355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Генри Райдер Хаггард » Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада » Текст книги (страница 57)
Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 06:52

Текст книги "Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада"


Автор книги: Генри Райдер Хаггард



сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 60 страниц)

– Не так-то легко убить зулусскую крысу, ласки! – вскричал он, когда они с криками сразу со всех сторон набросились на него. Он разил направо и налево с такой быстротой, что едва можно было видеть, куда попадало лезвие топора. Враги, отец мой, как снопы, падали. Они окружили Умелопогаса, прыгали на него, как скачет вода на стены утеса, – всюду сверкали копья, со всех сторон нацелились в него. Спереди и по бокам секира могла удержать их, но один из воинов ранил Умелопогаса в шею, другой пытался поразить его в спину, но секира повергла его в прах.

А тут и Волк выполз из норы, дубина его скоро нашла занятие, они вместе работали так усердно, что спине Убийцы более не угрожала опасность, пришлось опасаться тем, кто стоял за его спиной. Оба вождя дрались бесстрашно, убивая всех кругом, вскоре одна за другой показались из норы украшенные перьями головы воинов Секиры, и сильные руки приняли участие в битве. Они появлялись один за другим, окунались в сражение, как выдры в воду. Тогда галакации, не ожидавшие нападения, не выдержали и побежали. Остальные воины Секиры вышли беспрепятственно, и когда вечер постепенно перешел в ночь, все покинули нору.

Глава XXVI
Нада

Умелопогас, несмотря на темноту, собрал свои войска и попросил Галаци вести их. Они дошли до места, где под нависшей скалой находился вход в огромную пещеру.

Здесь галакации еще раз оказали сопротивление. Но непродолжительное: мужество совершенно покинуло их.

В одном углу пещеры Умелопогас заметил кучку людей, окруживших и как бы оберегающих кого-то. Он кинулся на них, за ним последовали Галаци и другие. Пробившись сквозь круг, Умелопогас при свете своего факела увидел высокого стройного человека, который прислонился к стене пещеры и держал щит перед лицом. Умелопогас моментально выбил щит из его рук. Но что-то необъяснимое, словно сладкое воспоминание детства, помешало ему ударить врага секирой. Он приблизил факел к тому, кто прижался к скале. Это была почти белая, красивая женщина, одетая воином. Она опустила руки, которыми закрывала лицо, и он мог разглядеть ее. Он увидел глаза, светящиеся, как звезды, вьющиеся волосы, рассыпавшиеся по плечам, и всю красоту ее, чуждую нашему народу. Ее облик возвращал ему что-то утраченное, так глаза ее, казалось, сияли сквозь мрак истекших лет, а красота ее напоминала что-то давно ему известное.

– Как зовут тебя, прекрасная девушка? – спросил он.

– Теперь зовут меня Лилией, но когда-то я носила другое имя. Когда-то я была Надой, дочерью Мопо, но имя и все, связанное с ним, погибло, я также умираю. Кончай скорей, убей меня. Я закрою глаза, чтобы не видеть блеска оружия.

Умелопогас снова взглянул на нее, и секира выпала у него из рук.

– Посмотри на меня, Нада, дочь Мопо, – сказал он тихо, – посмотри на меня и скажи, кто я!

Ее лицо затуманилось, как у каждого, кто смотрит сквозь пелену воспоминаний, оно стало неподвижным и непроницаемым.

– Клянусь, – сказала она, – ты Умелопогас, мой умерший брат, которого я, и мертвого и живого, одного только и любила!

Факел потух, Умелопогас в темноте схватил свою сестру, найденную после долгих лет разлуки, прижал к себе и поцеловал, и она поцеловала его.

После того, как воины утолили свой голод из запасов галакациев, после того, как поставили стражу для охраны скота и чтоб не бояться нападения, Умелопогас долго беседовал с Надой-Лилией, сидя с нею в стороне, и рассказал ей всю свою жизнь. Она также рассказывала ему то, что тебе уже известно, отец мой: как она жила среди маленького племени, подвластного галакациям, со своей матерью Макрофой, и о том, как весть о ее красоте распространилась по всей стране. Она рассказала, как галакации потребовали ее выдачи, как овладели ею силой оружия, убив жителей ее крааля и среди них ее родную мать. После этих событий она стала жить среди галакациев, которые назвали ее Лилией, с нею они обращались хорошо, оказывали ей уважение благодаря ее кротости и красоте и не принуждали ее выходить замуж.

– А почему ты не хотела выходить замуж, Нада, сестра моя? – спросил Умелопогас. – Тебе давно пора быть замужем!

