Текст книги "Лашарела. Долгая ночь"

Автор книги: Григол Абашидзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)

вия тогда, когда упрямый и своеволь¬

ный царь наконец будет сломлен,

признает его права и свыкнется с

тем, что надо во всем подчиняться своему воспитателю.

Для того чтобы Георгий убедился в собственном бес¬

силии и убоялся непреодолимых преград, нужно было вре¬

мя. А о создании этих препятствий позаботился сам Мхарг¬

рдзели. Неприметно, но неуклонно и последовательно

предстояло ему сломить волю упрямца царя.

Разногласия обнаружились на первом же заседании

царского совета – дарбази.

Георгий Лаша потребовал исполнения воли матери —

перенесения ее праха в Иерусалим.

Атабек похвалил царя за его уважение к памяти цари¬

цы, ко заявил, что сейчас обстоятельства не благоприятст¬

вуют столь дальнему походу.

–

Что же нам все-таки мешает? – нетерпеливо пре¬

рвал его царь.

–

Войско не готово к такому трудному переходу, госу¬

дарь,– ответил атабек.

–

О войске позабочусь я сам! – отрезал Лаша.

–

Забота о войске лежит на амирспасаларе. Царица

Тамар изволила возвести меня в этот высокий сан при

поддержке и согласии дарбази,– твердо проговорил Мхарг¬

рдзели.

–

Я царь и глава над всеми визирями, мне и ведать

делами страны и войска.

–

Хоть ты и царь, но не превзошел еще великой Та¬

мар, милостиво снисходившей к намерениям нашим. Ты

еще молод, государь, и для блага страны и твоего собствен¬

ного тебе лучше обратить слух свой к советам тех, кто опы¬

тен в управлении государством.

–

Не бывать тому, чтобы Багратиды склонялись пе¬

ред своими слугами и отстранялись от государственных

дел. Я сам призван исполнить волю моей матери, госуда¬

рыни всея Грузии и величайшей из царей! – запальчиво

выкрикнул Лаша.

Атабек понял, что Георгий не собирается поступаться

своими правами и удовлетворяться положением некоторых

посточкых правителей, которые три дня в неделю занима¬

лись раздачей даров и пребывали в блаженстве и отдохно¬

вении, другие три дня проводили в пирах и утехах и

только по воскресеньям вершили дела государственные.

57

Георгий, уже с юных лет обнаруживший честолюбие и

стремление к власти, не изменился, вступив на престол.

Безмерно избалованный родителями, он готов был умереть,

но добиться исполнения малейшего желания своего.

Атабеку стало ясно, что царь постарается ограничить

его власть и прежде всего, очевидно, захочет взять в свои

руки управление войском, а после доберется и до осталь¬

ного.

Могущественный вельможа, Мхаргрдзели обладал до¬

статочными средствами для борьбы с кем угодно и даже

с самим царем, но сейчас выступление против Георгия он

считал преждевременным.

Сама причина разногласий с государем – отказ испол¬

нить завещание царицы Тамар —могла скомпрометиро¬

вать атабека в глазах народа и войска, тогда как Лаша

выглядел бы любящим сыном, свято чтящим заветы мате¬

ри. Вот почему Мхаргрдзели постарался убедить царя и

дарбази отказаться от намеченного похода в Иерусалим.

Крестовый поход европейского рыцарства на Восток

к этому времени закончился почти полной неудачей, и

мусульманский мир располагал достаточными силами,

чтобы выставить против грузин многочисленное, закален¬

ное в боях войско. А в тылу у грузин находились враждеб¬

но настроенный владетель византийской Азии Ласкарь и

султан Рума. Следовало также опасаться нападения со

стороны Адарбадагана и Ирана.

Мхаргрдзели говорил, что теперь главное – закрепить

за собой присоединенные территории, приобщить их насе¬

ление к христианству, укрепить рубежи страны, располо¬

жить в завоеванных городах хорошо вооруженные дру¬

жины.

–

Народ и воины наши утомились от сражений и похо¬

дов, им пора, наконец, вкусить плоды побед, они хотят

отдыха и мира. Нельзя до отказа сгибать лук и натягивать

тетиву,– заключил Мхаргрдзели.

