Текст книги "Лягушка-принцесса (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц)

Ясно, что Вилит и его матушка очень скоро узнают о скандале в Палатине. Но если императрице можно "скормить" "официальную" версию, которой они с тётушкой решили придерживаться в разговорах с посторонними, то принцу придётся сообщить всё… или почти всё. Иначе может случиться конфуз, когда супруга регистора Трениума или даже он сам вдруг расскажет будущему зятю о том, как госпожу Юлису спас от больших неприятностей его человек.

Девушка криво улыбнулась, представив недоуменную физиономию потенциального жениха. Но как ему объяснить поступок Декара? Забыв про челнок и нитки, Ника застыла, невидящим взглядом уставившись в дверной проём.

Вряд ли тётушка смогла толком рассмотреть лицо юноши и, значит, опознать его не сумеет. А что, если напустить побольше тумана, сообщив Вилиту, будто бы раб, действовавший по поручению некого таинственного благодетеля, весьма озабоченного безопасностью принца, отказался назвать своё и его имя? Пусть сынок императора гадает: кто это в Палатине так сильно озабочен его благополучием?

Усмехнувшись, девушка молча кивнула и вновь заработала челноком. Но, что если Декар сам кому-нибудь проболтается? Тогда ему останется только посочувствовать. Вряд ли Силла простит ему крушение своих планов.

От этой мысли неприятно ворохнулось сердце, а в памяти всплыли лучащиеся любовью и обожанием огромные тёмно-карие глаза в обрамлении милых пушистых ресниц.

"Надеюсь, у него хватит ума сохранить всё случившееся в тайне? – с болью в душе подумала Ника. – А я его обязательно награжу. Выкуплю, отпущу на свободу, дам денег и… отправлю куда-нибудь подальше. Нам лучше лишний раз не встречаться. Это не Олкад Ротан Велус, тут, кажется, чувства настоящие. Вот батман, и почему Вилит на меня так не смотрит? А как он говорил про "жаркое дыхание любви""….

Неизвестно, до чего бы она додумалась, но как раз в этот момент кто-то энергично постучал в ворота.

Оказавшийся на своём месте Янкорь не заставил себя ждать, и хозяин вопреки своей привычке даже не обругал его за медлительность.

Едва девушка успела отметить сей примечательный факт, как услышала возбуждённый голос Лептида Септиса Сенса.

– Мне сказал один приятель, знакомый которого бывает в трактире, куда иногда заходят легионеры из Первого Молниеносного, которые охраняют Палатин и первыми узнают все дворцовые новости…

По каменному полу торопливо зашлёпали подошвы сандалий.

Отец и сын Септисы быстро шли по ту сторону бассейна. Внезапно дядюшка остановился, и обернувшись в сторону комнаты ткацкого станка, встретился взглядом с племянницей.

– Госпожа Юлиса?

– Да, господин Септис, – с лёгким недоумением отозвалась та.

– Что там у вас случилось в Палатине? – не в силах совладать с любопытством, крикнул он через внутренний дворик. – Говорят, вас чуть не арестовали?

– Хвала богам, до этого не дошло, – усмехнулась Ника, но заметив, как мрачно насупился собеседник, поспешно добавила. – Вам лучше спросить у госпожи Септисы.

– А вы что, сами не можете сказать? – сварливо проворчал старший отпрыск регистора Трениума.

– Я слишком молода и не всё понимаю правильно, господин Септис, – с лёгкой издёвкой отпарировала двоюродная сестра.

С полминуты побуравив её тяжёлым взглядом, хозяин дома молча направился на семейную половину уже гораздо более спокойной походкой.

Неизвестно, когда конкретно супруга посвятила его во все перипетии своего визита к старшей невестке императора, поскольку, пообщавшись с женой, Итур Септис Даум вновь куда-то ушёл, прихватив с собой старшего сына.

Так что в следующий раз племянница увидела дядюшку только на следующее утро, когда было уже сложно понять, чем в наибольшей степени вызван его чрезвычайно хмурый и озабоченный вид: тяжёлым похмельем или досадным происшествием в Палатине? С Никой, во всяком случае, он на эту тему не разговаривал.

Впрочем, подобное обстоятельство её нисколько не расстроило. Гораздо большую тревогу вызвал сон, в котором она вновь гуляла по императорским садам на на сей раз в компании Декара. Глядя на свою спутницу влюблёнными глазами, юноша что-то говорил, но его слова тонули в какой-то необыкновенной, словно бы неземной, музыке, заполнявшей всё вокруг.

Проснулась девушка с гулко бьющимся сердцем и ощущением неправильности происходящего. Теперь, когда в её жизни появилась хоть какая-то не пугающая определённость, она не может себе позволить влюбиться да ещё и в раба! Нет, подобные мысли надо решительно гнать из головы, потому что ни к чему хорошему они не приведут. Ах, если бы Вилит чуть ярче обозначил свои чувства, ей было бы гораздо легче сохранить ясность мысли.

Проводив свекровь и увязавшуюся с ней Гэаю в храм, Пласда Септиса Денса пришла в комнату ткацкого станка.

– Отдохните, госпожа Юлиса, – проговорила она, присаживаясь на табурет. – Господин Септис хочет подарить принцу на помолвку ваш кинжал и уже заказал для него красивые ножны. А тунику вы, как и положено, вручите жениху перед свадьбой.

– Как скажете, госпожа Септиса, – пожала плечами Ника. – Я ещё плохо разбираюсь в наших обычаях. Отец часто и подолгу рассказывал мне о жизни в Радле. Раньше мне казалось, что я знаю почти всё. Но выяснилось, что он упустил столько важных мелочей…

– Хвала богам, у вас есть кому подсказать и направить, госпожа Юлиса, – важно проговорила тётушка, и покосившись на распахнутую дверь, понизила голос. – Я рассказала мужу о спрятанной заколке и предупреждении принца.

– Наверное, господин Септис сильно удивился, – не смогла удержаться от усмешки племянница.

– Сначала он просто не поверил! – возмущённо фыркнула хозяйка дома. – Даже заподозрил, что в паланкине никакой заколки не было, и вы всё сами придумали…

"Ого! – мысленно удивилась Ника, чувствуя поднявшуюся в душе волну горечи. – Надо же, какого дядюшка обо мне хорошего мнения".

– Пришлось поклясться нашими детьми, что я своими глазами видела ту шпильку, – не замечая её реакции, с жаром продолжила рассказчица. – Только после этого он стал воспринимать мои слова всерьёз.

– И что господин Септис думает поэтому поводу? – поинтересовалась девушка. – Он же так хорошо разбирается в политике.

– Супруг считает, что первую принцессу почему-то не устраивает ваш брак с его высочеством принцем Вилитом, – полушёпотом сообщила "страшную тайну" собеседница. – Наверное, для него подыскали другую невесту, а от вас решили избавиться. Господин Септис хочет поговорить об этом с сенатором Юлисом. Может, он подскажет, как нам уберечься от козней Силлы Тарквины?

Женщина тяжело вздохнула, а её племянница с иронией подумала: "Мой дядюшка – настоящий Капитан Очевидность".

– Нам бы только до свадьбы как-нибудь дотянуть, – вздохнула тётушка. – А там уже бесполезно будет что-то делать. Даже если ты умрёшь, Вилит жениться по новой не сможет.

"Вот спасибо, утешила", – фыркнула про себя Ника, а вслух поспешила разочаровать:

– Вряд ли для принцессы Силлы это уже имеет значение. Ни мне, ни вам она вчерашнего унижения не простит. А если она забудет, так госпожа Гермия напомнит.

– О боги! – с надрывом вскричала собеседница. – За что вы посылаете нам такие испытания? Чем мы прогневали вас?

Она явно собиралась высказать ещё какие-то претензии в адрес небожителей, но тут в ворота постучали.

– Кого там ещё принесло? – проворчала хозяйка дома, поднимаясь на ноги.

Она едва успела выйти из комнаты ткацкого станка, как во внутреннем дворике появился смущённый привратник.

– Госпожа Септиса, тут к вам госпожа Нерида Навция Фера пришла.

Услышав знакомое имя, Ника встрепенулась.

Вместе с наперсницей первой принцессы явился здоровенный укр с наголо выбритой головой, с ярко начищенной табличкой на могучей груди и большим коричневым свёртком в мускулистых руках.

– Здравствуйте, госпожа Септиса, – поприветствовала гостья супругу регистора Трениума, поправляя лёгкую накидку. – Её высочество Силла Тарквина Поста велела передать вам письмо.

Она протянула настороженно улыбавшейся собеседнице изящный бронзовый футляр.

– И в знак своего неизменного расположения прислала небольшой подарок вам и госпоже Юлисе, надеясь, что впредь уже ничто не сможет омрачить сложившиеся между ей и вами добросердечные отношения.

По знаку хозяйки дома Янкорь принял у чернокожего раба узел.

– Всё это так неожиданно, госпожа Навция, – с напускной растерянностью проговорила Пласда Септиса Денса. – Передайте её высочеству нашу благодарность. Я, мы очень тронуты подобным вниманием с её стороны. Для нас большая честь получить послание от будущей императрицы. А то, что мы удостоились подарка от её высочества, наполняет наши сердца гордостью.

Придворная дама благосклонно кивнула.

– Не желаете ли утолить жажду? – радушно предложила супруга регистора Трениума. – Нолип сегодня очень щедр на тепло.

– Вообще-то я спешу, госпожа Септиса, – замялась гостья. – Но вы правы, сегодня очень жарко.

– Прошу, – хозяйка дома жестом пригласила наперсницу первой принцессы пройти в комнату ткацкого станка, а сама послала Триту на кухню.

– Ткёте, госпожа Юлиса? – спросила придворная, усаживаясь на табурет, и не дожидаясь ответа, добавила с лёгкой снисходительностью. – Достойное занятие для девушки такого древнего и знатного рода.

– Госпожа Юлиса строго чтит наши исконные обычаи, – похвалила племянницу тётушка. – И собирается подарить будущему жениху одежду из собственноручно изготовленной ткани.

– Весьма похвально, – одобрительно кивнув, гостья ханжески вздохнула. – К сожалению, сейчас уже далеко не все девушки настолько придерживаются древних традиций.

– Как же вы правы, госпожа Навция, – охотно согласилась Пласда Септиса Денса. – А между тем, без соблюдения обычаев и почитания старших, рухнет весь мир.

В комнату вошёл запыхавшийся Эминей, держа в руке поднос с тремя стеклянными бокалами.

– Хорошее вино, госпожа Септиса, – сделав глоток, одобрительно кивнула наперсница первой принцессы.

– Герсенское, госпожа Навция, – с любезной улыбкой сообщила супруга регистора Трениума и поинтересовалась самым светским тоном. – А та пропавшая шпилька её высочества нашлась?

– Увы, госпожа Септиса, – картинно развела руками собеседница, ставя на столик пустой бокал. – Так и пропала. Мы уже думаем, не замешано ли здесь какое-то колдовство?

– Очень жаль, – скорбно поджала губы хозяйка дома. – Такая замечательная вещь. Уверена, она обязательно отыщется.

– Будем надеяться, – слегка натянуто улыбнулась приближённая Силлы Тарквины Посты и вздохнула. – Увы, но мне пора.

Тётушка с племянницей вышли её проводить на улицу, где Нериду Навцию Феру ожидали рабы с небольшим, но богато отделанным паланкином.

– Если первая принцесса ещё когда-нибудь пригласит нас в гости, – задумчиво проговорила Пласда Септиса Денса, глядя вслед удалявшимся носилкам. – Надо будет обязательно взять с собой талисман. Может, хотя бы он защитит нас от этой женщины?

Ника сильно сомневалась, что амулет в виде фаллоса к крылышками вообще может кого-то от чего-то уберечь, но тактично промолчала, не желая задевать религиозные чувства родственницы.

– Пойдёмте, госпожа Юлиса, посмотрим, что нам прислала её высочество, – возвращаясь в дом, предложила супруга регистора Трениума.

Подарок Силлы Тарквины Посты терпеливо дожидался их на столе во втором внутреннем дворике. Разумеется, в отсутствие хозяев к нему никто не осмелился прикоснуться, хотя рабыни и вертелись поодаль, бросая любопытные взгляды на свёрток.

Первым делом девушка отметила, что даже для упаковки дарительница использовала плотную, качественную ткань.

Внутри оказалось два рулона синего и жёлтого цвета, а так же целый набор ярких шёлковых лент.

– О боги! – восхищённо всплеснула руками тётушка. – Вы только посмотрите, госпожа Юлиса, какая гладкая и тонкая материя! Это же лучший келлуанский лён! Хвала небожителям, теперь мы сможем сшить достойное вас свадебное платье!

– Я бы не советовала этого делать, госпожа Септиса, – потупив взгляд, пробормотала девушка.

– Это ещё почему? – вскинула брови хозяйка дома. – Да вы хоть знаете, сколько стоит такая ткань? Или вам опять не нравится цвет, госпожа Юлиса?

– Мне не нравится тот, кто это это подарил, госпожа Септиса, – спокойно пояснила племянница.

Вздрогнув, собеседница даже чуть попятилась от стола.

– У вас опять какое-то предчувствие, госпожа Юлиса?

– Что-то в этом роде, госпожа Септиса, – неопределённо пожала плечами Ника. – Только касается оно не ткани, а первой принцессы. Поговорите со своим мужем. Возможно, он не так хорошо понимает в женских платьях, зато разбирается в политике.

Вернувшаяся около полудня бабуля полностью поддержала старшую внучку.

– Материя просто прекрасная, – вздохнула Торина Септиса Ульда, с нежностью поглаживая ткань. – Но если Ника будет на свадьбе в таком платье, то как бы не пошли разговоры о том, что у нас нет денег даже на одежду единственной племянницы. Нет уж, лучше сшить из неё что-нибудь для Гэаи.

– Правда мне? – встрепенулась дочка Септисов, бросив рассматривать ленты. – А что, я тоже хочу быть красивой. Мне же скоро двенадцать лет!

– Подождёшь ещё годик, – проворчала мамочка. – Посмотрим, что ещё господин Септис скажет.

Не обратив внимания на слова невестки, свекровь тоже принялась разглядывать ленты.

– Наш, радланский шёлк, – произнесла она с лёгким пренебрежением и мечтательно улыбнулась. – Да, сейчас "дыхания богов" уже не сыскать.

– "Дыхание богов"? – удивилась незнакомому названию старшая внучка. – А что это?

– Когда-то давным-давно, – размеренно, словно рассказывая сказку, заговорила матушка регистора Трениума. – Даросские купцы привозили из Счастливой Уртании необыкновенно плотный, крепкий и лёгкий шёлк невообразимо ярких цветов, иногда даже расшитый узорами из золотых и серебряных нитей. Эта ткань и тогда стоила невообразимо дорого, а сейчас одежду из неё носит разве что сам государь Констант Великий.

– А почему же её больше не привозят? – удивилась Ника.

– Никто толком не знает, – пожала сухонькими плечами старушка. – Говорят, даросцы прогневали богов, и те спрятали от них дорогу в счастливую Уртанию. Уж сколько лет мореходы пытаются туда добраться, да только ничего не выходит. Смертному не дано превозмочь волю богов.

Когда дамы обедали, пришёл Янкорь и передал хозяйке тоненький папирусный свиток.

– Госпожа Анна Олия приглашает нас с госпожой Юлисой в гости, – сообщила она, пробежав глазами коротенький текст.

– Могла бы и сама зайти, – недовольно проворчала бабуля.

А её старшая внучка с иронией подумала, что тётушка Анна, скорее всего, просто хочет устроить им встречу со своими подругами, которым не терпится узнать подробности недавнего скандала в Палатине из первых уст.

– Она пишет, что не очень хорошо себя чувствует, – пояснила невестка.

– О боги! – всплеснула руками враз переменившаяся в лице свекровь. – Тогда мы должны непременно её навестить!

– Но господин Септис запретил мне выходить из дома без его разрешения, – напомнила Ника.

– Я поговорю с ним! – решительно заявила старушка. – Это что за безобразие, в Палатин можно, а к больной тёте нельзя!?

– Пусть остаётся, – веско проговорила супруга регистора Трениума. – Я сама съезжу с вами к госпоже Олии.

– Ну, можно и так, – посопев, неохотно согласилась Торина Септиса Ульда.

После еды её племянница уже привычно сполоснула руки в поднесённом Уврой тазике и взяла висевшее у неё на плече полотенце, когда, отодвинув край тяжёлого полотняного занавеса на семейную половину дома, вновь зашёл бледный, растерянно хлопающий редкими белесыми ресницами Янкорь.

– Там, госпожа, – промямлил он. – Там к вам пришли.

– Опять ко мне?! – удивлённо и вроде бы даже слегка испуганно вскричала тётушка. – Кто?

– К вам и к госпоже Юлисе, – приходя в себя, пояснил здоровяк. – Его высочество принц Вилит Тарквин Нир.

– О боги! – застонала хозяйка дома, прикрыв ладонями отмытые от белил щёки. – Принц?! А я в таком ужасном виде!

– Ну, так отправь его назад, – растянув в ехидной усмешечке ярко накрашенные губы, посоветовала свекровь. – Пусть Янкорь передаст, что без мужа ты с посторонними мужчинами разговаривать не станешь!

– Так и сказать? – жалобно проблеял здоровяк, втягивая голову в широченные плечи.

– Не вздумай, дурак! – вскочив, рявкнула Пласда Септиса Денса. – Вы что, опозорить меня решили?! В наш дом пришёл сын самого императора, а я, как какая-нибудь неумытая, тупая деревенщина, буду на кухне прятаться?! Янкорь, сколько с ним человек?

– Два молодых господина, госпожа! – бодро отрапортовал раб, невольно вытягиваясь.

"Герон и Сциний", – догадалась Ника, однако совершенно не представляя, что же здесь понадобилось Вилиту? Неужели он явился затем, чтобы тоже выяснить подробности вчерашнего инцидента с обыском их паланкина?

"Вот батман! – мысленно выругалась девушка. – Только бы тётушка не взялась сразу же благодарить его за заботу по охране в Палатине. Тогда придётся "включать дурочку" и говорить, что я не так поняла "того раба"".

– Увра, отнеси гостям амфору с вином, воду, чашу для смешивания и лучше бокалы! – хозяйка дома отдавала распоряжения с видом полководца, проводящего генеральное сражение.

– Да, госпожа Септиса, – поклонилась рабыня.

– Эминей, поможешь ей и бегом в город искать господина. Он или на форуме, или в доме сенатора Касса Юлиса.

– Госпожа, – подал голос молодой виночерпий. – В одиночку я долго пробегаю. Лучше пошлите меня на форум, а к сенатору пусть сходит кто-нибудь другой.

– Хорошо, приготовь Увре всё необходимое и мчись на форум, – после короткого раздумья согласилась супруга регистора Трениума. – Ну, чего встал?

И, обернувшись к привратнику, строго спросила:

– Где Дулом?

– Так в кладовке, госпожа, – ответил Янкорь.

– Прикажи ему от моего имени немедленно бежать в дом сенатора Касса Юлиса Митрора. Если господин там, пусть передаст, что у нас в гостях его высочество принц Вилит. Понял?

– Да, госпожа, – попятившись, кивнул здоровяк.

– Ушуха, принеси мне ту зелёную либрийскую накидку с синим узором по краям…

– Дедера! – окликнула свекровь свою верную рабыню. – Мне тоже накидку принеси. Я с госпожой Септисой пойду. Ни разу ещё живых принцев вблизи не видела.

Насупившись, невестка явно собралась что-то возразить, но бабушку громко поддержала старшая внучка:

– Обязательно сходите. Когда вас двое – мне спокойнее будет. А ваш почтенный возраст, госпожа Септиса, и безукоризненная репутация послужат дополнительной гарантией от появления всяких вздорных слухов.

– Умница, Ника, – похвалила её Торина Септиса Ульда, с весёлым прищуром глядя на слегка обескураженную супругу сына. – Даже у старости есть свои преимущества.

Она вдруг резко погрустнела.

– Только уж лучше подольше без них обходиться.

Поскольку Увру, как лучше всех знакомую с дворцовым этикетом, обязали прислуживать знатным гостям, её временной хозяйке пришлось самой идти за накидкой, поскольку нельзя же предстать перед чужим мужчиной с непокрытой головой.

Оказавшись в своей комнате, она просто не могла не посмотреться в зеркало, не подкрасить губы и не поправить выбившиеся из причёски упрямые прядки.

Поэтому, когда девушка вернулась во внутренний дворик, родственницы встретили её недовольным ворчанием.

– Ну куда вы там пропали, госпожа Юлиса?! – недовольно скривилась тётушка.

– Неприлично заставлять гостей так долго ждать, внучка, – осуждающе покачала головой бабуля.

– Простите, – всхлипнув, потупилась Ника. – Я так разволновалась, что забыла, где лежит накидка.

Теперь, когда при их встрече с принцем будет присутствовать матушка регистора Трениума, девушка уже не опасалась, что Пласда Септиса Денса может наговорить лишнего.

Потягивая разбавленное вино, нежданные визитёры стояли у края бассейна, и тихонько посмеиваясь, разглядывали убранство парадной части особняка.

В сторонке столбом застыла Увра, не осмелившаяся поставить тяжеленный поднос на рабочий стол хозяина дома.

По-новому взглянув на своего августейшего ухажёра, попаданка невольно поставила рядом с Вилитом Декара и с печальной грустью поняла, что раб гораздо красивее сына императора. Невольник с его прекрасными глазами на правильном лице и стройной, гибкой фигурой смотрелся гораздо изящнее и даже как-то аристократичнее, чем всё же немного простоватый на его фоне принц.

Увидев хозяйку дома и сопровождавших её дам, молодые люди вернули бокалы на поднос и вежливо поклонились.

– Здравствуйте, ваше высочество, – ответила поклоном супруга регистора Трениума. – По какой причине вы хотели меня видеть?

– Я прошу вашего разрешения прокатить госпожу Юлису на колеснице по Ипподрому.

– Что?! – вытаращила глаза тётушка, а племянница едва рот не раскрыла от удивления.

Только бабуля, хихикнув, быстро нашла что сказать:

– Хотите поразить мою внучку искусством управления четвёркой лошадей, ваше высочество?

"Так он и в самом деле решил выполнить своё обещание? – потрясённо подумала девушка, приходя в себя и смущённо опуская взгляд. – Удивил, батман!"

– У вас очень необычная внучка, госпожа Септиса, – усмехнулся Вилит. – На неё трудно произвести впечатление.

– Ой, да к чему это, ваше высочество? – отмахнулась старушка, тяжело опускаясь на прихваченный заботливой Дедерой табурет. – Моя Ника и так от вас без ума, а с колесницы и упасть можно.

– Да, да, ваше высочество, – поддержала свекровь невестка. – Это же так опасно.

– Я вовсе не собираюсь устраивать гонки, госпожа Септиса, – покачал головой сын императора. – мы просто сделаем несколько кругов по Ипподрому и всё. Я буду очень внимательно следить, чтобы с госпожой Юлисой ничего не случилось. Она и мне тоже очень дорога.

– Госпожа Юлиса, – впервые обратилась к племяннице тётушка. – Вы действительно хотите проехаться на колеснице?

– Если вы и господин Септис позволите, – подняла взгляд девушка. – То почему бы и нет? На море мне случалось пережить шторм, когда влекомый Яробом корабль летел по волнам, подобно выпущенной из лука стреле. Тогда мне казалось, что я испытываю только страх. Но едва ветер стих, стало как будто бы даже немного жаль. Вот почему я хочу ещё раз это испытать…

Она усмехнулась.

– Конечно, колесница – не корабль, а Ипподром – не бушующее море. Зато лошади чем-то похожи на волны: такие же красивые и стремительные.

– Кажется, я вас понимаю, госпожа Юлиса, – пробормотал зачарованно слушавший её принц.

– Вы так поэтично рассказываете, госпожа Юлиса, – встрял в разговор его спутник. – Стихи писать не пробовали?

– Увы, господин Герон, – картинно развела руками Ника. – Мне сие искусство недоступно. Я совершенно не умею подбирать рифмы.

– Я право не знаю, госпожа Юлиса, – жеманно поджала губы супруга регистора Трениума. – Насколько приличным будет подобное катание для девушки вашего возраста и происхождения? Здесь всё-таки Радл, а не океан.

Племянница вспомнила, что во время своего путешествия однажды видела, как женщина ехала по дороге в колеснице, запряжённой четвёркой лошадей, но сообщать об этом родственнице не стала.

– Да что же тут неприличного, госпожа Септиса? – вскинул брови сын императора. – На Ипподроме не будет никого, кроме рабов и возничих. Даже воинские тренировки в ближайшие несколько дней проводиться не будут.

– Но слухи, ваше высочество, – страдальчески поморщилась собеседница. – Вы же знаете, как у нас любят придумывать всяческие небылицы?

– Ах, вот вы о чём! – понимающе усмехнулся гость. – Для того, чтобы избежать досужих разговоров, я прошу вас приехать вместе с нами на Ипподром. Ваше присутствие заткнёт рты любым сплетникам.

– Завтра? – озабоченно пробормотала женщина, глянув на враз помрачневшую свекровь.

– Отправляйтесь, госпожа Септиса, – проворчала та, отворачиваясь и вытирая краем накидки покрасневшие глаза. – Госпожу Олию я сама навещу.

– Нет, ваше высочество, – секунду помедлив, заявила хозяйка дома. – Прошу меня простить, но подобное разрешение может дать только мой супруг.

Торина Септиса Ульда важно кивнула.

– Тогда я пришлю к вам вечером раба, – сказал главный гость. – И вы передадите через него решение господина Септиса.

– А может быть, вы немного подождёте, ваше высочество? – выдвинула встречное предложение собеседница. – Муж должен скоро подойти.

Принц задумался.

– Говорят, вы попали в неприятную историю в Палатине, госпожа Септиса? – нерешительно пробормотал один из его спутников.

– К сожалению, это правда, – горько вздохнула супруга регистора Трениума. – Господин…

Она выразительно замолчала.

– Меня зовут Налий Герон Рисус, – представился юный красавчик. – Не могли бы вы рассказать, что же там всё-таки случилось? А то разговоры всякие ходят…

– Мне бы не хотелось лишний раз вспоминать об этом, господин Герон, – потупилась Пласда Септиса Денса. – Но, что вы сказали, правда. Это очень неприятная история…

Она вдруг всполошилась.

– Но, что же мы стоим? Трита, Ушуха, Дедера, принесите нам и нашим гостям сиденья. А ты, Увра, поставь поднос на стол, а то уронишь того и гляди.

– Да, госпожа, – с облегчением выдохнула измученная рабыня.

Ника предпочла помалкивать, предоставив тётушке возможность блеснуть красноречием. Вилит со Сцинием тоже больше молчали, доверив вести беседу любопытному приятелю.

Итур Септис Даум появился как раз тогда, когда его супруга описывала процесс обыска паланкина. Судя по тяжёлому дыханию и покрасневшему лицу с капельками пота, регистор Трениума очень торопился скорее попасть домой. Тем не менее у него вполне хватило сил на то, чтобы переведя дух, поприветствовать знатных гостей вежливым поклоном и самым любезным тоном поинтересоваться:

– Что привело вас в мой дом, ваше высочество?

Выслушав объяснение принца, дядюшка строго посмотрел на потупившую взор Нику.

– Разве вы не знаете, ваше высочество, что наши освящённые веками обычаи не позволяют юноше и девушке встречаться наедине до свадьбы или хотя бы помолвки?

Сын императора тут же повторил предложение вместе с госпожой Юлисой взять на Ипподром любую её родственницу.

– Тогда уже никто не посмеет обвинить в нарушении приличий ни вас, ни вашу племянницу, – закончил он, с лёгкой усмешкой глядя на собеседника.

Тот, чинно проследовав за стол, уселся в кресло главы семейства, изобразив крайне задумчивый вид.

– Полагаю, будет правильно, если госпожу Юлису будет сопровождать самая старшая и уважаемая женщина нашего рода.

– Я бы с радостью, – вздохнула Торина Септиса Ульда. – Да только Анна письмо прислала. Приболела она. Надо бы навестить. Пусть уж лучше твоя жена с госпожой Никой на Ипподром отправится.

– Тогда быть по сему, – с явной неохотой согласился регистор Трениума.

– Завтра за три часа до полудня я пришлю господина Сциния. – объявил принц, поднимаясь на ноги. – Он проводит госпожу Септису и госпожу Юлису на Ипподром. А я лично прослежу, чтобы там всё приготовили как следует.

– Мы будем ждать, ваше высочество, – заверила хозяйка дома, вставая.

– Как? – встрепенулся глава семейства. – Вы уже уходите, ваше высочество?

– Да, господин Септис, – вежливо, но твёрдо ответил принц. – Я и так сильно задержался.

– Тогда не смею задерживать, – чуть суетливее, чем следовало бы, вскочил со своего места Итур Септис Даум. – Надеюсь, вы ещё почтите нас своим визитом?

– Непременно, – заверил знатный визитёр. – И в самое ближайшее время.

Проводив важных гостей, дядюшка вернулся, самолично набулькал себе вина, не забыл плеснуть немного водички для приличия, и в два глотка осушив вместительный кубок, громко, со вкусом рыгнул.

– Опять вы меня удивляете, госпожа Юлиса! Другие девушки получают от своих женихов в подарок какие-нибудь дорогие украшения или рабов, а вам зачем-то понадобилось кататься на колеснице!

– Если уж вы стесняетесь прямо попросить, – наставительно проговорила Пласда Септиса Денса. – Могли бы как-нибудь тактично намекнуть, что у вас нет подобающего платья для предстоящей церемонии помолвки.

Проигнорировав привычное ворчание тётушки, племянница пристально посмотрела на хозяина дома.

– Вы, господин Септис, полагаете, что его высочество захотел бы жениться на обычной девушке?

Регистор Трениума озадаченно хмыкнул, его супруга возвела очи горе, а матушка, хохотнув, хлопнула себя ладонями по острым коленкам.

– Ай, да умница у меня внучка! Сразу сообразила, что такого парня, как принц, всегда удивлять надо! Видели бы вы, как он на нашу Нику смотрел, когда она про море рассказывала?!

– Можно подумать, госпожа Юлиса, – колко усмехнулась хозяйка дома. – Вас кто-то учил разбираться в мужчинах.

– Вы же тоже очень любите своего супруга, госпожа Септиса, – заметила девушка. – Значит, он хорошо разбирается в женщинах. Наверное, это у нас, Септисов, в крови.

Довольный дядюшка заржал, бабуля тоненько захихикала, махая руками, и тётушке ничего не оставалось делать, кроме как натянуто улыбнуться.

Когда Увра, задув светильник, с кряхтением устраивалась спать на полу, Ника внезапно вновь вспомнила Декара. Как он там сейчас?

Первая принцесса наверняка будет выяснять причины провала так тщательно спланированной провокации. И хотя, кроме госпожи Септисы, иных свидетелей её разговора с молодым невольником не было, попаданка сильно опасалась, что Силла каким-то образом о нём прознает. Девушка зябко передёрнула плечами, вспомнив ужас, охвативший её, когда она нашла спрятанную в их паланкине шпильку. Супруга наследника престола – страшный человек. Похоже, ходьба по головам – для неё естественный способ передвижения. Несмотря на то, что та ещё не стала полноправной хозяйкой в Палатине, Ника не сомневалась в наличии у первой принцессы возможностей жестоко отомстить рабу, осмелившемуся разрушить её замысел.

Может, завтра попросить Вилита, как-нибудь перевести Декара хотя бы в Цветочный дворец? Вряд ли это так трудно для сына императора? А уж потом она отпустит его на волю, наградит и отправит подальше. Но тогда придётся назвать причину, по которой ей так небезразлична судьба какого-то раба.

Беззвучно выругавшись сквозь стиснутые зубы, Ника так резко повернулась на другой бок, что кровать под ней жалобно скрипнула. Замерев, девушка какое-то время прислушивалась к невнятному бормотанию Увры.

А что, если рассказать принцу немного отредактированную историю? Мог же Декар чисто случайно оказаться у гостевой площадки и ненароком заметить, как рабыня, о которой ходят нехорошие слухи, что-то тайком положила в паланкин Пласды Септисы Денсы? Вот парень и решил меня предупредить, надеясь на награду. Версия так себе, но ничего другого просто не приходит в голову.

Однако Вилит, скорее всего, захочет с Декаром поговорить. Даже если у пылкого невольника хватит ума помалкивать о своих чувствах к Нике Юлисе Террине, принц может и сам догадаться. Он парень не глупый. Тогда неизвестно ещё, захочет ли сын императора помогать рабу, влюблённому в его невесту, а главное – не изменит ли своего отношения к ней? Мужчины иногда ревнивы до глупости.