– Я не могу сказать тебе причины, – ответила она, опуская голову, – я не расположена к замужеству. Я только прошу, чтобы меня оставили в покое!

Умелопогас задумался на мгновение, а потом сказал:

– Разве ты не знаешь, Нада, зачем я предпринял войну, в которой племя галакациев погибло и скот их стал добычей моего оружия? Слушай же: я знал о тебе только по слухам, знал, что тебя зовут Лилией, что ты самая прекрасная женщина в стране, и пришел сюда, чтобы добыть тебя в жены Дингану. Я начал войну с намерением завоевать тебя и помириться с Динганом, и я достиг своей цели!

Услыхав эти слова, Нада-Лилия задрожала и заплакала, упала на колени и охватила с мольбой ноги Умелопогаса.

– О, не будь так жесток со мной, твоей сестрой, – молила она, – лучше возьми этот топор и покончи со мной и с красотой, которая принесла столько горя всем, а в особенности мне! Зачем я оберегала свою голову щитом и не дала топору раскроить ее? Я оделась воином, чтобы подвергнуться участи его. Будь проклята моя женская слабость, которая вырвала меня у смерти, чтобы обречь на позор!

Так молила она Умелопогаса тихим, кротким голосом, и сердце дрогнуло в нем, хотя он и не собирался больше отдавать ее Дингану, как Балеку отдали Чаке, чтобы она повторила судьбу Балеки.

– Научи меня, Нада, – сказал он, – как мне выполнить взятое на себя обязательство? Я должен отправиться к Дингану, как обещал отцу нашему Мопо. Что же я отвечу Дингану, когда он спросит меня о Лилии, которую он жаждет получить, которую я обещал добыть ему? Что должен я сказать, чтобы уйти живым от гнева Дингана?

Нада подумала и отвечала:

– Поступи так, брат мой: скажи ему, что Лилия, одетая в походную одежду воина, убита во время сражения. Видишь ли, никто из твоего народа не знает, что ты нашел меня, в час победы и торжества воины твои не думают о девушках. Так вот каков мой план: поищем теперь, при свете звезд, тело какой-нибудь красивой девушки, без сомнения, найдутся убитые по ошибке во время сражения, на нее мы наденем мужскую одежду и положим рядом с ее трупом одного из убитых твоих воинов. Завтра, когда будет светло, ты соберешь своих вождей и, положив тело девушки в темном углу пещеры, покажешь ее воинам и скажешь, что это Лилия, убитая одним из твоих воинов, которого, рассердившись за убийство девушки, ты умертвил сам. Они не будут внимательно разглядывать ее, если же посмотрят и не найдут ее особенно красивой, то подумают, что смерть похитила у нее красоту. Таким образом, рассказ, который ты приготовил для Дингана, будет построен на прочном основании, и Динган совершенно поверит этому!

– Разве это возможно, Нада? – спросил Умелопогас. – Ведь люди увидят тебя среди пленных и узнают тебя по твоей красоте. Разве в стране существуют две такие Лилии?

– Меня не узнают потому, что не увидят, Умелопогас. Ты должен сегодня же освободить меня. Я уйду отсюда, переодетая юношей и покрытая плащом, если кто-нибудь и встретит меня, то разве догадается, что я Лилия?

– Куда же ты пойдешь, Нада? На смерть? Неужели затем мы встретились после стольких лет разлуки, чтобы снова расстаться навеки?

– Где находится твой крааль, брат? В тени Горы Привидений. Ее легко узнать по скале, которая имеет форму старухи, обращенной в камень, не так ли? Расскажи, какой дорогой можно дойти туда? Я отправлюсь к тебе!

Тогда Умелопогас позвал Галаци-волка и рассказал ему всю правду, Галаци был единственным человеком, которому он мог довериться. Волк выслушал молча, любуясь красотой Нады, такой неясной и таинственной в свете звезд. А потом заметил, что не удивляется, что племя галакациев оказало сопротивление Дингану и накликало на себя смерть из-за такой девушки. Но он прибавил откровенно, что сердце его предчувствует беду, дело смерти еще не окончилось. «Вот светит Звезда смерти», указал он на Лилию.

Нада задрожала при этих зловещих словах, а Убийца рассердился, но Галаци не отказался от своих слов и ничего не прибавил к ним.

Они встали и отправились искать среди мертвых убитую девушку, подходящую для их намерений. Вскоре они нашли высокую и красивую девушку, и Галаци на руках донес ее до большой пещеры.

Одев тело девушки в наряд воина, поместили рядом с нею копье и щит, и положили ее в темном углу пещеры и, найдя мертвого воина из племени Секиры, перенесли его поближе к ней. Окончив свое дело, они покинули пещеру, делая вид, что проверяют часовых. Умелопогас и Галаци переходили с места на место, а Лилия шла за ними, как вестовой, прикрывая лицо щитом, держа в руке копье и неся мешок с зерном и сушеным мясом.

Они шли, пока не достигли выхода из горы. Камни, которые закрывали выход, были сняты, но у входа все-таки стояли часовые. Умелопогас окликнул их, и они отдали ему честь. Он заметил, что они сильно утомлены путешествием и битвой и мало понимают, что происходит вокруг. Он, Галаци и Нада вышли из пещеры в долину, лежащую перед горой.

Здесь Убийца и Лилия простились, Галаци сторожил их. Вскоре Волк увидел медленно возвращающегося Умелопогаса, который шел как бы под бременем горя, вдали на равнине виднелась Лилия, несущаяся легко, как ласточка.

Умелопогас и Галаци медленно вошли под своды горной пещеры.

– Что это значит, предводитель? – спросил начальник стражи. – Вас вышло трое, а вернулось всего двое?

– Глупец! – отвечал Умелопогас. – Ты пьян от пива галакациев или ослеп от сна! Двое вышли, двое вернулись. Того, кто был с нами, я услал обратно в лагерь!

– Да будет так, отец! – сказал начальник. – Два вышли, два вернулись. Все в порядке!

Глава XXVII
Костер

Настало утро. Умелопогас собрал выспавшихся, отдохнувших и сытых воинов и выразил им благодарность за мужество, с которым они завоевали славу и скот. Воины были веселы, мало думали о погибших и громко запели хвалу ему и Галаци. После пения Умелопогас снова обратился к ним с речью, в которой повторил, что победа их велика и завоеванные стада бесчисленны, но чего-то не хватает в этой победе: нет той, которая предназначалась в дар царю Дингану, из-за которой и разгорелась война. Где Лилия? Вчера еще она была здесь, одетая в плащ воина, со щитом в руках, об этом он слыхал от пленных. Так где же она теперь?

Воины отвечали, что не видели ее. Тогда заговорил Галаци, так было условлено между ним и Умелопогасом. Галаци сообщил, что когда они приступом брали пещеру, он видел, как один из их воинов в пещере кинулся на воина Галаци с намерением убить его. Но при его приближении тот, кому угрожала смертельная опасность, бросил свой щит, прося о пощаде, и Галаци увидел, что то не галакаций, а красивая девушка. Он остановил воина, ведь был строгий приказ не убивать женщин. Но воин, опьяненный сражением, отвечал, что ему нет разницы – женщина или мужчина, враг должен умереть, и заколол ее. Видя это, он, Галаци, подбежал к этому человеку, ударил в ярости дубиной и убил его.

– Ты хорошо сделал, брат! – отвечал Умелопогас. – Пойдемте посмотрим на мертвую девушку. Что, если это Лилия? Это будет несчастьем для нас. Не знаю даже, как об этом известить Дингана!

Вожди последовали за Умелопогасом и Галаци туда, куда положили девушку и человека из племени Секиры.

– Все, что рассказал Волк, брат мой, правда! – сказал Умелопогас, размахивая факелом над лежащими трупами. – Без сомнения, здесь лежит та, которую называли Лилией и которую мы хотели завоевать. Рядом с нею лежит тот глупец, который убил ее и сам пал от удара палицы. Некрасивое зрелище, печальная повесть, которую придется мне рассказать в краале Дингана. Но что случилось – то случилось, изменить мы ничего не можем. Девушка, которая была красавицей среди красавиц, не слишком хороша теперь. Пойдем! – и он быстро удалился, а потом приказал:

– Завяжите эту мертвую девушку в воловью шкуру, засыпьте солью, мы унесем ее с собой!

Вожди ему отвечали:

– Вероятно, все случилось, как ты говоришь, и мы ничего изменить не можем. Динган обойдется и без невесты!

С этим толкованием исчезновения Лилии согласились все, кроме того человека, который командовал стражей, когда Умелопогас, Галаци и третий их спутник вышли из пещеры. Этот вождь ничего не говорил и никого не посвящал в свои мысли. Ему казалось, что он ясно видел трех, а не двух людей, выходящих из пещеры. Ему казалось также, что плащ на третьем человеке немного приоткрылся, когда тот проходил мимо него, и под плащом он угадал облик прекрасной женщины и увидел блеск женских глаз – больших и темных, подобных глазам серны.

