355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Генри Райдер Хаггард » Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада » Текст книги (страница 9)
Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 06:52

Текст книги "Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада"


Автор книги: Генри Райдер Хаггард



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 60 страниц)

Глава XX
Торжество Аэши

Наступила минута тягостного молчания. Его прервала Аэша, обратившись к Лео.

– Мой господин и гость! – произнесла она нежно, хотя голос ее звенел. – Не смотри так сконфуженно! Зрелище такое прекрасное – леопард и лев!

– О! Как мне это надоело! – пробормотал Лео по-английски.

– А ты, Устана, – продолжала Аэша. – Я, вероятно, прошла бы мимо и не узнала тебя, если бы не эти знаки на твоих волосах так хорошо различимые при свете луны! – она указала на луну, появившуюся на горизонте. – Хорошо! Танцы кончены, факелы сгорели, все заканчивается мраком и землей! Ты выбрала удобное время для любви, Устана, я и не подозревала, что ты хочешь обмануть меня. Я думала, что ты уже далеко отсюда!

– Не шути так! – взмолилась несчастная женщина. – Убей меня, и все будет кончено!

Но Аэша сделала знак слугам, которые сейчас же схватили Устану за руки. С громким проклятием Лео подбежал к ближайшему, бросил его на землю и встал над ним с поднятым кулаком.

Аэша засмеялась.

– Ловкий удар, мой гость! У тебя сильная рука, хотя ты едва оправился от болезни. Прошу тебя, будь любезен и позволь моим слугам исполнить мое приказание. Они не тронут девушку. Ночной воздух свеж, и я хочу принять ее у себя. Ты любишь ее, следовательно, и я должна полюбить ее!

Я взял Лео за руку и оттащил его от немого слуги. Мы пошли в пещеру через площадку, где не было и следа недавних танцоров, и только куча пепла напоминала об ярко пылавшем огне.

Скоро мы достигли комнаты Аэши. Она села на подушки, отпустила Джона и Биллали, сделала знак немым уйти, всем, за исключением одной девушки, ее любимой служанки. Мы трое остались стоять, несчастная Устана – несколько левее нас.

– Теперь, Холли, – начала Аэша, – скажи мне, как это случилось? Ты ведь слышал мое приказание, данное этой злодейке, – она указала на Устану, – жизнь которой я пощадила только ради тебя. Как это случилось, что ты принял участие в том, что я сейчас видела? Отвечай!

– Это вышло случайно, королева! – ответил я. – Я ничего не знал!

– Я верю тебе, Холли, – отвечала Аэша холодно. – И это твое счастье! Вся вина падает на нее! – И она обратилась к Устане:

– Что скажешь теперь, женщина? Ты – негодная солома, ничтожное перо, вздумавшее лететь против ветра моей воли! Говори, как ты осмелилась на это?

Тут в лице Устаны я увидел удивительный образец нравственного мужества и смелости. Несчастная, осужденная девушка, хорошо понимавшая, какая участь ожидает ее, знавшая по опыту силы соперницы, стояла спокойно перед королевой, почерпнув мужество и силу из глубины своего отчаяния.

– Я сделала это, королева, – ответила Устана, выпрямляясь во весь свой высокий рост и сбросив шкуру леопарда с головы, – потому, что моя любовь глубже могилы, которую ты готовишь мне. Этот господин – мой. Хотя твоя красота сияет, как солнце, он останется моим!

Дикий крик ужаса и ярости прервал ее.

Я повернул голову и увидел, что Аэша встала и стоит, протянув руку к Устане, которая сразу замолчала. Я смотрел на бедную женщину и видел, что на лице ее появилось выражение ужаса, глаза широко раскрылись, ноздри задрожали, губы побелели.

Аэша не произнесла ни одного звука, только медленно двигалась, протянув руку, дрожа всем телом и пристально глядя на Устану. Бедная женщина сжала обеими руками голову, испустила пронзительный вопль и с шумом упала на пол. Лео и я бросились к ней. Устана была мертва. Ее убила какая-то таинственная сила, которой обладала ужасная королева.

