Послание папского легата вызвало большое воодушев¬

ление среди вельмож Грузинского царства.

Царь будто нуждался в толчке извне, чтобы вспомнить

завещание матери и вернуться к своей прежней мечте.

Наступало подходящее время для перенесения праха Та¬

мар в Иерусалим.

Грузины давно уже не вели большой войны. Богатая

и отдохнувшая от внешних врагов страна, казалось, легко

могла вывести большое и хорошо вооруженное войско для

дальнего похода на Иерусалим.

И внутри страны царило спокойствие. Смута при дво¬

ре утихла. Отступившиеся от царя эристави вновь верну¬

лись ко двору, готовые к повиновению.

Самому Иванэ Мхаргрдзели надоело столь продолжи¬

тельное бездействие, и он, привыкший к походам и набе¬

гам на врага, жаждал войны. Теперь ои уже считал разум¬

ным и необходимым припугнуть соседей и приобрести

новые земли и богатства. Обстоятельства, казалось, благо¬

приятствовали большому и дальнему походу, и повод к

нему был весьма уважительным: грузины должны были

перенести прах своей великой царицы в Иерусалим и при¬

нять участие в освобождении святых мест.

Крестоносцы тесиили ослабевших от распрей и междо¬

усобиц мусульманских меликов и султанов.

Атабеку казалось, что грузинским войскам уготованы

новые большие победы и слава.

Царь, надменный и упрямый прежде, теперь был на¬

столько надломлен и пал духом, что вся слава и добыча

должны были достаться амирспасалару.

Царь созвал дарбази и ознакомил его с посланием кар¬

динала. Атабек полностью поддержал идею крестового по¬

хода. И другие вельможи, лелеявшие мысль о новых

богатствах и славе, с радостью встретили весть о созыве

284

войска для дальнего похода, который сулил им не только

добычу и рабов в прославленных своими сокровищами

странах, но и отпущение грехов и вечную жизнь. Царь

и царедворцы решили принять участие в крестовом походе

и начали готовиться к нему.

Казалось, будто судьба была благосклонна к грузинам.

Им благоприятствовали не только походы крестоносцев,

но и великие события, происходившие на Востоке.

Властитель Хорезма – хорезмшах Мухаммед завоевал,

по слухам, весь Восток и мечтал о мировом господстве.

Мухаммед овладел не только Ираном и Персидским

Ираком, но и подчинил себе адарбадаганского атабека и

желал теперь покорить халифа Багдада Насира.

Со своей стороны, умный и хитрый Насир, увидев в

усилении хорезмшаха опасность, начал тайно действовать

против него. Подстрекал мятежников, врагов хорезмшаха.

Мухаммед жестоко расправлялся с бунтовщиками, а ког¬

да он начинал искать зачинщиков, то след приводил его

в Багдад.

Одной капли не хватало, чтобы переполнить чашу тер-

пепия хорезмшаха. И эта капля не заставила себя долго

ждать.

Взбунтовался султан кара-китаев Шмхабуддин и по¬

шел на Хорезм. Мухаммед разбил гурхаиа и, расследовав

причину бунта, убедился, что Шихабуддин действовал по

наущению багдадского халифа.

Пока хорезмшах воевал с гурханом и ему было не до

западных соседей, халиф Насир предпринял против него

новый шаг: договорился с атабекамй Фарса и Адарбада-

гана – Саадом и Узбегом и побудил их напасть на Пер¬

сидский Ирак.

За это время Мухаммед сломил сопротивление гурхана

и, возмутившись коварством халифа, двинул крупные вой¬

ска в сторону Ирана. Вскоре ои занял Хамадан.

Мухаммед легко осилил фарсцев и адарбадаганцев. Са-

ад попал в плен к хорезмийцам, а Узбег спасся бегством.

Готовясь к походу на Иерусалим, правители Грузии

пристально следили за развитием событий на юге. Чрез¬

мерное усиление хорезмшаха, владения которого почти до¬

стигали границ Грузии, ставило новые задачи перед Гру¬

зинским царством.

285

Мощь и богатство Хорезма были известны каждому

грузину. Персидский Ирак и Адарбадаган вот уже более

двадцати лет были данниками Хорезма. Теперь, когда дер¬

зкий поход Узбега на Хамадан закончился его поражением

и бегством, грузинам важно было выяснить, что означала

остановка хорезмшаха в Хамадане и куда намере¬

вался он направить свои войска. Собирался ли он двинуть¬

ся на Багдад или, может быть, занять в наказание Узбегу

Адарбадаган. Захватить Адарбадаган было, видимо, для

Мухаммеда делом легким, и грузины опасались, как бы хо¬

резмшах, дойдя до Грузии, не вздумал перейти границу.

Как бы там ни было, грузинам нужно было пригото¬

виться ко всему. Лучше всего было показать свою мощь

хорезмшаху и одновременно изъявить ему свое дружеское

расположение.

Для переговоров царь Грузии Георгий Лаша направил

к Мухаммеду послов во главе с Маргвели.

А через; несколько дней после отъезда послов грузин¬

ское войско выступило на юг и перешло границу Адарба-

дагана.

Хорезмшах Мухаммед сидел в Хамадане. После пора¬

жения Узбега и Саада Мухаммед решил немедленно при¬

ступить к осуществлению своей главной задачи. Он хотел

отстранить халифа, затеявшего смуту, и вместо него по¬

садить верного сеида.

Чтобы оправдать этот свой шаг в глазах правоверных,

Мухаммед должен был заручиться поддержкой духовных

вождей ислама. Мухаммед созвал собор имамов и предъ¬

явил доказательства коварства халифа. Собор счел пре¬

ступные деяния Насира несовместимыми с его высоким

саном и разрешил хорезмшаху, как предводителю мусуль¬

ман в священной войне, отстранить Насира.

Основываясь на этом решении собора имамов, Мухам¬

мед объявил багдадского халифа низложенным.

Таким образом, захватнический поход хорезмшаха на

Багдад приобретал законные основания.

Вот уже третий день, как прибыли в Хамадан грузин¬

ские послы. Мухаммед вел переговоры с послом Насира,

и, когда ему доложили о прибытии послов грузинского ца¬

ря, он не проявил особого интереса.

286

Убедившись, что халиф тянет, чтобы выиграть время,

Мухаммед накричал на посла и грубо прервал переговоры.

Война была неизбежна. А между тем хорезмшах полу¬

чил известие о том, что грузины перешли границы Адар-

бадагана. Вначале ему это даже понравилось. Идя похо¬

дом на Багдад, он мог теперь не страшиться оставшегося

в тылу Узбега, так как Адарбадаган ввязывался в войну

с грузинами.

Но грузины так быстро продвигались вперед и так

глубоко проникли в Адарбадаган, что Мухаммеда это оза¬

дачило.

Только тогда он вспомнил о грузинских послах и при¬

гласил их к себе.

Восседая на белых конях, грузинские послы подъеха¬

ли ко дворцу.

За ними следовала длинная вереница арб, вьючных

мулов и верблюдов.

Визирь Мухаммеда наблюдал из окошка за несконча¬

емым караваном, направляющимся ко дворцу.

–

Дорогие подарки везут гурджи, властитель. Неда¬

ром идет слава об их богатстве,– проговорил визирь, не

отводя глаз от окна.

Хорезмшах, наряженный в парчовые одежды, воссе¬

дал на высоком троне. С головы до ног осыпанный дра¬

гоценными каменьями, державный властелин сидел не¬