Этот вождь заметил, что Булалио не привел никого из пленных, чтобы тот признал в убитой девушке Лилию, что факел колебался взад и вперед, когда освещал ее труп, хотя рука Убийцы никогда не дрожала. Все это вождь подметил и не забыл.

Случилось же так, что во время обратного путешествия, отец мой, Умелопогасу пришлось сделать строгое замечание этому вождю, который хотел отнять у другого долю военной добычи. Он резко поговорил с ним, устранил от командования частью и назначил другого на его место. Кроме того, он отнял у него скот и отдал тому, которого тот хотел ограбить.

Наказание было заслуженное, но вождь этот затаил обиду и настойчиво вспоминал о третьем человеке, прекрасной женщине, которая вышла из пещеры и больше в нее не вернулась.

В тот же день Умелопогас решил посетить крааль, в котором жил Динган. С собою они вели большое количество скота в подарок царю и множество пленных молодых женщин и детей. Умелопогас хотел умилостивить сердце Дингана, раз не мог привести ту, которую обещал, – Лилию, цветок из цветков. Умелопогас был очень осторожным и мало верил в доброту царей, а поэтому как только достиг границ земли Зулу, он отослал лучший скот и самых красивых девушек и детей в крааль народа Секиры у Горы Привидений. Обиженный и наказанный бывший вождь заметил также и это.

В то прекрасное утро я, Мопо, сидел около Дингана. Я продолжал служить ему, хотя он ни слова не сказал мне с той минуты, как я предсказал ему, что из крови белых людей, погубленных им, вырастет цветок его смерти. Умелопогас же вошел в крааль Дингана на следующий день после убийства анабоонов.

Динган в мрачном настроении искал случая чем-нибудь развлечься. Он вспомнил о белом человеке, который с молитвой явился в крааль для того, чтобы научить зулусов поклоняться другим богам, непохожим на ассегаи и царей. Доктор молитвы был хороший человек, но учение его не привилось у нас, мы даже с трудом понимали его. Индунам также учение это не понравилось, им казалось, что оно ставит начальника над начальником, царя над царем и учит миру тех, чье ремесло – война. Динган послал за белым человеком, чтобы завести с ним беседу, считая себя самым умным из людей. Белый человек явился, он был бледен. Он видел, что случилось с бурами, и ему, сердцем кроткому, подобные зрелища были ненавистны. Царь пригласил его сесть и начал так:

– Недавно ты рассказывал мне об огненном месте, куда отправляются после смерти люди, которые совершали злые поступки при жизни. Известно твоей премудрости, не там ли находятся мои предки?

– Я не могу узнать этого, царь! – отвечал Доктор молитвы. – Я не могу судить о поступках людей. Я только говорю, что те, кто убивает, грабит, притесняет невинных и лжесвидетельствует при жизни, попадают после смерти в огненное место!

– Насколько мне известно, предки мои совершали все эти проступки, и если они находятся в этом месте, то и я отправлюсь туда. Я хочу после смерти соединиться с отцом и дедами. Но я думаю, мне удастся избегнуть огня, если я попаду туда!

– Каким образом, царь?

Динган хотел подставить ловушку Доктору молитвы. В центре открытой площади, где совершались события с бурами, он велел сложить огромный костер, снизу которого положили хворост, а на хворосте – бревна и даже целые деревья. Таким образом, среди площади лежало возов шестьдесят сложенных сухих дров, отец мой.

– Ты увидишь сам, белый человек! – отвечал он и приказал слугам поджечь кругом валежник. Затем он призвал полк юношей, который оставался в краале. Кажется, воинов была тысяча и еще полтысячи, тех самых, которые перебили буров.

Огонь начал яростно разгораться, полк вошел и стал рядами перед Динганом. Хотя мы сидели в ста шагах от костра, жара была невыносимая, когда ветер дул в нашу сторону.

– Скажи, Доктор молитвы, неужели огненное место жарче этого костра? – спросил царь.

Белый человек отвечал, что ему неизвестно, но костер действительно горит жарко.

– Я покажу тебе, как я выберусь из огненного места, если мне суждено будет лежать на таком огне, – даже если он в десять раз будет пылать жарче. Слушайте, дети мои! – вскричал он, вскакивая с места и обращаясь к воинам. – Вы видите этот костер? Бегите и затопчите его своими ногами. Где теперь бушует огонь, пусть останутся черная зола и уголья!