Против атабека выступил Ахалцихели. Он стоял за

продолжение того пути, по которому шли Давид Строитель

и его преемники и который привел Грузию к богатству и

процветанию. Не об отдыхе и наживе следует сейчас ду¬

мать, а о том, чтобы предупредить нападение врага. Ото¬

всюду грозят нам вражеские мечи и копья, и только в

единении pi постоянной готовности к борьбе можно найти

спасение.

58

Дарбази разошелся, так и не приняв определенного ре¬

шения ни о переносе праха царицы Тамар в Иерусалим,

ни о военных действиях.

Одно стало ясно царю: сила атабека не в несметных бо¬

гатствах, которыми он владеет, не в том, что у него много

сторонников, а в том, что ему подчинены войска. Георгия

приводило в негодование положение, при котором даже

его, царя, личная гвардия, состоящая всего лишь из двух¬

сот человек, подчинялась не ему, а Иванэ Мхаргрдзели.

Надо, значит, либо забрать в свои руки начало над вой¬

ском, либо противопоставить ему силу, еще более могу¬

чую.

Юный царь и Шалва Ахалцихели решили добиться

того и другого.

Ведя борьбу со знатными феодалами, Георгий всегда

имел перед глазами пример своего великого предка Давида

Строителя.

Для осуществления своей цели – обуздания непокор¬

ных вассалов и усиления военной мощи страны – он по¬

мышлял, по примеру Давида Строителя, завести наемное

кипчакское войско. Это намерение разделял и Ахалцихели.

Вскоре царь начал через грузинских и русских купцов

тайные переговоры с кипчакским ханом Котяном. В то же

время он постепенно заменял военачальников в постоян¬

ном грузинском войске своими людьми.

Прежде всего Георгий постарался обновить свою лич¬

ную гвардию, чтобы лишить Мхаргрдзели возможности

быть осведомленным о каждом шаге царя. Двести отобран¬

ных самим атабеком телохранителей он заменил предан¬

ными ему воинами. Во главе этого небольшого отряда он

поставил бывшего раба, своего телохранителя еще с отро¬

ческих лет, Эгарслана.

Самозабвенно преданный государю, Эгарслан был над¬

менен и горд. Ради Георгия он пошел бы в огонь и воду,

но из всех вельмож он никого не считал выше и достойнее

себя. Втайне Эгарслан мечтал о падении двоедушных ца¬

редворцев и о собственном возвеличении.

Внешне Эгарслан как будто подчинялся Мхаргрдзели,

но без ведома царя не делал ни одного шага. Не считаясь

с желаниями амирспасалара, он действовал зачастую по

собственному усмотрению. Дружина царя постепенно ста¬

новилась независимой, высвобождалась из-под надзора

атабека.

59

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пусть светит мне свет глаз твоих,

цусть радость льет вино,

В молитвах время проводить —

бесплодно и смешно!

Омар Хайям.

Уже много дней жил Лухуми во дворце, и все это вре¬

мя он как тень повсюду следовал за царем.

Почти каждую ночь Лаша уезжал в загородные сады

развлекаться, и Лухуми неизменно сопровождал его. Он

становился на страже у двери, за которой скрывался царь,

но сам ни разу не переступал порога таинственной комна¬

ты. За полночь, а часто и до утра оставался Георгий за

охраняемой Лухуми дверью, а Мигриаули и понятия не

имел, что за ней происходит. Лишь иногда долетали до

его слуха песни и женский смех.

Расхаживая взад и вперед у дверей царской опочи¬

вальни, Лухуми предавался размышлениям... Да и что

оставалось ему еще делать, как не обозревать мысленно

по нескольку раз на день свое дорогое Кахети, не за¬

глядывать в Пхови, родину предков, и, наконец, не сле¬

довать за своей мечтой по горным тропинкам в Тушети,

где жила его ненаглядная Лилэ.

Сегодня с самого рассвета Лухуми был не в духе,

какое-то дурное предчувствие томило его. Облачившись в

новую кольчугу, надев на голову сверкающий шлем и во¬

оружившись огромным мечом и щитом, Мигриаули вытя¬

нулся у царской двери. И вдруг мимо него проскользнула

она... Жена купеческого старейшины... Увидев Лухуми,

она зарделась, растерялась и прошла мимо, низко опустив

голову. Мигриаули, скользнув по ней взглядом, приметил,

что правая рука у нее перевязана. Тотчас же он вспомнил

первый вечер во дворце, и от смущения только крепче вце¬

пился в копье.

«Неужели это была она? Неужели?..»

60

Царю доносили: по всей Грузии священники престоль¬

ных храмов и сельских церквушек ведут яростное наступ¬

ление на язычество. Говорили ему и о том, что, не смея

вслух называть его имя, служители божьи обвиняют его в

пособничестве идолопоклонству.

Церковники распускали в народе слухи, будто царь

воздвиг в Лашарском капище идола в своем обличье, а те¬

перь начал восстанавливать также кумирни в Армази и

Зедазени, разрушенные еще крестительницей Грузии свя¬

той Нино.

Встав утром пораньше, Георгий облачился в парадное

платье. Царь торопился к началу обедни, ее служил сам

католикос.

Над толпой, набившейся в Сионский собор, на целую

голову возвышался велисцихский телохранитель царя.

Зоркими серыми глазами разглядывал он присутствую¬

щих.

Впереди всех по одну сторону амвона стоял царь. Там

же находились Варам Гагели и братья Ахалцихели. По

другую сторону стоял Иванэ Мхаргрдзели и сестра царя

Русудан.

Лухуми во все глаза рассматривал немолодого, но все

еще крепкого, рослого и широкого в плечах атабека. Седи¬

на придавала внушительность его суровому, испещренно¬

му шрамами лицу.

Русудан доверчиво прислонилась к плечу своего воспи¬

тателя. Рука Иванэ лежала на плече его любимицы, и оба

они с благоговением взирали па высокий свод храма, где

были изображены парящие ангелы.

Вот Шалва Ахалцихели на миг поднял голову н, за¬

метив. в толпе нового царского телохранителя, приветливо

ему улыбнулся.

Лухуми просиял. Из всех придворных по душе ему

пришелся один Ахалцихели.

Искренний и прямодушный, Шалва умел враждовать с

врагом и дружить с другом. Он любил Георгия и считал

своим долгом ценить преданных царю людей. Статный,

с могучим разворотом плеч, Шалва выделялся из толпы.

Густые сросшиеся брови хмуро нависали над его больши¬

ми черными глазами и орлиным носом, на левой щеке

оставил глубокую борозду вражеский меч, но шрам этот

не портил его, придавая лишь выражение некоторой суро¬

вости лицу, всегда готовому расплыться в доброй улыбке.

61

Однако при малейшем волнении шрам начинал подерги¬

ваться, искажая всю левую половину лица. Вот и сейчас,

когда Ахалцихели взглянул в сторону атабека, лицо его

искривилось.

Вот так Яче стоял совсем недавно перед амвоном Мхар¬

грдзели – спокойный, степенный. Но тогда рядом с ним

стояла его дочь, красавица Тамта.

Безжалостно оторвал от сердца родную дочь честолю¬

бивый Иванэ и забросил ее далеко к берегам Ванского

озера. Отдав дочь в руки нечестивого мусульманина, он

погубил ее душу навеки.

Время от времени до Грузии доходили слухи, будто

мелик Аухад обожает свою молодую супругу, и Тамта

имеет безграничное влияние на него и на все государст¬

венные дела. Жители Хлата слагают хвалебные гимны и

стихи в честь прекрасной грузинки. К числу ее поклон¬

ников прибавился и младший брат мелика – царевич Аш-

раф, мечтавший о смерти Аухада, чтобы заполучить его

красавицу жену.

Шалва верил слухам, ибо лучше других знал ум и кра¬

соту Тамты. Но не мог он поверить, что так быстро угасла

в ее нежном сердце любовь к нему.

Даже здесь, в святом храме, воспоминания одолевали

Шалву. Но вот грянул церковный хор, и он очнулся от

своих мыслей.

На амвон поднялся католикос. В храме воцарилась

мертвая тишина. Католикос трижды осенил собравшихся

крестным знамением.

Атабек перекрестился и, уподобляясь святым мучени¬

кам, сложил на груди руки. Шалва глядел на него, погру¬

женного в религиозный экстаз, и думал о его «самоотвер¬

женной преданности вере».

Легко отказавшись от армянской веры, Мхаргрдзели

принял крещение по грузинскому обычаю. И все это так

просто, без колебаний, словно одежду переменил.

Не раз вспоминал Шалва, что брат атабека Захария,

мужественный амирспасалар грузинского войска, с рез¬

костью и прямотой воина заявил царю, что не переменит

вероисповедания, и, презрев выгоды вступления под эгиду

новой церкви, остался верен прежней религии.

Католикос постепенно возвышал голос, он громил

язычников и проклинал их.

Он приводил верующим примеры из Ветхого завета,

62

говорил о том, как были повержены перед истинной верой

ложные кумиры и идолы.

Царь с удивлением наблюдал обуреваемого яростыо

престарелого католикоса и не мог согнать с лица насмеш¬

ливой улыбки.

Лаша, воспитанный на учении византийских и грузин¬

ских неоплатоников, считал религиозный фанатизм коры¬

столюбивых епископов и монахов лишь ловко носимой

маской.

Юный царь, любивший веселье и пиры, не находил

ничего привлекательного в христианской проповеди

умерщвления плоти. Перед ним, ценителем мужества и

красоты, язычество со своими наивными аллегориями,

пышными празднествами, торжеством плотской силы и мо¬

щи представало в романтическом ореоле. Георгий называл

язычество религией героев, а христианство он считал при¬

бежищем немощных духом и рабов. Царь с болью в душе

замечал, как под натиском православия гибнет культ ры¬

царства и геройства. В низменных районах Грузии язы¬

чество было уже почти истреблено, и только в горах на¬

селение сохраняло некоторые пережитки древних суеве¬

рий. Но и там язычество применялось к новым условиям.

Языческие празднества, посвященные солнцу и луне,

справлялись теперь в честь святого Георгия и богоматери,

и священники часто отправляли церковную службу рядом

с хевисбери и провидцами.

Лаша хорошо видел отрицательные стороны христиан¬

ства.

Когда-то поборник новизны, христианская церковь те¬

перь сама боролась со всем новым и передовым. Ее служи¬

тели проповедовали аскетизм и покорность богу, а сами

соперничали в роскоши с вельможами и купцами.

Царь не выносил нескончаемых споров между церков¬

никами, их нетерпимости в вопросах веры.

Сам он принимал участие не только в языческих празд¬

нествах, таких, как лашароба и лампроба, но также лю¬

бил посещать армянские богослужения и мусульмански^

мечети. Во всех этих – то занимательных, то скучных —

ритуалах его привлекала внешняя сторона.

Георгий потешался над долгими спорами между сек¬

тантами и догматиками. Сам Лаша не придерживался

твердо ни одной из религий. Всякая новая вера легко

увлекала его вначале, но так же быстро надоедала ему,

63

Увлеченный неоплатонизмом, он одно время сблизился с

суфиями – мусульманскими мистиками, но вскоре отошел

от их аскетизма, так же как раньше отошел от аскетизма!

христианского. Молодого государя, привыкшего проводить

время на охоте и пирах, готового за один взгляд кра¬

савицы отдать целый мир, стихи Омара Хайяма привлека¬

ли куда больше, чем Коран и Евангелие, а чтение Гомера

и Горация услаждало несравненно сильнее, чем заучива¬

ние христианских догм.

Католикос все больше распалялся. Посрамив ересь,

он принялся рассказывать историю византийского кесаря

Юлиана, прозванного Отступником. Его возвращение к

язычеству он заклеймил как неразумную попытку возвра¬

та к варварству.

Рассказ католикоса напомнил царю о том, что он чи¬

тал о Юлиане. Георгий ясно представлял себе Юлиана,

гонимого своим же двоюродным братом Констанцием.

Просвещенный и отважный Юлиан был поднят на щит

легионерами и провозглашен императором.

Ученик философов Ливания и Эдессия, Юлиан смело

повел борьбу с ненавистным ему христианством и начал

восстанавливать прекрасную эллинскую веру. Но поэти¬

чески настроенный кесарь оказался слишком оторванным

от действительности и сложил голову в благородной,

но неравной борьбе.

Лаша Георгий понимал всю безнадежность попытки

Юлиана, и все же у него щемило сердце, когда он думал

о печальной судьбе императора, пытавшегося повернуть

вспять колесо истории.

Сам он не помышлял о восстановлении грузинского

язычества, не обладавшего даже такой силой, как эллин¬

ская вера при Юлиане. Но он не мог до конца примирить¬

ся с самовластием и жестокостью Христова воинства.

Между тем католикос, увлекшись собственным крас¬

норечием, живо рисовал перед слушателями образ Юлиа¬

на Отступника. Он изображал его вздорным, необуздан¬

ным человеком; язвительно говорил пастырь грузинской

церкви о нраве и повадках язычника-императора, о его

внешности и образе жизни. И Лаша вдруг понял, что ка¬

толикос рисует пастве образ грузинского царя.

Многие из присутствующих тоже понимали, куда

клонит католикос, и исподтишка следили за выражением

лица Георгия.

64

А он стоял, гордо отки¬

нув голову, и внимательно

слушал проповедь, словно

речь шла вовсе не о нем.

С насмешливой улыбкой

беспечно глядел он на рас¬

паленного гневом, взлох¬

маченного старца.

Католикос открыто вы¬

зывал на бой того, кто был

облечен властью и возгор¬

дился чрезмерно, кто по¬

забыл, что власть земная

преходяща и что над все¬

ми владыка – всевидя¬

щий, безначальный и бес¬

конечный бог. Католикос

грозил геенной огненной и

адским пламенем.

–

Отступника от веры

Христовой да поразит стре¬

ла небесная! – провозгла¬

сил он, с грозной торжест¬

венностью воздев руки

кверху

И внезапно в угрюмой

тишине громко прозвучало

в ответ:

–

Не дай, господи!

Католикос умолк, мерт¬

венная бледность разли¬

лась по его высохшему

лицу, он обратил взор в ту

сторону, откуда раздался

возглас, и прп виде атабе¬

ка, упавшего на колени,

замер от неожиданности.

–

Не дай, господи! Не

обрушивай гнева своего

на Грузию, спаси и поми¬

луй царя нашего Георгия!

Молящиеся все, как

Один, опустились на коле-

3 Гр. Абашидзе

ни и с благоговением повторили молитву, возносимую

атабеком:

–

Не дай, господи! Не обрупшвай гнева своего

на Грузию, спаси и помилуй царя нашего Георгия!

Только двое в храме остались стоять на ногах – царь

и католикос. Георгий почувствовал себя в ловушке. Молит¬

ва атабека сняла покров со скрытого смысла проповеди ка¬

толикоса, притча раскрылась, и грузинский царь, отвер¬

нувшийся от веры Христовой, был обличен перед всем на¬

родом.

Двое стояли на ногах – юный царь и католикос. Дро¬

жащий от волнения старец глядел на царя, словно насед¬

ка на грозного ястреба.

Заколебался Лаша, хотел было повернуться спиной

к католикосу и покинуть храм, но вокруг него, благого¬

вейно опустившись па колени, стоял народ, его друзья

и приближенные. Они горячо молились за него. И он замер

на месте. Его уход был бы только на руку католикосу,

Мхаргрдзели и их приспешникам. Лаша едва держался

на ногах, он мог бы упасть от малейшего толчка и готов

был по-детски разрыдаться, когда вдруг почувствовал,

как склонившийся перед ним Ахалцихели незаметно для

других обвил руками его ослабевшие колени и мягко по¬

тянул вниз. Царь тяжело опустился рядом с ним. Когда

он поднял голову, католикоса уже не было на амвоне.

С безграничной благодарностью смотрел на царя Шал¬

ва, да разве только он один,– все, кто находился в хра¬

ме, поняли смысл этой краткой, но смертельной схватки

между царем и его недругами и пережили ее вместе с ним.

Один лишь атабек был по-прежнему спокоен и безмя¬

тежен. Своим холодным и бесстрастным видом он резко

выделялся среди всех, словно где-то далеко от него и по¬

мимо его воли произошли события, минуту назад буше¬

вавшие в церкви.

Желающие причаститься святых даров подходили

к католикосу. Последним подошел к нему Лухуми Ми¬

гриаули. И только тогда пастырь опомнился и обвел гла¬

зами церковь. Вид царского телохранителя напомнил ему

о Лаше.

Но царя уже не было в церкви. Он ушел, не прича¬

стившись и не приложившись к руке католикоса.

66

В то время как глаза старца тщетно искали царя,

Лаша упивался ласками своей возлюбленной – Ха-

туны, жены гробовщика Хамадавла, и, вместо того что¬

бы целовать сморщенную руку старого католикоса, лас¬

кал нежную грудь прославленной на весь город краса¬

вицы.

Царь со смехом рассказывал, как он досадил священ¬

нослужителю, сбежав от причастия и благословения,

и целовал родинку, украшавшую верхнюю губку краса¬

вицы.

–

Нет, сначала изволь приложиться к моей руке,

царь-государь, только к руке! – шутливо повторяла Ха-

туна.– И целуй не как безумный, а спокойно, с благого¬

вением, будто я католикос!

Лаша взял ее ручку в свою, полюбовался нежными

точеными пальцами и приник к ним страстным поцелуем.

Гробовщик Хамадавл со своей женой появился в Тби¬

лиси всего несколько месяцев назад.

Сначала он открыл торговлю мебелыо прямо напротив

царского дворца, на другой стороне Куры.

Царь и его придворные долго не обращали на новую

лавку никакого внимания. Лавка как лавка. Заходили

горожане, покупали столы, стулья, тахты. Однако среди

покупателей почему-то преобладали молодые люди. Подъ¬

едет на коне какой-нибудь юноша, торопливо спешится,

скроется за дверью, и долго потом дожидается своего седо¬

ка понурая лошадь, привязанная к столбу у входа.

Лавка, возможно, так и осталась бы не замеченной ца¬

рем, если бы не один случай. Как-то поутру, когда Лаша

со своим почетным гостем – ширваншахом стоял у от¬

крытого окна и обсуждал план очередной увеселительной

поездки, он обратил внимание на лавку, расположенную

прямо напротив дворца, уставленную гробами. Царь по¬

бледнел от гнева и, чтобы не оскорбить гостя подобным

зрелищем, отошел от окна и увлек его за собой.

Спустя некоторое время, оставшись один, Георгий вы¬

звал мандатуртухуцеси и, указывая на лавку с гробами,,

спросил строго:

–

Что это значит?

–

В городе вспыхнула чума, государь,– хмуро доло¬

жил тот.

з*

67

–

Когда? И почему мпе до. сих пор об этом не доло¬

жили?

–

Всего пять дней, как она началась. Лекари рас¬

познали не сразу. Болезнь охватила весь город, лечебни¬

цы переполнены. Мы сегодня собирались докладывать

тебе.

Встревоженный царь прошелся по залу и вновь оста¬

новился у окна.

–

Распорядись убрать отсюда эти гробы! – произнес

он, не оборачиваясь.– Знаешь ведь, кто у нас гостит. По¬

шли ко мне придворного лекаря, я хочу посетить лечеб¬

ницы.

Мандатуртухуцеси тотчас же послал к гробовщику

слуг. Георгия, который не отходил от окна, удивило,

что посланные так долго не возвращаются. Через некото¬

рое время сам мандатуртухуцеси с золотым жезлом в руке

подошел к лавке.

Но сам он тоже долго не выходил оттуда, а когда по¬

явился в дверях, его провожала женщина, которой он от¬

весил низкий поклон.

Гробы по-прежнему красовались вдоль стены* а жен¬

щина, проводив царского визиря, беззаботно уселась

па тахту перед лавкой.

–

Жена хозяина лавки просила передать, государь,

чтобы ты сам пожаловал, иначе она не подчинится, ибо

приказ исходит не из царских уст,– доложил по возвра¬

щении мандатуртухуцеси и загадочно улыбнулся.

Лаша нахмурился.

Царедворец низко поклонился, поднес к губам край

царской одежды и тихо проговорил:

–

В жизни не встречал я женщины подобной красоты,

государь!

Глаза юного царя заблестели. Он не мешкая покинул

дворец и направился к лавке гробовщика.

Тучный мандатуртухуцеси с трудом поспевал за ним.

Зачем понадобилось ему тащить царя к жене гробов¬

щика? Ведь он мог бы послать слуг, и те в мгновение ока

снесли бы с лица земли и гробы, и всю лавку. Однако, едва

увидев хозяйку, хитрый царедворец сообразил, что может

угодить Лаше, и теперь, сопровождая царя, то ликовал, то

впадал в отчаяние при мысли, что женщина может не по¬

нравиться ему.

68

Подойдя к лавке, Георгий замедлил шаг и остановился

изумленный.

Много красавиц видел он, но та, что с лукавой улыбкой

на устах шла ему навстречу, затмила всех.

–

Добро пожаловать, великий царь, благодарение бо¬

гу, что мы удостоились чести лицезреть тебя! – произнес¬

ла женщина, и Лаша не посмел даже взглянуть ей в лицо,

так прекрасна она была.

Хозяйка пригласила его во внутренние комнаты, и обы¬

чно смелый Лаша робко пошел за ней, не сводя глаз с ее

стройного стана, едва покачивающегося при ходьбе.

В тот день царь долго не покидал лавки гробовщика, и

отныне стал часто навещать ее. Пользуясь потайным хо¬

дом, он приходил ночыо, а нередко и днем.

Ослепленный любовью, Георгий даже не замечал, что

гробы не были убраны, как он велел, а напротив, число их

росло, и лавка все расширялась, захватывала соседние лап-

чонки и стала занимать почти целый квартал.

Чума продолжала косить горожан. Хамадавл один

снабжал гробами весь город. Превратившись в одного из

богатейших купцов Грузии и занятый прибыльной торгов¬

лей, он как будто забыл о своей красавице жене.

Так, по крайней мере, думали его приказчики и под¬

ручные, но сам Хамадавл был не так наивен, чтобы не по¬

нимать истинной причины своих торговых успехов.

Высокий сап возлюбленного его жены делал его слепым

и глухим. Больше того, он всячески способствовал сближе¬

нию Хатуны с ее царственным покровителем.

Никто ничего не знал о прошлом гробовщика. Одни

считали его персом, другие греком. Он объездил много

стран, знал язык, нравы и обычаи многих народов.

Некрасивый лицом, Хамадавл был к тому же хром на

одну ногу, и, когда он волочил ее за собой, проходя по ули¬

це, лопавшиеся от зависти купцы злобно хихикали ему

вслед.

–

Эта нога дана ему для того, чтобы загребать ею ты¬

сячи,– говорили они.

Многие завидовали его богатству, но еще больше было

таких, кто не мог простить ему красивой жены. Все удив¬

лялись, что могло заставить ее выйти замуж за такого

урода.

Богатство? Но какой богач отказался бы назвать ее

своей женой? Судили-рядили, а объяснения не находил

69

никто, и в конце концов все сошлись на том, что, если

кому что суждено, – тому и быть.

Многим казалось также странным, что Хамадавл от¬

крыл лавку как раз напротив царского дворца, где участок

земли обходился много дороже.

И никто не. знал, какие силки расставлены перед двор¬

цом. Только когда Хамадавл превратился в одного из

крупнейших купцов Грузии, когда шепотом заговорили о

подлинных истоках его быстрого обогащения, стал ясен

расчет гробовщика.

Когда царь впервые увидел супруга своей возлюблен¬

ной, ему едва не сделалось дурно. Представив себе, как ее

чудная головка склоняется на впалую грудь этого калеки,

он брезгливо отвернулся.

Целый день Лаша не мог прийтрг в себя, ужасался мыс¬

ли, что любит женщину, которая принадлежит такому

уроду. Но вечером его снова потянуло к дому гробовщика,

и сияющая красота Хатуны заставила его забыть обо всем.

Безобразное видение иногда посещало его, и тогда он

выходил из себя, предлагал возлюбленной освободить ее

из этого ужасного плена, убрать из ее жизни Хамадавла

так, что никто не узнает, куда и при каких обстоятельст¬

вах исчез гробовщик. Но, ласкаясь к нему, Хатуна проси¬

ла со слезами на глазах:

–

Не делай этого, милый! Если бы ты только знал,

сколько добра сделал мне Хамадавл! Не думай о нем дур¬

но, он заменяет мне отца, ибо слишком стар, чтобы быть

мужем.

Мягкосердечный Лаша принимался успокаивать ее, и

в дурмане ласк тонула безобразная тень гробовщика.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вдали на горизонте показался белый парус.

Венецианская армада приближалась к берегам Грузии.

Одна за другой все новые и новые мачты вырисовыва¬

лись на фоне неба. Будто гонимые ветром облака, прибли¬

жались надутые паруса. И вскоре от них забелел весь не¬

босклон.

Из гавани навстречу гостям двинулись грузинские ко¬

рабли.

Лаша поднялся на возвышенность. Прекрасное зрелище

раскрылось перед ним: огромные корабли плыли, строго

соблюдая строй. Весла на галерах поднимались и опуска¬

лись так равномерно, точно бесчисленные чайки дружно

взглахивали крыльями.

Громадный венецианский флот словно поглотил при¬

близившиеся к нему для встречи корабли хозяев, которые

тут же затерялрюь среди высоких мачт и парусов.

Лаша с интересом глядел на победоносную армаду за¬

падных властителей моря.

Вот, оказывается, кто разгромил столицу Византии! Да

и какая сила могла противостоять столь могучему флоту,

где каждый корабль снабжен камнеметными машинами и

сам является неприступной крепостью, полной непобеди¬

мым войском.

Вот какие суда должна иметь Грузия, и тогда не будет

у нее соперников не только на суше, но и на море. Тогда

грузины превратили бы Черное море в собственное, гру¬

зинское море, подхватили бы знамя мирового господства,

выпавшее из рук Византии, и пронесли бы его, одерживая

все новые и новые победы.

Лаша закрыл глаза. Мечта унесла его далеко к берегам

Египта и Италии. Но когда он очнулся, вид грозного вене¬

цианского флота опять смутил его.

Вот таким же дружеским визитом начала Венеция свои

взаимоотношения с Византией. Западные крестоносцы

71)

собрались в Константинополе под предлогом освобождения

гроба господня.

Византийская столица была богатейшим городом ми¬

ра. Роскошь ее дворцов ослепила алчных крестоносцев,

к вместо похода на Восток, который еще неизвестно чем

мог закончиться, они предпочли овладеть Константинопо¬

лем. Воспользовавшись внутренней смутой в Византии,

они захватили столицу. И то, что не успели разграбить и

унести, предали огню и уничтожению.

Быть может, с такими же намерениями вступают те¬

перь венецианцы и в грузинское море?!

Они умеют показывать белые зубы в любезной улыбке,

но, как только приспеет время, с такой же легкостью по¬

кажут они свое черное сердце. И если единоверие не спас¬

ло Византию, разве пощадят они Грузию!

Но нет! Грузия прочно стоит на земле.

Византия потеряла свою мощь на суше, потому и оси¬

лили ее с моря. Грузия крепка на суше, и, пока сила ее не

поколеблена, с моря ее не взять.

От иевеселых размышлений царя отвлекли крики и ба¬

рабанный бой.

Флот гостей был уже в гавани.

Ступивших на грузинскую землю венецианских послов

приветствовали царские вельможи под предводительством

Гварама Маргвели.

Георгий, решив, что с его достоинством несовместимо

встречать послов страны – «владычицы морей» в гавани,

вернулся в Гегути.

Встреча и прием венецианцев осуществлялись по зара¬

нее продуманному плану. Грузины должны были проде¬

монстрировать свое могущество покорителям Константи¬

нополя.

С этой целыо западногрузинское войско в полной бое¬

вой готовности двигалось так, чтобы время от времени по¬

являться на пути знатных гостей. У каждого горного пере¬

вала или моста через большую реку послов останавливали

крупные отряды. Дорога закрывалась, гости и хозяева ча¬

сами ожидали, пока пройдут войска.

Венецианцы оценивающе приглядывались к грузинским

воинам, их оружии} и доспехам, гладким коням и богатым

обозам.

72

Вначале они не обратили особого внимания на это пе¬

редвижение войск, по, когда задержки в пути стали часто

повторяться, посол дожа с вкрадчивой улыбкой обратился

к Маргвели:

–

Не враг ли папал на вашу страну? Что-то слишком

часто мы встречаем готовые к бою войска.

–

Уже давно вражеская нога не ступала на землю

Грузии. В окрестностях Карса и Арзрума наше войско про¬

ходит боевое учение, и эти отряды направляются для со¬

единения с основными силами.

–

Благоуханен воздух вашей страны. Только жаль,

что, вкусив грузинского вина и яств, нам приходится гло¬

тать пыль, вздымаемую войсками,– с тонким упреком про¬

говорил посол.

–

Они и нас беспокоят, господин посол. Но это, верно,

и у вас так: у воинов всегда свои планы, и они не спраши¬

вают у нас, какое время им избрать и по какой дорого

двигаться...

Первую аудиенцию послу царь дал в Гегути.

Посол передал Георгию послание дожа Венеции. Дож