Сначала Лео не мог понять, что случилось, но когда опомнился, на него страшно было смотреть. С диким проклятием он бросился на Аэшу. Но она наблюдала за ним и протянула к нему руку. Он зашатался и упал бы, если бы я не подхватил его. Потом Лео рассказывал мне, что почувствовал сильный удар в грудь и лишился сил.

– Прости меня, мой гость, – заговорила мягко Аэша, обращаясь к нему, – если я испугала тебя своей строгостью и правосудием!

– Простить тебя, дьявол! – крикнул Лео, яростно сжимая кулаки. – Простить тебя, убийца! Я хотел бы убить тебя!

– Нет, нет, ты не понял, – ответила она мягко, – но со временем все поймешь! Ты – моя любовь, мой Калликрат, моя красота и сила! Две тысячи лет я ждала тебя, Калликрат, и наконец ты пришел ко мне. Что касается этой женщины, – она указала на труп Устаны, – она стояла между мной и тобой, и я уничтожила ее, Калликрат!

– Это ложь! – кричал Лео. – Мое имя не Калликрат! Я – Лео Винцей. Мой предок был Калликратом, это правда!

– Ты сам говоришь – твой предок был Калликратом! А ты – возрожденный Калликрат, ты вернулся ко мне, мой дорогой господин!

– Я – вовсе не Калликрат и не хочу быть твоим господином! Если бы мне пришлось выбирать, я согласился бы быть господином дьявола из преисподней, чем твоим!

– Что говоришь ты, Калликрат! Ты так давно не видел меня и забыл! Я очень красива, Калликрат!

– Я ненавижу тебя, убийца, и не желаю смотреть на тебя! Что мне за дело до твоей красоты! Ты мне ненавистна!

– Калликрат, ты через несколько часов будешь ползать у моих ног и клясться, что любишь меня! – возразила Аэша насмешливо. – Здесь, перед телом девушки, которая любила тебя, я докажу тебе это. Посмотри на меня, Калликрат!

Быстрым движением она сбросила с себя газовое покрывало и встала перед нами, сияя дивной красотой, как Венера, вышедшая из пены, как ожившая Галатея, как лучезарный дух, явившийся из могилы. Она стояла, устремив свои глубокие блестящие глаза на Лео, и я видел, как разжались его кулаки, как он успокоился и затих под ее взглядом. Его удивление возросло до восхищения, до очарования. И чем больше он сопротивлялся, тем сильнее захватывала его эта ужасная красота и влекла к себе.

– Великий Боже! – простонал Лео. – Да женщина ли ты?

– Женщина, настоящая женщина и твоя собственная супруга, Калликрат! – ответила Аэша, протягивая к нему прекрасные руки и улыбаясь… О, как нежно она могла улыбаться!

Лео смотрел на нее, не отрываясь, и подвинулся ближе. Вдруг глаза его упали на тело Устаны, он вздрогнул и отвернулся.

– Могу ли я? – произнес он хрипло. – Ты – убийца, а она так любила меня!

Очевидно, Лео уже забыл, что сам любил ее.

– Это – вздор! – пробормотала Аэша, и голос ее прозвучал, подобно шелесту ветерка между деревьями. – Это – пустяки! Если я согрешила, пусть моя красота отвечает за этот грех! Я совершила преступление из любви к тебе, забудь и прости мой грех!

Аэша снова протянула к нему руки и нежно прошептала.

– Иди!

И Лео не устоял…

Вдруг Аэша грациозным, змеиным движением освободилась от его объятий и засмеялась торжествующим смехом.

– Разве я не говорила тебе, что ты будешь ползать у моих ног, Калликрат? – произнесла она, указывая на мертвую Устану. – Немного времени прошло с тех пор!

Лео застонал от горя и стыда. Хотя он был подавлен и не владел собой, но понимал всю глубину своего падения, и все лучшие его природные качества возмущались его падению.

Аэша засмеялась в третий раз и сделала знак немой девушке, которая с любопытством наблюдала всю эту сцену. Та вышла и сейчас же вернулась в сопровождении двух немых слуг. По знаку Аэши они схватили тело бедной Устаны и потащили из комнаты. Лео следил за ними, потом закрыл лицо руками.