Белый человек поднял в ужасе руки и стал молить Дингана отменить свое приказание, которое повлечет за собой смерть многих людей, но царь велел ему замолчать. Тогда тот поднял глаза вверх и стал молиться своим богам. С минуту воины в недоумении смотрели друг на друга, огонь бешено ревел, высоко поднимался к небу, а над ним и вокруг него плясал горячий воздух. Но начальник отряда громко закричал:

– Велик наш царь! Слушайте царя, избравшего вас! Вчера мы уничтожили анабоонов, – но то был не подвиг, они были безоружны. Вот враг, более достойный нашей доблести. Дети, выкупаемся в огне – мы свирепее огня! Велик царь, избирающий нас!

Окончив свою речь, он кинулся вперед. И ряд за рядом с громкими криками кинулись за ним воины. Они действительно были храбрецы, но они также знали, что смерть ждет их все равно, так лучше умереть с честью, чем со стыдом. И потому они пошли на костер весело, как на сражение, под предводительством своего вождя и запели «Ингомо» – воинственную песнь зулусов. Вот вождь приблизился к ревущему огню, мы видели, как он поднял щит, чтобы защититься от жара и исчез. Он прыгнул в самую середину костра. Едва ли потом нашли хотя бы кости. За ним последовал первый ряд воинов. Они шли, ударяя по огню щитами из воловьих шкур, вытаптывая его босыми ногами, вытаскивая пылающие бревна и разбрасывая их по сторонам. Ни один человек первой роты не уцелел, отец мой, они падали, как мотыльки, в пламени свечи. За ними шли другие роты, и в этой битве счастливы были те, кому последнему пришлось сразиться с врагом. Вскоре густой дым смешался с пламенем, огонь все уменьшался, а дым все увеличивался, люди, почерневшие, без волос, голые, обожженные, покрытые пузырями от ожогов, шатаясь выходили из костра и падали на землю.

Пламя исчезло, воины шли и шли, валил только дым, в котором неясно двигались люди, они победили огонь! Последние семь рот почти не пострадали, хотя каждый воин прошел сквозь костер. Сколько их погибло? Не знаю, их не считали, но умершими и ранеными полк потерял половину людей; потом царь завербовал в него новых воинов.

– Видишь, Доктор молитвы, – сказал, смеясь, Динган, – вот как я избегну огня этой страны, о которой ты рассказываешь. Я прикажу своим войскам затоптать огонь! Да существует ли эта страна для мертвых?!

Белый человек ушел из крааля, отказавшись учить зулусов. Вскоре он покинул страну. После его ухода убрали сгоревшие дрова и мертвых людей, обожженных же стали лечить или добили их, смотря по ожогам, а те, которые мало пострадали, явились перед царем и славили его.

– Надо дать вам новые щиты и головные уборы, дети мои, – сказал Динган. – Щиты почернели и съежились, а головных уборов из ваших собственных волос и перьев осталось очень мало! Да, – заметил он снова, смотря на оставшихся в живых воинов, – бриться будет легко и дешево в том огненном месте, о котором рассказывал белый человек!

Он приказал принести пива для прошедших через костер, которых от сильного жара мучила жажда.

Отец мой, ты догадываешься, что это событие имеет отношение к моей истории? Не успели еще высохнуть слезы женщин, как явились гонцы с докладом, что Булалио, вождь народа Секиры, разбил галакациев в земле Сваци и вернулся с богатой добычей. Он и его войска стоят у крааля.

На мгновение воцарилось молчание, потом издалека, из-за высокой изгороди большой площади послышалось пение и сквозь ворота крааля вбежали два высоких человека. Они добежали до половины площади и внезапно остановились, горячая зола костра под их ногами взлетела маленьким облачком.

За своими вождями вошли воины народа Секиры, вооруженные только короткими палками.

Неожиданно для всех Умелопогас поднял топор и бегом кинулся вперед, а за ним устремилось его войско. Они мчались прямо на нас, перья на их головах трепетали по ветру, казалось, что они неизбежно растопчут нас. Но в десяти шагах от царя Умелопогас опять поднял секиру, Галаци вытянул вверх дубину, и, как один человек, воины остановились неподвижно на своих местах, пока пыль оседала вокруг них. Они остановились длинными прямыми рядами, вытянув вперед щиты и низко опустив головы, ни одна голова не поднималась выше небольшого копья над землей. Так они стояли одну минуту, потом в третий раз Умелопогас поднял топор, мгновенно воины выпрямились, высоко подкинули свои щиты и раздался единодушный громкий привет царю.

Братья-волки выступили вперед и остановились перед царем. С минуту они внимательно смотрели друг на друга.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю