Текст книги "Лягушка-принцесса (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 51 страниц)

Не получилось выставить воровкой, подсунув драгоценную заколку, так сделали самозванкой. Топорно, прямолинейно, но для Империи вполне достаточно. Конечно, рано или поздно выяснится, что Нику Юлису Террину в Канакерне всё же кое-кто знает. Вот только лично ей от этого будет уже не жарко и не холодно, ибо мёртвые не потеют и не мёрзнут. Попаданка зябко передёрнула плечами. На глаза навернулись слёзы, горло перехватило. Ну что же всё так плохо то?! В который раз она спасается просто чудом, буквально в самый последний момент.

Если рассматривать всё, что с ней произошло в этом мире, с более-менее логической точки зрения, то она уже давно должна была погибнуть. Но всё ещё почему-то жива? Случайное везение, обусловленное необыкновенно счастливым стечением обстоятельств? Или всё проще, и тот загадочный геймер всего лишь не спешит заканчивать свою жестокую игру?

После короткого стука вошла Ульпина с тем самым маленьким столиком, что стоял в углу комнаты хозяйки.

– Сейчас это, папирус с чернилами принесу, госпожа.

– Хорошо, – девушка шмыгнула носом и вытерла заслезившиеся глаза. В любом случае в покое её не оставят и обязательно начнут искать, причём очень активно. Будь племянница регистора Трениума и в самом деле самозванкой, так бы не старались. Но если есть шанс разоблачения поддельного письма из Канакерна, первая принцесса заставит всех землю рыть.

Значит, чтобы выжить, надо не расслабляться и сохранять бдительность. Благо, теперь она не одна.

Вспомнив о Вилите, Ника по мимо воли улыбнулась. Надо же, оказывается, не все сказки врут, и среди принцев тоже встречаются нормальные парни. Не растерялся, не ударился в панику, не отказался от неё, а сделал всё, чтобы спасти. В беспросветном мраке отчаяния, затянувшего душу девушку, мелькнул золотистый лучик надежды. К тому же, кроме сына императора, есть ещё и лекарь императрицы. Уж если он рискнул отправить своего ученика, чтобы предупредить принца от опасности, грозящей внучке сенатора Госпула Юлиса Лура, то неужели откажется помочь доказать её невиновность?

Её размышления прервал скрип лестницы и громкий стук. Бесшумно вскочив, беглая преступница выхватила нож, и затаив дыхание, прислушалась, поглядывая на окно и гадая: уцелеет ли она при прыжке с такой высоты или переломает ноги?

– Добрый день, госпожа Сдания, – донёсся до неё голос хозяйки. – Да, всё готово, заходите.

"Заказчица, – догадалась гостья. – Небось, за занавесом пришла. Если я от каждого стука так беситься буду, тут недолго и с ума сойти. Нет, с дверью надо что-то делать."

Клиентка пробыла в квартире минут сорок и ушла, провожаемая добрыми пожеланиями вдовы.

Поскольку больше никто не появлялся, девушка успокоилась и даже немного подремала. На ужин Константа вновь пригласила её в свою комнату.

После первого бокала женщина сообщила, что завтра рано утром они с Ульпиной идут на базар, и поинтересовалась:

– А вам что-нибудь нужно, госпожа?

– Только если вас это не затруднит, – с любезной улыбкой покачала головой Ника.

– Нет-нет, нисколько, – заверила собеседница. – Говорите.

– Тогда купите, пожалуйста, локтей десять крепкой верёвки, – стала перечислять девушка, игнорируя недоуменно вскинутые брови хозяйки. – Нож и холщовую сумку. Ну, знаете, из тех, что носят через плечо?

С этими словами она отвязала от пояса кошелёк.

– А может, вам стоит приобрести другое платье? – осторожно заметила женщина. – Всё-таки это вам слишком коротко.

– Лучше уж кусок похожей ткани? – выдвинула встречное предложение племянница регистора Трениума, подумав: "Её взор оскорбляет зрелище моих голых ног или ножен на голени?" – А я пришью его к подолу.

– Ну, как пожелаете, – неодобрительно поджала губы хозяйка квартиры, предупредив. – Я закрою дверь на замок, чтобы вас никто не побеспокоил.

– Разумеется, – кивнула гостья. – Меня же здесь нет.

Вдова удивлённо посмотрела на неё, потом понимающе улыбнулась.

– Ах, ну да, конечно.

Спалось на новом месте плохо. Она как-то уже успела отвыкнуто от доносившихся со всех сторон звуков. За стеной Константа о чём-то долго болтала с рабыней, однако Ника, как ни прислушивалась, смогла разобрать лишь отдельные слова и их обрывки.

Беспокойный сон, куда она всё-таки провалилась, прервал скрип открываемой двери и женский голос:

– Проснулись, госпожа?

Перед глазами короткими вспышками промелькнули события вчерашнего, а пальцы сами собой сжались вокруг рукоятки кинжала.

– Да, заходи Ульпина, – проворчала девушка, садясь на постели.

– Я вам вот умыться принесла, – сказал невольница, показав кувшинчик и переброшенное через руку полотенце. – И горшок убрать.

– С горшком погоди, – проворчала нечаянная постоялица. За два года в этом мире она уже не стеснялась справлять нужду при посторонних.

Когда рабыня вышла, Ника нацепила на голень ножны. Платье одевать не пришлось, потому что спала она не раздеваясь.

За завтраком, состоявшим из ветчины и подсохших лепёшек, хозяйка ещё раз уточнила у неё список заказанных покупок, и оставив одну, отправилась с Ульпиной на рынок.

Подождав, когда за запертой дверью стихнет скрип лестницы, девушка принялась обследовать квартиру, стараясь при этом ступать как можно тише.

Ничего особо примечательного здесь не оказалось. Разве что отыскалось несколько изрядно потрёпанных свитков в одном из гнёзд специального стеллажа, где прочие ячейки занимали мотки разноцветных ниток, которые искусная ткачиха Аполия Константа Ула каким-то образом вплетала в растянутое на широком станке полотно.

Видимо, философские трактаты остались от покойного супруга. Других вещественных следов бывшего педагога младшего сына императора в квартире больше не нашлось. Правда, Ника провела осмотр довольно поверхностно. На крышке сундука в комнате хозяйки лежал тонкий, но ясно различимый слой пыли, а дверцы шкафа оказались связаны ниткой. Насторожившаяся в первый миг девушка, присмотревшись, решила, что это всё-таки не защита от её чрезмерного любопытства. Просто мебель рассохлась, и створки открываются сами собой.

Вернувшись в свою комнату, она заглянула во вторую из стоявших у стены корзин. Так лежали какие-то чурочки и прочий деревянный мусор, предназначенный, видимо, для растопки жаровни.

Пододвинув к столику табурет, племянница регистора Трениума разложила перед собой лист папируса, макнула в чернильницу кончик пера, но внезапно поняла, что не знает, как написать письмо господину Мерку Картену. Нет, о чём писать более-менее ясно. Надо просить о помощи. Но вот как? Сообщать ли другу Лация Юлиса Агилиса подробности своего путешествия? Ставить ли в известность консула Канакерна о том, что она едва не стала принцессой?

Беглая преступница посидела, потом походила, проговаривая про себя текст послания, старясь, не сказав лишнего, дать максимум информации, тщательно подбирая выражения, меняя местами предложения и слова. Процесс написания оказался долгим, муторным и очень непростым.

Коротенько описав свой путь по Западному побережью, внучка сенатора Госпула Юлиса Лура вскользь упомянула о небольшом недоразумении в Этригии, о помощи, которую оказали ей любимые родственники, о встрече с императрицей и дорогим дядюшкой. А потом гораздо подробнее рассказала о решении Сената и о письме, которое народные избранники постановили отправить в славный город Канакерн.

Девушка долго размышляла о том, стоит ли упоминать о сорвавшейся помолвке с сыном Константа Великого? С одной стороны – это сильно поднимет её в глазах морехода. С другой – если вдруг по закону мирового свинства в Канакерне окажется какой-нибудь завалящий радланин и расскажет отцам города, что ничего подобного он в Империи не слышал, Нику Юлису Террину могут посчитать пустоголовой фантазёркой. Оценив преимущества и опасности, та решила строго придерживаться фактов.

Она написала о полученном Сенатом письме, высказав крайнюю степень удивления его содержанием, предположив, что послание подменили. Дабы спасти себя, а за одно и доброе имя консулов Канакерна, девушка предложила господину Картену написать сразу два письма, направив одно в Сенат, а другое – непосредственно в Палатин, резиденцию радланского императора.

Когда Ника поставила последнюю точку, то почувствовала такую дикую усталость, словно целый день шаталась по лесу с тяжеленным мешком за плечами.

Выругавшись про себя, она плюхнулась на постель, и в изнеможении прикрыв глаза, пропустила мимо ушей скрип лестницы. Только лязг замка заставил её броситься к двери. Убедившись сквозь узенькую щель, что пришли те, кому следует, девушка села на табурет, и прислонившись спиной к стене, стала ждать.

Чуть погодя к ней постучали.

– Заходите, госпожа Константа.

Хозяйка вошла, держа в руке моток толстой пеньковой верёвки, свёрнутую сумку, широкий нож и узкий рулончик тёмной ткани.

– Вот, госпожа. Всё как вы просили.

– Спасибо, госпожа Константа, – поблагодарила гостья, складывая покупки на сундук. – Надеюсь, нитку с иголкой вы мне дадите?

– Конечно, – как-то нервно засмеялась женщина и вдруг выпалила. – Вы же госпожа Ника Юлиса Террина?

– Да, госпожа Константа, – не стала скрывать очевидного собеседница, спросив с лёгкой улыбкой. – На рынке уже всё знают?

– Знают, госпожа Юлиса, – скорбно поджав губы, подтвердила вдова, со вздохом покачав головой. – Чего только о вас не говорят.

– Не всему стоит верить, госпожа Константа, – наставительно проговорила беглая преступница. – В Радле любят распускать сплетни.

Глава 2
Незваные гости

 
Что сказать мне?
В немилости жестокой я.
Хоть бегство – это смерть моя,
Страшнее смерти – не бежать мне.
 

Уехавший остался дома

Лопе де Вега

Несмотря на чисто политический характер их брака, Силла Тарквина Поста сумела стать для наследника престола Империи не только заботливой женой и добродетельной матерью их детей, но и верной подругой, преданной соратницей, чей по-женски изворотливый ум не раз помогал первому принцу в незаметной, но от этого не менее жестокой войне за власть, постоянно кипевшей у подножия трона.

Всегда и во всём поддерживая мужа, она, однако, никогда не забывала и об интересах рода пинарийских Септиев, превратив этот богатый и влиятельный род в надёжного союзника старшего сына императора. Прекрасно понимая, кому он этим обязан, Ганий Тарквин Потес по-своему ценил жену и даже уважал, стараясь по мере сил поменьше её огорчать.

Возможно, он ещё и поэтому не поддался новому веянию, начинавшему входить в моду среди радланских аристократов, когда давно живущие вместе супруги заводили отдельные спальни, и продолжал делить ложе с Силлой.

Вот и сейчас она ещё не легла, несмотря на поздний час, зная, что муж не любит заставать её спящей. И дело тут не только в любовных утехах, коим пара предавалась с завидным постоянством. Наследнику престола казалось, что никто не слушает его с таким вниманием, никто не может настолько глубоко понять его чувства и стремления, как эта женщина, кроме острого ума обладавшая ещё и удивительным чувством такта. Она никогда не напоминала мужу о своих советах, которые давала настолько незаметно, что супруг совершенно искренне считал эти дельные мысли своими.

Из приоткрытого окна доносился запах цветов и звонкий стрекот цикад. Привлечённые светом масляных фонарей, в комнату время от времени залетали ночные насекомые, с треском сгорая в узких язычках ярко-жёлтого пламени. Лето окончательно обосновалось на Великой равнине. За день благословенное солнце так нагревало воздух, что он ещё долго оставался тёплым с наступлением сумерек.

Удобно расположившись в кресле без спинки, первая принцесса, чуть откинув голову назад и полуприкрыв глаза, позволяла рабыне расчёсывать свои длинные, рассыпанные по обнажённым плечам волосы.

За неплотно прикрытой дверью послышался звук уверенных, стремительно приближавшихся шагов, и в спальню вошёл Ганий Тарквин Потес.

– Вы сегодня задержались, дорогой супруг, – с чуть заметным упрёком сказала женщина. – Что-то случилось?

– Да Авилий заходил, – усмехнулся старший сын императора, сбрасывая короткий плащ из оранжевого радланского шёлка. – Вы же знаете: от него так просто не отделаешься. А обижать старика не хотелось. Он всегда хорошо ко мне относился.

– Надеюсь, на этот раз он действительно рассказал что-то интересное? – снисходительно усмехнулась супруга, услышав фамилию одного из самых болтливых сплетников Палатина. – Или вы опять весь вечер слушали воспоминания о добром старом времени?

– Хвала богам, нет! – рассмеялся мужчина, поднимая руки и давая возможность невольницам стянуть с него длинную, узкую тунику. – Вы уже слышали о новой истории, в которую вляпался мой непутёвый братец?

– О том, как он едва не сочетался священным браком с самозванкой? – усмехаясь, уточнила первая принцесса. – Я всегда подозревала, что у него дурной вкус, но и подумать не могла, что настолько. Просто не представляю: как можно спутать мошенницу с аристократкой?

– Диола не хуже Исми способна застилать людям глаза, делая их слепыми и беспомощными, – оставшись в одной набедренной повязке, супруг уселся на лёгкий табурет и вытянул ноги.

Опустившись на колени, рабыня принялась торопливо развязывать ремешки сандалий из белой кожи.

– Так Вилит и в самом деле влюбился? – искусно разыгрывая удивление, вскинула брови женщина. – А я думала, их брак устраивала государыня.

– Без неё тут, конечно, не обошлось, – согласился собеседник, опуская ноги в серебряный тазик, где в тёплой воде плавали лепестки цветов, и жмурясь от удовольствия. – Она предложила ту девку императору в невесты Вилиту. Но сделала это по его просьбе. Я слышал, братец долго уговаривал мать. Они даже поругались. Видимо, парень совсем потерял голову.

– Простите, дорогой супруг, – мягко проговорила Силла Тарквина Поста. – Я знаю, как хорошо вы относитесь к брату. Он очень добрый мальчик, но никогда не отличался большим умом. Хвала небожителям, что вы являетесь наследником престола. Страшно подумать, какая судьба ждала бы Империю при таком слабохарактерном государе.

– Да, Вилит пошёл не в Тарквинов, – польщено ухмыльнулся первый принц и добавил, понизив голос. – Отец тоже часто так говорит.

– Государь лучше знает своих детей, – скромно потупив взор, собеседница продолжила с лёгким упрёком. – Тем не менее, он ваш брат и член императорский семьи. Вилит – неплохой юноша, просто он всё никак не повзрослеет. Ему нужно строгое мужское воспитание. С ним рядом должен находиться зрелый, умудрённый жизнью человек, способный привить ему качества, необходимые достойному гражданину Империи.

Будущий властитель, озабоченно хмыкнув, вынул из тазика ноги, которые невольница тут же принялась вытирать мягким келлуанским полотенцем.

– Её величество, конечно же, очень любит младшего сына, как своего последнего ребёнка, – негромко, словно разговаривая сама с собой, супруга продолжила вкладывать в голову мужа нужные ей мысли. – Поэтому, не в силах остановить, часто потакает его необдуманным желаниям. Надеюсь, случившееся станет хорошим уроком не только для Вилита?

Первый принц насмешливо фыркнул и проворчал, игнорируя более чем прозрачный намёк.

– Вряд ли он что-то понял, дорогая Силла.

– Почему же вы такого плохого мнения о своём младшем брате? – уловив настроение супруга, задала напрашивавшийся вопрос женщина.

– Этот недоносок сбежал со своей ненаглядной, дорогая!

– Как сбежал?! – растерянно захлопала ресницами та, вскричав с тайной надеждой. – Так он, что же, покинул Радл?

– Хвала богам, до этого пока не дошло, – рассмеялся её благоверный, сбрасывая набедренную повязку. – Вилит сегодня вздумал покатать эту особу по Ипподрому на колеснице…

– Зачем? – вскинула брови первая принцесса, направляясь к кровати, где рабыня уже заботливо откинула край лёгкого одеяла.

– Вот уж не знаю, – презрительно фыркнул наследник престола, тоже поднимаясь и направляясь вслед за ней. – Может, решил похвастаться искусством управления упряжкой? Что ещё взять с мальчишки? Захотел поразить наивную дикарку. Ну и когда они ехали…

– Подождите, дорогой, – перевала рассказ супруга собеседница. – Вы хотите сказать, что эта девка была с ним в колеснице?

– Ну да, – раздражённо нахмурился старший сын императора. – Я так и говорю! Так вот, когда они ехали, появился какой-то человек, бросился под копыта лошадей, передал Вилиту записку и удрал.

– Да что же это такое?! – возмущённо фыркнула Силла Тарквина Поста, забираясь под одеяло. – Сейчас уже и днём по Ипподрому шляются все кому не лень!

– Там в одном месте кладка обвалилась, – объяснил муж, взбираясь на кровать с противоположной стороны. – До праздников заделать не успели, прикрыли щитом. Так тот человек верёвки перерезал, жерди отодвинул и пролез.

– И что потом? – с живейшим интересом спросила женщина, ложась на бок и подперев голову рукой.

– Вилит довёз самозванку до конюшен, бросил колесницу и удрал в город!

– О боги! – охнула первая принцесса, прикрыв рот ладонью. – Он что, ополоумел?! Помогать беглой преступнице!

– Я же говорил, что Диола лишила моего братца разума! – рассмеялся довольный произведённым впечатлением Ганий Тарквин Потес, решительно придвигая её к себе.

– Подождите, дорогой! – взмолилась та, упираясь руками в широкую грудь мужа. – Так значит, самозванку не поймали?

– Нет, конечно! – фыркнул наследник престола. – Наверное, Вилит спрятал её где-нибудь в городе.

– А как сам Вилит объясняет своё внезапное исчезновение с Ипподрома? – торопливо спросила снедаемая любопытством супруга, лихорадочно соображая, как с наибольшей выгодой использовать столь очевидный промах деверя?

– Откуда мне знать? – рассмеялся первый принц, заключая её в объятия. – Я с ним ещё не виделся.

Пелла Гермия Вара являлась единственной придворной дамой, имеющей право видеть будущую государыню без макияжа. Вот только зная, как болезненно относится та к всё яснее проявлявшимся признакам старения, преданная наперсница не злоупотребляла подобной привилегией, предпочитая ждать выхода своей благодетельницы вместе с другими приближенными в "комнате ткацкого станка".

Однако вчерашние события настолько впечатлили старшую невестку императора, что не в силах ждать она послала за ней сразу после того, как выслушала доклад главной няньки о самочувствии детей.

– Доброе утро, ваше высочество, – низко поклонилась придворная. – Надеюсь, Яфром прислал вам хорошие сны?

– Благодарю за заботу, госпожа Гермия, – благожелательно кивнула собеседница. – Ночь прошла благополучно, и мне не в чем упрекнуть владыку сновидений.

– Вы уже знаете, ваше высочество, что натворил на Ипподроме принц Вилит? – верная наперсница успела хорошо изучить характер супруги наследного принца, поэтому знала, какие новости интересуют её в первую очередь.

– Помог преступнице спастись от заслуженного наказания, – насмешливо фыркнула старшая невестка императора, прикрывая глаза для того, чтобы рабыни нанесли на лицо питательную мазь. – Это мне известно. Лучше скажите, что слышно в Радле?

– Все, ваше высочество, буквально все возмущены мерзким преступлением самозванки! – с жаром заговорила собеседница. – Даже те, кто совсем недавно хорошо отзывался о ней, кричат на каждом углу, что она их подло обманула или околдовала!

– Наконец-то до них стало доходить, что из себя представляет эта вульгарная девица, – довольным тоном проворчала первая принцесса.

– Особенно сильно люди злятся из-за того, что негодяйка осквернила славный род Юлисов, подло воспользовавшись благородным именем сенатора Госпула Юлиса Лура, павшего жертвой грязной клеветы, – поджав губы, сообщила придворная дама.

– Эти слухи, вероятно, дорого встали сенатору Кассу Юлису и его родственникам, – негромко рассмеялась Силла Тарквина Поста. – Сколько денег, интересно, оставили их коскиды по баням и трактирам? И как много меди раздали той швали, что вечно ошивается на форумах?

– Не знаю, ваше высочество, – усмехнулась приближённая, разведя руками. – Но наверное много, если поговаривают о продаже двух из шести его кораблей.

– Оставаясь в Сенате, он рано или поздно возместит потери, госпожа Гермия, – наставительно сказала супруга наследника престола. – А вот если его не переизберут – род лотийских Юлисов окончательно захиреет.

– Ещё я слышала, будто он успел сильно поругаться с регистором Трениума, – продолжила доклад верная наперсница. – Из-за лавки какого-то сенаторского отпущенника.

Супруга наследника престола рассмеялась, окончательно приходя в хорошее настроение.

– Как же из-за лавки! Сенатор не простил Септису то, что тот не разглядел фальшивую племянницу. Зато господин Аварий, наверное, не устаёт благодарить небожителей. Только их милость да каприз её величества Докэсты спасли его от позорного брака.

– А вот её многие жалеют, ваше высочество, – осторожно заметила собеседница.

– Вот как? – омытое настоенной на серебре водой лицо будущей императрицы слегка скривилось. – От чего же?

– Из-за непутёвого сына, ваше высочество, – пояснила придворная дама. – В том, что самозванка едва не стала членом императорской семьи, винят в основном Вилита и его неумеренное сластолюбие.

– Голосом народа говорят сами боги, госпожа Гермия, – лёгкое облачко, слегка затуманившее безоблачный небосвод отличного настроения первой принцессы, развеялось. – Но дело не в том, что мой деверь так любит плотские удовольствия. Когда же, как не в молодости, со всем пылом славить благодатную Диолу? Плохо, что он совсем обезумел от страсти к этой девице.

Приближённая важно кивнула.

– Вы совершенно правы, ваше высочество.

Посмотрев на своё отражение в зеркале, её благодетельница поинтересовалась:

– А что говорят о господине Септисе?

– Смеются над ним, ваше высочество! – злобно ощерилась собеседница. – Потешаются все кому не лень. Подумать только, два месяца бродяжку от аристократки не смог отличить! Ему уже и прозвище придумали "слепой регистор".

Гермия угодливо захихикала, а лицо супруги наследника престола вдруг исказила презрительная гримаса.

– Эти умники уже забыли, как наперебой приглашали самозванку в свои дома, и развесив уши, слушали её сказки! Мерзавка всех провела. И где только она этому научилась? Неужели сама сочинила всю эту историю?

– Может, она из артистов, ваше высочество? – растерянно пожала плечами придворная дама, видимо, даже не задававшая себе этот самой собой напрашивавшийся вопрос.

– Она очень хорошо всё придумала, – казалось, не замечая собеседницы, медленно заговорила будущая императрица, не отрывая взгляда от зеркала. – Народ всегда сочувствует тем, кого считает пострадавшим безвинно. А всем известно, что сенатор Госпул Юлис Лур пал жертвой клеветы, и то, что его младшего сына с женой так и не нашли, тоже не тайна. А посылать корабль через Западный океан в землю, которая то ли есть, то ли нет, путь куда известен только немногим мореплавателям, никто не будет. Она даже вспомнила о полузабытом законе, позволявшем женщинам владеть землёй.

– Да, ваше высочество, – почтительно поклонилась наперстница, заметив с плохо скрытой издёвкой. – Только эта умная мошенница не догадалась, что необязательно посылать корабль за океан, когда можно просто отправить письмо в Канакерн.

– Это всё потому, госпожа Гермия, что девчонка – всего лишь игрушка в руках кого-то гораздо более умного и опасного! – вскричала первая принцесса, бросив ликующий взгляд на слегка смутившуюся приближённую. – А сама по себе самозванка – просто глупая бродяжка. Её нашли на какой-то городской помойке, отмыли, заставили вызубрить сказку и отправили в Радл!

– Ах, ваше высочество! – всплеснула руками придворная дама, с восхищением глядя на неё. – Так вы думаете, что историю с внучкой Госпула Юлиса Лура придумали сенатор Касс Юлис и господин Септис?

– Нет, конечно, – отмахнулась супруга наследника престола, открывая плоским ключиком шкатулку с драгоценностями. – Их тоже обманули. Как вы считаете, госпожа Гермия, серьги с гранатами подойдут к этому платью?

– Разумеется, ваше высочество, – согласилась с её выбором собеседница. – Но мне кажется, к ним стоит добавить эту заколку. Золото и изумруды будут прекрасно дополнять друг друга в вашей причёске.

Когда невольницы, закрепив драгоценности, с поклонами отошли от кресла, придворная дама осторожно поинтересовалась:

– Так вы, ваше высочество, считаете, что за самозванкой кто-то стоит?

– Имение в миллион империалов – весьма лакомый кусочек, госпожа Гермия, – наставительно сказала Силла Тарквина Поста, поднимаясь на ноги. – И не только для каких-нибудь мелких жуликов.

– Жаль, что из-за необдуманного поступка принца нам уже никогда не узнать, кто на самом деле организовал это мошенничество с придуманной внучкой казнённого сенатора, – вздохнула собеседница.

– Его высочество совершил большую глупость, когда помог самозванке! – нахмурилась будущая императрица. – Он окончательно опозорил себя в глазах государя и граждан Радла!

– Как же вы правы, ваше высочество! – с придыханием вскричала верная наперсница, торопливо распахивая перед ней дверь в "комнату ткацкого станка".

Собравшиеся там женщины встретили свою благодетельницу поклонами и возгласами восхищения. Перебивая друг дружку, они привычно хвалили её платье, причёску, выбор украшений.

Само собой разумеется, что после стандартного приветствия разговор тут же зашёл о крайне предосудительном поведении младшего сына императора.

– Какая непростительная беспечность! Он же нарушил закон, помогая преступнице избежать наказания! О боги, неужели ему сойдёт с рук эта вопиющая безответственность?! Что скажет её величество?! А что она может?! Теперь все увидят, что Вилит ни во что не ставит даже свою мать! Её величество просто очень сильно его избаловала!

Дав приближённым высказаться и не услышав ничего нового, первая принцесса негромко кашлянула, заставив собравшихся в комнате замолчать.

– Его высочество принц Вилит молод, наивен и, как все юноши, переполнен желанием плотских удовольствий. Но, даже пылая страстью, он не должен был забывать о своём долге перед семьёй, славным родом Тарквинов и всей Империи!

Дамы закивали так дружно и энергично, что висящие на них драгоценности закачались, издавая тонкий, мелодичный звон.

– Я слышала, самозванка приворожила принца с помощью волшебного зелья из крови девственницы, желчи лягушки, желтка яиц гадюки и икры угря! – таинственным полушёпотом сообщила одна из наперсниц, обведя замолчавших от неожиданности женщин горящим взглядом из-под нахмуренных бровей.

– Нет, нет! – так же тихо, но не менее темпераментно запротестовала другая. – Уже точно известно, что преступница использовала древнее келлуанское заклинание! Если произнести его правильно безлунной ночью на перекрёстке трёх дорог, а перед этим принести в жертву Такере чёрную курицу, добавив в её кровь волосы или ногти того, чьё сердце задумала покорить, то он тут же безумно влюбится и будет повсюду следовать за тобой.

Рассеянно слушая болтовню придворных дам, будущая императрица лёгким движением руки подозвала одну из служанок.

Галдящие женщины тут же умолкли.

– Слушаю, ваше высочество, – поклонилась невольница.

– Немедленно пошли кого-нибудь в Сенат. Пусть найдут моего брата, господина Маммия Септия Онума, и передадут, что я жду его сегодня после обеда.

– Да, ваше высочество, – поклонившись, рабыня торопливо вышла из комнаты.

А супруга наследника престола поинтересовалась с живейшим любопытством:

– Но, госпожа Навция, разве заморское волшебство будет действовать на радланской земле?

– Ну, так Такера же – наша богиня, ваше высочество, – почтительно пояснила собеседница. – Она и придаёт здесь силу келлуанской магии.

Тут же завязалась оживлённая беседа о всякого рода магии, колдовстве и предсказаниях. Очень скоро выяснилось, что каждая из присутствующих неоднократно сталкивалась с разного рода чудесами.

Как и рассчитывала первая принцесса, брат явился в Палатин как раз тогда, когда она прогуливалась по саду с придворными.

Ненавязчиво посоветовав дамам продолжить моцион без неё, будущая императрица увлекла сенатора в круглую каменную беседку, чтобы никто не мешал им говорить.

– Зачем вы хотели так срочно меня видеть, ваше высочество? – зная болезненное честолюбие Силлы, родственники даже наедине обращались к ней, как к члену императорской семьи.

– Господин Септий, какова реакция Сената на письмо из Канакерна? – без обиняков спросила собеседница.

– Такая же, как и во всём Радле, ваше высочество, – с лёгким недоумением пожал плечами брат. – Мы все возмущены бесчестным поступком самозванки. Сенат единодушно приговорил её к смертной казни.

– Даже Касс Юлис Митрор? – усмехнулась сестра.

– Сенатор Юлис сначала очень удивился, – улыбаясь, начал рассказывать собеседник. – Он даже вспотел. Вот как поразила его новость о самозванстве той девицы. Но очень быстро пришёл в себя и произнёс целую речь, в которой призвал на голову преступницы гнев всех богов, и первым предложил вынести ей смертный приговор.

– Вы уже знаете, что ей помог спастись мой младший деверь?

– Я слышал об очередной выходке принца, ваше высочество, – утвердительно кивнул сенатор. – Кажется, мальчишка совсем потерял голову из-за этой девицы.

– А что по этому поводу думают в Сенате? – подавшись вперёд, поинтересовалась супруга наследного принца. – Помогая скрыться самозванке, он тоже совершил преступление.

– Тут всё не так просто, ваше высочество, – покачал головой брат. – Как стало известно, Вилит утверждает, что сбежал с девицей, чтобы побыть вдвоём.

– О боги! – возвела очи горе сестра. – Как он может так нагло врать? Я бы ещё поняла, если бы не было того человека, который остановил его колесницу на Ипподроме…

– Вы и это знаете, ваше высочество? – то ли удивился, то ли сыграл удивление собеседник.

– Конечно! – возмущённо фыркнула первая принцесса и продолжила с прежним накалом. – Если бы неизвестный не передал Вилиту письмо, ещё можно было бы поверить, что он не знал об ответе канакернских консулов. Но когда есть столько свидетелей, как можно серьёзно относиться к его словам?

– И тем не менее, ваше высочество, кое-кто из сенаторов принял сторону принца, – криво усмехнулся брат. – Поскольку никаких доказательство того, что он на Ипподроме знал о самозванстве той девицы, нет.

– А если найти того, кто передал записку? – деловито спросила будущая императрица.

– Он может и не знать о её содержании, ваше высочество, – заметил Септий. – Скорее всего, его просто наняли за хорошие деньги, и всё.

– Тогда единственная реальная свидетельница преступления Вилита сама самозванка, – сделала напрашивавшийся вывод первая принцесса.

– Её розыск поручен претору Готу Камию Тугу, ваше высочество, – сообщил собеседник.