– Наконец-то тот, кого я ждала так долго, явился ко мне! – произнесла Аэша, обращаясь к Лео. – Возьмите по лампе и идите за мной!

Не задумываясь ни на минуту, мы повиновались. Проскользнув в конец комнаты, Аэша подняла занавес и указала нам маленькую лестницу вниз, ступени которой, как я заметил, были истоптаны и потерты. Этот факт привлек мое внимание, потому что мелочи поражают нас сильнее, когда мозг подавлен сильными ощущениями.

У подножия лестницы я остановился и взглянул на истертые ступени.

– Тебя удивляет, Холли, что эти каменные ступени так потерты? – спросила меня Аэша. – Это я сделала своими собственными ногами! Я помню эти ступени новыми и чистыми, но за две тысячи лет я истоптала их, ведь каждый день спускалась по ним. Мои сандалии истерли прочный камень.

Я промолчал и смотрел на твердый гранит, потертый ее нежными маленькими ногами.

Лестница вела в тоннель. В нескольких шагах от входа я увидел завешенную дверь и узнал пещеру, где я видел Аэшу, когда она делала заклинания при помощи огня.

Невольная дрожь пробежала по мне при этом воспоминании. Аэша вошла в гробницу, мы последовали за ней.

Глава XXI
Живой мертвый Калликрат

– Смотрите, вот здесь я спала все эти две тысячи лет, – сказала Аэша, взяв лампу из рук Лео и подняв ее над головой. Свет лампы озарил отверстие в полу на том месте, где я видел пламя в ту памятную ночь. Мы увидели белую фигуру человека, распростертого на каменном ложе. По другую сторону пещеры находилось такое же каменное ложе.

– Здесь, – продолжала Аэша, положив руку на ложе, – здесь я спала все долгие ночи, в течение бесконечных лет, покрываясь плащом по соседству с моим мертвым супругом. Здесь лежала я без сна целые ночи, и камень истерся от моего тела. Я была верна тебе, Калликрат. А теперь, господин мой, ты увидишь удивительную вещь. Живой – ты увидишь себя мертвым! Готов ли ты?

Мы молча испуганно смотрели друг на друга. Аэша подвинулась вперед и подняла руку.

– Не пугайтесь, – произнесла она, – хотя это кажется странным! Все мы, живущие теперь, жили когда-то прежде, хотя не знаем и не помним того времени. Благодаря моему искусству, которому я научилась от жителей царственного Кор, я вернула тебя обратно, Калликрат, вернула из праха могилы, чтобы видеть чудную красоту твоего лица! Смотрите, мертвый Калликрат встретился с живым!

Быстрым движением она сдернула покрывало с трупа и осветила его лампой. Я взглянул и отступил назад, пораженный. Мертвец, лежавший на камне в белой одежде, отлично сохранившийся, был также Лео Винцей. Я переводил глаза от Лео живого к мертвому и не находил различия между ними. Мертвый выглядел только старше живого: те же красивые черты лица, те же золотые кудри! Мне казалось, что выражение лица умершего человека особенно походило на лицо Лео, когда он был погружен в сон.

Лео находился в каком-то столбняке. Несколько минут он стоял молча.

– Закройте его и пойдемте отсюда! – воскликнул он наконец.

– Нет, погоди, Калликрат! – сказала Аэша, походившая скорее на сибиллу, чем на обыкновенную женщину, когда стояла, подняв лампу над головой, в блеске своей чудной красоты, склоняясь над холодным телом. – Я покажу тебе еще кое-что. Холли, открой платье на груди мертвого Калликрата, может быть, господин мой побоится тронуть его!

Я повиновался, хотя дрожавшие пальцы плохо слушались меня. На мертвой обнаженной груди зияла рана, очевидно, от кинжала.

– Видишь, Калликрат! – произнесла Аэша. – Это я убила тебя. Вместо жизни я дала тебе смерть. Я убила тебя из-за египтянки Аменартас, которую ты любил; я ее не могла убить потому, что она сильнее меня. В раздражении и гневе я убила тебя и все эти долгие годы оплакивала свое преступление и ждала тебя! Теперь пусть это тело превратится в прах: оно мне нужно больше!

Аэша взяла со своего ложа большой стеклянный сосуд с ручками, наклонилась, тихо поцеловала холодное чело мертвеца, откупорила сосуд и начала лить из него какую-то жидкость на него, видимо, остерегаясь, как я заметил, чтобы ни одна капля ее не попала на нас или на нее, потом остатки жидкости вылила на грудь и голову мертвого человека. Сейчас же показался пар, и пещера наполнилась удушливым дымом, который помешал нам видеть что-либо. Послышался странный продолжительный звук – легкий треск и шипение, которое скоро прекратилось. Наконец все исчезло, осталось только маленькое облачко дыма над ложем. Через несколько минут исчезло и это облачко, и каменное ложе, на котором много столетий покоились останки Калликрата, оказалось пустым. На полу лежала только кучка дымящегося пепла. Аэша взяла горсть его и бросила в воздух.

– Прах обратился в прах! Конец прошлому! Конец всему! Калликрат умер и возродился снова. Теперь ступайте и оставьте меня! – произнесла она. – Спите, если можете. Я буду бодрствовать и думать. А завтра ночью мы уйдем отсюда!

Мы поклонились и ушли, когда же пришли в свое помещение, я заглянул к Джону, который ушел раньше. Он крепко спал, этот добрый, честный слуга, и я порадовался за него, так как его нервы, как у всех простых людей, были не особенно крепки и порядком расстроены событиями этого ужасного дня. Когда мы очутились в нашей комнате, бедный Лео, все еще не успевший опомниться от ужасного зрелища, разразился гневом. Теперь он освободился от присутствия королевы, – и сознание вернулось к нему. Он вспомнил убитую Устану и, как буря, поднялись в нем угрызения совести и стыда. Лео проклинал себя, проклинал ту минуту, когда увидел письмена на сосуде, которые оказались правдивыми, проклинал свою слабость. Но Аэшу он не проклинал. Да и кто осмелился бы проклинать такую женщину, как «Она»?

– Что мне делать, старый дружище? – простонал он, положив голову на мое плечо, в припадке горя. – Я допустил, чтобы Устану убили, и через пять минут целовал ее убийцу. Я – жалкое животное, но, право, не могу противиться ей, – голос его оборвался, – этой колдунье. Завтра будет то же самое, я навсегда в ее власти! Я продался в рабство, старый дружище, и «Она» возьмет мою душу у меня!

Тут я сказал ему, что находился не в лучшем положении, и Лео пожалел меня, может быть потому, что не мог ревновать. Мы начали соображать, нельзя ли убежать отсюда, но скоро отбросили этот проект и, по чести говоря, я не думаю, чтобы каждый из нас был в силах уйти от Аэши.

Что же Лео оставалось делать? Подчиниться власти таинственного существа, каким была Аэша, но ведь это могло случиться с ним и в обыкновенном супружестве с простой женщиной! Но эта обыкновенная супруга не принесла бы ему такой чудной красоты, такой мудрости, такой власти над тайными силами природы, силы, могущества, короны и бесконечной молодости – всего, что могла дать Аэша, если говорила правду. Поэтому понятно было, что Лео, даже рассерженный и раскаивающийся, не согласился бежать от Аэши. Я полагаю, было бы глупо, если бы он согласился на это!

Больше двух часов просидели мы с Лео, беседуя о чудесных событиях, свидетелями которых мы были. Все это казалось нам сном, сказкой. Кто мог думать, что все написанное на сосуде окажется правдой?

Глава XXII
Предчувствие Джона

Было 9 часов утра, когда Джон пришел будить меня и выразил свою радость, найдя нас в постели живыми и бодрыми. Когда я сказал ему о трагической смерти Устаны, он еще больше обрадовался, что мы остались живы. Хотя Джон и не любил Устану, он пожалел ее. Обыкновенно она называла его свиньей по-арабски, он величал ее шлюхой по-английски. Но теперь все это было забыто.

– Я хочу сказать вам кое-что, сэр, – произнес Джон, выслушав мой рассказ, – знаете, я думаю, что «Она» сам черт и его жена, если у него она есть. Нельзя же думать, что черт холостой! Аэндорская волшебница – дура по сравнению с ней, сэр! Это – страна дьяволов, сэр, а «Она» – их госпожа. Я не смею надеяться, что мы когда-нибудь выберемся отсюда. Эта колдунья не выпустит из рук такого красивого молодого человека, как мистер Лео!

– Погоди! – возразил я. – Она спасла ему жизнь!

– Да, и за это возьмет его душу! Она околдует его. Разве хороший человек может жить среди людоедов? Но это последняя страна, которую я вижу на земле. Прошлой ночью мне снился сон… Я видел своего покойного старика-отца, одетого во что-то, вроде ночной рубашки, с пучком травы в руке, собранной в саду. «Джон! – сказал он мне тихо и торжественно, – Джон, время настало, но я не ожидал увидеть тебя в таком ужасном месте. Нехорошо заставлять старого отца бежать сюда и оставлять его одного среди этих людей…»

– Правильно! – подтвердил я.

– Конечно, сэр, правильно! Я знаю, уверен, что раскаленный горшок не минует меня! – ответил Джон печально. – Отец сказал, что время мое пришло, и ушел, сообщив, что мы увидимся с ним очень скоро, я знаю, что не пройдет и трех дней, как уйду к нему!

– Ну, конечно! – возразил я. – Ты уверен, что умрешь, потому, что видел во сне отца. Что же должно случиться с тем, кто увидит во сне свою мать?

– Ах, сэр, вы смеетесь надо мной, – сказал Джон, – но вы не знали моего отца. Он не любил шутить. Нет, сэр, он говорил правду, и я ничем не могу тут помочь!

– Глупости! – проговорил я.

– Нет, сэр! – печально ответил Джон тоном глубокого убеждения и ушел.

Нам принесли завтрак, пришел и Лео, который ходил гулять, чтобы освежить, по его словам, свои мысли. Я был рад видеть и Лео, и Джона, рад, что они рассеяли мои мрачные размышления. После завтрака мы снова пошли гулять, чтобы посмотреть, как работают в поле дикари. Курьезно было видеть этот угрюмый, дикий народ за таким занятием, как засевание полей, и делали они это самым примитивным образом.

Когда мы вернулись, Биллали встретил нас, сообщив, что «Она» желает видеть чужеземцев. Мы сейчас же пришли к ней, хотя не без внутреннего содрогания.

По обычаю, немые слуги доложили о нас, и, когда они ушли, Аэша сбросила свое газовое покрывало и приказала Лео обнять и поцеловать ее. Лео повиновался и сделал это с большим жаром и удовольствием, чем прежде. «Она» положила свою белую руку на его голову и посмотрела ему в глаза.

– Ты хотел бы знать, Калликрат, когда ты сможешь назвать меня своей, – произнесла Аэша, – и когда мы всецело будем принадлежать друг другу? Я скажу тебе. Во-первых, ты должен быть таким же, как я, не бессмертным, нет, но застрахованным от разрушительной силы времени! Я не могу стать твоей супругой потому, что мы слишком различны. И совершенство мое может плохо отразиться на тебе. Ты не в силах будешь долго смотреть на меня, твои глаза будут болеть, твои чувства притупятся, и мне придется прятать от тебя лицо! Слушай! Сегодня вечером, за час до заката солнца, мы уедем отсюда, и завтра на рассвете, если все пойдет хорошо, и я не забыла дороги, мы будем стоять у утеса жизни, ты омоешься в огне жизни и выйдешь из него обновленным и непобедимым. Тогда, Калликрат, ты можешь назвать меня своей женой, а я назову тебя своим супругом и господином!

Лeo пробормотал что-то в ответ на это удивительное предложение. Аэша засмеялась его смущению.

– И ты, Холли, также! – продолжала она. – Я сделаю это для тебя, и ты будешь вечно юным и сильным!

– Благодарю тебя, Аэша, – ответил я с достоинством, – но если в том странном месте, куда ты хочешь вести нас, можно избавиться от смерти, которая приходит за каждым человеком, – благодарю, мне не нужно этого! Мир не был так ласков ко мне, чтобы я хотел жить в нем долго! Земля – жестокая мать, она кормит детей своих камнями и утоляет их жажду – горькой водой. Кому захочется продлить надолго свою жизнь? Кто захочет нести бремя воспоминаний о прошедшей любви, о прошедших печалях и скорбях, о мудрости, которая не дает утешения?

И как не убеждала меня Аэша, я решительно отказался. Тогда она переменила разговор.

– Теперь, – обратилась «Она» к Лео, – скажи мне, Калликрат, как ты нашел меня? Вчера ночью ты сказал, что мертвый Калликрат был твоим предком. Расскажи мне подробно!

Лео рассказал ей всю удивительную историю ящика и амфоры. Аэша выслушала внимательно.

– Видишь, – обратилась она ко мне, – эта египтянка Аменартас, царственная дочь Нила, ненавидела меня так же, как я ненавижу ее, – и сама привела своего возлюбленного в мои объятья. Я убила его, а теперь он снова вернулся ко мне! Мой Калликрат, захочешь ли ты мстить мне за свою прабабку? Вот, – продолжала она, опустившись к ногам Лео и обнажив грудь, – ударь меня в сердце, кинжал у тебя под рукой, длинный и острый, отличный нож, чтобы убить такую женщину. Убей же, убей меня!

Лео взглянул на нее, протянул руки и поднял ее.

– Встань, Аэша, – печально произнес он, – ты хорошо знаешь, что я тебя не трону. Я в твоей власти, твой верный раб! Разве могу я убить тебя? Скорее я покончу с собой!

– Ты уже любишь меня, Калликрат! – ответила она, улыбаясь. – Расскажи мне что-нибудь о твоей стране, о твоем великом народе. Ты, наверное, захочешь вернуться туда, и я рада тому, что ты не можешь жить в этих пещерах. Мы уйдем отсюда, не бойся, я знаю дорогу, – поедем в твою Англию и будем жить там! Две тысячи лет ожидала я того дня, когда смогу покинуть эти ужасные пещеры и мрачный народ! Ты будешь управлять Англией…

– Но у нас в Англии есть королева! – прервал ее Лео.

– Это ничего не значит! – возразила Аэша. – Ее можно свергнуть с трона!

Мы объяснили ей, что этого сделать нельзя, что мы сами погибнем тогда.

– Странная вещь! – произнесла Аэша с удивлением. – Королева, которую любит народ! Вероятно, мир очень изменился с тех пор, как я живу здесь!

Мы попытались объяснить ей, что нашу королеву все любят и уважают, что настоящая власть находится в руках народа, что Англия подчиняется своим законам.

– Закон! Что такое закон? – проговорила она насмешливо. – Разве ты не понимаешь, Холли, что я выше всякого закона, также как и северный ветер для горы! Теперь идите оба, прошу вас! Я должна приготовиться к путешествию. Приготовьтесь и вы, да возьмите с собой вашего слугу. Не берите только ничего лишнего: через три дня мы вернемся. Ты, Калликрат, можешь поцеловать мою руку!

Мы ушли к себе. Очевидно, ужасная королева задумала отправиться в Англию. Я содрогался при мысли об этом, ведь знал, что Аэша непременно пустит в ход свою ужасную силу.

Ее гордая, честолюбивая душа захочет возместить все потери за эти долгие столетия одиночества. Умереть она не может, убить ее нельзя [10]10
  Я жалею, что не мог хорошенько узнать, действительно ли Аэша застрахована от случайностей и неуязвима. Когда она предложила Лео убить ее, это, вероятно, было только испытанием его влечения к ней.


[Закрыть]
. Что может остановить ее? В конце концов, она заберет в свою власть Британские владения, а может быть, и всю землю, ценой ужасных злодеяний сделает Англию самой богатой и цветущей империей во всем мире. После долгих размышлений я пришел к заключению, что это удивительное создание, вероятно, является орудием в руках Провидения, чтобы изменить порядки одряхлевшего мира и направить его на лучший путь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю